Глава 1.

Северус Снейп никогда не жаловался на плохое настроение ранним утром, но сегодня оно было слишком радостным. В голове кружилась какая-то мысль, старательно пытаясь втолковать Снейпу, что о ней следует подумать, но… Все мы с утра несовершенны… Особенно если утро застает тебя не в своей постели, и если ты в этой постели не один. Не один? Мастер Зелий приоткрыл сначала один глаз, затем второй и всякие слова застряли у него в горле. Около него, свернувшись калачиком и обнимая одной рукой, спала молодая девушка с каштановыми волосами. Даже если бы он не увидел лица своей «однопостельньице», то эти локоны гарантировали Гермиону Грейнджер под одеялом.
Когда осознание того, что он спал в одной постели с ученицей, все-таки окончательно дошло до профессора, Северус соскочил с кровати и, скрестив руки на груди, выжидательно посмотрел на девушку. Но та только нахмурилась во сне, фыркнула и зарылась личико в подушку.
Поняв, что в ближайший час ответа на свои гневные вопросы не получит, Снейп устало опустился на край кровати и запустил руки в волосы. Гермиона Грейнджер в его постели – видение очень приятное, которое уже скоро как год преследовало его, но вот в реальном мире стоило бы выяснить, как это произошло.
Вчера… Итак, вчера… Северус сжал виски, пытаясь разобраться в событиях вчерашнего дня… Семь пар, два взорванных котла, разговор с Дамблдором, отвратительные до тошноты лимонные дольки, к которым он даже не притронулся (но они одним своим видом пугали Ужас Подземелий), а дальше провал… Хотя, стоп. Нет, не провал – вчера было день рожденье у Джейсона Дрезуса, и они праздновали его в загородном доме, но это был классический вечер в мужской компании, и гриффиндорская всезнайка никак не могла там оказаться, но тогда что?
Какой-то каламбур получается: пил он немного, а гриффиндорка в его постели…. Пил? Конечно! Джейсон вчера подсунул ему какой-то напиток, сказал, что это его новое изобретение и что оно воплощает мечты в жизнь. Но почему именно эта мечта??? Мерлина на твою голову, Джейсон Дрезус! И на все твои изобретения!
Он почувствовал, что девушка проснулась только, когда маленькие ладошки коснулись его спины, нежно растирая ее, а Гермиона мурлыкнула ему на ухо:
– Доброе утро, профессор… – Девушка прикусила его шею и, потершись щекой о вчерашнюю щетину, хихикнула.
– Что смешного, мисс Грейнджер? – Металл в голосе Снейпа выдавал его состояние, но ожившая мечта не обращала на это внимания, мышцы спины под ее руками, казалось, готовы были взорваться от напряжения.
– У Мастера Зелий по утрам щетина… – С этими словами девушка еще раз хихикнула, и этим непривычным для Гермионы Грейнджер жестом заставила Снейпа вспомнить слова Джейсона о том, что «мечта» выпадет в реальность в несколько искаженной форме. Это не радовало. Значит, в Хогвартсе сейчас две мисс Всезнайки: одна находится в его покоях, а вторая и настоящая сейчас, по-видимому, болтает с Минервой или еще спит. Две Гермионы Грейнджер – это многовато для его нервов, какими бы стальными они не были, особенно если одна из них в данный момент пытается тебя соблазнить.
Северус аккуратно отодвинул от себя «мечту», на что та обиженно надула губки и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Не советую вам сегодня отсюда выходить. Ни при каких обстоятельствах. Иначе вы пожалеете.
– А что вы сделаете со мной, профессор? – Маленькая чертовка нахально улыбнулась, заставив Снейпа пробурчать себе под нос какое-то проклятие, в котором очень четко прозвучали слова «Джейсон», «твою», «если ты» и прочее в той же направленности.
– Задушу. – Это было произнесено так серьезно, что даже двойник гриффиндорки испугался, а потому перестал возражать.
Мастер Зелий только устало вздохнул и направился в ванную – уроков никто не отменял.

Появившись на завтраке, он первым делом проверил наличие настоящей Гермионы в Большем Зале, которая, как и следовало ожидать, беззаботно болтала со своим деканом, Минервой МакГонагалл, даже не подозревая о том, что в мрачных подземельях Снейпа сидит ее испорченная копия.
Северус успел заметить лукавый взгляд голубых глаз, брошенный на него директором Хогвартса, и понял: Дамблдор все знает. Впрочем, этого следовало ожидать… Альбус уже давно был в курсе сердечной привязанности своего профессора Зелий и был только рад этому, а сегодняшнее происшествие было для старика очередной забавой. «Шизофреник старый… Все-то ему неймется, нет, чтобы своей лично жизнью заняться, ему, видите ли, хочется, чтобы у меня все сначала устроилось. Убью…»

Год назад в школу Чародейства и Волшебства Хогвартса вернулась Гермиона Грейнджер, которой, как лучшей ученице (кто бы сомневался) предоставили место ассистента профессора Флитвика. Северус был против. Ему совсем не хотелось каждый день сталкиваться с гриффиндорской всезнайкой, особенно после седьмого курса.
Тогда Снейп понял, что отеческие чувства, которые, как ему казалось, он испытывал к девочке, совсем даже не отеческие… Ну, а после Выпускного Бала она превратилась в его наваждение, тогда в бледно-голубом платье, вошедшая в зал под руку с Драко Малфоем, Гермиона окончательно перестала быть для него ученицей. В этой роли она больше не воспринималась.
Пожалуй, он понял, что влюбился, в тот день, когда пришло письмо об ассистенстве Грейнджер. Он проклинал все и вся, но, в конце концов, решил, что отступать не будет, и для начала обзаведется дружбой гриффиндорской всезнайки.
Это оказалось трудно – первые два месяца при одном лишь взгляде на него Грейнджер краснела, смущалась, начинала запинаться. Боялась она его, что ли? Эту проблему удалось решить на Хэллоуин, во время бала-маскарада. Он протанцевал с ней несколько танцев, в течение которых ему удалось разговорить девушку, подсунув ей тему для спора. Где-то два месяца они общались только с помощью научных дискуссий, но это было уже что-то. А Северус обзавелся еще одним приятным воспоминанием…
После Рождества их отношения резко пошли в гору, что послужило причиной для многочисленных скрытых улыбок других профессоров Хогвартса. Пожалуй, то, что происходило между ними, можно было назвать дружбой… Ничто не мешало дальнейшему развитию отношению, но… Последняя Битва… Кровь, слезы, трупы, мертвый Темный Лорд, мертвый Поттер. ИХ было очень много – кажется, он тогда утешал рыдающую Гермиону, ставшую свидетельницей ужасной кончины надежды магического мира и его врага. Это двое не могли жить в одном мире, но и друг без друга они были обречены. Вместе с Поттером умерла и Джинни Уизли, третья лишняя мира сего. Она любила Мальчика – Который – Выжил с первого курса, а потому спокойно отдала за него свою жизнь. Может быть, смерть именно этой девушки помогла Поттеру, дала ему ту яростную силу, что уничтожила Темного Лорда, забрав и его самого.
Семья Уизли после Битвы отдалилась ото всех, только Фред и Джордж остались более адекватными, но и в них погасла какая-то маленькая искорка.
А Северус был благодарен судьбе только за то, что с его девчонкой ничего не случилось. Такого поворота событий он бы не выдержал… Девушку поддерживали все учителя Хогвартса, прекрасно понимая, как трудно столь юной особе пережить смерть двух лучших друзей и отдаление третьего.
А Снейп продолжал любить ее…
***
Гермиона посмотрела на профессора МакГонагалл и отрицательно покачала головой, она была не согласная с пожилой волшебницей…
– Минерва, но разве вы не понимаете, что… – Низкий бархатный голос, от которого у нее всегда замирало сердце, раздался так близко, что она вздрогнула от неожиданности.
– Гермиона, Минерва… Доброе утро. Простите, что прерываю ваш разговор, но мне придется украсть у вас мисс Грейнджер, Минерва. Я думаю, что ваш вечный спор вы спокойно сможете продолжить чуть позже. – С этими словами Северус подхватил Гермиону под локоть и настойчиво повел ее прочь из зала, собираясь рассказать о двойнике (правда, чуть-чуть изменив факты), когда раздался пронзительный визг, и в Большой Зал влетела Серая Леди, привидение Когтеврана.
– Трелони мертва! Трелони мертва!
Кто-то вскрикнул, кто-то всплеснул руками, но громкий голос Дамблдора моментально всех успокоил:
– Тихо! – Дождавшись тишины, он обратился к призраку: – Вы уверены в этом, миледи?
– Вы что, думаете, я не отличу трупа от живого человека?! Проверьте! Там труп!
Северус чертыхнулся и отпустил Гермиону – только трупа в замке им не хватало. Девушка покачнулась, и Снейпу пришлось вновь подхватить ее.
– Стойте, Гермиона! Это всего лишь труп, вы много перевидали их на своем веку…
– Но мы же в Хогвартсе! Как, как это могло произойти???
– Я бы сам не отказался узнать ответ на этот вопрос.… Ну, по крайней мере, в замке из-за летних каникул нет никого из учеников.
В этот момент в Большой Зал вернулись директор и МакГонагалл, которые ходили проверять слова Серой Леди. Альбус, казалось, был поражен и опустошен.
– Уважаемые коллеги, завтра состоятся похороны всеми уважаемой и любимой Сивиллы Трелони.
– Уважаемой, черт ее подери… – Снейпу не нравилось это убийство. Ему не нравился двойник Гермионы. Ему вообще не нравился сегодняшний день.
– Северус, как вы можете! – Девушка всплеснула руками и устремила укоризненный взгляд на Мастера Зелий.
– Гермиона, я ничего против Сивиллы не имел, но уважать ее – нет, это не для меня… Да и вы тоже никогда не отличались особой любовью к предсказаниям и Трелони. – Он жестом попросил Гермиону помолчать и прислушался к словам директора.
– …Через два часа приедут авроры, и все будут допрошены. Из замка никто не должен выезжать, пока не найдут убийцу, если он, конечно, еще здесь…. А пока место профессора предсказаний займет Джейсон Дрезус. – Северус поперхнулся кофе, до которого успел дотянуться и с удивлением посмотрел на своего друга, который преспокойно входил в Большой Зал…

