ГЛАВА№1

Маленькую комнатку освещал тонкий стрежень лунного света, который, не смотря на все старания Гермионы закрыть окно, пробился сквозь прорванную узкую щель занавески, или просто потрёпанной тряпки, которая когда-то была занавеской. Война привела всех к такой жизни. Люди перестали быть просто людьми, как ни банально это звучит. Внутри каждого что-то сломалось, что-то важное, существенное без чего нельзя, невозможно, невыносимо. Высокая худая девушка с пышными каштановыми волосами мерила свою комнату шагами, точнее не комнату, а то, что от неё осталось, после очередного нападения Пожирателей смерти. Весь магический, да что там только магический и магловский мир, словно почувствовав неминуемую угрозу, а возможно даже неминуемую смерть, кинулся в россыпь, отыскивая среди неугомонной толпы своё счастье, и упиваясь им буд-то последние минуты, считая, что этим решили все проблемы. Министры давно перестали обращать внимание на угрозу, махнув рукой на оставленных на произвол судьбы детишек, которые мужественно сражаются за свободу и счастье этих самых людей, которые сдались и теперь отчаянно хватаются за соломинку, потопая под натиском Тёмного Лорда и его приспешников. Министры сидели где-то далеко, далеко потягивая спиртные напитки, обсуждая светские темы, не в коем случае не касающиеся их должностей и прямых обязанностей, которыми они так пренебрегли, ожидая исхода жестокой войны. Сердце больно сжималось от одной только мысли, что во всём мире остался только «Хогвартс», за который сражаться несколько сотен авроров, профессора, директор и дети... Да конечно, никто не мог им запретить защищаться, сражаться за свободу, которую грозятся у них отобрать, сражаться рядом с мальчиком - который – выжил - и - готов - умереть - ради - других. По бледной щеке проскользила одинокая слеза. Хрупкие плечи содрогались в беззвучном плаче, а губы неустанно твердили «нечестно». В этом мире больше нет жалости и сострадания. Есть только холодный наполовину разрушенный замок, переполненный страхом, печалью, болью и любовью, и, конечно же, Волан де Морт, так старательно сохраняющий свои интересы, преследующий свои цели.

Гермиона потёрла лицо руками, буд-то стараясь прогнать жестокую действительность. Каждый день что-то происходит в стенах этого замка, который до недавнего времени был ДОМОМ, родным домом. Каждый день Упивающиеся смертью нападают, неся за собой разрушения, потери, боль и слёзы. Слёзы, которых почти не осталось. Каждый раз прихвостни Тёмного лорда оставляют очередную жертву в стенах, точнее в руинах замка, жертву, которая бьётся в агонии моля о быстрой смерти, жертву, над чьим телом надругались, чью жизнь жестоко сломали, втоптали в сырую землю. Гарри Поттер, которого заслугами Риты Скиттер обвиняли в предательстве, в побеге с поля боя, молит Тёмного Лорда оставить в покое людей, предлагая самого себя без какой либо защиты, без сопротивления. Просто потому, что терпеть больше не может. Просто потому, что больше не может терять, но кровь, которая кипит в жилах Волан де Морта, уже слишком сильно ударила в голову, и просто так отступить, завладев главной целью, было не интересно, и даже глупо. На протяжении двух лет они находятся в этом замке, под страхом пыток и смерти, имея лишь одного пленного, который то и явился сам, ради сына и спасения собственной шкуры. Люциус Малфой сбежал от Лорда как побитый пес, прижимая хвост и уши. Волан де Морту он больше не был нужен. Спасаясь от смерти, вместе с сыном он приполз в замок и их не оттолкнули, слишком добрые, слишком великодушные люди сражаются, защищая Хогвартс и весь мир, а ведь взамен требуют они так мало, всего лишь обрести покой.

Гриффиндорка медленно сползла по стене, опускаясь на холодный каменный пол. Какое это имеет значение? Холод обжигает кожу, отражая на бледном, потрёпанном, но таком детском лице короткую вспышку боли. Как хочется забыться, закрыть глаза на вечность, что бы открыть их на солнечной поляне, где нет страха и боли, где нет слёз. Открыть глаза чувствуя, как любимый человек прижимает тебя к себе. Гермиона прижала дрожащую руку к губам, легко прикусив, что бы не закричать на весь замок. Здесь хватает криков и без неё. Где-то внизу слышатся взволнованные возгласы, кто-то плачет, а рядом, в соседней комнате отчётливо слышны голоса Дамблдора и Снейпа. Весь мир наслышан о Бывшем Пожирателе смерти и прислужливом псе Дамблдора из последней жалкой писанины Риты Скиттер. Гермиона потянулась к кровати, стягивая с покрывала опаленную, испачканную пылью газету и крепко прижала к груди. На страничке, которую она бережно отряхнула, была фотография зельевара с кричащим заголовком «Северус Снейп – Предал Тёмного Лорда и стал Марионеткой Дамблдора». Девушке было плевать на содержание, нужен был только он. Эта фотография была единственной возможностью рассмотреть его без холодных замечаний, насмешек и комментариев. Единственная возможность коснуться губами шершавой поверхности газеты, воображая, что губы на фотографии Снейпа, действительно сейчас так нежно касаются её собственных. Да, она влюблена в него, уже очень давно влюблена, но как можно думать сейчас об этом? А с другой стороны, как можно не думать?

