Глава 1. Воспоминания.

Искаженные болью лица родителей… Злая и безжалостная ухмылка на лицах незнакомцев в черных мантиях… Слезы матери и ее мольбы, о сохранении жизни дочери… Дикая, ни с чем не сравнимая боль… Желание умереть… Холодный смех… Зеленая вспышка… Безжизненные лица родителей… Темнота…

Судорожно дыша, я открыла глаза и рывком села на кровати. Ночная рубашка была пропитана потом. Опять. Опять этот кошмар! Ну сколько можно? Даже нельзя сомкнуть глаз, без риска вновь все это пережить. О, Мерлин, слово «сон» теперь ассоциировалось только с неподдельным страхом и болью, которую постоянно хочется забыть. Глубоко вздохнув и проведя руками по лицу, я встала с кровати и огляделась. Джессика – моя соседка по комнате – беззаботно спала, возможно, видела хороший сон, хотя уверенность в этом совсем маленькая. Здесь мало кому снятся хорошие сны…

Тишина. Такие моменты бывают только в это время, ночью, когда все спят. Блики от пламени одиноко горящей свечи, играют невероятный танец на маленькой хрустальной фигурке единорога – единственное украшение в этой небольшой комнатке. Света от свечи едва хватало, чтобы осветить комнату, по этому передвигаться пришлось почти в слепую, лишь трогая окружающие вещи, которых было не так много. Тихонечко, осторожно ступая, мне удалось пробраться мимо кровати соседки, к небольшому окну, в которое сейчас дул летний ветерок. С наслаждением, вдохнув ночной воздух, я села на широкий подоконник, притянув к себе колени. Опять не удавалось заснуть.

Это просто невозможно, каждый день видеть лица, которые так ненавидишь, хотя большинство из них были еще не очень знакомыми. Все такое чужое и пугающее, что нельзя спокойно жить, делая вид, что ничего не происходит. Но разве это возможно, если всего какой-то месяц назад, ты потеряла самых близких и последних дорогих для тебя людей? Кто бы подумал, что день рождения шестнадцатилетней девушки, так закончиться? О, тот вечер до сих пор сниться мне каждую ночь, становясь причиной моей бессонницы. Жить в страхе невозможно, но ведь этот ужас приходит только ночью, всего на каких-то пять-шесть часов.

Я бы никогда не подумала, что мой день рождения, станет самым ненавистным событием в моей жизни. Казалось, что все шло отлично, я и родители сидели за столом, едя праздничный ужин. В комнате царила атмосфера праздника и радости. Еще бы, шестнадцать лет исполняется раз в жизни. Эх, счастливая мама поздравляла меня, даже не ожидая, что всего через пару минут, в красиво украшенную гостиную аппарируют три человека в черных мантиях и с белыми полумасками на лице. Все произошло слишком быстро. Хотя, время пыток под запретным заклинанием, казалось, тянулось вечно. В ушах потом еще долго звучал крик матери о пощаде и ее последние мольбы, обращенные к этим безжалостным и жестоким людям. Всего несколько минут и родителей не стало. Всего два коротких слова, зленная вспышка и… смерть. Такая тихая и простая… почти незаметная… Я не помню, что было дальше, но проснулась я в маленькой комнатке с белыми стенами и потолком. Как я позже узнала, это была больница Св. Мунго. Мне ничего не сообщали, лишь бросали короткие, ничего не значащие фразы. Хотя, говорить ни с кем не хотелось. На сердце была пустота и боль, которую уже, наверное, никогда не стереть. Долго это не продлилось. Какой-то мужчина забрал меня через три дня из больницы, мои вещи уже были у него. Не сказав ни слова (я этому уже даже не удивлялась, мне было откровенно наплевать), он меня куда-то повел. Я не запоминала дорогу, мне это было совершенно ненужно. Вскоре, я уже стояла напротив небольшого кирпичного здания, огражденного высокими чугунными воротами, с прекрасным узором. Как ни странно, это не произвело на меня никакого впечатления, наверное дело в том, что мой дом был гораздо прекраснее. Мой сопровождающий бросил на меня короткий взгляд и прошептав что-то, прошел в открывшиеся перед ним ворота, бесцеремонно таща за собой в своих руках меня и чемодан. Зайдя в здание, я поняла, что это теперь мой новый дом. Прямо напротив входа висела большая табличка, надпись на ней гласила: «Частная школа – приют Хендерс». По моей спине пробежали мурашки. Нет, только не это… Я просто не готова была здесь оказаться, как физически, так и морально. За свои пятнадцать лет жизни я не раз слыша много историй об этом месте. Сюда попадали дети из волшебных семей, которые остались без родителей или же, если их родители сидели в Азкабане, что гораздо более частый случай. Мимо меня пробегали какие-то дети, в одинаковой одежде. Хотя, это была специальная форма, которую здесь носили. У девочек коричневая юбка в складку, бежевая блузка, туфельки – совершенно непривлекательные и без каблуков, - гольфы, и пиджаки все того же коричневого цвета, с маленькой пришитой к ним надписью «ХЕНДЕРС». Одежда мальчиков отличалась лишь тем, что вместо юбок у них были брюки, вместо блузок – рубашки, туфельки сменились чем-то отдаленно напоминающим мужские туфли. Лица всех этих детей различных возрастов были безжизненными и отчужденными, словно их ничего не интересовало, возможно, так и есть. Только теперь мое сознание отчаянно начало работать. И я с ужасом понимала, куда я попала. Думаю, не будет смысла упоминать все неприличные слова, которые пронеслись в тот момент в моей голове. Мужчина, мельком оглянувшись, потянул меня дальше. Теперь я более или менее пыталась запомнить путь, что мне удавалось очень плохо. После некоторого времени бесполезного блуждания по узким и длинным коридора, он наконец остановился возле дубовой двери с табличкой: «Директор. Шарлиз Хендерс». Меня передернуло от собственной обширной фантазии, когда я представила этого директора. Моя фантазия и правда была слишком бурной, учитывая совершенно не совпавшую внешность человека с мною придуманной. Когда мужчина постучал в дверь, она бесшумно раскрылась. Думаю, описание кабинета не стоит внимания, так что скажу только то, что вся мебель была в классическом стиле. Директрисой оказалась добродушная женщина лет пятидесяти, полностью завоевавшая мое доверие сразу же. Я теперь просто не могла поверить, что слухи, ходившие об этой школе, были явью. Она долго разговаривала со мной, рассказывая о месте, в котором я оказалась. По ее рассказам, здесь не было ничего страшного, хотя, сознание кричало обратное. Ну, что поделаешь, если у меня такой характер, когда я сама с собой не могу договориться, что уже говорить об окружающих меня людях. В общем, через пару часов я уже была в своей комнате, которую мне пришлось делить с еще одной девушкой моего возраста.

Джессика не была красавицей, но в ней было что-то привлекательное, что просто притягивало взгляд к ее милому лицу. Да, именно милому. Она не была похожа на избалованную красотку, которых я знала огромное множество. Это был человек, не испорченный деньгами и роскошью. В глубине души я понимала, что всю жизнь мечтала иметь такую подругу. Что же, я не ошиблась. Мы с Джес (как ее все звали), быстро нашли общий язык. Оказывается она жила здесь уже год. Ее родители погибли при пожаре. Девочке чудом удалось спастись. Из ее рассказов, стало понятно, что здесь и, правда, не плохо.

В комнате не было много мебели. Две кровати с пологом, прикроватные столики, большое зеркало, платяной шкаф. Все. Мебели было мало, возможно сама школы не была богатой, и не было возможности купить достаточно хорошие вещи. Хотя, всего что здесь было, вполне хватало для жизни. По крайней мере, моя новая подруга не жаловалась. Но, так же я узнала, что здесь есть довольно неприятные личности. Дети Пожирателей Смерти. «Те еще экземпляры», - как-то сказала Джес. На это я не отреагировала, хотя внутри меня уже зажегся план – поменьше видеться с этими очаровательными детишками.

Я довольно быстро освоилась, вот только учеба мне давалась с некоторым трудом. Просто раньше я училась на дому, и программа была другая, здесь же курс зельеварения и трансфигурации был куда сложнее. Только благодаря Джессике мне удавалось все успевать и зарабатывать хорошие оценки. Но так же были и не очень хорошие стороны моего проживания. Как уже упоминалось раньше, здесь жили и учились дети Пожиратели Смерти, которые считали, что им все позволено. Одна из таких девушек была Аливия Андерсон. О, та еще штучка. Не пропускала ни одной оплошности других учеников, без своего язвительного замечания. У нас с ней сразу появилась взаимная неприязнь. А так как большинство учеников не хотели с ней конфликтовать и всегда были на ее стороне, то можно считать, что моими врагами стало как минимум пол школы.

