Глава I

Омега не был красивым. Совершенно.
На фоне хрупких, изысканных созданий с прехорошенькими глазками-губками-носиками он выглядел почти нелепо: крупный, неуклюжий, с широкими плечами и мощным торсом, ростом не уступающий доброй половине альф, он и на омегу-то почти не походил. Нос картошкой, аккуратные оттопыренные уши, квадратная линия челюсти – недоразумение какое-то, а не омега.
Ирвинг притормозил у помоста, разглядывая нестандартный товар.
- Ты чего застыл? – насмешливо щурившийся Брюс потянул его за рукав. – Глянь, вон там близнецы какие клёвые! Темные волосы, синие глаза. Люблю такую экзотику! Давай поближе посмотрим?
Ирвинг досадливо дернул плечом:
- Нет.
- «Нет» и все?
- Хочешь - иди без меня.
У заинтересовавшего Ирвинга омеги волосы были непонятного русо-мышиного оттенка. А глаза дымчато-серые, ясные, глядевшие без наигранного кокетства, прямо и открыто. И чем больше Ирвинг его рассматривал, тем больше понимал, что вот он - идеальный вариант! При таком втором родителе гены фон Дрейков однозначно будут доминировать, а детишки получатся здоровенькими и крепкими.
- Сколько за этого? – подходя вплотную к помосту, поинтересовался у торговца Ирвинг.
Брюс под боком от удивления издал какой-то сдавленный звук и дернул Ирвинга на себя:
- Ты серьезно? Вот эту образину?
- Четыре монеты, - одновременно с Брюсом подобострастно сообщил торговец. – Считайте, даром отдаю.
И впрямь почти даром – Ирвинг породистых овец продавал дороже. На тот момент третий, а теперь уже второй супруг в прошлом году обошелся ему в специализированном омежьем питомнике в двести полновесных монет.
- Ирв, не дури, - повышая голос, возмутился Брюс. – Ты подумал, как его в свет выводить будешь?
- Зачем? Для визитов и официальных мероприятий у меня Люциус есть, пусть хоть как-то отрабатывает свое содержание. Или ты всерьез решил, что я пришел на черный рынок искать спутника для высшего света или любовь всей своей жизни?
В его голосе было достаточно яда, чтобы Брюс заткнулся, но кузен никак не желал утихомириться.
- Третий муж – это статус. Он должен быть красивым, как игрушка. Ты только глянь вокруг - глаза разбегаются! Давай я тебе элегантного брюнета подберу. Ммм?
- Он должен родить мне детей. На этом все, - отрезал Ирвинг. – Этот парень вполне подходит, посмотри на его экстерьер: пресс отлично прокачан, бедра достаточно широкие, такой тройню родит – и не заметит! Что еще выбирать?
- Погоди, - Брюс хитро прищурился и повернулся к торговцу: - Документы в порядке? Можно ознакомиться?
- Да-да, - засуетился тот, нервно облизываясь. – Вот метрика, здесь генетический анализ, все как полагается.
Омегу звали нормандским именем Торн, и он оказался даже моложе, чем предполагал Ирвинг: только-только вошел в брачный возраст. Через пару лет, возмужав, Торн наверняка станет еще выше и шире, потому торговец и спешил избавиться от «бракованного» товара. Но его генофонд Ирвинга неожиданно порадовал – гораздо чище, чем можно было ожидать от такой дыры, как полулегальный провинциальный рынок Бардии. Если, конечно, метрика - не фальшивка.
Под ухом хихикнул Брюс, отвлекая от размышлений, и Ирвинг нахмурился:
- Опять задумал какую-то каверзу?
- Представляю, что скажут наши аристократы, если узнают, где ты откопал это чудо! И во сколько оно тебе обошлось.
- Вот попробуй только пустить сплетню…
- Нет-нет, - Брюс примирительно поднял руки. – Если позволишь мне сделать тебе дорогой подарок, я даже и не пикну. Напротив, буду гордо всем рассказывать, что ничего не пожалел, лишь бы угодить такому разборчивому типу, как ты! А ты собственнически запер новую драгоценность на омежьей половине.
- Хочешь оформить покупку на себя? – догадался Ирвинг.
- С одномоментной дарственной. Чтобы не всплыла цена. Ты ж понимаешь…
Ирвинг кивнул. Отличная идея. Ядовитые языки знати и так достаточно полоскали имя фон Дрейков, когда разразился скандал с похищением Данко. Родовитый, прекрасно воспитанный, великолепно образованный Данко должен был стать первым мужем одного из младших альф в семье ситарийского барона, когда совершенно случайно повстречал на курорте Ирвинга. Это была любовь с первого взгляда. Данко не побоялся пойти против семьи, бросить все, наплевать на статус и перспективы и сбежал с Ирвингом на континент, согласившись принять скромный статус второго мужа. Благо, с Адрианом у них не возникло никаких проблем. Так и не обзаведясь потомством за долгие годы супружества, Адриан стал для Ирвинга скорей старшим товарищем, чем любовником, и охотно помог Данко адаптироваться. Третьего омегу, Люциуса, Ирвинг прикупил только ради статуса. А потом Данко погиб, тоже не родив ему детей, и теперь остро вставал вопрос наследования. Детей от Люциуса Ирвинг не хотел категорически.
- Ты позволишь? – переспросил Брюс.
Ирвинг кивнул.
- Три с полтиной, любезнейший, оформление и пошлина за ваш счет, и мы берем парня прямо сейчас, - нахально заявил Брюс.
Торговец уныло кивнул, а Ирвинг покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Его кузен был редкостным пройдохой.

К припаркованной карете они подошли уже втроем: Ирвинг, Брюс и чуть заметно косолапящий Торн.
- Это не врожденное, просто я рос слишком быстро и стопа сформировалась неправильно, - заметив любопытные взгляды Брюса, смущенно пояснил омега. – Да и башмаки натирают.
Голос у него оказался глубоким, звучным, полная противоположность звонкому срывающемуся на визг фальцету Люциуса, что тоже очень понравилось Ирвингу.
- Не переживай. Подберем тебе правильную обувь из мягкой кожи, и ходить станет удобнее, - с улыбкой приободрил он.
Торн очаровательно покраснел и потупился.
- Да он же совсем дурной, - пробормотал Брюс. – Как ты его трахать собираешься?
- Членом, - так же вполголоса огрызнулся Ирвинг. – Или невинность у нас теперь входит в разряд недостатков?
- Я просто прикидываю, как воспримет появление соперника твой Люци. Со света же сживет, ревнивый сучонок! Или ты намерен выделить Торну отдельные покои? Где ты собираешься исполнять супружеский долг?
Об этом Ирвинг не подумал. Комнаты Данко он трогать не собирался, хотя Адриан уже не раз предлагал навести уборку и сделать ремонт. Но Ирвинг пока не был готов расстаться с памятью о любимом. Подселить неискушеного Торна к язве и интригану Люциусу означало запустить волну скандалов и получить на выходе еще больше капризов от второго супруга и полностью забитого третьего. Оставался Адриан.
- Я решу вопрос.
- Думаешь, Люци не поймет, для чего ты купил такого недотепу?
- Подумает, что для помощи Адриану. На верную догадку у него мозгов не хватит, Люци слишком уж высокого мнения о себе.
- Тоже верно, - одобрительно кивнул Брюс. – Если твой новенький с первым поладят…
- Я не конфликтный, - вмешался напряженно прислушивающийся к разговору Торн.
Оба альфы уставились на него в немом изумлении.
- Правда. Работе по дому я обучен, грамоту немного разумею, трудностей не боюсь.
- Да я и не сомневался, - усмехнулся Ирвинг.
- А что перебивать высокочтимых альф и вмешиваться в разговоры ты не должен, тебя не учили? – язвительно протянул Брюс.
- Так вы не о пустом же болтаете, судьбу мою решаете, - на полном серьезе ответил Торн. Ирвинг едва не расхохотался. Парень оказался с характером. Глядишь – еще покажет себя так, что и Люциусу мало не покажется.
- И на что же, по-своему ты годен? – уточнил Брюс.
- Да что скажете, то и буду делать! Вы ж меня купили, - простодушно заявил Торн.
Ирвинг в последний раз фыркнул и мягко подтолкнул его в спину:
- Залезай в карету. По дороге поговорим.
- В карету? – у Торна изумленно вытянулось лицо. – Я не на телеге поеду?
Теперь уже Брюс искренне развеселился, а Ирвинга ситуация начала раздражать.
- На телеге ездит только прислуга, а у тебя будет статус младшего мужа. Тебе что, хозяин не сказал?
- Нет, - замотал головой Торн. – То есть, он сказал, что мне крупно повезло, но я и не думал, что настолько. Он любил поиздеваться. А вы серьезно? Не шутите?
Вместо ответа Ирвинг сунул ему в руки типовой контракт:
- Почитай. Вечером приедет нотариус, подпишем.
Почему-то он был уверен, что Торн станет читать медленно и по слогам, как это делал Люциус, но купленный с помоста омега принялся довольно шустро водить пальцем по строкам, проговаривая время от времени про себя особенно сложные слова – это Ирвинг определил по тому, как шевелились его губы.
- Что такое «форсмажорные обстоятельства»? – напряженно спросил он.
- Тебе супружеский контракт предлагают, деревенщина, подписывай и радуйся, - посоветовал Брюс. – Это явно лучше, чем полы мыть или дрова рубить на морозе. Переедешь на Континент, будешь жить в доме с паровым отоплением и цифровым телевидением!
- Да меня физический труд как-то не страшит, - пожал плечами Торн, - но непонятные моменты лучше прояснить сразу. Вы уж простите, - он повернулся к Ирвингу, смело глядя на него в упор, - но для постельных развлечений я не гожусь. Предупреждаю сразу. Если хотите за мой счет друзей развлекать, лучше верните на рынок да обменяйте, там желающих подставить задницу полным-полно. А я не шлюха.
