Мгновенье первое

Мгновенье первое
- Я думаю ещё годик другой и вы станете великой поэтессой, Наталья Сергеевна.
- Полно вам, Пётр Николаевич! Только смущаете ее, - сестра невесомо касается плеча, а я отчаянно краснею. Сборник вышел ещё неделю назад, а я всё никак не могу привыкнуть.
Через час, когда был выпит чай и съеден весь торт, Пётр Николаевич поднялся со своего кресла.
- Ну-с, мне пора, - сказал он взяв свой коричневый кожаный портфель. - Ещё раз поздравляю Наталья Сергеевна.
- Я провожу вас, - Саша поднимается вслед за ним. Знаю, как они там прощаться будут. И ведь они думают, что никто ничего не замечает. Правильно говорят: влюбленные слишком увлечены друг другом, что бы замечать что-то другое.

Утро было ясным. На небе не было ни облачка. И поэтому мы с Машенькой и сестрой решили отправиться в лес. Я попыталась уговорить маменьку пойти с нами, но она стояла на том, что останется дома.
В июне солнце нещадно палило голову, и мы были благодарны прохладному ветерку, который приятно холодил нам спины.
Не помню как потеряла сестру и подругу из поля зрения и зашла далеко. Деревья казались однообразными, что уж говорить про кустарники. Вскоре я вышла к ручью и шла вдоль него, надеясь, что хотя бы так выйду из этого лабиринта. Ручей свернул влево и мне пришлось немного от него отдалиться. Было сложно пробираться, ветки то и дело задевали мое лицо. Подол платья порват, но мне было не до него. Вскоре я потеряла счет времени. Усталость давала о себе знать, и я просто шла и любовалась пейзажем. И вдруг...
Нога цепляется за корень и... сильные руки подхватываю меня за талию. Если бы не эти руки, то встретилось бы мое прелестное личико с не такой прелестной землей.
Меня усаживают под дерево. Передо мной, присев ,человек в коричневой куртке, черных сапогах и старом картузе.
- Что же вы так не аккуратно? - голос мягкий, даже бархатный, а вопрос задан с легкой усмешкой.
- Просто немного задумалась, - от долгого молчания мой голос чуть охрип.
- Я, Тропинин Никита Андреевич, - он протянул мне свою большую ладонь.
- Грохова Наталья Сергеевна, - чуть улыбаясь, пожимаю его ладонь.
- Не та ли вы Грохова, которая...
- Да та самая, - и румянец заливает мои щеки.
Он встает и подает мне руку. Поднимаюсь, но не успела я твердо встать, как почувствовала боль в лодыжке. Охнув, сажусь обратно. Никита Андреевич беспокойным взглядом пробегает по левой ноге. Теплые пальцы касаются к самой больной точке.
- При пухла, - бормочет он себе, а потом констатирует, - Это вывих.
Встает, отходит, закидывает ружье себе на плече. Потом наклоняется ко мне. Вот чего уж не ожидала, так это того, что он возьмёт меня на руки.
Весь путь мы провели молча. Изредка посматривала на него. Первое, что я заметила это родинка возле переносицы. Она притягивала взгляд. Густые ресницы.
Он чуть подбросил меня, а я крепче обняла его за шею. Впервые я находилась с мужчиной в такой близости.
Вдалеке уже виднелся наш дом, когда начал моросить дождь.
Он постучал ногой, дверь отворила Саша. Вид у нее был нервный, и она облегченно вздохнула, когда мы вошли в прихожую.
- Ну слава Богу!
Никита Андреевич опустил меня в кресло, и только теперь я заметила эти глаза... И меня будто током ударило.
Следующие две ночи я провела без сна. Из моей памяти не выходил образ Никиты Андреевича. А ещё он обещал навестить меня.
Он навестил меня следующим утром. Хромая я сбежала в гостиную.
- Ну что ты, Наташенька! - обратилась ко мне маменька, но для существовала только улыбка. Сердце пропустило удар.
- Наташа, немедленно вернись в постель! - из ступора меня вывела сестра.
Никита Андреевич навещал меня ещё несколько раз.