Так прошел месяц, за который многое изменилось. Добрая миссис Хендерс умерла, примерно поле двух недель моего проживания здесь. Все очень скорбили по ней. Наши волнения и опасения не прошли зря. Почти сразу у нас появилась новая директриса. Кармен Эмис. Это была ужасная женщина лет тридцати. Можно было сразу понять, что она ненавидит детей. Ходили слухи, что она является племянница покойной мисс Хендерс – единственная родственница и наследница, как состояния старушки, так и этой школы. Под руководством мисс Эмис, жизнь в школе стала невыносимой. «Добрая и заботливая» директриса ввела множество новых правил. Теперь отбой был в 8:30, подъем в 6:00. Не разрешалось применять заклинания для исцеления, если ты, конечно, таковые знаешь. Ну, или даже, оставлять свет в комнате после 9:00 и не ложиться спать. Любые проступки карались очень строго и жестоко.

- Ник, ты опять не спишь. Кошмары? – раздался сонный голос моей подруги со стороны кроватей. – Если кто-нибудь узнает, что ты не погасила свечу и не спишь, то будет очень плохо, - добавила она, не услышав ответа на первый вопрос.

- Мне все равно, Джес. Мне все здесь надоело, - бесцветным голосом ответила я, смотря на темное небо.- И мне плевать, что сейчас уже второй час ночи, я не сплю, и горит свеча.

- Ник, послушай, я прекрасно тебя понимаю, мне тоже не нравятся эти правила, но ведь нельзя постоянно так подставляться. В смысле почти подставляться. Я удивляюсь, как тебя только еще ни разу не поймали, - задумчиво добавила девушка, проведя рукой по своим длинным белым волосам. Именно белым. Она рассказывала, что в ее роду были Вейлы.

- Этому надо учиться не один год, - усмехнувшись, произнесла я, бесшумно спрыгивая с подоконника.

Джессика закатила глаза, пробормотав что-то типа: «Ну, Ник, ты никогда не вырастишь».

- Нет, Джес, ты не права. Я уже выросла, только слишком рано, - прошептала я, задувая свечу и вновь ложась в кровать.

Глава 2. «Хрустальная роза»

Тусклое солнце освещало Косую аллею. Мимо меня то и дело пробегали дети, которые делали покупки для школы. Со всех сторон доносились радостные возгласы и смех. Я поморщилась. Все это доставляло мне боль. Люди так радуются чему-то, а я нет. Что же, это было скорее больше похоже на зависть. Просто, я тоже хотела счастья. Хотела вновь увидеть своих родителей, обнять и быть рядом с ними всегда. Сейчас, у меня было немного времени чтобы прогуляться и развеяться. По новым правилам разрешалось гулять не дольше чем до шести часов вечера. Грустно вздохнув, я решила посидеть в своем любимом кафе с прекрасным названием «Хрустальная роза».

Через некоторое время я уже задумчиво размазывала тающее мороженое по маленькой тарелочке. Рядом лежала красивая серебряная заколка в виде загадочного цветка с рубином – сердцевиной. Со стороны это явно выглядело привлекательно, потому что уже через пару минут ко мне подсел незнакомый юноша.

- Вы не против, если я присоединюсь к вам? – спросил он.

- Нет, - коротко ответила я, и подняла на него глаза, дабы узнать, кто же ко мне присоединяется.

На вид он не был старше меня, ну а если так было, то не больше чем на год. У него были светлые волосы, карие глаза, и замечательная открытая улыбка. Внутри меня что-то дрогнуло. Признаться, я впервые видела человека с такой улыбкой.

С детства меня растили дома, как и обучали магии, когда я подросла. Мне казалось это довольно странным, но меня не пускали на улицу, за высокие стены забора, к другим детям. Лишь редко к нам приезжали знакомые папы со своими детьми. Я общалась немного с одной девочкой, но потом просто ее забыла. Отец хотел отгородить меня ото всех. Будто вырастить в тайне от кого-то, как цветок в теплице. Мама никогда не возражала. Она вообще мало говорила. Мне это было не понятно. Родители старались вести себя весело и добро по отношению ко мне. Я их очень любила и делала вид, что рада такой жизни. По-видимому, я оказалась прекрасной актрисой.

Даже теперь, когда я живу в школе-приюте, в окружении сотни мальчиков и девочек всех возрастов, я не вижу радостных улыбок. Все слишком замкнутые и безжизненные. Каждый пытается укрыться, создать свой собственный мир уюта и тепла.

- Что-то не так? – удивленно спросил юноша, и его улыбка исчезла, сменившись сомнением.

- Нет, что ты, все нормально, - тихо ответила я, смотря в его карие глаза.

- У тебя такой вид…

- Какой? – вопрос прозвучал слишком резко, что явно еще больше удивило незнакомца, - Извини, просто я… - тут же попыталась исправить я свою ошибку. Если честно, то мне было трудно понять, почему я так резко и грубо себя виду. Возможно, все дело в замкнутости, которая впиталась в меня после смерти родителей?

- Ничего. Возможно, ты себя плохо чувствуешь, а тут я навязываюсь, - тихо произнес он, медленно вставая. Юноша уже отошел на пару шагов от столика, как вдруг, неожиданно для самой себя, я произнесла:

- Постой. Извини, что так себя веду. Ты мне не мешаешь и не навязываешься, можешь вернуться.

Он помедлил, но все же подошел вновь и сел на стул. Несколько минут он просто созерцал мой отрешенный вид, а потом осторожно, будто боясь, что я опять буду резка, спросил:

- Как тебя зовут?

- Николь, - ответила я, подняв на него свои черные, как ночное небо глаза.

- Красивое имя. А меня, Том.

Я улыбнулась, вновь не зная почему. Том. Какое совпадение. Я всегда любила это короткое и простое имя, которое звучало для меня по особенному красиво и необычно. Жестокая ирония судьбы. Моего любимого старшего брата тоже звали Том. Его убили Пожиратели смерти, еще за год до родителей. Том был Аврором и спас какого-то ребенка, пожертвовав своей жизнью.

- У тебя тоже красивое имя, - еле слышно произнесла я. Ну почему плохие воспоминания всегда приходят как ни кстати?

- Тебя кто-то обидел? – немного взволнованно произнес Том.

- Меня жизнь обидела, - прошептала я, еле сдерживая слезы.

Мне было больно. Больно от его участливого взволнованного взгляда. Я не понимала, какое ему дело до меня. Подумаешь, девчонка, которую кто-то обидел. Меня никто никогда не жалел кроме родителей и брата. Как же я его любила! Он всегда мне помогал во всем, пытался угодить. Почему меня так любят жалеть Томы? Может я для них, как магнит?

Я расплакалась. Беззвучно. Мои плечи время от времени сотрясались от судорожных вздохов или всхлипов. А он сидел. Просто сидел и с пониманием и жалостью смотрел на меня. Почему? Почему он еще не ушел? Зачем сидит и смотрит? Он, что, издевается надомной?

- Почему тебе меня жалко? – прошептала я, подняв на юношу свои покрасневшие от слез глаза.

- Может потому что, я вижу, что тебе плохо, и ты нуждаешься в помощи? – предположил он, прекрасно зная, как абсурдно это звучит.

- Мне не нужна помощь! – вскрикнула я, стукнув рукой по столу. – Мне не нужна ничья помощь! Мне уже никто не поможет! Скажи мне, чем же ты мне помогаешь? – я чувствовала, как во мне медленно закипает гнев и отчаяние. Люди сидящие за соседними столиками с опаской на меня поглядывали.

- Я просто…

- Ты не вернешь моих родителей! – не дала я ему договорить. - И ты не вернешь моего брата! Моего Тома! – сквозь слезы воскликнула я, вскакивая со стула. От меня не укрылось выражение лица моего нового знакомого, когда я употребила его имя в значение «брат» и «мой».

Резко развернувшись, я, закрыв лицо руками, выбежала из кафе. Мне было больно и плохо. Почему он жалел меня? Зачем я ему нужна? Да ведь он меня даже не знает! Я облокотилась на стену какого-то магазина, и глубоко вздохнув, вытерла слезы тыльной стороной ладони. Нечаянно я задела щеку маленькими часиками на руке. Мой взгляд задержался на циферблате, и глаза расширились от ужаса. Стрелки показывали жуткое сочетание цифр, было уже пятнадцать минут седьмого. Я опоздала! Быстро убрав за ухо мешающую прядь волос, я со всех ног побежала в сторону школы. Мое сердце с оглушительным грохотом билось где-то в голове. Кровь прилила к лицу, и мои щеки покрыл яркий румянец.