Ирвинг в очередной раз порадовался своему выбору. Определенно, он не ошибся.
- Я не собираюсь с кем-то тобой делиться, - так же откровенно пояснил он, старательно игнорируя похрюкивающего от едва сдерживаемого смеха Брюса. – Знаю, что такая практика существует среди мелких дворян, но у нас прямо противоположная ситуация. Я – Ирвинг фон Дрейк. Да-да, тот самый.
Глаза у омеги округлились.
- Но… - выдавил он. – Вы…
Больше слов у него не нашлось.
- Старший муж, который ведет половину моих дел, много лет пытался родить мне детей. Не получилось. Со здоровьем у него сейчас совсем плохо, так что помощь не помешает. Я поселю тебя на его половину. Адриан тебе не то, что в отцы, в деды годится, он старше меня почти на десять лет, так что слушаться его будешь, как меня. Но тебя я купил с одной целью – мне нужен наследник. Крепкий здоровый малыш. Лучше несколько. Так что следи за здоровьем, не простужайся, не надрывайся, хорошо ешь и помалкивай. Если Люциус узнает, с какой целью я тебя привез, нервы всем потреплет изрядно.
- Люциус – это второй муж?
- Нет, он… - Ирвинг поморщился и поправился: - Да. Теперь – да. Красивая игрушка. У меня был еще один омега, но он погиб в аварии несколько месяцев назад. Теперь Люциус занял его место, а ты, соответственно, получаешь статус третьего мужа. Понимаешь?
Торн кивнул и недоверчиво улыбнулся:
- Понять легко, поверить сложно. Я всегда думал, что знать только в особых питомниках себе омег выбирает.
- Так оно и есть. Это Ирвинг у нас… отличился! – не удержался от колкости Брюс.
Торн живо повернулся к нему:
- Мне показалось, это вы его туда затащили.
- Туше! – засмеялся Брюс. – Я вообще паршивая овца в роду, младший сын младшего сына побочной ветви, так что мне ходить по подпольным рынкам не зазорно. Другое дело – Ирвинг. Он у нас персона значительная.
- Заткнись, балабол! – беззлобно приказал Ирвинг, и дальше к загородному дому они ехали в уютном молчании.
Ирвинг смотрел в окно кареты на бескрайние поля, расстилающиеся до самого горизонта, и тихо радовался тому, что до Бардии еще не докатились все "блага" цивилизации: интернет, сотовая связь, шумные автомагистрали и... омежьи питомники, попасть куда можно было только по записи, пройдя строгую проверку. Даже ему пришлось стоять в очереди почти два месяца, чтобы получить в итоге такой сомнительный трофей, как Люциус. Он очень надеялся, что с Торном ему повезет больше.

Люциус уже ждал на крыльце, оскорбленно сложив руки на груди и скорчив недовольную мордашку. Солнечные лучи играли искрами в его золотых волосах, новый бархатный костюм идеально облегал все изгибы стройной фигурки, тонкие наманикюренные пальчики, украшенные кольцами, нервно подергивались.
- Сейчас начнется, - прозорливо предупредил Брюс.
- Это Люциус? Какой же он красивый, - с наивным восхищением протянул Торн.
Ирвинг фыркнул, не удостоив реплику комментария, и первым выбрался из кареты.
- Это правда, что ты ездил на омежью ярмарку? – тут же заголосил Люциус.
Ирвинг вскинул брови. Брюс помог Торну, неуклюже подвернувшему на верхней ступеньке ногу, выбраться из кареты и отвел на шаг в сторону.
- И что? Нашел кого-то лучше меня? И где же он? А? Говори прямо, я хочу знать!
Люциус все поглядывал на карету, словно ожидая, что оттуда сейчас выпорхнет прелестное воздушное создание. В дверях, тяжело опираясь на палку, показался Адриан. В последнее время он еще больше похудел и сейчас выглядел гораздо старше своих лет.
- Адриан, Люциус, - подчеркнуто игнорируя назойливые вопросы, официальным тоном обратился к омегам Ирвинг. – Разрешите представить вам Торна. Договор еще не оформлен нотариально, но уже сейчас я могу подтвердить, что он вступает в права третьего мужа.
- О! – у Люциуса забавно вытянулась мордашка. – Этот? Но он же…
- Адриан, Торн будет жить с тобой и во всем тебе помогать. Введи его в курс дела, насколько сочтешь нужным, ну и вообще… постарайтесь подружиться, - Ирвинг неопределенно развел руками и замолчал.
- Я массаж делать умею, на курсы ходил. Могу вам мышцы разминать, - неожиданно прогудел Торн.
Адриан тепло улыбнулся:
- Иди сюда, мальчик. Голодный, наверное? Откуда только Ирвинг тебя откопал? Пошли, побеседуем, определимся...
У Люциуса на лице отражалась усиленная работа мысли, и он, видимо, пришел к вполне утешительным для себя выводам. Заулыбался, сразу необыкновенно хорошея, затрепетал ресницами и подбежал обнять Ирвинга, запрокидывая голову наверх – росточка в нем и полутора метров не было.
- А мне привез что-нибудь с ярмарки? Привез же, да? Конфеток или бусики?
- Леденец, - насмешливо предположил Брюс.
- Фу-у-у, как грубо! – надул губы Люциус. – Элитный шоколад? Сладкие марципановые фигурки? Что?
- Люц, - Ирвинг не без труда оторвал от себя маленькие цепкие ладошки. – У меня дела. Мы потом поговорим.
- Ты мне ничего не привез? – голубые глаза наполнились слезами. – Забыл про меня? Совсем-совсем не вспоминал?!
- Детка, у нас и правда дела, да и ярмарка была другого направления. Ты не захотел бы в подарок ошейник с шипами или плетку для непослушных мальчиков, - как бы невзначай обронил Брюс.
Люциус тут же отпрянул, а Ирвинг благодарно кивнул сообразительному кузену.
- Вы собирайте пока вещи, как только отпущу нотариуса, сразу двинемся на Континент, в столицу. Мне надо на Острова по делам съездить, это на пару недель, так что в большом доме вам будет спокойнее.
- Отлично! Я в городе в театру схожу и на галереи, - сразу же повеселел омега.
Ирвинг вздохнул. При всей его манерности, Люциус был до абсурда необразован и не стремился учиться. Пока ему удавалось пускать всем пыль в глаза, омегу вполне устраивало безмятежное существование избалованного иждивенца.

Командировка заняла гораздо больше времени, чем Ирвинг рассчитывал, но и принесла достойные плоды. Новые контракты, выгодную договоренность о модернизации устаревшего оборудования на фабрике, а самое главное – он успел осмотреть почти все семейные земли и определиться с местом будущей резиденции. Все же здесь, в столице, ему совершенно не нравилось. Городской дом можно было оставить под торговое представительство, но жить в нем постоянно теперь, когда не стало Данко, Ирвинг решительно не хотел. Да и детям, которыми он надеялся обзавестись в ближайшее время, гораздо лучше будет на островах.
Он приехал сразу после рассвета и сразу же прошел на омежью половину, в комнаты Адриана. Его старший муж еще спал, беспокойно подрагивая во сне, и Ирвинг ласково провел руками по густым, с проседью волосам. Когда их семьи заключили договор, ему было всего шестнадцать, и двадцатипятилетний Адриан казался Ирвингу самым прекрасным омегой на всей земле. Впрочем, он и сейчас был по-своему красив: прорезавшиеся морщины не портили правильных черт и гордого профиля, а порода с годами стала выражаться еще более явно - все же Адриан был одним из последних отпрысков некогда величественного графского рода. Вот только годы его совершенно не щадили.
Откуда-то невероятно вкусно запахло свежей выпечкой и какао, и через пару минут в спальню бесшумно вошел Торн с подносом в руках.
- Ой! – растерянно выдавил он при виде Ирвинга. – А мы и не знали, что вы уже вернулись.
- Только что, - пояснил Ирвинг и покосился на поднос с кофейником и горкой аппетитных круассанов. – Это что?
- Завтрак, - непонимающе ответил Торн, пристраивая поднос на столик у кровати. – У Адриана по утрам ноги очень болят, тяжело ему на кухню ходить, вот я и приношу…Тем более, таблетки на голодный желудок принимать нельзя, да и забывает он про них, а доктор велел пить курсом, так что я присматриваю.
- Молодец, - одобрил Ирвинг и утащил с блюда еще теплый круассан. – Только что-то я не припомню, чтобы наш повар просыпался так рано. Как вам удалось его уговорить?
- Повар? – удивился Торн. – Вы о чем? За выпечкой я в пекарню у парка бегаю, мне там скидку дали, как постоянному клиенту, а какао сам варю, на плитке.
Ирвинг едва не подавился.
- У парка? Это же три квартала!
- Ну и что? Утром народу почти нет, свежо, приятно. И мне зарядка, и Адриану радость.
Он переступил с ноги на ногу, и Ирвинг вдруг заметил, что на омеге все те же растоптанные страшные башмаки, что были на нем в момент покупки. Да и одет он скорее как слуга из среднего достатка дома, чем как пусть и младший, но законный муж приличного человека.
- Тебе что, до сих пор гардероб не обновили? – все больше хмурясь, поинтересовался он.
На постели завозился Адриан.
- Тщщщ, не ругайтесь. Разбудите его аккуратно, ему лекарство принимать пора, - шепотом попросил Торн. – Мне выделили содержание. Аж пять монет в месяц! – он гордо вздернул голову. – Просто там какие-то проблемы с банком, Адриан жутко ругался, и теперь хочет с вами поговорить.
