Вопросы.

Даже двигаться не хотелось.
Теперь Малфой как никогда осознал, что смерть – это потеря. Пусть эта потеря не так значительна, как если бы ему принесли известие о смерти матери, в этом он был уверен, но густая синяя пустота наполняла душу, вызывая далекие образы бледного лица Люциуса Малфоя, по-своему любившего сына.
Воспоминания роились в голове, как тучки пчел – гудели, жужжали, иногда кусались, но чаще всего вызывали необъяснимое чувство тревоги.
Убийственно спокойный голос Гермионы до сих пор звучал в ушах:
«Драко, мне только что стало известно… Твой отец, Люциус Малфой, сегодня умер в Азкабане.»
Она стояла прямо напротив него и смотрела ему в глаза, ожидая реакции, видимо для того, чтобы предложить помощь. А чем она могла помочь? Пока ничем.
«Можно я останусь один?» - спокойно спросил Драко, понимая, что она не только не обидится, она уже заранее готова именно к такой фразе.
Странно, но боль, пришедшая на смену горькому отчаянию, не давала забыться, погрязнуть в воспоминаниях, которые в последнее время становились все мрачнее.
Малфой как раз читал пособие по изготовлению целебной мази из «золотого корбункула», когда в его дверь без стука вошла Гермиона со сжатыми в кулачки руками и блестящими глазами. Она долго смотрела ему в лицо, потом глубоко вздохнула и решительно произнесла повергшую юношу в шок фразу о смерти отца. В этот момент книга из его рук чуть не выпала, спасенная ловким движением, что несколько разрядило обстановку. Не в силах говорить, Малфой с трудом попросил девушку уйти, хотя его душа настоятельно просила, нет – требовала, умоляла, чтобы она осталась. Просто подошла к нему, обняла и что-нибудь сказала. Лучше бы сказала то, что произнесла в бреду некоторое время назад. Это, наверное, ему бы очень помогло…
Нет, не помогло бы.
Осознание того, что мама осталась там одна, наводило ужас. И теперь Драко, как никогда понимал, что затягивать с освобождением Нарциссы не следовало бы.
Малфой не знал, сколько он просидел с книгой по зельеварению в руках напротив тлеющего камина, но, судя по свечению из окна, на улице уже вовсю занимался рассвет. Наверное, Гермиона была у себя в комнате. Оставалось буквально три часа до первого занятия у студентов, а это значило, что уже сейчас, может быть, Грейнджер просыпалась, если она вообще спала.
Встав и стряхнув с себя болезненное оцепенение, слизеринец ополоснул холодной водой из медного кувшина свое усталое лицо, кое-как пригладил взъерошенные волосы и, посмотрев на себя в отражение стеклянного шкафа, вышел из помещения, так и не накинув на плечи мантию.
Он шел широкими шагами по коридорам, поднимаясь вверх, в крыло гриффиндорского факультета, где находился кабинет Гермионы. Редкие студенты, встречающиеся Малфою на пути, с интересом разглядывали своего профессора одетого в светло-серую майку и черные джинсы. Странная привычка носить магловскую одежду привязалась к нему еще в Малфой-Менор, когда он, прячась от отца, натягивал на себя шорты и майку из чистейшего хлопка в летнюю жару. Мама всегда поощряла его стремление познать что-то новое, даже в таком оригинальном виде…
Сейчас же он стремительно продвигался вперед к своей основной цели, понимая, что только Гермиона Грейнджер сможет помочь ему в этом деле.
Подойдя к тяжелой дубовой двери, ведущей в кабинет, а соответственно, и в спальню профессора Защиты, Малфой остановился. Он какое-то время просто смотрел на резные узоры на широкой деревянной панели, не решаясь сделать шаг, не зная, что его ждет – отказ или согласие.
Нет, скорее все-таки Гермиона согласится. Тем более она сама предлагала помощь.
