ПО ЗАСЛУГАМ

Я резко отпрянула от Малфоя, осознав, наконец, что происходит. В ужасе расширив глаза, я вскочила на ноги и, спотыкаясь, выбежала из Выручай комнаты, оставив Драко одного. Я немного не понимала, куда бегу, зачем, но знала, что в таком состоянии в башне Гриффиндора мне делать нечего.
Я помню ступеньки, бесконечные ступеньки одних и тех же лестниц. Одна даже прокатила меня, решив поменять направление. Я бежала вниз, спускаясь в темноту все ниже и ниже, перепрыгивая через исчезающие ступеньки. Все те же ступеньки... Они мелькали так быстро, как и мысли в моей голове. Наконец, я устала и не могла больше выносить это мельтешение. Пнув вдруг появившуюся дверь, будто она была во всем виновата, я оказалась в коридоре, кажется, третьего этажа.
На глаза наворачивались непрошеные слезы, поэтому я старалась реже моргать. Глубоко вздохнув, я будто освободила побольше места в своей груди для этих смешанных чувств.
Немного постояв, привыкая к потемкам, я различила широкий подоконник и взобралась на него, удобно свернувшись калачиком. Кусочек луны было плохо видно из-за сгустившихся туч. Я прислонилась горячим лбом к ледяному стеклу - просто какой-то контрастный душ! Так, я привыкла думать, размышлять и разжевывать все, включая чувства. Чувства? О, Мерлин, неужели... Это противоречит логике!
От страха тряслись руки. Нет, я не боялась, что меня поймает Филч, это было бы сейчас так некстати, поэтому этого не могло произойти. Но это был какой-то приятный, волнительный страх.
"Ох, а вдруг, у меня пахло изо рта?!", - я с перекошенным лицом дыхнула себе в руку и понюхала.
"Да нет, все в порядке. Мерлин, чем же я занимаюсь посреди ночи! Как это, наверное, странно выглядит!"
Мысли крутились роем, сталкивались, перебивали друг друга. И вообще, многим могло бы показаться, что я просто сижу на подоконнике, как какая-то девочка легкого ума, но, на самом деле, мысленно я бегала по коридору, сталкивалась со стенами, хохотала, рыдала, валяясь на полу, и потом обнималась с доспехами... Да ведь это же был мой первый поцелуй! И кому я его отдала?! Драко Малфою! Мой дневник очень удивится, узнав об этом. А больше никто и не узнает. Об этом нужно забыть. Несмотря на наше со слизеринцем общение и то, что он нам помогает, рассказывая последние новости о Волан-де-Морте... Несмотря на то, что он красив и совсем не похож на хорька...на то, что он не ведет себя со мной, как последнее животное из компании слизняков... Он остается Драко Малфоем.
По дороге в башню Гриффиндора я ловила себя на все тех же странных мыслях. Интересно, ему понравилось? А как же понравилось мне! Это было так волшебно! Я думала, что мой первый поцелуй будет самым ужасным, потому что я совершенно не умею целоваться, что мы с парнем утонем в собственных слюнях и это будет, в целом, отвратительно! Но я не говорю, что не мечтала и не представляла себе идеальный, чувственный поцелуй безо всяких неудобств. Чтобы прям...дыхание задерживаешь, а выдыхаешь только в конце, не замечая, что все это время не дышишь. А если не дышишь, значит, не живешь, по крайней мере, в этом мире. Значит, при поцелуе пара переносится в свой собственный мир!
С этими розовыми мыслями я проскользнула через портрет, забирая книгу, оставленную в качестве подпоры.В гостиной меня ждал сюрприз в виде порядочно озлобленных друзей. Гарри вскочил на ноги, когда заметил меня:
- Где ты была, Гермиона?
Я неловко остановилась, безмолвно открывая и закрывая рот. Сейчас меня съедала совесть, будто я действительно в чем-то провинилась перед Гарри.
- Я гуляла, - за эту неправдоподобную ложь стало стыдно вдвойне.
- Одиннадцатый час, Гермиона, а тебя нет. Девочки сказали, что ты не появлялась в спальне, - сдвинув брови, упрекнул меня парень.
- Серьезно, где ты была? - поднялся с кресла Рон, - У тебя что, было свидание?
- Свидание?! Не-е-ет! - я попыталась состроить честную мордашку, но это никак не получалось, из-за чего я стала бегать глазами по всей гостиной.
В такой поздний час никого, кроме нас, не наблюдалось. Рон махнул рукой и, пожелав нам спокойной ночи, ушел. Он был расстроен не меньше меня, только вот почему?
- Что с тобой? - Гарри подошел ближе, всматриваясь в мое лицо.
Что-то большое и горячее шевельнулось во мне. Это чувство было похоже на то, что я испытала сегодня вечером в Выручай комнате. Поттер с сочувствием рассматривал мое лицо, а я застыла, пораженная его видом.
- Иди сюда, - парень неожиданно притянул меня к себе, крепко обнимая.
Его правая рука без остановки скользила по моим волосам. Он пытался меня утешить, не зная, что случилось. Ах, милый Гарри... Его волосы так вкусно пахли...мятой. Один из моих любимых запахов.
- Расскажи мне, что случилось, - прошептал он мне в ухо.
- Прости, я не могу...
Оставаясь в кольце его рук, я отодвинулась, чтобы посмотреть в его глаза. Сколько искренности было в их изумрудном блеске! Такой чистый, добрый человек, без тени зла. Да, я определенно не только дружеские чувства к нему испытываю...
- Такие зеленые, - глупо прошептала я.
Гарри, усмехнувшись, приподнял одну бровь.
Зеленые, как у...Драко. Это имя, произнесенное в уме, взорвало все мое сознание. Такие же изумрудные глаза, как и у Гарри, только...совсем другие. В них была сталь и уверенность в себе, у Гарри же - тепло и любовь. Как меня угораздило полюбить таких разных людей?
- Гермиона?
- Сладких снов, Гарри, - я вынырнула из-под рук Поттера и, не оборачиваясь, поспешила наверх.
У двери спальни для девочек я развернулась и кинула взгляд с балкончика на гостиную. Парень с черными взъерошенными волосами сидел на подлокотнике кресла и смотрел на пляшущие в камине языки пламени.
Мысленно я послала ему воздушный поцелуй.
- Спи спокойно, милый Гарри, - прошептала я двери спальни и неслышно открыла ее.

