Два полотна. "Отомсти мне."

- Давай, Афина, убей меня. Вспыли, благоразумная и спокойная, отомсти мне, преврати в лису или в кота. После того, что ты сделала с моим братом, мне ничто не страшно. Воля богов мне - пылью у ног. А может, я успокаиваю саму себя? Давай же, ну! В твоей власти все мое тело, но что ты можешь сделать с моей душой? Да ничего. Все, что могла, ты уже с ней сделала.
Я не боюсь ни тебя, ни расплаты за несовершенные грехи. В нашем мире можно творить что угодно, быть мерзким, жестоким, подлым - главное, вовремя приносить жертву самолюбивым богам. Но ведь должен быть кто-то, кто стоит над всем этим! А если он есть, как он допустил такую несправедливость?

Арахна исступленно смеется и воздевает исколотые иглами руки к небу. Афина стоит напротив, величественно спокойная, и молчит. Но в душе она смеется над Арахной, как смеется и над собой тоже. Афине больно.
У Ареса душа в руке с мечом, у Деметры душа - в глазах, а у Афины - где-то чуть выше виска.. Вот туда и проникает отчаянный безумный девичий смех.

Афина воздевает руку и возвещает, что раз Арахна так горда и так хорошо прядет, так пусть делает это вечно. Девушка уменьшается на глазах и становится пауком с длинными уродливыми ножками. Афина думает, что Арахна начнет молить о прощении, и тогда богиня с радостью простит её.
Люди скажут, что Афина накажет своевольную девушку, потому что та слишком горда и не чтит богов.
Арахна молчит. Ей жаль лишь своих потомков.

Богиня мудрости исчезает в стремительной вспышке света, оставляя соперницу одну. Афине больно, и вовсе не хочется быть мудрой и благоразумной - это слишком сложно. Ей хочется быть счастливой беспечной красавицей-Афродитой, или доброй Деметрой.

Два полотна, за которые любой может легко отдать сердце, остаются на холодном полу.