Письмо

глава 2: Письмо.
В закрытое окно громко постучалась хогвартская сова. Гарри давно ждал от Гермионы весточку с ее нового места работы, но письмо пришло только через неделю после ее официального назначения. Конечно, он вполне мог узнать у Хагрида, как ей там приходится, но, зная, что подруга сейчас в своей стихии, решил не торопить события, а подождать.
Аккуратно сняв с совиной лапки небольшой свиток пергамента, Гарри быстро развернул его и начал читать:
«Дорогой Гарри.
Я думаю, ты простишь меня за то, что я не писала тебе так долго, просто дел оказалось по горло. Встретили меня здесь очень мило. Профессор Макгонагалл пообещала содействие во всех моих начинаниях. Единственное, что меня смущает в программе Министерства по обучению старшекурсников, это разрешение на изучение Непростительных заклятий, которым отводится почти весь пятый курс. Но я думаю справиться с этой «напастью».
Гарри улыбнулся и положил письмо на колени. Значит, для Гермионы обучение студентов Непростительным заклятиям - «напасть»…
Ему вспомнился профессор Грюм, хотя тогда, когда он впервые узнал об этих заклятиях, Защиту вел отнюдь не он, а Барти Крауч младший, выпивший Оборотное зелье. Но Грозный Глаз погиб, защищая Надежду Волшебного мира Гарри Поттера четыре года назад, и молодой волшебник не мог не уважать его, хоть и побаивался при жизни Грюма. Сумасшедший старик, состоящий в Ордене Феникса, маститый мракоборец был неким кумиром для пятнадцатилетнего парня. Гарри знал, что и многие другие вместе с Аластором Грюмом готовы вести войну с Темным лордом, чтобы защитить парня, свою Надежду на будущее.
А сам Гарри до последнего держался тех, кто был для него роднее всех родных. После смерти Сириуса у него остались только Рон, Гермиона и, конечно же, Джинни – маленькая рыжеволосая красавица с огромными карими глазами, с такой любовью глядевшая на него, что хотелось петь и плакать одновременно. Но была война – изощренно-бескровная, но смертельная, а от этого еще более страшная. Все ждали победы. Все жаждали увидеть поверженного Волан-де-Морта. А для трех друзей война закончилась уже тогда, когда они поверили в свои силы, когда Гарри осознал всю силу любви и дружбы, идущих с ним параллельно на протяжении всей сознательной жизни, которая началась в одиннадцать лет.
В душе юноши появилось какое-то странное тревожное чувство, словно предчувствие чего-то нехорошего. Чтобы отогнать мрачные мысли, Гарри вновь взялся за чтение.
«Я часто встречаюсь с Невиллом Долгопупсом, который передает тебе и Джинни огромный пламенный привет. Вот только есть одно обстоятельство, о котором я не могу тебе не написать. Помнишь, я тебе говорила, что в Хогвартсе, как я поняла из письма профессора Макгонагалл, не хватало трех преподавателей. Так вот теперь представь: я – профессор Защиты от Темных искусств, Невилл – Травологии, а Зельеварение ведет Драко Малфой»…
У Гарри от удивления брови поползли вверх, и он еще раз перечитал последнюю строчку.
Вдруг хлопнула входная дверь. Быстро взглянув на часы, Поттер понял, что это Джинни. Только она могла появиться в такую рань на площади Гриммо.
- Гарри!..
- Я здесь! – Громко ответил он из кухни.
В дверном проеме появилось его Чудо. Раскрасневшаяся, всегда улыбающаяся Джинни являла собой сгусток позитивной энергии и природного оптимизма. С ней Гарри было настолько легко и уютно, что он уже и представить не мог, как это он раньше без нее обходился. Вот и сейчас его невеста ставила на красиво украшенный обеденный стол большую коробку.
- Вот, тебе кое-что мама передала. Я не успела, ты же знаешь, Тонкс поставила мне два ночных дежурства подряд. Я страшно устала, но еще страшнее соскучилась по тебе! – Джинни быстро подбежала к сидевшему в кресле будущему мужу и ловко поцеловала его в губы. Потом она принялась расшнуровывать бечевку на коробке с припасами. – Отец передавал тебе привет, а Фред и Джордж прислали тебе подарок из Индии.
