5 глава

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер осознала, что ничего не поняла из случившегося. У неё был ужасный, просто кошмарный день, а в довершение всего она поссорилась с Малфоем. Точнее даже не так – она позволила этому змею втянуть её в неприятный разговор. А потом собственно и началось самое непонятное.

В какой-то момент она почувствовала, что земля уходит из-под ног, во рту появился отвратительный привкус. Казалось, голова мгновенно стала чугунной, тело словно магнитом тянуло к полу. Уши точно кто-то ватой заткнул, голос Малфоя отдавался искаженно, будто зажевало старую аудиокассету. В какой-то момент она поняла, что оказалась на полу. Гермиона чувствовала, как что-то тяжелое обрушилось на её ногу – и это было последнее, что она помнила.

А потом было милое воскресное утро в больничном крыле и обеспокоенный взгляд школьной медсестры. Она попеременно подсовывала ей странные зелья, глядя на реакцию организма. Насколько помнила гриффиндорка – не эти лекарства обычно даются при легком недомогании. Но девушка не стала придавать этому большое значение.

В полдень к ней заглянули ребята. Гарри с Роном притащили ей охапку свежих полевых цветов, причем Гермиона догадалась, что идея явно не принадлежит рыжему другу. Гарри всегда такой милый и внимательный. Хотя всего-то год назад он был так неуклюж во всем, что касалось девушек.

– Гермиона, скажи, как ты умудрилась уработать себя всего за одну неделю учебы? – недоумевал Уизли.

– Спасибо, Рон – я себя хорошо чувствую. Это так... день неудачный выдался. – вздернув нос, ехидно парировала Гермиона. Как она могла им объяснить, что в определенные дни девушки могут запросто в обморок упасть? И того хуже... Все-таки в некоторые моменты она жалела о том, что в её окружении больше мальчишек. Джинни – одна отрада, всегда поймет, всегда поддержит. – А...

– Нет, учебники мы не захватили. – угадал ход её мысли Гарри. – Сегодня тебе лучше отдохнуть. К тому же я бы побоялся нести сюда домашние задания – мадам Помфри испепелила бы нас взглядом прямо на пороге! – юноша смешно скорчил лицо, подражая сердитому образу медсестры. – Она и на цветы с опаской смотрела, будто мы бомбу тащим.
Добрая улыбка Гарри на миг будто осветила помещение, зеленые глаза ласково сияли, обращенные к ней. Но улыбка исчезла так же быстро, как появилась. На смену ей явилось серьезное выражение, темные брови сошлись на переносице.

– Малфой сделал тебе что-то? – сразу приступил он к самому важному. – Скажи правду, Гермиона. Обещаю, он так просто в этот раз не отделается! – воинственно закончил он.

– Он ещё как получит! Чем бы его проклясть, да посильней? – Рон повернулся к другу. Голубые глаза кровожадно пылали в желании отмщения.

– Рон, Гарри. – прервала их девушка. – Не вздумайте кидаться на Малфоя! Он ничего мне не сделал. Это произошло само... случайно. – смущенно закончила она. Гриффиндорка уже уверилась в том, что рассказывать о гадких оскорблениях слизеринца не стоит – ребятам дай только повод, и они даже за косой взгляд кинуться бить морду любому встречному-поперечному. Не говоря уже о Малфое. – Вы не станете выяснять отношения с ним. Мне было нехорошо ещё до отработки, а сырость и затхлый воздух подземелий сделали свое дело. – медленно, словно растолковывая каждое слово, проговорила Гермиона. Этот строгий тон никак не вязался с тем, как она сидела в милой пижаме с кучей белых зайцев и морковок на ткани, такая серьезная, почти копирующая образ Макгонагалл. Рон не сдержался и вспылил.

– Ну да, конечно. Малфой – невинный агнец, совсем не причем. Да я уверен, что он кинул в тебя какое-то темное проклятие исподтишка! Не будь наивной. И где был Снейп? Он же должен был следить за вашей отработкой. – от злости парень весь покраснел, да так, что даже яркие веснушки стали едва заметны. Гермиона сжала губы, стоило Рону неосторожно назвать её наивной. Однако в этот раз Гарри не одернул друга, его мысли были такими же горячими. В нынешнем состоянии подруги хотелось винить кого угодно, а тут так удобно под случай подвернулись две ненавистные кандидатуры.

