Пролог

— Лилиан, берегись! — чей-то крик заставил девушку пригнуться. Смертоносный зелёный луч пролетел в паре дюймов от Лилиан. Она громко выругалась вслух. Девушка бросилась в самый дальний конец зала, направляясь к выходу. И тут она заметила двух сражающихся женщин: Молли Уизли и Беллатрису Лестрейндж. Обе ловко метали смертоносные заклятия, пока зеленый луч миссис Уизли не пронёсся под вытянутой рукой Беллатрисы. С удивлением, теперь уже навсегда застывшим на лице, Пожиратель смерти упала навзничь. Раздались радостные возгласы защитников Хогвартса, что ещё вчера были лишь школьниками. Волан-де-Морт, издав яростный вопль, направив палочку в сторону миссис Уизли.
      «Нет!» —Лилиан бросилась наперерез, между ним и миссис Уизли, закричав:
— Протего!
      Щитовые чары были настолько мощными, что разделили Большой зал пополам. Тёмный Лорд оглянулся по сторонам в поисках противника. Их взгляды встретились. Его рот растянулся в змееподобной улыбке.
— Сама Лилиан Джонс встала на моем пути!
— Не прикасайся к ней!
      Голос был не один. Лилиан обернулась, и сердце бешено заколотилось. Самые дорогие для неё мужчины бросились на помощь с разных концов Большого зала. Гарри Поттер и Северус Снейп.
— Как трогательно, — Волан-де-Морт и сделал шаг вперед. — Неужели вы думаете, что сможете мне помешать?
      Он снова засмеялся и повернулся к Лилиан. Она слышала каждый стук своего сердца, но нисколько не боялась. Не сегодня и не сейчас. Она хотела задать лишь один вопрос, мучивший её семнадцать лет. И только он мог дать на него ответ.
— Зачем ты приказал Долохову убить моих родителей?! — Лилиан держала палочку перед собой и смотрела в его глаза. Голос маленькой гриффиндорки раскатился по залу, словно трубный бас среди наступившей тишины.

Часть I. Глава 1.Сон

Сюда очень подходит эта музыка в исполнении Tony Anderson — The Way Home

Два месяца спустя…
      Солнце поспешно пряталось за верхушками деревьев Запретного леса, отражаясь в бокале с янтарной жидкостью. Северус Снейп молча смотрел вдаль. Огневиски больше не казался горьким или обжигающим. Холод и безразличие стали его одеянием, идеально подходившими к строгому сюртуку с миллионом пуговиц. Еда потеряла вкус. Напрасно он насмехался над девчонками, что изредка попадали к декану с тяготами влюбленности. Он лишил себя единственного, что придавало его жизни смысл. Он освободил её от себя. Теперь она в безопасности. Они оба.
— Северус… — мягкость голоса бывшего директора Хогвартса не была испорчена портретом. Снейп не шелохнулся даже после того, как услышал вздох с портрета Альбуса Дамблдора. Он всё ещё мысленно тонул в бездонных океанах её глаз. Он всё ещё оборачивался мягкостью её черт, которые запомнил в ту ночь.
— Северус… — старый волшебник не думал униматься. Мужчина нехотя повернулся, и, заметив пристальный взгляд голубых глаз, поморщился. — Мне кажется, или Вы меня избегаете?
      Снейп ничего не ответил и снова отвернулся к окну. Он знал, о чём хотел поговорить с ним Дамблдор и не хотел начинать этой беседы.
— Вы уже неделю как сам не свой, Северус. И много пьёте… — Дамблдор продолжал говорить, словно его никто не игнорирует. Тяжёлый вздох оповестил нынешнего директора, что тот устал бороться. — Я всё же хотел бы узнать, что случилось на том собрании.
      Снейп продолжал провожать закат. Он не знал с чего начать. Дамблдор мёртв и не сможет ему помочь. Теперь только он мог защитить девчонку.
      Перед ним как наяву возник тот взгляд бездонных голубых глаз, что так похожи на глаза деда. Взгляд прожигал его и ненавидел. Лилиан была готова вцепиться в него и разорвать на мелкие кусочки.
— Расскажите мне что случилось. Может, я смогу Вам помочь.
      Снейп вздрогнул и повернулся к директорскому столу. Бывшие директора и директрисы с других портретов с интересом ждали продолжения. Несколько секунд тот молчал, а затем подошёл к столу и устало опустился в кресло.
