Любимые стихи, любимые стихи других авторов

Когда я умру,
Схороните меня с гитарой,
В речном песке...
Когда я умру-
В апельсиновой роще старой
В любом цветке...
Когда я умру,
Стану флюгером я на крыше,
На ветру...
Тише...
Когда я умру...


Федерико Гарсия Лорка "Momento" или "когда я умру"

Еще из любимых вспомнила два стиха: Роберт Бернс "Честная бедность" (одно из самых известных) и "Братья" Твардовского.

Показати текст спойлеру

Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.

При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство -
Штамп на золотом,
А золотой -
Мы сами!

Мы хлеб едим и воду пьем,
Мы укрываемся тряпьем
И все такое прочее,
А между тем дурак и плут
Одеты в шелк и вина пьют
И все такое прочее.

При всем при том,
При всем при том,
Судите не по платью.
Кто честным кормится трудом,
Таких зову я знатью,

Вот этот шут - природный лорд.
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется!

При всем при том,
При всем при том,
Хоть весь он в позументах, -
Бревно останется бревном
И в орденах, и в лентах!

Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.

При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть
И прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее!

Настанет день и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.

При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!




Лет семнадцать тому назад
Были малые мы ребятишки.
Мы любили свой хутор,
Свой сад,
Свой колодец,
Свой ельник и шишки.

Нас отец,за ухватку любя,
Называл не детьми, а сынами.
Он сажал нас обапол себя
И о жизни беседовал с нами.

- Ну, сыны?
Что, сыны?
Как, сыны?-
И сидели мы, выпятив груди,-
Я с одной стороны,
Брат с другой стороны,
Как большие, женатые люди.

Но в сарае своем по ночам
Мы вдвоем засыпали несмело.
Одинокий кузнечик сверчал,
И горячее сено шумело...

Мы, бывало, корзинки грибов,
От дождя побелевших, носили.
Ели желуди с наших дубов -
В детстве вкусные желуди были!..

Лет семнадцать тому назад
Мы друг друга любили и знали.
Что ж ты, брат?
Как ты, брат?
Где ты, брат?
На каком Беломорском канале?

Арчет

Показати текст спойлеру

Ты пьешь холодную кока-колу, пуская трубочкой пузыри.
А завтра снова переться в школу. Еще уроки часа на три.
Мешок одежды на физкультуру, - и старшеклассницы в стиле "ню"...
Ты, в общем, любишь литературу. Литературу, не болтовню.

Садиться снова за эту парту - как будто чайка на провода.
И если всё нанести на карту, то ты на ней - иногда вода.
Тебя немного, на небе тучи, кругом пустыня и мудаки.
Теки. Стихи наизусть заучивай. Все переменится. Дотеки.

Ты знаешь, я побывал воронами всех цветов и любых эпох,
бывал на тронах и перед тронами, и как-то выжил, и не подох.
И трое сила, и даже двое, пойми, что главное - не кровать.
Один и в поле, наверно, воин, - но за кого ему воевать?

Ищи второго. Ищи вторую. Ищи - как первого. Будет срок.
Единорог - это даже в сбруе уже свободный единорог.

Еще подумай, кому ты веришь. Во что, и, главное, почему.
Кого спасаешь, кого подстрелишь, кому суму, а кому тюрьму.

Иди. Туда, где горит надежда.
пусть очерняет тебя молва,
перебирая твою одежду, и поведение, и слова,
тебя третируя до порога, пытаясь переиначить суть,
но важного не бывает много:

Надежда,
Вера,
Любвь,
и Путь.

Осип Мандельштам

Показати текст спойлеру

Все чуждо нам в столице непотребной:
Ее сухая черствая земля,
И буйный торг на Сухаревке хлебной,
И страшный вид разбойного Кремля.

Она, дремучая, всем миром правит.
Мильонами скрипучих арб она
Качнулась в путь — и пол-вселенной давит
Ее базаров бабья ширина.

Ее церквей благоуханных соты —
Как дикий мед, заброшенный в леса,
И птичьих стай густые перелеты
Угрюмые волнуют небеса.

