4 глава

Всю следующую неделю Малфой ходил надутый как индюк и всячески показывал Снейпу свою обиду – пройдет мимо с высоко вздернутым носом или вовсе не заметит идущего по коридору учителя. Гермиона непроизвольно наблюдала за ним. Не потому, что он вдруг стал ей необычайно интересен. Просто она была удивлена, как и большая часть свидетелей того случая, поступком профессора Снейпа.

Вечер субботы был дождливым и серым, обстановка не располагала к добрым чувствам. Да и ещё эти чертовы красные дни календаря. С утра она уже успела повздорить с Роном, из-за Сычика: совенок за завтраком расплескал весь тыквенный сок и испачкал свежую блузку девушки. Естественно, для Рона это все чепуха, он же не знал, что остальные более менее нормальные кофты домовики утащили на стирку. Пришлось одалживать замену у Лаванды. Ох уж эти бантики да рюшечки! Идти на отработку к Снейпу в розовом изобретении какого-то модельера (Браун не признавала вещи не брендовых марок) Гермионе совсем не хотелось.

А потом кто-то из первокурсников умудрился запаять свежевыученным заклинанием дверь класса. Да так, что просидел там с утра часов пять. На крики сбежались старосты, в том числе и мисс Грейнджер, и вызволяли бедолагу ещё целый час.

К концу дня гриффиндорка была в состоянии разъяренной венгерской хвостороги, и никакая метла тут Гарри уже точно не помогла бы. Друзья сидели неподалеку от девушки, стараясь производить как можно меньше шума и вообще не разговаривать. Джинни, не подозревающая о состоянии подруги, устроилась рядом на диване.

– Мм... Гермиона? – спокойно обратилась она. Гарри и Рон с ужасом уставились на рыжеволосую девушку и как будто втянули головы в плечи.

– Да? – обманчиво спокойно ответила Грейнджер.

– На следующей неделе начинаются походы в Хогсмид. – Уизли наконец посмотрела прямо на подругу. Та выглядела как обычно, вот только губы сильно сжала, да и бледная, словно смерть. – может, составишь мне...

Джинни оборвала себя на полуслове. Она в замешательстве уставилась на Гарри и Рона, последний мрачно провел большим пальцем по шее. «Сама ввязалась, вот сама и выпутывайся» – не по-братски получалось, но связываться со злой Гермионой у него не было желания.

– Эм... Что случилось-то? – теперь Джинни уже осторожно поинтересовалась у старосты, едва заметно отодвигаясь к краю дивана – подальше от подруги.

– Ох, Джинни, ну совсем ничего! – сверкая глазами, произнесла Гермиона. Внутри неё словно бурлил вулкан, требующий излиться на кого-нибудь уже, в конце-то концов. – Просто сегодня немного странный день, и каждый в этом замке решил довести меня до белого каления. Вот скоро пойду к профессору Снейпу на отработку, проверю – как далеко он продвинется в доставании меня! Ах да, как же я забыла... Там будет Малфой! Замечательная компания, ты так не считаешь, Джинни?!

Джинни ничего не ответила, однако выражение её лица было куда красноречивей. Но с Гермионой, пожалуй, сегодня она не могла потягаться.

– Да ладно тебе... будто в первый раз? – обиженно проворчала Уизли. Рон отчаянно хлопнул себя по лбу и опустил голову, похоже, он смирился с тем, что сегодня лишится младшей сестры.

– Вот именно. – процедила сквозь зубы Гермиона.

Джинни лишь покачала головой в ответ и, стараясь больше не попадаться под горячую руку подруге, вытащила со стола первую попавшуюся книгу и углубилась в чтение. Не смотря на свои гриффиндорские качества, Джинни была весьма обидчивой ведьмой. Себе она пообещала, что вскоре Гермионе придется ответить за свое поведение.

В гробовой тишине прошел весь вечер, стрелки часов плавно приближались к семи. Гермиона, не говоря ни слова, покинула гостиную. С её уходом гриффиндорцы облегченно вздохнули, стараясь заткнуть куда поглубже пробудившуюся совесть.


