Глава 4. Посвящениe в "Уизли и Уизли"

Думала ли я, что когда-нибудь Фред Уизли станет моим другом? Да. Могла ли я хотя бы предположить, что это произойдёт в последний год его пребывания в Хогвартсе, благодаря моему возвращению в прошлое? Определённо, нет!
Я не спеша натягивала форму, раздумывая о сложившейся ситуации. Мои перемещения во времени и так были безумством, а то, что близнецы Уизли решили принять меня, — по их словам, первую девчонку, — в совершенно, как они выразились, секретное общество, придавало сложившейся ситуации ещё более сумасшедший характер. Мне было интересно, почему близнецы выбрали именно меня, но ещё больше я хотела узнать, общались бы они со мной, если бы мне не пришлось притворяться, если бы я оставалась Мишель? Наверное, нет. Не знаю почему, но мне кажется, что Фред с Джорджем в мою сторону вовсе бы не посмотрели.
— Мел, мы уже уходим, — позвала Анджелина.
— Да, да, я иду, — бросила я через плечо и, забрав сумку, вслед за девочками вышла из спальни. Естественно я не сказала никому из них о предложении близнецов, да и не собиралась: если Патриция с Анджелиной узнают об этом, то сожрут меня заживо. Ведь за шесть лет совместной учебы Фред с Джорджем никому из них не рассказали о своей компании. Даже Алисия не знала об этом. Накануне я спросила у близнецов, почему они не приняли Алисию, всё-таки она девушка Джорджа, на что Фред ответил, что интрижка с одним из членов «Уизли и Уизли», ещё не дает права на вступление в элитное общество. По их словам, только человек с особым складом ума мог участвовать в отборе. Я удивилась, узнав про испытание, так как думала, что слюней на моих волосах будет вполне достаточно для того, чтобы меня приняли. Оказалось — нет. А когда я попыталась разузнать, что собой представляет эта проверка, близнецы ехидно улыбнулись, сказали, что это сюрприз, и ушли. Я надеюсь, мне не придётся делать ничего криминального, хотя… будучи Мишель, я уже не раз преступала закон и, хвала Мерлину, об этом пока никто не узнал.
Всё ещё погружённая в свои мысли, я уселась за стол, и меня тут же с обеих сторон зажали Патриция с Анджелиной. Джонсон, из-за её так называемой ссоры с Фредом, пока даже не глядела в сторону близнецов (Джордж, видимо, был сочтён соучастником), это радовало. А вот Кеннет, наоборот, ужасно раздражал. Он уселся напротив и не оставлял меня своим вниманием. Под таким пристальным взглядом просто кусок в горло не лез.
— Мел, — Патриция толкнула меня локтем, — видишь того темноволосого красавчика, на самом углу когтевранского стола? — она с энтузиазмом ткнула вилкой в нужную сторону.
Я уже поняла, что меня ждёт, и запаслась терпением, близнецы навострили уши, предвкушая очередное развлечение.
И отчего бы Пати не устроить для начала свою личную жизнь!
— И? — поинтересовалась я, посмотрев на парня. Фред с Джорджем скользнули по мне хитрыми взглядами и обернулись, кажется, просветив когтевранца насквозь…
— Это Бенджамин Бёркли, — заговорщицки начала Патриция. — Вчера Мелинда Бигхэнд сказала, что одна пуффендуйка по секрету шепнула её подруге, что их соседка по комнате подслушала в туалете разговор двух слизеринок. Кузина одной из них учится вместе с Бенджамином, и она говорила, что он положил на тебя глаз.
М-да… Уследить за нитью женского телеграфа «кто-кому-за-кем» я даже не пыталась, но ход мысли Патриции я угадала: история с Кеннетом ещё не закончилась, а она уже нашла мне нового ухажёра. Да ей, пожалуй, стоит брачное агентство открыть: переженит полстраны за месяц, как пить дать.
Поскольку Пати, как обычно, не стеснялась обсуждать вслух чужую личную жизнь, её речи достигли и ушей близнецов. Фред что-то шепнул брату, и вид у него при этом был крайне ошарашенный. Джордж посмотрел на него как-то, я бы сказала, затравленно, и ответ был таким же тихим. Удивляются. Ну ещё бы! С моей-то физиономией, неизменно хмурым видом и вспыльчивым характером каждую неделю новый поклонник! А уж я-то как удивлена! Белокурой уравновешенной хохотушке Мишель такое счастье и не снилось. Прям сама себе завидую.
Необходимо как-то покончить с этим бесконечным сватовством, и желательно побыстрее. Как?.. Нужно соврать. Но это ещё больше отдалит меня от Фреда… Хотя, на что я вообще надеюсь?
Странно, но я только сейчас поняла, что в самый неожиданный момент могу попасть домой: вдруг распахнётся дверь, войдёт Дамблдор и скажет, что нашёл способ, и всё это закончится! Счастливые беззаботные дни канут в небытие. Я снова вернусь к послевоенным горестям, разрушениям, пережитым смертям. Смерть… Колин снова окажется погибшим, а Фред погребённым под рухнувшей стеной…
Я не хочу возвращаться в мир боли и страданий, но знаю, что меня обязаны вернуть, пусть даже против моей воли. Поэтому я не должна ни с кем сближаться, иначе, попав домой, я не смогу жить без тех, с кем сблизилась в этой реальности. Завести друзей сейчас — всё равно что убивать себя с помощью медленно действующего яда: ты знаешь, что обречён, знаешь, что назад пути нет, есть только дорога к смерти, но пытаешься верить в лучшее, пытаешься убедить себя в том, что яд окажется просто прокисшим вареньем.
В любом случае, попав сюда, я уже в какой-то степени погубила себя, но дабы не обострять ситуацию нужно солгать, тем самым навсегда оттолкнув от себя Фреда. Я должна, я просто обязана сказать, что моё сердце уже занято, но слова комом застряли в горле. Лет с двенадцати я жила с мыслью, что, возможно, когда-нибудь Фред Уизли обратит на меня внимание, и именно эта мысль не позволяла мне сейчас открыть рот. Маленький лучик надежды в моей душе до сих пор не угасал, хоть я и знала — светлого будущего нет и не будет. Впереди только боль, страдания и смерть.
Я чувствовала на себе взгляды однокурсников: Пати с Анжелиной пытались понять мою реакцию, Фред и Джордж ждали очередной захватывающей полемики, а Кеннет напрягся, видимо, готовясь услышать о моей симпатии к когтевранцу. Я же просто сидела, уставившись в тарелку. Перед глазами вновь возникли война, разрушения, гибель. Колин. Как же мне его не хватает! Он бы подсказал мне, что делать. Но отныне я учусь жить без своего лучшего друга и без его подсказок. Правда, у меня осталась Ванда, моя милая Ванда… Ей с родителями и младшей сестрой пришлось скрываться, пока мы с Колином были в Хогвартсе. Я виделась с ней на похоронах. Она тяжело переживала гибель нашего общего друга, беспрерывно плакала. Нам, к сожалению, так и не удалось поговорить тогда. Если бы мы поплакали вместе, нам обеим, наверное, стало бы чуточку легче. Но родители увели Ванду сразу после погребения Колина, а я осталась попрощаться с Фредом, но так и не подошла к его могиле. До сих пор. Слишком больно.
И вот он, мой любимый Фред, живой и невредимый, с румянцем на щеках, ничего не подозревающий о своей трагической участи, как и Колин, который с аппетитом уминает вафли. Знали ли они, что погибнут, когда прибыли в замок в ту ночь? Чувствовали, что смерть крадётся за ними по пятам? Задумывались о том, что это последняя ночь в их жизни? Нет! Они просто сражались несмотря ни на что: за своих родных и близких, за светлое будущее, которое для некоторых уже не наступит никогда.
Я еле сдерживала подступавшие слёзы, сжимая вилку в руке. Ну вот, снова себя довела. К счастью, в этот момент в Большой зал начали слетаться совы с почтой, и, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, я смахнула со щеки непрошенную слезу.
— Нет, вы это видели?! — к столу подбежала возбуждённая Алисия со свежим выпуском «Ежедневного Пророка» в руках. Фред выхватил газету и развернул её перед всеми. С главной полосы елейно улыбалась Долорес Амбридж, а чуть выше огромными буквами было написано:

МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА

— Ну всё, начинается, — прошептала я.
— Что начинается? — спросил Джордж.
— Травология начинается через три минуты, — выкрутилась я. — Если не поспешим, опоздаем и с факультета снимут баллы.