Глава 2

– Северус! Добрый день… – пожалуй, в Джейсоне было слишком много оптимизма для человека, которого взяли на место только что убитого профессора.
– Добрый? Ты в этом так уверен? – Прищур черных глаз заставил предсказателя засунуть свое прекрасное настроение куда подальше и смутиться.
– Хмм… Мне просто хотелось поднять тебе настроение, а то смотреть страшно. Может быть, ты представишь меня своей очаровательной коллеге? – С этими словами Джейсон повернулся к Гермионе. – Вы перемещаетесь с такой скоростью, что мне не удается вас задержать, милая леди… Куда же вы убежали из комнат моего друга так внезапно?
– О чем вы говорите? Я вижу вас в первый раз, вы с кем-то меня перепутали… – стало обидно и больно: в комнатах Снейпа была другая женщина. Гермиона хотела еще что-то добавить, но оказалось, что некому – Северус оттаскивал своего приятеля в другой конец зала, пытаясь что-то тому втолковать. Даже отсюда было понятно, что профессор Зелий в ярости.
– Я убью тебя, слышишь?! Тебя и твое чертово изобретение! – шипел Мастер Зелий, несясь по коридорам в сторону Подземелий, не оглядываясь на послушно семенящего за спиной Джейсона. – Какого Мерлина ты мне его вчера подсунул? Теперь по замку бродят две Гермионы! Мало того, что ты создал ее двойника, так ты еще, по-видимому, и выпустил его из моих покоев! Как его теперь найти? Она хоть одета была? – Снейп влетел в класс Зельеварения и, захлопнув за приятелем дверь, скрестил на груди руки. Джейсон хмыкнул, но глаз не отвел.
– Если твоя пижама считается, то да… Мерлина я тебе вчера не подсовывал, а действие зелья закончится через сорок восемь часов. Как ты собираешься искать двойника своей коллеги, меня не волнует, но я советовал бы тебе поторопиться.
– Джейсон, скажи-ка мне… – стук в дверь отвлек Северуса, и он пошел открывать. На пороге неуверенно топталась Гермиона Грейнджер. «Надеюсь, она не слышала ничего из нашего разговора…» – Вы?! Что вы здесь делаете?
– Северус, я хотела попросить у вас Успокаивающего, – Только сейчас Снейп заметил странную бледность Гермионы, горящие нервным огнем глаза, подрагивающие губы.
– Проходите, Гермиона… Что-то случилось? – Спросил он, направляясь к шкафчику с зельями. – Вы выглядите так, как будто…
– Встретили своего двойника? – Закончил фразу Джейсон. – Не правда ли? – Получив утвердительный кивок от трясущейся девушки, он поклонился. – Нас не представили друг другу. Джейсон Дрезус…. Никакого официального обращения я от вас не потерплю. Понимаете ли, это недоразумение. Я изобретатель и вчера…
– Вчера этот идиот подсунул мне одно из своих изобретений, Гермиона. Вот, выпейте,– Снейп подал гриффиндорке стакан с зельем и усадил ее в кресло. – К моему глубочайшему сожалению…
– И к моему тоже, эффект получился довольно необычным, - Кажется, Джейсон хотел добавить что-то еще, но, натолкнувшись на взгляд Снейп, ясно говоривший: «Да замолчишь ты, наконец?», заткнулся.
– Так вот… Как сказал мой приятель, эффект получился необычным и неожиданным. Мы приложим все силы, чтобы устранить его…
– Но в чем суть этого изобретения? – Гермиона вопросительно подняла бровь, она чувствовала, что Северус чего-то недоговаривает. А точнее, пытается скрыть.
Мужчины переглянулись и покраснели. Джейсон понимал, что раз зелье создало двойника девушки, значит, Снейп был в нее влюблен, а разглашать тайны друзей Дрезус не собирался. Что же до Мастера Зелий…. Тут все было предельно ясно, кто же захочет так признаваться в любви девушки?
– Ну? Я жду, господа, в чем суть этого изобретения? – Вид смущенного Снейпа ее явно развлекал. Забавно же они выглядели со стороны – невысокая девятнадцатилетняя девушка и двое взрослых мужчин, стоявших перед ней с видом нашкодивших подростков. Никто из учеников не поверил бы своим глазам – не знающий, что сказать, Снейп!
– Понимаете… Ммм… Гермиона, да? Красивое имя – такое необычное, редкое.
– Мистер Дрезус! Ближе к делу! Все-таки это мой двойник шляется по Хогвартсу в мужской пижаме. Кстати, а чья пижама? – На этих словах Снейп покраснел еще больше, потом позеленел, а, в конце концов, приобрел благородный синеватый оттенок. – По тому, как вы, Северус, сменили цветовую гамму кожи, можно догадаться, что пижама ваша. Мне стало еще интереснее…
– Хмм, Гермиона… Не делайте поспешных выводов, – Снейп решил, наконец, принять участие в беседе. – Это зелье создает двойника человека, с которым за последние три дня ты провел больше всего времени. Если вы не забыли, всю неделю мы работали над рецептами, включающими слезы феникса, и работали, почти не выходя из моей лаборатории… Что же касается моей пижамы на вашем двойнике, то это легко объяснить.
– Я вся обратилась в слух… Этот момент в вашем рассказе, Северус, интересует меня больше всего. – При этих словах Снейп стал подозрительно фиолетового оттенка, а Джейсон покрылся пунцовыми пятнами. Неудачный изобретатель пытался сдержать смех, наблюдая за усилиями друга объяснить ситуацию мисс Грейнджер.
– Просто ваша копия предпочла появиться голой.
– ЧТО?! – Гермиона закрыла лицо руками и сама покраснела. Он видел ее без одежды! «О, Мерлин! За что мне такое наказание…» Северус, заметив состояние девушки, попробовал поддержать ее и ляпнул первое, что пришло в голову.
– Вам абсолютно нечего стесняться Гермиона. – Когда до него дошло, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза, профессору захотелось провалиться сквозь землю. – Я не это имел в виду, Гермиона… – Оправдываться было поздно, раскрасневшаяся от злости Гермиона уже кидала в него пустой стакан от Успокаивающего. – Гермиона! Да успокойтесь же! Подумайте лучше о том, как хорошо, что ваш двойник одет хотя бы в пижаму, а не бегает, в чем мать родила, по Хогвартсу.
Девушка обессилено упала в кресло и жалобным голосом попросила:
– Дайте мне еще успокаивающего Зелья… – Джейсон, который все это время благоразумно молчал, наполнил другой стакан и передал его Снейпу, который с опаской подошел к гриффиндорке, надеясь, что больше в него ничего не полетит.
– Держите, и прошу вас, успокойтесь. Двойник – это наименьшее из зол. В замке произошло убийство, надо постараться обезопасить себя, вдруг убийца все еще здесь…
Напоминание о смерти Трелони вернуло лучшую ученицу Хогвартса и ее трезвый ум на свои места.
– Вы правы, Северус. Мой двойник – не самое страшное, что произошло… – Голос был спокойным, но щеки были покрыты легким румянцем, и Снейп против воли залюбовался этим зрелищем. Джейсон фыркнул, но ничего не сказал – пусть друг сам разбирается. А если у Снейпа не получится, он и сам не прочь попробовать…
– Кстати, Джейсон, – Мастер Зелий повернулся к изобретателю. – Что ты делал в Хогвартсе? Ведь не мог же ты прибыть сюда через десять минут после того, как нашли труп?
– Вообще-то, я собирался проверить, подействовало ли мое изобретение, а Дамблдор подловил меня и попросил занять эту должность, пока не найдет кого-нибудь более подходящего. Не забывай, что мой отец был великим предсказателем и кое-что перешло мне от него. Во всяком случае, я знаю о предсказаниях больше, чем эта старая клуша Трелони. Даже в школьные годы мои способности превосходили ее, что уж говорить о настоящем времени. – Джейсон минуту помолчал, а потом поинтересовался: – Неужели ты думаешь, что это я пристукнул старушку Трелони? –глаза его светились неподдельным укором.
– Пристукнул, не пристукнул – потом разберемся, – сказал Северус, а про себя подумал, что версию эту отметать не стоит. Джейсон, как и он, был слизеринцем. Хотя мотивов для убийства Сивиллы Дзерусом он не видел.
В лаборатории наступила тишина, которую никто не стремился разорвать. Убийство в Хогвартсе казалось невозможным. Ведь даже во времена Темного Лорда, школа Чародейства и Волшебства оставалась самым безопасным местом в мире. Да и кому понадобилась смерть Трелони, которая за всю свою жизнь сделала только два действительно настоящих предсказания? И какую цель преследовал преступник? И только ли Трелони будет убита? И как в таком случае ему, Северусу Снейпу, обезопасить Гермиону?
Кто-то постучался в дверь, и Северус, отвлекшись от мрачных мыслей, пошел открывать. Как только он повернул дверную ручку, в помещение влетела рыдающая Минерва МакГонагалл, и, повиснув у Снейпа на плече, взахлеб начала рассказывать что-то. Но зельевар не понял ни слова, а потому встряхнул пожилую женщину за плечи и попросил ее повторить. Та всхлипнула и сквозь слезы выдавила:
– Северус, случилось несчастье! Горе нам, горе! Гермиону убили! – Но тут взгляд Минервы наткнулся на бледную Гермиону, и старая волшебница грохнулась в обморок. Северус еле-еле успел ее подхватить и передать на руки Джейсону, как гриффиндорка, покачнувшись, решила последовать примеру своего декана. Мужчина кинулся к девушке и поймал ее, когда голова Гермионы оказалась уже в опасной близости от каменного пола подземелий.
– Итак, Джейсон, у нас проблемы… Два трупа, один или несколько убийц и две бесчувственные женщины на руках. Всю жизнь мечтал именно об этом! – Снейп устроил бесчувственную Гермиону в кресле и прошептал заклинание. Веки девушки затрепетали, глаза открылись, и на секунду ей показалось, о да, она готова была поклясться, что на лице Северуса промелькнула тревога. Тревога за нее. Впрочем, на смену беспокойству тут же явилась привычное хладнокровие, хотя черные глаза еще напряженно следили за ней.
– Вы в порядке, Гермиона?
– О да! В полном порядке! Я каждый день узнаю, что в Хогвартсе найден мой труп!
В этот момент в открытую дверь вошел Альбус, который кивнул Снейпу с Джейсоном и настороженно осмотрел Гермиону.
– Этого следовало ожидать… Я рад, Гермиона, что с вами все в порядке, но боюсь, теперь вам следует быть предельно осторожной. Преступник может попытаться напасть на вас еще раз.
– Пусть только попробует! – Северус сжал плечи Гермионы и встал позади гриффиндорки. – Мисс Грейнджер сегодня будет ночевать здесь! Хватит и двух трупов!