– Снейп был занят. У учителей бывают собрания, если вы помните. – сузив глаза, холодно процедила гриффиндорка.

– Он мог посадить вас в разные классы. Он прекрасно осведомлен о наших отношениях с Малфоем. Ты слабая девушка, он мог сделать с тобой что угодно! – Гермиона ещё никогда не видела столько ярости в зеленых глазах. Потом в них промелькнуло прозрение, Поттер недоверчиво уставился на подругу. – Ты что, защищаешь его?

– Не забывайся, Гарри. – опомнившись, прошипела девушка. – Я достаточно сильная ведьма. И могу за себя постоять. И я вовсе его не защищаю. Вы же на горячую голову дел натворите! Я не хочу, чтобы у вас из-за какого-то пустяка были проблемы. Тем более причин мстить Малфою у вас действительно нет. Он стоял спиной ко мне, когда я упала... – она опустила взгляд, словно оправдываясь за провинность. Гермиона и себя убеждала в том, что беспокоится только о благе друзей, а на чертова слизеринца ей глубоко плевать.

Рон недоверчиво хмыкнул. Она была так рада видеть их вначале, но за столь недолгий разговор ребята её сильно утомили. Язык уже еле ворочался, на споры совсем не осталось сил.

Как нельзя кстати рядом оказалась бдящая мадам Помфри, она быстро всех разогнала, мотивируя это тем, что больной необходим отдых и покой, а они своими криками совсем довели бедняжку. Вот так и прошел первый выходной старосты Гриффиндора.


***

Через месяц ребята втянулись в учебный процесс, хотя поначалу казалось, что сделать это невозможно – настолько тяжело было вернуться в рутину будних дней. Однако вскоре погода заметно испортилась, похолодало – больше не было возможности проводить время на улице, гулять подолгу с друзьями – часто небо заволакивали тучи, лил дождь. Вот и выходило, что основное время ученики проводили в замке, а замок значит уроки.

Гермиона чуть ли не силой загоняла друзей в библиотеку заниматься, потому что предметы стали гораздо сложней, объем домашних и самостоятельных работ значительно увеличился. Ну и чего душой кривить – столько учебников за раз она сама унести была не в силах. Хотя раньше делала это с легкостью. И пусть мама ругается, что спина у неё кривая, как ландшафт вокруг Хогвартса (Гермиона на свою беду показала ей альбом с колдографиями, сделанные на территории школы).

Сколько раньше ребята мучились, но теперь они осознали, что ад начался именно сейчас. Профессор Снейп зверствовал на двух предметах, причем срывался он уже не только на гриффиндорцев, но и на другие курсы, включая собственный Слизерин. Им, конечно, доставалось не в пример меньше, однако сам факт наводил на мысль, что зельевар на пределе. Два учебных плана, семь курсов. Мало кто пытался это понять, многие предпочитали просто честить учителя, выйдя из класса. Чем с удовольствием занимался Рон.

Невилл теперь боялся двух предметов, как огня. Но благодаря отряду Дамблдора и приобретенным навыкам на Защите по его вине не происходило несчастных случаев. И, скрипя сердце, Снейп ставил ему оценки не ниже Удовлетворительно.
Сон старшекурсников значительно сократился, а время на уроки – пропорционально выросло. Многие ходили вялыми, с синяками под глазами. Отличилась больше всех, разумеется, Гермиона. Джинни в шутку стала называть её «книжный вампир» - за внешний вид и бесконечную тягу к учебе.

Кажется, её внешнюю усталость стали замечать не только гриффиндорцы, но и люди, внимания которых она совсем не ожидала. Однажды утром Рон был необычайно задумчив. Сидел, уткнувшись взглядом куда-то вдаль, и медленно жевал свой завтрак. Гермиона опустилась рядом с ним, однако парень её даже не заметил. Что было удивительно. Не то, чтобы думающий Рон – противоестественная картина, просто поблизости не наблюдалось шахмат, карт или другой игры, где необходимо стратегическое мышление. Гриффиндорка помахала перед его лицом рукой, Рон издал вопросительный возглас. Гермиона улыбнулась другу и поздоровалась.

