Очищение.

Морозный разреженный воздух шотландских предвзгорий наполнял легкие, покалывая тысячей микроскопических иголок изнутри, что заставляло резко выдыхать, чтобы привыкнуть к уже забытым ощущениям. Малфой повернул голову на восток, где медленно, но верно поднималось красное рождественское солнце. Такую красоту можно было наблюдать только здесь, на самом севере страны, где морские волны, ударяясь о берега, мгновенно превращались в миллионы кристалликов льда. Без волшебства. Следуя уникальным законам природы.
Еще раз глубоко вздохнув, Драко одним шагом переступил границу владений Ашанов.
Пока он шел, утопая в снежных сугробах, воспоминания о нелепой ссоре с Гермионой не давали ему покоя. Только чувство вины, только чувство несправедливости предъявленных ему претензий заставило его, не ложась спать, выйти из Хогвартса, в два трангрессивных приема достичь Ашанского поселения, чтобы решить один очень важный вопрос. Еще там, в своей комнате он быстро скинул с плеч свой халат, надел теплый свитер, меховую мантию и теплую шапку и вышел за пределы подземелий, подгоняемый навязчивой идеей сделать то, что он никогда не делал…
- Драко? – ласковый певучий голос кузины вырвал его из размышлений.
Луиза. Девушка, которая вопреки желаниям родственников вышла замуж за талантливого друида и ни разу не пожалела о сделанном выборе. Храбрая Луиза Макгонагалл.
- Привет, сестра, - слизеринец улыбнулся и сделал шаг навстречу женщине.
Она обняла его.
- Как ты? – сочувственный взгляд Луизы насторожил юношу.
- Пока нормально…
- Мать ждет тебя.
Вот и все. Теперь Малфой понял, как его мать узнала, насколько серьезны их с Гермионой отношения. Высокого колдовства здесь не требуется. Стоит только поговорить с ясновидящей Луизой.
- Спасибо, - ответил Драко, нежно сжал руку сестры и двинулся в сторону небольшого особняка.
Мать никогда не просыпалась так рано. Глядя на часы, Драко отметил, что сейчас было всего восемь часов утра – основное время пути занял переход через прибрежную гряду. Осталось всего ничего до встречи и до серьезного разговора.
Поднимаясь по широкой лестнице, Малфой слегка поежился – Нарцисса не вышла его встречать. Наверняка она уже знала, что он хотел ей сказать. Ничего, думал он, все будет хорошо.
Она сидела на небольшом двухместном диванчике, поджав под себя ноги. Ее одежда больше напоминала магловскую, но еще сильнее подчеркивала ее аристократическую красоту. Длинные распущенные волосы струились по плечам волнистым каскадом, мягкая улыбка таила в себе удивительную нежность.
- Сын мой, - Нарцисса протянула навстречу Драко руки. – Как я рада тебя видеть. Но что привело тебя в столь ранний час?
«Ну, зачем же так лицемерить?» - пронеслось в голове юноши, но он лишь слегка улыбнулся.
- Ничего серьезного, мама.
- Настолько «ничего серьезного», что ты не спал ночь, а покинул стены Хогвартса, чтобы попасть ко мне? – Нарцисса немного прищурилась, но улыбаться не перестала.
Затянувшееся молчание, наполняющее паузу в их странном диалоге, дало возможность Малфою оглядеться. Дом был не богат, но и не беден. Всего в меру. В гостиной стоял большой стол с резными ножками, на стенах висели картины, наверняка подлинники, но не было этого пресловутого малфоевского шарма, который просто пах мощью аристократического духа – основной составляющей атмосферы Малфой-Менора. Но в этом доме легко дышалось, ничто не угнетало, не подавляло волю перед заветами чистокровных предков. Одного мимолетного, но внимательного взгляда на мать хватило, чтобы понять – она наконец-то свободна.
- Надо поговорить, - Драко сел в глубокое кресло и закинул ногу на ногу, снимая перчатки, и посмотрел на мать. – Поговорить о Гермионе. – Он решил не тянуть. Ведь, чем быстрее он доведет до сведения матери свои планы на самое ближайшее время, тем быстрее он сможет сделать кое-что еще, что он задумал еще в Школе, выходя за главные ворота.
Нарцисса величественно кивнула, поправив при этом невидимый локон, который якобы вырвался из плена аккуратно уложенной прически. Она молчала, давая возможность сыну начать такой сложный для него разговор.