Глава 3

– Мисс Грейнджер сегодня будет ночевать здесь! Хватит и двух трупов!
- ЧТО??? – На этот раз Подземелья сотряс вопль Гермионы, моментально приведший в себя МакГонагалл. Пожилая женщина огляделась по сторонам, заметила Гермиона и, пару раз хлюпнув носом, заплакала. – Профессор МакГонагалл, Минерва, успокойтесь. Все хорошо, я цела и невредима. Труп – это всего лишь мой двойник, случайность…- Гермиона, скинув руки Снейпа, сейчас сидела со своим деканом, успокаивая ее.
Но не зря Минерва МакГонагалл звали именно так. Слезы не продлились дольше минуты, заплаканные глаза уступили место привычно поджатым губам.
- Гермиона, Северус, в следующий вас эксперимент прошу вас предупреждать работников школы.
- Только сейчас мы поступим совсем наоборот. Джейсон, у тебя еще осталось-то зелье? – Получив утвердительный кивок, Северус повернулся к остальным и приступил к объяснениям. – Если убийце нужна Гермиона, он не прекратит свои попытки добраться до нее, но если его отвлечь…. У нас будет больше времени на то, чтобы разгадать его тайну. Поэтому сейчас я выпью зелье, здесь вновь появится двойник мисс Грейнджер, и мы отправим его гулять по школе в то время, как настоящая Гермиона останется здесь и будет пытаться помочь мне пролить свет на обстоятельства. – Это он так вслух сказал, а на самом деле у слизеринского декана были планы, расходившиеся со словами…. Нет, конечно, разгадкой убийства он тоже собирался заняться, но, по мнению, Северуса Снейпа, вечер в компании понравившейся девушки нужно проводить не так. Даже если эта девушка Гермиона Грейнджер….
Альбус поправил очки на переносице и извлек из кармана мантии пакетик с лимонными дольками.
- Я вот, что думаю коллеги…. Нужно, чтобы кто-нибудь постоянно наблюдал за двойником мисс Грейнджер, может, удастся что-нибудь заметить. Минерва, займитесь, наконец, делами и успокойте остальных профессоров. Джейсон, надеюсь, что вы возьмете на себя заботу о двойнике нашей ученицы на первой поре, потом уж как-нибудь распределим. Гермиона, если вы захотите посетить место преступления, возьмите у Северуса мантию-невидимку, что я подарил ему на прошлое Рождество. – Снейп фыркнул, мысленно добавив, что эта мантия была вручена ему в семь часов утра каким-то сумасшедшим домовиком. И что он, кажется, тогда разбил о голову неудачливого эльфа какой-то графин. Мысленно добавил, но вслух ничего не сказал, памятуя о болезненной привязанности мисс Грейнджер к эльфам-домовикам.
Вместо этого он, повернувшись к Джейсону, повторил свой вопрос про зелье, ответом на который послужила выуженная из складок мантии изобретателя небольшая бутылочка с зеленоватой жидкостью.
- Вот, держи. Гермиона, я бы посоветовал вам попросить домовиков принести сюда какую-нибудь вашу одежду, чтобы избежать очередной пижамы. – Джейсон подмигнул девушке, а затем, кинув щепоть Летучего пороха в камин, переместился в свои новые профессорские комнаты.
- Он прав…. Подождите, Северус, не пейте…. Где у вас тут спальня? – Снейп молча кивнул на незаметную дверь из темного дерева в углу лаборатории и приготовился ждать. Он привык, что женщины при выборе одежды забывают про время, но Гермиона оказалась не такой…. Уже через пять минут она появилась из спальни с двумя свертками, которые судорожно прижимала к себе. Один был отправлен в кресло, а второй остался зажатым в изящных руках девушки.
«Ее руки…. Такие маленькие…. Они, наверное, в два раза меньше моих…. И эти пальцы…» Снейп тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли – ему предстояло сейчас вынести зрелище куда более мучительное, если он не успеет отвернуться. Одним глотком Северус опорожнил бутылочку и закрыл глаза, чувствуя, как вокруг собирается темнота. В какой-то момент погасло все, даже сознание было затуманено дымкой снадобья. Но спустя минуту, которая самому Снейпу показалось вечностью, послышался голос Гермионы, которая что-то кому-то говорила. Точнее голоса…. Двух Гермион….
Мастер Зелий, приоткрыв глаза, наблюдал, как девушка помогает своей точной копии завернуться в теплую мантию, а затем отводит ее в спальню.
- Теперь главное, что бы «ЭТО» не начало ко мне приставать… - пробормотал Снейп себе под нос, провожая глазами эту парочку. – Хотя, какое это «ЭТО»… Это вполне очаровательный двойник Гермионы, почему бы ни воспользоваться ситуацией? Ну-ну, тогда на тебя, Снейп, сама мисс Грейнджер даже не подумает посмотреть. И надо присмотреться к Джейсону, что-то мне все это не нравится….
- Северус, вы что-то сказали? – Из спальни высунулась очаровательная головка в ореоле кудряшек, и профессор Зелий в очередной раз решил, что ему нужна именно настоящая Мисс гриффиндорская Всезнайка, а не какая-то там испорченная копия. Решив, что будет ловить журавля, а не тискать синицу, Северус отрицательно покачал головой и, улыбнувшись (от чего у итак много пережившей за сегодняшней день Гермионы глаза округлились), обратился к девушке:
- Гермиона, вы готовы? – Получив положительный ответ, он продолжил, - тогда видите ее сюда, будем объяснять ситуацию.
Следующие полчаса ушли на то, чтобы объяснить, как оказалось, истеричной копии Гермионы нынешнее положение дел и ее роль во всем этом (периодически объяснения прерывались криками, вздохами, слезами и прочими женскими штучками, которые в исполнение двойника на Снейпа даже не думали действовать). А потом Гермиона-2 была передана в заботливые руки Джейсона, которые повел ее гулять по замку.
Северус уже хотел что-то спросит у Гермионы, когда их в очередной раз прервали. Мужчина зарычал от досады, но это осталось абсолютно незамеченным в крике Рональда Уизли «Где она?!» Это рыжеволосое чудовище ворвалось в лабораторию Снейпа и, наплевав на присутствие профессора Зельеварения, заключило Гермиону в объятие, чем вызвало еще один недовольный рык со стороны Северуса.
- Ох, Мион, я так испугался, когда Альбус сказал, что на тебе покушались…. Кошмар…. Как хорошо, что все в порядке…. – Мисс Грейнджер не могла этого заметить, но вот, по мнению Снейпа, мальчишка был совсем не так рад факту живой Гермионы, как пытался показать. И это было удивительно. Ведь Гермиона и рыжий Уизли (хотя, какого еще цвета бывают Уизли, Северус не знал) дружили с первого года обучения, а к концу Хогвартса там вообще все пахло розами и свадьбой. До которой все же не дошло, что бесконечно обрадовало Снейпа. Позволив этому недоразумению еще секунд десять пообниматься с девушкой, Мастер Зелий, натянув привычную маску Очень Злой и Летучей Мыши, вкрадчиво заговорил:
- Я, конечно, не имею иллюзий по поводу вашего отношения ко мне, мистер Узили, но насколько я помню Молли с Артуром всегда были воспитанными людьми. Не огорчайте их и поздоровайтесь, наконец, с вашим бывшим преподавателем, который вполне способен сделать из вас что-нибудь приятное на вид. – Слово «приятное» было сказано таким тоном, что становилось ясно – на что-нибудь более красивое, чем лягушка, Рон мог не рассчитывать…
Юноша, который сначала не заметил своего бывшего преподавателя, сейчас по цвету напоминал свеклу, а в контрасте с ярко-рыжими волосами это смотрелось вдвойне ужасно, а потому Северус, лишая себя столь «великолепного» зрелища, хмыкнув, отвернулся. Ему не очень хотелось (а точнее совсем не хотелось), чтобы рыжий продолжал лапать Гермиону, но и выставлять напоказ то, что чувствовал к ней, не стремился. «А нужна ли мне эта девчонка?» - спросил у себя самого Северус, на что и получил утвердительный ответ мерзкого внутреннего голоса: «Нужна, нужна…. Умрет, так и ты без нее сдохнешь…. Так что, дружочек, бегом за цветами, кольцом и какой-нибудь затрепанной книгой, тогда уж мисс Грейнджер не сможет отказать».
Пока Северус Снейп решает свои проблемы первичной важности, мы совершим небольшой экскурс в историю жизни Рона Уизли.
Выросший в семье, не обделенной детьми, мальчик не получил ту дозу любви, что дарили родители, у которых был только один ребенок, своим чадам. Выросла ли в нем зависть к братьям, а затем уже и сестре? Нет. Ни в коем случае. Джинни он всячески оберегал и баловал в силу своих возможностей, а перед братьями преклонялся. В особенности перед Биллом и близнецами….
А в одиннадцать лет мальчик, как и любой волшебник, отправился в Хогвартс. Он считал, что встреча с Гарри Поттером носила судьбоносный характер. А потом появилась Гермиона…. Смешная курносая девочка с «вороньим гнездом» на голове, вечно все знающая и такая занудная…. Но потом, после схватки (как гордо на первом курсе Гарри с Роном называли туалетное тролльное приключение) с троллем, она стала и родной. Философский камень…. Рон хотел, чтобы у него такой был, чтобы он мог купить большой дом своим родителям, игрушек Джинни и метлу для себя. Чтобы стать великим игроком в квиддич.
Второй курс был ознаменован мрачными и страшными событиями. Хотя, по-настоящему он испугался только тогда, когда в камень превратилась Гермиона. Он боялся, что под удар попадет и его семья. Так и случилось. Джинни…. Веселая, заботливая, любящая дочь, любимая сестра и влюбленная в Гарри Поттера девушка. О, она была легкой добычей для искусного в коварстве наследника Салазара Слизерина, Тома Риддла. Но и тут вмешался случай, а точнее Гарри Поттер.
Следующие годы пролетели в таких же сумасшедших, опасных и таинственных приключениях.
Закончив Хогвартс, они с Гарри поступили, как и собирались в школу Авроров, а Гермиона вернулась в Хогвартс. Она уже не была любимой девушкой, но от этого не потеряла статуса «родная». Любили ли они друг друга? О, да…. Впервые, так нежно, так тепло, с такой отдачей. Действительно, любили, но первое настоящее чувство редко заканчивается счастливым концом. Ему не стоило заглядываться на Лаванду, не стояло оставаться с ней в библиотеки и не стоило позволять этой блондинке поцеловать себя. Он забыл, что гордая Гермиона никогда не простит предательства…. Ну, кто же знал, что ей понадобится в библиотеку в десять часов вечера? Он? Да, он знал, что такое может случиться, но почему-то все равно пришел туда с Лавандой…. Его ошибка, а Рональд Уизли мог сказать, что привык отвечать за свои ошибки – он не стал удерживать Гермиону, к тому времени она уже охладела к нему, и поцелуй с Лавандой был лишь удачной случайностью, поводом расстаться. Поэтому на Выпускной Бал он пошел не с той, с которой хотел, а с Лавандой…. Рон не умел танцевать, да и не хотел – даже сейчас танцующая с Драко Малфоем Гермиона продолжала оставаться «родной» и любимой…
Про Малфоя ему вообще хотелось вспоминать как можно меньше, с тех пор, как погибли родители это слизеринца, он заметно присмирел. И как-то само собой получилось, что он влился в их компанию, никто толком и не заметил, как это произошло. Гермиона сдружилась с ним первой – изворотливые умы часто находят друг друга: им было о чем поговорить, и было о чем поспорить. Драко и Гарри? Отношения этих двоих были такими же, как крутой подъем, с которого легко упасть…. Их ссоры не прекратились, нет, но теперь они носили легкий дружеский характер. Во время сражений они сражались спина к спине, защищая друг друга, квиддичное поле уже не было местом соперничества, скорее просто игрой, в которой никогда для них не будет победителя.
Что же до самого Рона? Он принял Малфоя, но простить ему все эти годы обид и оскорблений? Нет, уж увольте…. Между ними была стен из тонкого льда, но ни один из них не собирался ломать эту преграду.
Драко поступил с ними в школу Авроров, но долго вместе они не проучились…. Последняя битва…. То, о чем Рон не любил вспоминать – мертвый Гарри, мертвая Джинни, рыдающая на груди у Снейпа Гермиона, раненый Драко и трупы…. Везде…. Одно сплошное море крови….
Рону не хотелось возвращаться туда, где что-либо напоминал о его дружбе с Гарри Поттером, или о его сестре. Он оставил семью, оставил Школу и переехал жить во Францию. Нет, он не забросил магию, а даже наоборот погрузился в ее изучение….
А еще он ненавидел Сивиллу Трелони, за то, что та своим поганым ртом сделала пророчество, что унесло столько жизней. И его близких….

