Библия, что это?

Последняя часть рассказа которая не влезала

Показати текст спойлеру

Заурядные черты Откровения растворились в нем, и облик гиганта вызывал такое благоговение, что только неимоверным усилием воли Урия удержался, чтобы не пасть перед воином на колени и не поклясться провести остаток жизни, прославляя его.
- Ты… - повторил Урия, и боль в ногах не шла ни в какое сравнение с болью, которую он чувствовал в сердце. – Ты и есть… Император…
- Да, и нам пора, Урия.
Священник окинул взглядом церковь, наполненную блеском и сиянием.
- Пора? Куда? Для меня нет места в твоем безбожном мире.
- Конечно же, место есть, - ответил Император. – Прими новый порядок, и ты станешь частью невероятного. Невероятного мира и невероятного времени, в котором мы стоим всего лишь в шаге от свершения всего, о чем только мечтали.
Урия бездумно кивнул и почувствовал, как сильная рука мягко помогает ему подняться на ноги. От прикосновения Императора тело наполнялось силой, а боли и недуги, терзавшие Урию многие годы, отступали и блекли, становясь не более чем темным воспоминанием.
Он взглянул вверх, на великолепную фреску Изандулы Вероны, и у него перехватило дыхание. Краски, обычно тусклые из-за сумрака, теперь заиграли, и казалось, что свод церкви ожил благодаря свету Императора, наполнившему фреску новой жизнью и энергией. Кожа нарисованных фигур сияла жизненной силой, оттенки обрели чувственную яркость.
- Шедевр Вероны не был создан для тьмы, - сказал Император. – Только свет позволит ему полностью раскрыться. То же и с человечеством: только когда исчезнут глухие тени религии, учащей нас не задавать вопросов, мир обретет свои истинные краски.
С трудом Урия оторвался от созерцания невообразимо прекрасной фрески и оглядел церковь. Витражные окна светились, изящное внутреннее убранство храма предстало во всем великолепии мастерства его создателей.
- Я буду скучать по всему этому, - промолвил Урия.
- Империум, который я со временем построю, будет столь великим и блистательным, что эта церковь покажется тебе лачугой бедняка, - пообещал Император. – А теперь нам пора в путь.
Урия послушно пошел вдоль нефа, но на сердце у него было тяжело: он понимал, что когда-то решил изменить свою жизнь, руководствуясь неверным истолкованием событий или, что еще хуже, ложью. Идя за Императором к дверям притвора, он еще раз взглянул на потолочный свод, вспоминая проповеди, которые он читал в этом храме, паству, жадно внимавшую каждому слову, и добро, которое эта церковь несла в мир.
Внезапно он улыбнулся. Даже если в основе всей его жизни и веры была неправда, это не имело значения. Он верил в то, что видел, и пришел в храм с открытым сердцем, опустошенным горем. Благодаря этому Дух Божий вошел в его душу и заполнил пустоту любовью.
Сила веры именно в том, что она не требует доказательств. Достаточно просто верить.
Он посвятил свою жизнь Богу и сейчас не чувствовал горечи, даже зная, что судьбой его управлял слепой случай. Он проповедовал любовь и прощение, и никакие умные слова не заставят его сожалеть об этом.
Дверь притвора была все еще открыта; они пересекли холодное помещение, и Император распахнул главные двери церкви.
Внутрь ворвались воющий ветер и струи дождя, и Урия плотнее запахнулся в ризу, чувствуя, как промозглая ночь тысячами ледяных игл вонзается в тело. Он оглянулся на алтарь своего храма и увидел, что порыв ветра загасил последнюю свечу, еще горевшую у часов судного дня.
Церковь вновь погрузилась во мрак, Урия вздохнул, сожалея, что последний свет в храме угас. Порыв ветра захлопнул внутренние двери, и он последовал за Императором в ночную тьму.
Дождь немедленно промочил одежду до нитки, удар молнии озарил небо голубым электрическим сиянием. Сотни воинов стояли, выстроившись в шеренги, перед церковью: это были те самые свирепые гиганты в устрашающих доспехах, которых Урия последний раз видел в битве при Гадуаре.
Несмотря на ливень, они стояли не двигаясь, и дождь неумолчно барабанил по блестящим пластинам брони, пропитывая влагой алые плюмажи на шлемах. Доспехи, как заметил Урия, за прошедшее время были усовершенствованы: теперь плотно прилегающие друг к другу пластины искусно сработанной брони закрывали все тело воина, защищая его от прихоти стихий. Огромные ранцы за плечами воинов отводили избыточное тепло через специальные отверстия, над которыми, подобно дыханию, клубился пар. В руке каждого воина был факел, и под дождем пламя шипело, рассыпаясь искрами. За плечами у них были огромные ружья, и Урия содрогнулся, вспомнив смертоносный залп, прогремевший, подобно громовому раскату перед концом света, и унесший жизнь стольких его товарищей.