Драко видел, что мать расположена к подобной беседе, поэтому продолжил:
- Я знаю, как важна для нашей семьи преемственность. И если бы у меня была нареченная невеста, то род Малфоев скорее всего бы продолжился в том самом виде, в каком он должен был продолжиться. Но сейчас не те времена. И отца больше нет. А мне надоело следовать этой глупой традиции, поддерживающей идею абсолютной чистоты крови, мама. Я не хочу жить так, как жили вы…
- Нам повезло, сын, мы с твоим отцом очень любили друг друга, - тихо сказала Нарцисса и печально посмотрела на Драко.
Юноша выпрямился. Он не думал, что мама так спокойно отреагирует на его довольно громкое заявление об отказе от обычаев семьи.
Тем временем Нарцисса продолжила:
- И ты тоже любишь, сын. Но не кажется ли тебе, что ты сейчас действуешь под влиянием горячего эмоционального порыва? Тебе не кажется, что из-за любви к этой девушке ты забыл, что значит быть Малфоем?
- Ты считаешь, что мне не хватает ума, чтобы различить чувственный порыв и осмысленный шаг? – Драко начинал злиться. Мать своим снисходительным тоном выводила его из себя. – В любом случае, даже если у нас с ней ничего не получиться, - Драко содрогнулся от этой мысли, он не представлял своей жизни без умницы Грейнджер, - я не смогу поддерживать эту абсурдную игру в чистокровность… Прости, мама…
Он уже было встал, чтобы отправиться назад, понимая, что ничего не добьется – слишком свежи раны матери от потери горячо любимого мужа, но Нарцисса неожиданно встала вслед за ним:
- Подожди…
Женщина грациозно прошлась к небольшому комоду, открыла дверцу и что-то оттуда достала.
- Ты знаешь, я всегда чувствовала, что ты больше Блек, чем Малфой, хоть твоя похожесть на отца поразительна – те же жесты, та же улыбка, тот же взгляд…
- Я – Малфой, мама. Этого должно быть достаточно, - буркнул Драко, не понимая, что мать имеет в виду и что за предмет она держит в руках.
- Я говорю не о том, чего тебе должно быть достаточно, а чего нет, - небрежно махнула рукой Нарцисса и опять присела на свое любимое место. – Понимаешь, рано или поздно все должно было закончиться. Умирая, твой отец… - женщина запнулась, смаргивая неожиданно появившуюся слезу, - он признал, что все, что он делал, не было правильным, понимаешь? Он никогда не любил… нечистокровных, тем более, когда узнал, что одна девочка, учащаяся на Гриффиндоре и имеющая родителей маглов, была умнее его собственного сына, на которого он возлагал большие надежды. Но со временем, он не то чтобы полюбил их, отнюдь! Просто он стал терпимее…
- Легко быть терпимым в обнимку с дементором? – неожиданная ожесточенность рубила все концы – Малфоя раздражала манера матери во всем оправдывать отца, превозносить его над его же поступками.
- Зачем ты так? - Нарцисса нахмурилась. Наконец-то, хоть одна искренняя реакция на его жесткость. – Я совсем его не оправдываю. Заметь, я тоже участвовала во всех деяниях Люциуса. Но на меня ты не так злишься, сын.
- Ты его жена. Ты не могла иначе. Тем более у тебя был я, - сбавляя тон, сказал Малфой. Ему стало жаль ее, гордую красавицу Нарциссу Малфой.
- Это уже не важно, правда? Теперь у меня никогда не будет ни тебя, ни его… - женщина горестно вздохнула. – Но не в этом дело, сын. Я как-нибудь доживу свой век здесь, вдали от светского блеска и суеты, а ты со своим бунтарским «блековским» характером будешь строить самостоятельную жизнь. Но я и не об этом.
Нарцисса достала из кармана юбки небольшую шкатулку из традиционного в этой семье зеленого бархата. Подойдя к сыну, она вручила вещицу ему со словами:
- Если вдруг на тебя снизойдет озарение; если вдруг тебе покажется, что на этой девушке, на Гермионе Грейнджер, сойдется клином весь твой свет; если ты вдруг поймешь, что именно она достойна носить фамилию Малфой; и если ты будешь уверен в своей готовности назвать ее женой, передай ей это, - с этими словами мать открыла в руках сына шкатулку. В лучах восходящего солнца изумрудными искрами заиграл огромный камень, обрамленный изящной каймой из серебра. – Это кольцо когда-то подарила мне Каллиста Малфой, твоя бабушка.