Проснувшийся самостоятельно Адриан застонал, болезненно поморщился, и только увидев Ирвинга просветлел:
- Как хорошо, что ты вернулся. Доброе утро!
Ирвинг ласково поцеловал его в висок:
- Привет. Тебе тут уже завтрак принесли.
- Да. Торн – настоящее сокровище!
Торн переступил с ноги на ногу и застенчиво пробормотал:
- Я пойду пока, ладно?
Ирвинг отпустил его коротким кивком. Ситуация ему категорически не нравилась, но устраивать допрос изможденному болезнями Адриану он не хотел. Тот рассказал сам – сразу после того, как принял свои таблетки, растерянно кроша в тонких узловатых пальцах круассан.
- Я счета временно заблокировал. Все.
- Что у вас случилось? – Ирвинг нахмурился.
- Да, в общем-то, случилось уже давно, просто мы упустили этот момент из виду. Помнишь как ты привез Данко?
Помрачнев еще больше, Ирвинг кивнул.
- Вы еще вызывали юриста, оформляли доверенности, а потом ездили в банк, чтобы дать ему полный доступ к финансам…
- И что? При чем здесь Данко?
- Да ни при чем, в общем-то. Он и не тратил ничего почти, так, по мелочи: то тебе подарок купит, то прислуге выпишет внеочередную премию. Проблема в том, что омеги не имеют никаких прав личности, и все документы вы оформляли не на имя, а на статус. Статус второго мужа. И сейчас он перешел к Люциусу, - Адриан со значением посмотрел на Ирвинга. – А ты не отозвал доверенность.
- Люци не разбирается в делах, он и писать-то едва умеет. Что он такого натворил?
- Для того чтобы зайти на сайт интернет-магазина, выбрать красивую шмотку и нажать кнопочку «оплатить», введя свой персонализированный код, особого умения не надо, - с неожиданной злостью сказал Адриан. - Наш милый Люци за два месяца полностью опустошил текущий хозяйственный счет, потратив больше тысячи на новые коллекции эротического белья и блестящие побрякушки, а потом еще повадился играть в интернет-казино. В последней выписке на счету было минус двести шестьдесят монет.
- Не может быть! – опешил Ирвинг. – Ему не могли дать права на кредит!
- Видимо, нашли лазейку. Я уточнял. Когда денежный поток иссяк, Люциус заказал такси и съездил в банк, очаровав там твоего персонального менеджера. В итоге он и в резервный счет запустил лапу, правда не успел сильно потратиться, мне сразу пришло сообщение, и пришлось заблокировать все аварийно. В итоге мы имеем почти две тысячи убытков, а этот паршивец цветет и пахнет.
Две тысячи! Невероятная сумма. Нет, такой расход не нанес бюджету фон Дрейков существенного урона, но тот же Брюс на эти деньги мог припеваючи жить целый сезон. А скромная многодетная семья арендаторов где-нибудь на островах - лет десять. Ирвинг вспомнил купленного за три с полтиной Торна, который искренне радовался пяти монетам в месяц, и всерьез разъярился.
- А что по этому поводу говорит наш домоуправ? – уточнил он. – Этот жирный сыч не мог не замечать, что счет пустеет, он же рассчитывается с поставщиками продуктов и закупается всякими бытовыми мелочами!
- Вот с самого начала мне не нравилась его кандидатура. Я тебе еще зимой говорил, когда ты его нанял, помнишь? Что он слишком уж заглядывается на Люцика и нечист на руку. Зря ты поверил блестящим рекомендациям, - Адриан укоризненно покосился на Ирвинга. – Давай выгоним его к чертовой матери и повысим Мартуса, парень очень уж старается! Образования у него, конечно, нет, но потенциал очень хороший.
- Мартус – это кухаркин сын? Делай, как сочтешь нужным, - кивнул мало знакомый с молодым поколением слуг Ирвинг. – А я, пожалуй, проведу собственное расследование. И в банк съезжу, и с Люциусом побеседую.
- Люци у нас ложится под утро, вряд ли он уже проснулся, - с сомнением протянул Адриан. – С казино пришлось завязать, так он теперь по полночи играет в стрелялки и бродилки. И, кстати, активно интересуется возможностью переехать в комнаты Данко. Во всяком случае, маленький сейф при помощи того же домоуправа Люциус уже вскрыл, так что теперь щеголяет по дому в брильянтах на шее и с сапфиром на пальце.
Сделанное на заказ кольцо с крупным сапфиром, обрамленным изумрудами, Ирвинг подарил Данко на их пятую годовщину. Это был его последний подарок. В душе стала подниматься темная ярость.
- Он совсем страх потерял?
- Думаю, просто не осознает границ. Мальчик поразительно глупый, а ты еще его все время балуешь, - Адриан ненадолго замолчал и, переводя тему, мягко попросил: - Съездишь в банк разблокировать счета, сообщи сразу - надо Торна в порядок приводить. Хочу отвезти его в медицинский центр на обследование. Метрика-метрикой, но не нравится мне его осанка, да и зверя своего он еще ни разу не показал. Странно это.
- Думаешь, данные в бумагах фальшивые?
- Нет, генетика у него отличная, но вот остальное… У Торна уровень развития ребенка – совершенно узкий кругозор. Он-то как раз далеко не недалекий, просто слишком уж принципиальный. Весь мир делит на черное и белое, правильное и неправильное. Хороший парень, неиспорченный, но жизни совершенно не знает и…что-то в нем не так.
- Я тоже все смотрел и думал… Может, оригинальный ген?
- Это было бы прекрасно, но оригинальных генов сейчас и один на тысячу не встретишь. Пообщайся с ним поближе, вдруг у тебя получится уговорить его обернуться? Он не то, чтобы специально не хочет, просто почему-то не может.
Люциус, обращаясь, становился похож на хорька. Ирвинг и Адриан превращались в свирепых поджарых волкулаков – их потому в свое время и связали договором, что понадеялись на высокую совместимость и породистых детей. Данко был вылитым изящным черно-бурым лисом с пышным хвостом. А вот Торн… он, по мнению Ирвинга должен был походить на крупного медведя. Кого-то вроде гризли. Странно, что Адриан до сих пор не видел его второго лика, полнолуние уже прошло. Может, им повезло дважды – заполучить не только чистый генный материал человека, но и зверя, независимого от лунных циклов?
Ирвинг решил обдумать это позже, а сейчас следовало рассчитать домоуправа и устроить Люциусу приличествующую случаю взбучку.
Он потянулся за телефоном и набрал номер своего юриста:
- Курт, будь любезен, подготовь договор, по которому второй и третий супруги уравниваются в правах. Что? Нет, наоборот, я хочу проучить Люциуса – пусть поживет на ограниченном содержании в двух комнатах и на каждое свое действие сначала получает одобрение Адриана…Ну, не то, чтобы глаза открылись, просто он совсем оборзел. Ага. Сегодня, как можно скорее. Кстати, ты не в курсе, как можно вернуть товары, купленные через интернет-сеть?

Люциус ныл не переставая. Ирвинг и не предполагал, что омега может быть настолько назойливым, раздражающим и дотошным. Он ходил за альфой по пятам, а когда Ирвинг его подчеркнуто игнорировал, бомбил телефон смсками, караулил под дверью и постоянно скулил, будто побитая дворняжка:
- Ну, И-и-ирв! Ну, ты уже достаточно меня наказал! Я все понял и раскаялся! Можно мне переехать обратно в свои покои? Мне тесно в маленькой гостиной, там нет большого экрана, а смотреть реалити шоу с планшета ужасно! И-и-рв! Я обещаю хорошо себя вести, я стану послушным-послушным мальчиком, позволь мне сходить на пиллинг! В моем любимом салоне акция, если сделать одновременно стрижку и укладку волос, они обещают маникюр в подарок, заплатить придется только за лак, а не за работу, ну, дай мне денег… И-и-ирв! Почему ты меня больше не любишь, я же твой сладкий омежка, я хочу быть красивым ради тебя, а давай сделаем мне пирсинг на сосках, это ужасно модно в новом сезоне, а бриллианты можно вынуть из того ужасного тяжеленного колье, которое я нашел в сейфе… Там было так много драгоценностей, почему ты никогда не дарил мне столько колец? Я тоже хочу выглядеть шикарно, как Данко! И-и-ирв!
На него даже сердиться было абсолютно невозможно – этот мелкий балбес абсолютно не осознавал масштаба своих поступков. Он ныл на одной ноте, иногда срываясь на фальцет и умоляюще хлопая ресницами, а у Ирвинга от бесконечных требований уже через полчаса начинала болеть голова.
Он попробовал было посадить Люциуса под замок, но тот моментально упал в обморок, а тайно вызванный отрабатывающим последние дни домоуправом городской фельдшер диагностировал шоковое состояние и рекомендовал беречь столь тонкую нервную натуру. Адриан тут же прошипел, что нервы у Люциуса будут покрепче, чем у них всех вместе взятых и отправил фельдшера восвояси – у фон Дрейков был подписан договор с медицинским центром, предоставляющим полный комплекс услуг. Люциус, едва услышав о перспективе отправиться на стационарное лечение в неврологическое отделение, тут же пришел в себя и изобразил глубочайшую скорбь и раскаяние.
Это был не дом, а цирк с клоунадой, и Ирвинг с ужасом представлял себе тот день, когда Люциус узнает о беременности Торна.
Торн же тем временем понемногу обживался. Помогал садовнику ухаживать за редкими цветами, часами просиживал в библиотеке, буквально вгрызаясь в учебники по социализации и естественным наукам, заинтересовался историей клана фон Дрейков, стал осваивать основы экономики. Каким-то чудом он поладил с огромным альфой-поваром, который держал в страхе даже Адриана – семья работала на фон Дрейков шестое поколение, относясь к омегам дома как к собственным и воспитывая их на свой лад, - и уговорил его внести изменения в привычное меню. Теперь к столу время от времени подавались острые, пряные мясные блюда, приготовленные на открытом огне, рецепты которых Торн обнаружил в дневниках фон Дрейков, и которые Ирвинг ел разве что в глубоком детстве, и вкуснейший ягодно-малиновый морс.
