Глава 18

Данную главу мне бы хотелось посвятить Елене Евсеевой, читательнице, благодаря которой я все же решилась выкроить время на новую главу.




Гермиона проснулась рано. Необходимо было сделать крайне многое, а времени оставалось катастрофически мало. Друзья собрались в комнате девочек, Полумна присутствовала на собрании.
- Нам нужно идти сразу же, - шептала Гермиона. – Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее все закончится.
- Нам нужно поставить в известность Мастерса и остальных, - заметил Рон. – Если в Хогвартсе будет развернута война, у нас должны быть союзники.
- Согласен, - кивнул Гарри. – Но вправе ли мы их подвергать опасности?
- Они все равно узнают, Гарри, - ответила Полумна. – Но будет гораздо лучше, если они узнают раньше.
- Хорошо, мы скажем им перед тем, как пойдем, - согласился Гарри. – Но как мы сможем попасть в Хогвартс? Чары не позволят трансгрессировать.
- Гарри, - судорожно сглотнула Гермиона. – Единственный путь, который я вижу – это метлы. Деллюминационные чары помогут нам скрыться, но нужно будет отправляться ночью, чтобы нас не заметили.
- Тогда последний вопрос, - юноша сделал паузу. – Как мы уничтожим крестраж?
- Есть несколько заклинаний, но они слишком опасны, - подумав, пробормотала Гермиона. – Есть еще лавка Горбин и Беркс, я уверена, что там есть что-то особенное. Вот только опасно – в Лютном переулке полно пожирателей и прочих их приспешников.
- Был бы меч… - прошептал Рон, угрюмо глядя в окно.
- Был бы… - горько усмехнулась Гермиона. – Тогда все равно придется заглянуть в «Горбин и Беркс».
Друзья согласно кивнули. Предполагалось, что сегодня ночью они пойдут на разграбление «Горбина и Беркса», а на завтрашнюю ночь, если конечно, все выживут в сегодняшней кампании, оставить вылазку в Хогвартс.
***
Друзья поспешно собрались, наколдовав на себя привычные для Мастерса и компании облики. Полумна вышла через черный вход. Решено было идти врозь, ведь именно так друзья могли незаметнее всего пробраться к цели, ведь две девушки и двое юношей, которые идут раздельно, привлекали бы меньше внимания, чем квартет, бредущий по опасным закоулкам волшебного мира. Четверо подростков встретились у начала Лютного переулка. Гермиона провела несколько раз палочкой перед лицом Полумны и блондинка переменила цвет волос со светлого на рыжий, стала выше.
- Если что, говорим, что мы прибыли из другой страны, мы коллекционируем различные магические реликвии, - сказал Гарри, усмехнувшись своей последней фразе.

- Да, Гарри, в волшебном мире идет война, а мы идем совершать покупки, - сказал Рон.
- Нет, это может сработать, - уверенно прошептала Гермиона. – В такой неспокойной обстановке все запрещенные реликвии поступают в свободную продажу. Все просто, нужны только деньги.
- У нас есть деньги? – спросил робко Рон.
- Нет, конечно же, - улыбнулась безмятежно Полумна, а Гарри и Гермиона согласно кивнули.
- Как только я кивну, нам нужно будет оглушить всех, кто будет находиться в лавке, - быстро бормотала Гермиона, когда они пересекали очередную пустынную улочку.
Сумерки сгущались. Становилось неестественно холодно, у ребят стучали зубы. Полумна, казалось, одна выглядела безмятежно и спокойно. Вскоре спутники достигли своей цели – перед ними возвышалось старое, неопрятное здание, на котором красовалась вывеска «Горбин и Беркс». В темной витрине маячила чья-то фигура. Гарри успокоено вздохнул – обездвижить одного человека ведь было гораздо проще, чем целую толпу. Выступив вперед, юноша кивнул товарищам, давая знак, что он пойдет первым.
- Здравствуйте, - поздоровался Гарри, входя в помещение. Сгорбленный старик лишь с опаской посмотрел на прибывшего.
- Чем могу помочь? – сплюнув, спросил старик, внимательно оглядывая Гермиону, Рона и Полумну, ступивших в помещение вслед за Гарри.
- Мы хотели бы найти артефакты, которые помогли бы в достижении некоторых наших целей, - улыбнулся Поттер.
- О чем идет речь? – скривился продавец.
- Видите ли, сэр, - встряла Гермиона, улыбаясь старику. – Мы давно уже занимаемся коллекционированием, а Ваша лавка давно пользуется соответствующей славой…
- Ничего никогда не слышал и не знаю, - покачал головой продавец, внимательно рассматривая девушку.
- Разумеется, стоимость таких артефактов должна быть соответствующей, - улыбнулась еще обворожительнее Гермиона.
- Не волнуйтесь, цена – это лишь мелочь, когда заходит речь о деле нашей жизни – коллекционировании бесподобных волшебных безделиц, - кивнул Гарри, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
- Понимаю, - улыбнулся старик. – Что именно вас интересует?