Господи, господи, господи…

Не дай бог, кто-то заметил мое отсутствие на ужине! Ученики никогда не говорили, как именно наказывает их мисс Эмис. Все боялись, что она узнает о слухах и им придется гораздо хуже, чем в первый раз. Что же за наказание? Побои, голод, жажда, запрещенное заклятие? Я терялась в жутких догадках. А что же, Джес? Если она попыталась меня сначала прикрыть, а сейчас выльется правда, то она тоже пострадает… Ужас. Странно, но раньше я никогда так не дорожила своими знакомыми. Возможно, потому что их у меня не было. Не было таких близких друзей, как Джессика.

Я тихо проскользнула в приоткрытую дверь здания. Стараясь идти, как можно тише, я направилась к свой спальне. Мерлин, ну почему она так далеко? Кому вздумалось делать жилые комнаты аж на третьем этаже? Сквозь гулкий стук сердца я различила тихие шаги. Судорожно вздохнув, я огляделась по сторонам и вбежала в первую попавшуюся дверь. Шаги приближались. Человек на пару минут остановился, будто прислушиваясь, но тишину нарушали лишь отдаленные голоса учеников, с ужина в главном зале.

Я будто в тумане умудрилась добраться до комнаты никем не замеченной. Когда я ворвалась в комнату, то почувствовала живительную
прохладу вечернего ветра, который ворвался в распахнутое окно. Комната была пуста. Возможно, все были еще на ужине. Устало вздохнув я подошла к кровати и, не стараясь удержать равновесия упала на нее вниз лицом. Матрац не был очень мягким, и я пожалела свой нос сразу, как он соприкоснулся с прохладной поверхностью покрывала. Мне было все равно, и я даже не подумала перевернуться на спину, дабы облегчить страдания носа. Плевать. Подумаешь, слегка ударилась, не конец же света. Гораздо важнее было все, что случилось в кафе. Никогда бы не подумала, что это заведение, так любимое мной, принесет такую боль. Хотя, что же это за бред я несу. Просто в следующий раз надо опасаться добродушных на вид мальчишек, которые пытаются со мной познакомиться. И мороженное не удалось доесть. А ведь сегодня заказала свое любимое, с мятой. Многие люди удивлялись такому выбору, но мне было все равно. Ведь главное уважать свое мнение…

Дверь с легким шуршанием о коврик открылась. Я напряглась. Кто же это? Может, стоит прикинуться мертвой и все обойдется? Хотя… если это кто-то, кто хорошо меня знает, то такой способ не прокатит…

- Ник, ты спишь? – тихо произнес знакомый голос.

Я пробурчала в ответ что-то не членораздельное, но, похоже, подруга приняла это, как «нет».

- Ник, ты, где пропадала? Почему тебя на ужине не было? Я так перепугалась, - расстроено произнесла Джессика. Я почувствовала, как она села на мою кровать.

Нет, только не это. Всего за короткий месяц, эта девушка полностью научилась манипулировать моими эмоциями. Сейчас она пыталась призвать к моей часто дремлющей совести. Может сделать вид, что ее попытки не напрасны? Или помучить ее…

- Я гуляла, - медленно произнесла я, переворачиваясь на спину.

«Где же ты, чувство вины?»

- Твое счастье, что есть я, - мягкость в голосе подруги сменилась строгостью. – Я рисковала, лгала, а ты так просто говоришь, что гуляла, – теперь в ее голосе послышались нотки обиды.

- Джес, извини меня, просто я не заметила, как пролетело время, - заметив, что этим девушку не пронять, я добавила: - Я ужасно себя чувствую. У меня была истерика, которая плохо сказывается на мне, особенно сейчас… здесь… в приюте…

Ответа я не услышала. Приподнявшись на кровати, я увидела, что Джессика уже стоит у окна и смотрит вдаль. Я не видела ее выражения лица, и это было к лучшему. Сейчас был не тот момент, когда я хотела испытать жалость.

- Джес, прошу… - начала я, глубоко вздохнув.

- Просто давай забудем. Хорошо? – она повернулась ко мне.

- Хорошо, - устало согласилась я.

Джессика улыбнулась и сев на подоконник продолжила созерцать вид, открывавшийся отсюда на Косую аллею. В эту секунду у нее был такой беззаботный вид, что я невольно улыбнулась. Мне тоже хотелось почувствовать себя легко, но я не могла. Не могла отпустить от себя все, что случилось. Почему? Я и сама не знала ответ на этот, казалось бы, легкий вопрос. Все слишком сложно.

«Господи, как же по взрослому я рассуждаю, а ведь мне всего шестнадцать…»

Глава 3.

Вновь тусклое солнце, освещающее Косую аллею. Вновь мимо пробегают радостные дети, только сегодня их еще больше. Еще бы, ведь первое сентября приближалось с неумолимой скоростью. Я шла медленно, опустив голову и стараясь не обращать внимания на все это. Как это не грустно осознавать, но я вновь держу путь в «Хрустальную розу». Я бы не пошла туда сегодня, если бы не сложившаяся ситуация. Вчера, когда я пошла в душ, то с удивлением и большим огорчением не обнаружила при себе своей заколки. Той самой, в виде цветка, которую я сняла вчера и положила на столик в кафе. Я бы так не огорчилась, будь это обычная заколка, но это был подарок брата. Это было самое дорогое, что осталось у меня. Теперь же, вся надежда была на того юношу по имени Том. Возможно, он догадался взять заколку, и сегодня уже с ней будет ждать меня в кафе. Надеюсь, я его не слишком испугала…

Маленький колокольчик над дверью приветливо звякнул, когда я вошла в кафе. Никто не обратил на меня внимания. Оглядев помещение, я поняла, что Тома здесь нет. Огорченно вздохнув и чувствую тупую боль в груди, я направилась к единственному свободному столику. Официантка не замедлила принять мой маленький заказ – тыквенное мороженое. Я всегда ем именно его, когда мне плохо или у меня депрессия. Сейчас был такой случай. Через пару минут на моем столике волшебным образом возникло блюдце с заказанным мороженым. Тут часто применяли магию, когда у клиентов были такие маленькие заказы. Долго не думая, я начала медленно поглощать мороженое. Я отвратительно себя чувствовала. Во-первых, из-за потери заколки. Во-вторых, из-за осознания того, что моей надеждой был практически незнакомый мне человек, на которого я безжалостно накричала и выплеснула всю негативную энергию. Ну, почти всю.

Я не знаю, сколько продолжалось это. Когда я лениво размазывала по блюдцу уже третью порцию мороженого, на стол передо мной что-то положили. Через секунду я с неописуемым восторгом поняла, что это заколка. Моя заколка, подаренная братом! Бережно взяв ее в руки, и рассмотрев, я положила ее в карман. Неожиданно мне стало стыдно. Очень стыдно. Я так накричала на него вчера, а он не обиделся, да еще и принес мне потерянную вещь.

- Спасибо тебе, - произнесла я, не оборачиваясь.

- Я подумал, что она тебе еще пригодиться, - сказал юноша, садясь рядом со мной.

- Еще как пригодится. Эта заколка – самое дорогое, что у меня есть. Ее подарил мне Том, - я посмотрела ему в глаза, такие искренние и добрые.

- Извини меня, за вчерашнее, - произнесли мы одновременно. Я улыбнулась. Странно, такое непривычное легкое чувство…

- Просто я вчера сильно вспылила. Мне не стоило так себя вести, - быстро сказала я, заметя, что он тоже собирается что-то произнести.

- Ничего, я понимаю. Просто мне не стоило так навязываться, - он задумчиво наклонил голову набок.

- Хм… Давай закроем эту тему? – приподняв бровь, спросила я.

- Давай, - улыбнувшись, согласился он.

Молчание. Странно, но почему-то слишком часто я не могу начать разговор с малознакомыми людьми.


- Ты ведь не в Хогвартсе учишься, а то бы я тебя давно заметил? – Том решил нарушить неловкое молчание.

- А я такая заметная? – на моем лице появилась усмешка.

- Ну, вполне возможно, - уклончиво ответил он.

- А, ты, значит, учишься в Хогвартсе? – мне стало интересно, где же он учиться.

– Да. В этом году я заканчиваю школу, - кивнув, ответил юноша. - Можешь сказать мне сою фамилию?

- Коул. Николь Коул.

- Значит, ты однозначно не учишься в Хогвартсе. У тебя очень редкая фамилия, я бы точно заметил.

- А у тебя какая фамилия? – задала я встречный вопрос, дабы избежать расспросов о месте моей учебы.

- Риддл. Том Риддл.

- Первый раз слышу. Знаешь, твоя фамилия, и имя красиво сочетаются. Похоже, твои родители отлично подумали, называя тебя Томом.

Лицо юноши приобрело странное выражение.

- У меня нет родителей, - через некоторое время холодно произнес он. – Мать умерла сразу, как только родила меня. Отца я не знаю. Меня
воспитывала крестная.