Вроде бы незаметный и не облеченный никакой властью, Торн ухитрялся привносить в дом собственные правила, наполняя комнаты уютом. Через пару месяцев в большой гостиной сменился интерьер – вместо яркого, вызывающего багрянца появились мягкие золотисто-коричневые тона, сад окрасился солнечно-желтым и ярко-голубым, исчезла помпезная альпийская горка, ее заменили причудливой формы красивые клумбы. Распорядок дня Торн тоже организовал свой собственный. Рано вставал, завтракая с Адрианом в маленькой гостиной, потом вел старшего мужа на физиотерапию и на массаж. Массажистов присылали из медцентра, и Торн забраковал троих, прежде чем остановился на кандидатуре хрупкого на вид омеги с сильными руками. Тот так хорошо знал свое дело, что Адриан вскоре почти перестал пользоваться палкой, без напряжения перемещаясь на близкие расстояния. Потом они шли отдыхать в сад, где Торн читал вслух, попутно задавая десятки вопросов, а Адриан, развалившись на низкой удобной кушетке, лениво отвечал и грелся на солнышке. К обеду, когда просыпался Люциус, старший и младший мужья уже успевали обсудить массу вопросов и переделать кучу дел и либо закрывались в покоях, либо уезжали из дома полюбоваться на рыбок в аквапарке, погулять по оранжерее или посетить выставку малоизвестных художников. Люциус бесился и психовал, оказавшись не у дел, но его мнение никто не принимал в расчет.
Ирвинг радовался тому, как поладили Торн с Адрианом, но почему-то считал, что у него самого отношения с молодым омегой не сложатся. Слишком уж они были разными, да и рана от гибели Данко еще не затянулась. Ирвинг купил Торна исключительно в качестве инкубатора для здоровых детей и тот факт, что парнишка оказался приятным во многих отношениях человеком, ничего для него не менял. Во всяком случае, поначалу.
Вот только оказалось, что Торн обладает невероятной способностью создавать вокруг себя уют не только в быту, но и в постели. Их первый раз был странным – немного неловким и невероятно невинным. Торн смущался, робел, восторженно ахал, а, кончив, принялся смотреть на альфу с таким обожанием в глазах, что уйти сразу к себе и оставить беднягу одного, как он планировал вначале, показалось Ирвингу неприличным. Он заснул, уложив тяжелую голову омеги себе на плечо и вдыхая приятный, будто травяной аромат его мягких волос, а к утру почувствовал себя прекрасно отдохнувшим.
Второй раз стал еще лучше, а третий – просто превосходным. Торн отдавался легко, щедро, безоглядно, с той простотой и естественностью, которой Ирвингу ужасно не хватало. Он думал, что не сможет после гибели Данко настолько наслаждаться сексом – и фатально ошибся.
В юности, с Адрианом, секс был похож на затянувшийся эксперимент. Вначале они просто развлекались, набираясь опыта и из любопытства пробуя те или иные варианты, потом разнообразили половую жизнь, пытаясь завести детей, а когда Адриан стал старше, Ирвингу приходилось применять все свое мастерство, чтобы доставить ему удовольствие. С Данко они горели оба – с первого дня. Ничего более яркого, темпераментного и страстного Ирвинг не мог себе и представить. Данко никогда не довольствовался малым, ему всегда нужно было больше, жестче, сильней, он словно доказывал кому-то что-то, оставляя отметины на Ирвинге и сам без стеснения щеголяя засосами и следами зубов. Жеманство и нарциссизм Люциуса в постели откровенно раздражали. А с Торном было хорошо и спокойно, без вспышек и драм, и это затягивало, как затягивает в бархатный сезон теплое море – хотелось купаться в нем бесконечно.
Ирвинг и сам не заметил, как стал проводить в спальне Торна сначала две, а потом и три ночи в неделю. Как невольно тянулся взлохматить ему волосы, проходя мимо, или притормаживал, наслаждаясь мягкой расслабленной улыбкой, адресованной только ему. Как сам гордо улыбался, узнавая про успехи младшего мужа в учебе, или оценивал выведенный им новый сорт бегоний. Как стал покупать для Торна любимые им пончики в шоколадной глазури по пути из офиса, а однажды, поддавшись порыву, заказал по каталогу три куста белого шиповника только потому, что накануне Торн обмолвился, что ему нравится аромат белых лепестков.
В тот день, когда Ирвинг поймал себя на мысли, что он уже третий месяц не заглядывает в комнаты Данко, Адриан затянул его в пустой кабинет и с загадочной улыбкой сообщил:
- Похоже, все твои подозрения были беспочвенны.
- Ты о чем? – не сразу понял Ирвинг.
- Помнишь, на прошлой неделе ты жаловался, что ни один твой муж не может понести, и переживал, что проблемы не только в омегах, но и в несовместимости с нашими организмами твоих сперматозоидов?
- И?...
- У Торна изменился запах. Я почувствовал сегодня утром.
Ирвинг сначала не осознал услышанного. Пару секунд подождал, вопросительно глядя на Адриана и ожидая продолжения, и вдруг сообразил. Как чистокровный и высокородный, его первый муж острее других воспринимал тонкости ароматов и определил изменение в состоянии Торна сразу же.
- Ты уверен?
- Да. Абсолютно. Я уже записал нас троих на прием к доктору Ройсу.
- Троих?
- Именно. Не нужно дразнить судьбу, Ирв. Стоит остерегаться порчи, сглаза или недобрых намерений, особенно на ранних сроках. Если мы поедем в клинику все вместе, люди решат, что у меня снова проблемы, а Торн… ну, никто уже не удивляется, что он ходит за мной хвостом.
- А сам Торн знает?
- Пока нет, - Адриан покачал головой и веселые лучики-морщинки, расплывшиеся по лицу, парадоксальным образом заставили его казаться моложе. – Как бы не очумел от радости! Он спит и видит, как тебя отблагодарить.
- За что? – искренне удивился Ирвинг.
Адриан снова покачал головой, на этот раз одновременно насмешливо и укоризненно:
- Тебе, избалованному любовью и вниманием наследнику клана, такого не понять.

Беременность протекала легко. Торна не мучила утренняя тошнота, у него не изменились вкусы, да и перемен в настроении заметно не было. Разве что вырос аппетит, но это можно было обосновать тем, что молодой омега до сих пор рос, из-за чего язва-Люциус не раз поднимал его на смех.
- Скоро в двери проходить не будешь, чучело! – насмешливо тянул он, заставая Торна с бутербродом в руках или грызущим яблоко.
Торн в пререкания с Люциусом демонстративно не вступал. Смотрел как на идиота или крутил пальцем у виска, поднимался и уходил, из-за чего сам Люциус бесился неимоверно. Ирвинг на первом же семейном собрании приказал своим омегам не сметь устраивать в доме свар, пригрозив строго наказать зачинщиков, но Люциус, кажется, жить не мог без скандалов, постоянно провоцируя то прислугу, то чистильщика бассейнов, то заезжающих курьеров. Он даже с молочником успел разругаться, хотя сложно было представить, как они вообще могли встретиться – молоко, сметану, сливки и прочие натуральные продукты молочник развозил рано утром, когда Люци сладко спал.
Факт беременности раскрылся случайно - никакого живота на третьем месяце беременности у Торна и в помине не было. Люциус заметил красивую коробочку с витаминами, выхватил ее у Торна из рук, желая самому угоститься необычным лакомством, ловко скользнул в сторону и случайно разобрал надпись на этикетке.
Скандал разразился грандиознейший. Закатив истерику, Люциус обрушил на Торна такой поток грязных оскорблений и обвинений, что ошарашенный напором бедолага вынужден был запереться в одной из ванных комнат. Но даже тогда охрипший от воплей разъяренный Люциус не оставил его в покое, выкрикивая угрозы через дверь:
- Ублюдок! Да как ты смеешь? Ты тут вообще никто, ничтожество, если надеешься через постель хозяина пролезть к власти, родив ему беспородных щенков, ничего у тебя не выйдет! Только выйди, я тебя мигом изживу! Громила уродливая! Как тебе вообще удалось соблазнить Ирвинга? Небось опоил его или силой к кровати привязывал? Дылда деревенская! И не мечтай, что станешь любимчиком, ничего тебе не светит! Я раскрою Ирвингу глаза на твое коварство, гад! Я ему все про тебя расскажу! Еще неизвестно, от кого у тебя щенки, на тебя же вообще никто не польстится, ты любого альфу массой задавишь! Только и знаешь, что жрать, проглот-нищеброд!
Ирвинга дома не было, и взволнованный Адриан распорядился правом первого мужа – вызвал пару крепких альф из личной охраны и приказал увести Люциуса в его комнаты и не выпускать до вечера. Люциус от этого взбесился еще больше:
- А ты, немощь бесплодная, какого черта лезешь? Что, тоже корыстный интерес имеешь? Может, сам усыпил Ирвинга зельями и подложил под него своего верного припевалу?! На что надеешься, развалина? Одной ногой в могиле, а все интригуешь? Ну, погоди, я и до тебя доберусь!
Люциус орал, брызгал слюной, пытался колотить по всему подряд своими крохотными кулачками, а когда его заперли в малой гостиной, улизнул из дома через окно.
Поздно вечером, когда утомившийся Торн уже спал, а обеспокоенный Адриан пил вечерние лекарства, Ирвинг вернулся домой с беглецом подмышкой – Люциус ухитрился сорвать важное совещание, ворвавшись в офис в разгар рабочего дня.