— Сегодняшний урок мы начнём со знакомства с объектами ваших курсовых работ, — с улыбкой на лице сказала профессор Стебль, доставая из-под своего стола поднос с маленькими бархатными коробочками, сложенными в пирамиду. Конструкция мелко тряслась, угрожая вот-вот развалиться, но, кажется, профессора это нисколько не беспокоило.
— Кто может сказать, что находится в этих коробках? — спросила профессор Стебль. Несколько пуффендуйцев переглянулись, Ли шепнул что-то Кеннету, но, похоже, правильного ответа никто не знал. Никто, кроме меня.
Мне знакомы эти коробочки: такие же были у моей бабушки (у настоящей бабушки, которая по сей день живет в Ирландии), она вместе с дедом занимается садоводством, и я не раз видела, что вырастает из содержимого этих коробков. Я подняла руку и некоторые почему-то удивлённо на меня посмотрели.
— Да, мисс Освин, — с улыбкой сказала профессор.
— Это Бобы-трусишки, — с уверенностью сказала я. Некоторые начали перешёптываться, многие принялись листать учебники. — Это особое растение. Люди, далёкие от садоводства приписывают ему сходство с влюбленными.
Кто-то сзади присвистнул, я не удивилась, догадавшись, что это Фред и Джордж.
— Тише, пожалуйста, — приструнила их профессор Стебль. — Дальше, мисс Освин.
— Но общепринятое мнение неверно, — продолжила я. — Бобы-трусишки действительно популярны среди влюбленных, в частности, молодожёнов. Особенность этого растения в том, что оно крайне пугливо и его очень трудно выманить из-под земли. Только когда бобы чувствуют, что снаружи безопасно и царит согласие, они показываются наружу. В течение всего периода роста нужно поддерживать атмосферу любви и покоя, иначе растение испугается и снова скроется под землёй. Бобы-трусишки не обязательно должны выращиваться именно влюбленными, это могут быть просто друзья, знакомые или вообще один человек. Всё, что требуется — это любовь, любовь к тому, чему ты даёшь жизнь. И если сделать всё правильно, по истечении четырех месяцев куст начнёт цвести ярко-красными, похожими на розы цветами, а ещё через месяц даст семена. Их нужно хранить в тепле и уюте, бархатные футляры идеально для этого подходят.
— Замечательно, мисс Освин, десять баллов Гриффиндору, — улыбнулась профессор и, открыв одну из коробочек, прошла по теплице, показывая нам два семечка, испуганно жавшихся друг к другу. Затем она обратилась к аудитории: — У вас более шести месяцев для того, чтобы получить семена этого растения. Времени вполне достаточно. В конце года каждый из вас должен сдать мне плоды вместе со своей курсовой работой, только после этого вы будете допущены к сдаче ЖАБА.
А сейчас мы распределим вас по парам. Мисс Освин правильно заметила, что Бобы лучше растут у влюблённых. Если среди вас таковые имеются, можете получить семена и приступать.
Алисия покраснела, когда к ней подошёл Джордж и без тени смущения взял её за руку. Они и ещё одна пара из Пуффендуя получили у мадам Стебль по коробочке с бобами.
— И всё? — разочарованно спросила профессор. — Печально, печально… В моё время влюблённых было больше, гораздо больше… Ну что ж, — она вздохнула и открыла классный журнал. — Мистер Джордан, вы работаете с мисс Стимпсон, — сказала профессор. Ребята, оба явно недовольные, подошли и взяли бархатную коробочку. — Мистер Уизли с мисс Джонсон, а мисс Освин с мистером Таулером.
Услышав это, Анжелина просияла. Она пропорхала между грядками и горшками, забрала футляр и, схватив Фреда за руку, потащила его к их рабочему месту.
Пока профессор Стебль распределяла пуффендуйцев, Кеннет уже открыл учебник и начал изучать инструкцию по выращиванию Бобов-трусишек.
— И ещё одно, — по теплице разнёсся голос мадам Стебль: — Если у кого-то к концу месяца не появится первый росток, будем менять партнёров. А сейчас приступайте к работе.
Ну что за ирония судьбы! Вот уже вторую неделю я собираюсь сказать Кеннету, что между нами ничего не может быть, а меня, как назло, ставят к нему в пару на травологии. Теперь в ближайший месяц мне от него точно не отделаться. Да ещё и Анджелина! Только-только она начала охладевать к Фреду, так теперь они должны вместе взращивать это дурацкое дерево любви! В глубине души я надеялась, что у них ничего не получится ни с горшком, ни с близкими отношениями.
Пока я сверлила взглядом спину Анджелины, Кеннет уже, копнув землю, бросил в горшок трясущиеся бобы и залил их водой.
— Позволь мне…
— Я уже всё, — отмахнулся парень, засыпая ямку.
Если бы он разрешил мне вмешаться, я бы сказала, что он, хоть и по учебнику, но сделал всё неправильно. Бабушка научила меня обращаться с Бобами-трусишками. Сейчас мне не позволили сделать то единственное, что у меня получается лучше всего. Из того, что намесил Кеннет, не то что через месяц, а и через полгода ничего не вырастет. Если только сорняки… Хотя мне и лучше: к концу сентября представится хороший шанс ограничить общение с Таулером.
Я фыркнула и, подперев подбородок кулаком, снова перевела взгляд на Анджелину. Они с Фредом бережно опускали каждый своё зёрнышко в горшок, и я заметила, как Фред улыбнулся девушке. О, Мерлин! За что мне такое? Я опустила голову на сложенные на столе руки и провела в таком положении оставшуюся часть занятия, спасибо Кеннету, который, проявив характерную для него заботливость, принялся дочитывать вслух параграф про Трусишек.
Когда урок закончился, профессор Стебль напомнила, что мы должны наведываться в теплицу хотя бы пару раз в неделю и проверять свои растения. Круто! Теперь у Анджелины будет веская причина оставаться с Фредом наедине. От этой мысли меня передёрнуло. Не дожидаясь однокурсников, я помчалась в замок, гневно пиная попадавшие под ноги камешки. До конца дня я так ни с кем и не говорила.



Кошмарнее утра, чем это, если не учитывать пробуждение после войны, в моей жизни ещё не было! Стоило Анджелине разлепить глаза, Патриция налетела на неё с расспросами о вчерашнем вечере. Оказывается, они с Фредом после ужина пошли в теплицы. Вернулась Анджелина, когда мы уже легли спать, поэтому Патриция устроила ей утренний допрос.
— Ах, это было так романтично! — просияла Анджелина, обхватив подушку. Она всё ещё была в пижаме и, похоже, не думала собираться.
— Ах… — я передразнила Энджи и скорчила гримасу своему отражению в зеркале. Я стояла перед умывальником, но дверь в ванную была открыта и я прекрасно слышала, о чём говорят в спальне.
— Он так на меня посмотрел, так… так… — судя по лёгкому скрипу пружин, Анджелина повалилась на кровать. — Я не могу этого описать!
Я так резко дёрнула расческу, что вырвала прядь волос.
— Вот видишь, я же говорила, что он ещё передумает, — вещала Патриция.
— Передумал он, как же, — буркнула я себе по нос. — Небось, силком его туда затащила.
Я швырнула расческу прямо в умывальник, стянула волосы в высокий хвост и вернулась в спальню. Девчонки, взявшись за руки, со смехом кружили по комнате.
— Завтрак уже начался, лучше поторопиться, — вяло напомнила я.
— Точно! — спохватилась Анджелина, и начала поспешно собираться.
— Мы с Мел, пожалуй, уже пойдём, — тихо сказала Алисия.
— Ага, — кивнула Патриция, торопливо запихивая учебники в сумку. — Мы вас догоним.
Алисия вышла из спальни, и я поспешила за ней.
— Ну наконец-то, — девушка расслаблено улыбнулась. — У меня от них уже голова гудит.
— Я тебя понимаю, — промолвила я. Не думала, что Алисия окажется на моей стороне. — Эти их бесконечные разговоры о мальчишках…
— О-о-о, это ещё цветочки! — Лисс досадливо закатила глаза. — Видела бы ты, что они мне устроили, когда я начала встречаться с Джорджем.
— Могу представить, — улыбнулась я.