Глава 4

- Директор, вы уверены в том, что следует так безоговорочно доверять Джейсону?
- Мальчик мой, позволь спросить, почему ты так настроен против Джейсона? Ведь насколько я помню, вы всегда были хорошими друзьями.
- Мы и не перестали ими быть, просто вы, Альбус, забываете о том, что я достаточно пережил на своем веку, чтобы подозревать всех и вся. После совершенного убийства, вы сообщаете о местонахождении Гермионы абсолютно чужому человеку, который вполне может быть убийцей или его соучастником.
- Ты преувеличиваешь, Северус. Мой мальчик, я понимаю, что мисс Грейнджер вызывает у тебя вполне определенные эмоции, но терять свою знаменитую голову не следует. Так что успокойся, выпей чаю, скушай лимонных долек…. Мне вчера привезли их из Австралии…. Это совершенно новый сорт! Я таких никогда не пробовал! – Снейп отрицательно покачал головой, у директора каждый день был новый сорт этих долек. Иногда Северуса казалось, что Дамблдора бы стоило отправить в больницу Св. Мунго с диагнозом «Помешательство на почве злоупотребления лимонными сладостями». Но все это были только мечты...
Не добившись ничего от директора, Северус покинул его кабинет. Задуматься было о чем, а не прав ли Дамблдор, и не развилась ли у него попросту паранойя? Вот, даже горгулья, охраняющая вход в кабинет директора как-то подозрительно расслабленно улыбалась. Как будто.… Нет, об этом лучше не думать. Да, и вокруг не было ни душа, а ему слышались звуки чьих-то шагов. Пора тебе, Северус, в отпуск. Впрочем, стоп, с отпуском он, пожалуй, погорячился. Снейп завернул за очередной угол одного из многочисленных коридоров школы, мысленно благодаря Основателей за такую планировку Хогвартса, и приготовился. Ждать пришлось недолго. Шаги приблизились, на секунду стихли, и вот уже невидимка идет мимо него. Северус выскользнул из тени и попытался ухватить его за руку. И хотя изначальный план захвата противника не удался, мантия – невидимка слетела на пол, явив зельевару растрепанные каштановые волосы и карие глаза.
- Грейнджер, мать вашу… - зашипел несчастный профессор, которого уже порядком достали все сегодняшние приключения. Вот так всегда, только ты задумаешься о прекрасном будущем (жене, детишках и прочем), как приключения отыскивают твою з…вообщем, то место, которым ты сидишь, и напоминают о себе. Зельевар тяжело вздохнул и затащил Гермиону за висящий рядом гобелен, не выпуская, впрочем, из рук мантии. – Ну и что вы здесь, делаете, Гермиона, хотел бы я знать? По школе носится убийца, для которого вы являетесь особо «привлекательной», а вы шляетесь по школе.
Возмущенная Гермиона, которая всю жизнь считала, что уж кто-кто а Снейп сам даже очень напоминает маньяка только хмыкнула в ответ.
- Я, знаете ли, была в мантии – невидимки, которую вы сейчас так заботливо сжимаете в руке. – Снейп на секунду замолчал, обескураженный таким заявлением, но сразу нашелся.
- Но я то услышал ваши шаги! Так что будете ходить в невидимом виде только тогда, когда научитесь двигаться абсолютно бесшумно, а этого нам ждать, как нового явления Темного Лорда. Бывшая гриффиндорка, а ныне преподаватель Заклинаний, насупилась и использовала последний аргумент, который имелся у нее в запасе:
- Но мне же директор разрешил!
- Директор разрешил, а я нет! И плевать я хотел на то, что вы по этому поводу думаете. Усмирите ваше любопытство и отправляйтесь ко мне в комнаты…. Ничего, ничего, Гермиона, вам лишний отдых ничуть не помешает. – Северус, конечно, прекрасно понимал, что с понравившейся девушкой нужно говорить совсем не так, если хочешь расположить ее к себе, но где ее знаменитые мозги?! Они же даже не знают, кто убийца. Может он видит через мантии – невидимки или, как и сам Снейп, был шпионом и обладает прекрасным чутьем. Вообщем, ей пол замком сидеть нужно, а не расхаживать по замку. С такими мыслями зельевар завернул пораженную его наглостью Гермиону в мантию и подтолкнул ее в сторону подземелий.
- И поверьте, Гермиона, я узнаю, если вы в ближайшие десять минут не появитесь в моих комнатах.… И если так будет….Я вас усыплю, привяжу к кровати, запру все дверь и окна в комнате и не выпущу вас оттуда, пока убийца не будет найден.
- А что сейчас я нахожусь в другом положении? – раздраженный голос Гермионы окутал его, напоминая, что характер у гриффиндорки ужасный. Он даже мог сейчас с уверенностью сказать, что девушка хмурится, а одна из ее бровей медленно скользит вверх, показывая ее ироничное ко всему происходящему отношение. И этому жесту она научилась него…
- Заметьте, Гермиона, сейчас у вас в распоряжении несколько комнат и вы можете попасть в любой из кабинетов, но…
- Снейп, вы идиот или только притворяетесь? Я гриффиндорка, и не привыкла прятаться от опасности, как какие-то трусливые слизеринцы… - Гермиона замолчала, заметив, как яростно сверкнули глаза зельевара, и хотя он не мог ее видеть, Северус повернулся лицом туда, где она стояла. Его лицо перекосила гримаса злости, казалось, он сейчас убьет ее голыми руками.
- Грейнджер, никогда не смейте называть слизеринцев трусами, иначе ты за это поплатишься. Я терпелив, но немногие из нас отличаются подобным качеством характера. Будь осторожней, Грейнджер, если не хочешь заплатить за слова, слетевшие с твоего языка. – Он резко развернулся на каблуках и, взмахнув полами черной мантии, пошел в другую сторону, впрочем, не забыв бросить через плечо. – А теперь отправляйтесь в подземелья…