Император набросил длинный плащ Урии на плечи, и в то же время несколько воинов с огненными копьями наизготовку шагнули к церкви. Урия хотел было возразить, выступить против того, что они намеревались сделать, но понял, что это не поможет, и слова протеста замерли у него на губах. По его лицу, смешиваясь с каплями дождя, текли слезы, а языки пламени, вырвавшиеся из оружия воинов, уже перекинулись на крышу и стены церкви. Витражные стекла разлетелись от выпущенных гранат, которые с глухим гулом детонировали внутри церкви, и крыша полностью скрылась за стеной голодного пламени.
Из окон повалил густой дым, и дождь был бессилен усмирить разрушительную силу огня. Урия плакал, вспоминая чудесную фреску и тысячи лет истории, гибнущие у него на глазах. Он обернулся к Императору, лицо которого озаряли всполохи пожара.
- Как ты можешь творить такое? Ты говоришь, что цель твоя – добиться торжества разума и взаимопонимания, но сейчас ты уничтожаешь знания, хранимые веками!
Император посмотрел на него сверху вниз:
- О некоторых вещах лучше забыть навсегда.
- Тогда я лишь надеюсь, что ты знаешь, какое будущее ждет мир, лишившийся религии.
- Знаю, - ответил Император. – Это будущее и есть моя мечта. Империум Человека, существующий без помощи богов и высших сил. Галактика, объединенная вокруг Терры – ее сердца.
- Объединенная галактика? – переспросил Урия, уже не обращая внимания на горящую церковь. Он, наконец, начал понимать масштабы притязаний Императора.
- Именно. Единение Терры закончено, и настало время восстановить власть человечества над звездами.
- А во главе этой звездной империи встанешь ты? – предположил Урия.
- Конечно. Подобные великие свершения возможны, только если их направляет единственный дальновидный лидер, и иным путем вновь завоевать галактику нельзя.
- Ты безумен, - сказал Урия. – И самонадеян, если веришь, что звезды покорятся армии, подобной этой. Воины твои сильны, это так, но даже им такое не под силу.
- В этом ты прав, - согласился Император. – Эти люди не завоюют галактику, ибо они всего лишь люди. Они – лишь предтечи воинов, которых я создаю в генетических лабораториях, воинов, у которых будет и мощь, и сила духа, и видение будущего, необходимые в битве за звезды и нашу власть над ними. Эти воины станут моими генералами, они поведут мой крестовый поход к самым далеким окраинам вселенной.
- Не ты ли рассказывал мне о жестоком кровопролитии, в котором были повинны крестоносцы? – заметил Урия. – Чем же ты лучше тех святых людей, о которых ты говорил?
- Разница в том, что я знаю, что прав, - ответил Император.
- Слова истинного автократа.
Император покачал головой.
- Ты неверно все понимаешь, Урия. Я видел, что между выживанием и гибелью человечества проходит лишь узкий путь, и сегодня мы делаем на нем первый шаг.
Урия вновь посмотрел на церковь и ликующее пламя, пронзающее тьму.
- Ты избрал опасный путь, - сказал Урия. – Запрети человеку что-либо, и он возжелает запретного сильнее всех прочих вещей. А что если твоя грандиозная мечта сбудется? Что потом? Остерегайся, чтобы подданные твои не увидели в тебе бога.
Произнося эти слова, Урия вгляделся в лицо Императора и за маской могущества и величия увидел самую суть того, кто прожил тысячу жизней, кто ходил по земле дольше, чем могло представить воображение. Он увидел беспощадное властолюбие и кипящую лаву жестокости, наполнявшие сердце Императора. И в этот миг Урия понял, что не хочет принимать ничего из того, что предлагал этот человек, и не важно, как возвышенны и благородны были его обещания.
- Во имя всего, что свято, надеюсь, что ты прав, - молвил Урия, - но меня пугает будущее, уготовленное тобой человечеству.
- Я желаю только добра моему народу, - заверил его Император.
- Думаю, действительно желаешь, но я не стану частью этого будущего, - сказал Урия и, сбросив с плеч плащ Императора, пошел к церкви, высоко подняв голову. Ливень обрушился на него безжалостным потоком, но он приветствовал дождь, как воды крещения.
Он услышал позади себя шаги и следом за ними – слова Императора:
- Нет. Пусть идет.
Внешние двери церкви были открыты, и Урия вошел в притвор, чувствуя жар от языков пламени, метнувшихся к нему. Статуи были объяты огнем, от дверей в неф ничего не осталось – их сорвало с петель взрывом гранат.
Не останавливаясь, Урия вступил в охваченную огнем церковь. Пламя прожорливой стеной наступало на деревянные скамьи и шелковые занавеси, воздух пропитался дымом, и фреска на потолке была почти полностью сокрыта клубящейся тьмой. Он посмотрел на циферблат часов, стоявших на алтаре, улыбнулся, и пламя сомкнулось вокруг него.

