1. На Белом море.

Белые ночи,
Темная гладь.
Что же ты хочешь
В ней отыскать?

Полный покой
В пустынном просторе.
Тихо друг мой
Смотрит на море.

"Видишь, бугристая там полоса?
Это чернеют вдали острова.
"Видишь, на небе клоки облаков
Остановились на много веков?"

Тихо вокруг,
В бескрайнем просторе.
Молча мой друг
Смотрит на море.

А в море - все тихо, мелькают лишь тени:
Может, белухи, а может, тюлени.
Вот чья-то морда всплыла над водой,
Через секунду - лишь тишь и покой.

Где-то вдали высь сливается с морем,
Наполняя пространство беззвучным покоем.
Там расширяется медленный свет,
Сумерки серые сходят на нет.

Ветер подул
В одиноком просторе.
Друг мой заснул,
Глядя на море.

2. Ночной разговор.

Когда поздно темнеет,
Когда рано рассвет,
Этой ночью неспетой
Ты не скажешь мне "Нет".

Когда воздух, налитый
Жаром, душит слова,
Этой ночью разбитой
Ты не скажешь мне "Да".

Когда звуки умолкнут,
Когда будем вдвоём,
Этой ночью короткой
Не спрошу ни о чём.

3. Забытый друг.

О Боже, как давно дружили мы,
И всё что было - поросло быльем,
Прошедшее останется в тени,
Давай о будущем чего-нибудь споем!

Возьмем бокал дешевого вина,
Его не пили много-много лет...
И пропадают очертания лица,
Развееваясь в дыме сигарет.

4. Нытьё.

В который раз - одно и то же,
В который раз окончилось тоской.
В который раз хотелось что-то... Стой!
Всё просто, что казалось сложным,
И сложно то, что виделось простым:
Мой выстрел оказался холостым.

Пусть мнилось мне: пальнул - не наудачу,
Пусть утешал себя: всё будет впереди.
Пусть думалось, что буду... Погоди!
Когда серьёзным надо быть, дурачусь,
А лишь шутить пришла пора, я хмур.
И вот со мной лишь горстка мыслей-дур.


И подавляя крик истошный,
Я наконец-то выпью йад!
Читал: "Обманываться рад".
А обманулся - стало тошно.

5. Мой ник. (Форумное).

Предысторию читать здесь: https://www.harrypotter.com.ua/journal.php?user=8999&aid=edit&pid=9767
Вкратце: был у меня ник - Кецалькоатль. Меня часто мучили вопросами о его происхождении и обвинениями (как мне потом сказали, клеветническими) в труднопроизносимости. Однажды я не выдержал и ответил так:

Мой ник - гениальных индейцев придумка,
В нем птица и змей слились в тандеме!
Мой ник - несвязные крики придурков,
Они, истерично визжа, что-то пели.

Когда язык едва ворочается,
Как неумелый теленок тыкается в вымя,
Каждый в судорогах корчится,
Пытаясь выговорить моё имя!

Устрою вам любой спектакль,
Сочиняю и криво, и без изгиба.
Зовут меня Кецалькоатль,
Большое мне за это человеческое спасибо!

6. О нежная девочка с тонкими ножками!...

О нежная девочка с тонкими ножками!
К тебе доберусь я постельными крошками!
Взберусь по тебе я не трезв и не пьян,
Смету и сомну тебя, как ураган,
Ныряя от света до мира тенистого,
Ныряя в глаза твои - круглые, мглистые,
Где чары любви расставляют капкан,
Где взоры твои - будто страсти вулкан!
И там прокричу я, воспользуясь гласностью:
Люблю твои ножки и ручки со страстностью!
И клетки грудной небольшой барабан,
В который, скучая, стучал растаман,
И бровки, и носик, и губки и задницу -
Ну, словом, всё мне в тебе очень нравится!

7. Арлекин и Смерть.

К картине Сомова. Типа эксперимент.
Заценить картинку.

Когда ночлег его - погост,
Он прокричит могильной птицей,
Покажет Смерти длинный нос,
Раставив пальцы вереницей,
И вот - она его страшится.

Срывая смеха звонкий куш,
На перекошенные лица
Падет с очей веселый луч,
Рассеяв прах на плащаницах.
Ведь даже Смерть его страшится.

И тугодум расправит лоб,
Заставит брови расступиться.
И улыбнется гордый сноб,
Себе позволив веселиться.
Ведь только Смерть его страшится.

8. Нет места для морали.

Мне вспомнился случай: я шел как-то раз
Домой по тропинке, и видит мой глаз,
Как два пацана, видно выпимши пива,
Решили пописать (что есть некрасиво!),
И начали ловко мочиться в углу
(Привычные были к сему ремеслу).

Тут мимо с собачкою тетенька шла,
Спокойно пописать она не дала,
А стала ругаться, что было в ней мочи,
Священная ярость затмила ей очи.
И так разорялась себе на беду...
Слова её полностью вам приведу:

"Эй вы, идиоты! придурки! козлины!
Что б вам захлебнуться в своей мочевине!
Уроды нажратые! сучьи сыны!
Наглее давно не встречала шпаны!
Вам только б надраться и улицы метить,
А тут, между прочим, гуляют и дети!