***
Что эта девчонка себе позволяет!? Обозвать его трусом? Маленькая ... стерва.… И откуда взялась на его голову? И почему он умудрился влюбиться именно в нее? И это гриффиндорка? Да, она любой из его однокурсниц даст фору в стервозности… Рррр….
Северус понял, что не стоило так горячиться, только когда кипящее на огне зелье подозрительно забулькало. Видимо, последние крылья фей, которые он отправил в котел, были лишними. Снейп, схватив с полки порошок из драконий чешуи, отправил щепотку в котел, и зелье моментально успокоилось. Все было готово. Зельевар разлил красноватый раствор по колбам и, поставив их в шкаф, обессилено опустился в кресло.
Грейнджер! Родная, любимая, ну, что же ты делаешь? Я же, в конце концов, все-таки не мальчик, а ты? И как к тебе такой колючей подступиться? Маленькая злючка, но любимая…. А мне же, Мерлин всех подери, за тебя страшно. Я ведь не переживу, если с тобой, упрямая ты девчонка, что-нибудь случится. Я же тоже не железный, у меня тоже есть слабости.… И главная из них – это ты. Так какого же Мерлина ты все время попадаешь в неприятности? Конечно, я все время буду рядом и буду помогать тебе, но если когда-нибудь я не смогу прийти на помощь? О, безусловно, ты талантлива и уже сейчас опережаешь всех своих сверстников на несколько шагов, но даже ты не можешь знать все. И с этим надо смириться, Гермиона…. И чуть больше доверять людям, которые тебя окружают…
Я столько всего о тебе знаю, что порой диву даюсь. Знаю, что когда ты думаешь, то непроизвольно закусываешь нижнюю губу и накручиваешь свои чудесные локоны на палец. Знаю, что по ночам ты до сих пор плачешь в подушка, вспоминая погибших в той ужасной войне. Знаю, что ты ненавидишь морскую капусту и яблочные пироги, которые так упорно присылает тебе Молли на рождество. Знаю, что твои любимые цвета золотой, черный и зеленый, хотя ты и гриффиндорка. Знаю, что часто перед сном ты перечитываешь «Историю Хогвартса», хотя, я уверен, знаешь ее наизусть. О, милая, сколько всего я о тебе знаю. Все, кроме одного,… Что ты скажешь, если твой бывший мрачный преподаватель Зелий вдруг признается тебе в любви и пригласит на свидание…

***
Гермиона со злости пнула ни в чем не повинный пуфик, стоящий в гостиной зельевара и с рычанием упала в кресло.
Что он себе позволяет?! Так обращаться с ней?! Да как только он… Рррр.… Нет, положительно пора избавляться от иллюзий на его счет. Бедная маленькая гриффиндорка, которая увлеклась своим преподавателем. Гермиона, все это давно закончилась? Ты сама уже учишь детей магии, ну и что, что до сих пор каждый раз, при звуках его голоса у тебя подгибаюсь коленки, а его глаза ты считаешь двумя черными омутами. Это все мечты, мечты и еще раз мечты!
Ну, почему тебе было не полюбить Рона, который души в тебе не чаял? Милый, нескладный паренек, который был готов пади нее на все, а она? А что она? Влюбилась в эту злобную летучую мышь с вечным синдромом «озлобленного Ужаса Подземелий». Ну, что, спрашивается, она в нем нашла?
- грубый
- саркастичный
- мрачный
- необщительный
- умный
- заботливый….
Так, стоп, а это тут откуда взялось? Впрочем, отрицать подобное положение вещей было глупо. Снейп на деле действительно оказался заботливым…. Стоит вспомнить только, как он утешал ее после Последней Битвы, да даже сейчас, пять минут тому назад, он заботился о ней. По-своему, конечно… Может быть, не умеючи, но ведь заботился. И она лично стукнет того, кто скажет, что у Северуса Снейпа нет души….

***
- Что вы предлагаете мне сделать? Снейп близко меня к ней не подпустит, а девчонку нужно уничтожить, иначе Башня снова откроется, а этого допустить нельзя.
- Успокойтесь, мой друг, в мире нет ничего невозможного, особенно, если это магический мир. Вы умны, талантливы, проницательны, обаятельны.… Неужели вы не сможете подобраться к простодушной гриффиндорке?
- Но Снейп…
- Северуса я возьму на себя. О нем можете не беспокоиться. И помните, у нас осталось не так уж много времени, чтобы предотвратить открытия Башни Гриффиндора….

Глава 5

Гермиона поплотнее закуталась в мантию-невидимку и замерла, прислушиваясь. На Хогвартс опустилась ночь, и бывшая гриффиндорка направилась.… Так и хочется написать, в разведку…. И это будет близко к истине, но стоит уточнить, где именно Гермиона собиралась проводить свою разведывательную операцию. Опасности на этот раз подвергся кабинет Сивиллы Трелони, а точнее место ее убийства, путь до которого девушке чуть ранее так по-хамски преградил Снейп. Но десять минут назад зельевара вызвал к себе Дамблдор, по лицу которого было видно, что разговор ожидается долгий. Да, и тяжелый вздох профессора свидетельствовал о том же…
И вот Гермиона, для порядочности подождав пару минут, сняла с двери заклинания и поспешила на место преступления обходным путем, памятуя, что прошлый раз Северус изловил ее у кабинета директора.
Теперь она стояла у класса прорицания, сканируя дверь на наличие охранных чар, которых обнаружилось достаточно – Дамблдор постарался. Но он забыл об одной маленькой детали: Гермиона Грейнджер не напрасно занимала должность преподавателя Чар, так что спустя пару минут от защитных барьеров не осталось и следа. Гриффиндора толкнула дверь, чьи старые петли заскрипели от недовольства (эльфы с Филчем последнее время совсем обленились), и на цыпочках прокралась внутрь, удивленно остановившись на пороге. Класс прорицания выглядел совсем не таким, каким она его помнила. И, хотя, девушка была здесь последний раз года четыре тому назад, но такого она не ожидала. Куда – то исчезли камин и шкафы с многочисленными фарфоровыми чашками, вместо душного запаха кофе с примесью всяких благовоний по классу летал легкий морской аромат. Гермиона втянула носом воздух, наслаждаясь; она всегда любила море.
Но на этом изменения не прекратились – потолок украшало такое же звездное небо, как и в Большом Зале Хогвартса, но только здесь четко выделялись рисунки созвездий; пол был усыпан подушками, а посередине на медной подставке в виде трех драконов красовался светящийся хрустальный шар. На девушку нахлынули воспоминания: вот первый урок Трелони и предсказанная ею Гарри скорая смерть, вот последующие ее ежедневные завывания о его несчастной судьбе, вот плачущая Парвати, у которой умер ее кролик. Пушистик, кажется, так его звали…. Вот катящийся перед нею хрустальный шар, когда она поскандалила с профессором Трелони, и выбежала из класса, смахнув этот, по мнению Гермионы, бесполезный предмет.
Девушка, завороженная сиянием, исходящим от шара, приблизилась к нему и наклонилась, вглядываясь. Она прищурила глаза, и в следующую секунду мир взорвался от ослепительной, нахлынувшей так внезапно боли. Кости, казалось, плавились от обжигающего, пожирающего тело пламени, в глазах потемнело, но на крик даже не было сил. Оставалось только беззвучно плакать, извиваясь на полу, чувствуя, как в каждую клеточку тела проникают невидимые иглы. На смену огню пришел лед. Все потонуло в холодной реальности, которая на этот раз напала на разум. Сердце сковало от воспоминаний. Самых болезненных, самых ужасных, боль пережитая ею когда-либо возвращалась, но усиленная в несколько раз. А потом наступила спасительная темнота….

