Глава 10. Грейнджер

Я уже хорошо себя чувствовала и могла пойти на работу. Хотя, уж лучше бы я этого не делала. Косые взгляды знакомых и не знакомых коллег прожигали во мне дыры. При моем появлении наступала мертвенная тишина, которая взрывалась громким шепотом за спиной. Из тех обрывков фраз, которые долетали до моих ушей, я поняла, что все считают меня грязной шлюхой, которая торгует своим телом в Лютном переулке. «И что ей вообще не хватало? Такой замечательный супруг, герой войны, чемпион мира по квиддичу. Бедный, страдает теперь! Говорят, что он забросил тренировки. Вот из-за таких проституток в овечьей шкуре, страна теряет лучших!»
Конечно же, никто и не вспоминал о том, что я тоже герой войны. А если и вспоминали, то, видимо, считали, что я с ребятами в качестве подстилки увязалась. Радовало одно – на работе мне выдали резервную волшебную палочку, пока я не приобрету себе новую. Чтобы не видеть презрительных взглядов и не слышать ничего, я погрузилась в работу с головой. За время моего отсутствия накопилось много нерешенных вопросов. Домой я приходила поздно и сразу падала в постель. Мне нравился ритм моей жизни – времени на саможаление и сопли не было.
Развод с Роном мы оформили быстро по обоюдному согласию. Пять минут его присутствия длились целую вечность. Я молча уходила по коридору и чувствовала, как в мою спину летят топоры и вилы от всего семейства Уизли. Как потом оказалось, он всем показал свои воспоминания в омуте памяти. Как хорошо, что в тот момент я об этом не знала! Однако, не смотря на всю чудовищность ситуации, Гарри умудрялся сохранять нейтралитет.
Домой я решила отправиться не через каминную сеть, а пешочком. Мне было о чем подумать. Сейчас завершилась огромная эпоха моей жизни. Эпоха по имени Рон Уизли и все, что с ним было связанно. А это больше половины моей жизни. Это очень много! Как так получилось, что тот, кого я любила больше всех на свете, оказался таким? И куда, спрашивается, исчезла вся та бездонная любовь и нежность, которые я испытывала к бывшему мужу? Казалось, что это и не я совсем жила столько лет. Словно та Гермиона умерла, а сейчас живет кто-то другой. Но кто тогда я?
Купив по дороге бутылку вина и брикет мороженного, я открыла дверь дома моих родителей. Пора бы уже называть его своим домом. В жилище, которое я делила с бывшим мужем, я уже никогда не вернусь!
- Здравсствуй Гермиона-теперь-уже-Грейнджер! Будь как дома! – поприветствовала я сама себя, падая на кресло и стягивая с ног тесные полусапожки. Дома вкусно пахло едой. Но откуда? Я ведь уже неделю питаюсь на работе.
- Наконец-то! А то совсем заждался! – проворчал Драко, когда я осторожно заглянула на кухню, сжимая в руках казенную палочку.
- Малфой! А ты что здесь делаешь? Пришел поздравить меня и приготовить праздничный ужин? – спросила я, кивая на сковороду, где шипел стейк, исходя прозрачным соком.
- Да просто решил занять себя, пока тебя дожидаюсь. А что, есть с чем поздравлять? – спросил он, присыпав мясо специями.
- Теперь ты официально можешь называть меня Грейнджер! – отсалютовала я ему бутылкой.
- Мои поздравления! Значит, мой подарок придется кстати!
- Неужели вечер сюрпризов еще не закончен?
- Тада-да-дан! – пропел Драко, когда мы сидели за столом. И выудил из кармана…
- Не может быть! Моя палочка! Где ты ее нашел?
- Ты не поверишь! Ее просто выставили на продажу.
- Драко! – прошептала я, готовая кинуться ему на шею. – Спасибо! Сколько я тебе должна?
- Это подарок! Право слово, с ценой они продешевили. Ну, за тебя, Грейнджер!
После сытного ужина мы сидели на диване и пытались смотреть телевизор. Получалось откровенно плохо – каждый раз, когда мы испытывали сильные эмоции, смеялись, переживали вместе с героями, аппарат шипел, трещал, картинка плыла и сменялась белым снегом. Поняв, что ничего путного из этой затеи не выйдет, мы выключили ящик и… И поняли, что не знаем как нам быть дальше. В воздухе витал тяжелый шлейф нерешительности, комплексов и стыдливости. Хотя, буквально минуту назад мы весело шутили и хохотали до слез.