И кабы не этот мой девичий стыд,
Который мне всё вам сказать не велит,©
Я вас бы - ублюдков, подонков и мразей! -
Не той бы ещё поливала бы грязью!.."
Умолкла. А песик, хвостом завиляв,
Сказал, согласившись, короткое "гав!"

И вот, завершив свою мокрое дело,
Друзья повернулись к той тете несмело.
И оба (признаться, немалого роста)
Ответить хотели достойно и просто.
Но песик вдруг вспомнил, зачем он гулял:
Он тут же присел и, простите, насрал.

А парни заржали и молвят нелестно:
Идите вы, мэм, в... пресловутое место!
В углу мы всего лишь мочились невинно,
Но что же наделала ваша же псина!
Как дети на травке здесь будут играть?
Дерьмом все измажутся... ** твою мать.
...

Здесь место, наверное, есть для морали,
Но что мне сказать, вы ведь всё прочитали...:-)

10. Поганое нытьё.

Не совсем, конечно, "пусть", но все-таки пусть. (с) Вен. Ерофеев.

Она меня не любит - ну и пусть.
Потребовать любви я не решаюсь
И сам её любить не собираюсь.
Но отчего живет такая грусть?

Живет во мне, сливает через край,
Опять застыл я в депрессивном мае.
Тоска, тоска! Она не возвышает,
Лишь голос мой срывается на лай.

Во всем, куда ни кину взгляд - тоска.
Не холодит, не жжется - только ноет.
И мысль одна меня способна успокоить,
Что ты, родная, так же мне близка.


Твои стихи я помню наизусть,
И каждое написанное слово
Отображается в мозгу моём бредовом...

А ты меня не любишь. Ну и пусть.

9. Мухофобство. (Эпиграмма, форумное).

Мухофобство, или Как Вий гоняет мух.

Со скоростью Тайсона Майка,
Бьющего жертву новую,
Летает виева майка
В погоне за мухой столовою.

"Полно тебе, не злобствуй!" -
Кричим ему слева и справа.
Не слышит. Погряз в мухофобстве.
Свершает над мухой расправу.

Кричит: "Мухобойству - слава!
Спасемте от мух Россию!"
А муха жужжит гнусаво,
Не хочет даваться Вию.

И так он её, и эдак
Гоняет с утра до ночи.
Сызмальства Вий был меток,
Но меток - не значит точен.

...

Теперь же представим, братья
(И сёстры, конечно, тоже):
После таких занятий
Какая у Вия рожа!

11. По утрам.

По утрам - трескотня и веселье,
Предрассветное чудо безделья.
Раздражающей звонкою трелью
В ухо бьёт воробьёв суета.

И по клаве легко тараторя,
По утрам я один с монитором.
Вместе с солнцем, пробившись сквозь шторы,
Холод ночи теснит духота.

По моей гладковыбритой кошке
Ловко ползают злобные блошки.
По утрам её жрут понарошку,
А она в самом деле их жрет.

Что за возглас раздался удалый?
За окном, разгребая завалы
(Кстати, труд совершая немалый!),
По утрам пьяный дворник орет...

12. Ожидание зимы.

Когда, когда зима настанет?
Когда нагрянут холода?
Когда снежок в оконце прянет,
Кружась, играясь дотемна?
А темнота погрузит в стужу,
И поутру найдут людей -
Замерзших навсегда бомжей;
Падут снега, застынут лужи.

И разноликая прохожесть,
Скользя, как в первый раз, на льду,
Смешно дорог ругает ложность,
Найдя полоску льда в снегу.
И щебет свой отдавши данью,
Умолкнет птичья суета.
Когда настанут холода?
Когда, когда зима нагрянет?

13. Осеннее нытьё.

Октября середина.
Облетела осина,
Доживает трава
И краснеет рябина.

Нам осталось немного.

Клочья рваного дня,
Скудных солнц череда...
И я пью через силу
Все остатки тепла.

Невозможное время.

Чудный воздух так душен,
Мозг дыханием сужен,
А любая идея
Отражается в лужах.

Притупляются чувства.

Даже ночью - другое,
Нет немого покоя,
От дождя только гаже.
Сердце ноет и ноет...

14. Есть. (Форумное).

Гыгы. Долго объяснять, о чем это. Но местами, кажется, забавно.

Есть женщина Фарс.

Чуть выше представлено множество дам.
Одну позабыли - поведую вам.
Есть женщина Фарс (и дышу к ней я страстно)
Пустым описаньям она неподвластна
(И тут похвалить я могу себя смело --
Ответственно взялся за это я дело).

..........................................................................

О вечная Фарс! Пред тобой преклоняюсь!
В волнующих мыслях мучительно маясь,
Тебя, как великое Небо в Китае,
Ценю я, люблю и, хваля, почитаю.
Чарующий образ сияет, маня,
Легко и игриво пленяя меня.