— Вы действительно хотите знать, правду, Альбус? — новый директор нахмурился и, поставив стакан на стол, тяжело вздохнул. — Лилиан… Она пленница Тёмного Лорда. Я не мог пойти против его воли...
— Что вы этим хотите сказать, Северус? — Дамблдор был явно обеспокоен. — Где сейчас Лилиан?
— Она…в полной безопасности, — собственный голос показался ему чужим, словно доносился издалека. — Сэр, Ваша внучка пошла на сделку с самим дьяволом…
      Снейп поморщился пошлости формулировки и снова тяжело вздохнул.
— Кто бы мог предугадать что она пойдет на это?
      Лилиан вела себя крайне агрессивно. Она явно действовала в своих интересах, раз согласилась на почти отчаянный шаг. Видимо, у золотых детишек Дамблдора что-то пошло не по плану. Теперь мисс Джонс дожидается отправления в Хогвартс взаперти, а он вынужден регулярно посещать человека, который желает ему смерти наверняка больше всех на свете.
— Что Тёмный Лорд от неё хотел? — Снейп потирал виски, собираясь с мыслями.
— Ему нужен мальчишка и Лилиан согласилась выдать его. В обмен на свою жизнь.
      Снейп посмотрел на портрет и увидел замешательство во взгляде бывшего директора. Дамблдор вскочил со своего кресла и стал мерить шагами раму.
— Он больше ничего не заподозрил? Не узнал, что замыслил Гарри Поттер?
— Нет, больше ничего. Его интересовали лишь мальчишка и его местонахождение. — Снейп нахмурился. — А что Вас…
      Дамблдор вдруг остановился и шумно выдохнул. Снейп с любопытством наблюдал за старым волшебником, который вернулся обратно в своё кресло.
— Северус, это очень важно. Он не узнал ничего, кроме того, что нам было нужно.
— Что это значит, Альбус? — Снейп всё ещё ничего не понимал.
— Лилиан нашла мою подсказку в дневнике, — Дамблдор выглядел взволнованным и расслабленным одновременно. — А это значит, что она выполнила мои инструкции и не ушла со своими друзьями.
— Она должна была исчезнуть вместе с ними! — Снейп вскочил на ноги и подошёл к портрету. — А теперь она пленница, Альбус! И ей придется вернуться сюда. Тёмный Лорд поручил мне это лично.
— Она сейчас у него? — на лице старого волшебника промелькнула толика беспокойства.
— Нет, Лилиан в полной безопасности. Но она под замком до самого отъезда в школу. Я приложил все возможные усилия, чтобы Тёмный Лорд отдал мне Вашу внучку, сэр.
— Хорошо. Тогда я спокоен за неё.
      Дамблдор тяжело вздохнул. Снейп понимал, что тот переживал за Лилиан. Его нельзя было успокоить. Волшебник мёртв, хоть портрет и сохранил его человеческие чувства и мысли.
— Я не уверен, что готов видеть её каждый день, — Снейп нарушил молчание. — Вы же знаете…
— Лилиан в любом случае должна была вернуться в Хогвартс. Она нужна мне здесь…
— Но, сэр…
— Довольно, Северус! — Дамблдор прервал его мысль. — Лилиан должна вернуться в Хогвартс. В замке есть одна вещь, которая понадобится Гарри. И он вернется за ней.








За два месяца до…

— Элли… — голос принадлежал голубоглазому светловолосому мужчине средних лет, который поспешно вошёл в гостиную из коридора. В руках он держал пергамент. — Элли! Собирайся, мы уходим! Портал активируется через пятнадцать минут…
      Молодая красивая женщина со светло-русыми волосами сидела в гостиной, играя с дочерью. Темноволосая светлоглазая малышка радостно хохотала, рассматривая стаю щебечущих птичек над своей головой.
— Элли… Ты меня слышала?
— Что случилось, Эван? — женщина обеспокоенно посмотрела на мужа.
      Эван подошел к дивану и взял на руки свою любимую дочку. Затем протянул пергамент жене и, не сказав больше ни слова, направился на второй этаж.
— Эван! — Элли бросилась вслед за мужем и уже в коридоре воскликнула. — Мы что, отправляемся к твоему отцу?