В Большом зале мы встретили близнецов Уизли и уселись завтракать. Алисия говорила Джорджу, что неплохо бы наведаться в теплицу проверить состояние бобов. В этот момент к нам подсел Кеннет и деловито заявил, что вечером мы с ним идём проверять наши растения. Тут даже не требуется око профессора Трелони, ежу понятно, что в нашем горшке ничего не выросло. Но Кен настаивал, а я не смогла придумать сносную отговорку и пришлось согласиться.
Через несколько минут появились Пати с Анджелиной. Увидев Энджи, я от удивления рот открыла. Не знаю, как ей удалось за столь короткое время превратиться в настоящую красотку: форма идеально отглажена, макияж удивительно удачный, а волосы аккуратно уложены (чувствую, здесь не обошлось без Патриции). Карие глаза сияют, словно светлячки, а радостная улыбка не сходит с лица. Куда мне до неё! Я со вчерашнего дня мрачнее тучи, от недосыпа синяки под глазами, короткая чёрная жилетка с символикой факультета плохо скрывает мятую рубашку, а хвост смахивает на ершик для унитаза, потому что я так и не смогла до конца расчесаться.
Я вздохнула и положила себе побольше картофеля. В этот момент Анджелина сделала то, чего не ожидали ни я, ни Патриция, ни тем более Фред: девушка склонилась над гриффиндорцем и поцеловала его в щёку.
— Доброе утро, Фред, — улыбнулась Энджи.
— Д-доброе, — выдавил парень, пребывая, кажется, в лёгком шоке. Из моих рук вывалилась ложка и с грохотом упала на стол. Так вот какими друзьями Фред предложил быть гриффиндорке…
— Мне так нравится наш проект по травологии, — усаживаясь за стол, прощебетала Анджелина. — Фред, сегодня мы непременно должны проверить наше дерево любви.
— Это не дерево любви! — сказала я, и кажется, слишком громко, потому что на нас стали оборачиваться. — Дерево любви выглядит совсем по-другому, — добавила я, понизив и голос и градус возмущения, — Бобы-трусишки нельзя так называть.
— Ой, да какая разница, — махнула рукой Энджи. — Ты ведь сама говорила, что их выращивают влюблённые.
— Ах, прости, я не успела заметить, что вы с Фредом встречаетесь, — «спохватилась» я, скорчив самую что ни на есть простодушную физиономию. Анджелина вспыхнула, а Фред незаметно подмигнул мне. Будь это вчерашнее утро, я бы ему улыбнулась, но сегодня я слишком раздражена для этого.
— Простите, мне ещё нужно заскочить в библиотеку до урока, — резко сказала я, быстро вставая и забирая сумку.
Вообще-то до начала занятий было целых пятнадцать минут, и я страшно хотела есть, но я больше ни секунды не могла выдержать в компании Анджелины и Патриции.
Не успела я сделать и двух шагов, как в Большой зал стали слетаться совы с почтой. Небольшой сыч закружил надо мной, громко ухая и пытаясь усесться мне на голову. Прикрываясь сумкой, я старалась двигаться вперёд, но как только я собиралась шагнуть, птица активно меня атаковала.
— Уберите от меня эту дурацкую сову! — в раздражении крикнула я. Ох, бедный, бедный Арчи!
— Прости, пожалуйста, — прозвучало за моей спиной, и я обернулась. Мишель с виноватым видом стояла в паре ярдов от меня, в то время как Колин пытался поймать птицу.
— Арчи, немедленно успокойся! — грозно сказала Мишель. — Несносная птица!
Колин снова подпрыгнул и ухватил-таки Арчи за лапы. Тот, продолжая размахивать крыльями, недовольно заухал.
— Прости, не пойму, что с ним творится в последнее время, — виновато промолвила Мишель, забирая у друга птицу.
— Всё нормально, — прошептала я, и на выходе из Большого зала услышала удивлённый голос Колина:
— И чем, интересно, эта новенькая твоему Арчи не угодила?..
«Эта новенькая»… Раньше я видела Колина только издалека и даже подумать не могла, насколько это больно — стоять рядом с ним и понимать, что сейчас ты для него никто. Я вытирала со щёк градом катившиеся слёзы. Слишком тяжело. Это слишком тяжело! Близость Колина всколыхнула в памяти картины войны. Я зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь прогнать тяжёлые воспоминания, но ничего не получалось. Остекленевший взгляд Колина словно преследовал меня. Слишком больно снова видеть его живым и при этом знать, что ничего не можешь сделать для его спасения.



В кабинете зельеваренья сегодня было прохладнее, чем обычно. Я уже начала дрожать от холода, но мантию всё равно не надевала. Холод отвлекал от мыслей о войне и о Колине. Глаза до сих пор были на мокром месте, и в придачу ко всему я громко шмыгала носом.
Профессор Снейп несколько минут молча следил за мной, потом, наконец, пошёл наблюдать за другими. Сегодня он снова загрузил нас самостоятельной работой. Я, практически не вникая в суть параграфа, автоматически бросала в котёл какие-то ингредиенты, пытаясь приготовить зелье Забвения. Ничего удивительного, что к концу урока у меня образовалась тягучая липкая субстанция ядовито-сиреневого цвета, которая ещё и проела дно котелка. И как я себе руки-то не сожгла! Когда Снейп объявил, что у меня Тролль, в его голосе не было ни пренебрежения, ни торжества, скорее ничтожный отголосок сострадания. Это был мой первый Тролль за всю жизнь.
Я не спеша брела на заклинания. Там уже, наверное, собралась добрая половина курса, а мне не очень хотелось прилюдно показываться в таком жалком виде. Особенно перед Анджелиной, которая сегодня выглядела просто сногсшибательно. Я почти уверена, что глаза у меня красные и я похожа на вампира. Знаю, конечно, что бело-красно-голубое — классика живописи, но сомневаюсь, что бледное лицо, покрасневшие глаза и синие тени под ними помогут Патриции подыскать мне очередного поклонника, даже если вместе с ним учится кузина слизеринки, и соседка по комнате одной пуффендуйки подслушает в туалете её разговор с подругой, а потом по секрету передаст его своей знакомой, которая случайно окажется приятельницей Мелинды Бигхэнд, и сведения дойдут до гриффиндора.
Как только я приползла к кабинету, ко мне тут же подошёл Кеннет.
— Мелисса, ты в порядке?
— Угу, — кивнула я, затем уронила сумку и уселась прямо на пол.
— Что случилось? Снейп довел, да? — допытывался гриффиндорец.
— Всё нормально, Кеннет, — прошептала я, стирая с глаз снова выступившие слёзы. Парень опустился рядом со мной на холодный пол и протянул мне сэндвич, завёрнутый в салфетку.
— Я видел, что ты так и не притронулась к еде, и решил захватить что-то для тебя, — пояснил он.
— Спасибо, — впервые со вчерашнего вечера я улыбнулась. Я и не думала, что сэндвичи могут быть настолько вкусными! Я проглотила его в два счёта, жалея, что не смогла растянуть удовольствие.
Патриция, Алисия, Анджелина, Ли, Фред и Джордж были неподалеку. Алисия изредка бросала в мою сторону тревожные взгляды, Патриция оценивающе посмотрела на меня, ухмыльнулась и больше не оборачивалась. Ли с Джорджем не заметили моего прихода и всё это время что-то обсуждали, а Анджелина стояла, вцепившись в руку Фреда. Надо же, голубки, уже и за руки держатся! Фред взглянул на меня, но я отвернулась. Тоже мне, товарищ называется! Даже не подошёл, а ведь сам два дня назад в друзья записался.
Ну и Мерлин с ним, с этим Фредом! У меня есть Кеннет, который, в отличие от некоторых, заметил, что я сегодня ничего не ела. Может, я вообще стану с ним встречаться! А что, захочу и буду! И никто даже слова не посмеет сказать!
Хотя… честно ли использовать Кеннета? Конечно же, нет. Я не могу так с ним поступить, это просто непорядочно. Тем более я здесь надолго не задержусь, может, следующий урок вообще станет для меня последним…
Раздался звук колокола. Я поднялась и стряхнула с юбки крошки. Кеннет подал мне сумку, и мы вместе зашли в кабинет, а прямо за нами, с блокнотом в руках, шагала только что подошедшая Амбридж.
Я уселась на своё обычное место рядом с Фредом и нервно швырнула учебник на середину парты.
— Что-то случилось? — спросил парень.
— Нет, — слишком резко ответила я, глядя перед собой.
— Что-то случилось, — теперь уже утверждал Фред.