- Можно? - тихо спросил он, предварительно постучав в двери внутри кабинета. Буквально через мгновение в проеме показалось несмело улыбающееся лицо девушки.

* * *
Гермиона плохо спала в ту ночь, волнуясь за своего друга. Переживая за его состояние, в первую очередь, эмоциональное. Он довольно стоически перенес известие. Но, что было потом, одному богу известно.
Все, что она знала теперь, так это то, что ей необходимо сделать все, чтобы помочь Драко со спасением матери. Ей не было все равно, она не ненавидела Нарциссу Малфой, особенно, учитывая ту историю в Запретном лесу в финале битвы с Волан-де-Мортом. Она просто хотела помочь, понимая, что особенно сейчас женщина слаба перед ужасами Азкабана. Она в одиночку не выдержит заточения. А Малфой уже не вынесет такого удара. Гермиона спасала Драко…
Первое, что она сделала, это послала письмо Джинни, в котором указала просьбу о помощи в переговорах с исполнителями и тюремщиками. Ответ должен был прийти уже очень скоро, особенно, если подруга сейчас находилась в Министерстве.
Пока Гермиона обдумывала план своих дальнейших действий, она успела не только привести себя в порядок, но и выпить чашечку кофе, которая спасала ее от тяжелых последствий бессонницы. Уже полчаса спустя в дверь ее маленькой комнаты тихо постучались. Она не могла знать, кто этот утренний посетитель. Но сердце упрямо кричало ей о том человеке, которого она больше всех ждала в эту минуту.
Немного приоткрыв большую резную дверь (Гермиона все еще боялась ошибиться в предположениях), девушка взглянула в темно-серые глаза, потом подняла глаза на его взлохмаченную шевелюру и шрам, который был ярче обычного из-за мертвенной бледности щек. Жалость разрывала сердце. Боль разъедала душу. Но привычка держать лицо при плохой игре брала верх. Гермиона слабо улыбнулась ему в ответ и отошла, давая возможность войти юноше в комнату, чтобы не привлекать лишнего внимания.
- Как ты? – тихо спросила Гермиона Малфоя, тяжело опустившегося в кресло у камина.
- Как? Живу, как видишь, - неопределенно ответил он. Он устало потер лицо ладонями и откинул мешающую прядь волос.
- Может ты бы хотел выпить кофе? - девушка пыталась отвлечь Драко от мрачных мыслей. Но он покачал головой, отказываясь от предложения.
- Мне, если честно, некогда. У меня занятия начинаются скоро, надо подготовиться. Гермиона, - девушка напряглась. Малфой редко назвал ее по имени, только в особых случаях, - я хотел спросить у тебя, не могла бы ты мне помочь попасть на прием к Поттеру прямо в Министерство. Я бы хотел кое-что уточнить…
- Я сегодня в пять собираюсь к ним. Могу взять тебя с собой, - Гермиона говорила чистую правду.
- Вот и хорошо. Я буду готов к пяти. За тобой зайти? – Малфой поднялся. В его глазах опять появился жизненный огонек.
- Да, конечно, выйдем из моего камина.
- Договорились.
Короткий, но очень значительный диалог. Гермиона понимала, что слизеринцу сейчас трудно. Она включила всю свою выдержку, чтобы не броситься ему на шею с жалостью и состраданием, к которым он наверняка не привык. Он умел оставаться неприступным и сильным даже в такие моменты жизни.
- О, Мерлин, - глубоко вздохнула Гермиона, - мы же еще такие молодые! Когда же это все закончится?

Занятия прошли, как в тумане. Во время обеда в Большой зал влетела сова Джинни и принесла Гермионе записку, в которой было всего три слова: «Ждем в пять». Настроение заметно улучшилось, но тревожное чувство не покидало ни на секунду. Что-то должно было произойти там в Министерстве. Но что?..
Малфой держался великолепно. Другого слова Гермиона подобрать просто не могла. Он был, словно преисполнен желанием достичь цели, во что бы то ни стало. Что же, Грейнджер оставалось только помочь ему в этом нелегком деле.