      Мужчина обернулся и сурово кивнул.
— Это временно, дорогая. Пока всё не утихнет.
— Но как же твоя мама?
      Мужчина подошел к женщине, которую любил больше жизни и разве что чуть меньше, чем их ребёнка, и дотронулся до её щеки.
— Мама будет в порядке, не переживай. Сейчас главное, чтобы наша семья могла укрыться на время. Ты же знаешь, сейчас очень опасно…
      Он поцеловал Элли в щеку и передал ей дочь.
— Скажи маме, чтобы переодела Лилиан. У нас мало времени на сборы. — Эван взглянул на часы. — Антонин должен быть с минуты на минуту. Он обещал.
      Элли кивнула и, улыбнувшись девочке, поспешила с ней на второй этаж. Она зашла в детскую и посадила ребенка в кроватку.
— Миссис Джонс! Мне нужна ваша помощь. — Элли с трудом достала детский дорожный чемодан из шкафа.
— Что такое, моя дорогая? — в комнату вошла белокурая женщина средних лет. Она подошла к кроватке и привычным жестом погладила малышку по голове.
— Миссис Джонс, у нас пять минут до активации портала. — Элли говорила, на ходу собирая вещи Лилиан. — Переоденьте, пожалуйста, дочь в дорогу.
      Элли взмахнула волшебной палочкой и оставшиеся детские вещи отправились в чемодан. На секунду женщина остановила свой взгляд на девочке и глубоко вздохнула. Старшая Джонс взяла Лилиан на руки и стала ее переодевать.
— Мои вещи уже давно собраны, — миссис Джонс нежно держала внучку на руках, разве что, обнимая её чуть крепче обычного. Девчушка что-то по-детски лопотала и облизывала свои маленькие пальчики. — Я предполагала, что придется быстро собираться. Ваши вещи тоже собраны.
— Ох, огромное вам спасибо. Значит, я могу сказать Эвану что…
      Внизу раздался громкий мужской крик. Голос принадлежал Эвану.
— Антонин?!
      Элли вместе со свекровью резко вздрогнули и обернулись.
— Там что-то происходит внизу… — едва слышно прошептала молодая женщина и схватила за руку свекровь. — Миссис Джонс, забирайте Лилиан и бегите к Дамблдору!
— Что? Нет, я вас не брошу! — малышка оказалась на левой руке бабушки, в то время как правой миссис Джонс выхватила волшебную палочку.
— Уходите! — крикнула Элли и бросилась в коридор. Снизу был слышен звук драки, разбитых окон и ломающегося дерева.
— Ты что творишь, Долохов! — Эван отбивался безобидными, и, видимо, бесполезными чарами. — Да что с тобой не так, друг?!
      Внутри Элли всё похолодело от страха. Она не знала куда бежать и кого спасать.
— Миссис Джонс! — девушка повернулась к свекрови. — Элеонора! Берите вещи и уходите. Мы справимся!
— Но…
— Никаких но! Акцио, чемоданы! Акцио, портал! — молодая волшебница взмахнула палочкой и из коридора в детскую прилетели два чемодана и письмо, которое уже начинало светиться синим.
— Авада Кедавра! — воскликнул хриплый голос рядом с лестницей. Элли резко обернулась. Она уже понимала, что внизу случилось что-то ужасное. В доме было тихо.
— Нет… — прошептала она и захлопнула дверь в детскую, запечатав её. — Бегите, я умоляю Вас!
      И бросилась по лестнице вниз. На полу, раскинув руки, лежал её муж. В голубых глазах навсегда застыл ужас.
— НЕТ! Эван! — по щекам Элли текли слёзы.
— Где она?
      Девушка обернулась. В дверном проёме стоял лучший друг семьи — Антонин Долохов. Его глаза горели безумием.
— Где ваша дочь?! Скажи и я не трону тебя.
— Нет… — Элли яростно замотала головой, направляя палочку на него. — Ты не получишь мою дочь! Остол….
— Авада Кедавра! — зелёный луч, сорвавшийся с кончика палочки, навсегда погасил огонь и бесстрашие в глазах Элли Джонс. — Паршивая полукровка…



— Нет!
      Это был не первый её кошмар. Лилиан села на кровати, вытирая щеки, залитые слезами, рукавом пижамы. Каждый раз один и тот же сон. Уж не к Трелони ли зайти поболтать на часок?