Она в торговле хитрая лисица,
А перед князем — жалкая раба.
Удельной речки мутная водица
Течет, как встарь, в сухие желоба.

А я очень люблю творчество Саши Бесt. Особенно мне нравится трилогия про Дракона Нафаню.
Стихи достаточно длинные, поэтому немного их спрячу)))

Сказка про дракона Нафаню

В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре
Жил был дракон по имени Нафаня
В уютной шестикомнатной норе

Чувак был добродушный и хороший
Жевал табак. Порой, курил траву:
Ну, одуванчики там всякие, горошек…
И тут явился рыцарь: «Пасть порву!»

Лопатой машет… (ну, мечом понтовым,)
«Пошто любовь пожрал мою, урод?!»
Нафаня, к психам явно не готовый
С испугу мордой сел на бутерброд:

«Я баб не ем, я вегетарианец,
Ты сам-то как – что видишь, то и в пасть?
Я, что ж, дефектный? Иль какой засранец -
На бабу беззащитную напасть?

Она же тварь! Ну, в смысле, тварь Господня!
Хотя, что говорить – все бабы зло!
Ты за нее готов и в преисподнею
Она узнает, скажет: «Не свезло!»

Наплачет слез, ну грамм на двести-триста.
Вселенской скорби, в общем, не тая,
Найдет себе заморского туриста
И с ним махнет в заморские края…

Ну что ты плачешь? А? Ну, ты же рыцарь!
А рыцари они ж… они ж орлы!
Ну что ж вам всем приспичило жениться?
Вы мне уже загадили полы.

Кто от испугу, нервные – от смеха,
Кто в грязной обуви припрется убивать
И хоть один бы, олух, покумекал
Что мне потом все это убирать

Так, вытри сопли! Да, и с пола тоже
И брови сдвинь! Сдвинь брови, говорю!
Ну, сделай, что ли, рыцарскую рожу!
Вот дурень – дурнем, как ни посмотрю

Ну ладно, выпей, что ли, на дорогу
Что значит «Что?» Что есть, того налью
И ты теперь… того! Со всеми строго!
А то смотри, возьмут и заклюют»

Налил по тазику того, что пузырится
За дружбу, встречу и за просто так
Наклюкался в сосиску грозный рыцарь -
И недругам своим раздал в пятак.

В миру, где царь валялся на диване,
Не столько в злате, сколько в серебре
Жил был дракон по имени Нафаня
В уютной шести комнатной норе

Чувак был добродушный и хороший
И были все (почти) к нему милы
Курил он одуванчики, горошек…
И очень-очень часто мыл полы.

Сказка про дракона Нафаню и Готишную принцессу

В миру, где царь валялся на диване,
Где жил дракон по имени Нафаня,
Там в замке возле сказочного леса
Жила-была готишная принцесса
Которая при солнце и луне
По-ацкому молилась сотоне.

И посетило голову принцессы:
Что надобно на нужды Черной Мессы
Не для понтов, а чисто ради дела
Облюбовать драконьи части тела.
Чтобы потом увесистый алтарь
Украсила чешуйчатая тварь.

Пришла в пещеру, машет черной книгой
Нафаня понял - Дамочка со сдвигом
Но, видно, ей в покоях не лежится…
Кричит «Кийя, КонФу и Джиуджицу»
И скачет по пещере как коза…
Заляпала столовую и зал

А так же коврик тот, что был постиран…
А мыть кому? – Хозяину квартиры…
Все гости как пещерные медведи…
«Какого черта, вы приперлись, леди?
Сейчас по расписанию обед
И он продлится пару сотен лет.

Поэтому, - вздохнул дракон Нафаня, -
Вас заждались маманя и папаня
Принцессы все должны быть в этом… в теле
А вы, смотрю, чрезмерно похудели
И бледная как аистов помет
Никто такую замуж не возьмет.

Поэтому, и вам пора откушать
Но где-нибудь подальше и получше.
Принцесса, в общем, не на шутку взъелась:
«Мне замуж и не очень-то хотелось!
И я вообще с тринадцатой луны
Любимая невеста сотоны»

«У вас у всех какие-то проблемы..
Но нафига тебе мужик с гаремом?
Я где-то слышал: лечит психопатов
В заморских странах Дохутур Курпатов…
Без перерывов на обед и ночь.
А я-то чем тебе могу помочь?