Драко был не просто ошарашен. Ему казалось, что в него только что кинули «Ступефаем», потом испробовали «Круцио», а потом еще пару раз долбанули «Авадой», правда, мимо, так для надежности полученного результата… Он стоял с открытым ртом, не в силах что-либо произнести. Но потом, все-таки собравшись, он вкрадчиво прошептал:
- Ты думаешь, что мой… выбор, как сказать, вполне допустим для тебя?
Нарцисса молча пожала плечами, но через секунду кивнула.
- Значит, это что-то типа благословения?
- Ты говоришь, как необразованный магл, Драко. Выражайся приемлемым для нашего сословия языком, - женщина решила не позволять сыну сильно расслабляться. Тем более ей довольно трудно далось это решение.
Малфой фыркнул:
- Ты уверена, что она когда-нибудь станет моей женой?
- Когда-то я была уверена, что ты станешь великим человеком, Драко. Кто знает, что судьба еще нам подкинет? – она неопределенно пожала плечами, а потом махнула рукой. – Сын, для меня важно не то, кто находится рядом с тобой, а то, будешь ли ты счастлив с той, кто рядом? Поверь, счастье – это прекрасно. Я испытала это ощущение. И не однажды…
Впервые в жизни Драко видел мать плачущей.

Допив чай, Малфой засобирался. У него было еще одно очень важное дело, которое уже превращалось в манию, тем более надо было спешить – он хотел увидеть Гермиону до того, как закончится свадьба Поттера.
Уже на выходе Драко обернулся, чтобы кинуть прощальный взгляд на мать. Он был все еще слегка шокирован ее поступком, считая его достойным только сильной женщины.
- Пока, мам! Еще увидимся…
- Конечно, Драко. Только у меня есть одна просьба… - сын посмотрел на нее, подняв брови, видимо, совсем не ожидая продолжения спектакля с благословением. – Не называйте своего сына Люциусом.
- Ну, это уже слишком! Мы сегодня с ней поругались, она почему-то обиделась, а ты говоришь, что у нас, возможно, будет сын, и просишь не называть его именем отца. Где логика? Еще в том письме ты говорила, что нам придется это сделать!
- Кстати, где письмо? – Нарцисса хитро прищурилась.
- В моей комнате, наверное, а что?
- Ничего, сынок, это я просто так. Кстати, со шрамом ты выглядел… интересней, - Нарцисса опять небрежно махнула рукой.
Раздраженно фыркнув, понимая, что такое прощание – норма в семье Малфоев, Драко вышел на солнечную снежную поляну перед домом.
Он не видел, как улыбнулась его мать. Он наверное забыл, что Нарцисса Блек была лучшей ученицей на Предсказаниях. Ей не нужна была помощь Луизы в том, чтобы предугадать появление сына в своем доме так скоро.
- Грязнокровка… - тихо прошептала женщина, глядя на белоснежную вершину горы Крайя. – Ты заблуждался, Люциус, - произнесла она в пустоту, - эта девочка может очистить нашу кровь, дорогой. И не только кровь, но и души…

* * *
Гермионе хотелось выть.
Ей было не интересно на этом буйном празднике жизни. Единственное, что ее отвлекло, правда, совсем ненадолго, так это триумфальное появление Рона под ручку со странной девушкой по имени Ларита. Она явно была из тех самых вейл, которые служили под началом Рональда Уизли. Гермионы, с ее натянутой улыбкой, хватило совсем на чуть-чуть, пока рыжий друг не спросил, где находится Малфой и почему он сейчас не с ней.
Сбежав в голубой мантии отороченной куньим мехом на улицу, Грейнджер несколько раз вздохнула, глубоко вбирая в себя искрящийся воздух солнечного дня, и немного расслабилась.
У нее оставалось всего несколько минут для того, чтобы подумать о том, что сегодня свадьба. Что соберется почти все Министерство, все друзья и знакомые. Все будут смотреть на нее с нескрываемым любопытством – подружка давнего врага, что может быть интересней! Гермиона думала о том, что стала эгоисткой. Нетерпимой к чужим чувствам эгоисткой. Как она могла не подумать о том, что Джинни из-за нее хмурится в такой великолепный день?
Подняв лицо навстречу солнцу, девушка улыбнулась. Это выражение прочно застыло на ее лице, потом Гермиона резко развернулась, взмахнув полами мантии, и пошагала обратно в стеклянный шатер, в котором Флер разбила большой цветник и установила алтарь с аркой из белых роз.