– О, и тебе привет, Гермиона. Ты сегодня поздно... – рассеяно проговорил парень. Это окончательно сбило с толку.

– Что с тобой, Рон? Ты не заболел? – девушка заботливо приложила сухую ладонь к его лбу. Но жара не было, так в чем же дело?

– Ну знаешь... – замялся Уизли, – может мне и показалось, но за тобой наблюдают. – плохо прожеванная пища затрудняла понятливость его собеседницы. Одного укоризненного взгляда хватило, чтобы эта проблема была решена.

– Не понимаю о чем ты. – девушка пригубила кубок с тыквенным соком.

– Да о Снейпе я. – как ни в чем не бывало и на полном серьезе, продолжал рыжий. Гермиона от такого заявления аж поперхнулась.

– Не шути так!

– Да я точно говорю! – нахмурился он. – Этот хмырь пялится на тебя, будь уверена.

– Рон, это все твое больное воображение. – уверенно проговорила гриффиндорка, однако на преподавательский стол все же обернулась. Снейп спокойно переговаривался с Флитвиком, слегка наклонив голову в сторону коротышки. На то, что творится в зале, он совершенно не обращал внимания. Гермиона снова кинула на рыжего юношу укоризненный взгляд.

– И что больное воображение Рона выдало на этот раз? – спросил только что подошедший Гарри и, кинув сумку рядом со скамьей, устроился напротив друзей. Настроение у него было хорошее, о чем свидетельствовал едва заметный румянец и чистый лоб – ни одной морщинки, никакой хмурости.

– Что профессор Снейп якобы следит за мной. – насмешливо передала она слова Уизли.

– Ну, если честно... мне тоже так показалось. – совершенно спокойно ответил Гарри. Румянец тут же сошел, а на лоб вернулась напряженная морщинка. Не обратив внимания на вытянувшееся недоверчивое лицо девушки, он продолжил. – Гермиона, он это не открыто делает... Но смотрит на тебя часто.

– О да. Не замечал, чтобы он раньше с таким интересом на кого-то смотрел... – подлил масла в огонь Рон, улепетывая уже второй тост с джемом.

- Если вы помните, то профессор Снейп не так уж и стар. – раздался женский голос сбоку. Ребята удивленно посмотрели на первых сплетниц Хогвартса – Лаванду Браун и Парвати Патил. Выражение лиц обеих можно было описать двумя словами – чрезвычайный интерес – ещё бы, неприступная крепость слизеринского декана пала!

– И он совсем не прост. – загадочно продолжила Парвати. – За столько-то лет ни одного прокола, а тут нате – интерес, и к кому – гриффиндорке?!
Круглые глаза золотого трио будто были выведены циркулем – просто идеальная форма. Вдобавок к этому Рон и Гарри покраснели до самых ушей и не знали, куда себя деть. Гермиона отметила, что на лице Уизли мелькнула едва заметная ревность. А это ещё что?

– Это просто смешно. Вы в курсе, что не всё в жизни завязано на любви и гормонах? – изогнув бровь, поучительно произнесла староста Гриффиндора.

– Ой, да ладно тебе, Гермиона! И на твоей улице настанет праздник. – заговорщицки подмигнув, прошептала Парвати, наверно в надежде, чтобы не услышали остальные? Тогда почему весь стол смотрит в их сторону с любопытством?!

– Эм... Гермиона, если он будет к тебе... будет себя странно вести – ты дай нам знать. – совершенно серьезно проговорил Гарри, безуспешно борясь с заливающим лицо румянцем, убивая на корню мысль о том, что весь этот бред – не шутка.

Гермиона издала непонятный звук, то ли рычание, то ли стон, подавляя стойкое желание отложить в сторону тарелку с овсянкой и в освободившееся место приложиться головой. Прямо об твердый дубовый стол. Но в этом случае на неё уж точно уставился бы весь зал.

– Иногда я просто поражаюсь вашей страсти к приключениям. То Малфой вам строит недобрые козни, то Снейп вдруг влюбляется! – проворчала она, поднимаясь из-за стола. Аппетит был безвозвратно испорчен, тем более он и изначально не особо присутствовал. Закинув сумку на плечо, она направилась в библиотеку, подальше от глупых догадок её параноидально настроенных друзей.