***

Драко долго не мог осознать причину поступка своего декана. Как?! Его любимый учитель, самый лучший зельевар, который никогда на него и голоса-то не повышал, вдруг наказывает его наравне с... не просто гриффиндорцами, а грязнокровкой! Эта мысль не покидала его головы, пока не стала принимать более-менее понятные очертания. Это урок. Своеобразный урок ему на будущее.

До сего момента в его жизни по сути не было сложностей. Никаких препятствий, кроме тех, что устраивал живучий Поттер. Его жизнь была безоблачной и перспективной до тех пор, пока не вернулся темный лорд. После неудачи отца интерес этого человека, разумеется, в кавычках, перешел на сына. Конечно, Драко был горд. Первое время. Наверно часов двенадцать. Пока с ним не поговорила мать, затем отец, а потом он сам подумал. И пришел к выводу, что ничего-то хорошего его и не ждет. Прими он метку – все будет кончено для него.
Откажись – для его семьи.

Он и не думал, что все будет просто. Но никак не ожидал, что горячо уважаемый профессор Снейп первым вставит палки ему в колеса, дабы показать – я приглядываю за тобой, Драко. Но юный Малфой не желал вмешательства Снейпа. Он хотел все решить сам и вернуть честь семьи. Хотел, чтобы все стало как прежде.

С такими мыслями он подошел к дверям класса зелий. Робко постучав, коль гонором делу не поможешь, юноша вошел в класс. Профессора нигде не было видно, однако грязные котлы, накопившиеся за неделю, и коробки, источающие на самый приятный запах, уже были расположены между парт. Грейнджер тоже отсутствовала. Если девчонка опоздает – он ей не даст и минуты покоя.
Несмотря на цель своего «визита», Драко по привычке надел выбеленную до голубизны рубашку и дорогую мантию. Все-таки он был и остается чистокровным волшебником, а любви к самому лучшему даже в мелочах у него не отнять.

Без двух минут семь в класс вошла Грейнджер, Драко на мгновение показалось, что она пылает словно факел, какие закреплены на стенах в замке. Волосы были взъерошены больше обычного, глаза потемнели – весь вид гриффиндорки говорил о том, что сегодня не стоит её задирать. Но Малфой не был бы Малфоем, если бы обращал внимание на такие мелочи.

– Грейнджер, тебе не кажется это несправедливым? – Драко оперся на парту, сложил руки на груди и с интересом ждал реакции девушки.

– Чистокровный волшебник, как я, должен работать руками, как ты... – на мгновение он задумался. – Тебе это привычней, ты же с магглами росла...

Слизеринцу на мгновение показалось, что меж каштановых волос промелькнул электрический заряд, щеки девушки запылали ещё ярче. Она уже открыла рот, чтобы прочистить парня с ног до головы, возможно используя нецензурную лексику. Но именно в этот момент (ровно в семь, как отметил про себя Малфой) в класс вошел профессор. Девушка зверем глянула в сторону Снейпа и тут же отвернулась. Не дай бог схлопотать ещё одно наказание за неуважение к преподавателю. А он мог даже за косой взгляд отправить на отработку.

– Все в сборе. – удовлетворенно протянул Снейп. Он будто не замечал напряженной атмосферы, воцарившейся между студентами. – Итак, мистер Малфой, ваша задача – перебрать жабьи кишки, отсортировать испорченные и разложить по колбам. В понедельник второй курс варит раздувающий настой. – круглые глаза слизеринца и недоверие, отразившееся в них, не обратили на себя внимание профессора, который тут же переключился на Грейнджер. Девчонке достались котлы. Чертовы грязные котлы! Которые она будет чистить тряпкой, в то время как ему, Драко Малфою, придется голыми руками копаться в органах преставившихся жаб, потому что иначе свежеть сего ингредиента не определить. Только на ощупь.

Что за несправедливость! Драко еле сдержался, чтобы не высказать все, что он думает по этому поводу декану Слизерина. Вовремя остановился. Он не собирался терять лицо перед этой Грейнджер. А девчонка даже не стала злорадствовать, просто взяла нужные для отработки вещи и отправилась в другой конец класса. Вот-вот, подальше от него. В принципе, он считал это разумным. Драко боялся, что мог подхватить что-нибудь заразное и маггловское, если будет слишком долго находиться в её обществе.