Виновник переполоха на памяти Адриана впервые выглядел присмиревшим – точь-в-точь, как нашкодившая и поджавшая хвост шавка.
- Боже! – поразился Адриан. – Ирв, что ты сделал?
Ирвинг скрипнул зубами:
- Сдернул с него штаны и публично выпорол прямо при партнерах и членах совета. Не мог же я допустить, чтобы этот засранец испортил мне репутацию! Пришлось сделать вид, что у нас такие ролевые игрища.
Адриан прижал пальцы к губам и хихикнул:
- Потрясающе! Я тобой горжусь. И что теперь?
Люциус пронзительно шмыгнул носом и жалким, дрожащим голосом пообещал:
- Я вам еще покажу! Вы все у меня пожалеете!
Ирвинг встряхнул его легонько и поставил на ноги:
- Забыл, что тебя в таком случае ждет?
- Ты не посмеешь, - пробормотал Люциус.
- Почему это? Право у меня есть.
- Ты не посадишь меня за решетку!
- А, по-моему, тебе будет полезно, - вмешался Адриан, мгновенно догадавшись, что за наказание имелось ввиду.
В воспитательных целях особо строптивых омег рекомендовалось принудительно переводить в звериный облик и запирать в клетках. Жестокий способ, к которому частенько прибегали в средние века, но практически забытый современниками.
- У меня после обращения всегда ногти ломаются и приходится заново делать маникюр. И волосы становятся жестче, - заныл Люциус. - И вообще… Я неприспособленное к трансформации создание, она отнимает кучу энергии. Вон, дуболома своего обращайте! А то что-то я до сих пор не видел, какой дворняжкой он становится.
Люциус задел за больное – Торн до сих пор ни разу не обращался.
- Будешь много трепать языком или еще хоть раз посмеешь косо посмотреть на Торна, устрою тебе такую головомойку, что сам пожалеешь, - пригрозил Ирвинг.
Люциус недоверчиво скривился.
- Ой, да ладно…
- Например, пострижем тебя налысо, - вкрадчиво добавил Адриан.
Нижняя губа у Люциуса испуганно задрожала, а глаза округлились от ужаса – такого изощренного коварства он не ждал.
- Нет! Нет, я… я буду хорошо себя вести! – пискнул он.
- Отлично. Тогда чтобы в ближайшие дни я тебя не видел и не слышал, - кивнул Ирвинг и повернулся к первому мужу: - Адриан, на два слова… Валлиант снова предлагает сомнительный контракт, хочу показать тебе расчеты. Ты не сильно устал?

Решение о переезде за Пролив ознаменовалось очередной истерикой и повторным побегом Люциуса из дома. На этот раз отчаяние омеги было вполне обосновано – Люциус привык к шуму и блеску городской жизни, а на Островах развлечений было еще меньше, чем в самых захудалых провинциях континента. В столице он хотя бы время от времени выходил в свет и состоял в нескольких пафосных омежьих клубах, а за Проливом приемы организовывались хорошо, если дважды в год, а до ближайших соседей надо было ехать верхом несколько часов.
На этот раз его искали целых три дня, и вернули домой при помощи альф из Службы Спасения, не очень-то довольных такой бессмысленной тратой времени.
- Обычно к нам обращаются в действительно серьезных ситуациях, - недовольно сообщил командир отряда Ирвингу. - А ваш пацан, похоже, прекрасно проводил время, даже прическа уложена волосок к волоску.
Пьяненького Люциуса, блаженно лепечущего что-то о высшей справедливости, обнаружили в парке, и непохоже было, что он ночевал на улице две ночи подряд.
- Когда протрезвеет, допрошу паршивца! – сердито бурчал Ирвинг, собираясь в крупный торговый центр.
Отъезд планировался со дня на день, и еще предстояло закупить огромное количество всего необходимого. Адриан хмурился, изучая длиннющий список, Ирвинг почему-то нервничал, и лишь Торн лучился привычным спокойствием и надежностью.
- Ты нормально себя чувствуешь? – в который уже раз уточнил Ирвинг.
- Превосходно.
- Как малыш? Пока не шевелится?
- Ирв, не будь идиотом! - фыркнул Адриан. – Тебе миллион раз уже объясняли, что еще рано. Толчки будут ощущаться только в следующем месяце. К тому же, там может быть не один ребенок, а несколько, сердцебиение очень неровное.
- Это точно не аритмия?
Адриан закатил глаза:
- Я попрошу Брюса увезти тебя подальше и спрячу Торна до самых родов. Чтобы ты не переживал.
Торн нахмурился:
- Не надо меня прятать. Ирвинг будет еще больше волноваться.
- Да уж, вы стоите друг друга! – махнул рукой Адриан.
В торговый центр поехали привычным составом, с водителем и охранником. Охранник, прихваченный больше для статуса, ходил рядом, высокомерно поглядывая по сторонам, недовольного, но не смеющего роптать водителя Адриан беспардонно нагружал пакетами.
- Куда столько? – возмущался Ирвинг, вынужденный разделить ту же участь.
- Подушки мы и через интернет сможем заказать, постельное белье тоже, но вот таких чудных пледов на Островах точно не достанешь! – терпеливо пояснял Адриан. – Они верблюжьи, мягкие и теплые.
- На островах полным полно овец, и местные пледы в три раза толще и теплей! – пробовал протестовать Ирвинг.
- И в три раза тяжелее. Знаю я пледы из овечьей шерсти! Надо прихватить легкие, верблюжьи! И в посудный отдел обязательно нужно зайти, без специальных чугунных казанков повар не сможет готовить плов.
- Они же тяжеленные! Давай закажем доставку на дом?
- Давай. Но выбрать надо не по сети, а прямо здесь, потрогать, посмотреть, оценить толщину днища и стенок.
Нагруженные покупками, на парковку они выбрались только часа через четыре. Первым шел охранник, за ним везли две битком набитые тележки водитель и Ирвинг, Торн задержался, завернув в туалет, и Адриан плелся последним, пытаясь удержать в руках и свои, и его пакеты.
Покушения в разгар дня не ожидал никто, но, как оказалось, место и время нападающими были выбраны удачно. Полупустая площадка парковки просматривалась идеально, торговый центр с его многочисленными покупателями остался за спиной, - машину Ирвинг приказал припарковать сзади, у запасного бокового входа, он не любил центральные ворота, - и бесшумные массивные болты с заостренными наконечниками поразили цели, не вызвав никакого переполоха.
Охранник умер сразу. Водитель еще успел вскрикнуть и толкнуть тележку вперед, туда, где мелькнула быстрая тень, но тут же получил второй болт прямо в голову и обрушился на асфальт, разбрасывая в стороны руки. Это только в кино раненые каскадеры медленно и красиво падают с третьего дубля. На деле все произошло почти мгновенно. Ирвинг почувствовал обжигающую боль в груди, споткнулся, стал разворачиваться в сторону захрипевшего Адриана, и осел, полускрытый тележкой. Кровь, моментально пропитавшая одежду, закапала вниз, стекая по неровности в ямку и образовывая лужицу. Почему-то стало холодно. Опираясь на локоть и превозмогая боль, Ирвин повернул голову к Адриану и увидел, как тот пытается подняться и сказать что-то.
На губах у первого мужа пузырилась кровь. Рука тянулась к поясу.
- Торн… - прочитал он по губам.
Точно. Торн. О, господи!
В их сторону уже шли, но отказывающий слух улавливал лишь неразборчивые слова и тяжелую поступь двоих или троих, тех, кому наверняка было приказано стрелять на поражение, и кто должен был прямо сейчас их добить.
- Прости, - обессилено прошептал он Адриану, чувствуя, как уплывает реальность.
Отъехала в сторону бесшумная дверь торгового центра. Ирвинг вскинул голову.
Торн, его наивный, добродушный, притащивший позавчера в дом облезлого бездомного котенка Торн ошеломленно смотрел на него широко распахнутыми глазами, не отводя взгляда.
- Беги! – собирая все силы, попытался крикнуть ему Ирвинг.
Из горла вырвался лишь слабый хрип, но Торн понял. Миг – и до него дошло все.
Вот только рванулся он совсем не назад, спасая себя и зовя на помощь, а вперед, навстречу убийцам, взревев нечеловечески на всю парковку и яростно оскаливаясь.
Ирвинг никогда еще не видел столь ужасающей и одновременно прекрасной трансформации. Без влияния луны, прямо на ходу, разрывая одежду, тело Торна менялось, обрастая шерстью. И как же Ирвинг ошибался, предполагая его вторую ипостась медведем! Не было в нем ничего неуклюжего и косолапого. Оригинальный ген превращал Торна в настоящего монстра: огромного и смертоносного, похожего на помесь быка и кавказской овчарки. Стремительного, разъяренного, пылающего праведным гневом. Видимо, от такого поворота событий опешили даже бывалые наемники: заорали басом, заверещали фальцетом, но успели-таки выпустить еще три болта. Все три ударили Торна в бок, но лишь замедлили, а не остановили расправу. Торн пролетел мимо Ирвинга гигантским прыжком, оставляя после себя дорожку из брызг крови. Несколько упало совсем близко.
Со своего места Ирвинг не мог ничего видеть, но слышал хруст костей и предсмертные крики, чудовищный рев и где-то за всем этим, очень далеко, пронзительные звуки сирены. Свернувшийся клубком Адриан, кажущийся сейчас совсем маленьким и почему-то трогательно костлявым, смотрел перед собой остановившимся мертвым взглядом, а в глубине парковки ревел от боли и ярости его младший муж, бесстрашный малыш, любой ценой решивший покарать тех, кто обидел его любимых людей.