- Драко, - спросила я, не выдержав тягостного молчания. – Ты, наверно, больше всего на свете мечтаешь вернуть свое поместье?
- Ты очень проницательна, Грейнджер! – усмехнулся тот.
- Между прочим, я тебя по имени назвала, Малфой!
- Ну, ладно-ладно, Гермиона. Хочу!
- Ты знаешь, я могу сделать так, чтобы твоя самая заветная мечта сбылась! – выложила я свой секрет. И кому? Драко Малфою? Но почему-то мне захотелось рассказать обо всем именно ему. И почему-то захотелось исполнить именно его желание.
- И что мне для этого нужно сделать?
- Ты не поверишь! – вздохнула я, чувствуя, что сердце начинает волноваться, словно перед прыжком в воду. – Тебе нужно со мной переспать!
Это безумно интересно наблюдать за трансформацией лица собеседника, когда выдаешь ему какую-то невероятную новость. Изумление сменяется сомнением – а все ли ты услышал, потом приходит осознание того, что со слухом у тебя все в порядке, неверие и… Плечи Малфоя начинают мелко подрагивать. Он пытается скрыть улыбку, которая неумолимо растягивает его губы. Не сдержав эмоции, он утыкается в мое плечо и хохочет, вздрагивая всем телом.
- Скажи мне, в чем тут подвох! – просит он в промежутках между всхлипываниями. – Скажи или я умру от любопытства!
- Знаешь что! – не выдерживаю я и вскакиваю с дивана. Вот ведь идиота кусок! Я ему раскрываю самую сокровенную свою тайну, а он ржет как конь!
- Стой! – хватает он меня за запястье и рывком притягивает к себе. Удержать равновесие в моем положении не было никакой возможности. Да и желания тоже не присутствовало. – Ты удивительно находчива! Я бы никогда не догадался, что вот таким способом можно пригласить в постель.
Не дав мне и слова вставить, он прижимает меня к себе и целует. Я помню наш первый поцелуй, его жадные губы, колючую щетину, после которой саднило кожу лица. Но сейчас… Сейчас его поцелуй можно было сравнить с самой нежностью. Невесомое касание губ, дразнящее, заставляющее самой податься вперед и углубить поцелуй. Жаркие ладони стискивают ткань на спине, прижимая к груди настолько сильно, что слышен стук его сердца.
- Прямо здесь или пойдем в твою комнату? – шепчет он мне на ушко, щекоча дыханием шею.
- Как ты хочешь! – шепчу в ответ. Мне уже все равно. Мне безумно дико хочется близости. Понять, что желанна. – Моя комната наверх по коридору направо.
Он увлекает меня, по пути стягивая одежду. Наконец дверь распахнулась, и вздох разочарования сорвался с его губ.
- Да ты издеваешься, Грейнджер! – простонал он, увидев мою маленькую детскую кровать.
- Ой! Забыла! – прячу пылающее лицо у него на груди.
- Все! Мы остаемся здесь! – нетерпеливо рычит он, снимая с меня бюстгальтер.
Губы требовательно обхватили сосок и втянули, прикусывая нежную плоть, заставляя выгнуться. Я облокотилась лопатками о стену, чтобы не потерять равновесие. Одна его ладонь поглаживала спину, другая – спустилась к резинке трусов. Пальцы погладили чувствительный бугорок, скользнули дальше, набирая смазку и снова возвращаясь к клитору. Два пальца толкнулись в горячее лоно, чтобы вернуться к чувствительному комочку нервов и снова погрузиться во влажную плоть. И так снова и снова. С моих губ сорвался неудовлетворенный стон, когда он отстранился и подошел к моей кроватке. Одним рывком он сорвал одеяло и бросил его на пол. Подойдя ко мне, он нетерпеливо потянул за руку и опрокинул на импровизированное ложе.
- Хочу тебя! – шепнул он, покусывая плечо, лаская нежную кожу на сгибе локтя.
- Да! – шепчу я ему в распахнутые губы. И он заполняет меня своим желанием.