Первый день последнего года.

«Я никогда не ждала учебного года с таким ужасом, как в этот раз. На столе блестит значок старосты, а я не рада. В руке я держу письмо от администрации Хогвартса о том, что я назначаюсь префектом Школы, а мне становится страшно. Ведь я догадываюсь, кто будет префектом со стороны мальчишек. Он…»
Роза закрыла толстую тетрадь и посмотрела в окно.
Толстые капли августовского дождя врывались в небольшую форточку и, рассекаясь на миллионы брызг, охлаждали лицо. Девушка любила дождь за его меланхоличный шепот, за его прохладную влагу, но именно в этот день ей хотелось солнца. Много солнца. Так много, чтобы слепило глаза, выгоняя из головы навязчиво возникающий образ загадочного слизеринца.
Впервые Роза увидела его семь лет назад на вокзале Кинг-Кросс, когда родители отправляли ее на первый курс Хогвартса. Мальчишка, болезненно бледный, худенький, но с очень гордым видом стоял рядом с родителями прямо у «Хогвартс-Экспресса». Он взглянул на Розу своими поразительно темными глазами, цвет которых нельзя было ни с чем сравнить, потому что он был очень неопределенным, и лишь слегка кивнул головой, чуть приподняв уголки губ в странной усмешке. Больше Роза с ним не сталкивалась так близко, продолжая наблюдать за мальчиком со стороны.
Она знала, кто он. Она знала, что его отец работал в Министерстве в одном из отделов международных магических отношений. Роза знала, что его мать была светской дамой с непревзойденными манерами и такой же безупречной репутацией. А еще Роза знала, что ее родители не очень любили эту семью. Отец ей как-то рассказывал, что происходило в Хогвартсе во время их с мамой учебы. Он говорил, что Драко Малфой был «породистым говнюком, который портил кровь всему Гриффиндору».
Странно, а его сын таким не был.
Скорпиус Малфой был тихим, Роза бы даже сказала замкнутым. В то время, как вся слизеринская компания собиралась в гостиной на шумные посиделки, этот мальчишка изучал древние фолианты в библиотеке под неусыпным контролем бдительной мадам Пинс. Роза видела его там не единожды. Она на протяжении семи лет ловила на себе его хмурые взгляды, пропущенные сквозь паутину стеллажей и книжных полок. Уже тогда Роза поняла, что не может остаться к этому загадочному слизеринцу равнодушной…
Тихий стук в дверь отвлек девушку от волнующих душу воспоминаний.
В комнату заглянул младший брат, Хьюго.
- Привет, рыжая! – как обычно в своей манере приветствовал брат. – Там мама приехала. Ты идешь?
Сердце радостно подпрыгнуло. Роза страшно соскучилась по своей матери, которая вернулась из длительной командировки на север страны с каким-то очень важным правительственным поручением. Гермиона обещала появиться дома еще до того, как дети отбудут на учебу, она сдержала обещание.
- Эй! Есть кто живой? – звонкий голос мамы отражался от молчаливых стен дома, в котором было очень пусто и неуютно без нее.
- Мама! – Роза еще не успела сделать последний шаг с лестницы, как уже оказалась в объятиях матери.
- Привет, родная, - Гермиона крепко прижалась теплыми губами к виску девушки, одновременно обнимая свободной рукой сына. – Ну, что, соскучились?
Женщина поставила большую сумку на стул и стала расстегивать воротник дорожной мантии.
- Мама, как здорово, что ты приехала! – Хьюго развалился на мягком угловом диванчике кухни и принялся жевать черствую булочку, которую Роза купила еще вчера к завтраку. – А папа в Индию укатил, ты знала?
Роза отметила, что по лицу матери пробежала какая-то тень, словно она что-то знала и это Гермионе не очень нравилось. Но девушка не подала виду, чтобы своей наблюдательностью никого не смущать. Тем более мама все равно ответит на все вопросы, только позже. А теперь ей надо было просто отдохнуть с дороги.
- Да, Хью, я знаю, что папа уехал, - Гермиона чуть нахмурилась, но тут же собралась и широко улыбнулась. - Дети, поздравляю вас! Вы ведь теперь старосты!
- Да! – довольно протянул Хьюго, все еще продолжая жевать. – Наша заучка Роза стала старостой Школы, а мне доверили наш родной факультет!
- Кстати, Хью, а кто из девочек будет с тобой старостой? – спросила Гермиона сына, наливая себе кофе.