— Всё нормально, — отчеканила я, садясь слишком ровно. — Я думала, ты теперь с Анджелиной сидишь. Она, поди, расстроилась, что ты не почтил её своей компанией.
Фред посмотрел в её сторону. Джонсон и вправду была огорчена: она, в надежде, что Фред переметнётся к ней, договорилась с Патрицией, чтобы та пересела, а в результате осталась одна. Парень развернулся и развалился на стуле. Он хотел что-то сказать, но тут раздался тонкий голос Амбридж:
— Добрый день, профессор Флитвик. Полагаю, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?
Флитвик кивнул и начал урок. Ничего нового мы сегодня не изучали, а лишь повторяли пройденное. Амбридж расхаживала между рядами и делала пометки в своём блокноте.
— Скажите, мисс, как обычно проходят занятия? — обратилась она к Алисии.
— Думаю, должным образом, — удивлённо ответила та.
Амбридж в последний раз сделала какую-то пометку и уселась на стул возле двери.
Когда урок закончился, я хотела быстро уйти, но не успела — меня увлёк за собой Джордж, а в коридоре нас нагнал Фред.
— Сегодня ты обедаешь с нами, — объявил он.
— Я как бы в курсе, — буркнула я, высвобождаясь из его цепкой хватки. Я всё ещё злилась на Фреда и, к сожалению, кажется, не могла это скрыть. Да что за несдержанность!
— Ты обедаешь только с нами, — пояснил Джордж.
В Большом зале близнецы неожиданно привели меня в компанию своего младшего брата и уселись напротив него, зажав меня в середину.
— Ребята, познакомьтесь, это Мелиса Освин, — представил меня Джордж.
— Гермиона Грейнджер, — девушка протянула мне руку. — А это мои друзья: Рон Уизли и Гарри Поттер.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась я, пожимая руку каждому по очереди.
— У вас, ребята, уже был урок с инспекцией? — спросил Фред. Я тем временем перекладывала в свою тарелку солидную отбивную.
— Нет, — сказала Гермиона. — А у вас?
— Только что, перед обедом, — сказал Джордж. — Заклинания.
— Ну и как? — одновременно спросили Гарри и Гермиона.
Фред пожал плечами:
— Ничего особенного. Амбридж ходила по классу и строчила в блокноте. Вы же знаете Флитвика — обращался с ней как с гостьей, как будто она ему совсем не мешала. А она говорила мало. Задала Алисии пару вопросов насчет того, как обычно проходят занятия, Алисия сказала: «Очень хорошо», на том и кончилось.
— Не думаю, что у Флитвика будут неприятности, — сказал Джордж. — У него все хорошо сдают экзамен.
— А у вас что после обеда? — спросил у Гарри Фред.
— Трелони…
— …и сама Амбридж.
— Будь паинькой, сдерживайся там, — сказал Джордж. — Если пропустишь ещё одну тренировку, Анджелина с ума сойдёт.
Пока ребята разговаривали, я справилась с одним стейком и уже потянулась за вторым, но тут услышала голос Патриции.
— Мел, иди к нам! — позвала она. Я по привычке потянулась за сумкой, но близнецы меня остановили.
— Сиди… — шепнул Джордж.
— …и делай вид, что не слышишь, — продолжил Фред.
— Это первое задание, — тихо пояснил Джордж.
— Избавиться от давления Патриции, — закончил Фред.
— Мел! Иди сюда! — уже громче позвала девушка.
— Да проще простого, — я пожала плечами и всё же положила себе в тарелку второй стейк.
— Вот и отлично, — близнецы улыбнулись Гермионе, сделав вид, что всё это время беседовали с ней, и принялись за еду.
— Ты раньше училась дома, да? — чуть погодя поинтересовалась Грейнджер.
— Угу, — выдавила я с набитым ртом.
— И как?
— Ничего особенного, — проглотив, сказала я. — Учишь себе по учебнику, да и всё.
— А как же дополнительная литература? — не унималась Гермиона.
— Ну… у нас большая библиотека, — ответила я. — Я там уже всё перечитала: и научные книги, и обычные.
— А что твоё любимое? Мне вот очень нравится творчество Селесты Эловер.
— О, есть одна книга, которую я очень люблю. Она называется… — и тут мой разум словно застыл. Не понимаю, что происходит! Я старательно пыталась найти в памяти свою любимую книгу, но у меня ничего не получалось. Я даже помню, что почти никогда не разлучалась с ней, она была такая синяя, потрепанная, но название…
— Я не помню, — прошептала я.
— Что? — не поняла Гермиона.
— Я не помню, как называется эта книга, — тихо сказала я.
— А о чём она?
— О том… — я снова застыла. Не помню! Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ! Как я могла забыть то, что описывалось в моей любимой книге? Как?! В голове не укладывается! Я же её перечитывала раз сто, это точно! Знала почти наизусть, а сейчас даже первого слова вспомнить не могу! Что случилось? Что?! Может, перемещение во времени избирательно повлияло на мою память?
— Ты в порядке? — спросил Фред.
— Не знаю, — растерянно прошептала я. Странно… Всё это очень странно.
Вечером Кеннет потащил меня в теплицы. И опять не позволил мне ничего сделать. Я просто стояла и наблюдала, как он рыхлит землю в горшке.
— Как думаешь, скоро проклюнутся? — спросил парень, вытирая ладони.
— Не знаю, — соврала я.
На несколько мгновений повисло неловкое молчание. Я не знала, куда себя деть, поэтому рассматривала землю под ногами. Вдруг я почувствовала, как Кеннет взял меня за руку.
— Мел, я хотел с тобой поговорить кое о чём, — начал парень. Я нервно сглотнула. До последнего надеялась, что этот момент никогда не настанет. Свободной рукой Кеннет легонько дотронулся до моей щеки: — Я хотел тебе сказать, что…
— Не надо, — прошептала я, и парень тут же отдёрнул руку. — Мы не можем быть вместе.
— Я тебе не нравлюсь? — разочарованно спросил Кеннет.
— Дело не в этом, — чуть громче сказала я. — Пойми, я тебе не пара. Ты очень хороший парень и обязательно встретишь достойную девушку. Но это буду не я.
— Но мне нравишься ты.
Ну что ему сказать? Я ещё ни разу не попадала в аналогичную ситуацию. Да, было несколько парней, которые пытались за мной ухаживать, но до подобных разговоров никогда не доходило. Как всё объяснить Кеннету и не обидеть его?
— Нет, — я вздохнула, — просто я не могу.
— Тебе нравится другой, да? Бенджамин! Я так и подумал!
— При чём тут Бенджамин! — почти возмутилась я. — Я с ним даже не знакома. Просто… у меня есть некоторые обязательства, — я вздохнула и опустила глаза. — Но я хотела бы, чтобы ты остался моим другом.
Кеннет криво улыбнулся.
— Ладно, друзья так друзья, — сдался он. — Но тогда, знаешь… этого разговора не было. Ладно?
— Договорились, — мои губы сами растянулись в широкой улыбке, и я почти автоматически пожала его руку.
В этот момент в теплицу шумно ввалились Анджелина и Фред. Они держалась за руки и что-то обсуждали.
— Ой! — нарочито громко вскрикнула девушка. — Мы помешали?
Фред не сводил глаз с наших с Кеннетом всё ещё сцепленных пальцев. Анджелина, буквально повиснув на нём, тоже уставилась на наши руки. Интересно, о чём сейчас думает Фред? Хотя, какая разница! Похоже, он теперь с Анджелиной…
Мы с Кеннетом быстро собрали свои вещи и оставили голубков наедине. А на следующий день уже весь Хогвартс знал, что я встречаюсь с Кеннетом Таулером.



— Пусти меня!
— Мел, держи себя в руках!
— Я сказала, отпусти немедленно!
— Успокойся!
— Я убью её! Я сверну ей шею! Отпусти!
— Только когда успокоишься!
— Я СПОКОЙНА!
— Нет!
— Да!
Всё началось ещё во время завтрака. Я заметила, что многие странно на меня смотрят и шушукаются, но не придала этому значения. А перед обедом ко мне подошёл Джордж и завёл в мужской туалет, где нас ждали Кеннет и Фред. И тогда я всё узнала: Патриция растрепала всей школе, что я встречаюсь с Кеннетом, да и ещё напридумывала всяких гадостей, которыми мы с ним якобы занимались в теплице.
Моему гневу не было предела. Я была готова стереть Патрицию с лица Земли! Я швырнула сумку на пол и уже собиралась вылететь из туалета, но меня схватил Кеннет, скрутил мои руки за спиной и не отпускал.