Принцесса, прямо скажем, растерялась
Смутилась, зарумянилась, замялась
И выдала, что, мол, для Черной Мессы
У каждой уважаемой принцессы
Драконий труп должОн украсить зал.
Нафаня буйну репу почесал:

«Могу поспать на вашенских весельях
По вторникам, средам и воскресеньям
Ну прям как труп, а ты меня за это
Покормишь вкусным ужином с обедом»
На том и порешили. Все, конец.
А те, кто сказку слушал – молодец.

В миру, где царь валялся на диване,
В давно уже прокуренной нирване,
Там в замке возле сказочного леса
Жила-была готишная принцесса,
И украшала у нее алтарь
Храпящая чешуйчатая тварь.

Сказка про Дракона Нафаню и Потомка Великих Ге

В нору, где мирно жил дракон Нафаня,
В аляписто-пунцовом сарафане
Вошла девИца на ладью похожа.
Ну, в общем, скажем проще – вышла рожей.
За ней, обезобразив интерьер,
Вошла собака рожей мопс-терьер.

Краса-девИца скромно огляделась,
Припудрилась, подкрасилась, присела.
И вдруг открывши рот, заголосила
Заголосила так, что нету силы.
Нафаня, наблюдал весь этот цирк
Компотом запивая голубцы.

А дева слезы льет уж в три ручья:
Мол, «ты, Горыныч-змей, меня похитил
Лишил невинности, невежеством обидел»
А свита бесконечным караваном
Заносит чемодан за чемоданом.
Нафане, между тем, заняться нечем.
Он жрет попкорн и думает о вечном.

Но только он подвох просек не сразу.
Чумою, иноземною заразой
Луч озаренья в туче серой пыли:
Ведь цирк уехал, а звезду ЗАБЫЛИ.
Шпиёнами прокрались в интерьер:
Прынцесса, чемоданы… мопс-терьер.

Нафаня, навернувшись с табурета,
и с воплем «Стойте!! Вы забыли ЭТО!!!»
Бежит с прынцессой в лапах за отрядом.
Отряд так сдавленно: «Спасибо, нам не надо.
Примите в жертву… кхем, в дар царёвый! ЛИЧНО!
И заберите эту истеричку»

Даров царевых с роду не видавший
Нафаня понял - глупо спорить дальше.
Да и оказываться, вроде, неприлично
Тем боле, когда дар царёвый ЛИЧНО.
Прынцессу ухватив за волоса,
Дракон обратно в нору почесал.

И думает: «Прынцессу подарили,
А приложить инструкцию забыли»
Кто б подсказал как сделать громкость тише,
Что б матюков прынцессиных не слышать.
Когда выгуливать и чем ее кормить
Нафане позабыли объяснить.

Когда прынцесса ультразвуком взвыла,
Нафаня сделал однозначный вывод,
Что ежели закрыт прынцессин рот,
Девица в общем, даже ничего.
…Вот только будет как-то не гуманно
Заткнуть ей рот её же сарафаном.

Что б не устраивать в пещере садо-мазу
Дракон решил убить двух зайцев сразу,
Поэтому засунул в пасть царевне
Горсть голубцов (из тех, что подгорели)
Как только дева открывает рот,
Дракон в него чего-нибудь кладет.

Прынцесса в страхе выпучив глаза
Жует уже как полтора часа.
Уже и челюсть двигаться устала.
Нафаня ж искренне считает, что ей мало
И чисто из хороших побуждений
Подкладывает в голубцы варенье.
А мопс-терьер свой зад под шкафом прячет.
Что б не попасть случайно под раздачу.

…Когда они дошли до патиссонов
Явился прЫнц, прынц собственной персоной.
И голосит: «Изыди гад ползучий!
А то ты у меня сейчас получишь!
Ща как возьму двуручник - кладенец
И всем здесь в тот же миг придет… хана!»