Гермиона положила газету на пол, до боли сжимая руки в кулаки, до боли кусая губы. Он нужен ей сейчас, нужен, что бы понял, поддержал. «Но как сказать? Как сказать, что он нужен? Вдруг засмеёт, вдруг вышвырнет за двери?» Девушка и не заметила, как поднялась. Неуверенно переставляя ватные ноги в сторону двери. «Если не скажу сейчас, не скажу никогда» пронеслось в голове, и хрупкая дрожащая рука толкнула, еле крепившуюся на одной петле дверь, Гермиона неуверенно вышла в заваленный камнями и щепками коридор, направляясь в соседнюю комнату. В комнату, где сейчас был он, напряжённо работающий над зельями для раненых и больных. Она тоже больна, но никакое зелье не вылечит её. Она больна им, погружаясь в вязкий песок «любви», из которого нет пути назад. Холодные руки вновь потёрли лицо, и опустились на ручку двери, за которой должно было всё случиться, сейчас, в эту минуту.
- профессор? – Неуверенно позвала Гермиона тихим охрипшим от криков и рыданий голосом. Снейп огляделся в поисках нарушителя его покоя, а затем перевёл взгляд на директора, который резко поднялся из кресла, направляясь к Гриффиндорке:
- Что с вами мисс Грейнджер? – Заботливый тёплый и в то же время испуганный голос Дамблдора вселял тепло, но не он был нужен ей.
- Мне нужно…- Гермиона замолчала, сглотнув подкативший к горлу ком. Почему так сложно говорить? – Мне нужно, поговорить с профессором Снейпом. – девушка отдышалась, пытаясь понять, что сейчас выражает взгляд зельевара. Но голос директора отвлёк её:
- Я зайду позже Северус, за остальными зельями. Не забудь, то о чём я просил… – Зельевар коротко кивнул и устремил свой взгляд в измученные глаза Гермионы. Глаза, в которых сейчас был страх и нежность…
- Говорите мисс Грейнджер. – сухо подтолкнул её Снейп, возвращаясь к работе. – У меня очень мало времени. – Она шумно выдохнула. Губы задрожали, казалось, она вот-вот расплачется. Слова застряли где-то на пол пути, а дрожащий кулачок вновь был слегка прикушен, предотвращая срывающийся крик. Гермиона не знала, почему молчит, не знала, почему тело ломит, но продолжала стоять, пытаясь выдавить хоть слово. Девушка не заметила, как Снейп подошёл к ней, с тревогой всматриваясь в глаза. Тревогой? О, я точно не ошибаюсь. Гермиона сделала ещё одну попытку выдавить хоть словно, но не смогла. Ноги подкосились, и она провалилась в тёмноту. Внезапная тишина резала уши, сводя с ума. Она попала в место, где нет ничего, место, в котором было слишком жарко. Настолько жарко, что хотелось сорвать одежду, она до боли жгла кожу. Тело погружалось всё глубже, заставляя извиваться от боли, от горячего воздуха, а Губы неустанно шевелились произнося:
- Северус…
И где-то рядом остужая горящую кожу, словно лёгкий ветерок пронеслось тихое:
- Я здесь…

***

Девушка не заметила, как Снейп подошёл к ней, с тревогой всматриваясь в глаза. Тревогой? О, я точно не ошибаюсь. Гермиона пыталась что-то сказать, но не могла. Ноги подкосились и Северус, инстинктивно, выставил руки, ловя бессознательное тело девушки.
- Мисс Грейнджер…- Но она всё так же молчала. Легко подхватив её на руки, мастер зелий бережно перенёс Гермиону на кровать, садясь рядом и стараясь удержать её мечущуюся по подушке голову. Тело покрыли бисеринки пота, и Северус расстегнул несколько пуговиц на кофте, давая воздуху доступ к её груди. Её рука, всё ещё дрожа, вцепилась в его запястье, а губы начали шевелиться в бреду:
- Северус…- Мужчина свободной рукой успокаивающе погладил её дрожащую руку, которая всё ещё крепко сжимала его запястье и на вновь донёсшееся до него:
- Северус… - он ответил.
- Я здесь…

