Глава 6 (события развиваются 2)

- Малфой – ты идиот! – кричала на юношу Гермиона. Но тот от неё не отставал:
- Сама идиотка! Я же не виноват, что твоё заклинание по неизвестной мне причине не подействовало?!
- А зачем ты вообще шарахнул меня Ступефаем?
- Думаю, ты сама знаешь ответ, грязнокровка! – со злостью бросил Драко и вылетел из больничного крыла, уже жалея о том, что пришёл проведать «спящую» Гермиону.
Он пронёсся по двум коридорам, не разбирая дороги, и неожиданно с разбегу в кого-то врезался.
- Малфой! – со злостью в голосе и какой-то неприкрытой радостью произнёс «кто-то», - Тебя-то мы и искали!
- Ступефай! – воскликнул второй голос.
- Протего! – умело отразил Малфой-младший, - Блин, Поттер, Уизли! Только вас мне не хватало! Наш Золотой мальчик и его подхалим. Собираетесь мстить за свою грязнокровку Грейнджер?!
- Сектум…
Малфой погрозил пальцем, как обычно превращая дуэль в фарс, и произнёс непонятное заклинание на чистом древнеегипетском языке и луч, который только начинал вылетать из волшебной палочки Поттера, резко изменил своё направление и с силой врезался в стену.
- Не советовал бы тебе, Поттер, сегодня со мной связываться. Вообще я белый и пушистый, но сегодня у меня очень плохое настроение.
Малфой, пользуясь замешательством двух друзей, тут же втихаря смылся.
***
Через несколько дней мадам Помфри выписала Гермиону. Правда отговорить её от занятий в больничном крыле она отговорить её не смогла. Гермиона шла по ночному Хогвартсу: горели ночные рожки; то тут, то там изредка появлялись привидения; через оконные витражи виднелось поле звёзд и яркий полумесяц. Гермиона, остановившись у одного окна, задумалась о жизни, о будущем, о Малфое и о своих друзьях. Через десять минут она продолжила свой путь и остановилась только у широкой статуэтки (что она изображала, понять было невозможно), которая загораживала весь коридор.
«Странно, но, по-моему, раньше здесь эта статуя не стояла…». Гермиона Грейнджер осмотрела всё сооружение со всех сторон, но так и не смогла сдвинуть его с места. Неожиданно гриффиндорка заметила небольшую нишу в статуе, куда могла запросто пролезть рука. Рискнув, Гермиона просунула туда ладонь и тут же вскрикнула – камень сдвинулся, больно придавив её. Но тут же, будто обознавшись, раздвинулся, и Гермиона Грейнджер смогла вытащить из ниши спрятанный в глубине статуи меч. Да, настоящий, тяжёлый меч, покрытый различными изображениями, надписями на неизвестном языке и причудливыми иероглифами. Осматривая орудие, девушка совсем забыла о времени; и, только нечаянно взглянув на часы, стукнула один раз по мечу, потом провела плавно по рукоятке палочкой и произнесла заклинание невидимости. Решив, что завтра посоветуется с Гарри и Роном, она тихо, словно мышка, добралась до гостиной Гриффиндора.
***
Следующим вечером, проходя мимо библиотеки, любой ученик школы чародейства и волшебства мог увидеть необычную, странную и крайне редкую картину: Гарри Поттер с Рональдом Уизли сидели за столом в библиотеке, вокруг них горами лежали манускрипты, книги, летописи, рукописи, учебники и даже кое-что из Запретной секции (разрешение они, конечно, получили от Дамблдора). И искали они, конечно же, любую, хоть самую мизерную информацию о том мече, который вчера ночью нашла Гермиона. Сама староста школы в этом участия не принимала – они с Джинни в кои-то веки решили прошвырнуться по магазинам в Косом переулке. Благо был вечер пятницы, а уроки на следующую неделю Грейнджер сделала ещё в конце позапрошлой недели.
- Смотри! – с надеждой произнёс Поттер другу, указывая на какое-то изображение в какой-то книге (похоже, она была уже сто сорок пятой), - На наш меч похоже?