– Дай нам знать, если что! – крикнул вдогонку Рон, тщательно пережевывая тост. Кажется, эти двое и вправду собирались в ближайшем будущем проводить с ней двадцать четыре часа в сутки, охраняя девичью честь от любых посягательств.

– Обязательно! Вечером ещё поболтаем! – присоединилась Лаванда, странный блеск светлых глаз не говорил ни о чем хорошем. Ну да, а вот эта парочка будет караулить её на каждом углу, дабы увидеть развитие «романа». Сегодня Гермиона решила хорошенько подежурить и сделать уроки на неделю вперед. К тому моменту все соседки уже уснут.


***

Профессор Снейп был недоволен. Чаще всего его недовольство распространялось на львиный факультет или барсучий, реже всего виновными были орлы-когтевранцы. Но что удивительно – класс заполнен учениками Гриффиндора и Слизерина, казалось бы – вот она замечательная возможность щелкнуть по носу храбрецов. Но нет. Вот уже месяц зельевар бьётся с нерадивыми учениками, а прогресса в освоении невербальной магии как у гриффиндорцев, так и у «своих» не наблюдается.

– Контролируйте свой разум, четко продумывайте действия, произносите заклинание мысленно и, последний шаг, – взмах палочкой, – зельевар зловещей тенью двигался среди учеников. Невилл вздрогнул, когда насмешливый голос раздался за его спиной:

– Вижу, мистер Долгопупс, что вы напрасно напрягаетесь. Природные данные не позволят вам овладеть столь сложным искусством. Так, может быть, не стоит тратить силы впустую? Я слышал, мистер Филч давно ищет помощника.

Юноша скрипнул зубами и с удвоенной силой принялся твердить про себя заклинание разоружения. Стоящий напротив Кребб ухмыльнулся, но, почувствовав, как палочка в его руке завибрировала, крепко вцепился в неё. Так, что даже костяшки пальцев побелели.

Гермиона, секунду наблюдавшая за товарищем, снова повернулась к своей сопернице. Сосредоточилась. Произнесла заклинание в уме, правильно взмахнула палочкой... и ничего. Булстроуд была удивлена. Большую часть времени на её лице не появлялось никаких эмоций, но вот уже которая попытка гриффиндорки проваливается, и это притом, что она лучшая ученица класса. Это было очень странно, даже неправильно.

После каждой неудачи Гермиона становилась всё мрачнее. Она была уверена, что делает все правильно, но ей попросту не хватало сил, чтобы должным образом сосредоточиться, заставить магию внутри работать. Вроде бы обычная переутомленность, но ведь раньше никогда такого не было! Происходящее заметили и остальные: гриффиндорцы бросали удивлённые и сочувствующие взгляды, слизеринцы уже начинали глумливо ухмыляться. Гермиона нахмурилась, сжала зубы и снова яростно взмахнула палочкой. Ничего.

– Печально, мисс Грейнджер, – без тени грусти отозвался стоящий неподалеку Снейп. Девушка кинула в его сторону злобный взгляд, но лицо учителя оставалось абсолютно бесстрастным. Ха! И он, якобы, к ней неравнодушен, да? Какое жестокое разочарование для Лаванды и Парвати.

К концу урока Рон, вспотевший и красный, словно знамя факультета, приманил палочку Забини – та плавно, словно дрожа, подчинялась слабому Экспелиармусу. Ребята зачарованно следили за действием заклинания, затем львиная часть аудитории разразилась одобрительными возгласами и всеми возможными способами выразила свои симпатии – Симус довольно хлопнул Рона по плечу, Лаванда с Парвати восторженно льстили парню, Гарри, широко улыбаясь, кивнул другу, но холодный голос положил конец оживлению:

– Продолжаем работать, урок ещё не закончился.

Вот вам и хвала Гриффиндору, на большее можно и не рассчитывать. Рон недовольно глянул на учителя и снова повернулся к Забини. Блейз попыток не оставлял, теперь он был просто обязан не отстать от противника. От усилий он сильно побледнел. Темные глаза сузились, губы едва заметно шевелились, но парень одергивал себя - произносить заклинания только мысленно, никаких звуков.