- Нечто настолько сильное, что даже самое искусное волшебство сможет разрушиться.
- Гм. Могу предложить вам лишь набор стандартных ядов из коллекции Парацельса. В свое время…
- Вы не понимаете, - закачала головой Гермиона. – эта вещь должна быть самой сильной, разрушающе сильной. Любая магия должна разрушаться.
- Было у меня одно ожерелье, опаловое, жаль только уже продали…
- Сильнее, - опять покачала головой Гермиона. – Перечислите самые сильные артефакты Вашей коллекции.
- Хорошо, мадам, - кивнул старик, указывая рукой на пыльный прилавок. – Проходите сюда.
Ребята подошли к прилавку, за пыльным стеклом которого было огромное количество самых разнообразных вещей.
- Булавки из костей младенцев от сглаза, зелья для закупорки смерти, хотя это скорее уж красивая сказка. Кровь единорога, пусть и проклятая, зато поможет вам выжить в любой ситуации. Желчь дракона для приворота. Что я могу предложить вам еще?
- Это должна быть вещь с определенной историей, вещь, которая предназначалась кому-то великому. Вы понимаете, о чем я?
- Я не владею подобной информацией, к сожалению, - пожал плечами старик.
- Вы не понимаете, мы можем заплатить сколько угодно, - вкрадчиво сказала Гермиона.
- Докажите, девушка, потом уже будем говорить о чем-то еще, - мерзко осклабился старик.
Гарри вздохнул. Денег у них не было, как и сил на препирательства со стариком. Лучше всего сразу ударить оглушающим проклятием, но ведь лавка может быть защищена изнутри.
- Империо – шепнула Гермиона, глядя старику прямо в глаза. Зрачки продавца помутнели, однако было видно, что он старается бороться с собой. Старик старался совладать с окаменевшим телом, которое словно заледенело, как у мертвеца. Его дрожащая рука коснулась чернеющего каменного выступа на прилавке. Однако ничего не произошло. Гарри и Рон кинулись к старику, опрокинув его на пол.
- Черт, куда он там нажал? – скривился Рон. Гарри вздохнул, ну почему он только не подумал о том, что все могло повернуться так. Чего им теперь ожидать? Опять из-за наивности Гарри весь план пойдет насмарку.
- Империо! – зашептала Гермиона, направляя палочку в лицо старика, который опять застыл скрюченной корягой.
- Встаньте! – приказал Гарри, заколдованный повиновался.
- Покажите нам нечто самое смертоносное, что есть у вас, - сказала Гермиона, озираясь по сторонам. Опасность могла прийти отовсюду. И она пришла. Со стороны окна послышался треск.
- Гарри! Пожиратели, - прошептала Гермиона. – Нам нужно время, мы не сможем трансгрессировать сейчас.
- Хорошо, - кивнул юноша, глядя на нескольких пожирателей, которые бежали с другой стороны улицы к лавке. – Рон, Полумна! Давайте задержим их.
- Эй, Дик! – слышалось снаружи. – Опять старик чудит. В прошлый раз, как увидел крысу, так запаниковал. Может, бросим это дело, пойдем выпьем еще.
- Ты при исполнении, Саммер, - холодно возразил второй пожиратель. – Мистер Малфой нам сказал делать свое дело, и я собираюсь следовать этому приказу.
- Думаешь, он тебе заплатит, Плин? - усмехнулся первый. – Он такой же жмот, как мой покойный двоюродный брат, который мне задолжал бутыль огневиски.
- Мистер Беркс, - сказала Гермиона. – Сейчас вы пойдете к своим друзьям, затем скажете, что у вас все хорошо и вернетесь к нам. Все понятно?
Старик кивнул. Он медленно прошел в сторону двери, оставив друзей наедине.
- Гарри, он едва мне подчиняется! – быстро зашептала Гермиона. – Обыскивайте лавку, посмотрите в подвале. Будьте осторожны, старик мог наложить дополнительную защиту.
- Рон, Полумна, ищите что-то древнее, смотрите на вывески, это должно быть что-то действительно опасное.
- Меч, который поет? – спросила Полумна.
- Нет! – прошептал Гарри.
- Может душащие шарфы?
- Ядовитое кольцо, которое убивает свою владелицу через три дня?
- Нет, - нервно заговорила Гермиона, глядя, как старик беседует с пожирателями. Из-за двери слышались лишь короткие обрывки фраз.
- Ты уверен, что все хорошо, Бэрк? – усмехнулся один из пожирателей.
- Все прекрасно, защита сработала чисто случайно, - спокойно бормотал старик.
- Что-то взгляд у тебя уж больно остекленевший, да и почему ты мне в глаза не смотришь?
Старик молчал – Гермиона не дала ему рекомендаций на случай такого поворота.
- Уж не под хмелем ты, Бэркс? – пьяно спросил другой пожиратель. – Ну, давай, дыхни на меня!
- Нет, Саммер, он не пьян, он под Империусом, а теперь возьми свою палочку и закрой рот. Идем!