С этими словами Джинни выхватила небольшой пакетик и передала его в руки Гарри. Внутри лежал камень, похожий на янтарь, но еще более золотистый.
- Что это? – Гарри в недоумении посмотрел на свою девушку.
- Сама не знаю, братья ничего не написали, но сказали только, что «Эта штука должна понравиться твоему Гарри Поттеру», - Джинни хихикнула, - они там в этой жаре совсем сбрендили!
Гарри улыбнулся в ответ, но его мысли все равно витали далеко отсюда, на севере, в Хогвартсе.
Понимая, что нет никакого смысла скрывать что-то от Джинни, он жестом пригласил ее присесть на подлокотнике кресла и показал свиток пергамента:
- Мне Гермиона написала.
- О, здорово! А я уже соскучилась по ней, хоть и не видела всего полторы недели. Как она там?
Гарри помялся немного, но все же продолжил:
- Вроде нормально. Пока…
Джинни удивленно посмотрела на него:
- Что-то случилось? Ты весь напрягся…
- Драко Малфой приглашен профессором Макгонагалл преподавать Зельеварение…
- Вот черт! Повезло же нашей Герми…
- Вот то-то и оно, Джинни. А нас никто и не предупредил.
- А с чего бы это вдруг нас кому-то предупреждать? Мы теперь не ученики. Мы вообще с тобой сотрудники Министерства, а Гермиона свободная птица, так же, как и Малфой…
Гарри понимал, что в словах его девушки есть здравый смысл. Но все равно становилось как-то неприятно от мысли, что Драко Малфой ходит по коридорам Хогвартса, свободно и непринужденно. Перед глазами возник образ Северуса Снейпа…
- Так ведь Невилл мне говорил, что и декана Слизерина нет, а в этом году должны назначить нового. Вот это да!
Гарри по привычке потер еле заметный шрам на лбу, оставленный двадцать один год назад Темным лордом. Джинни всегда обращала внимание на этот жест. Только не в этот раз. Сейчас она искренне волновалась за подругу.
- Ты все прочел?
- Нет.
Гарри поднял письмо перед глазами и начал читать вслух:
- «Еще его назначили деканом факультета Слизерин. Но он, похоже, не очень зверствует. По крайне мере не так, как Снейп. Хотя тоже затянут во все черное, только голова торчит, в общем выглядит, почти как летучая мышь-альбинос. Всегда очень хмурый и молчаливый. Ты знаешь, Гарри, Малфой ни разу мне ничего не сказал. Ничего, кроме «Здравствуйте, профессор», да еще и с такой улыбкой, что кровь в жилах стынет. Слава Мерлину, я очень занята с учениками – нет времени думать о нем. Но, скажу я тебе, странный он какой-то. Ох, и странный.
Ладно, друг. Передавай большой привет Джинни, хотя я уверена, что она сейчас с тобой, так что «Джинни, привет!» Как только появятся какие-нибудь новости, сообщу, и ты не забывай. Знаю, что Тонкс вас там неплохо напрягает, но все же найди минутку для написания письма старой подруге. Все, пока»…
- Какое-то уж слишком позитивное для такой ситуации письмо. Не похоже на Гермиону, - задумчиво произнесла Джинни. Она знала свою подругу, как никто. И было ясно, что с Малфоем действительно что-то не так, если Гермиона так сказала.
- А что ты хотела? Криков о помощи? Нет, Джинни. Мы все повзрослели. Помнишь судебное разбирательство в Визенгамоте два года назад? – Гарри встал с кресла и подошел к окну.
- Конечно, кто же такое забудет?
Джинни вздрогнула. Она присутствовала на этом процессе в качестве свидетеля обвинения. Пришлось немало услышать прежде, чем ей дали слово. Процесс проходил в открытом режиме – Пожирателей судили, созвав всех журналистов со всех уголков мира. Среди тех, кто предстал перед Магическим Трибуналом, были Нарцисса и Люциус Малфой. Их обвиняли в пособничестве Темному лорду, а также во многих других преступлениях. Джинни как сейчас помнила презрительный взгляд Малфоя старшего, которым он одарил ее в тот момент, когда она закончила свидетельствовать против него. Только Нарцисса, словно отрешенная, не отрывала глаз от сына, который тоже присутствовал в зале. Все, что касалось их, напрямую касалось и его. Насколько потом стало известно, Драко лишили всех привилегий, которые принадлежали чистокровным семьям, а также Малфой-Менор, дома, где он родился и вырос. Когда супругов Малфой уводили в Азкабан, Драко впервые вскинул взгляд на Нарциссу и прошептал одними губами: «Мама, я помогу тебе». И все…
Это все, что запомнила Джинни из того процесса. На глаза навернулись слезы. Сколько боли пришлось им всем пережить из-за жестоких Пожирателей смерти, сыном одного из которых и являлся нынешний профессор Зельеварения.