Воины оставались у церкви, пока стропила крыши не провалились внутрь, вызвав вихрь искр и обломков, и здание не начало рушиться. Они оставались, пока первые лучи солнца не показались над горами, пока дождь не загасил последние языки огня.
Дым над тлеющими руинами последней церкви на Терре наполнил прохладный утренний воздух. Поворачиваясь спиной к развалинам, Император сказал:
- Идемте. Галактика ждет.
Император и его войско двинулись вниз по склону горы, и единственным звуком, еще слышимым над руинами, был тихий перезвон сломанных старых часов.

***

примечания к переводу:

1. Vastari – от Джорджо Вазари. итальянский историк искусства, архитектор и живописец; автор "Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих"
2. Жертвы политики исчисляются тысячами, религии - десятками тысяч. - Шон О'Кейси, цитата также приведена в книге «Бог как иллюзия» Ричарда Докинза, из которой много чего будет взято дальше.
3. здесь и дальше в разговоре про механику видений – пересказ гл. 3 из книги Докинза, часть про доказательство существования бога через личный опыт.
4. на данный момент есть предположение, что Сейтон – это Джон Скелтон, а Галлием – это Gulielmus_Peregrinus, как и Скелтон, бывший придворным поэтом.
5. про исторический инцидент, который Макнилл переработал, читать тут.
6. слова Рональда Рейгана
7. а это уже Дж. Буш. цитаты здесь и далее во всей этой сцене по ссылке выше.
8. слова Раймонда Ажильского, «История франков, которые взяли Иерусалим»: Достаточно сказать, что в храме Соломоновом и в его портике передвигались на конях в крови, доходившей до колен всадника и до уздечки коней. По справедливому божьему правосудию то самое место истекало кровью тех, чьи богохульства оно же столь долго переносило.
9. слова папского легата Арнольда Амальрика при взятии Безье в ходе Альбигойского Крестового похода

Alikor, тосюда вывод: не стоит путать веру с религией. Вера может перейти в религию, религия - в фанатизм, фанатизм - в священные войны. Но кто сказал, что если молоко может убежать, стоя на плите, то его нужно вылить?

Знаешь, если честно то я не помню кто это сказал... хм может Макиавелли? Или Платон...

Будет тебе издеваться. Я не знаю, кто это сказал, кроме меня.
Додано через хвилину
Плевать на Платона и Макиавелли. Макиавелли вообще был урод.

Хм дак и кутузов полнейшим уродом был... а из него "спасителя земли" русской делают...

У него есть замечательное произведение, "Государь".
Суть в том, что для того чтобы взять власть, взойти на престол, государь может обещать что угодно, ублажать свой народ и так далее. А завоевав власть, государь имеет полное право свои обещания не сдерживать. Ибо подданные сами не спешат выполнять свои обязанности.
В кое чём он прав...

Скампада Энкарнадо, Такой вывод из предложенного рассказа делать не стоит. Религия и вера во многом тождественны. Библия является и частью некоторых мировых религий и частью веры отдельных личностей.
Религия - тоже вера, в конце концов. Или неотъемлемая её часть, если угодно.
Додано через хвилину

Не вижу повода делать из него антигероя. Нужно любить свою историю, а не осуждать. Какой бы она не была.

Да пусть делают. Мне лично пофиг. Я Кутузова вспоминаю, только когда говорю "кто старое помянет тот Кутузов".

Ну да, ну да. Наврать побольше, а потом можно не делать. Конечно.

Неправда. Я верю, но в церковь не ходил много лет. Для меня это не важно. Свечечки... символизм, да. А хождение в церковь, как в туалет...

А при чем тут история? Победили русские солдаты, а не Кутузов-вор.

Это не я, это Макиавелли.

Вот не надо так говорить. Может тут кто то ходит в церковь и ты можешь случайно оскорбить его чувства. Мне конечно пофиг, но ты же не я.
Вообще ты не прав. Среди служителей церкви немало людей истинно верующих. Но и "жирные епископы" на ряду с "жадными попами" тоже встречаются. Только заметь, их меньше.

Русские солдаты - быдло, без жёсткого управления сверху ни на что не способное.

Кутузов наворовал всю армию, мы от москвы шли голодные, от голода умирали... Кутузов же своей бездарностью еще и Бородинское сражение проиграл... Если бы не Платов то вообще бы от нашей армии никого не осталось...
А русские солдаты за веру воевали, католиков им вообще как еретиков представляли...

Глупости. Конечно, я не говорю, что ВСЕ, кто ходит в церковь... Просто те, кто ходят в церковь и считают, что они лучше других... Или ходят туда, считая, что исполняют долг... Ну в таком духе...