- Неа, - сочувственно произнёс Уизли, втайне от мадам Пинс жуя бутерброд с копчёной колбасой.
Поттер отложил книгу и откинулся на спинку стула:
- Нет, я так больше не могу. Вот точно, с Гермионой дело бы пошло быстрее!
- Это точно! – согласился Рон, - Но надо привыкать, ведь Гермиона не всегда с нами будет….
- Это ты что, у неё фразу стырил?
Рон покраснел и ничего не ответил.
- Кстати, ты ничего последнее время странного не заметил? – будто невзначай поинтересовался Гарри, зная взрывной характер своего друга.
- Да вроде нет. А что, что-то случилось?
- Если уж на то пошло, э…, хотел с тобой поговорить о странном поведении Гермионы. Ты не заметил, что на Малфоя она как-то странно смотрит, что отвечать стала часто невпопад, что отвлекается на уроках и думает о своём; плюс ещё и Малфой ведёт себя примерно так же. И ещё мне не нравится это их последнее столкновение, которое привело Гермиону в больничное крыло – после него как будто всё и изменилось. Слышал от кого-то, что Гермиона знала о нападении, что даже отводящее заклинание произнесла, но она ударило наоборот двойной силой в неё. Но больше всего мне не нравится то, что она что-то от нас скрывает или недоговаривает….
- Красиво сказал! Но только мне кажется, что это всё слухи и твои догадки. Я Гермионе верю, - беззаботно откликнулся Рон и откусил ещё кусок от бутерброда, - Пхыщом бежоковорошно!
Но Гарри Поттер остался при своём мнении и со вздохом взял следующую книгу.
***
Медленно, но верно кончалась осень, наступала зима. А Золотая троица ни на сантиметр не продвинулась к разгадке меча Дружбы. Да, Гермиона где-то нашла скользкое упоминание об этом мече с изображением, но дальше начинались потёмки: что за письмена изображены на нём, как меч оказался в Хогвартсе, почему он так хорошо был спрятан и защищён? Уже в ноябре Гарри передал меч в руки Ордена Феникса.
Драко Малфой и не думал изменяться, только разве что стал избегать частых встреч с Гермионой, встречи же с Поттером и его «подхалимом» наоборот стали настолько частыми, что друзья даже сами иногда стали избегать Малфоя.
В начале декабря школа чародейства и волшебства начала постепенно преображаться: гирлянды, ледяные скульптуры, омела, мишура, нарядные ёлки, стеклянные игрушки, ледяные лестницы (неизвестно, кто их придумал, но теперь все ученики ходили и падали с них); даже освещение изменилось – стало более праздничным и приветливым. Итак, в субботу утром на завтраке:
- Внимание! – бодрым голосом начал Дамблдор, обращаясь к ученикам Хогвартса, - Как вы знаете, каждый Новый год перед каникулами у нас в школе проводится какое-то праздничное мероприятие. Итак, посовещавшись, весь преподавательский состав решил…, что в этом году мы проведём бал-маскарад.
Альбус Дамблдор помолчал немного, дожидаясь, пока кончатся аплодисменты, бурные разговоры, вызванные неожиданно радостной новостью, и с улыбкой продолжил:
- К тому же, на этом бале будут присутствовать не только ученики нашей школы, но и любых других. Мы разослали приглашения почтой во все известные школы магического мира – все желающие будут здесь утром тридцать первого декабря. Ну, и естественно, вход открыт абсолютно всем желающим. У меня всё! Желаю всем приятно провести выходные!
После окончания объявления весь большой зал взорвался бомбой радости и сумасшествия. Поттер под шумок, не мешкая, тут же пригласил Джинни составить ему пару на маскараде. Блейз, хитро оглядев весь зал и подмигнув Драко, подошёл к Падме Патил и пригласил её. Патил глупо захихикала и потеряла сознание. Блейз потёр руки и, присев на своё место, обратился к своему другу:
- Ну, Дракон, это твой последний шанс!