- О, прости, я не хотела…

- Ничего, я уже смирился. Тем более мы с тобой похожи. Из твоих вчерашних слов я понял, что у тебя тоже нет родителей?

- Да, они погибли чуть больше месяца назад. Их убили Пожиратели смерти прямо у меня на глазах, - кивнула я.

- Это ужасно, - с сожалением произнес Том.

Нет, только не надо опять жалости. Прошу.

- Том, можно я тебя кое о чем попрошу?

- Конечно.

- Не жалей меня. Я не привыкла, - тихим, даже виноватым голосом произнесла я.

- Хорошо. Если честно, то я тоже не привык.

Дальше разговор потек о жизни. Я никогда никому так не доверялась… кроме брата. Том оказался прекрасным слушателем, он не перебивал меня и… я так и не заметила в его глазах сожаления. Он выполнил мою просьбу. Даже странно…Мы договорились встретиться с ним еще. А если не получиться, то хотя бы написать друг дружке письмо.

В приют я опять бежала. Теперь я опаздывала на куда большее время. Стрелка неумолимо приближалась к семи часам. Ужин уже кончился. Мое отсутствие наверняка заметили. Страх. Страх не за себя, а за Джессику. Она возможно опять меня прикрывала, а я так подставила ее. Какая же я, после этого подруга?! И вновь, бешеный стук сердца заглушает все остальные звуки. Все эмоции пропали, уступив место ужасу и непредсказуемости.

Господи, господи, господи…

Я открыла дверь здания и замерла на месте. Мои глаза расширились от ужаса. Напротив двери стояла кучка учеников, а в центре мисс Эмис, грубо держащая за руку Джес. На какое-то мгновение я перестала дышать. В серых глазах Джессики застыли слезы. Лицо было красным, волосы растрепаны.

- Похоже, правила писаны не для вас, мисс Коул? – тихим шипящим голосом произнесла директриса.

Я промолчала. Мой взгляд блуждал по ученикам стоящим рядом. Там не было кого-то из «добрых». Лишь дети Пожирателей смерти, которые смотрели на меня с хищным видом, предвкушая наказание.

- Если вы думали, что вам удастся провести меня, то вы глубоко ошибались, - женщина резко дернула Джессику за руку. Девушка вскрикнула, но ничего не сказала. Она просто смотрела на меня, своими глазами, в которых читалось отчаяние и лишь один вопрос: «Почему?»

Я опустила голову, не желая видеть всего этого. Мне было больно. Вся боль, что пропала когда я говорила с Томом, вновь вернулась с удвоенной силой. Я засунула руку в карман и крепко сжала заколку. Возможно, мне только показалось, но от нее исходило тепло. Я закрыла глаза. В горле застрял мерзкий комок. Хотелось заплакать.

- Пойдемте за мной, - командным тоном произнесла мисс Эмис, хватая меня за руку и таща нас с Джессикой за собой. Я не смотрела. У меня просто не хватало духу открыть глаза. Я боялась. Искренне боялась, второй раз в жизни. И опять же не за себя, а за подругу. Может мне предписано судьбой, страдать и жить в страхе? Вполне возможно. Я всегда знала, что у Судьбы на меня свои планы, о которых я даже не догадываюсь.

Нас тащили куда-то вниз по лестнице. В подземелья. Постепенно мне стало холодно. Пахло сыростью и плесенью. Через веки едва проникал тусклый свет от факелов. Неожиданно движение прекратилось. Я стояла не в силах пошевелиться. В сознании вырисовывалось лишь два образа. Том – любимый брат. Темные непослушные волосы, такие же, как и у меня, черные глаза, мягкая улыбка. И Том – мой новый знакомый к которому я прониклась странной непонятной симпатией. Светлые волосы, карие глаза, открытая добродушная улыбка. Совсем не похожи по внешности, но такие одинаковые в душе. От заколки больше не исходило успокаивающее тепло и мне стало нестерпимо холодно.

- Раздевайтесь, - тишину нарушил ледяной голос директрисы.

Я открыла глаза. Да, мы были в подземельях. Серые, обшарпанные, покрытые мхом стены. Редкие, тускло горящие факелы. Джессика стояла, обняв себя руками и дрожа от холода.

- Я сказала, раздевайтесь! – только сейчас я заметила, что мы стоим перед какой-то дверью.

Не дождавшись от нас с Джессикой пока мы разденемся, женщина произнесла какое-то заклятие, и мы остались лишь в трусиках и бюстгальтерах. Меня пробила дрожь, более сильная, чем ранее. Я боялась взглянуть на Джессику. Сразу, как только меня сюда привели и поселили с ней, я заметила, что она не сильна характером. Она слишком ослабела морально, после смерти родителей. Я не хочу сказать, что я сильная и все выдержу. Нет. Напротив. У меня слишком часто были истерики и кошмары, я не могла себя сдержать и начать жить заново, легко. А Джессика держалась. Она спрятала все эмоции у себя в сознании и не показывала их. Я ни разу не застала ее плачущей. С первого взгляда казалось, что она сильная, она держится, но это было не так. Она слишком хрупкая. Джес, за свое проживание в приюте, успела создать свой маленький мир, полный добра и уюта. Всего лишь иллюзия, но зато осязаемая. А мне это никогда не удастся. Я не умею жить иллюзиями, только настоящим.

Мисс Эмис с противным скрипом открыла примеченную мною дверь. За ней было пустая комната – темница, какие были в средневековье. Женщина толкнула внутрь сначала Джессику, потом меня. Мы вдвоем упали на ледяной каменный пол. Джес сжалась в комочек и зарыла голову руками. Я вновь почувствовала тупую боль.

- Просидите здесь всю ночь, - крикнула директриса и захлопнула дверь.

Наступила непроглядная темнота. Я начала ползать по полу, пытаясь разыскать подругу. Джес обнаружилась в углу комнаты. Она сильно
дрожала от холода. Я прикоснулась к ее ледяной руке.

- Почему ты опять опоздала? Почему не пришла вовремя? – еле слышно произнесла девушка.

- Прости… - я не знала, что сказать. Было понятно, что «Прости» здесь не поможет, но я промолчала и больше ничего не сказала.

Я так и не заснула. Тишину нарушала лишь капающая где-то вода и рыдания Джессики. Я не чувствовала ничего, кроме нестерпимого холода от которого немели руки и ноги.

Глава 4.

Я лежу на своей кровати под теплым одеялом. Нет сил пошевелиться или хотя бы что-то сказать. Тело налилось тяжестью. Я не знаю сколько уже времени, наверное, но точно уже вечер. Я пролежала так весь день. Меня принесли утром в свою комнату. После ночи проведенной в подземельях, не осталось сил. Тело нещадно болело. Ноги слишком замерзли, что я их почти не чувствовала. Состояние Джессики было гораздо хуже. Под утро у нее начался жар. Она все время что-то шептала, но я так и не поняла что именно. Когда я заметила это, то, превозмогая всю усталость, обняла ее, пытаясь хоть как-то согреть и дать понять, что она не одна. Подруга не сопротивлялась, а лишь, как маленький ребенок, доверчиво прижалась ко мне. Так мы и просидели, пока не пришел какой-то мужчина и не вынес нас оттуда.

Когда мы оказались на свету, я ужаснулась. Джессика была мертвенно бледна, ее лоб покрыла испарина, губы стали почти белыми. Мужчина, не медля, отнес ее в лазарет. Потом вернулся за мной и отнес в комнату. Теперь же я не знала, что происходит с подругой, что доставляло мне все большее волнение и вину. Если бы не я, то она сейчас спокойно сидела бы в комнате и читала очередную любимую книгу, в которую она была практически влюблена. Но ее не было. Она не сидела на подоконнике, склонившись над пожелтевшими страницами фолианта. Я была в комнате одна.

Том наверняка ждет меня в кафе. Я не приду. Врятли меня вообще еще отпустят на прогулку. Мисс Эмис была слишком злопамятной и жестокой женщиной. В какой-то степени, наша ночь в подземельях была еще не на столько суровым наказанием, которое я могла представить. Хотя, что же это я говорю, для Джес хватило и этой капли. Она не была готова к такому повороту событий. Вполне возможно, что не появись я в этом приюте, девушка была бы гораздо более счастливой, не познакомившись со мной. Я доставляла лишь одни неприятности. Я сама не понимала, почему все так получалось. Джессике и та было не легко. Она чудом выжила при ужасном пожаре, попыталась все это забыть и начать жизнь с чистого листа, а я ей только помешала. Возможно, я просто поразит, который питается за счет счастья других?

