Вступительная записка, дословно переданная нами от имени Его Превосходительства генерал-губернатора колонии Порт-Роял, острова Ямайка.

"Вряд ли бы я начал это повествование, если бы меня лично не просили о столь важном одолжении такие известные пэры, как лорд Освальд Лерой Каммингс и граф Джон Патрик Рэмси. Великие люди, о которых многие слышали и, безусловно, многие отдали бы всё, чтобы хоть раз в жизни поздороваться лично за руку со столь значительными личностями. Если же Вы не знаете их, то я прощу Ваше невежество лишь в том случае, если вы прочтете эти страницы. Ведь единственное, что осталось с тех далеких времен, воспоминания, бережно хранимые мной в моей голове и я должен перенести это всё на страницы, чтобы мир узнал столь героическую, и столь трагичную повесть.
Прошло уже тридцать шесть лет, а я помню события тех дней, будто бы это было только вчера. Садясь за перо, я беру на себя ответственность за всё, что будет изложено на данных страницах. Видит Господь, я никого не хочу унижать ни в чьих глазах, принижать достоинства или умалять заслуги.
Началась история теплым летним деньком 18 июля 1683 года. Я жил тогда в Бристоле, работал посыльным мэра города, получал скромное жалование, пять шиллингов в неделю. Даже имел свой дом, небольшой конечно, без второго этажа, но довольно уютный. Каждый день я с первыми лучами солнца вставал с постели, что бы к девяти часам быть в канцелярии господина Николаса Лайонса, и этот день не стал исключением. Я проснулся, принялся наводить туалет, как любят говорить французы, после того, плотно позавтракав, я вышел из дому. Видимо, ночью прошел дождь, так как улицы были сплошь усеяны лужами, и повсюду была грязь. Чтобы не намочить туфли, я против своего обыкновения решил оставить пешую прогулку до резиденции и окликнул извозчика.
К крыльцу моего дома подкатила некрытая карета, с впряженной в неё сухопарой кобылкой. На козлах сидел кучер, с болезненно желтым лицом. Усевшись в карету, я невольно поморщился от неприятного запаха, исходящего от сидений кареты, которую, видимо, не чистят, так как обивка обильно пахла лошадьми. Я назвал ему пункт назначения, и карета тронулась. По пути в резиденцию опять начался дождь, а кучер и не соизволил поднять складную крышу кареты. Когда мы проезжали мимо порта, я заметил, что в гавани, вместе с армадой постоянных разномастных торговых суденышек стоят корабли, явно военного назначения. В центре залива, мирно покачиваясь на волнах, стоял на рейде огромный стапушечный линейный корабль. Киль на носе увенчивала статуя богини Афины. Белоснежные хлопковые паруса в данный момент были спущены, но я живо представил себе, как этот линкор рассекает волны на полных парусах. Богато украшенные золотой резьбой бока этого красавца так и приковывали взор зевак к себе, но я, справившись с наваждением, отвел свой взор от пристани. Больше поездка ничем примечательным не обозначилась.
Наконец карета подкатила к канцелярии мэра. Поездка обошлась мне в два пенса, и я, обрадовавшись, наконец, что она закончилась, со всей возможной поспешностью вылез из кареты и, протянув медяки извозчику, направился по ступеням ко входу в резиденцию. С этого момента начинается моя история..."

Неожиданное путешествие.

Жизнь сложная, похожая на жидкость штука, она то вяло застаивается на одном месте, покрываясь тиной скучных каждодневных, повторяющихся историй, то, как стремительный водоворот, выставляет на показ, всё новые и новые возможности и невозможности. Живет человек, где то у себя в деревеньке и не подозревает, что там, за пригорком, за рекой, куда с давних времен никто не шастает, то же есть жизнь. Что где-то там, мили и мили вперед за горизонт, есть другие страны, другие жители, со своими проблемами и жизненными неурядицами. У кого то карета сломалась, у кого то банально туфли прохудились, а снести в ремонт не имеется средств. Они не пытаются выставить это на показ, потому что знают, до них никому дела нет, а пытаться до кого-либо докричаться, то же самое что по лесу с чугунком бегать и стучать половником, надеясь, что тебя не скушают добрые лесные хищники, а спасательная экспедиция доберется до тебя быстрее. Наоборот, заметив какой бы то не было минус, они рьяно пытаются его устранить, не надеясь ни на чью помощь. Многие так живут, не задумываясь об остальном мире, да и что о нем думать, когда он тебя не трогает.
В таком же русле текла жизненная река мистера Хэмптона. До этого дня. В это утро, 18 июля 1683 года, жизнь преподнесла Чарли новый поворот. Когда он вошел в резиденцию и поприветствовал секретаря губернатора, тот сказал посыльному, что его уже ждут в кабинете. Это известие немало насторожило Чарли. Да что там греха таить, он подумал, что его хотят взять под стражу, ведь в эти времена даже малейшей кляузы хватало, что бы угодить за решетку. Немного подумав, собравшись с силами, Хэмптон подошел к двери, ведущей в кабинет мэра. Поколебавшись, он всё же постучал по массиву из белого дуба.
Большое помещение, которое из себя представлял кабинет мистер Лайонса было полно света, из-за огромного окна, расположенного строго напротив входной двери. Стены кабинета украшали большие картины с золоченными рамами, на которых были изображены все предыдущие главы города. В неглубокой, но большой по площади нише над камином, красовался огромный портрет Его Величества, герцога Йоркского, короля Англии и Шотландии, Якова II Стюарта.
В кабинете же, помимо мэра, находилось ещё двое людей. Один джентльмен, весьма потрепанного вида, с обветренным лицом, рассеченным мелкими морщинами, облаченный в алый, расшитый золотом с серебряными вставками, камзол, сидел в кресле хозяина кабинета. Второй мусье, по другому его и не назовешь, его волевое, чуточку с вызовом лицо и нос с горбинкой выдавали в нем французское происхождение, был облачен в тёмно-бирюзовый камзол морских сил Франции и стоял у самого окна, повернувшись к вошедшему спиной. Золотые лацканы указывали на высокий пост в военных кругах.
Чарли в нерешительности замер на пороге кабинета. Но пухленький, низенький мэр вскочил со стула и подбежал к Хэмптону. Глаза его слезились и быстренько бегали из стороны в сторону, по его непривычному землистому лицу можно было понять, что он не одобрят всё происходящее здесь.
-Мистер Хэмптон, рад Вас видеть. Хм...Видите ли какое дело. У меня есть к Вам поручение. -толстяк потер ладони. - Но для начала, с Вами хотят поговорить...






Глава в активном написании...