      Девушка усмехнулась непрошенному юмору и сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание. Она никогда не видела снов. До того момента, как бабушка начала с ней занятия окклюменцией. Это случилось через неделю после похорон Дамблдора. Лилиан решилась прочесть оставленный ей дневник. В нём содержались различные формулы заклинаний и личные заметки. На последней странице она увидела закладку в виде лилии. Сначала она не придала этому значения. Гриффиндорка не подозревала, что дедушка оставил ей подсказку. Через пару дней Лили пришла с находкой к бабушке. Элеонор догадалась, что закладка находилась там не просто так.
      Занятия давались Лили нелегко. Она начала видеть сны. В основном это были хорошие детские воспоминания. И, к сожалению, один и тот же кошмар. Элеонор не была сильна в окклюменции, однако, они всё равно неплохо продвинулись.
      Лилиан на цыпочках подошла к окну, надев халат поверх пижамы. Вдали виднелся свет из окон соседних домов. Из окон Норы открывался прекрасный вид на соседние холмы. Лили перешагивала скрипучие половицы, стараясь не потревожить Джинни и Гермиону, которые по-прежнему крепко спали. Они с бабушкой гостили в Норе с самого первого дня каникул. Макгонагалл предложила Элеонор это место в качестве их убежища. Временное — до тех пор, пока Гарри не окажется в безопасности. До его появления в доме Уизли оставалось несколько дней и с каждым днем Лилиан всё больше переживала по этому поводу. Люпин запретил ей участвовать в спасательной миссии и отправиться со всеми на Тисовую улицу. Она вместе с бабушкой, Джинни и миссис Уизли будут ждать появления орденцев в Норе.
      Глотнув свежего летнего воздуха, Лилиан окончательно проснулась. События из сна не желали уходить из головы, и перед её глазами всё ещё маячило лицо Пожирателя Смерти. Антонин Долохов. Убийца родителей, который по-прежнему жив и служит Волан-де-Морту.
      Её взгляд переместился на кровать, где под подушкой она прятала дневник. Тот самый дневник, страницы которого были заполнены красивым витиеватым почерком Дамблдора. Лилиан с тяжёлым вздохом вернулась обратно в кровать и достала книгу с бархатистой обложкой. Между страницами лежал конверт. Письмо предназначалось ей. Письмо, которое она так и не решилась прочесть. Отложив конверт на тумбочку, гриффиндорка открыла дневник. Дедушка посвятил целую жизнь тому, чтобы собрать в одном месте столько разных незнакомых для неё магических формул. Здесь даже были заметки про зелья, о которых девушка и не догадывалась.
      «Эликсир жизни… Очень сложный состав. Откуда дедушка вообще о нём узнал?»
      Лилиан нахмурилась, пытаясь рассмотреть слово, написанное мелким почерком. «Уникальный ингредиент — Философский камень». Видимо, именно этот эликсир хотел сварить Волан-де-Морт, когда её друзья учились на первом курсе.
      «Хм… Состав действительно сложный, половины ингредиентов почти нигде не достать. О чём он вообще думал?».
      Девушка хмыкнула про себя и перевернула страницу, рассматривая другие записи, пока её взгляд не наткнулся на странную надпись «Сказка о трёх братьях — обязательно прочитать». Оставить в дневнике запись о сказках наряду с формулой эликсира жизни? Дедушка точно не повредился умом?
      Лилиан вернула конверт в дневник и снова убрала его под подушку. Она потерла глаза и взглянула на часы, стоявшие на тумбочке. Без четверти час. Если бы не сон, девушка спокойно проспала до утра. Завтра она непременно выпьет Умиротворяющий бальзам и будет спать без сновидений.
      Лили потянулась к стакану с водой. Пару капель на дне не смогли удовлетворить её жажду. Снова переступая скрипучие половицы, Лили направилась на кухню. Девушка спускалась тихо в надежде, что все домочадцы уже давно спят и она никого не побеспокоит.
      Маленькая тесная кухня была пуста. Лили всегда чувствовала себя здесь как дома, несмотря на небольшую неопрятность — издержки ведения подсобного хозяйства. Миссис Уизли была добродушной и приветливой хозяйкой. Она была рада, когда Лилиан, Гермиона или Гарри гостили у них в Норе.