Перевернувшись на бок, я глубоко вздохнула. Открыв глаза, я попыталась сфокусировать взгляд. Это удалось сделать на маленькой хрустальной фигурке единорога. Это был единорог Джессики. Она рассказывала мне, что это единственное, что она смогла унести с собой из горящего дома. Эту фигурку подарили ей родители на день рождения. На единорога были наложены какие-то охранные заклинания, значения которых хозяйка так и не поняла. Может, именно они поспособствовали тому, что от него часто исходит холод, и на него никак не повлияла высокая температура огня при пожаре?

Помниться, брат рассказывал мне о таких заклинания. Мне их не довелось изучить, так как это не входило в курс моего домашнего обучения. Но ведь Том учился в Хогвартсе и получил гораздо больше знаний. Брат часто ссорился с отцом, в большинстве случае из-за меня. Том хотел, что бы я выросла счастливой и познала все прелести жизни, чего ему так и не удалось добиться. Два года назад я пела. Сочиняла песни, мелодию и пела прекрасные завораживающие песни. Я подавала заявку в магическую школу с музыкальным уклоном, но так и не получила ответа. Его скрыл от меня отец. Он не хотел, что бы я отправлялась куда-то далеко, в другой город, что бы учиться музыке и ее завораживающему волшебству. Именно тогда впервые была вдребезги разрушена моя заветная мечта.

Теперь я редко мечтала. Для меня это было будто под запретом. Я боялась, что опять ничего не получиться, и я только больше пострадаю. Была ли у меня на данный момент какая-либо мечта? Сомневаюсь. Я уже довольно давно не задумывалась о чем-то подобном. Просто не позволяла себе этого делать. Слишком большой риск.

- Том, - мой голос охрип, после ночи проведенной в подземельях.

Дверь с легким шуршанием приоткрылась. Я не повернулась, что бы посмотреть кто там. Если это приличные люди, в чем я очень сомневаюсь, то они не будут тревожить человека, который плохо себя чувствует.

- Вставайте мисс Коул, - я непроизвольно вздрогнула от ледяного тона директрисы, а в том, что это именно она, я ни капли не сомневалась.

Я неохотно повернулась к ней. Мне стало противно. Противно смотреть в эти безжалостные зеленые глаза. Теперь я испытывала к этому человеку только презрение.

- Вставайте и одевайтесь, - она бросила мне на кровать, забранную вчера одежду. Первым делом я проверила на месте ли заколка. Да, она, как и вчера лежала в правом кармане олимпийки. По моим пальцам пробежало тепло, когда я сжала ее в руке. Про себя я улыбнулась, но мое лицо так ничего и не выражало. Бросив на мисс Эмис злобный взгляд, я медленно начала натягивать на себя одежду. Руки еще болели, но я этого не показывала.

«Пора учиться скрывать свои чувства от посторонних людей» - заключила я для себя, натягивая джинсы.

Директриса не говоря ни слова, и не обращая внимания на то, что мне трудно идти, тащила меня куда-то за руку. Проходящие мимо ученики, бросали на меня странные взгляды, значение которых было известно только им самим. В мое сердце закралось сомнение. Путь, которым мы шли, казался мне знакомым. Поворот, очередной длинный коридор, еще поворот, белая дверь. На какое-то мгновения я перестала дышать. Лазарет. Она привела меня в лазарет. Она привела меня к Джессике или же решила позаботиться о моем здоровье и отдать на осмотр медсестре? Второе мало вероятно.

Дверь бесшумно отворилась. Моему взору предстала большая комната с множеством кроватей. Кроватей значительно хуже, чем у нас в жилых комнатах. Судорожно вздохнув, я посмотрела на кровать у самой стены. Из-под белого одеяла была видна голова и хрупкие тоненькие ручки. Джессика. Забыв про все, я кинулась к ее кровати. Глаза девушки были закрыты. Она была очень бледной, просто неестественно бледной. Ее рука слегка дрожала – признак жизни.

- Джес, - тихо прошептала я, проводя рукой по холодному лбу подруги.

Темные ресницы дрогнули, и девушка слегка приоткрыла глаза. На губах растянулась слабая улыбка.

- Ты пришла, - произнесла она и закашлялась. Я вздрогнула. Хотелось убежать как можно дальше, только бы не видеть подругу в такой ужасном состоянии. Я почувствовала в горле мерзкий уже привычный комок.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила я, первое, что пришло в голову. Я понимала, как глупо прозвучал мой вопрос, но мне было трудно сказать что-то еще.

- Мне легко, - ответила Джес через мгновение, - Ник, я так легко себя чувствую, будто летаешь высоко в облаках.

- О… - я почувствовала, как по щекам текут слезы. Я взяла в свои руки, руку подруги и поднесла ее к своим губам.

- Ник, я понятия не имею, как это осознаю, но я понимаю, что мое время пришло, - она сжала мою ладонь. – Я умираю, Ник.

- Нет, - отчаянно прошептала я, - Не говори так. Ты не умираешь, тебе так только кажется.

- Не ври себе, Ник. Ты же знаешь, я больше не могу так жить, - неожиданно для меня, она подняла взгляд к белому потолку, - Родители там, они ждут меня.

- Нет, нет, нет, - я мотала головой из стороны в сторону.

- Да, Ник. Да… - Джес опять закашлялась. – Исполни мое последнее желание, прошу, - подруга вновь посмотрела на меня. В ее серых глазах была надежда и… радость. Она не боялась смерти, она была рада, что сможет увидеть родителей.

Я не ответила на ее вопрос. Я все так же сидела, не шевелясь и почти не дыша.

- Не скорби обо мне. Не вини себя в моей смерти, никогда. Не смей этого делать! И еще, - она улыбнулась, - Делай только то, что велит тебе сердце и не иди на поводу у других людей. Прими правильное решение. Обещай мне.

У меня не было слов. Я кивнула, почувствовав вкус слез на губах. Я с отчаянием смотрела в счастливые глаза подруги. Эта улыбка – легкая и беззаботная. По моей спине пробежали мурашки. Во мне что-то перевернулось. Неужели я тоже испытаю счастье и радость только перед смертью? Испытаю ли я его вообще? Я точно знаю, что обязательно выполню просьбу подруги.

Я перевела взгляд со своих рук на Джес. Она больше не шевелилась. Ее глаза без каких-либо эмоций смотрели в потолок, но на губах так и осталась счастливая улыбка. Я осторожно поцеловала ее в холодный лоб и глубоко вздохнув, опустила ее веки. Джессики больше нет. Она в лучшем мире. Ей больше не придется страдать и скучать по родителям, создавая свой мир – иллюзию. Теперь для нее больше нет неосязаемых иллюзий, а лишь счастье.

- Счастье, - прошептала я.

Какое оно для меня? Есть ли вообще счастье? Даже если так, то оно черно, как ночное небо.

Я вытерла слезы тыльной стороной ладони и отвернулась от Джессики. Передо мной стояла директриса с непроницаемым выражением лица. Меня начала душить злость и презрение к этому человеку. Да, как она может? Как она смеет стоять тут, с таким безразличным и брезгливым видом! Рядом с человеком, которого убила почти собственными руками?!!

- Она умерла? – небрежно спросила женщина.

- Нет. Она будет жива, пока память о ней будит жить, - я смерила директрису презрительным взглядом.

- Значит умерла. Ну, это к лучшему. Одной соплячкой меньше, - прошипела мисс Эмис махнув рукой на безжизненное тело Джес.

- Да, как вы смеете! – воскликнула я. – Как вы смеете оскорблять Джессику?! Вы, облезлая крыса! Да зачем вы вообще решили стать директрисой приюта? Вы всех нас ненавидите и пытаетесь сжить со свету! Да лучше бы после смерти мисс Хендерс нас отдали на попечение Министерству магии, мы жили бы гораздо хуже, чем раньше, но зато нас не мучили бы так!

Мисс Эмис стояла с широко раскрытыми глазами. Она явно не ожидала такой пылкой тирады от обычной шестнадцатилетней девчонки. Руки женщины тряслись от переполнившего ее гнева.

- Ты заплатишь за это, паршивка! – прошипела она, медленно доставая палочку.

- Рискните! – я рывком, опередив директрису, вытащила из заднего кармана джинс свою волшебную палочку и выставила ее вперед, что кончик указывал прямо в сердце женщине.

Мисс Эмис застыла с гневным выражением лица.

- Ты не посмеешь, - произнесла она, ее голос дрогнул, выдавая собственную неуверенность в своих же словах. Она прекрасно знала, что у меня отличные оценки по Заклинаниям и Защите, и я владею ими в совершенстве.

- Вы уверены? – не убирая палочку, я обошла женщину кругом и направилась к двери. – Я не собираюсь оставаться здесь. Я ухожу. Думаю, вам от этого станет даже легче. Еще одной соплячкой будет меньше, не так ли?

Женщина не ответила. Она больше не тянулась за палочкой, а просто стояла, не двигаясь.