***

Это были тяжелые две недели. Недели тишины и отчуждения, ожидания и боли. Гермиона открыто игнорировала его, не отвечала на письма, хоть и принимала их у Саймона; прятала взгляд при случайной встрече.
Я злился и ничего не понимал. Почему она так поступает с мной? Ведь я всего-то...поцеловал ее. Да, это был интересный поцелуй в плане ощущений. Никогда прежде я не испытывал подобного! Нет, у меня были девушки, черт возьми! Правда, я никогда не относился к ним как к своим девушкам.
Было что-то вроде романтики с Пэнси: поцелуи, плавно перетекающие в секс. Мы спали с ней чуть ли не весь четвертый курс. Четвертый курс...курс, на котором у меня появилось прозвище "хорек". Никогда не забуду, как забавно морщила носик Гермиона, смеясь надо мной. Она думала, что мне это неприятно, а я только забавлялся, наблюдая за ней.
Этим летом у меня тоже было нечто наподобие отношений. Я пару раз переспал с дочерью миссис Гринграсс (маминой подруги), Асторией. Девушка, кстати, вполне ничего: начитанная, воспитанная, красавица, а главное, чистокровная! Не то, что Грейнджер... Она, конечно, умная... Иногда, даже, она поражала меня своей логикой. Я не знал до нее девушки, которая могла бы так рассуждать. Мне нравится переписываться с ней, она так интересно строит свои мысли...
Но Гермиона, если сравнивать с Асторией, не такая уж и красивая! Так только, волосы у нее восхитительно вьются, глаза всегда излучают приятное тепло, а улыбка... Гермиона так здорово улыбается! На душе сразу спокойно. Она из тех людей, которых я называю "домашние". Хочется подойти и обнять, крепко-крепко, и никогда не отпускать.
Что же говорить о чистоте ее крови? Это неприемлемо, Драко Люциус Малфой! Ты - чистокровный волшебник из благородной семьи. С каких пор ты стал осквернителем крови на манер Уизли? Еще недавно ты воротил нос от таких людей. Может, ты еще и с Поттером подружишься? Чтоб народ уж вконец офигел?
Я понял одно - к Пэнси, Астории у меня не было и нет чувств. Ясно, как день, я влюбился в грязнокровку Грейнджер! Мерлин меня дери... Нет, Мерлин ее дери! Как же я зол на эту девушку. За то, что она заставляет меня переживать, чувствовать и не спать по ночам. Такого еще никто себе не позволял.
Я хотел, правда, хотел, наплевать на все, жить дальше. Ведь и без этих сердечных дел на душе паршиво. Я тут, между прочим, устраиваю переворот под носом у Темного лорда! Как и следовало ожидать, у меня ничего не выходит. Кучерявая гриффиндорка надежно засела у меня в голове и не собирается ее покидать. Да, похоже, что и не только в голове.

***

Я бросил попытки писать Гермионе, зато у меня появилось новое развлечение. Оно довольно в моем духе. Я начал отрываться на ее друзьях, в особенности, над мальчишкой Уизли. Рыжий долговязый парень просто выводил меня из себя! Ладно Поттер, он хоть не палится со своими чувствами к Гермионе, но этот Рональд...
Начнем с того, что парень влюблен, слепо влюблен в Гермиону. О, Мерлин, как забавно наблюдать, как он краснеет, когда она ему улыбается. Забавно, но...желание запустить в него хотя бы Остолбеней во мне ой-как велико.
Суть моих издевок очень креативна. Впереди был матч по квиддичу с Гриффиндором. Я не сомневался в нашей победе, но желание психологического воздействия на слабонервного Уизли брало вверх. Тут я превзошел самого себя - сочинил песенку о "великом" вратаре противоположной команды:

Рональд Уизли - наш король,
Рональд Уизли - наш герой,
Перед кольцами дырой
Так всегда и стой!