Снейп, ссылаясь на срочные дела, покинул помещение. Малфой проводил его недобрым взглядом, затем перевел его на трущую тряпкой уже второй котёл Грейнджер, и только потом принялся за выполнение своей работы. Снял мантию, закатал рукава и с особой тщательностью, стараясь не испачкать дорогую ткань, принялся перебирать вязкие скользкие внутренности.

Так в тишине прошел примерно час. Из трех коробок с отвратительным содержимым он заканчивал уже вторую. Нет, Малфою было абсолютно плевать, что теперь от сей гадости ему руки придется отмывать не меньше недели, не говоря о запахе – тот точно задержится в гостях надолго. Сдерживать свою сущность Драко было больше не под силу.

– Знаешь, Грейнджер, – начал он так, будто они говорили весь этот час. Только хрипотца с непривычки показывала истину. – Все равно, это несправедливо. Ты ведь маггл, и работать руками для тебя – не наказание. Даже наоборот...

– Заткнись. – раздалось с другого конца класса. Губы парня удовлетворенно растянулись в ухмылке. Собачка Поттера подала голос.

– Брось, Грейнджер. Ты ведь уже задумывалась над тем, чтобы вернуться в свой мир? Туда, где тебе самое место. Особенно в свете последних событий. – он игрался, словно кот с мышкой. У мыши имелись зубы, это он старался учитывать. Поэтому готов был в любой момент выхватить палочку из кармана брюк и отразить проклятие. Девушка бросила в его сторону подозрительный взгляд. Драко почти чувствовал, как в девичьей голове крутятся шестеренки, размалывая и перебирая его слова. На бледном лице перетекали разные оттенки эмоций – сначала презрение, потом подозрение, озарение и в конце – толика паники. Теперь слизеринец был доволен.

– Исчезни. Не мешай мне. – четко проговорил он. Хотя сам точно не мог сказать, относилось ли это к его жизни в целом, или только к учебе в Хогвартсе. Он уже давно забросил свои «жабьи» дела и нагло рассматривал гриффиндорку. Их разделяло по меньшей мере два ряда парт, однако девушке было неуютно, он это чувствовал. И поэтому продолжал вызывающе пялиться на неё. Руки гриффиндорки, до этого продолжающие драить котлы, замерли.

– Знаешь, Малфой. – голос Грейнджер дрожал, но он не обманывался. Слезы тут были не причем. Ярость. – Я всегда придерживалась мысли о том, что лучше быть не талантливым. Хочешь знать почему? – и не дожидаясь его ответа, продолжила, – Потому что шансов добиться своей цели у человека, не обладающего особым даром, намного больше. Трудолюбие и усердие не знакомо тому, кому все дается легко. Иными словами ты – тот, кто кичится своим происхождением,– никогда не сможешь сделать что-то полезное, хорошее.

– Иными словами, Грейнджер, ты признаешь тот факт, что чистокровные, то есть я, - сильней и одаренней таких, как ты.
Драко разозлился. Совершенно точно он этого делать не собирался, но девчонка всегда умудрялась подобрать такие слова или сделать что-то такое, отчего ему хотелось свернуть ей шею.

– Ну разумеется. – язвительно проговорила она, поворачиваясь в его сторону всем корпусом. Тонкие пальцы с силой сжимали грязную тряпку, не один Драко пытался сдержать себя от необдуманных действий. – Твоя чистокровность помогает тебе выигрывать каждый год матч по квиддичу у Гриффиндора, обойти меня в оценках, а ещё - убить Клювокрыла. Помнишь такого?

Серые глаза слизеринца стали наливаться кровью. Тот случай он не забыл, проклятая птице-лошадь так и осталась на свободе после своего проступка! Он до сих пор не имел понятия, каким образом золотая троица умудрилась провернуть аферу прямо под носом у министра магии, директора школы и других присутствующих. В том, что это были они, Драко не сомневался.

– Знай свое место, грязнокровка. Иначе скоро я собственноручно укорочу твой язык. – от напряжения голос юноши стал ниже, бледные пальцы едва заметно тряслись. От небрежно брошенного «грязнокровка» Грейнджер стала белее мела, девушка судорожно хватала ртом воздух. Драко злобно смотрел на неё, ожидая колкой реплики в ответ.