Сегодняшний день надо было просто пережить с улыбкой на губах, стараясь не думать о том, кто совсем недавно разбил ее сердце…

* * *
После торжественной церемонии под стеклянным куполом гости расселись за круглые столики, беседуя и слушая легкую приятную музыку. Кто-то поднимал бокал и произносил тост «За Поттеров!», а затем раздавались оглушительные аплодисменты.
Выпито и съедено было немало.
Джинни улыбалась. Гарри крепко держал ее за руку и периодически наклонялся к ее уху, чтобы что-то шепнуть. Наверное, это «что-то» было очень интересное, потому что новоиспеченная жена ласково целовала его в губы и шептала ему слова любви. Именно любви, потому что у Гарри сверкали глаза, наполняясь неподдельным восхищением.
Идиллия продолжалась…

Малфой шел на звуки музыки.
Снег сладко хрустел под ногами, мыслями возвращая слизеринца в счастливое детство – игры в снежки со старым эльфом Стили, снисходительная улыбка отца – все это возникало каждый раз, когда Малфой ступал по мягкому белому покрову. Послышались звуки вальса. Образ сразу сменился новым – Гермиона, улыбаясь, танцует с Уизли, положа свою тонкую ручку ему на плечо. Ревность подкатила к самому горлу. Драко устал. Длительное пребывание в магловской части Лондона вымотало его и оставило без сил.
Подойдя ближе, Малфой увидел яркие огни, украшающие стены прозрачного помещения, где виднелись танцующие люди. Им было весело. Тревога немедленно заняла свое место в душе юноши рядом с приступом ревности.
Пересечь границу владений семейства Уизли не составило никакого труда, словно в этот знаменательный день все двери были открыты даже для самых неожиданных гостей. Приближаясь к шатру, Драко почувствовал волнение. Его не ждут. А если и ждут, то только для того, чтобы посмотреть, осмелится ли он прийти на этот чистый праздник, чтобы осквернить его своим присутствием. Напряжение нарастало…
- Ты все-таки пришел? – спокойный знакомый голос заставил Малфой вздрогнуть. Но и только.
Юноша расплылся в улыбке и подошел к тому, кто его отвлек от мрачных мыслей.
Возле дома, глядя в звездное небо, стоял Гарри Поттер. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, руки он держал в карманах. Поттер стоял, покачиваясь с пятки на носок, сминая снег под ногами.
- А ты почему не с невестой? – усмехнулся Драко.
Гарри опустил голову и заглянул слизеринцу прямо в глаза:
- Она немного… занята. Ты пропустил все самое интересное. Родственницы готовят ее к первой брачной ночи, - Поттер улыбнулся еще шире.
- А она вам надо? – съязвил Малфой, понимая, что гриффиндорец не только не обидится, но и пошутит что-нибудь в ответ.
- Вот и я о том же…
Юноши стояли друг рядом с другом и смотрели на суетящуюся толпу внутри шатра.
- Где Гермиона? – тихо спросил Малфой.
- Там, - Гарри слегка взмахнул рукой в сторону стеклянной стены.
В груди Драко что-то болезненно сжалось. На скамейке, положив голову на руки, сидела Гермиона. Она не смотрела на танцующих. Она смотрела прямо перед собой, изредка поворачивая голову в сторону входа.
- Она ждала тебя, ты знаешь? – голос Гарри был таким же спокойным, но уже менее расслабленным.
- Знаю. Но я не обещал ей прийти. Она знала, что у меня может не получиться…
- Зря ты ей это письмо показал, - грустно склонил голову Поттер. Но тут же гневно сверкнул глазами и сделал шаг в сторону слизеринца: - Я, на правах ее лучшего друга, даже брата, мог бы тебе сейчас морду твою слизеринскую набить, по-магловски, не применяя палочку. Но не стану руки марать, зная, что она, даже с разбитым вдребезги сердцем никогда мне этого не простит. Но как ты мог?!
- Какое пись… Мерлин! – Малфой опешил. Он шокировано смотрел на злого Поттера. – Ты имеешь в виду то письмо, которое мне написала мать?
- Оно самое, дружок!
- Я не показывал письмо Гермионе! Ты что?!
- Она вчера весь вечер у Джинни на груди проплакала. Она ведь знала, что ты способен выкинуть что-то подобное, но до последнего верила в тебя. Она тебе верила, Малфой!