- Надеюсь, ты сдохнешь в первый же день, на ближайшей помойке, - прошипела она мне. – Я не собираюсь тебя удерживать, ты мне не нужна.

Последние слова она прокричала, так как я уже вышла за дверь лазарета. Я направлялась к себе в комнату, за вещами. Мне больше нечего было делать в этом паршивом месте. Плевать на то, что со мной будет! Плевать на все!

Смерть родителей и остальные события сильно изменили мое отношение к жизни. Я больше не считаю, что в чем-то нуждаюсь. И моя иллюзия «в каждом человеке есть хоть что-то доброе» разбилась, как и мечты. Я больше не верила в чудо. Единственный кто теперь меня понимал и нужен был мне, это Том. Да, он остался единственным в этом мире, кто имеет для меня значение. Пришла пора закрыть свое сердце и разум от других людей.

Я возненавидела всех. Я их призирала. Почему? Наверное, потому что они не понимали меня и не желали видеть среди себя. Никто мне больше не нужен. Как только я уйду из приюта и найду место для временного проживания, я обязательно напишу письмо Тому. Я расскажу ему все. Не укрою не единого слова. Теперь для меня есть только он. Моя надежда живет в его прекрасных шоколадных глазах. Единственное, что мне нужно, это – он.

Я с грохотом распахнула дверь комнаты. Там все осталось не тронутым. Мой взгляд упал на фигурку единорога. Любимую вещь Джессики. Я подошла к тумбочке и взяла в руки хрустальную фигурку. Я не оставлю ее здесь. Сохраню, навсегда. Быстро открыв шкаф и вытащив из-под кровати чемодан, я начала кидать туда свои вещи. Единорога я обернула в некоторые вещи, чтобы не стукался о стенки чемодана.

Примерно через час все вещи были собраны и я готова, чтобы покинуть это ненавистное мне место. Заколов волосы любимой заколкой, я посмотрела на себя в зеркало. Надо же, никогда бы не подумала, что стоит только убрать с лица все эмоции и можно сильно измениться. Из зеркала на меня смотрела гордая девушка. Взгляд черных глаз был холоден, губы слегка искривлены в презрительной усмешке. Каштановые волосы идеально убраны назад. Кивнув самой себе, я взяла чемодан и вышла из комнат. Всю дорогу до выхода, я ловила на себе удивленные и сомнительные взгляды учеников. Они просто не понимали, куда это я иду, с чемоданом, да еще и с таким высокомерным выражением лица. Да, похоже, я сильно изменилась. Смерть Джессики была последней каплей моего доброго и спокойного отношения к чему-либо.

У центральной двери меня уже поджидала мисс Эмис. Она брезгливо осмотрела меня.

- Надеюсь больше не увидеть вас, мисс Коул, - прошипела она.

- Я тоже на это надеюсь, - в тон ей ответила я.

Выйдя на улицу, я слегка поежилась от дуновения прохладного ветра. Уже почти стемнело. Часы показывали без четверти десять. Куда теперь идти? Не оставаться же здесь, в конце концов. Глубоко вздохнув и стараясь не терять безразличного выражения лица, я направилась вперед по улице.

Теперь мой путь лежал к банку Гринготс. Сейчас в моем распоряжении была лишь малая часть наследства оставленная родителями, так как всем остальным я смогу пользоваться, только тогда, когда мне исполнится семнадцать. Денег, которые были в моем распоряжении, оказалось не много, тем более я не знала, сколько еще буду жить, таким образом, и мне надо было экономить. Взяв мешочек с деньгами, я направилась по темной улице. Дорогу освещали лишь редкие огни из окон различных заведений. Людей не было. Я поежилась. Сказать честно, мне было страшно. Не так, как раньше. Просто я впервые была одна, да еще ночью на пустынной улице. В любую секунду из-за угла мог выскочить Пожиратель Смерти.

«И жестоко меня убить или изнасиловать», - на моем лице непроизвольно промелькнула усмешка от такой мысли.

Долго искать мне не пришлось. Я решила остановиться на самом простом и доступном - «Дырявом котле». Том – хозяин заведения – согласился дать мне комнату за маленькую цену. Так же мне удалось добиться и работы здесь. За маленькую плату я теперь работала здесь официанткой по вечерам, с завтрашнего дня. Поблагодарив Тома, я направилась на третий этаж, в свою новую комнату.

С облегчением вздохнув я выпустила из рук чемодан, который с глухим стуком упал на пол. Я оглядела комнату. Обшарпанные стены, грязное окошко, кровать, шкаф, чем-то испачканное маленькое зеркало. Это все. Ну не считая маленькой двери ведущей по моим догадкам в ванную комнату. Что же, придется довольствоваться и этим. Экономия денег сейчас стояла на первом месте, и я могла позволить себе только эту комнату. Жалкое зрелище, но делать было нечего.

Разложив через некоторое время все вещи в шкафу, я решила лечь спать. Времени уде было много, да еще тем более, завтра первый рабочий день. Надо хорошенько выспаться. По тому, что ей сообщил хозяин этого места, здесь сейчас довольно много посетителей, только не тех которых надо. То есть, тут допоздна засиживаются пьяницы и Пожиратели смерти. Выгонять последних не было смысла, слишком большой риск нарваться на неприятности.

«Да уж, не самое приятное общество…»

Глава 5.

Я вошла к себе в комнату и направилась к шкафу, дабы сменить свою одежду на менее приметную, для работы. Сегодняшний день не был хорошим. С утра я проснулась рано, и не зная, что можно делать, спустилась на первый этаж. Позавтракав (Том разрешил мне есть здесь бесплатно) я отправилась прогуляться. Улица практически опустела. Конечно, сегодня первое сентября и все дети отправились в школы, преимущественно в Хогвартс. Идти в любимое кафе не было смысла. У меня совсем не было желания поесть мороженого, а ведь я туда ходила только за этим, ну не считая пары встреч с Томом. Но сегодня мне его не встретить, ведь он отправился в Хогвартс, как и все.

Одевшись во все черное и посмотревшись на себя в зеркало, я направилась на первый этаж. Там было не очень много народу. За столиками в темных углах расположилось больше всего магов в мантиях с накинутыми капюшонами. Все они не внушали какого-либо доверия. Хотя чего можно было ожидать от такого места? Началась война. По сообщениям газет, Пожиратели Смерти стали особо активны в последнее время. Авроры не справлялись со всеми нападениями, терпя большие потери. Волдеморт был настроен решительно, хотя, как и раньше. Хогвартс был на гране закрытия.

Стараясь делать все, как можно менее заметно, я начала принимать заказы. В основном это были алкогольные напитки, при чем в довольно больших количествах. Я с каменным выражением лица ходила между небольших столиков, разнося заказы. От меня не укрылись похотливые взгляды многих посетителей. По моей спине пробежали мурашки только от представления о том, что бы они могли со мной сделать. Нет, хватит думать о всяких глупостях!
О
тнеся очередной заказ, я облокотилась на барную стойку и из-под полу прикрытых век наблюдала за поведением волшебников. Все это доставляло мне неописуемое раздражение. Все же это гораздо лучше того приюта. Перед моими глазами вновь предстал образ радостной Джессики. Мне были не понятны ее чувства перед смертью. И опять надоедливый вопрос не покидал мо мысли «Буду ли я счастлива?»

Я вздрогнула. «Умиротворенность» заведения нарушил оглушительный раскат грома. По стеклу нескольких окон забарабанили крупные капли дождя. Хотя, это через несколько минут превратится в настоящую грозу. Я не любила грозу, она наводила меня на грустные мысли, которые меня совершенно не радовали. Стук капель нервировал и выводил из себя. Я просто не могла этого терпеть. Возможно все дело в том, что известие о смерти брата прибыло именно в грозу, когда я и без того грустная сидела у себя в комнате.

Дверь заведения резко распахнулась, впустив внутрь сильный порыв ветра. Меня на пару секунд пробила мелкая дрожь, ветер был холодным. Человек в длинной черной мантии с накинутым на голову капюшоном медленно вошел внутрь, захлопнув за собой дверь. Не знаю, может мне только показалось, но от него веяло холодом. Он, не откидывая капюшона, молча подошел к столику, который был рядом со мной, и сел. Я непроизвольно вжалась в стену, пытаясь стать как можно менее незаметной. Внутренне я была в ужасе, но пыталась сохранить безразличное выражение лица.

- Мисс, вы не соизволите принять у меня заказ? – я вздрогнула, когда услышала его тихий, холодный голос.

- Да, конечно, - я отошла от стены.

- Огненного виски, - коротко произнес незнакомец.

Быстро кивнув, я поспешила принести заказ. Уже через несколько секунд, на столе стояла бутылка Огненного виски и один стакан. Незнакомец налил темный напиток в стакан и одним глотком опустошил его. Я не отошла в сторону с некоторым интересом наблюдала за человеком.

