Глава 13. Невилл сходит с ума

Вечером в доме № 8 по улице Магнолий (Рон нашел на углу дома потрепанную табличку с адресом) воцарилось долгожданное спокойствие. Рон придумывал задания для последнего тура состязаний. Пэнси, Гарри и Невилл наводили порядок в саду, при этом не забывая ругаться, Дадли был отправлен в магазин за продуктами, а Драко с Гермионой играли в шахматы.
Наверное, лучше всего будет рассказать о последних, ибо именно их времяпрепровождение наиболее интересно для читателя.
Драко, развалившись на кровати Гермионы (нахал!), таскал конфеты из коробки, а Гермиона, сосредоточенно нахмурившись, оценивала положение фигур на доске. Положение было плачевным – Малфой выигрывал.
Как так получилось, Гермиона и сама не поняла. Сначала всё шло хорошо. Она съела две Малфоевские пешки и одного слона, объявила шах королю и уже настроилась на победу, как вдруг случилось нечто, что не входило в планы Гермионы. Малфой откопал где-то коробку конфет, начал её опустошать (Даже не поделившись с Гермионой!) и стал выигрывать. Возможно, во всём были виноваты конфеты. Может, Малфой подлил в них зелье для улучшения работы мозгов? Гермиона не знала.
- Ты ещё долго думать будешь? – поинтересовался Драко, отправляя в рот очередную конфету. – Такими темпами мы закончим к завтрашнему вечеру.
Гермиона с трудом удержалась, чтобы не запустить в довольную физиономию Малфоя шахматной доской. «А что? – думала она. – Тогда Малфой не выиграет, и всё будет хорошо. Мм, хотя тогда придется замотать его лицо бинтами, как у мумии. Разве Малфой захочет быть мумией?»
- Если ты не будешь меня отвлекать, - парировала она , - то мы закончим уже очень скоро.
Драко закатил глаза.
- Тебе уже давно пора мне сдаться. И так ясно, что я выиграл. Ха-ха, представляю лицо Уизли, когда я объявлю ему эту новость!
Окончательно поняв, что роль мумии слизеринца не устроит, Гермиона вместо шахматной доски кинула в Драко подушку.
- Ещё чего!
Сдаваться противному слизеринцу не хотелось по двум причинам: во-первых, Гермиона бы себе этого не простила, а во-вторых, они играли на желание, и девушка прекрасно понимала, что он заставит её делать какой-нибудь бред. Кукарекать, например.
Гермиона ясно представила себе как она, лучшая ученица школы Хогвартс, заходит в гостиную, где сидят её друзья, и, краснея от стыда, начинает кукарекать… Малфой в её воображении при этом размахивал руками, как дирижер, и кричал: «Активней, Грейнджер, активней!»
Брр! Кошмар какой! Надо срочно выигрывать, иначе она просто утопится в ванне.
- Эй, ты что? Ты ходишь или нет?
Кажется, пока она размышляла, Малфой сожрал все конфеты и решил над ней поиздеваться.
- Конечно, хожу, Малфой!
- А, ну это хорошо, - Драко самодовольно ухмыльнулся. – А я –то думал, что ты ползаешь. Хотя, судя по «быстроте» твоего мышления…
- Замолчи, Малфой!
Гермиона взяла в руки слона. По её подсчетам, слон был единственным способом спасти её плачевное положение.
В итоге слон положение не спас, потому что его съел Малфой. В смысле, слона съел конь Малфоя, а сам Малфой съел закатившуюся под оделяло конфету.
- Всё, я выиграл! Шах и мат!
Гермиона пустила в Малфоя «Грозовой перевал». Разве она виновата в том, что он так некстати попался под руку?
Получать «Грозовым перевалом» по голове очень больно. Драко понял это на собственном опыте.
- Ай! Ты просто маньячка, Грейнджер!
«Маньячка» ничего не ответила. Она разрывалась между желанием задушить Малфоя и спрятаться под одеяло от Малфоя. Первый вариант был более заманчивым, но тогда придётся закопать Малфоя в саду, чтобы никто не видел его трупа. Хотя в таком случае Паркинсон закопает в саду саму Гермиону, в этом можно было не сомневаться.