Ну, и замечу к слову о погоде:
Что этот прынц полгода был в походе.
Поход – как праздник, может показаться:
Все моются когда им лень чесаться.
И судя по амбре за прынцем следом
Добавлю лишь, что прынц ленивым не был.

Прынцесса, пережевывая рис,
Решила, что в пещере тюрарист.
И, оказавшись в центре перепалок,
На всякий случай в обморок упала.
Нафаня пребывал в глубоком шоке:
Герой не вытер перед входом ноги.
За ним из грязи и чего похуже
Тянулась длинная коричневая лужа.

Но жизнь прекрасна тем, что в ней порою
Рождаются особые герои.
Так, мопс-терьер, похрустывая лапой,
Тихонько выбирался из под шкафа,
Поняв, одно, что среди всех персон
Сегодня в адеквате только он

Великой тайной родословной были
И Цербер и собака Баскервиллей
И Белый Бим и Бобик и Бетховен,
Муму и хрен ли знает – что еще такое.
Решив особо и не изгаляться
Подпрыгнув, прынца он куснул… за ногу))
Тут прынц от боли басом завизжал
Обиделся на всех и убежал.
Ведь рыцари в решающем бою
Друг друга ниже пояса не бьют.

Пакует чемодан Дракон Нафаня
В слезах-слюнях-соплях: «Я еду к маме!
Когда ж научатся они, япона мать,
Ботинки перед входом вытирать?!»
Прынцесса молча: жестами, но в лицах
Кричит – как ей не надо за границу,
И что готова перевоспитаться,
Но лишь бы ей позволили остаться.
А мопс-терьер, затарившись приданым,
Пакуется в один из чемоданов.

Прынцессу в общем целом пожалели
И скинули в ближайшем из селений.
А чтобы там не отдала концы
С собой ей завернули голубцы.


С тех пор, в одной из трех восточных стран
В норе живет дракон Нафаня-сан*
И самый грозный среди всех собак
Великий воин Мопс-Терьер-сама*

А я люблю, когда ты смотришь исподлобья,
Смеясь улыбкой нежною во взгляде.
Смешав суровость тихую с любовью,
Ругаясь лишь для смеха ради.

Я не могу сказать обыденно-серьезно,
А мне в стихах опять, конечно, проще:
Ты улыбнись сейчас, ведь никогда не поздно
Найти меня среди проблемной рощи.

Ты не смотри на тот «рабочий пластик»
И скоро уж поймешь, что тут по чём.
А я всегда подам корректор или ластик,
Или подставлю хрупкое плечо.

Ты не сердись, как знаешь, понапрасну.
Бывает, так кольнет чуть-чуть левей,
Как будто сотня солнц погасло
И кануло в изгиб твоих бровей.

Ты знаешь сам, что это все дороже:
Нам быть хоть изредка вдвоем,
Как нежным трепетом, шепча по коже,
Скользит дыхание твое.

Я все пишу, никак не молкнет ручка,
Потоки слов, и почерк не дрожит.
А если средь проблем прицепится колючка,
Ты вспоминай о тех, кто сердцем дорожит.

© Ксения Оруджова

Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,
А я знала - их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: "Со мною умри!

Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой".
Я ответила: "Милый, милый -
И я тоже. Умру с тобой!"

Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем..

(с)Анна Ахматова

Безумно люблю этого поэта! У него просто сумасшедшие сложные строки. которые пронзают словно стрелы насквозь! Стихи пропитаны ассоциациями и кажется. будто это не просто стихи. а сны. обернутые в слова.

На склоне заката, облитого кровью реликтовых птиц...