Пригрезилось Ирвингу или он и впрямь в последний миг заметил голубые огни машин службы спасения, он не знал. Все заполонила темнота.

Ирвинг очнулся в больнице, на жесткой неудобной койке с белоснежным накрахмаленным бельем. Сбоку надрывно пищали приборы, неимоверно болела туго перетянутая бинтами грудь. Он открыл глаза, нащупал под пальцами кнопку вызова персонала и не без труда нажал. Показалось, что на это простое действие ушли все силы.
Медбрат прибежал практически моментально – молодой симпатичный омега, блондинистый и сероглазый.
- Все хорошо, - быстро сказал он. – Вы пробыли в реанимации пять дней, но сейчас угроза жизни позади. Вы поправитесь. Только не сразу, поэтому, пожалуйста, не пытайтесь встать, не шевелитесь и скажите, если захотите пить.
- Пить, - выдавил Ирвинг.
Голос был похож на воронье карканье.
Медбрат быстро подал стакан с кисловатой от витаминов водой и заботливо приставил к губам Ирвинга соломку:
- Вам очень повезло, что старший муж успел сразу нажать тревожный вызов. Еще несколько минут, и спасти вас точно бы не удалось. Вы потеряли слишком много крови.
- А он…
- Не выжил, к сожалению. Слишком изношенный организм, он бы в любом случае не справился с полученной травмой.
Ирвинг прикрыл глаза. В некотором отношении Адриан был настоящим параноиком, зацикленным на ответственности. Надо же, держал на быстром наборе номер службы спасения! И даже как-то сумел дотянуться и позвонить. Мир его зверю в загробном лесу!
- Вам сейчас стоит немного поспать, - тем временем посоветовал омега. – Скоро снова приедут из полиции и ваш юрист. У них очень много вопросов, а вы еще совсем слабы.
- Нашли… кто… заказчик? – прохрипел Ирвинг.
Медбрат пожал плечами:
- Нам же ничего не говорят. Мы только за ваше здоровье отвечаем. Но, судя по суматохе, дело серьезное.
Еще бы! Покушение на главу клана фон Дрейков, да еще накануне подписания ряда важных договоров и стратегически важного переезда! Да у главы отдела расследования стул под задницей гореть должен. Это же сенсация года.
- Журналистов сюда не пускают, но под окнами целая группа дежурит, - словно читая его мысли, посетовал омега. – Наворотили вы дел!
Почему «наворотил» он, Ирвинг не понял, мысли путались, и он просто закрыл глаза.
А второй раз очнулся уже вечером, определив время суток по сумраку за окном. В кресле у стены дремал Курт, их клановый юрист, придерживая ладонью раскрытый планшет.
- Курт! – слабо позвал Ирвинг.
Тот легко вздрогнул и тут же сонно заморгал:
- Ты очнулся? Слава богу! Представителей власти я отослал прочь, но завтра они снова явятся. Надо обсудить, что делать дальше…
- Заказчика нашли?
- Да. Не поверишь, - под боком змею пригрели. Это Валлиант.
Ирвинг вздохнул. Что ж, следовало ожидать. На него покушались уже не раз, но впервые так явно и успешно.
- Кто навел?
- Да твой Люцик и навел. Без злого умысла. Ты, наверное, еще не в курсе, но он когда сбежал, к Валлианту подался. Вроде бы запомнил его у тебя в офисе, и показалось ему, что у Валлианта добрые глаза. Ну да, конечно, со смеху помереть можно! У Валлианта – и глаза добрые! Скорее уж член самый вставший. Я ж там был, видел, как Валлиант в зале заседаний Люциуса взглядом пожирал. Разумеется, он рад оказался приютить твоего красавчика. Все у него узнал, все выспросил, смекнул, что вы активно занялись закупками, и приставил слежку. Я думаю, он после твоей трагической кончины, Люциуса бы себе забрал. Не официально, конечно, любовником на содержании или в качестве гуманитарной помощи, но видно глянулся ему твой шельмец.
Ирвинг скрипнул зубами:
- Понятно.
- Все будет хорошо, - Курт наклонился и накрыл ладонью руку Ирвинга. – Я узнавал у врачей – прогнозы у тебя очень хорошие. И переезд не запрещен. Так что все в силе, как только почувствуешь себя лучше, запускаем новый проект. Производство на Островах в разы дешевле.
- Адриан…
- Организацией похорон уже занимаются, я распорядился. В фамильном склепе, правильно?
Ирвинг устало кивнул. Рядом с саркофагом Данко было еще много места, хватит и Адриану, и Торну, и – когда-нибудь – ему самому.
- Я… - в горле стоял ком, говорить было больно.
- Тщщщ, - Курт сжал его руку. – Тебе нельзя сейчас волноваться. Регенерация только запустилась, болты были отравлены ядом. Чудо, что удалось спастись. Ты еще легко отделался, а вот мужьям твоим катастрофически не везет. Или тебе с мужьями. Слушай, я догадываюсь, что ты снова собираешься носить траур, но время-то идет. Я слышал, что последнего мужа тебе Брюс подарил. Давай, пока ты в больнице, я тоже тебе омежку подберу, у меня в этом деле опыт большой и глаз-алмаз. Понимаю, что вопрос личный и ты вправе отказаться, но…
- Я откажусь. Не обижайся, Курт.
По лицу Курта скользнула тень.
- Как знаешь… Я от всей души! Тем более ты теперь без первого мужа, да и Люци…
- Хочешь - забирай его! Все равно на торги выставлю.
- Да я бы забрал, - с сожалением протянул Курт, - но пока идет следствие, не имею права. Его сейчас допрашивают, как причастного. Но потом – с удовольствием! Ты не передумаешь? Все ж такая красота!
- Как бы ты не передумал, пожив с ним неделю-другую. Предупреждаю сразу - обратно не приму.
- А я и не отдам. Отправлю его в свой охотничий домик, буду развлекаться на досуге.
Ирвинг кивнул.
- Есть хочешь? – поинтересовался Курт. – Тебе внутривенно вводят питательную смесь, но этого явно мало. У тебя и глаза запали, и щеки, а подбородок стал совсем острый – как у беркута. Выглядишь жутко.
- Не хочу. Ты ступай, Курт. Узнай, когда отсюда уйти можно будет. Меня, наверное, какой-то дрянью накачивают – все время спать хочу, а аппетита нет совсем.
- Странно. Тебе сейчас силы восстанавливать надо. Не переживай, я все узнаю.

Утром сразу после обхода к Ирвингу пришли представители власти – журналистов он принимать отказался наотрез, а от этих отбиться не удалось.
Двое крупных альф с пронзительными взглядами расположились по обе стороны кровати и подошли к делу с несомненным опытом. Расспросили обо всем, что он помнил, поинтересовались, были ли у него какие-то подозрения, что он думает о ситуации в целом и лишь потом соизволили ответить на вопросы.
- Да, вина Валлианта Лорка доказана полностью, один из наемников остался жив и дал свидетельские показания. Нет, остальных буквально на части порвал ваш… мгм! третий омега. Оригинальная у него, однако, вторая форма! Мы ничего подобного давно не видели. Никогда, если честно. Жаль, что с ним так вышло. Нет, вашему второму омеге предъявлены серьезные обвинения и на поруки он отпущен не будет.
На этом месте Ирвинг разозлился:
- Люци, конечно, идиот, но я хотел бы воспользоваться правом наказать его сам. За природный кретинизм, длинный язык и половую распущенность, насколько я помню, статья не предусмотрена.
Сидящий ближе к двери альфа, которого Ирвинг мысленно назвал «правым», подался вперед:
- Боюсь, что все гораздо серьезнее. Мы учтем ваши пожелания при назначении меры наказания, но этот красивый омежка совершенно точно не вернется домой. Видите ли, допросы в отделе убийств проводят специально обученные альфа-следователи, и выглядит такая беседа как принудительная исповедь. Подозреваемые начинают рассказывать буквально все. Вот и ваш мальчик запел соловьем.
- И что такого он вам напел? – с вызовом поинтересовался Ирвинг.
- Все подробности о том, как на пару с домоуправом испортил тормозную систему в машине вашего бывшего второго омеги, чтобы занять его место, - резко ответил «левый».
Ирвинг вздрогнул. Это было уже слишком.
Данко, снова Данко! Яркие глаза, опушенные темными ресницами, ослепляющая улыбка, смуглая оливковая кожа и легкий нрав. Как можно было желать ему смерти?
- Вы уверены? – беспомощно переспросил он. – Выходит, авария и смерть Данко – не несчастный случай? Дело же закрыли почти сразу…
- Если бы не недавнее покушение, мы бы тоже так думали, не было никаких улик, - с сожалением сказал «правый». – Но теперь вашему омежке грозят либо принудительные пожизненные работы, либо безвозвратное превращение и содержание в зоо-отсеке.
- Первое, - тут же определился Ирвинг. – Я буду настаивать.
- Так хотите сгубить его на каторжных работах? – изумился «правый». – Он в рудниках и месяца не протянет.
- Я буду настаивать на общественном борделе, - мстительно сказал Ирвинг. – Люциус вечно жаловался на недостаток внимания и ласки и, как выяснилось, без стеснения мне изменял. Пускай потрудится на благо государства.
«Левый» одобрительно крякнул:
- Мы примем во внимание.
Оба альфы поочередно кивнули и почти синхронно поднялись со своих мест.
- До свидания.
- Выздоравливайте.
Ирвинг безучастно попрощался. Жить не хотелось вообще. Стимула не было.
Слишком много в последнее время навалилось, так много, что хотелось обернуться зверем, свернуться клубком и заснуть в холодном свете луны.
- Зайдите к нам после выписки, необходимо будет подписать кое-какие документы, - уже от двери через плечо бросил один из альф, судя по тону - «правый». – И бойца своего привезите. По делу его самоуправство проходит как самооборона в состоянии аффекта, но требуется уточнение деталей.
