If I lay here,
If I just lay here,
Would you lie with me and just forget the world?
За дверью раздался грохот, ставший после десятков повторений уже вполне привычным звуком. Ремус едва слышно вздохнул, в очередной раз подумав, что стоило бы передвинуть вечно мешающуюся вешалку в другой угол, и поплёлся открывать. В коридоре, разумеется, была Тонкс, которая, как и ожидалось, пыталась убедить вешалку стоять ровно. Та некоторое время капризничала, кренясь на бок, но затем всё же милостиво согласилась сохранять баланс и замерла.
— Снова? — Люпин не сдержал улыбки. Девушка смутилась и боком протиснулась мимо него в небольшую комнату.
— Принесла кое-какие бумаги, — тихо пробормотала Тонкс, отводя взгляд, и принялась рассеянно рыться в сумке. Ремус смиренно кивнул и вернулся за письменный стол. Нимфадора приходила сюда едва ли не каждый день, каждый раз с некими поручениями, которые вполне можно было отложить, или с бумагами, которые легко можно было передать с совой.
«Как бы я не старался её избегать, она сама меня находит. Но не понимаю, зачем я ей?..»
Пальцы стиснули край стола. Мужчина на миг прикрыл глаза, прислушиваясь к шуршанию перебираемых бумаг и едва различимому бормотанию Тонкс.
— Дора…ты должна прекратить это. Я тебе не пара. Я слишком стар и слишком бесполезен. У меня ведь ничего нет, что я могу тебе дать, кроме проблем и лишнего риска? — он избегал смотреть на девушку, хотя и без того ощутил, как та обиженно застыла и смяла в пальцах найденный в недрах сумки листок.
— Не надо…
— Надо. Я не хочу быть твоей обузой. И не могу подвергать тебя опасности. Лучше уж рубить сейчас, сразу, пока не стало слишком поздно, — Люпин замолчал, боясь сказать лишнее. Впрочем, и этого было достаточно. Тонкс вскочила на ноги и, опираясь о стол, уставилась на Ремуса.
— Мне всё равно. Слышишь?! Всё равно, кто ты. Деньги, работа, благосостояние — это всё не главное. Я люблю тебя. Таким, какой ты есть, — её голос звенел, глаза сияли, а совсем недавно безжизненные и тусклые волосы воинственно топорщились в разные стороны огненно-рыжими прядями. — И довольно! Не нужно мне говорить о своих проблемах, я всё знаю. И всё равно люблю тебя. И ведь… — она замолчала, не решаясь произнести вслух. Волосы вновь утратили яркость и поникли, отражая настроение своей хозяйки.
Повисла тишина. Люпин боялся шелохнуться, Тонкс упрямо смотрела в стол, ожидая чего-то. Ремус в этот момент остро ощутил, что не может соврать, не может снова промолчать или просто оттолкнуть, слишком уж он устал бегать и обманывать самого себя.
— Я тоже тебя люблю, — сказано было едва слышно, эта фраза казалась необыкновенно избитой, её было явно недостаточно, чтобы выразить всё. Но Тонкс и так поняла. И с готовностью потянулась навстречу несмелому прикосновению пальцев к щеке.
— Не думай о том, что будет… Давай просто жить настоящим? — она потёрлась о ладонь и вопросительно взглянула на Ремуса.
— Да… — он медленно поднялся и, обогнув стол, обнял девушку. Уткнулся носом в пушистую макушку и замер. — Ты нужна мне.
— Я здесь. И никуда не уйду. Всё равно, что подумают все остальные, я ничего не боюсь и доверяю тебе, — Нимфадора подняла голову, решительно глядя на Люпина. И он в этот момент увидел в глазах Тонкс куда больше, чем можно было сказать вслух. В них была надежда и уверенность, готовность остаться рядом, забыв обо всём остальном мире. Желание быть рядом при любых обстоятельствах и мчаться куда угодно, лишь бы вместе.
«Зачем я сопротивляюсь? Она уже давно всё решила. И так ли важно, где и как, если можно просто быть вдвоём?»
Он устало прикрыл глаза. Похоже, он совсем потерялся в этих попытках уберечь всех окружающих от самого себя. Но теперь, он был в этом уверен, был шанс всё наладить. Ремус видел это, ощущал своим волчьим чутьём и медленно переставал бояться. В конце концов, нужно любить, пока это чувство никуда не пропало, любить, пока есть силы, пока ты ещё жив, любить без опасений и оглядки на всевозможные условности.
*Самообновляющуюся книгу фанфиков.
