Осколки на синем бархате.

Гермиона прибыла на работу рано. В пустом доме было настолько одиноко, что хотелось выть. Не выспавшаяся, уставшая, она вошла в свой кабинет и села за стол, положив руки перед собой, концентрируясь на планах на день.
Работы скопилось много. Но тревожное чувство закралось в душу, не давая сосредоточиться на бумагах, которые заваливали теперь весь ее рабочий стол. Рон не приехал, хотя Гермиона разговаривала с Анджелиной, та связывалась с Джорджем, он обещал быть дома уже ночью. Где был ее муж? Голова раскалывалась от навязчивых мыслей, которые буквально жужжали в ее мозгу.
Неожиданно за дверями послышался топот. За громким стуком последовал знакомый голос:
- Гермиона, у нас ЧП, на выход!
Начальник Департамента Мракоборцев – Гарри Поттер – видимо очень спешил, раз не удосужился заглянуть в кабинет высшего начальства, ограничившись фамильярным «Гермиона, на выход!». Но ей было не привыкать. В жизни случались и не такие казусы. А в условиях строжайшей субординации, иногда очень хотелось именно такого обращения.
Выйдя в коридор, Гермиона столкнулась с другом, который собирал отряд мракоборцев, не успевших уйти домой после ночной смены. Поттер чувствовал себя очень уверенным, потому что борьба была его стихией. Он всегда соглашался помочь, если в этом нуждались.
- Нужна твоя санкция на обыск! – громко сказал Гарри, поглядывая на Гермиону. – Тебе тоже лучше пойти с нами. Дело резонансное…
- Кто? – коротко спросила Гермиона, понимая, что Гарри такими словами просто так не разбрасывается.
- Малфой.
У женщины перехватило дыхание.
- Что случилось? – она шла рядом с Поттером на площадку для трансгрессии – отказываться от дела она не собиралась. Она решила сопровождать отряд мракоборцев, как вышестоящее уполномоченное лицо.
- Астория Малфой спрыгнула с Западной Башни Малфой-Менора. Первая версия – самоубийство. Но есть кое-что…
- Что? – Гермиона повернулась для трансгрессии, и уже когда они стояли напротив больших кованых ворот, она повторила свой вопрос. – Что есть еще?
- Малфой чего-то недоговаривает. Рассел сказал мне, что он держится на редкость спокойно для только что потерявшего жену аристократа, - Поттер успевал быстро раздавать указания другим подчиненным, пока он с Гермионой шел по вымощенной подъездной дороге.
- Кто такой Рассел? Это твой заместитель? Что вы нашли? – Гермиона почувствовала, что все нереально. Еще вчера она видела Драко Малфоя на платформе с сыном, а теперь Гарри чуть ли не обвиняет его в причастности к самоубийству жены.
- А что нам искать, если версия – суицид?
- Да, что же вы, как маленькие? – возмутилась Гермиона. – Ты где был?
- Я только иду туда, Гермиона, - развел руками Гарри. Он не выходил на первичные вызовы, это не было в его компетенции. Но теперь дело такой важности не могло быть им проигнорировано.
- Понятно…
Гермиона уже чувствовала, что все не так просто. Астория болела, но болезнь не повод для самоубийства. Бросить мужа и сына… Нет. Здесь определенно что-то не так.

Большой каменный холл старинного замка был украшен богатой коллекцией картин. Гермиона проходила вдоль высоких стен, оглядывая обстановку. Много лет назад в этом месте она приняла страшную пытку от руки родной тетки нынешнего хозяина поместья. Мерзкая Лестрейндж, казалось, навеки поселила в душе тогда еще юной Гермионы лютую ненависть ко всему, что было хоть как-то связанно с этой семьей. Сейчас же все было по-другому. Десять лет назад Драко Малфой пришел лично в ее кабинет и попросил прощения за действия отца и всех остальных родственников, которые когда-либо причиняли вред Гермионе или кому-то из ее близких. Ошарашенная столь внезапным наплывом чувств у давнего неприятеля, женщина только махнула рукой и сказала, что она уже давно все забыла. Остальную часть диалога она помнить не хотела. Она не верила, что человек может так измениться за каких-то пятнадцать лет…
- Я так и знал, что прибудет Поттер и его команда, - в мрачном голосе сквозила ирония, граничащая с горечью и болью. У Малфоя хватало сил язвить. Удивительный человек…
- Прошу, без лишних слов, - Гермиона осматривала выложенные на большой стол предметы, что отвлекало ее от предательского чувства жалости.