— Пусти, Кеннет! — вопила я. — Не сейчас убью, так потом! Я с ней в одной комнате живу!
— Тогда мы тебя где-нибудь запрём! — Фред пригрозил мне волшебной палочкой.
— Вы всё равно не сможете вечно держать меня взаперти!
— Успокойся, Мелисса, ничего криминального не случилось, — сказал Джордж.
— Да? А если бы про Алисию болтали всякие гадости, это как, тоже ничего криминального? — выпалила я в лицо Джорджу, и тот стушевался. — Сначала она выставляет меня сумасшедшей, потом начинает командовать, а теперь оклеветала меня перед всей школой! Я превращу её в навозного жука и раздавлю!
Я попыталась вырваться, но Кеннет слишком силён, и у меня ничего не получилось. Я только вздохнула.
— Ладно, отпусти, — спокойно сказала я. — Джордж прав, не стоит обращать на неё внимание. Пусти.
— Ты успокоилась?
— Да.
— Точно?
— Говорю же.
Кеннет немного ослабил хватку, и я, воспользовавшись моментом, рванула к выходу. Но мой план провалился. Фред взмахнул волшебной палочкой, и дверь со стуком захлопнулась прямо перед моим носом. Я попыталась открыть её с помощью нескольких контрзаклятий, но ничего не вышло. Это что за заклинание такое, что я его не знаю?! Я тупо уставилась на дверь.
— Открой! — потребовала я.
— Нет, — спокойно сказал Фред.
— Открой сейчас же, иначе я вышибу эту дверь к чёртовой матери!
— Успокоишься — открою.
— Успокоишься — открою, — я передразнила Фреда и ударила кулаком по старому дереву. — Между прочим, это ты во всём виноват! — выкрикнула я, не оборачиваясь.
— Я знаю, прости, — послышался огорчённый голос Кеннета.
— Да не ты, а Фред!
— А я-то тут при чём? — удивился тот.
— Ты же сам нас видел! — крикнула я, повернувшись к нему лицом. — Патриция узнала всё от Анджелины. Ты мог запретить ей болтать об этом! Ты же знал правду!
— Что я знал?! — Фред не выдержал и повысил голос. — Вы за руки держались!
— Вы тоже! Однако про вас не болтают гадостей!
Я была зла до предела. Никогда не думала, что позволю себе разговаривать с Фредом в таком тоне.
— Ты мог запретить им распускать сплетни обо мне, но не сделал этого! Друг называется, как же! Немедленно открой дверь!
Фред взмахнул палочкой, и я услышала, как щёлкнул затвор.
— Знаешь что? — с вызовом сказала я. — Почему бы тебе сейчас не пойти к своей ненаглядной Анджелине и не сказать, что застукал нас с Кеннетом в мужском туалете! — выкрикнула я и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью.
Я неслась по школе сломя голову. Теперь Патриция за всё ответит! Сначала я заставлю её глотать слизней, потом нашлю на неё фурункулёз, сделаю ей бобровые зубы, уши как у слона и коровьи рога! И копыта! Свиные!
Я добежала до мраморной лестницы и остановилась. Патриция как раз подходила к Большому залу. Я достала палочку и стала быстро спускаться. Ну вот и наступил долгожданный час расплаты, Патриция! Я ухмыльнулась и подняла оружие.
— Мисс Освин! — услышала я за спиной холодный голос.
Чёрт, мне сегодня дадут спокойно прибить человека или нет?
— Да, профессор Снейп, — развернувшись, сказала я. Палочка уже была спрятана в рукаве мантии.
— В мой кабинет, живо! — скомандовал профессор и, резко развернувшись, пошёл в сторону подземелий.
Я молча направилась за ним.
— Потрудитесь объяснить, что это вы там сейчас устроили? — усевшись за свой стол, гневно спросил Снейп.
— Ничего, — спокойно ответила я.
Ага, вот приди вы минутой позже, так увидели бы занимательную картину под названием «Пати-свинка золотая щетинка».
— Вы собирались напасть на студентку.
— Вам показалось, профессор, — не моргнув глазом соврала я.
Да мне бы все только спасибо сказали!
— Не прикидывайтесь, — сердито буркнул Снейп. — Можете не скрывать своих истинных намерений, я всё прекрасно видел
Тут-то до меня и дошло, к чему клонит Снейп.
— Профессор! Вы это серьёзно?! Вы думаете, Волан-де-Морт послал меня сюда аж из будущего, чтоб расправиться с Патрицией Стимпсон?! — я ухмыльнулась. — Вы хоть слышите, насколько бредово это звучит?
— Вы мне зубы-то не заговаривайте! — мрачно сказал профессор, поднимаясь со стула.
— Я, конечно, не должна ничего рассказывать о будущем, но, поверьте, Патриция не важна для истории. Абсолютно!
— Тогда зачем вам нападать на неё? — Снейп никак не мог успокоиться.
— Да потому, что она распускает обо мне грязные слухи! — не выдержала я. — И почему сразу нападать? — я насупилась и вдруг почувствовала всю нелепость ситуации и осознала чрезмерную порывистость своих действий. — Я просто хотела вернуть ей истинный облик. Ну походила бы недельку свиньёй, отдохнула бы от уроков!
Снейп снова уселся на стул и устало потёр глаза. Мои брови взметнулись вверх: никогда ещё не видела его таким.
— Вы привлекаете к себе слишком много внимания, — утомлённо сказал профессор. — Вам же было ясно сказано: сидеть в гриффиндорской башне как лукотрус на березе!
— Это не я, это мисс Стимпсон привлекает ко мне внимание. Я здесь совершенно ни при чём!
— Значит, вы даёте ей повод! Ничего бы этого не было, если бы вы вели себя более осторожно и рассудительно. И хватит мне перечить! — вскипел Снейп. — Амбридж и так что-то заподозрила и, наверняка, будет следить за вами. Вы хоть понимаете, какие грядут последствия, если кто-то узнает, кем вы являетесь на самом деле?
— Понимаю, — тихо сказала я.
— Ничего вы не понимаете! — рявкнул профессор. — Министерство и без того точит ножи на Дамблдора! Узнай министр, что в школе появился нелегальный путешественник во времени, он разберёт Хогвартс по камушку! А вашего отца и вовсе упекут в Азкабан!
— Я всё поняла, профессор, — промолвила я, всё так же тихо. — Я могу идти?
— Ступайте, и впредь дважды подумайте, прежде чем совершить очередное безрассудство.
Снейп прав, — я привлекаю к себе слишком много внимания. И теперь это уже не шуточки. Отец может пострадать из-за меня. Я не могу этого позволить! И вообще, в последнее время я стала какой-то… буйной. Постоянно срываюсь на кого-то… раньше такого никогда не было! Куда подевалась моя хвалёная уравновешенность?!
Но как тут станешь спокойной и рассудительной, если мне предстоит какой-то дурацкий ритуал посвящения! Надеюсь, это не привлечёт ко мне ещё больше внимания. Да и прав был Джордж, ведь ничего особо страшного не случилось. Подумаешь, Патриция сказала, что я переспала с Кеннетом. С каждым может случиться. Хотя, что я себя успокаиваю? Теперь у меня репутация дешёвой вейлы! Утешительно, что по крайней мере трое знают, что это неправда.
Я медленно вошла в Большой зал и примкнула к обедающим однокурсникам.
— Где моя сумка? — как-то безразлично спросила я, обращаясь конкретно к Джорджу. На Патрицию я старалась не смотреть, а то ещё сорвусь ненароком; у Кеннета я тоже не могла спросить, не хотела опять давать кому-то повод подумать, что мы пара; Фред и вовсе был мне противен, а Анджелина могла попасть под горячую руку.
— Кеннет отнес её в гостиную, — ответил Джордж.
— Отлично, — прошептала я.
Я развернулась и хотела пойти сесть отдельно, но снова заметила на себе насмешливые взгляды и поспешила уйти прочь. На мраморной лестнице меня нагнал Джордж.
— Ты в порядке? — спросил он
— В полном, — съязвила я.
— Видел тебя со Снейпом, — продолжал гриффиндорец. — Сильно он тебя отчитывал?
— Да так…
— Слушай, насчёт Патриции…
— Да не трону я её, не волнуйся. Профессор Снейп меня убедил.
— И эти слухи, — осторожно начал парень. — Старайся не обращать на них внимания. Скоро все об этом забудут.