- Ты так и будешь здесь стоять? – неожиданно спросил он меня хриплым голосом.

- Я…нет, что вы, - пожав плечами, я уже развернулась, чтобы отойти к другой стене.

- Стой. Я хочу, что бы ты села со мной, - он хрипло рассмеялся и указал мне на пустой стул.

- Извините, но мне надо обслуживать других клиентов, - я сделала еще пару шагов.

Незнакомец перестал смеяться и ударил кулаком по столу, привлекая этим внимание других посетителей.

- Я сказал, сядь!

- Хорошо, - решив, что лучше не спорить, я осторожно села на соседний с ним стул.

- Ты ведь меня не узнала? Не так ли, Николь Коул? – его голос стал угрожающим. Я вздрогнула. Откуда он знал мое имя?

- Откуда вы знаете, мое имя? – я пыталась сделать голос твердым и уверенным, что не совсем хорошо у меня получалось.

- Хм… а так я более узнаваем? – человек скинул капюшон мантии. На его плечи волной упали платиновые волосы. Взгляд моих черных испуганных глаз встретился с леденящим душу – серебряных.

Я вскочила со стула так резко, будто ошпарилась кипятком. Внутри меня что-то оборвалось. Я прекрасно помнила эти глаза. Этот безжалостный и холодный взгляд, который я не забуду никогда. Белая маска в тот вечер не скрывала его глаз и волос, и хоть сейчас маски не было, я мысленно сравнивала совершенно одинаковые образы.

- Не подходите ко мне! – гневно прошипела я, сощурившись.

- Ты меня боишься, правда? – мужчина приподнялся со стула, угрожающе ухмыльнувшись. По моей спине побежали мурашки.

- Нет! – мой голос прозвучал слишком резко.

- Правда? – он уже почти подошел ко мне, как…

- Привет милая, - я почувствовала, как кто-то нежно и возможно даже по-хозяйски обнял меня за талию.

Обернувшись через плечо, я увидела… Тома. У него было серьезное выражение лица с которым он не отрываясь смотрел на блондина.

- Вы чего-то хотели от Николь? – он наклонил голову на бок, говоря притворно заинтересованным голосом.

Я стояла молча, не в силах пошевелиться. Что здесь делает Том? Он должен быть в Хогвартсе…

-Нет, что вы, я уже собирался уходить, - еще с минуту созерцая нас, мужчина сильнее запахнулся в свою мантию и направился к выходу из заведения.

- Что… что ты здесь делаешь? – дрожащим голосом произнесла я, совершенно позабыв, что юноша все еще обнимает меня за талию. Хотя, если бы я и помнила, то совершенно не возражала бы.

- Раньше ты не заикалась, - он усмехнулся и заправил мне за ухо выбившуюся прядь темных волос. Я в этом жесте увидела заботу, которую не получала после смерти брата и родителей.

- Ты ведь должен быть в Хогвартсе, - я поймала его руку и сильно ее сжала.

- А ты тоже не должна быть здесь. Тебе это не кажется странным? – юноша слегка нахмурился. Его выражение лица заставило мня улыбнуться.

- Я сбежала из приюта, - тихо проговорила я, опустив голову.

- Это даже к лучшему.

- О чем ты?

- Понимаешь, уже после нашей второй с тобой встречи, я понял, что ты именно та, кого я всегда искал. Вспыльчивая, но быстро отходчивая. Красивая, но не такая капризная, как все девушки испорченные деньгами и выросшие в чистокровных семьях. Возможно, ты даже не подозреваешь, но твой таинственный и грустный взгляд притягивает. В тебе есть что-то, чего я раньше не видел в других. (знаю, знаю, возможно это даже как-то наивно звучит с его стороны, но по другому никак. - прим.авт.)

- Я… послушай, Том. Ты мне тоже очень нравишься. В любом случае, я больше никому не доверяю и мне больше не к кому обратится. Родных у меня больше нет, а единственная подруга, которая была в приюте, умерла вчера. Мне больно. Очень больно, - последние слова я прошептала еле слышно.

- Не беспокойся. Все будет хорошо, - он прижал меня к себе и успокаивающе погладил по голове. Я, пожалуй, впервые за этот месяц почувствовала себя в безопасности.

Мы стояли так пару минут, хотя мне показалось, что целую вечность. Я совершенно про все забыла. Меня не волновало то, что за такое безделье, меня наверняка уволят. Мне ничего не нужно было. Главное, что Том рядом. Все потеряло смысл. Меня словно окутывала мягкая пелена, закрывая от всех волнений. Мозг отказывался о чем-либо думать. Я перестала волноваться неожиданному появлению Тома и тому, что тот мужчина так легко ушел, даже не нагрубив.

- Пообещай мне, что никогда меня не оставишь, что всегда будешь рядом, - я подняла голову и заглянула в его глаза цвета шоколада.

- Обещаю.

Глава 6.

Я не знаю, сколько времени прошло и, что было дальше. Я будто была в трансе. Забавно, никогда раньше не верила в гипноз и всякую подобную ерунду. Что еще за глупости? Но, сейчас мне было необычайно легко и хорошо, как никогда ранее. Хочется, что бы это продолжалось вечность. Но всему свойственно кончаться, так и кончилось наслаждение. Приоткрыв глаза, я поняла, что больше не нахожусь в «Дырявом котле». Мой взгляд уперся в высокий темно-зеленый потолок. Еще через пару секунд, до меня дошло, что я лежу на широкой кровати, под серебристым пледом. Сладко потянувшись (мой мозг все еще отказывался что-либо соображать, и по этому я наслаждалась этими мгновениями), я приподнялась на локтях. Да, без сомнения я больше не в том жутком заведении. Комната была большой и шикарно обставленной. Чтобы убедиться, что это не сон, я ущипнула себя за руку. Больно. Да, это не сон.

- Привет, - я обернулась на знакомый голос. Без всяких сомнений, рядом с кроватью стоял Том. Непослушная прядь светлых волос спадала ему на глаза, но это казалось, его совершенно не беспокоило.

- Где я? – через мгновение произнесла я, уже более удобно усаживаясь на мягкой кровати.
- Ты, у меня дома, - он обвел взглядом комнату и неопределенно махнул руками. Хотя, возможно это что-то и значило, но я не поняла.

- Мне так хорошо, - сладко улыбаясь, произнесла я.

- Я этому очень рад, - Том опустился на кровать рядом со мной. Он медленно подвинулся ко мне. Поддавшись неожиданному порыву, я отвернулась.

Я все еще не могла точно соображать, хотя это мне не нужно было. Плевать, что теперь будет. У меня ведь нет жизни. У меня нет ничего. Единственный нужный мне человек был сейчас рядом. Большего я и не требовала.

- Я… мои чувства к тебе… это трудно объяснить, - шепот юноши обжог мне кожу на шее.

Неожиданно он взял меня за плечи и развернул к себе. Мои черные глаза широко раскрылись от удивления, но я не сопротивлялась.

- Можно вопрос? – его голос был слегка хриплым.

- Конечно.

- Можно я тебя поцелую?

- Да… - я улыбнулась, медленно прикрыв глаза.

Казалось, прошла вечность, пока его губы коснулись моих. По телу разлилось приятное тепло. Я впервые чувствовала что-то подобное. Его губы были такими мягкими, что я не хотела прекращать этот поцелуй. Том целовал меня нежно, осторожно, и я точно поняла, что он меня любит. Я инстинктивно обвила руки вокруг его шеи, мои тоненькие пальчики путались в его мягких волосах. По спине пробежали мурашки, когда его рука легла мне на талию. Совершенно ничего не осознавая, я не обратила внимания, что он уже положил меня на кровать. Я просто не хотела, чтобы это прекращалось. Такое невиданное ранее чувство умиротворенности и защищенности.

- Извини, но нет, - я неохотно отстранилась от него, когда почувствовала, что он уже забрался мне под кофточку. – Том… прости… но не сейчас… я не могу, - слова давались мне с огромным трудом.

- Конечно, - он встал, помогая мне подняться с кровати.

Мои ноги утонули в необыкновенно мягком ковре. Я знаю, мне было очень хорошо. Возможно, если бы я е остановила Тома, то это зашло бы слишком далеко. Не смотря на то, что Тому я доверяла, и он был мне очень дорог, я не могла пойти на такой шаг, так просто. Во время поцелуя я почувствовала, что во мне будто что-то проснулось. Чувство. Такое легкое и пьянящее, неведомое раньше чувство. Ураган эмоций просто захлестнул меня с головой. Сама удивляюсь, откуда появились силы, чтобы остановиться, прекратить это наслаждение. Это… счастье? Хотя, было ли это счастьем? Нет, конечно, нет. Но теперь я точно поняла, что полюбила Тома. Полюбила искренне и чисто. Конечно, я сама с трудом в это верю, но сейчас такой момент, когда я больше не могу ничему доверяться, кроме своих чувств, интуиции и Тома. Да, это единственный человек которому удалось заслужить мое доверие, и не только его…

- Том… я… я тебя люблю, - я прошептала это. Смотря в его глаза и следя за его реакцией. Сначала он будто не понял, что именно я произнесла, но уже через пару секунд на его лице появилась улыбка. Безумная и… счастливая.