Она не имела права сочувствовать. Не сейчас, когда аристократическая семья разрушена страшным стечением обстоятельств.
Малфой стоял напротив окна. Он не поворачивался. Волосы его не были уложены, как обычно. На плечах не было дорогой мантии, в которой он щеголял в Министерстве. Вместо этого на аристократе был тяжелый атласный халат, надетый поверх серой маггловской майки и брюк, по-видимому, тренировочных, в каких обычно ходят мужчины у себя дома. Гермиона подмечала каждую мелочь, понимая, что все может быть использовано как против супруга погибшей, так и в пользу первоначальной версии.
- Где тело? – спросил Гарри у Малфоя, тяжело прислонившегося к стене и смотревшего на прибывающих людей.
- В западном крыле, рядом с местом падения, - хрипло произнес Малфой.
- Кто-нибудь тебе что-нибудь говорил? – спросила Гермиона тихо, чтобы никто не слышал ее неофициального перехода на «ты».
- Похоже, у них только одна версия. Вы ведь здесь тоже не случайно? – Драко Малфой горько усмехнулся.
- Мы здесь потому, что дело особой важности должно курироваться старшими по должности. А это как раз мы с Поттером, если ты не в курсе.
- Пришли позлорадствовать? – прошипел Малфой. Он терял самообладание. Это было видно по багровым пятнам на скулах. Горе выбивало его из колеи.
- Миссис Уизли! Мистер Поттер! – в замок пулей влетел один из мракоборцев.
Гарри и Гермиона быстро повернулись. Молодой человек нес в пакетике осколок стекла. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что на остром конце висел лоскуток синего бархата.
- Сказали же, что она упала с башни, откуда там стекло? – Гермиона подозрительно посмотрела на растерявшегося Малфоя.
- Черт… - прошептал Гарри.
- Мы заводим дело об убийстве, господа, - громко произнесла Гермиона Уизли и обернулась к Драко. – А вас я попрошу проследовать в Департамент, для допроса.

- С чего ты решила, что это убийство, Грейнджер? – кричал Малфой. – И с чего ты вообще взялась за это дело, бюрократическая крыса?!
- Во-первых, не орите на меня, - спокойно сказала Гермиона и переглянулась с Гарри – не первый раз они работают в паре в деле государственной важности. – Во-вторых, я не Грейнджер, а Уизли, - женщина показала палочкой на значок с фамилией, приколотый к мантии. – В-третьих, я могу сказать вам, как я узнала, что это убийство, вот только вы и сами могли бы догадаться, Драко Малфой, - Гермиона говорила настолько спокойно, что от такой интонации даже у Гарри бежали мурашки по коже. – Хорошо, я объясню… Стекла на Западной Башне нет, ведь так? По крайней мере, на самой высокой площадке. Она не падала с площадки, она падала с более низкой высоты, скорее всего из окна…
- Нет разбитых окон…
- Вы же волшебник, мне ли вам об этом напоминать? – Гермиона прищурилась. – Любое стекло можно привести в порядок одним легким взмахом руки. Вашу жену кто-то выбросил из окна, причем так, что она упала в нескольких метрах от стены. Либо была борьба, либо преступник был очень сильным…
- Предлагаю пригласить доктора Мракмана, - тихо сказал Поттер. Он не касался этого дела, не дожидаясь прямого приказа от Гермионы. Она его вышестоящее начальство. Пока что она справлялась самостоятельно.