- Лидо…
Роза прыснула. Она знала об особой страти брата к этой странной во всех отношениях девочке. Лидо была дочерью Луны Лавгуд и итальянского художника Рудольфо Милано. Семья Милано жила в Англии, поэтому девочку отправили учиться в Хогвартс. В то время, как ее отец с блеском закончил Шармбатон, а тетя Луна училась на Когтевране, девочку Шляпа почему-то с особым трепетом определила на Гриффиндор. В Лидо не было практически ничего от матери. Только немного внешнего сходства. А вот от отца она взяла все самое лучшее – недаром Рудольфо считался лучшим натуралистом во всем магическом мире. Острота ума, быстрота реакции, отменное чувство юмора привели Лидо к такой популярности среди учеников, что в выборе на пост старосты факультета со стороны деканата не было сомнений.
Хьюго был влюблен в девочку по уши. С четвертого курса. Тогда Лидо чуть не скинула Хью с метлы во время матча по квиддичу. Нечаянно, но так красиво! Братишка повис одной рукой на черенке, а второй рукой пытался удержать вырывающийся снитч. Победа была за факультетом, и игроки сразу забыли о том, как загонщица Лидо, пытаясь отбить от Хьюго преследователя, нечаянно попала в него бладжером.
А Хью потерял после этого случая покой...
Роза знала все о своем брате. Правда, она никогда не лезла в его личную жизнь. Негласный договор о непроникновении на «личную» территорию был нерушим. Лидо отвечала Хью взаимностью. И со временем они перестали стыдиться своих юношеских чувств и заявили в открытую, что намерены встречаться официально. Все девчонки от первого до четвертого курса еще месяц выли от досады – как же, красавец Хью Уизли достался «выскочке» Лидо. А парни молча завидовали однокашнику, потому что каждый из них был бы не прочь ближе познакомиться с уникальной Милано.
- Но ведь это прекрасно! – Гермиона ласково прижала ладонь к руке сына. – Вы вместе прекрасно смотритесь! А еще и на одной должности!
И Роза, и Хью знали, что папа с мамой влюбились друг в друга еще во время учебы в Школе, поэтому понимали ее столь трепетное отношение к детским чувствам.
Правда, Гермиону очень волновала отчужденность Розы в этом плане. Но дочь свято хранила свою тайну, понимая, что такой реакции, как в случае с Лидо, она от родителей уж точно не дождется.
- Мама, а ты ведь так и не стала префектом, так ведь? – Роза решила не отвлекаться от разговора, поэтому задала свой вопрос.
- У меня на это не было времени, дорогая, - Гермиона грустно вздохнула. – Мы сдали ЖАБА экстерном, тем более, выиграв войну, мы собственноручно определили себя в отличники, от нас ничего не требовали.
- И это не помешало дяде Гарри сразу же поступить в Академию Мракоборцев.
- Не помешало, – мама улыбнулась. – Так же, как и мне это не помешало стать той, кем я стала.
Гермиона Уизли служила начальником Оперативного Отдела Министерства по Чрезвычайным Ситуациям и Конфликтам внутри Магического мира. Территория ее ведомства охватывала весь земной шар. Постоянные командировки матери поначалу сводили всю семью с ума. Но потом они привыкли. Правда, уже, когда дети выросли, Рон немного отстранился. Стал часто уезжать в свои деловые поездки в Восточные страны. Конечно, это было связанно с их с Джорджем бизнесом – они владели сетью магазинов «Всевозможные Волшебные Вредилки» - но это Гермиону не успокаивало. Последнее время она начинала сомневаться в правильности выбора своей профессии. Только слова детей «Мама, знала бы ты, как мы тобой гордимся!», когда Гермиона почти единолично разрешила конфликтную ситуацию между кентаврами и великанами на севере Ирландии, успокоили ее и заставили на время забыть о своих волнениях. Но отъезд Рона как раз в первый день последнего года учебы дочери немного напряг Гермиону. Если не сказать больше – обидел. Она бросила все дела ради детей, потому что это важно для них, для семьи. А Рон не смог…
- Мама? – Роза заметила, как мать задумалась над чем-то. «Наверняка, - подумалось девушке, - она сейчас думает о папе».
Гермиона чуть вздрогнула и виновато улыбнулась.
- Пойду, отдохну, мои хорошие, - женщина поставила чашку в раковину и небрежным взмахом руки заставила ее саму помыться.
Роза поражалась способности мамы к Беспалочковой магии. Это был очень сложный вид волшебства, которому учили только в Академии при Министерстве.
Девушка смотрела вслед поднимающейся в свою спальню Гермионе и думала о том, какая все-таки ее мама замечательная. Красивая, умная женщина в самом расцвете сил – Гермиона Уизли была почетным членом Верховного Совета магов в Англии. Ее знали все волшебники мира, о ней писали в книгах еще со времен «Золотого Трио», как называли дядю Гарри, папу и маму историки.
- Чего задумалась? Опять о своем загадочном принце? – Хьюго положил ладонь на плечо Розы.
Девушка слегка вздрогнула, но руку брата не скинула.
- О каком принце ты говоришь? – тяжело вздохнула она.