Ирвинг непонимающе моргнул. Нешуточная безумная надежда разгоралась где-то у него внутри – никто же не сказал прямо, что Торн погиб, Ирвинг слышал только соболезнования и намеки. Но как он мог выжить – смертельно раненый, один против троих?
Он так сильно вдавил кнопку вызова персонала, что чуть было ее не сломал.
- Что? – ворвался в палату вчерашний медбрат. – В чем дело? Вам плохо?
- Мой… мой третий муж… Он здесь?
Лицо омеги омрачилось.
- Да. Мне очень жаль…
- Он жив? Что с ним?
- Боюсь, ходить он больше никогда не сможет. У него полностью порваны левый бок и бедро, непоправимо повреждены связки, плюс многочисленные переломы ребер, и одно из них прошло в легкое. Вдобавок на третьих мужей не оформляется специальная страховка, и никто не знал, согласитесь ли вы оплачивать восстановительную терапию, случай-то тяжелый, так что он на минимальном обслуживании.
Ирвинг побелел от гнева, верхняя губа у него дернулась.
- Мне необходимо срочно переговорить с руководством клиники.
- Да, конечно, я приглашу директора сразу же, как только он освободится.
- Где лежит Торн?
- На первом этаже, в общем отделении.
- Переведите наверх, в отдельную палату. Немедленно. Возьмите анализы, проведите полное обследование, назначьте все, что нужно. Все расходы я покрою. И… погодите, мне же уже можно вставать?
- Нежелательно, - уклончиво ответил омега.
- Неважно. Отведите меня к нему! Сейчас же!
Медбрат поколебался, но протестовать не стал.
Торн лежал в крохотной палате, больше похожей на кладовку с квадратным окошком под самым потолком, и на своей железной койке с пожелтевшим бельем выглядел еще более нелепо, чем когда-то на торговых помостках. Весь скрюченный, скособоченный, с отекшим глазом и синяком в пол лица, он вызывал такую острую щемящую жалость, что Ирвинг вынужден был ухватиться за дверной косяк, чтобы устоять на ногах.
- Осторожнее…пожалуйста! – поддержал его под руку медбрат.
- Ирв! – при виде Ирвинга лицо Торна озарилось ясной улыбкой. – Я так волновался! Мне не сказали, что с тобой и Адрианом, и я больше всего боялся… Ох!
Он неловко повернулся и застонал. По лицу прошла судорога боли.
- Не надо шевелиться, - Ирвинг доковылял до койки и примостился на краю. Повернулся к медбрату: - Оставьте нас.
- Я пока найду директора, - сориентировался тот.
Ирвинг нащупал руку Торна и крепко ее сжал:
- Я видел, как ты превратился.
- Да… Ужасно, правда? Мне очень стыдно.
- Ничего подобного. Ты был невероятно хорош. Если бы не ты, меня бы добили.
- А Адриан?
Ирвинг печально покачал головой.
- Мне очень жаль…
Они помолчали. Торн отвел взгляд и упорно рассматривал теперь грязно-желтую стену и тонкую расходящуюся вверх трещину. А Ирвинг смотрел на Торна, на его, оказывается, такие длинные совсем светлые ресницы, на четко очерченные губы с аккуратно вырезанной верхней и пухлой нижней, на подбородок с ямочкой, и поражался тому, как мог не замечать раньше всей этой красоты.
- Не продавай меня сразу, пожалуйста, - пробормотал вдруг Торн.
- Что? – не понял Ирвинг.
Торн повернул к нему избитое лицо:
- Если ты продашь меня сейчас, новый хозяин захочет избавиться от детей. Я знаю: шансов, что я сумею нормально родить, немного, но они есть, и я очень постараюсь. Ты же хотел детей, правда? Врачи сделали УЗИ, сказали, что их двое и что ни один плод не пострадал. Ты сможешь продать меня потом, позже, а малышей воспитать, как хотел вначале.
Ирвинг решительно ничего не понимал.
Торн умоляюще вглядывался ему в глаза, нервно облизывал губы и нес какой-то бред:
- Я понимаю, что уже ни на что больше не гожусь, и что на лечение и содержание потребуются деньги, но я не буду бесполезен. Смогу помогать на кухне или отработать как-то иначе. И я не буду много есть, перееду во флигель к прислуге, вообще не стану тебя беспокоить, только дай доходить беременность, а потом уже делай что хочешь! Пожалуйста, прошу тебя!
- Ты о чем, о, господи! – воскликнул Ирвинг, подаваясь вперед и крепко притискивая к себе Торна.
Тот дернулся, болезненно заскулил сквозь зубы, и Ирвинг, слегка ослабляя объятья, задушено прошептал:
- Я никогда и никому тебя не отдам, слышишь! Мы тебя вылечим, обязательно. Ты получишь статус первого мужа и все самое лучшее, что только смогут предложить врачи. Я обеспечу самый дорогой и качественный уход. Тебе не надо ни о чем беспокоиться.
- Ирв… - Торн немного отстранился. – Ты головой ударился?
Ирвинг снова ничего не понимал.
- Или тебе просто не сказали? Ну да, конечно, - Торн криво улыбнулся. - Ирвинг, я – калека. Это навсегда. Я даже разогнуться теперь не могу, а первые два дня вообще ходил под себя. У меня почка отказала – последствия яда нижнего болта. Мышцы раскурочены, одна нога теперь почти нерабочая. Я больше не тяну на мужа, даже на самого младшего. Я – списанный материал.
- Не пори чушь. Все это неважно.
- Меня невозможно вылечить.
- Для меня нет ничего невозможного.
Торн скептически покачал головой, и тут тягостную сцену прервало появление директора клиники.
- Господин Ирвинг фон Дрейк? Рад с вами познакомиться. Давайте пройдем в более подходящее для беседы место…
Час спустя Ирвинг гневно орал в телефон на Курта:
- Да мне плевать, что там будут болтать в Высшем Свете, мы все равно переезжаем, и они первыми приползут ко мне за новыми контрактами! Я не хочу других мужей, я хочу этого! Он носит моих детей. Он спас мне жизнь. И нет, это не благодарность, а совсем, вот совершенно другое. Сам ты идиот! Плевать - пусть думают, что я спятил, но первым мужем будет только Торн. Да, первым и единственным. Это мое последнее слово. Курт, хватит уже находить препятствия, найди лазейку! Нигде прямо не сказано, что статусы первых мужей запрещены невысокородным, я знаю одного парня в сенате, у него первый муж из питомника. Вот и у меня будет исключение! Исключительное исключение. Нет, я не передумаю. Пусть. Согласен. Да, я готов уехать туда на полгода и в курсе, что лечение экспериментальное и баснословно дорогое, но они обещали результаты, а остальное не имеет значения. Еще раз повторяю: это неважно, важен только Торн! Мне отдали его историю болезни и написали все рекомендации, при помощи специальной терапии его можно будет поставить на ноги. Да, отдаю себе отчет! Хорошо, приезжай.

Эпилог

Никто давно уже не удивлялся тому, что десять лет назад клан фон Дрейков перебрался за Пролив. Им принадлежали семьдесят процентов всех Островных Земель, включая Вересковую долину, испещренные прибыльными шахтами Рудиевы горы и Лазурное побережье. Ирвинг фон Дрейк входил в десятку самых богатых и влиятельных людей Северного Полушария. И, что поразительно, до сих пор жил отшельником даже не в величественном фамильном замке, возвышающимся у подножья Змеиного Пика, а где-то за Серым Кряжем, в закрытом и охраняемом лучше президентских дворцов поместье на плоскогорье.
Поговаривали, что много лет назад произошла страшная трагедия, и фон Дрейк в одночасье лишился всех своих омег. Еще ходили слухи о несчастной любви и каком-то немыслимом предательстве. Нашлись свидетельства того, что в бурной юности фон Дрейк был тем еще ходоком и разбил множество сердец, даже увел жениха у какого-то влиятельного барона.
Один из немногочисленных признанных родственников фон Дрейков – Брюс – любил в подпитии рассказывать душещипательную историю о разбитом сердце Ирвинга и его тонкой душевной организации. Пик красноречия обычно приходится на вторую бутылку, а история всякий раз несколько отличалась от предыдущей версии; время от времени Брюс основательно путался в показаниях, но заканчивал всегда одинаково: тем, что он сумел утешить друга, подарив ему самого необыкновенного и невероятного омегу из всех, которых он когда-либо встречал. Поскольку язык у Брюса к этому моменту уже порядочно заплетался, в чем заключалась исключительность, допытаться никто так и не смог, но сомнений в том, что фон Дрейки всегда выбирают только самое лучшее, не возникло ни разу.
Породниться с Ирвингом фон Дрейком мечтали поголовно все знатные семьи Островов, да и с Континента частенько заглядывали кандидаты – родовитый альфа был хоть и немолод, но необыкновенно хорош собой. Густые с легкой проседью волосы, горбатый орлиный нос, сапфировые глаза, статная фигура. На него заглядывались и молодые вдовцы, и более зрелые партии. Приглядывались и родители совсем юных, еще не выведенных в свет омег. Слышали, что вроде бы был у Ирвинга спрятанный под семью замками в поместье муж, но все же не переставали надеяться. Что с Ирвингом живет за омега, не видел никто, может старый совсем, если с детства с фон Дрейком повязан? Или вообще внестатусный…
Ирвинг ни разу не принимал приглашений «по-соседски», не устраивал приемов, и даже на официальные мероприятия выезжал исключительно в компании секретаря и двух телохранителей. А секретарь у него был альфой, что тут же пресекало все пересуды.