- Целитель? – Малфой выпрямился.
- Нет, именно доктор, - приложив руку ко лбу, сказала Гермиона. Видя непонимающий взгляд слизеринца, она добавила, - он лучший криминалист. Он магл, Малфой.
- О, Мерлин, мне еще маглов не хватало…
- Мы давно сотрудничаем с этим человеком, он, я думаю, сможет ответить на многие вопросы…
- Когда вы меня отпустите?
- Малфой, что вы скрываете? – неожиданно задала вопрос Гермиона и заметила, как его руки дрогнули. Он доставал сигару из пачки, она тряслась. – На вашей супруге не было ничего из темно-синего бархата. На вас тоже!

«Темно-синяя шкатулка»…
Эта мысль взорвала мозг с мощностью мегатонной ядерной бомбы. Малфой перестал дышать. Его словно озарило…
- Шкатулка… - тихо произнес он.
Грейнджер в упор смотрела на него. Поттер привстал. Появилась еще одна шальная мысль о том, что они неплохо сохранились в свои сорок три года… Особенно Грейнджер. Но ее голос опять вернул Малфоя к реальности.
- О какой шкатулке вы говорите? – женщина аккуратно поправила маленькие очки на носу и чуть наклонилась к нему.
- Перед смертью моя мать говорила, что семье угрожает опасность… Она говорила о какой-то шкатулке. Еще говорила, что Астория все знает… Но Астория молчала! – отчаяние захлестывало Драко волнами, с головой. Он уже не мог делать вид, что он спокоен, что он держится. Поттер и Грейнджер были старыми знакомыми. Тем более они были единственными, кто мог докопаться до истины. – Ты говорила, что это дело государственной важности? – Малфой в упор посмотрел на Грейнджер.
Та кивнула, но промолчала. Он и сам знал, что его должность очень значимая в Министерстве. И если его начнут обвинять в убийстве собственной жены…
«Мерлин, Астория, что ты натворила?» - Малфой еле сдержался, чтобы не сказать это вслух.
Не то, чтобы ему было абсолютно все равно, что случилось с женой. Но душа от горя не рвалась. Его больше заботила реакция сына. Хоть Астория была не очень хорошей матерью, Скорпиуса воспитывали Драко и Нарцисса, пока супруга устраивала свою светскую жизнь, парень будет сильно переживать. А это недопустимо. Драко не мог позволить, чтобы что-то причинило его единственному сыну боль.
Мужчина оглядел собравшихся в кабинете. Они напряженно молчали. Они ждали, пока он заговорит снова. Но он не мог. Сейчас на карту была поставлена не только его репутация видного политического деятеля, хотя пятно уже было, смерть жены, да еще и при таких загадочных обстоятельствах – это не просто пятно, это удар под дых, сейчас на карту было поставлено будущее сына…
- Я буду говорить только с Поттером и Грейнджер, - твердым голосом сказал Малфой.
- Миссис Уизли… - начал было Рассел.
- Хорошо, - не отрывая взгляда от Малфоя, спокойно произнесла Гермиона. – Только при условии, что мистер Малфой перестанет называть меня Грейнджер.
Малфою хотелось рассмеяться. Такой щепетильности он не ожидал. Но все равно гриффиндорка оставалась для него именно Грейнджер, никак не Уизли.
Драко почувствовал себя спокойней, когда вышли остальные мракоборцы. Поттер и Грейнджер теперь сидели напротив него.
- Так вот, - начал тихо Драко, - шкатулка эта имеет прямое отношение к семье Паркинсонов, вернее лично к Астории.
- Что за шкатулка? – Гермиона взяла перо, она быстро нарисовала схему «персонажей», возможных фигурантов в деле.
- Шкатулка древняя, что в ней находится, я не знаю, но знаю, что она таит в себе какую-то опасность, силу или что-то в это роде…
- Ящик Пандоры, - прошептал Поттер и посмотрел в окно. – Зевс подарил своему сыну шкатулку, наказав ни в коем случае ее не открывать, но его невестка Пандора из любопытства ее открыла и выпустила на свет все несчастья, оставив только Надежду…
- О чем ты? – Гермиона подошла к другу. Она уже начинала понимать ход его мыслей.