Но её не последовало. Малфой был так удивлен её выбором, что даже не потрудился увернуться от летящей в его направлении тряпки. Грязной тряпки.

Жесткая ткань с едва слышным звуком шлепнулась об его рубашку и упала к ногам. На белоснежной поверхности красовалось невероятно-живописное пятно. Его острое лицо вытянулось, Грейнджер наверно слышала, как у него лопаются капилляры в глазах.
После бурного потока отборной брани Драко потянулся в карман за палочкой. И он пока не решил, с какой целью – проклясть грязнокровку или вычистить рубашку.

Но стоило ему поднять голову, он понял, что Грейнджер пропала из виду. Сбежала? Вот так просто взяла и бесшумно сбежала? Драко опасливо огляделся.

– Грейнджер... – позвал он. Но ответа не последовало. Драко забеспокоился – куда она могла деться из закрытого пространства? Тем более не закончив отработку. Слизеринец медленно двинулся в сторону, где стояла девушка. – Греееейнджер? – в своей манере протянул Малфой. И опять без ответа. Это даже не было смешно.

Когда он проходил мимо котлов, что чистила гриффиндорка, Драко обо что-то споткнулся и чуть не свалился на пол.

– Твою ж!.. – он прервался на полуслове. Разглядев внимательно предмет, об который он споткнулся, Малфой пришел в недоумение. Это была нога. Более того – женская. Ну и контрольный – нога Гермионы Грейнджер. Девушка лежала в проходе между парт на каменном полу, ровно вытянув руки вдоль тела, словно прилегла отдохнуть. Вот только мертвенная бледность и посиневшие губы говорили о том, что с ней случился обморок.

– Эй, Грейнджер. Ты чего? – Драко осторожно, словно боясь испачкаться, толкнул ногу девушки ботинком. Никакой реакции. Парень нахмурился. С какой стати она вдруг упала и не подает никаких признаков жизни? Не могла же она настолько близко принять к сердцу его слова. Безусловно, он этим польщен. Только бы ещё не разбирать последствия. А брать под свою ответственность бездыханное тело Грейнджер ему совсем не хотелось.

Переборов себя, Малфой коснулся рукой плеча девушки и легонько потряс. Не подействовало – гриффиндорка дышала едва заметно, лицо по-прежнему было мертвецки бледным. Что-то сдавило дыхание, и Драко, глядя на девушку, почувствовал нечто странное. Что именно – он не понял, но определенно это не было ему приятно. Скорей пугало.

В такой позе и застал Драко Северус Снейп, вернувшийся с собрания в учительской. Дамблдору пришла очередная светлая мысль по поводу рождества. Бал. Северус использовал все знаки, какие только мог, чтобы выказать свой «энтузиазм» по такому поводу.

Малфой, склонившийся над распростертым телом гриффиндорки – в голове зельевара тут же выстроилась картина нападения слизеринцем на девушку. А сейчас он пытался либо замести следы, либо закончить начатое. Снейп бесшумно приблизился к подросткам.

– Малфой, что вы сделали с Грейнджер? – вкрадчиво спросил профессор. Юноша вздрогнул и поднял голову. В серых глазах отражалось недоумение и едва заметное беспокойство. В пору было удивляться и самому Снейпу, однако он отмел ненужные мысли в сторону и склонился над ученицей.

– Я не виноват, профессор. Мы просто разговаривали... – начал оправдываться парнишка. – И она упала... Уверен, она специально.

– Энервейт. – произнес маг. Но Грейнджер не очнулась. Мужчина нахмурился, едва уловимо он стал двигаться быстрей – только Драко наметанным глазом мог уловить это изменение. Проверив пульс девушки, зельевар проговорил.– Вам следует вернуться в гостиную, мистер Малфой.

– Но профессор! – попытался было возмутиться ученик, сам толком не понимая против чего. Вся эта ситуация ему казалась абсурдной. Что такого могло произойти с девчонкой, что даже Снейп забеспокоился. Последний этого не показывал, но ведь не просто так он пытается спровадить своего студента?

– Ваша отработка закончена. Можете идти. – черные глаза мага впились в Драко, Снейп всем видом показывал, что Драко следует удалиться. Малфою пришлось подчиниться.

Что же такое творится?