Вступив, держась за руки, в зеленое пламя, молодые люди вышли в большом каминном зале Министерства магии. Гермиона решительно ускоряла шаг, продолжая сжимать холодные пальцы Малфоя, пока они не достигли необходимого уровня, где располагался Департамент магического правопорядка. Немного пройдя, Гермиона толкнула дверь, ведущую в Отдел мракоборцев.
- Гермиона! – услышала девушка сзади себя. Она повернула голову и увидела направляющуюся к ней Тонкс. – Зайди ко мне ненадолго. – И после непродолжительной паузы добавила: - Вместе с мистером Малфоем.
Гермиона и Драко недоуменно переглянулись, но все же прошли за начальником мракоборцев вглубь коридора. Там, повернув вправо, они уткнулись в большую дверь.
То, что произошло позже, практически невозможно было предусмотреть. В кабинете, до того, как молодые люди зашли, было три человека: Гарри, как-то странно улыбающийся, одними глазами, сверкающими изумрудом сквозь стекло круглых очков, Джинни, спокойно наблюдавшая за реакцией вновь прибывших, а также там была женщина, не молодая, но ослепительно красивая, изможденная, но величественно гордая - Нарцисса Малфой.
Она медленно встала, не отрывая взгляда впавших серо-черных глаз от остановившегося на полпути сына. Ее волосы свободно спадали на плечи, покрытые тяжелой, дорогой, но сильно изношенной мантией. Выражение лиц обоих Малфоев вызывало у Гермионы даже не удивление, а самый настоящий шок. Она просто стояли и смотрели друг на друга, не шевелясь, не говоря ни слова и, казалось бы, не моргая. Потом, спустя несколько секунд напряженного молчания, в глазах миссис Малфой сверкнули алмазы слез. Она приподняла раскрытую дрожащую ладонь навстречу сыну и тихо-тихо прошептала:
- Драко… Мальчик мой…
Ее голос был с хрипотцой, очаровывающий своей глубиной. Истинный потомок вейл, одним словом – все в ее облике было великолепным, если бы она не была так страшно измотана.
Драко же, в свою очередь, просто сделал широкий шаг навстречу матери и заключил ее в крепкие объятия. Он так долго ждал этого момента.
Гермиона судорожно вздохнула. Как ни пыталась она сдержать эмоции, у нее не получалось. Опять тот же знакомый тугой комок сдавил ее горло. Она не отрываясь, смотрела на только что воссоединившуюся семью, потерявшую отца. Потом медленно перевела взгляд на Гарри и Джинни. Они смущенно улыбались. Друзья явно не ожидали такой картины. Особенно от Малфоев.
Сзади тихонько кашлянула Тонкс:
- Простите, господа. Я думаю, теперь у вас будет больше времени для общения, поэтому перейдем сразу к делу. Хорошо?
Мать с сыном сразу оторвались друг от друга и покачали головами, не в силах что-либо ответить. Малфой в этот момент обнимал мать за плечи, а она, тем временем, положила свою светловолосую голову ему на плечо.
Гарри вышел из тени кабинетного шкафа и посмотрел на семейство чистокровных волшебников:
- Дело в том, что помочь Нарциссе выйти из Азкабана оказалось почти вдвое проще, чем отвоевать тело Люциуса Малфоя у тюремщиков, - Гарри замолчал, вглядываясь в неменяющиеся лица жены и сына Пожирателя. – Я смог только договориться с ними о передаче праха после кремации. Вы сможете похоронить так, как подобает.
Малфои опять молча кивнули. Только руки Нарциссы задрожали сильнее, да слезы, до сих пор не покинувшие границ серых глаз, хлынули и потекли по бледным щекам. Драко сильнее сжал плечо матери, скорее для того, чтобы взять себя в руки, чем успокоить Нарциссу.