Воображение быстренько подкинуло Гермионе безрадостную картинку: в саду стоят два камня, над которыми рыдают Гарри, Рон, Дадли и Пэнси. На камнях почему-то было высечено: «Драко Малфою и Гермионе Грейнджер. Людям, которые так и не познали счастье любви».
Причем тут любовь Гермиона так и не поняла. Видимо, в её воображении они с Малфоем друг друга любили. Хотя, что это за бред вообще?
- Ты идиот, Малфой!
- Что?
- Если мы когда-нибудь, упаси Мерлин, друг друга полюбим, то на наших надгробиях…
Драко многозначительно кашлянул.
- Твоё воображение сошло с ума, да? – он постучал указательным пальцем по голове. – Какая любовь? Какие надгробия?
- Ээ…
Драко хмыкнул.
- Многообещающий ответ. Тебе надо прочистить мозги. Видимо, они у тебя начали плавиться от перенапряжения.
Он встал с кровати и стал собирать шахматный фигуры.
- Я пошел придумывать желания, а ты, - он в упор взглянул на неё, - иди освежись. А то такими темпами ты вообще скоро целоваться ко мне полезешь.
Он вышел из комнаты, буркнув напоследок:
- Надгробия какие-то придумала…
***
Во время ужина полил дождь. В принципе, никто и не расстроился. Никто, кроме Гарри.
Вяло ковыряя вилкой жареную картошку, Гарри произнес:
- Ненавижу дождь.
- Это пашшему, фружищще? – Рон, как всегда, был на высоте.
Гарри уныло взглянул в окно.
- Потому что один раз, когда я был еще совсем маленьким, Дурсли устроили мне головомойку, а потом на всю ночь оставили в саду. Ночью пошел дождь, и я заболел. Ужасно, верно? Дадли потом долго надо мной издевался, правда, Дадли?
Дурсль-младший покраснел. Он собирался что-то сказать, но его внезапно опередил Невилл:
- Как ты мог, Дадли! Издеваться над Гарричкой! Не переживай, Гарри, милый! Дадли перед тобой обязательно извинится!
Повисла гробовая тишина.
Внезапно из рук Пэнси Паркинсон выпала вилка.
- Гарри? Милый? Долгопупс, ты…
- Дадли, немедленно извинись перед Гарричкой! – Невилл замахнулся на побелевшего Дадли вилкой. - Как так можно? Издеваться над больным ребенком! Ни стыда, ни совести!
Гарри, казалось, был близок к обмороку.
- Невилл...
- Ну, будешь ты извинятся или нет, а? – продолжал бушевать Невилл. – Морда бессовестная!
Дадли позеленел. Гарри покраснел.
- Ээ… Невилл, я не понимаю… Что проис…
- Но ты не переживай, Гарричка! – Невилл заботливо погладил Гарри по голове. – Этот кит-переросток за всё ответит!
Драко и Рон поняли, в чем дело. Все остальные – нет.
Гермиона Грейнджер, к примеру, принялась вспоминать содержание книги «Подростки. Чего от них ждать?». Пэнси Паркинсон, пробормотав что-то типа: «Психбольница. Настоящая психбольница», встала из-за стола. Всё дело было в том, что в порыве гнева Невилл слишком активно размахивал вилкой, и слизеринка боялась, что вилка вырвется из рук Невилла и попадет в неё. А у Гарри и вовсе пропал аппетит.
Гриффиндорец так хотел, чтобы это все оказалось просто ночным кошмаром. Но, видимо, этому не суждено было случиться. Когда Гарри попытался бочком выйти из кухни, Невилл схватил его за руку.
- Пойдем наверх, Гарри! Ты только не переживай, он обязательно перед тобой извинится! Ну, что ты стоишь? – Невилл сердито посмотрел на Дадли. – Пойдем с нами, будешь извиняться!
Они покинули кухню, и только после этого Пэнси спросила:
- Кто-нибудь объяснит мне, в чем, черт побери, дело?
Рон загадочно улыбнулся и тоже вышел, а Драко сказал:
- Все намного серьезней, чем ты думаешь, Пэнси. Да, кстати, - он повернулся к Гермионе. – Я придумал желание. Пойдем в сад, я тебе его озвучу.
Гермиона промолчала.
Ни она, ни Пэнси так и не поняли, что происходит, когда сверху до них донесся оглушительный смех.