***
Она стояла посреди кабинета директора, но его здесь не было. Вместо этого посередине помещения стоял молодой человек со светлыми волосами, не платиновыми, как у Малфоя, а золотистыми. Весь его облик излучал тепло, силу, и Гермионе не составила большого труда узнать так много раз виденного ею на страницах книг волшебника, Годрика Гриффиндора. Он смотрел прямо на нее, от его пронзительного испытывающего взгляда стало неудобно, но Основатель только улыбнулся.
- Следуй за мной, - произнес, и Гермиона не посмела ослушаться. Годрик вышел из кабинета, и девушка последовала за ним. Один из Великих несся по коридорам Хогвартса со скоростью, достойной профессора Снейпа. Она еле-еле поспевала за ним, взглядом цепляясь за детали, которые должны были указать ей путь в следующий раз. Гермиона уже знала, куда бы он ни привел ее, она вернется. Это был ее Хогвартс, но в тоже время совсем другой: на стенах не было портретов, да и некоторые места явно были не достроены. Это был Хогвартс времен Основателей. Но почему же тогда кабинет директора остался неизменным? Ее мысли были прерваны Годриком, который резко остановился у входа в помещение, где в ее времени находился класс прорицаний. Юноша повернулся к ней лицом и заговорил.
- Отсюда начнется дорога через время и пространство. Только, научившись, проходить через них можно найти мою башню, но это знание опасно. Оно уничтожит любого, кто будет не уверен в своих силах. Каждый шаг – это падение. Каждое падение - это головокружительный взлет. Каждая дорога неправильна, а каждый тупик спасителен. На этом пути нет выбора, нет вторых шансов. Запомни – я даю тебе ключ, только потому, что ты первая пришла сюда. В этом твое везение, и в этом твоя неудача. Любой другой, опередив тебя, получил бы тоже, Гермиона. Сейчас, здесь ты можешь только слушать и двигаться. Я знаю – у тебя много вопросов, но ответы на них тебе придется находить самой. А теперь пошли дальше. – Годрик распахнул двери, впуская гриффиндорку внутрь. – Только закрой глаза, - предупредил Основатель и первым сделал шаг в зияющую пустоту, которая выползала из дверей, затягивала Гермиону с Годриком туда, где уже не было ничего. Девушка зажмурила глаза и шагнула.
Ничего не было: ни боли, ни каких-то восхитительных фейерверков, которых, вроде бы, следовало ожидать. Была только пустота и голос Гриффиндора.
- Каждый урок, полученный здесь, ты должна будешь вспомнить там, в своем времени, заново. Каждый шаг тебе придется сделать без меня. Но ты обязана будешь открыть вход в мою башню первой, чтобы не позволить другим получить то, что заложено в ее камнях. Я постараюсь дать тебе подсказки, но влиять на события столь далекого для меня будущего – тяжело. Ты будешь помнить только какие-то обрывки после этого разговора – но сила, полученная тобою здесь, Гермиона, останется. Хотя, вернувшись, ты будешь вынуждена пробудить ее, понять, в чем она заключается. Этого я не смогу тебе сказать Ты Огненный Человек, помни об этом…
Голос Годрика с каждым словом становился все тише и тише, пока, наконец, не замолк совсем. Гермиона открыла глаза, чтобы на этот раз оказаться на уступе скалы, возвышающемся над морем. Порывы сильного, ураганного ветра, толкали ее вперед, но гриффиндорка была не в силах сделать даже одного самого маленького шага. Она как будто приклеилась к месту, точнее ее что-то держала. Девушка опустила взгляд и увидела, что ее ноги обвиты увеличивающимися в размерах толстых корнях. Она хотела позвать на помощь, но изо рта не вырвалось ни единого звука. Но в памяти спасительным огоньком прозвучали слова Основателя «Ты Огненный Человек»…. В этом мире достаточно было даже мимолетной мысли, и вот все вокруг нее уже вспыхнуло ярким пламенем. Корни моментально осыпались пеплом, но Гермиона почувствовала только легкий холод, когда языки пламени заплясали по ее коже. Она сделала шаг вперед, и, понимая, что ничто ее не сдерживает, побежала вперед. Огонь рванул за ней, подталкивая ближе к самому краю обрыва. И она упала, подхваченная очередным порывом ветра. Волосы растрепались, глаза горели безумным огнем – это была уже не та Гермиона, которую она знала. Последнее, что она увидела, перед тем, как ударились о воду, была именно это ее дикое отражение, горящее обвитое синим пламенем. Хотя, может, это была только игра воображения…
Пейзажи сменялись один за другим. Все они были разными…. То пустынные берега, на которых на Гермиону накатывало удивительное спокойствие…. То горящие в огне города, где люди кричали от страха, а ее душа торжествовала от их боли…. То синее небо и быстрый полет…. То огненная бездна и снова падение. Все смешалось в этом мире, в который открыл ей дорогу Годрик Гриффиндор. Сила и слабость, безумие и рассудительность, гармония и хаос, нежность и грубость, радость и печаль, смех и слезы, вода и огонь, любовь и ненависть. Да, здесь было и это…. Но Гермиона уже не понимала, что происходит – сквозь слезы она видела сверкающие черные глаза и понимала, что ее прижимают к себе сильные мужские руки. Но потом все это исчезало, сменялось словами проклятий, слетающих с ее губ. И вот мужчина уже горит в огне, при этом смеясь тем фанатичным безумным смехом, что был присущ Беллатрисе Лестрейндж. И вот уже вместо мужчины в огне извивается от боли черноволосая женщина, которую Гермиона ненавидит всей душой. Белла…. Но вместо Беллы уже Дамблдор, а за ним Рон и Гарри, Сириус, Ремус, Невилл, Макгонагалл, Джинни, Драко, ее родители, чета Уизли, Темный Лорд, а вот и она сама. И Гермиона заглядывает в свои глаза, и видя там уже привычные красные отблески, падает в пустоту, слыша прощальные слова Гриффиндора.
- Ты Огненный Человек, Гермиона.… Найди мою башню, раньше других…

***
Директор уже полчаса что-то втолковывал ему по поводу начала учебного года, но Северус, зная, что это все равно бесполезно – Дамблдор за пару дней до первого сентября все поменяет – не вслушивался. Что-то терзало его, смутная тревога, с каждой секундой становившаяся все сильнее и сильнее. Он не мог понять, в чем причина этого, пока вдруг в его голове неизвестно откуда не появился образ Гермионы, падающей с обрыва прямо в море. Она была охвачена пламенем, но, казалось, это даже доставляло ей удовольствие. Губы изогнулись в сумасшедше счастливой улыбке, в глазах отражался огонь, который она видела в море, а за ее спиной медленно раскрывались синие огненные крылья.
А потом его вдруг пронзила боль, столь неожиданная, что даже он, привыкшей к пыткам за годы на службе Темного Лорда, закричал. Глаза подернулись слезами, и когда он, наконец, смог дышать, то первым, что Северус сказал, было:
- Гермиона… - Не отвечая на вопросы Альбуса, которые даже не слышал сквозь шум в ушах, Снейп подскочил в камине и оказался в своих покоях. Ему понадобилось примерно полминуты, чтобы понять, девушки здесь нет. Зельевар упал в кресло, закрыв лицо руками, прислушиваясь к собственным ощущениям. Где-то там затаилась новая волна боли, которая с минуту на минуту должна была снова ударить, но теперь он уже был готов к этому. Сейчас его больше волновало другое – где гриффиндорка? Ответ пришел очень скоро, не прошло и десяти секунд. Эта глупая девчонка ослушалась его и отправилась на место преступления!
Через несколько мгновений он уже был в комнате Трелони, соединенной с классом прорицания. В покоях прорицательницы никого не было, но из-под двери, ведущей в класс, слышались тихие, почти беззвучные рыдания. Мужчине понадобилось только одно движение палочки, чтобы превратить эту преграду в пепел. Он замер на пороге, пораженный увиденным – хрустальный шар Трелони ярко светился, а всхлипывающая Гермиона, каталась по полу, стараясь хоть как-то прекратить эту пытку.
Северус опустился рядом с девушкой на колени и, произнес первое, пришедшее в голову Обезболивающее заклинание, но это не помогло. Снейп подхватил гриффиндорку на руку и побежал обратно в спальню Трелони, торопясь попасть в свои покои.
Оказавшись там, он положил дрожащую Гермиону на кровать и, схватив с полки Усыпляющее Зелье, с трудом заставил девушку выпить целый флакон. Она дернулась в последний раз и затихла….

Глава 5

Гермиона поплотнее закуталась в мантию-невидимку и замерла, прислушиваясь. На Хогвартс опустилась ночь, и бывшая гриффиндорка направилась.… Так и хочется написать, в разведку…. И это будет близко к истине, но стоит уточнить, где именно Гермиона собиралась проводить свою разведывательную операцию. Опасности на этот раз подвергся кабинет Сивиллы Трелони, а точнее место ее убийства, путь до которого девушке чуть ранее так по-хамски преградил Снейп. Но десять минут назад зельевара вызвал к себе Дамблдор, по лицу которого было видно, что разговор ожидается долгий. Да, и тяжелый вздох профессора свидетельствовал о том же…
И вот Гермиона, для порядочности подождав пару минут, сняла с двери заклинания и поспешила на место преступления обходным путем, памятуя, что прошлый раз Северус изловил ее у кабинета директора.
Теперь она стояла у класса прорицания, сканируя дверь на наличие охранных чар, которых обнаружилось достаточно – Дамблдор постарался. Но он забыл об одной маленькой детали: Гермиона Грейнджер не напрасно занимала должность преподавателя Чар, так что спустя пару минут от защитных барьеров не осталось и следа. Гриффиндора толкнула дверь, чьи старые петли заскрипели от недовольства (эльфы с Филчем последнее время совсем обленились), и на цыпочках прокралась внутрь, удивленно остановившись на пороге. Класс прорицания выглядел совсем не таким, каким она его помнила. И, хотя, девушка была здесь последний раз года четыре тому назад, но такого она не ожидала. Куда – то исчезли камин и шкафы с многочисленными фарфоровыми чашками, вместо душного запаха кофе с примесью всяких благовоний по классу летал легкий морской аромат. Гермиона втянула носом воздух, наслаждаясь; она всегда любила море.
Но на этом изменения не прекратились – потолок украшало такое же звездное небо, как и в Большом Зале Хогвартса, но только здесь четко выделялись рисунки созвездий; пол был усыпан подушками, а посередине на медной подставке в виде трех драконов красовался светящийся хрустальный шар. На девушку нахлынули воспоминания: вот первый урок Трелони и предсказанная ею Гарри скорая смерть, вот последующие ее ежедневные завывания о его несчастной судьбе, вот плачущая Парвати, у которой умер ее кролик. Пушистик, кажется, так его звали…. Вот катящийся перед нею хрустальный шар, когда она поскандалила с профессором Трелони, и выбежала из класса, смахнув этот, по мнению Гермионы, бесполезный предмет.
Девушка, завороженная сиянием, исходящим от шара, приблизилась к нему и наклонилась, вглядываясь. Она прищурила глаза, и в следующую секунду мир взорвался от ослепительной, нахлынувшей так внезапно боли. Кости, казалось, плавились от обжигающего, пожирающего тело пламени, в глазах потемнело, но на крик даже не было сил. Оставалось только беззвучно плакать, извиваясь на полу, чувствуя, как в каждую клеточку тела проникают невидимые иглы. На смену огню пришел лед. Все потонуло в холодной реальности, которая на этот раз напала на разум. Сердце сковало от воспоминаний. Самых болезненных, самых ужасных, боль пережитая ею когда-либо возвращалась, но усиленная в несколько раз. А потом наступила спасительная темнота….