- Завтра, - продолжал Гарри спокойно, словно он разговаривает со старыми приятелями, - вы сможете забрать урну с прахом мистера Малфоя. Пока все.
- Спасибо, Поттер, - хрипло произнес Малфой.
- Не за что, Малфой. По крайней мере, мы теперь в полном расчете, так?
Гермиона удивленно посмотрела на парней, не совсем понимая, о чем они. Но, глядя на Джинни, до нее стало медленно доходить. Гермиона же совсем забыла, что Драко загородил Гарри собой в том узком проходе в подвале Белодо. И благородный Поттер решил отплатить ему за это и за содействие в спасении Джинни и ее самой. Все правильно…
- Мистер Поттер, - неожиданно сказала Нарцисса. – Я бы хотела, чтобы вы знали. Мистер Малфой никогда бы не стал делать что-то подобное… Подобное тому, что делали Пожиратели, если бы не страх за семью. Вы ведь понимаете?
Женщина говорила твердо, решительно, с гордо поднятой головой, не желая терять лицо в таких необычных обстоятельствах. В ее глазах читалась глубочайшая печаль. Она любила умершего мужа. Она хотела хоть как-то реабилитировать Люциуса в глазах тех, кто когда-то стал его жертвой.
Гарри молчал. Ему нечего было ответить.
Напряженную атмосферу разрушила Тонкс, заявив:
- Я думаю, что теперь мистер Малфой вполне может провести миссис Малфой в гостиницу. Я распорядилась, чтобы вам выдали пропуска на завтра, чтобы вы могли пройти в Исполнительный Департамент Министерства магии.
Тонкс села за свой стол и начала писать что-то большим серым пером на такой же серой бумаге, которая потом сложилась в форме самолетика и выпорхнула из кабинета.
- Всего доброго, миссис Люпин, - Нарцисса слегка склонила голову, получив в ответ такой же кивок, а потом добавила: - Вам, мистер Поттер, тоже спасибо.
- Не меня благодарите, а мисс Уизли. Это она у нас обладает исключительным даром убеждения, а не я, - спокойно ответил Гарри и многозначительно посмотрел на Малфоя.
Тот только улыбнулся краешком губ и подтолкнул мать к выходу. Он, видно, старался быстрее остаться с ней наедине, чтобы вместе с ней погрузиться в печаль от утраты.
Драко посмотрел Гермионе прямо в глаза, когда поравнялся с ней возле двери:
- Вечером зайду, хорошо? – тихо спросил он.
- Конечно, - также тихо ответила Гермиона, покрываясь легким румянцем смущения под взглядом миссис Малфой.

- О, Мерлин, - негодовала Гермиона, обрушивая свое раздражение на друзей, - как вы могли не предупредить меня? Он весь день ходил, как убитый! Такие сюрпризы могут нанести непоправимый вред психике почти раздавленного горем молодого человека…
- Уймись ты! – прервал ее Гарри. – Носишься здесь… Джинни в последний момент все устроила.
- Да, - спокойно согласилась со своим парнем Джинни, - они, ну, то есть дементоры, не хотели отпускать Нарциссу до последнего. Как-то ты мне сказала, что Малфой хочет достать мать из Азкабана. Насколько я помню, на заседании Визенгамота ее оправдали по всем пункта, она сама изъявила желание пойти вслед за мужем по известным только ей причинам. Сейчас же ее освобождение было просто делом времени. Вопрос в другом – где она будет жить, если все имущество Малфоев-Блеков, за редким исключением, конфисковано?
Гарри устало сел на стул, возле большого камина.
- Я кое-что проверял, когда узнал, что Гермиона… гм… ну, встречается с Малфоем… - неуверенно произнес юноша и виновато посмотрел на ошарашенное лицо подруги. У Гермионы даже дыхание перехватило, чем Гарри не преминул воспользоваться: - Ты же знаешь, как мы всегда волновались за тебя! Особенно, когда тебя бросил Рон!