- Сто раз просил, не называй меня Драконом, - хмуро произнёс тот.
- Странно, раньше тебе нравилось, когда тебя так называли. Ну,…в общем…, неважно! Это твой последний шанс очаровать нашу «прекрасную» грязнокровку!
Малфой и сам это понимал, но пока ещё не определился, может ли он пожертвовать собой ради амулета. Слишком большую бурю непонятных и неизвестных Драко эмоций у него вызывала староста школы. Он просто даже представить себе не мог, что будет, когда он её очарует….
***
- Герми, слушай, может, ты со мной на бал пойдёшь? – обратился к Гермионе, читавшей «Энциклопедию неизвестных рун», Рон Уизли, задумчиво сидевший на кресле возле камина.
Гермиона подняла голову и с улыбкой ответила:
- Рон, так как мы уже не встречаемся, у меня уже нет такой обязанности – идти с тобой на бал! Я бы хотела пойти с кем-нибудь другим, не с ДРУГОМ. Извини.
- Ну и с кем, например? – с нотками ревности спросил Рональд. Любовь прошла, но ревность из Уизли выветриваться ну никак не хотела. Гарри Поттер уже начинал опасливо прислушиваться к их разговору, зная, чем всё может закончиться. Но Гермиона видимо не услышала этих ноток и спокойно ответила:
- Я хотела Виктору написать, ведь приглашены учащиеся со всех школ. Я надеюсь, он приедет.
- Крам, - взревел Рон, - ты что, ещё не переболела им?! А если он не приедет – ты останешься у себя в комнате читать вот эту огроменную книженцию? Или придёшь вместе с ней на маскарад? Ручаюсь, тебя все узнают!
Гермиона обиженно надула губки:
- Рональд Уизли, ты меня совершенно не знаешь! Я обязательно пойду на бал, с Крамом или с кем-то другим! Но уж точно не с тобой!
- А что так? – ухмыльнулся по-малфоевски Рон, - Со мной идти стыдно? Или я слишком красивый для такой, как ты?
Поттер закрыл лицо руками, Гермиона хотела сказать что-то ещё, но вдруг резко встала и убежала к себе в башню.
***
- Драко! Я хочу с тобой объясниться!
Малфой зевнул:
- А я – нет!
- Малфой! Ты поганый пакостник и бабник! Если твой отец узнает, что ты меня бросил, он….
- Паркинсон, запомни, мой отец в Азкабане. Для меня он вообще мёртв. И всё, что он хотел и желал, я не принимаю теперь во внимание. Поэтому я бросил тебя!
- Значит, ты меня не любишь? – надулась Пэнси и собралась смачно зареветь.
Но тут Драко увидел Блейза и бросился к нему.
- Друг! Спасай!
- Что? – ухмыльнулся Забини, - Коровы на льду пристают?
- Точно! Спасай срочно! Иначе рискуешь остаться без друга.
- Панси! Извини, что прерываю ваш романтичный разговор с Драко, но он мне срочно нужен, - быстро протараторил Блейз и бросился, хохоча вместе с Малфоем, наверх.
- Значит, ты меня не любишь! Подлый сноб! – ревела вслед им Паркинсон.
***
Гермиона Грейнджер влетела как метеор в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.
- Нет, ну как он так может говорить! Ревнует до сих пор – пусть так и скажет. А мне он глубоко равнодушен! И вообще, с кем хочу, с тем и хожу. Но на бал я теперь обязана пойти! Хоть с вампиром, но пойду! Ну, неужели я, правда, некрасивая, - кричала вслух Гермиона, потом быстро повернулась к зеркалу и внимательно себя оглядела. Сейчас ей и вправду казалось, что она уродина.
- Ну и что! Ну и что! Вот прямо с первым встречным и пойду на бал!
Словарный поток у неё иссяк, и она обессилено опустилась на кровать, уткнувшись в подушку; и тут нервы девушки не выдержали – из глаз хлынули слёзы.