- Я тоже люблю тебя, - он, все еще улыбаясь, взял мои руки свои и, поднеся их к губам, поцеловал.

Я рассмеялась. Легко и счастливо. Счастье…такое ли оно для меня? Возможно. Все мои сомнения рассыпались в прах. Плевать на все! Плавать, на мир, на войну, на людей. Главное, что он был рядом. Да, похоже, я эгоистка, думающая только о себе. Что со мной стало? Неужели смерть всех близких людей. Так подействовала на меня?

- Николь, - голос Том приобрел серьезность, - я должен тебе кое что рассказать, но очень боюсь, что из-за этого ты отвернешься от меня. Оставишь…

- Нет! Я тебя не оставлю. Ты единственный, кто у меня остался, - я резко мотнула головой, пытаясь скрыть все волнение, на счет того, что мне предстоит услышать.

- Я рад это слышать. Николь, я сказал тебе, тогда, в кафе, что меня воспитывала крестная, и я не знаю своих родителей. Это правда, только на половину. Да, моя мать умерла, меня воспитывала крестная, но… я прекрасно знаю своего отца, - мое лицо медленно приобретало задумчивое выражение, по мере продвижения его рассказа. – Он жив и можно даже сказать… здоров.

- Я… я могу узнать его имя? – в моем голосе можно было легко прочитать сомнение и… испуг. Том говорил все это странным тоном. Я точно чувствовала его сомнение.

- Том Риддл.

Я вопросительно приподняла бровь. Названное имя мне ни о чем не говорило, кроме разве, что Тома назвали в честь его отца. Еще один Том, что же, не плохо… весьма не плохо…

- Но он больше не желает, чтобы его так называли, - быстро добавил юноша, увидев мое непонимание. – Сейчас он зовется Волдеморт или Темный Лорд.

Я так и застыла. Волдеморт. Неужели Том, этот милы и хороший человек которого я полюбила, сын чудовища? Сын убийцы и психа одержимого властью? Ненавистника магглов и грязнокровок? Но… даже не верится. Том совсем не такой! Я полностью бесповоротно уверена, что Том не является копией своего отца. Разве можно судить о человеке по его родителям? Я, просто запуталась. Запуталась во всем и в своих бесконечных мыслях. Слишком много всего происходит…

- Том… я… я не знаю что сказать. Я не собираюсь судить о тебе, по твоему… отцу, - я опустила голову. Мой взгляд уперся в коврик. Темно-зеленый коврик. Похоже, здесь все зеленого цвета.

Я почувствовала нежное прикосновение его рук. Том осторожно взял меня за подбородок и повернул мое лицо в сторону, подставляя под солнечный свет льющийся из окна. Лучики солнца заиграли на моих волосах, путаясь в темных локонах. Том изучающее на мня смотрел, будто пытаясь запомнить каждую черту лица, каждую клеточку моей кожи. Я закусила нижнюю губу и прикрыла глаза.

- Ты боишься меня, или моего отца? – его вкрадчивый и бархатный голос проник мне в душу, не давая соврать.

- Тебя я не боюсь, но твоего отца - да. Его слуги убили моих родителей, что мне не легко забыть и отложить в сознании на дальнюю полку. Том, - я открыла глаза и, подняв голову, посмотрела на юношу. – Я не хочу судить о тебе по твоему отцу. Родителей не выбирают. Просто… меня это все пугает. Пойми, я…

- Постой, - он приложил палец к моим губам не давая договорить. – Я не буду тебя держать. Если ты не сможешь так жить и все выдержать, то не тяни, скажи мне и будь свободна. Это твой выбор, твоя судьба, и только ты ее хозяйка.

Нет! Его голос. Господи, я просто не могу сопротивляться и отказать. Да, меня это пугает и волнует, но я не могу расстаться с Томом. Я не выживу, тогда надежда мисс Эмис, что я помру на помойке, будет вполне осуществима. Нельзя дать другим людям растоптать себя и уничтожить. Надо измениться, не смотря ни на что.

- Я останусь Том. Я попробую пройти чрез все это, если ты будешь рядом. Если ты мне поможешь.

- Тогда, выходи за меня.

Эпилог

С усталой улыбкой на губах, я наблюдала за двумя детьми, играющими с магическими игрушками. Игрушечный дракончик выпускал из пасти алое пламя, не опасное для детей, когда те дергали его за чешуйчатый хвост. Дети уже привыкшие к этому, почти никак не реагировали, но дергать за хвост не переставали. Две копии. Мальчик и девочка. У мальчика были коротко подстриженные темные волосы и карие глаза. Он был спокойным и гордым в отличии от своей сестренки. Темные волнистые волосы девочки были заплетены в две косички. В карих глазах горели опасные огоньки. Озорная и непокорная малышка, с вспыльчивым характером.

- Она взяла все вредные черты от матери, - сказал мне как-то Том.

Да, мы поженились. Возможно, вы удивитесь такому повороту событий. Ведь Волдеморт должен был быть против, но все совершенно наоборот. Позже я узнала, что отец приказал Тому, найти доверчивую и достойную девушку, которая влюбится в него. Волдеморт намеревался отдать трон сыну, как только победит в войне. Естественно Тому нужна была жена, которая родит ему наследника. Предположительно это должен бы быть один единственный сын. Но кто мог знать, что Том сам полюбит меня? Это не входило в планы Волдеморта, хотя и значительно облегчило задачу. Я не сопротивлялась, но и не давала над собой полной власти. У меня был непокорный характер, который даже забавлял Темного Лорда. Хотя, теперь он себя уже так не называет. Том – мой любимый, принял этот «титул». Я же стала Темной Леди.

Иногда мне кажется, что ничего этого нет. Волдеморт одержал победу в этой войне. Великий Гарри Поттер был убит. Магглы узнали о магии. Оставшимся в живых оставалось только скрываться, пытаться выжить. Многие подчинились и пали к ногам Темного Лорда, как старого, так и нового. Меня тоже не обделили вниманием. Кровь. Я узнала, что такое убивать. Я убила. Мне была дана возможность, убить того, кого захочу. Я пожелала убить тех, кто убил моих родителей. Сначала Волдеморт не соглашался, но потом смягчился, если это можно так назвать. После проваленного задания Люциусом Малфоем, Темный Лорд был в гневе. Он позволил мне убить его вместе с остальными, кто был в тот вечер в моем доме. И я убила. С наслаждением пытал их, как они пытали меня и маму с папой. А потом всего два слова, которых я так боялась. «Авада Кедавра» и четырьмя ужасными людьми в мире стало меньше. Но это не единственные мои жертвы. Кармен Эмис. Я испытала неописуемое удовольствие, смотря в ее глаза полные страха и ненависти во время пытки.

С момента моей свадьбы с Томом прошло семь лет. Я родила детей сразу после окончания войны. У меня родились близнецы, Том и Джессика. Я решила не нарушать традицию и сына назвала, как и предыдущих представителей мужского пола Риддлов, Томом. А дочери я дала имя в честь погибшей когда-то подруги. Том не возражал против таких имен детей, но вторые имена уже выбирал сам. Том Эштон Риддл и Джессика Кэтрин Риддл. Сейчас им было пять лет, и они были счастливы, не смотря ни на что, хотя еще толком и не понимали, почему их родителей считали жестокими людьми. Волдеморт создал для нас Утопию. Какое-то пространство с помощью магии было преобразовано в такое, какое хочется нам. По этому дети никогда не видели, что же находится за этой магической оболочкой. Они не знали ужасов разрушенного в войне мира. Они были еще слишком малы, чтобы понять.

Я выполнила последнюю просьбу Джессики перед смертью. Я не скорбила по ней, не винила себя в ее смерти. Я не пошла на поводу у людей, которые мне ненавистны. И, конечно, я приняла правильное решение. Я осталась рядом с любимым человеком и была счастлива. По настоящему счастлива, являясь Темной Леди. Многие могли бы удивиться, как возможно быть счастливой, убив людей, будучи женой Темного Лорда и вдобавок родив от него наследников. Очень просто. Мое счастье было темным. Оно не было светлым и прекрасным, как у других людей, до войны, но оно было только моим. Счастье, цвета ночного неба. Счастье тревожное и не понятное другим. Мое счастье было Черного цвета и я была рада этому.



КОНЕЦ!