***
Она стояла посреди кабинета директора, но его здесь не было. Вместо этого посередине помещения стоял молодой человек со светлыми волосами, не платиновыми, как у Малфоя, а золотистыми. Весь его облик излучал тепло, силу, и Гермионе не составила большого труда узнать так много раз виденного ею на страницах книг волшебника, Годрика Гриффиндора. Он смотрел прямо на нее, от его пронзительного испытывающего взгляда стало неудобно, но Основатель только улыбнулся.
- Следуй за мной, - произнес, и Гермиона не посмела ослушаться. Годрик вышел из кабинета, и девушка последовала за ним. Один из Великих несся по коридорам Хогвартса со скоростью, достойной профессора Снейпа. Она еле-еле поспевала за ним, взглядом цепляясь за детали, которые должны были указать ей путь в следующий раз. Гермиона уже знала, куда бы он ни привел ее, она вернется. Это был ее Хогвартс, но в тоже время совсем другой: на стенах не было портретов, да и некоторые места явно были не достроены. Это был Хогвартс времен Основателей. Но почему же тогда кабинет директора остался неизменным? Ее мысли были прерваны Годриком, который резко остановился у входа в помещение, где в ее времени находился класс прорицаний. Юноша повернулся к ней лицом и заговорил.
- Отсюда начнется дорога через время и пространство. Только, научившись, проходить через них можно найти мою башню, но это знание опасно. Оно уничтожит любого, кто будет не уверен в своих силах. Каждый шаг – это падение. Каждое падение - это головокружительный взлет. Каждая дорога неправильна, а каждый тупик спасителен. На этом пути нет выбора, нет вторых шансов. Запомни – я даю тебе ключ, только потому, что ты первая пришла сюда. В этом твое везение, и в этом твоя неудача. Любой другой, опередив тебя, получил бы тоже, Гермиона. Сейчас, здесь ты можешь только слушать и двигаться. Я знаю – у тебя много вопросов, но ответы на них тебе придется находить самой. А теперь пошли дальше. – Годрик распахнул двери, впуская гриффиндорку внутрь. – Только закрой глаза, - предупредил Основатель и первым сделал шаг в зияющую пустоту, которая выползала из дверей, затягивала Гермиону с Годриком туда, где уже не было ничего. Девушка зажмурила глаза и шагнула.
Ничего не было: ни боли, ни каких-то восхитительных фейерверков, которых, вроде бы, следовало ожидать. Была только пустота и голос Гриффиндора.
- Каждый урок, полученный здесь, ты должна будешь вспомнить там, в своем времени, заново. Каждый шаг тебе придется сделать без меня. Но ты обязана будешь открыть вход в мою башню первой, чтобы не позволить другим получить то, что заложено в ее камнях. Я постараюсь дать тебе подсказки, но влиять на события столь далекого для меня будущего – тяжело. Ты будешь помнить только какие-то обрывки после этого разговора – но сила, полученная тобою здесь, Гермиона, останется. Хотя, вернувшись, ты будешь вынуждена пробудить ее, понять, в чем она заключается. Этого я не смогу тебе сказать Ты Огненный Человек, помни об этом…
Голос Годрика с каждым словом становился все тише и тише, пока, наконец, не замолк совсем. Гермиона открыла глаза, чтобы на этот раз оказаться на уступе скалы, возвышающемся над морем. Порывы сильного, ураганного ветра, толкали ее вперед, но гриффиндорка была не в силах сделать даже одного самого маленького шага. Она как будто приклеилась к месту, точнее ее что-то держала. Девушка опустила взгляд и увидела, что ее ноги обвиты увеличивающимися в размерах толстых корнях. Она хотела позвать на помощь, но изо рта не вырвалось ни единого звука. Но в памяти спасительным огоньком прозвучали слова Основателя «Ты Огненный Человек»…. В этом мире достаточно было даже мимолетной мысли, и вот все вокруг нее уже вспыхнуло ярким пламенем. Корни моментально осыпались пеплом, но Гермиона почувствовала только легкий холод, когда языки пламени заплясали по ее коже. Она сделала шаг вперед, и, понимая, что ничто ее не сдерживает, побежала вперед. Огонь рванул за ней, подталкивая ближе к самому краю обрыва. И она упала, подхваченная очередным порывом ветра. Волосы растрепались, глаза горели безумным огнем – это была уже не та Гермиона, которую она знала. Последнее, что она увидела, перед тем, как ударились о воду, была именно это ее дикое отражение, горящее обвитое синим пламенем. Хотя, может, это была только игра воображения…
Пейзажи сменялись один за другим. Все они были разными…. То пустынные берега, на которых на Гермиону накатывало удивительное спокойствие…. То горящие в огне города, где люди кричали от страха, а ее душа торжествовала от их боли…. То синее небо и быстрый полет…. То огненная бездна и снова падение. Все смешалось в этом мире, в который открыл ей дорогу Годрик Гриффиндор. Сила и слабость, безумие и рассудительность, гармония и хаос, нежность и грубость, радость и печаль, смех и слезы, вода и огонь, любовь и ненависть. Да, здесь было и это…. Но Гермиона уже не понимала, что происходит – сквозь слезы она видела сверкающие черные глаза и понимала, что ее прижимают к себе сильные мужские руки. Но потом все это исчезало, сменялось словами проклятий, слетающих с ее губ. И вот мужчина уже горит в огне, при этом смеясь тем фанатичным безумным смехом, что был присущ Беллатрисе Лестрейндж. И вот уже вместо мужчины в огне извивается от боли черноволосая женщина, которую Гермиона ненавидит всей душой. Белла…. Но вместо Беллы уже Дамблдор, а за ним Рон и Гарри, Сириус, Ремус, Невилл, Макгонагалл, Джинни, Драко, ее родители, чета Уизли, Темный Лорд, а вот и она сама. И Гермиона заглядывает в свои глаза, и видя там уже привычные красные отблески, падает в пустоту, слыша прощальные слова Гриффиндора.
- Ты Огненный Человек, Гермиона.… Найди мою башню, раньше других…

***
Директор уже полчаса что-то втолковывал ему по поводу начала учебного года, но Северус, зная, что это все равно бесполезно – Дамблдор за пару дней до первого сентября все поменяет – не вслушивался. Что-то терзало его, смутная тревога, с каждой секундой становившаяся все сильнее и сильнее. Он не мог понять, в чем причина этого, пока вдруг в его голове неизвестно откуда не появился образ Гермионы, падающей с обрыва прямо в море. Она была охвачена пламенем, но, казалось, это даже доставляло ей удовольствие. Губы изогнулись в сумасшедше счастливой улыбке, в глазах отражался огонь, который она видела в море, а за ее спиной медленно раскрывались синие огненные крылья.
А потом его вдруг пронзила боль, столь неожиданная, что даже он, привыкшей к пыткам за годы на службе Темного Лорда, закричал. Глаза подернулись слезами, и когда он, наконец, смог дышать, то первым, что Северус сказал, было:
- Гермиона… - Не отвечая на вопросы Альбуса, которые даже не слышал сквозь шум в ушах, Снейп подскочил в камине и оказался в своих покоях. Ему понадобилось примерно полминуты, чтобы понять, девушки здесь нет. Зельевар упал в кресло, закрыв лицо руками, прислушиваясь к собственным ощущениям. Где-то там затаилась новая волна боли, которая с минуту на минуту должна была снова ударить, но теперь он уже был готов к этому. Сейчас его больше волновало другое – где гриффиндорка? Ответ пришел очень скоро, не прошло и десяти секунд. Эта глупая девчонка ослушалась его и отправилась на место преступления!
Через несколько мгновений он уже был в комнате Трелони, соединенной с классом прорицания. В покоях прорицательницы никого не было, но из-под двери, ведущей в класс, слышались тихие, почти беззвучные рыдания. Мужчине понадобилось только одно движение палочки, чтобы превратить эту преграду в пепел. Он замер на пороге, пораженный увиденным – хрустальный шар Трелони ярко светился, а всхлипывающая Гермиона, каталась по полу, стараясь хоть как-то прекратить эту пытку.
Северус опустился рядом с девушкой на колени и, произнес первое, пришедшее в голову Обезболивающее заклинание, но это не помогло. Снейп подхватил гриффиндорку на руку и побежал обратно в спальню Трелони, торопясь попасть в свои покои.
Оказавшись там, он положил дрожащую Гермиону на кровать и, схватив с полки Усыпляющее Зелье, с трудом заставил девушку выпить целый флакон. Она дернулась в последний раз и затихла….