Спустя некоторое время Северус укрыл разгорячённое приступом тело Гермионы и направился вниз за директором. Это беспокойство, переполняющее его, вызывало ненависть к себе. Он терпеть не мог слабость. Казалось, что стены коридоров нарочно тянуться, вслед удлиняя дистанцию, тратя время. Но Снейп встряхнул головой, прогоняя эту надоедливую иллюзию. Он не мог не признать, усталость берёт своё. На встречу профессору бежал Гарри, измученный, грязный, израненный. Кто бы мог подумать, что зельевару будет жаль этого парня, когда нибудь? Кто бы мог подумать, что ему вообще будет жаль? Но ему жаль. Весь противоречивый дух Гарри испарился вместе с присущей высокомерностью, осталась только боль и жажда закончить страдания остальных:
- Профессор Снейп, у нас ещё один раненный…- Гарри остановился, переводя дыхание.
- Куда идти? – Спокойно спросил Северус и мальчик немедля ответил.
- В комнате Директора, сэр. Это профессор Флитвик. – Снейп кратко кивнул. Как всегда не многословен. Тщательно скрывающая лицо маска испарилась. «Неужели это никогда не кончится?» Снейп ускорил шаги и буквально влетел в кабинет директора:
- Мой мальчик, как хорошо, что ты здесь. – Северусу хотелось подойти к директору и засунуть его спокойный тон далеко, далеко в одно место, что бы успокоить вспыхнувшую раздражённость, но выработанные за годы навыки не выдавали его. Маска каменного спокойствия была успешно одета вновь.
- Что произошло? - Пробормотал Северус, рассматривая профессора Флитвика.
- Белла постаралась. – Пропищал преподаватель, открывая глаза.
- Белла? – удивлённо переспросил Снейп. – Мерлин, неужели она знает, что-то кроме Круцио и Авады? Вам повезло профессор. – Флитвик невольно улыбнулся, а Северус принялся рассматривать рваную рану на груди, из которой продолжала сочиться кровь. Некоторое время Снейп что-то бормотал, накладывая на рану различные мази, а затеем, отстранился, потирая виски:
- Всё что я мог, я сделал. Остаётся только ждать. – Флитвик кивнул и поднялся на ноги, направляясь к выходу:
- Может быть вам лучше сейчас полежать, профессор? – Флитвик бросил на своих коллег короткий взгляд, а затем зашагал дальше пробормотав:
- После войны отлежусь. – Дамблдор устало пожал плечами. Никто не смог бы лежать, когда вокруг такое.
-Альбус…- Нарушил давящую на виски тишину Снейп, каким-то странным голосом. Голосом, который, слегка дрогнув, вновь стал холодным и практически железным. – О чём я должен был поговорить с мисс Грейнджер? – Директор изучающее посмотрел на зельевара, отмечая про себя, что взгляд профессора устремлён в пустоту и переполнен смешанными чувствами:
- Девочка сама не своя, Северус. – Снейп фыркнул. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Сейчас война и её состояние вполне предсказуемо…- Ровным голосом продолжил директор, но Снейп его перебил:
- Она упала в обморок, Альбус. Это не нормальное состояние.- Дамблдор молчал некоторое время, а потом поднялся, обхватив плечи Северуса руками, как буд-то отец, своего сына:
- Мальчик мой, что с ней?
- Кажется, она уже несколько дней не выходила из комнаты? - Протянул зельевар, проигнорировав предыдущий вопрос.
- Да. Более трех дней. – Дамблдор потёр бороду.
- За это время она могла сделать что угодно. - Прошипел Снейп. – С собой, разумеется.
- Она не смогла бы…- Начал директор, но Северус вновь опередил его.
- Она способная девочка, к тому же она сама не своя, Альбус. Не вы ли говорили мне об этом?
- Да, но она бы не оставила друзей, Северус. Она слишком дорожит ими.
- Так о чём я должен поговорить с ней, директор? – Безразлично спросил Снейп.
- Гарри сказал, что слышал, как она бьётся в истерике, в своей комнате, и зовёт тебя…- Директор понимающе посмотрел на растерянного Снейпа и добавил. – Никого не пускает и зовёт тебя.… Быть может, ты, сможешь, понять, что с ней происходит. Она ведь сама пришла к тебе поговорить, Северус. – Профессор молча стоял ещё некоторое время, а затем так же безмолвно двинулся прочь, направляясь к своей комнате.