У Гарри дела обстояли хуже. Напротив него стоял Малфой, и окружавшая их атмосфера была напряжённой. После продолжительного злобного переглядывания, ребята были уже готовы бросить палочки и кинуться друг на друга с кулаками. Когда профессор находился далеко, они тихо шипели друг другу всевозможные оскорбления. Доставалось при этом всем. Малфой успел шепотом оскорбить Невилла, повышенное потоотделение которого приписал к недвусмысленным чувствам, что он испытывал к своему напарнику – Винсенту Креббу. Гарри в свою очередь отметил, что Кребб так рисуется перед Снейпом, что становится несложно догадаться об его истинных намерениях – того и гляди, заявится в преподавательские покои с букетом цветов.

От острых слов успели пострадать Гермиона, Милисента Булстроуд, Гойл, Рон, Панси Паркинсон... когда кончились однокурсники, перешли на родственников. И именно в этот момент к ним, как всегда, бесшумно приблизился Снейп. Спокойно послушав ребяческую перебранку, зельевар снял с Гриффиндора десять баллов, со Слизерина – пять. Возмущаться было бесполезно. Спасибо, хоть со Слизерина что-то снял.

До конца урока оставалось двадцать минут, многие уже бросили свои бесплодные попытки проклясть кого-то невербально и тихо между собой переговаривались. Только две пары продолжали свои попытки: Гарри и Драко, Гермиона и Миллистент. Хотя, будь у последней возможность бросить это бесполезное занятие - она бы тут же так и поступила. Но честь факультета и горящие, фанатичные глаза противницы не позволяли расслабиться.

Гарри, с тревогой поглядывая на Гермиону, которая, как ему казалось, вдруг неестественно побледнела, вяло отмахивался от попыток Малфоя вырвать у него палочку. Последний злился, раздувал ноздри, но тоже бросал косые взгляды в сторону девушек.

Всё случилось слишком быстро и резко. В какой-то момент ребята уловили непонятное движение - гриффиндорка стала падать. Ещё мгновение, и тело девушки с глухим стуком обрушилось бы на каменный пол. Но рядом совершенно неожиданно оказался Снейп.

Произошедшее далее было потом самым обсуждаемым событием, и вот как это выглядело со стороны главных свидетелей – Парвати и Лаванды:
Полы черной мантии профессора взметнулись настолько эффектно и завораживающе, что у многих ребят, стоящих неподалеку, возникло желание протереть глаза. Его, как оказалось, сильные, мужественные руки простёрлись под безвольное тело девушки, а через мгновение все имели удовольствие лицезреть картину, достойную классического женского романа: мастер зелий, профессор Северус Снейп держал на руках Гермиону Грейнджер. Он держал её… Нет, он со странным трепетом прижимал к себе бессознательную гриффиндорку, вглядываясь в её лицо с вопиюще неподобающим преподавателю... волнением? Пожалуй. Все черты его бледного лица были пронизаны этим необыкновенным огнём, который как будто вырвался из-под ледяной маски после долгого заточения, а чёрные бездонные глаза сверкали. Его волосы (и кто говорил, что они сальные?!) шёлковой завесой на секунду скрыли бескровное лицо Грейнджер и… Потом она, к сожалению, очнулась.

Да, Гермиона действительно очнулась, и первое, что она увидела, было мрачным лицом зельевара, на котором и вправду отражалось что-то вроде беспокойства. Девушка не без удивления обнаружила, что учитель поддерживает её. Почти держит на руках! Она что, потеряла сознание? Гермиона также обратила внимание на неестественную гробовую тишину класса и по возможности огляделась.

Студенты выглядели так, словно кто-то наложил на них заклятие группового обездвиживания. Все застыли в определённых позах, вытаращив глаза и открыв рты, и только Гарри в очередной раз протирал свои очки. Невилл икнул и непроизвольно попятился, наступив Креббу на ногу, а тот даже не обратил внимания. У Рона нервно дёргался глаз и уголок рта. Малфой, кажется, не был так удивлён с тех самых пор, как Снейп впервые снял с него баллы. Паркинсон и Булстроуд, судя по перекосившимся от ярости и шока лицам, были недовольны, зато Браун и Патил просто сияли от восторга, с алчным любопытством пожирая глазами застывших профессора и однокурсницу. В довершение всего в звенящей тишине раздался глухой взрыв и вопль – Симус взорвал Гойлу ботинок.
Этого хватило, чтобы привести всё в движение. Снейп опомнился первым. Невозмутимо и небрежно он поставил Гермиону на ноги и, убедившись, что она теперь может стоять самостоятельно, заговорил обычным холодно-язвительным тоном:

– Если задание у вас не получается, мисс Грейнджер, не обязательно доводить себя до обморока, чтобы потом иметь возможность обвинить во всём преподавателя, – в наступившей тишине его голос звучал более зловеще, чем всегда.