Прием у нового генерал-губернатора стал тем событием, проигнорировать которое не мог ни один из приглашенных, и фон Дрейки не были исключением. Среди правящей верхушки Островов тут же начали заключаться пари: удастся ли Ирвингу и в этот раз избежать публичности и отсидеться в стороне или он вынужден будет возглавить список почетных гостей? Адъютант генерала, имеющий доступ ко всей документации, по секрету шепнул своему любовнику, который рассказал своему отцу, который поделился с двумя кузенами, разболтавшими своим омегам, что фон Дрейки приглашены в полном составе. Ирвинг, его первый муж и два наследника.
Это произвело фурор. Значит, есть первый муж! И дети есть! Но ни о втором, ни о третьем омеге не шло и речи, так почему бы не попытать счастья? Первый муж не вечен, кроме того, по закону, независимо от своего статуса, родив альфе детей, отец-омега начинал пользоваться особыми правами, а уж оказаться родителем альфы – наследника клана, было и вовсе невероятным везением. Тем более, клана фон Дрейков.
Приглашенные на мероприятие гости принялись активно готовиться к выходу в свет и чистить перышки, еще не получившие приглашения приложили все усилия, чтобы его достать.
Разрывая шаблон, в назначенный день фон Дрейки прибыли к дворцу генерал-губернатора одними из первых, когда по лужайкам бродило чуть больше дюжины гостей. Приезжать к началу приема считалось моветоном, но Ирвинга фон Дрейка никогда не заботило общественное мнение. Два его бронированных джипа, лихо влетевшие в распахнутые ворота, мало походили на представительские машины, но на прочих фон Дрейк и не ездил.
Из первого джипа без спешки вылезли три охранника, огляделись и незаметно кивнули. Через пару секунд показался секретарь, а за ним – спорящие о чем-то Ирвинг и Брюс. Из второго джипа следом за охраной степенно выбрался огромного роста плечистый массивный воспитатель в сшитом на заказ костюме и дорогущих ботинках, два невысоких узкоглазых помощника в фирменных смокингах с гербом, и только потом показались близнецы. Наследники.
Тут же стало очевидным, что начавшиеся пересуды о том, что фон Дрейк прячет детей из-за их ущербности, безродности или других нелицеприятных причин, не имеют под собой никаких оснований. Симпатичные, развитые не по годам, любознательно оглядывающиеся по сторонам альфы, безусловно, принадлежали к клану фон Дрейков и, судя по их виду, отличались недюжинным здоровьем и хорошей смекалкой. У близнецов были темные волосы их отца, его пронзительные сапфировые глаза и фамильные носы с горбинкой. Правда, на этом сходство заканчивалось. Мальчишки не унаследовали ни острого подбородка, ни тонкогубого рта Ирвинга. Губки у них были полные, четко очерченные, красивого рисунка, а квадратная линия челюсти уже сейчас выдавала упрямство характера. Правда, у одного из мальчишек, смягчая впечатление, на подбородке мелькала ямочка. Телосложением они тоже пошли не в сухопарого долговязого фон Дрейка – наследники оказались рослыми, плотненькими и крепкими, с уже сейчас просматривающейся мускулатурой. Вырастут еще немного и к брачному возрасту превратятся в настоящих богатырей.
Юный омега, прогуливающийся вдоль живой изгороди под руку со своим молодящимся отцом, зачарованно вздохнул и повернулся к родителю:
- Пап, может ну нафиг этого главу клана? Ты посмотри, какие альфы подрастают! Вот бы к одному из них первым мужем попасть!
Омега-отец понимающе кашлянул.
- Да-да, отличная мысль! Но кто бы мог подумать, что они уже такие взрослые! Им же лет по десять, не меньше…
Тем временем фон Дрейки продолжили игнорировать общепринятые правила, не торопясь проходить по синей ковровой дорожке к отведенной им ложе. Секретарь приветливо кивал знакомым, махал кому-то рукой; Ирвинг и Брюс, стоя на газоне, продолжали начатую еще в машине темпераментную беседу; воспитатель делал какие-то пометки в блокноте, озабоченно хмуря светлые брови и проговаривая вслух слова. Дети, оглядевшись, быстро сориентировались и разбежались в разные стороны: один отправился изучать беседку в глубине сада, опасно балансируя на перилах и пытаясь дотянуться до заброшенного гнезда под крышей, второй принялся заводить знакомства, разглядывая золоченые перевязи двух расфуфыренных омег, но при этом строго соблюдая протокол – не приближаясь ближе, чем на метр. Помощники в ливрее следовали за своими подопечными тенью, не вмешиваясь в происходящее, но отслеживая каждый их шаг. Шесть охранников заняли стратегически верную позицию, расположившись полукругом и поглядывая по сторонам.
Активно жестикулирующий Брюс вдруг замер на секунду и что-то сказал Ирвингу. Тот встрепенулся, оглядываясь:
- Рой! Ретт! А ну идите сюда!
Близнецы зов отца нахально проигнорировали. Один досадливо дернул плечом, другой вообще сделал вид, что не услышал.
Ирвинг обреченно вздохнул и с видом величайшего терпения подошел к воспитателю, дергая его за рукав и вынуждая слегка наклониться.
- Младшее поколение снова своевольничает.
- О! – тот быстро убрал блокнот в карман и виновато улыбнулся: - Извини. Я повторял правила этикета. Все же наш первый официальный выход, волнуюсь.
Ирвинг засмеялся:
- Все будет хорошо, не переживай. Надо только приструнить сорванцов, чтобы не выкинули какой-нибудь фокус. Например, не взорвали в исследовательских целях фонтан.
- Да-да, - вмешался Брюс, - мой садовник до сих пор нервно вздрагивает, вспоминая из лучших побуждений заваленный конским навозом розарий!
- Дети! – усмехнувшись, негромко позвал воспитатель. – Нам пора.
Голос у него был глубокий, звучный, и производил какое-то волшебное действие: не мешкая ни секунды, близнецы синхронно обернулись и тут же поспешили к машине. Подбежали почти одновременно, взялись за руки и почтительно замерли.
- Вы хорошо запомнили, как следует себя вести? – на всякий случай уточнил Ирвинг.
Оба кивнули.
Брюс скорчил гримасу:
- Они у тебя идеально выдрессированы.
- Только никого кроме Торна и слушать не хотят, - снова засмеялся Ирвинг.
Настроение у него было на удивление хорошее, чем не преминули воспользоваться те самые омеги в золоченых костюмах, с которыми уже познакомился один из мальчишек.
- Как же приятно встретить соседей, - защебетал один, поеживаясь под внимательными взглядами охраны, но все же подходя ближе. – Позвольте представиться, я Антуан Ле Стейл, граф Ле Стейл, наше поместье находится левее Жемчужной бухты. А это мой сын Василидус. Какие у вас очаровательные дети!
Ирвинг вежливо улыбнулся.
- Вы не боитесь отпускать их далеко? Здесь, безусловно, безопасно, но прогулки вне поля зрения охраны в любых других местах… - продолжил Ле Стейл.
- Милейший, этих детей охраняют как зеницу ока, – вмешался Брюс. – У каждого из низкорослых восточных парней, которые притворяются сейчас призраками, стоя за вашей спиной, черный пояс мастера единоборств и свидетельство снайпера высшей категории. А метательных ножей на них навешано три дюжины, не меньше.
- Ой! – испуганно вздрогнул омега.
- Приятно было познакомиться, - прохладно кивнул Ирвинг.
- Ну погодите же! – манерно запротестовал омега. – Мы даже не поговорили! Понимаю, что сейчас некогда, но, возможно, вы захотите заехать как-нибудь с визитом – мой повар готовит изумительные мидии в сливках!
- Ирвинг ненавидит мидии, а я с удовольствием вас навещу, - нашелся Брюс.
- Нет-нет, приезжайте все вместе! И детей привозите, у меня своих пятеро, пусть пообщаются!
Он приторно улыбнулся и потянулся погладить одного из близнецов по голове. Но не успел коснуться его и пальцем, как был буквально вздернут в воздух и во весь голос заверещал.
У схватившего его за шкирку воспитателя глаза отливали сталью, а губы были плотно сжаты.
- Прекратите немедленно! – тут же заорал Ле Стейл-младший. – Оставьте папу! Как вы посмели коснуться его своими плебейскими лапами?! Вы будете наказаны, согласно протоколу! Охрана! Охрана!
Охрана генерал-губернатора к охранникам фон Дрейков приблизиться не посмела, наблюдала со стороны. Ле Стейл - старший продолжал верещать и сучить ногами, младший захлебывался гневными воплями.
- Еще раз попытаешься коснуться моего сына – и остаток жизни проведешь на общественных работах в рудниках, - с угрозой в голосе прорычал великан.
Ле Стейл захлебнулся визгом. Вокруг наступила такая тишина, что стало слышно сверчков в траве. Все безмолвно таращились на высоченного омегу, превосходящего ростом и массой любого из альф на этом приеме и пытались осознать, что тот, кого они все это время принимали за слугу, оказался хозяином. Причем, хозяином положения во всех отношениях.
Торн небрежно опустил Ле Стейла на землю, брезгливо вытер руки платком и, поворачиваясь к Ирвингу, спросил:
- Ну что, идем? А то если долго стоять, опять нога разболится.
Ирвинг кивнул, с обожанием глядя на мужа.
По синей ковровой дорожке, презревая все правила этикета, в их сторону спешил генерал-губернатор, таща на буксире своего напомаженного первого муженька и улыбаясь чете фон Дрейков во весь рот. Он уже предвидел новую волну моды на крупных роскошных омег и с неподдельным энтузиазмом махал рукой, приветствуя таких дорогих гостей.
Мысль о том, что благодаря фон Дрейку он наконец-то сможет купить себе третьего мужа по вкусу, приятно грела душу.

сентябрь 2015