— Я надеюсь, — прошептала я.
— А Фред, он вовсе не хотел тебя обидеть, — сказал Джордж. — Он решил, что вы с Кеннетом действительно вместе. Он даже и не подумал, что Патриция станет сплетничать.
— Всё нормально, Джордж, я не сержусь на него. Почти…
— Так или иначе, но к пятнице вам придётся найти общий язык, — сказал парень.
— А что в пятницу? — равнодушно спросила я.
— Как что! Твоё посвящение!
— Это так необходимо? — я скривилась, словно горчицы лизнула.
— Конечно, — улыбнулся Джордж. — Мы же предупреждали: не отвертишься!
Да-а-а, за эти три дня я явно исчерпала весь лимит внимания к себе.



— Итак, ты готова? — тоном наставника спросил Джордж Уизли.
— Наверное, — я неуверенно пожала плечами.
Ли, Джордж и я стояли в полутёмной гриффиндорской гостиной. Сегодня был день, а точнее ночь моего посвящения в «Уизли и Уизли». Пять минут назад часы пробили полночь, а это значило, что моё испытание начинается.
— Здесь ты найдёшь всё необходимое, — сказал Ли, подавая мне небольшой мешок.
— Ну а теперь, собственно, выслушай правила игры, — продолжил Уизли. — Ты получишь свиток с заданием. На всё про всё у тебя будет час. Если ты не попадёшься и успеешь всё выполнить, то добро пожаловать в команду.
— А если нет?
— Мы будем вынуждены с тобой попрощаться, — ухмыльнулся Ли Джордан.
— Ты всё поняла? — уточнил Джордж. Я кивнула. — Тогда начинаем. Время десять минут первого, ты должна вернуться ровно в час десять, ни минутой позже.
Я снова кивнула и забрала у парня свиток с заданием.
1. Нацепить женское нижнее бельё на доспехи в холле.
2. Заколдовать пол в коридоре второго этажа, чтобы он выстреливал камнями в каждого, кто попытается там пройти.
3. Заклеить дверь в кабинет Амбридж слизью соплохвостов.
— Где вы достали слизь? — удивилась я.
— Хагрид дал, — ответил Джордж. — Я, правда, думал, ты спросишь, где мы взяли бельё!
Я попыталась улыбнуться, но у меня не получилось.
— Мы будем ждать тебя здесь, — сказал Ли. — А теперь иди, ты теряешь драгоценное время.
— Кстати, — опомнилась я. — А Фред где?
— Ушёл с Анджелиной.
Я досадливо вздохнула, забрала мешок и вышла из гостиной.
— Ты куда это собралась, милочка? — шикнула Полная Дама, но я проигнорировала её и стала спускаться по лестнице.
Я решила начать с первого задания — путь в холл был самый безопасный. Мне и раньше приходилось ходить по школе ночью, и всякий раз я боялась, что меня кто-нибудь застукает. Вот и теперь я дрожу как осиновый лист в страхе нарваться на кого-то из преподавателей, Филча или его вездесущую Миссис Норис.
К холлу я спустилась без происшествий. Сегодня дежурили профессор Макгонагалл и профессор Стебль, но уверенности мне это не придавало. Я быстро достала из мешка розовое кружевное бельё (и правда, где это они его раздобыли?..) и нацепила на доспехи. Первый пункт выполнен.
Когда я поднялась на второй этаж, то сначала остановилась, прислушиваясь, нет ли там кого. Убедившись, что всё чисто, я достала палочку и заколдовала пол, и он тут же швырнул в меня камешком.
— Нельзя ли потише? Мы пытаемся спать! — рявкнул кто-то с портрета.
Отлично! Я идиотка! Теперь к кабинету Амбридж придётся тащиться через всю школу! Я крепче сжала в руке мешок, словно это было моё спасение, и крадучись отправилась в обход.
Мне сегодня, определённо, везёт! Видимо, звезды сжалились надо мной, и я прошла к заветному кабинету ни на кого не наткнувшись. В мешке лежали три банки, я быстро открыла первую и специальной кистью принялась наносить слизь на дверь. Эта тягучая субстанция ужасно воняла! Она была ядовито-зелёного цвета, а по консистенции больше напоминала смолу. Утром Амбридж, точно, не выберется из своего кабинета, и вряд ли кому-то захочется её освобождать. А впрочем… Моему мысленному взору предстала толпа педагогов, которые тщатся отпереть дверь и, недоумённо переглядываясь, удивляются, отчего это она только сильнее приклеивается?..
Минут через десять я таки закончила и посмотрела на часы, которые тоже были в мешке. В запасе у меня оставалось пятнадцать минут. Чýдно, по короткому пути я как раз успею добраться до гостиной.
Подняв с пола мешок, я направилась к лестнице и благополучно добралась до нужного этажа. Но не успела я дойти и до середины коридора, как впереди послышались приближающиеся шаги и громкие голоса преподавателей.
— Потрудитесь объяснить, профессор Амбридж, почему вы заступили на дежурство вне очереди? — это говорила Макгонагалл. Ну всё, мне крышка.
Преподаватели шли как раз в мою сторону, и я уже видела свет на концах их палочек. Назад к лестнице идти бесполезно, не успею. Оставался только кабинет Астрономии. Я бесшумно прошмыгнула за дверь и притаилась в нише между шкафами.
— Давайте не будем обсуждать это в коридоре, — прощебетала Амбридж. Я увидела, как свет достиг двери, а затем она резко распахнулась, и в класс ворвались два преподавателя. Всё, я труп! Теперь я, точно, труп!
— Вы ответите на мой вопрос? — настаивала Макгонагалл.
— Не думала, что инициатива не одобряется, — слащаво сказала Жаба
— Прежде вы должны были проинформировать меня о своих планах! — заявила Макгонагалл.
— Позвольте напомнить, что генеральный инспектор не обязан отчитываться перед преподавателями, — повысила голос Амбридж.
Макгонгалл ничего не ответила, но я могу поставить целое состояние на то, что её лицо перекосилось от гнева. Дверь хлопнула, и довольная Амбридж замурлыкала какую-то жабью песенку. Ну давай, уходи уже! Но Жаба, словно чувствуя моё присутствие, направилась прямо к шкафам. Всё. Теперь мне точно каюк! Надеюсь, меня похоронят с почестями, если конечно от моего тела что-то останется.
Амбридж всё приближалась к нише, где я пряталась, рассматривая содержимое полок и продолжая своё омерзительное мурлыканье (или кваканье?..). Я вжалась в стену, надеясь, что она меня не заметит. От Амбридж меня отделяли всего две полки, и тут свершилось чудо! В кабинет влетел запыхавшийся Филч, накляузничал про переполох на шестом этаже, и Амбридж мигом помчалась туда.
Я облегчённо вздохнула и выбралась из своего укрытия. Пышные похороны отменялись, но у меня оставалось всего каких-то пять минут, а теперь придётся снова идти в обход: короткий путь в гостиную пролегал как раз через шестой этаж.
Я выглянула из кабинета и, осторожно добравшись до потайной лестницы, спустилась на третий этаж. Прежде чем пройти к главному проходу, я убедилась, что в коридоре никого нет, и быстро зашагала к нашей башне. Но не успела я миновать и половины пути, как услышала какие-то шорохи. Я обернулась, но ничего не увидела. Наверное, показалось. И тут кто-то схватил меня сзади и зажал мне рот рукой. Я брыкалась и пыталась кричать, но сквозь ладонь слышалось лишь мычание. Как я ни рвалась, освободиться не получалось.
— Успокойся, это я, — раздался над ухом знакомый голос. — Я тебя сейчас отпущу, только ты не ори, ладно?
Я кивнула, и парень разжал руки.
— Какого черта, Фред? — прошипела я. — Я же чуть не умерла от страха!
— Не хотел, чтобы ты подняла шум, — пояснил парень и его глаза сверкнули в лунном свете. Я тут же отвернулась. Сейчас я должна быть хладнокровной и рассудительной!
— Это ты на шестом этаже переполох устроил? — тихо спросила я.
— Нет.
— А кто тогда?
— Откуда мне знать! — прошептал гриффиндорец. В этот момент я услышала, что в мешке (удивительно, что я его не потеряла!) что-то жужжит. Это был будильник. Стрелки показывали десять минут второго. Время истекло.
— Не успела, — бесцветным голосом сказала я, бросая часы обратно.
Ну, по крайней мере, я испоганила Амбридж дверь. Мы с Фредом зашагали в сторону гриффиндорской башни.