      Наполнив стакан водой, она сделала несколько глотков и, утолив жажду, поставила стакан на край раковины. Девушка задумчиво уставилась в окно, пытаясь отогнать от себя дурные мысли. Все надеялись, что им удастся быстро и безопасно переправить Гарри с Тисовой улицы. Дом окружен защитными заклинаниями. Здесь они в полной безопасности.
      Девушка забрала стакан с водой и уже было хотела вернуться в комнату, как её взгляд упал на обеденный стол. С первой полосы на неё смотрела колдография её дедушки. Заголовок гласил: «Памяти Альбуса Дамблдора». Автор — Элфиас Дож.
      Лили шумно выдохнула, когда её рука коснулась газеты. Она много слышала о этом некрологе, но никак не могла его прочесть — слишком много сил уходило на планирование. В глубине души она понимала, что обманывает себя. Она так и не смирилась с его смертью. И читать статьи о нём, великом Дамблдоре, в прошедшем времени было невыносимым.
      Решив взять газету с собой, Лили сложила её и начала тихо подниматься наверх. Сделав пару шагов, девушка услышала странные звуки из гостиной. Обратившись во слух, Лили старалась не дышать. Палочка. Её палочка осталась наверху. Но она обязана убедиться, что всё в порядке.
      Гриффиндорка пошла на шум. Держа стакан в одной руке, а газету в другой, воинственно настроенная Лили старалась не выдать себя. Осторожно заглянув в гостиную, она расслабилась и удивилась — на диване сидел Римус Люпин.
— Вы меня напугали, Римус… — Лилиан вышла из своего укрытия. Она не думала, что встретит кого-то в такое позднее время.
— Прости, — мужчина включил ночник, стоявший на журнальном столике, сделав своё присутствие очевидным. Гостиная озарилась мягким светом и девушке пришлось зажмуриться. — Я смотрю, тебе тоже не спится?
— Да, есть немного… — девушка со вздохом присела в кресло. Она не собиралась делиться причинами своей бессонницы. Благо их у всех сейчас было достаточно. — А Вы…
— А я засиделся с Артуром допоздна и решил, что лучше остаться здесь, чем будить Тонкс.
      Лилиан нахмурилась. Поведение Люпина показалось ей странным. Он был не только хорошим учителем, но и порядочным человеком. Они с Тонкс поженились совсем недавно. Так почему ему не отправиться к себе домой?
— Наверное она за вас переживает и не находит себе места? — Лилиан взглянула в глаза Люпину, надеясь, что её монолог не выглядит как нравоучение. — Сейчас неспокойно.
      Люпин тяжело вздохнул, но предпочёл промолчать. Девушка прикусила нижнюю губу и сделала небольшой глоток из стакана.
— Хотите знать, почему я не сплю в такое позднее время? — Лилиан решила перевести тему, давая ему время подумать. — Мне снились мои родители.
      Лилиан опустила взгляд, рассматривая, как свет от ночника отражается в воде.
— Я видела, как Долохов их убивал… Мы с бабушкой начали заниматься окклюменцией и скорее всего она затронула ту часть воспоминаний, о которых я не помню, потому что была слишком мала. Я ничего не могу с этим поделать. И каждый раз мне больно… Больно от того, что я не могу спасти их.
      Девушка замолчала, крепко сжав стакан в руке. Она пыталась сдержать слезы, которые уже катились по её щекам. Тонкс знала, что Римус каждый раз рискует своей жизнью. И она всегда будет переживать за тех, кого любит.
— Тонкс любит вас, и я уверена, что в данный момент она волнуется за вас. А вы сидите здесь и боитесь её разбудить, — Лилиан усмехнулась и встала. — Вы ведете себя как эгоист. Пока мы живы — не нужно бояться быть рядом с теми, кто нас любит.
— Ты права, — к удивлению Лилиан, Люпин согласился с её словами. — Я не подхожу ей, и она это знает.
— Но, вы же любите её…
— Я оборотень, — шёпотом возмутился Люпин. Он не позволил себе повысить голос, но она впервые видела столько отчаяния в его глазах. — Таким, как я, нельзя жениться и заводить детей!
      Ему было больно. Лили понимала, насколько ему неприятно, но мило сворачивать беседу было уже поздно.
— Каждый человек имеет право на собственное счастье.