- Гарри, если у нас будут дети волшебники, мне будет страшно отправлять их в Хогвартс. Малфой им отомстит…
- О, Джинни, успокойся! Поверь мне, Малфой еще тот хитрец! И заметь, среди всех учеников Слизерина, которых я знал, он единственный, кто способен преподавать этот сложный предмет. После Гермионы он считался лучшим зельеваром на нашем курсе. Так что думаю, профессор Макгонагалл пригласила его, прежде хорошенько все обдумав. Она так же справедлива, каким был когда-то Дамблдор, а это вселяет уверенность в правильности ее решения. Единственное, что меня беспокоит, это отношение Гермионы ко всему этому.
- А почему ты спросил про процесс в Визенгамоте, Гарри? – Джинни подошла к своему возлюбленному и повернула его к себе лицом.
Гарри посмотрел на нее и печально улыбнулся:
- Понимаешь, я никому не говорил этого, думал, что мы больше никогда не встретим Драко Малфоя, но есть один момент, который, в некоторой степени оправдывает его в моих глазах. Во время боя в Хогвартсе, когда родители искали его в толпе, сам Драко отстреливался от оборотней, находясь на нашей стороне…
Джинни пораженно округлила глаза и приложила свои тонкие пальцы к губам, пытаясь сдержать, рвущийся наружу возглас удивления. Гарри действительно ничего подобного раньше не рассказывал. Он, тем временем, продолжил:
- После процесса Драко остановил меня в коридоре Министерства и сказал, что постарается не попадаться мне на глаза, если никто не станет трогать его, он имел в виду журналистов и все такое. Мне немалых трудов стоило подключить кое-какие связи твоего отца, даже пришлось идти к Кингсли с этой просьбой…
- Ты настолько не хотел, что бы Малфой попадался тебе на глаза? - иронично спросила Джинни.
- Не в этом дело… Было что-то такое в нем, что вызывало жалость и сочувствие. Странно, я сочувствовал Малфою. Но ведь он же не выдал нас, когда мы появились в его поместье четыре года назад? В тот день, когда Лестрейндж пытала Гермиону. Значит, он уже тогда сомневался в правильности своего выбора. Тем более, зная его отца, думаю, у Драко вряд ли был какой-нибудь выбор…
- Ты его оправдываешь? – Джинни не обвиняла, она пыталась понять.
- Нет, не оправдываю. Скорее констатирую факт. Понимаешь, он был редкостным подонком во время учебы, трусом и просто мерзким типом. Но, когда пришло время выбирать союзника, он не смог окончательно перейти на сторону зла. Не потому что боялся, хоть ему и было что терять… – Гарри на какое-то время задумался. А потом тихо произнес: - Ты помнишь, как он посмотрел на мать, когда ее уводили в Азкабан? Не на отца, а именно на Нарциссу Малфой? Мы не можем знать, как манипулировал Волан-де-Морт теми, кто был ему нужен, нам остается только догадываться. А Люциус Малфой был нужным субъектом для Темного лорда. И это факт.
Гарри замолчал. Не хотелось ему в этот солнечный субботний день разговаривать о Пожирателях смерти. Тем более они с Джинни собирались начать ремонт на третьем этаже, где по их задумке должна будет появиться каминная комната вместо трех спален. Работы был не початый край. А про Драко можно будет найти информацию в понедельник, когда мистер Поттер и мисс Уизли выйдут на совместное дневное дежурство. Гарри и самому хотелось узнать, где два года провел его бывший злейший враг и чем он занимался.
Джинни поняла его настроение и, чмокнув Гарри в щеку, быстро расставила тарелки на столе, наполнив их вкуснейшим яблочным пирогом миссис Уизли.
- Чай? – игриво спросила девушка своего жениха.
- Не откажусь! – так же ответил ей Гарри.
В такие минуты он чувствовал себя счастливым, как никогда.