Квоффл Рон поймать не может,
Победить он нам поможет,
На помойке он родился,
Слизерину пригодился.

Знаю, это было жестоко, но что поделаешь? Я только хотел заставить Гермиону хоть как-то среагировать на меня. Надеялся, что подобная выходка заденет Грейнджер... Не должен же я один страдать?
Забини - человек, всегда готовый сделать пакость Гриффиндору. Он-то и помог мне с развитием плана по моральному уничтожению их вратаря. Блейз наколдовал забавные значки, иллюстрирующие суть моей песенки. Только за один вечер Слизерин с радостью щенка, с которым поиграли, перехватил легкие строчки, с упоением напевая их везде и всюду; а значки разлетелись со скоростью Прытко пишущего пера! Я бы мог стать неплохим бизнесменом... Но мой путь - спасать мир! Да нет, шучу.
Настал день игры. В Большом зале было шумно, людно и напряжено. В основном, напрягались гриффиндорцы: мой план отлично работал.
Подначивая каждого школьника в красно-золотых одеждах, я следил за Гермионой. Вот она, глядя прямо на меня, целует рыжего в щеку и поспешно выходит из Зала. Черт возьми! Я с трудом поборол в себе желание запустить кубком с недопитым тыквенным соком в стену. Так, Драко, спокойно. Она поцеловала его на удачу, просто на удачу. Зря ты так, Грейнджер.
На поле для квиддича трибуны, пестрящие серебряно-зелеными цветами, гудели от моей песенки. Я довольно улыбнулся, заходя в нашу раздевалку. Монтегю (с нашим фирменным значком на спортивной мантии) рассказывал план игры. Я молча переоделся, предвкушая шоу.
Когда мы выходили под крики слизеринцев и скандирование моих строк, я забеспокоился. А не переборщил ли я? А вдруг Гермиона на меня так сильно разозлится, что даже смотреть в мою сторону не будет? Или еще хуже, вдруг я ее серьезно расстроил?
Игра уже давно началась, а я парил на одном месте, рассеянно напевая "Уизли - наш король". Глаза скользили по трибунам цветов Гриффиндора, в поиске кучерявой головки Гермионы. Моей Гермионы. Пара знакомых карих глаз грустно сверкнули среди других. Ах, зря я все это затеял! Надо было просто подойти к ней в школе - и поцеловать. И плевать на всех!
Но было поздно об этом размышлять. Особенно, когда мимо тебя на огромной скорости проносится Гарри Поттер. Гриффиндорец явно заметил снитч и устремился к земле. Я слишком поздно среагировал. Спикировав следом за Поттером, я проиграл.
И тут все пошло по наклонной. Сначала Крэбб сшиб Гарри бладжером с метлы, что дало мне некий толчок нести следующий бред.
Я, спустившись следом за ловцом Гриффиндора, огорченный проигрышем и собственной неудачей, начал оскорблять семью Уизли. Дело дошло и до матери Поттера. Поэтому нет ничего удивительно, что через минуту на меня неслись двое парней с кулаками.
Поттер с разбегу заехал мне в живот, а я, от боли и неожиданности, упал на поле, в пыль и грязь. Меня все еще пинают, из носа льет кровь, а в голове звенит "Так мне и надо. Что я за сволочь?".
Но тут родной голос моего "домашнего" человека умаслил слух:
- Прошу вас, Гарри, Джордж! Оставьте его! Прекратите!
Голос Гермионы звенел от беспокойства. Да, я надеялся, что она волновалась за меня, но кто знает?
Мне на помощь уже поспела мадам Трюк, Поттера с близнецом увела их декан, а нас с Грейнджер оставили одних.
Девушка протянула мне руку. Какие красивые у нее пальчики! Такие маленькие, худенькие, с аккуратными ноготками. Я оперся своей измазанной в крови ладонью на ее, с трудом поднимаясь на ноги.
Я даже открыл было рот, чтобы начать бесконечно извиняться за все, но гордость сразу же меня заткнула, не позволив проронить ни слова.
Самое обидное, что я мог увидеть тогда в глазах Гермионы - это разочарование. И я его увидел.
- Ты это заслужил, - прошептала девушка, с печалью глядя мне в глаза.
Как бы я хотел все исправить! Чтобы эти глазки смотрели на меня только с любовью, как они смотрят на Поттера.
Гермиона вложила мне в руку свой платок. Кончики ее пальцев прикоснулись к моим, разнося по телу приятные ощущения, как от иголочек.
Она ушла, а я так и стоял посреди поля, приложив ее платок к разбитому носу.