- Что? – Гермиона даже покраснела и перевела взгляд на Джинни: - ты тоже знала? Ты участвовала в этом… заговоре?
- Гермиона, успокойся, - абсолютно ровно сказала Джинни. – Я не участвовала, если тебя именно это волнует. Гарри просто волновался за то, что если ты вдруг решишь быть с Малфоем, у него же должны быть средства на то, чтобы обеспечить тебя всем самым необходимым…
- Прекрасно! – всплеснула руками разъяренная Грейнджер. – Вот уж не думала, что мои собственные друзья считают меня такой несамостоятельной! Да, если вам интересно, я сама владею преславненьким счетом в Гринготсе, который может обеспечить мне безбедную старость. А уж то, что вы меня такой меркантильной посчитали… Меня Рон не бросал! – добавила она, словно опомнившись.
Последние слова из нее прямо вылетели с таким шипением, что Гарри показалось, что еще чуть-чуть и Гермиона заговорит на парселтанге.
- Гермиона, да не в этом же дело! – Джинни подошла к подруге и приобняла ее за плечи. – Пойми, Гарри хотел знать о Малфое что-нибудь, кроме того, что его всего лишили, и он прожил два года с Ашанами. Чуть больше информации не помешает, пойми ты. И хватит причитать, где твоя хваленая выдержка?
- За этим вы к Малфою обращайтесь, - буркнула Гермиона. – Выдержка – это по его части. А я устала. Знаешь, как я за него переживала? – девушка посмотрела подруге в глаза.
- Представляю, - согласилась Джинни.
- Я могу продолжить? – все также смущенно спросил Гарри.
Девушки одновременно кивнули.
- Так вот, - заговорил он, - в банке у гоблинов есть одно отделение, так называемое «Неприкосновенные запасы». Вклады в это отделение облагаются неимоверными налогами, не каждый сможет себе позволить вложить туда деньги, которые ни один закон не имеет права забрать их в пользу… в чью-нибудь пользу, одним словом. Похоже, Люциус Малфой неплохо позаботился о своем наследнике. Кстати, я думаю, что Драко знает об этих деньгах, или скоро узнает. Нарцисса точно. Она должна была стать доверенным лицом. А Люциус никому, кроме своей жены, никогда не доверял.
- Значит, они могут купить себе любую недвижимость?- с надеждой в голосе спросила Гермиона. Она хотела, чтобы эти люди были хоть немного счастливы. Даже Нарцисса Малфой.
- Вряд ли здесь в Англии общественность им это позволит, - Гарри поднялся и подошел к Джинни. Она, по всей видимости, собирались уходить домой. Видя немой вопрос в глазах Гермионы, он добавил: - В лучшем случае, Драко сможет себе что-то здесь приобрести. Его матери же придется не очень сладко. И это факт. Ты идешь? Уже поздно.
- Конечно, - сокрушенно покачала головой девушка.
Молодые люди вышли из кабинета. Гермиона посмотрела на свои маленькие часики на запястье: семь часов вечера. Она очень долго не уснет, если Драко не придет к ней вечером. Да даже если и придет, поспать вряд ли удастся. Теперь она его без ответов не отпустит. Кто она для него? Почему он ничего ей не рассказывает? Что они, в конце концов, собираются делать?
Мысли кружили в ее голове даже тогда, когда она, попрощавшись с друзьями, вступила в министерский камин и вышла из своего. Она присела на диванчик и задумалась. Значит, друзья волновались за нее и решили все выяснить. Когда бы они ей все рассказали? И вообще, какое Гарри имел право что-то копать на Малфоя?
Слишком много вопросов. Почти никаких ответов. Пока.
Гермиона откинулась на подушки и закрыла глаза, чтобы расслабиться. Она не заметила, как уснула, сидя в кресле в верхней одежде.
Только одна мысль навязчиво жужжала в голове о том, что ей еще многое предстоит узнать.