— Но не я, Лилиан… — Люпин был решительно не согласен. — Ко мне всегда относились как к прокажённому. Я оборотень. И мой ребёнок тоже будет себя чувствовать чужим в этом мире.
— Я уверена, что это не так. Вы преувеличиваете, Римус.
      В ответ мужчина чуть слышно рассмеялся. Лилиан уставилась на него с недоумением.
— Откуда тебе это знать? Ты слишком молода.
— Я прожила достаточно, чтобы понять, что любить и быть рядом нужно, пока мы живы. У меня нет никого, кроме Элеонор, — Лилиан нахмурилась и не выбирала выражения. — Я отдала бы всё, чтобы у меня было больше людей, за которых я буду бороться.
— Прости, я не… — Люпин попытался извиниться, но девушка не дала ему договорить.
— Я хочу участвовать в завтрашней операции по спасению Гарри. — Лилиан прикусила губу.
— Мы уже это обсуждали, разве нет? — мужчина сурово всматривался в лицо Лилиан. — Ты никуда с нами не идешь и точка. Разговор окончен.
      Лилиан мысленно проклинала Люпина. Он не имел право отказывать ей. Она совершеннолетняя в конце концов.
— Послушайте, Римус… — девушка на секунду замолчала, подбирая нужные слова. — Я понимаю, что вы хотите меня защитить. Но это не дает Вам право решать за меня. Я уже взрослая, если что.
— Я сказал нет, Лилиан! — Люпин вскочил с дивана. — Ты не слышишь меня? Я сказал нет!
— Да как вы смеете? — Лилиан совсем забыла, что обитатели Норы давно спят. — Вы не имеете право мне указывать!
      Люпин вдруг замолчал и уставился на девушку. Та тоже молчала, пытаясь выровнять дыхание и совладать со своими эмоциями.
      «Что с ним происходит? Он очень странный…»
— Вообще то… — Люпин подбирал нужные слова. — Имею…
      Лилиан словно обдало холодом. Она с трудом понимала, о чём говорил Люпин.
— Вы о чём, Римус? — девушка убавила тон и постаралась унять дрожь в коленках. — Я не понимаю.
      Когда тот сел обратно на диван, в свете лампы Лилиан отчетливо заметила, как его лицо изменилось с их последней встречи: будто мужчина резко постарел.
— Я… Я не уверен, что должен тебе это говорить, — Люпин скрыл лицо в ладонях. — Прости, не могу…
      «Снова эти тайны! Как же меня это всё достало!»
      Лилиан тяжело вздохнула, и, стараясь взять себя в руки, чтобы не нагрубить, направилась к выходу из гостиной.
— Можете не говорить. Я всё равно остаюсь при своём мнении и завтра… — Лилиан посмотрела на часы в гостиной Норы. — Точнее, уже сегодня поинтересуюсь у Грюма, могу ли я пойти на эту операцию.
      Она начала понимать, почему Люпин так за неё волновался. Он считал своим долгом её защитить любой ценой и тем самым выполнить просьбу ее дедушки. Может именно это он собирался и не смог сказать?
— Лилиан, — гриффиндорка остановилась и обернулась. — Дамблдор просил ничего тебе не говорить, но сейчас…
      Лилиан постаралась не усмехнуться в ответ и осталась стоять около лестницы, давая возможность договорить. Его явно что-то беспокоило.
— Говорите, Римус. — Лили опустила взгляд на зажатую в руках газету. — Чтобы это ни было, дедушки уже нет в живых.
— Я не уверен, что ты отреагируешь спокойно… — Люпин поднялся и, поколебавшись, подошёл к Лилиан.
— Постараюсь выдержать удар, — Лилиан чуть улыбнулась. — Так что происходит?
      Люпин несколько секунд всматривался в черты её лица. Это молчание напрягало девушку, но она смиренно ждала ответа. Она была заинтригована. Стекло приятно холодило кожу её пальцев.
— У тебя есть ещё один живой родственник, — Люпин подошел ближе. Он заметил, как та растерялась. — Живой родственник, Лилиан.
— Не может быть… — девушка нахмурилась, недоверчиво глядя на Римуса. — Ты знаешь кто он?
— Дядя, у тебя есть дядя. И… — Люпин снова запнулся на полуслове. — Лилиан, это я. Я твой дядя.