— Кстати, — вдруг вспомнила я. — А где же Анджелина?
Фред не ответил. Хотя мне и так всё было понятно: небось, где-то обжимались и решили уйти по-отдельности. Я фыркнула и пошла быстрее.
— Стой! — парень схватил меня за руку, но я вырвалась и ускорила темп. — Да стой же!
Я не отреагировала, и в этот момент Фред снова схватил меня и потащил в сторону доспехов.
— Да угомонись ты, — резко сказал он. — В конце коридора кто-то ходит.
— Руки убери, — шикнула я. — С Анджелиной будешь обжиматься!
— Ты что, ревнуешь? — ухмыльнулся Фред.
— Ну вот ещё! — буркнула я.
Парень обхватил меня за плечи и прижался к стене. Теперь я стояла, прислонившись спиной к груди Фреда и чувствуя быстрый стук его сердца. Секунд через тридцать мимо ниши с доспехами, за которыми мы прятались, шаркая, проковылял Филч и скрылся в следующем коридоре. Фред облегчённо выдохнул и положил руки мне на талию. Я тут же отстранилась.
— Нежности оставь для Анджелины, — сердито прошептала я. — Пригодятся, когда пойдёшь с ней дерево любви проведывать.
При последних словах я скорчила гримасу.
— Трусишек нельзя так называть, — заметил парень. — Ты сама говорила.
— Я много чего говорила, — отмахнулась я.
— Между мной и Анджелиной ничего нет, если ты об этом, — серьёзно сказал Фред, когда мы уже подходили к своей гостиной.
— Как будто меня это волнует! — фыркнула я.
Ещё как волнует!
— Я думал, ты именно из-за этого в последние дни такая нервная стала, — прошептал гриффиндорец.
— Ты прекрасно знаешь, почему я нервная! Скажи спасибо, что Патриция до сих пор жива! — грозно сказала я, но парень почему-то начал улыбаться. — Что?! — не поняла я.
— Да так, — пожал плечами Фред, пытаясь сдержать смешок.
— Иди ты! — буркнула я, и, забыв об осторожности, со всех ног помчалась в гостиную.
— Да чего ты? Я не хотел тебя обидеть!
— Храбрость, — чётко сказала я Полной Даме, но та только всхрапнула.
— Тебе вовсе не идёт угрюмость.
Я вздохнула. Правда, чего это я? Фред ведь действительно ни при чём, просто попал под раздачу, и всё. Ну не могу я на него сердиться!
— Ладно, проехали, — прошептала я. Фред улыбнулся и повернулся к портрету.
— Храбрость! — громко сказал он. Полная Дама вздрогнула и проснулась.
— А, полуночники, — зевнула она. — В следующий раз не пущу, так и знайте. Шастают туда-сюда, спать не дают!
В гостиной меня никто не ждал, ну, Джордж по крайней мере пытался, но уснул, развалившись на диванчике, а Ли и вовсе здесь не было.
— Ну ничего без меня сделать не могут! — усмехнулся Фред. Я промолчала и направилась в сторону спален. — Подожди.
— Что?
— Забыл сказать, что ты принята.
— Я же опоздала, — удивилась я.
— Но об этом же никто не знает, — Фред лукаво улыбнулся.
— Спасибо, — я улыбнулась в ответ. — Тебе помочь с ним? — я указала на Джорджа.
— Не надо, справлюсь, — сказал парень. — Лучше иди и хорошенько отоспись, тебе это не помешает.
— Спокойной ночи, — прошептала я, не сводя с Фреда глаз.
— Приятных снов, — ответил он и повернулся к брату.
Я почувствовала, насколько устала, только когда поднималась по лестнице. Сейчас упаду на кровать и проваляюсь там все выходные!
— Эй, просыпайся, недоразумение, — снизу послышался голос Фреда и ответное мычание Джорджа. — Вставай, Джордж, хватит дрыхнуть! — уже закрывая дверь в спальню, услышала я. Веки слипались. Я протяжно зевнула, и поковыляла к кровати, заметив, что Анджелина смотрит на меня со злостью. Ну и гиппогриф с ней, с этой Анджелиной! Пусть теперь хоть удавится, я не буду обращать на неё внимания. Фред сам сказал, что между ними ничего нет.



Меня снова разбудили ни свет ни заря. Как только я сомкнула веки, кто-то хлопнул дверью. Я вздрогнула и проснулась. Около двери в ванную стояла Алисия. Я перевела взгляд на часы, те показывали пять утра.
— Ты чего в такую рань? — прошептала я.
— Ничего, спи, — отмахнулась подруга. Легко ей говорить!
Алисия подошла к своей кровати и стала одеваться.
— Ты куда? — сев на постели, спросила я.
— Тихо! — шикнула она. — Мне нужно в Хогсмид. Только не говори никому.
— И ты оставишь меня с ними? — прошептала я, указывая на спящих Анджелину и Патрицию. Алисия встала, связала волосы в хвост и вздохнула.
— Ладно, идём, — сказала она, надевая куртку. — Только быстро.
Я вскочила, похватала одежду и залетела в ванную, а уже через пять минут вышла полностью готовая.
— Пошли, — позвала Алисия, и я спустилась за ней в гостиную.
— Чего так долго? — услышала я голос Джорджа.
— Я не виновата, — сказала девушка. — Это всё Мелисса, она идёт с нами.
— По-моему, я велел тебе хорошенько выспаться, — подал голос Фред. Он стоял у проёма с портретом, и я не сразу его заметила.
— По-моему, весьма неразумно с твоей стороны оставлять меня наедине с Патрицией и Анджелиной, — съязвила я, Фред лишь ухмыльнулся.
— Пора, — сказал он и вышел из гостиной. Мы направились следом.
Ранним утром бродить по Хогвартсу было намного безопаснее. Патрульные дежурят только до трёх, а потом идут спать. Филч тоже не в состоянии бодрствовать всю ночь, поэтому сейчас мы шли без опасений и быстро достигли статуи одноглазой ведьмы.
У меня было ощущение дежавю. Я шла по тёмному узкому коридорчику, постоянно спотыкаясь о мелкие камушки. Это, определённо, напоминало вылазку на поляну, только теперь в руку Фреда вцепилась не Анджелина, а я.
Мы осторожно пробрались через подсобку в Сладком Королевстве и вышли на улицу. Алисия тут же убежала по своим делам, а мы уселись на лавочку неподалёку.
— Куда это она? — поинтересовалась я.
— С отцом пришла встретиться, — ответил Джордж. — Её родители развелись три года назад, и мать не позволяет Алисии видеться с папой.
— Мы иногда выводим её в Хогсмид, чтобы она могла нормально с ним пообщаться, — добавил Фред.
Я посмотрела в ту сторону, куда ушла Алисия и вздохнула. Вот бы и мне с отцом повидаться! Но мою проблему, к сожалению, не решить с помощью вылазки в Хогсмид.
— Ты чего всё время такая хмурая? — удивился гриффиндорец. — Нужно радоваться, в жизни столько всего прекрасного!
— Угу, как же, — буркнула я, и заметила, как Джордж ткнул брата локтем в бок. Перед глазами снова вспыхнули картины войны, и я зажмурилась.
— Прости, — тихо сказал Фред. — Твоя бабушка… Я забыл.
— Дело не в этом, то есть не только в этом, — почти прошептала я, не открывая глаз. Тягостные видения не покидали меня. — Просто за последние два месяца в моей жизни случилось столько всего… ужасного, что вполне достаточно, чтобы наложить на себя руки.
— Да брось, всё наладится, вот увидишь, — подбодрил Фред. — Жизнь ведь только начинается!
И я не выдержала. Почему я не могу предупредить его обо всём? ПОЧЕМУ?! Это несправедливо! Фред не должен умереть! Он не заслужил этого! Почему именно он?!
Я зажала рот ладонью, сдерживая крик. Перед глазами стояло сражение: стены замка рушились, повсюду мёртвые, бездыханное тело Фреда вносят в Большой зал…
Меня сломали слова парня. Он так мечтает о светлом будущем, не догадываясь, что самому осталось жить всего пару лет.
Мертвенно-бледное лицо Фреда застыло перед моими глазами. Я больше не могла сдерживаться, я не камень! Я закрыла лицо руками и разрыдалась. После похорон я никого не оплакивала и ни с кем не говорила о своих потерях. Этот камень лежал на сердце почти три месяца, и теперь я не выдержала и сдалась. Слёзы текли ручьём, но я не утирала их и не пыталась успокоиться. Напрасный труд заглушить то, что беспрестанно гложет тебя и долгие месяцы разъедает душу. Я громко всхлипнула и тут тот, которого я оплакивала, обнял меня.