- А теперь послушай меня, защитник хренов, - Малфой вплотную приблизился к Гарри и зловеще посмотрел в его лицо. – Я ничего не давал ей читать. Письмо попало к ней по ошибке. Я только что прибыл из Лондона, а до этого я был у матери. Она передала мне это, - с этими словами Драко вынул из кармана мантии маленькую зеленую шкатулку и раскрыл ее. – Показываю тебе это кольцо только потому, что ты заявил права на ее защиту, герой. Нарцисса Малфой дала благословение на случай нашей с Гермионой помолвки. Чего ты еще хочешь от женщины, которая совсем недавно вырвалась из Азкабана и потеряла любимого мужа? Ты, Поттер, такой же циник, как и я, но подумай хорошенько, если бы я хотел избавиться от Гермионы подобным образом, который, заметь, ниже даже моего малфоевского достоинства, какого черта я делаю здесь?!
Голос Драко срывался на крик. Юноши смотрели друг другу в глаза, буравя убивающими взглядами.
Но вдруг…
- Что здесь происходит?
Малфою стало трудно дышать. Сладкий голос любимой девушки вырвал его из черноты гнева на свет, ярко заслепив глаза, Драко даже зажмурился.
Поттер глубоко вздохнул. Он уже собрался уходить, но обернулся, понимая, что времени уже почти нет – Гермиона подходила к ним широкими шагами, застегивая мантию, - и тихо произнес:
- Ты не представляешь, Малфой, как я счастлив. Дай тебе бог испытать это счастье. Иначе, считай, жизнь теряет всякий смысл. Поверь мне на слово.
Оба знали, что разговор не окончен. Но они оба также знали, что они поняли друг друга.
- Что здесь происходит? – повторила свой вопрос Гермиона, стараясь не смотреть в сторону Малфоя. – Вы орали так, что, наверное, все нюхлеры из нор повылазили. Вы бы еще дуэль устроили!
- Легко, - Малфой криво усмехнулся.
- И не сомневаюсь! – парировала Грейнджер, яростно глядя на его руки, собираясь с силами, чтобы поднять взгляд.
Гарри предусмотрительно оставил их одних. Ведь им было о чем поговорить.
- Прости, я не мог прийти раньше, - тихо произнес Малфой, подходя ближе к девушке.
- И не надо, - Гермиона не дула губы, она их сжимала, в глазах стояли слезы.
- Надо… Хотя бы для того, чтобы сказать, что то письмо, что ты нашла – ошибка, допущенная мной по неосторожности.
Наконец, Гермиона подняла взгляд.
- Ты что, больной? Как это можно подкинуть письмо, а потом назвать это ошибкой? Что сделано, то сделано.
Драко понимал, что не все так просто. Он не сможет объяснить ей всего сразу, прямо сейчас. Но он припас один козырь:
- У меня есть для тебя рождественский подарок, Гермиона.
Девушка фыркнула, отвернулась, но не ушла. Он зацепил ее.
Медленно, чтобы не делать резких движений, Малфой достал из внутреннего кармана большой конверт и передал его Гермионе.
- Это тебе.
Он видел, как округлились ее глаза, когда она прочла скупую надпись на пакете.
- Это что?.. – тихо спросила она.
- Я думаю, что на Рождество можно было бы перебраться куда-то, где немного теплее, чем здесь. Как ты считаешь?
- Что это? – Гермиона дрожащими руками вскрыла конверт и достала оттуда два листка из плотной лощеной бумаги.
На глянцевой поверхности была набита надпись: Бритиш Эйрлайнс, рейс номер 147, Лондон – Сидней.
- Я подумал, что я никогда не был в Австралии. Да и у тебя там есть одно незаконченное дельце, ведь так? – его хитрые серые глаза блеснули – он выложил козырь и достиг своей цели.
В шатре заиграли очередной мелодичный вальс.
Драко протянул девушке раскрытую ладонь и тихо спросил:
- Потанцуем?
Гермиона, не отрывая от его лица взгляда, вложила свою маленькую ручку в его и молча кивнула.
Малфою было все равно, что на него будет пялиться вся семья Уизли, что Рон будет в порыве сжимать кулаки, зудящие от нестерпимого желания ударить его просто так.

Гермиона чувствовала, как то, что сломалось, начало медленно срастаться уже тогда, когда она услышала его голос. Она чувствовала, как маленькие осколки ее разбитого сердца, поднимаясь с земли, собирались воедино. Ее грудь, так долго сдавливаемая горестным плачем, глубоко вобрала в себя чистый воздух рождественского вечера. Она чувствовала тепло его руки и понимала, что все позади, что боль прошла, а о том, что произошло, можно будет поговорить в другой раз. Может быть тогда, когда они вместе вернутся из Австралии?