- О том, из-за которого ты не замечаешь ухаживаний Ирвина Долгопупса, - хмыкнул брат.
Роза покачала головой. Ей всякое приписывали злые языки. Никто не понимал, почему она не отвечала взаимностью сыну декана факультета Гриффиндор. Но она не могла предать свою страсть, свою мечту, свою фантазию.
- Я думаю, со временем все встанет на свои места, Хью. Ирвин поймет, что я никогда не смогу быть с ним.
- Папа очень хочет, чтобы так и было. Он говорил месяц назад дяде Невиллу… то есть проффесору… в общем, не важно, - махнул рукой Хьюго, - он сказал дяде Невиллу, что сделает все, что в его силах, но ты станешь его женой.
- Господи, - по-маггловски всплеснула руками Роза, - как же меня достали эти пережитки прошлого!
- Слава Мерлину, мне повезло с Лидо, - облегченно вздохнул брат.
- Да уж, тебе повезло…
Стало грустно. Солнца уже не хотелось. Хотелось пойти в свою комнату, сесть на подоконник и взять в руки дневник, чтобы написать очередное послание Скорпиусу Малфою, зная, что он никогда его не прочтет. Но эта маленькая тайна была такой приятной, что ради таких минут хотелось жить. Хотелось верить, что Ирвин будет более благоразумным, чем их родители.

Первый день осени был ласковым, теплым и очень ненавязчивым в своей тихой погоде.
Роза катила перед собой тяжелую тележку, успевая слушать разговор Ала Поттера и брата, а также периодически участвовать в болтовне Лили и Лидо.
Родители – Поттеры, мама и Луна Милано – шли следом, делясь последними новостями. Особенно в этом преуспевала тетя Джинни. Она уже очень давно занимала пост главного старшего корреспондента спортивной колонки в «Ежедневном Пророке». После рождения Ала, тетя решила оставить свою спортивную карьеру, но квиддич бросить так и не смогла. Дядя Гарри выглядел очень уставшим. Очевидно, сказывалось влияние работы – седина пробивалась на висках, мелкие морщинки залегли в уголках глаз и губ. Неизменными оставались круглые очки, небрежность прически, добрая улыбка и полный любви взгляд. Особенно это чувство проявлялось, когда он смотрел на жену. Джинни сохранила великолепную фигуру, только стала намного более женственной, чем в юности – Роза много раз рассматривала колдографии тех времен.
Выйдя на платформу девять и три четверти, девушка по привычке начала вглядываться в толпу, пытаясь найти глазами высокую светловолосую фигуру. Он стоял недалеко, глядя прямо перед собой. Спустя долю секунды слизеринец чуть опустил голову и повернул ее в сторону Розы. Он почувствовал, что она смотрит на него. Это был их тайный ритуал – каждый год на платформе они встречались взглядами, просто молча кивали друг другу. Больше никаких контактов. Но в тот день все было по-другому. Скорпиус не посмотрел на Розу. Он лишь ощупал взглядом пространство вокруг себя, чуть дернул губами, складывая их в еле заметную, но очень грустную улыбку и отвернулся к отцу. Роза отметила, что оба Малфоя были очень бледными, осунувшимися и уставшими. Впервые она не увидела на вокзале миссис Малфой.
- Нарцисса Малфой умерла два дня назад, - словно прочитав мысли Розы, тихо произнесла Лидо. – Все знают, что Драко Малфой боготворил мать, я уже не говорю о его сыне.
- Не сладко им, - прошептала Роза, чувствуя, как стало пусто в душе.
Эта пустота граничила с болью, но не с жалостью. Хотя она искренне сочувствовала слизеринцу. Для нее потеря бабушки Молли была страшной трагедией, поэтому она знала, как это – терять любимых людей.
Прозвучал гудок «Хогвартс-Экспресса». Все засуетились и стали занимать свои места в вагонах. Розе предстояла поездка в одном купе с Малфоем. Тревога ужом вползла в ее душу. Роза почему-то испугалась перспективы встречи с ним в столь тесном пространстве.

Попрощавшись на время с Алом и Лили, Роза медленно протискивалась по узкому коридору вагона для старост. Хорошо, что Хьюго забрал у нее один сундук с книгами и втащил его в свое купе. Подойдя к заветному купе, где уже находился Он, Роза втянула в себя побольше воздуха, пытаясь хоть немного расслабиться. Собрав всю волю в кулак, девушка рывком открыла дверь купе.
Дыхание перехватило. Малфой, не моргая, из-подо лба смотрел прямо на нее. Ни улыбки, ни какого-либо другого приветственного жеста. Лишь взгляд – настороженный, напряженный.
Роза выдохнула, чувствуя, как предательский румянец покрывает ее скулы.
- Привет, - тихо произнесла она.
Малфой кивнул. Только, когда он отвел свой взгляд, девушка смогла перевести дыхание.