— Тише, — прошептал Фред. Я почувствовала в своих волосах его дыхание. — Со временем это пройдёт. Вот увидишь.
Я слышала, как бьётся его сердце — сердце, которое очень скоро остановится. Из уст вырвался очередной всхлип. Я уткнулась в рубашку Фреда, вдыхая его аромат.
— Тише, — снова сказал парень, и мои глаза опять закрылись. Я прижала руки к груди, словно пыталась сжаться в комочек и оградить себя от плохих воспоминаний, но этого не понадобилось. Видения больше не повторялись, ничто не повторялось. Невольно я перестала плакать и почувствовала, как пылает кожа под ладонью Фреда. Я вздрогнула, дыхание было неровным, и я боялась, что видения снова вернутся.
Фред чуть сильнее прижал меня к себе. Разумнее всего было бы отстраниться, но я не могла. Размеренный стук его сердца действовал на меня успокаивающе.



В воскресенье наконец-то осуществилось моё желание: я выспалась! Я провалялась в кровати до обеда. Мне ужас до чего не хотелось вставать, но к понедельнику нужно было выполнить массу домашних заданий.
Я и сейчас не прочь поспать до полудня, но минут через сорок начинаются занятия, и я уже слышу, как просыпаются мои соседки по комнате.
Я нехотя открыла глаза. Мои светлые слегка волнистые волосы как обычно распластались по всей подушке, а несколько прядей лежали на лице. СТОП! Светлые?!
Я резко села, ощупывая своё лицо и волосы. Заклинание, похоже, выдохлось, и ко мне вернулась настоящая внешность. Чёрт! Я услышала, как кто-то из девочек вышел из ванной. Хорошо, что я задёрнула полог ещё вечером, как чувствовала!
Я обмоталась одеялом и прислушалась: Патриция с Анджелиной обсуждали новые наряды, а Алисия рылась в своей тумбочке. Всё. Сейчас или никогда! Я резко отдёрнула полог, спрыгнула на пол и заскочила в ванную, громко хлопнув дверью.
— Мелисса, всё нормально? — с беспокойством спросила Алисия.
— Да-а-а! — крикнула я. Какой там нормально! Я скинула одеяло на пол и, облокотившись на умывальник, посмотрела на себя в зеркало. Не думала, что всего за две недели успею отвыкнуть от собственной внешности. Было непривычно видеть чуть загорелую кожу с веснушками, светлые волосы и ярко-зелёные глаза. Непривычно снова видеть в зеркале Мишель. Я вздохнула и достала палочку. Мне ещё никогда не доводилось применять это заклинание, но всё когда-то бывает впервые.
Я скрестила пальцы и взмахнула волшебной палочкой:
— Орландо!
Я сосредоточилась на внешности Мелиссы, надеясь, что всё получится. Через несколько секунд волосы потемнели и стали стремительно выпрямляться, глаза снова приобрели карий оттенок, а на носу появилась горбинка. Кожа опять стала бледной, а лицо продолговатым. Всё получилось. В зеркале снова отражалась Мелисса.
Я посмотрела на длинные спутанные волосы и застонала. Мне их никогда не расчесать! Надоело! Я снова подняла палочку, взмахнула ею пару раз, повторяя уже известное заклинание, и мои волосы теперь стали чуть ниже плеч. Я взмахнула ещё раз, и ко мне вернулись мои любимые лёгкие кудряшки.
— Так-то лучше, имею право! — улыбнулась я и пошла собираться.
Внизу меня уже ждал Фред. Я поймала его удивлённый взгляд и подошла ближе.
— Ты подстриглась? — спросил он.
— Ну да, — ответила я. — А что, разве плохо?
— Да нет, тебе идёт.
— Спасибо, — я снова расплылась в улыбке и заметила на себе злые взгляды Патриции и Анджелины. — Ты почерк в реферате не забыл изменить? — спросила я, когда мы спускались на завтрак.
— Да, спасибо, что написала его за меня, — поблагодарил Фред.
— Обращайся если что, я помогу.
После обеда я снова вернулась в гостиную, потому что свой-то доклад по зельям я благополучно оставила на окне. Когда же я спустилась из спальни, меня уже поджидали мои однокурсницы.
— Стой, — грозно сказала Патриция. — Разговор есть.
Я остановилась возле лестницы в покои мальчиков в предвкушении увлекательнейшей беседы. А ещё с утра у меня было хорошее настроение!
— Отцепись от Фреда! — бросила Анджелина.
— Что? — не поняла я.
— Что слышала! От Фреда отстань, тебе говорят! — рявкнула Патриция. Теперь до меня дошло, что они задумали. Но только в эти игры мы будем играть по моим правилам.
— С какой стати? — насмешливо спросила я и медленно положила сумку на пол. Конечно, я не хочу драки, но мало ли. Зря я всё-таки в прошлый раз пощадила Патрицию.
— Просто отцепись от него, и всё! — потребовала она. — Думаешь, пришла, хвостом вильнула, и он сразу станет твоим? Нет!
Меня рассмешили её слова. Какая же Патриция поверхностная! И к тому же, по-моему, хвостом виляла как раз Анджелина, а не я.
— Он никогда не будет твоим, понятно!? — взвизгнула Анджелина. — Фред мой парень!
— А он-то об этом знает? — усмехнулась я.
— Предупреждаю, — прищурившись, шипела Патриция, — ещё хоть раз увижу тебя рядом с Фредом…
— И что? — бросила я. Ну всё, они сами выпустили разъярённого зверя из клетки. — Что ты сделаешь, а? Опять пустишь обо мне грязные слухи? — с каждым словом я всё ближе продвигалась к противнице. — Выставишь меня сумасшедшей? Что?
— Я… — начала девушка, но я не дала ей поговорить.
— Ты только и можешь, что сплетничать со своими недалекими хихикающими подружками! — мой голос стал каким-то утробным и угрожающим. — Ты ни на что не способна!
— Закрой рот! — выкрикнула Анджелина.
— Да! — поддержала подругу Патриция и обе тут же достали палочки.
Патриция сделала шаг ко мне, но тому, кто прошёл войну, не страшна какая-то девчонка. Моя реакция была молниеносной: я опередила противницу на несколько шагов, схватила за запястья, скрутила ей руки за спиной и тут же приставила свою палочку к её горлу. Анджелина не решалась нападать: понимала, что пострадает подруга.
— А теперь обе слушайте сюда! — рявкнула я. Патриция дёрнулась, пытаясь вырваться, но моя хватка была сильнее. Всё-таки уроки Керроу на шестом курсе принесли свою пользу. — Я таких как вы размазываю по стене в два счёта, даже глазом не моргнув! В ваших же интересах не нарываться! То, что происходит сейчас, — я сделала ударение на последнем слове, — это ещё по-хорошему! В следующий раз будет по-плохому! А я думаю, вы обе этого не хотите, — я улыбнулась так обворожительно, как только могла. — А теперь, что касается Фреда. Никто, а тем более вы, — слышите? — никто и никогда не посмеет указывать мне с кем общаться! Будь то Фред, Министр Магии или сам Мерлин, Моргана вас побери! И если хоть кто-то из вас косо посмотрит в мою сторону, ваша жизнь превратится в ад! Я предупредила! А теперь пошли вон обе! — я резко оттолкнула от себя Патрицию, но палочку убирать не стала.
— Мы ещё посмотрим кто кого! — с вызовом сказала Патриция.
— Я так понимаю, мне уже начинать этап «по-плохому»? — съязвила я.
Обе девушки явно были напуганы, но при этом пытались держаться гордо.
— Я тебя предупредила, — рявкнула Патриция, и они с Анджелиной быстро покинули гостиную. Она бы изменила себе, если бы не сказала последнее, по её мнению, победное слово. Но мне плевать, в следующий раз я уже не буду такой добренькой, и чихать я хотела на всякие там правила и законы! Никто не посмеет унижать меня!
Я повернулась, чтобы забрать сумку и увидела Фреда, который стоял у подножья лестницы. Тут и к Трелони ходить не надо, по лицу видно, что он всё слышал.
Я вздохнула и развернулась, собираясь уходить. Никогда не хотела, чтобы Фред узнал меня с этой стороны…