Всё ещё не совсем придя в себя, Гермиона ошарашено смотрела на учителя и молчала. Её примеру следовали все остальные. Заметив это, Снейп ещё раз отсчитал Гермиону, сказал что-то про больничное крыло, снял с Гриффиндора ещё несколько баллов, накричал на Симуса, затем с невозмутимым видом прошествовал за свой стол, невозмутимо взял классный журнал, невозмутимо раскрыл его и при этом невозмутимо спрятал за ним своё невозмутимое лицо.
Прозвенел звонок. Медленно и растерянно, словно с похорон, выходили студенты из класса. Обсуждение пронеслось в толпе сначала лёгким шелестом, потом сдержанным гулом, а затем понеслось, как лавина, набирая обороты. Вот Парвати и Лаванда уже с энтузиазмом несутся в Большой Зал, где можно поделиться со всеми сенсацией. Великий и ужасный профессор Снейп влюблён в Гермиону Грейнджер!

Для самой Гермионы произошедшее стало подобно удару молота о наковальню. В месте с хорошей акустикой. Один удар, и сразу множество беспокойств, как эхо, – что со мной происходит? Неужели Снейп и правда меня только что подхватил? Мне показалось, или Малфой смотрел на меня странно? Мерлин, он до сих пор смотрит?!

А упомянутый слизеринец, хмурясь, шел позади девушки, в серых глазах отражалось непонятное чувство – ни злость, ни тревога. Что-то незаметное, практически не существующее, но так странно взволновавшее Гермиону.

В голове старосты львиного факультета роилась целая куча вопросов, а ответы она получить не могла ни на один. Нужно было подумать. Сегодня. Одной, в комнате наверху.

После звонка класс Защиты от темных искусств девушка покинула одной из первых. Гарри и Рон догнали её почти у портрета Полной Дамы.

– Ну, что Гермиона, теперь что скажешь? – лицо рыжего парня отражало странную смесь непонятного восторга, триумфа и бешенства. – Я, кажется, оказался прав!

– Ты о чём?

– Как о чём?! Снейп к тебе клеится! Старый извращенец! Гарри, ты-то тоже это видел?

Гарри, всё ещё не совсем доверяющий своим очкам, кивнул.

– Ну, не такой уж он и старый, – на автомате ответила Гермиона, думая совершенно не о том.

– ЧТО?!

– Так, Рон, уж ты-то Лаванде не уподобляйся, -– девушка вдруг снова почувствовала ту слабость, которая предшествовала обмороку в классе. – Что такого случилось? Я чуть не упала, Снейп меня поддержал. Любой преподаватель поступил бы так же. В любом случае, я сейчас не хочу это обсуждать, я устала, хочу прилечь.

Всё это Гермиона выпалила раздражённо, на одном дыхании. Её усилившаяся бледность послужила достаточным аргументом. Гарри молча кивнул и толкнул Рона, хотя тот и сам понял, что лучше замолчать. Они забрали у подруги сумку и проводили до спальни. У лестницы Рон спросил:

– Может все-таки к мадам Помфри? – голубые глаза смотрели с беспокойством, рыжие брови хмурились.

– Всё в порядке, Рон. Просто переутомление. – Гермиона сделала слабую попытку улыбнуться.

– Тогда отдохни хорошенько, мы тебе принесем что-нибудь с ужина, – потрепав подругу по волосам, Гарри легко поцеловал её в лоб. Когда портретный проем за ними закрылся, Рон посмотрел на друга.

– Что? – не понял Поттер.

– Как думаешь, если Снейп действительно в неё… того, она может на него повлиять? Ну, чтоб он к нам не придирался, задавал меньше заданий?

– …