- «Шкатулка Пандоры» - знаменитый артефакт, утерянный триста лет тому назад во времена великой Инквизиции, когда почти все магическое общество было укрыто в глубоком подполье. Никому не приходилось видеть ее. Шкатулку охранял тайный Орден, но она исчезла.
- Вы знаете, что это? – Малфоя удивляла такая осведомленность Поттера - он был просто боевым магом, хоть и при должности, а дедукция и знание исторических фактов – это работа Оперативного Отдела Грейнджер.
- Я слышал об этом, но уверенности пока никакой нет. Гермиона, - Поттер повернулся к подруге, - мне необходим ордер на обыск Малфой-Менора, доступ к засекреченным архивам Министерства, к тем, которые доступны только вам и… - Гарри повернулся к Малфою, - твое полное сотрудничество, если не хочешь, чтобы версия об убийстве твоей жены так и зависла в воздухе.
- Сотрудничество – это, конечно, интересно. Но как же Астория? – в груди что-то больно сжалось. Он не грустил от потери, хотя ему и было жалко эту бедную женщину, видимо, попавшую в какую-то крайне неприятную ситуацию, но мысль, что теперь все изменилось и в первую очередь для Скорпиуса, не отпускала, не оставляла Драко в покое.
- Тело мы сможем выдать только после его осмотра доктором Мракманом.
- Мерлин, этот магл будет ковыряться в моей жене! – воскликнул Малфой, ему эта мысль была крайне неприятной. Грязнокровка Грейнджер – это куда не шло, в конце концов, она была умна и находчива, не говоря о том, что очень красива. Но маглы! Малфой не мог привыкнуть к тому, что Министерство так плотно с ними сотрудничает.
- Этот магл, Малфой, сможет восстановить картину произошедшего, а нам останется только кое-что добавить, но уже своими методами, - говорила строго Грейнджер, свирепо глядя на Драко, как на преступника. – А ты должен надеяться, что он опровергнет твое участие в ее смерти, а не подтвердит!
Слова, как удар – четкие, меткие, сильные. Малфой почувствовал на своей коже легкое покалывание. Образ изломанной Астории медленно стирался. Боль уходила, на место ее приходила решимость.
- Скорпиус уже знает, - сказал Драко, взглянув на часы, - я отправил к нему Честера с запиской…
- Ни в коем случае не вызывай его в Лондон, тем более в Малфой-Менор, - быстро сказал Поттер. И, видя непонимание на лице слизеринца, добавил: - Мы не знаем, с чем имеем дело, Малфой. Твой сын в Хогвартсе в безопасности.
- А похороны? – тихо спросил Драко.
- Похороны подождут. Доктор Мракман все выяснит, мы отдадим тебе тело. А пока не трогай сына. Лучше съезди к нему в Школу.
Малфой поражался способности этих людей во всем видеть выход. В любой ситуации. Они не могли выдать ему тело жены, но уже предложили ему самому съездить к сыну, чтобы все объяснить. Они были человечными в своей доброте. Смелыми в своей решимости довести начатое до конца. Заинтересованность Грейнджер удивляла, словно ей больше нечем было заняться. Поттер ладно, это его работа, но ведь эта женщина просто раздает указания, но сама не принимает участия в расследовании. Что на нее нашло?
Выйдя на свежий воздух, Малфой глубоко вздохнул. Пророчество. Он забыл сказать про него. Ничего, он сам попробует до него добраться.
Теперь он хотел встретиться с сыном. Ему надо все объяснить. Бедный мальчик. А ведь он совсем один в Хогвартсе. У Драко были Кребб и Гойл, а у Скорпиуса никого. Одиночка.
Выйдя из здания Министерства, Драко повернулся и трансгрессировал в Хогсмид.