Во всех трех мирах и на всем белом свете -
На Небе, Земле, под землей, в интеренете -
Такого созданья старайся - не сыщешь,
В пространстве земном свежим ветром ты рыщешь,
А вольными думами ввысь забираясь.
О вечная Фарс! Пред тобой преклоняюсь!

............................................................................

Ей Небо, Земля и Вода покорились,
И Воздух с Огнем к ней упрямо стремились.
Подвластна ей Ночь и подвластен ей День,
Её не пугают ни яркость, ни тень.
Гневливость её всем погибель сулит,
Но страшный князь смерти был ею разбит.

Дневной свет померкнет, умолкнут все звуки.
Она предначальна, вмещает науки.
Она предрассветна и передзакатна,
Она поражает изяществом статным.
И стойкость, и гибкость её видим ТуТ
Ни бури, ни беды её сомнут.

............................................................................

Готов ей служить хоть бы тысячу лет!
Я ради неё сотворю минарет.
Я буду сзывать на молитву оттуда
И с верха и с низа, с земли и из пруда,
Из воздуха, рек и подземного мира,
Из леса, из тундры, с широкой равнины.

А люди (и звери, и птицы, и гады)
Молиться божественной Фарс будут рады.
И, думаю, даже хламида-монада
Хвалу вознесёт к небесам так, как надо!
Кровавые жертвы поглотит огонь -
Приносятся в дар ей корова и конь.

.............................................................................

Воздвигну кумира из камня и древа,
С двумя головами - направо и влево.
С ещё одной, прямо и смело смотрящей,
И сзади, пророчества вслух говорящей.
И лики её будут разного цвета:
Зеленого, красного и фиолета.

А спереди лик я окрашу в цвет неба,
Не светлого - темного синего гнева,
Чтоб трепет входил в душу каждого чела,
Который взглянет на кумира несмело,
Который таит лиходейские мысли.
Чтоб воля иссякла и тело бы скисло.

У идола Фарс будет множество рук -
Раскинувшись, сделают правильный круг.
И каждую руку продолжит предмет,
Приросшийся к ней, словно тысячи лет.
В одной - ожерелье собачьих голов,
В другой лежит книга пророческих снов.

А третья разит всем кнутом (или кнУтом),
В четвертой пребудет труба атрибутом.
А дальше мы видим зажатый в кулак
Красивый цветок - горделивости знак.
Он выразит хрупкость прекрасного мира,
И той, о которой поёт моя лира.

Тут смысл моей песни уносится вдаль,
Сложил же сей гимн стихотворец Кетцаль.

15. На смерть субботнего алкаша. (Форумное).

Тут необходимо объяснить. Было две группы форумчан: одни встречались в реале по воскресеньям, а другие по субботам. Вторые на встречах занимались преимущественно тем, что жрали водку и запивали её пивом, пытались приставать к девушкам и всячески безобразничали. За это их и назвали "субботними алкашами". Это им понравилось, и они сами стали так себя называть.

Через пару лет группа объявила о своём распаде, объясняя это в т.ч. тем, будто им надоело, что все вокруг считают их алкашами, хотя пьют они только по субботам. Последнее мне так понравилось, что я сочинил стишок.

Померкло солнце над главами,
На наше имя пала тень:
Нас обозвали алкашами,
Как будто пьём мы каждый день.

Нас крыли бранными словами.
За что? Понять мне не дано.
Нас обозвали алкашами,
И нам расстаться суждено.

Всем было клево вместе с нами,
И мы б встречались лет до ста.
Когда б нас не назвали алкашами,
Мы б не распались никогда.

16. Вперёд, к пингвинизму! (Форумное).

Стиш для радикально-маргинального движения "Пингвины ТуТ!"

Зубы за зубы и око за око -
Законы Вселенной, где Птица жестока.
Вперед к пингвинизму прорвемся с боями!
Касатки и злыдни повержены нами!
Они из пингвиньего нежного мяса
Кровавые сделать мечтают колбасы.
Но мы не дадимся, мы им - не сдадимся,
Кровавой зарёю в глазах - озаримся.
Враги наблюдают, как делим добычу,
И внемлют со страхом пингниньему кличу.
Война завершится воинственным пиром,
Победное "Жа!" разнесется над миром!

"Безобразная Эльза из Франции..."

Дуэльное. (Осеннее антинытьё)

Без зонта под дождём -
И заляпаны стёкла очков.
Без конца. Подождём.
Но растяпы намокли. Нет слов.


Вода разливная! Осенняя мозглость!
Кричу, растворяя ликующий возглас
В потоке бессрочном осеннего чуда.
Под небом немолчным, средь улиц случайных
И краски, и люди в дождливом тумане.
И дум подзамочных таинственно манит
Картинная тайна.

Осенний акростих.

Листья клёна в округе разбросаны
И подошвы ботинок в грязи.
Невысокое солнышко осени
Греет в лужах разлитый бензин.

Вьются мухи последними вздохами,
Иссыревшие камни лежат.
Сизый дым от скамьи с выпивохами,
Терпкий мат от унылых школят.