Глава 6

Она дернулась в последний раз и затихла…

***
– У тебя нет повторного шанса на ошибку. Господин не простит… Я сделаю так, чтобы тебе попалась именно она, действуй молниеносно, никто не должен тебя засечь. – Глубокий голос человека, которого невозможно смутить неудачей. Этот голос вселял в него невиданную уверенность в собственных силах. Мальчишка был готов выполнить любой приказ этого голоса, ибо тот озвучивал все его помыслы, что он скрывал ото всех. Слова этого мужчины затронули в нем какую-то страну, которая теперь порывисто трепетала от радости, пела от удовольствия. И пусть его самого удивляло то, какое впечатление этот человек производил на него, он не уделял этому особо пристального внимания. Ведь этот голос дарил ему все… Этот голос дарил ему месть…
– Конечно, я выполню все, как ты сказал.
Тихие шаги возвестили о том, что юноша покинул комнату, оставив обладателя гипнотизирующего голоса в одиночестве.
«Я создал этого мальчишку. Он думает, что все эти новые чувства, мысли поднялись из глубин его существа, хотя на самом деле это пришло извне. О, конечно, он очень даже любопытный объект для изучения. История его жизни необычна, а ведь в этом мире только человеческая жизнь наиболее загадочна и интересна. Все остальное – пустое обрамление, серые декорации… Он – мое создание, а значит, не посмеет ослушаться, тем более он слишком озлоблен на этот мир, а в частности – на Гермиону Грейнджер…»

***
Некоторое время тому назад. Франция, Прованс.

Их было двое: один – нескладный рыжий, почти мальчишка, второй – уже взрослый мужчина, по-видимому, вполне устроившийся в этой жизни. Они были бы полными противоположностями, если бы не одно «но»… Ох, уж эти «но», они вечно закатятся в какой-нибудь дальний уголок, чтобы потом неожиданно выскочить оттуда, напоминая о себе. Это было всего одно лишь «но», но очень весомое…
И в голубых глазах юноши, и в темно-синих мужчины очень прочно засела печаль. Такая печаль бывает у упустивших последний шанс на право быть счастливым. Таким людям можно только посочувствовать, но жалеть их бессмысленно… Такие люди сами отталкивают предоставленные им шансы, которые, обиженно бубня, что они последние, убегают от них.
В рыжем юнце многие с удивлением узнавали героя войны, обладателя Ордена Мерлина Первой Степени, Рональда Биллиуса Уизли. Второй мужчина, к сожалению, не был им знаком, иначе французские журналисты с удовольствием развлеклись бы, распуская очередные грязные сплетни о тех, кому обязаны были жизнью.
К сожалению, это настолько привычное явление, что на него уже никто не обращает внимания. Облить грязью героя – что может быть лучше? Что может быть веселее?! Интересно, почему журналисты никогда не задумываются о том, что почувствовали бы они сами, если бы их сокровенные тайны вытащили наружу? Если бы их оклеветали так, что никто не захотел бы иметь с ними дела? Ответа на этот вопрос никто не даст…
Впрочем, автора понесло, и он извиняется за то, что своими нудными размышлениями отвлекает внимание читателей от происходящего. Итак, что мы имеем? Ах да, двое мужчин, один из которых, по скромному мнению автору, являет собой образец красивого самца. Я думаю, читатели догадаются, что я подразумеваю совсем не Рона Уизли… Автора опять понесло, и ему пора бы замолчать, предоставив читателям узнать, о чем же говорили эти двое.
– Мистер Уизли, я могу вам предложить очень выгодную работу, вы ведь хотите изобрести заклинание, нейтрализующее действие Круцио, не так ли? Я бы обеспечил вам для этого самые наилучшие условия, если бы вы согласились не останавливаться на достигнутом и раскрыли бы свой талант волшебника полностью.
Рон никогда не считал себя гением, но устоять перед такими словами, когда он всю жизнь находился в тени своих братьев и лучших друзей? Особенно сейчас, когда все потеряно и нужно срочно что-то менять, чтобы окончательно не утонуть в бездне отчаяния… Нет, это было выше его сил, и Рональд согласился. Эта встреча открывала перед ним прекрасные перспективы, да и этот человек отличался особым даром убеждения, часть которого была заключена в его голосе…

***
Настоящее время.

Судороги, прекратившиеся буквально на пять минут, снова начались. Примерно раз в тридцать секунд тело билось в болезненных конвульсиях, и каждый раз в сердце Северуса как будто поворачивали нож. Ничего не помогало… Ни одно из зелий или заклинаний не смогло убрать или даже уменьшить боль Гермионы. Действие Усыпляющего зелье прекратилось почти сразу же, теперь взгляд широко распахнутых глаз гриффиндорки был устремлен к потолку. Она не издавала звуков, только блестящие слезы без остановки катились по щекам.
Отчаяние, захватившее Снейпа, было настолько велико, что знаменитый своей хладнокровностью зельевар метался по комнате из угла в угол. Всю жизнь он боялся только одного – неизвестности… И сейчас эта дама распахнула перед ними свои объятия так гостеприимно, что он окунулся в них с головой. Он не знал, что случилось с Гермионой, да и Дамблдор… Северус же отослал к нему эльфа около одиннадцати минут назад, а старый волшебник так и не соизволил появиться.
Из груди Снейпа вырвалось приглушенное рычание… Так рычат дикие звери, когда понимают, что им не по силам защитить свою семью. Так рычит раненый волк, который уже не может пошевелиться, видя, как человек стреляет в его волчат и волчицу. И столько боли было в этом звуке… Северус упал рядом с Гермионой на колени, прижимая к себе вздрагивающее тело.
А в голове девушки все еще звучал голос Великого Основателя, настойчиво повторяющего: «Ты Огненный Человек… Каждое падение – это взлет… Найди мою башню…» Перед ее глазами все еще стояли картины тех миров, где она успела побывать, но их очертания с каждым мгновением все больше расплывались, сменяясь обжигающим светом, яростным сиянием, в жестоких лучах которого и тонула бывшая гриффиндорка. Сквозь боль, уже теряя сознание, соскальзывая в спасительное забытье то ли беспамятства, то ли смерти – ей было неважно – Гермиона ощутила, как вокруг ее тела сжимаются мужские руки, и остатками сознания она поняла, что это именно тот, кого она сожгла в своем то ли сне, то ли бреде. И последней мыслью, пришедшей ей в голову, было: «А может, мне действительно все это не приснилось?»

***
Дамблдор задумчиво перелистнул страницу книги, на темно-бордовом переплете которой золотом полыхали буквы древнего рунического алфавита, что был куда древнее самих Основателей. И только знающий человек мог прочитать истинное название этого старинного фолианта: «Годрик Гриффиндор. Алхимия башен»
Старик покачал головой и опустил ее на покрытые морщинами руки. Тихий шепот пробежал по комнате и, столкнувшись со стенами, исчез, пряча слабость великого колдуна
– Скоро начнется…
И никто не видел, что вместо привычной грустной улыбки губы старика скривились в ядовитой усмешке, а лицо исказила ненависть.


***
Сотни лет назад, в это же самое время.

Годрик Гриффиндор, скрестив руки на груди, стоял на одиноком утесе посреди бушующего моря. Волны белой пеной ударялись о камни, щедро осыпая брызгами лицо и одежду Основателя. Очередная молния сверкнула в небе, и Гриффиндор прыгнул в разразившеюся перед ним синюю бездну.

***
Годрик Гриффиндор. Алхимия башен.
«Нас было четверо. Великие Основатели. Но кто-нибудь хоть раз задумывался о том, что скрывали мы под личинами создателей Школы Хогвартс? Что потеряно в паутине времени? Наши истории испугают любого обычного волшебника и только некоторые смогут принять жестокую правду. Наша добродетель есть всего лишь последствие обладание той магической силой, что была нам дарована. Magus significant hominem sapientem cum virtute agendi – Магия делает человека мудрым и добродетельным. Но даже магия не способна изгнать из наших умов воспоминания о судьбах многих наших братьев.
Об инквизиции и так сказано достаточно много, а все в этом мире рано или поздно заканчивается. Так и этому страшнейшему человеческому пороку придет конец…
Но речь моя пойдет о превращении Сатурна, Марса, Юпитера, Луны и Меркурия в чистое Солнце, сверкающее подобно драгоценностям, только гораздо лучше их, и среди остальных своих качеств обладающее силой разрушительной для тех, кто не будет терпеливо следовать путем природы, для тех, кто осмелится попытаться разрушить арку Невинных, что приведет к появлению Красного, как кровь или лепестки мака…
***

Хельга Хафелпафф. Зеркальное отражение.

«Друг мой Годрик был куда более страшным созданием, чем человек, которого рисуют мои современники. Ранняя смерть его была настолько странной и пугающей, что я и мой брат с сестрою постарались скрыть все его эксперименты от глаз непосвященных в его труды. Мы пытались уничтожить их, но, к нашему глубочайшему сожалению, не все поддавалось Огню. Что это значило, я не могу сказать даже сейчас. Следует думать, что друг мой, погрузившийся в пучину грозную науки, свернул с истинного Пути Основателя, что пророчили нам Мастера. Спустя столько лет в сердце моем продолжает жить страх невозможнейший перед плодами труда Годрика. Ибо, вспоминая, как дрожала арка Невинных, мне кажется, что тогда он выпустил наружу что-то превосходящее все наши ожидание и страхи.
Напрасно я помогла Годрику, рассказав ему о Зеркальном Отражении – это послужило толчком к началу разрушения той тесной связи, что была между нами с самого рождения…»

***
Настоящее время.

Она перестала дышать, и сердце зельевара испуганно замерло, боясь поверить в ужасающую реальность. По лицу мужчины скатилась первая за последние двадцать лет слеза и блестящей каплей упала на лицо Гермионы, разбившись на тысячу мелких дрожащих капелек.
– Девочка моя, слышишь, если ты не умрешь, я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой на свете. Слышишь? Я обещаю, что ни одна тварь не посмеет прикоснуться к тебе. И даже, если ты выберешь не меня, я сделаю все, чтобы ты никогда не страдала. Слышишь? Девочка моя…

***
За дверью в комнаты Северуса Снейпа, прямо на полу, уронив голову на руки, скрючившись, сидел Рональд Уизли, бессвязно повторяя одну только фразу:
- Не уходи, Гермиона… Только не уходи…

***
За тысячи минут до этого, Годрик Гриффиндор, перед прыжком, который должен был принести ему вечный покой, громко выкрикнул:
– Держись, Гермиона! Ты Огненный Человек!