Евгений Петропавловский

На склоне заката, облитого кровью реликтовых птиц,
седлают коней казаки из далёких небесных станиц -
сбиваются в стаи и мчатся в тиши, и верстают маршрут
в неверные сумерки, в пыль уходящих минут;
черны их бешметы, черны сапоги и папахи черны,
и только в зрачках - сумасшедшая сталь восходящей луны...
Ни гика, ни стука; не звякнет нечаянно бранная снасть -
как будто и звуки боятся на тёмную землю упасть.
Несутся безмолвные сотни к мерцающей первой звезде
по мёртвому Дикому Полю, которое ныне - везде…
Вдоль гиблых лиманов, отравленных рек и бесплодных полей
размашистой рысью, а после - намётом пускают коней,
безудержно мчат по украинным вехам родимой земли,
которую в сечах с врагом нестрашливо они берегли,
пока не приспела пора уходить на небесный кордон…
Летят казаки, словно лютая память грядущих времён.
Мелькают, мелькают копыта, едва ли касаясь травы...
Когда б супостат повстречался - ему не сносить головы;
но нет никого: ни чужих, ни своих, ни великой страны -
лишь Дикое Поле... И чёрным потоком - под сенью луны -
подобные стаду могучих кентавров, летят казаки
по следу былого, по древнему космосу русской тоски...

Служу Советскому Союзу!
Автор: Сергей Михалков.

Победой кончилась война,
Те годы позади.
Горят медали, ордена
У многих на груди.
Кто носит орден боевой
За подвиги в бою,
А кто-то подвиг трудовой
В своём родном краю.
Это было в мае на рассвете,
Нарастал у стен рейхстага бой.
Девочку немецкую заметил
Наш солдат на пыльной мостовой…
У столба, дрожа, она стояла,
Детский рот перекосил испуг,
А куски свистящего металла
Смерть и муку сеяли вокруг.
Тут он вспомнил, как, прощаясь летом,
Он свою дочурку целовал,
Может быть, отец девчонки этой
Дочь его родную расстрелял…
Но сейчас, в Берлине, под обстрелом,
Полз боец и, телом заслоня,
Девочку в коротком платье белом
Осторожно вынес из огня.
Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну.
Рядовые Армии Советской,
Люди, победившие войну!
И в Берлине в праздничную дату
Был воздвигнут, чтоб стоять в веках,
Памятник Советскому солдату
С девочкой, спасённой на руках.
Он стоит как символ нашей славы,
Охраняя мир на всей замле.
Это он – солдат моей державы –
Охраняет мир на всей земле!


ЮНОМУ ПОЭТУ
автор Валерий Яковлевич Брюсов

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.

Стихи взяла с другого форума. Знаю только ник автора.

...Значит, - надо идти, чтоб „дорогу осилил идущий».
Здесь – начало пути, и к сомнениям поводов нет.
Стоит берег найти, там где травы – и звонче, и гуще!
Не утонет звезда, поплывет – ты иди ей во след...

Вот – зачин, вот – финал... Все – условности, блажь и химеры!
Смысл имеет лишь путь. Если спросишь: «Какой в этом прок?»
Я отвечу: «Спасет не любовь, не надежда, но – вера.
Будет время всему, но сегодня – есть время дорог».

Мы в движенье росли, мы в дороге любили, взрослели,
Но опять и опять мы зачем-то спешим за порог
И, устав, отдохнем среди майской цветочной метели,
Только в жизни другой, ну а эта – она для дорог... (с) Bobcat

Вот:
Безжалостны истории страницы,
Писать на них — удел не слабаков,
За каждой строчкой — чьи-то судьбы, лица,
Рев пламени, лязг стали, стук подков.

Но время — добрый друг и враг заклятый -
Неумолимо увлечет их в тень,
И станет для потомков просто «датой»,
Кому-то жизнь перевернувший день

… И знали бы невольные герои,
Борясь, спасая, веря и любя,
Что, заполняя летописи кровью,
Ни капли не оставят для себя…

И еще:
Все, что было мной,
Обратится в прах.
Отшумит прибой,
Отпоет монах,
Отгорит костер,
Отцветет трава,
Ветер кинет в сор
Кровных клятв слова.

Но пока я есть
Всем врагам назло.
Но пока я здесь
Как ни тяжело.
И не стоит драм
Будущего тьма.
Пропасть или храм -
Я решу сама.

Омут или брод,
Бой или покой,
Страх или полет,
Ты - или другой.
Пусть твердит молва
Что все тщетно. Пусть.
Верь, что я жива
Помни: я вернусь.

Автор стихов - Ольга Громыко