Гермиона выхватила палочку, направив ее на дверь, Гарри сделал также. Через мгновение в дверном проеме появились две фигуры. Заклинания Гарри хватило, чтобы один из нападавших упал на пол. Второй же, взмахнув палочкой, исчез в воздухе.
- Быстрее! – закричал Гарри. – Быстрее! У нас несколько минут. Потом все вместе трансгрессируем в Косой переулок. Быстрее! Ищите!
Друзья бросились было в сторону прилавков, но Гермиона молча кивнула в сторону противоположной от входа двери, где должен был находиться склад.
- Быстрее! – закричал Гарри и все кинулись в маленькое помещение, которое походило больше на коморку для швабр.
- И что нам здесь искать? – не понял Рон, недоуменно оглядывая гирлянды чеснока, развешенные всюду.
- Это здесь, - пробормотала Гермиона. – Я чувствую это.
- И я тоже, - сказал Гарри, ощущая в воздухе легкую вибрацию. – Это здесь.
- Откройся! – прошептала девушка, поводя волшебной палочкой. – Откройся!
Чеснок и вековой слой пыли исчез. Перед друзьями теперь в череде пустых коробок и полок, заваленных хламом, возвышался величественный ларец, покрытый золоченой бязью.
- Это здесь! – прошептала Гермиона. Никто из друзей не находил в себе сил прикоснуться к крышке ларца, похожего на драгоценный гроб.
- Я сделаю это! – через секунду уверенно сказал Гарри, но Гермиона оказалась быстрее.
- Нет, Гарри! - Гермиона шумно вздохнула и быстро тронула за крышку, но тут же одернула руку, с которой капала кровь. – У тебя гораздо более важные дела!
Поттер недовольно посмотрел на подругу, однако лишь кивнул в ответ. Девушка была права. Они все знали на что идут.
- Он требует свою жертву, - тихо шепнул Гарри, качая головой. Ему вспомнилась пещера с ложным крестражем. – Теперь мы можем смело открывать ее.
- Я сделаю это, - сказала Гермиона, снова протягивая руку к ларцу. На этот раз ничего не произошло. Крышка медленно открылась, а на дне ларца, обитого пурпурным бархатом, что-то поблескивало.
- Это кинжал и зеркало, - изумленно воскликнула девушка. – Но почему зеркало?!
За дверью послышались хлопки и звук приглушенных ругательств.
- Трансгрессируем! – воскликнул Гарри и все разом почувствовали странный толчок в животы.
Ребята очутились в знакомом полумраке Косого переулка. В руках Гермионы покоился драгоценный ларец. Наколдовав на себя диллюминационные чары, друзья пробрались к прибежищу Мастерса. Повторить вчерашний путь не составило труда.
- Теперь нам остается лишь доделать последнее, - сказал про себя Рон, когда они подходили к комнате девочек.
- Ребята, Полумна, - вдруг сказала Гермиона. – Мне нужно исследовать то, что мы нашли. Пожалуйста, оставьте меня пока.
- Хорошо, - согласился Гарри. – Мы пойдем, пожалуй, нам нужно еще многое обсудить. Полумна, ты сможешь нам помочь?
- Конечно, - улыбнулась счастливо Полумна, следуя за друзьями.
Гермиона опустилась на пол, едва ступила в свою комнату. Сжавшись в комок, она еще долгое время просто всматривалась в пустоту за окном. Сегодняшний успех мог служить плохим предзнаменованием того, что завтра они потерпят фиаско. Но перед девушкой оставался долг перед друзьями – необходимо было понять, как управлять артефактом и правильную ли вещь они нашли. Для проведения всех тестов понадобится время, может даже больше чем один день. Быть может, если правильно потянуть время… Но можно ли тянуть время, когда каждый день гибнут те, которые гибнуть не должны.
- Ну почему все так… Почему все так непросто? – говорила она сама с собой. Сегодняшний успех просто не давал покоя, им едва ли что-то удавалось с такой легкостью. Если, конечно, не брать в расчет дело с Беллой… Но здесь успех им улыбнулся гораздо быстрее запланированного, им даже удалось избежать битвы… Уж не ловушка ли это? Гермиона в очередной раз обдумывала все события сегодняшнего дня, стараясь увидеть во всем какой-то скрытый замысел. Но ловушки, скрытого подвоха девушка просто не увидела. Все казалось ужасно просто – необходимо убить крестраж в диадеме, потом остается черед за Гарри. Но здесь он справится сам, он давно все решил для себя. Пусть умрут Гарри (Гермиона закрыла глаза), пусть погибнет она сама, пусть Рон, пусть даже Полумна, увязавшаяся за ними в такой тяжелый час… Пусть будут смерти, зато они приведут к тому, что враг будет повержен. И Том… Когда же мысли перестанут так мучить…
Собравшись, Гермиона водрузила ящик на письменный стол. С опаской коснувшись кинжала и зеркала, ведьма положила их перед собой. Стальная гладь зеркала словно приковывала Гермиону к себе, словно посвёркивание водных переливов человека, умирающего от жажды.
Перо выпало из ее рук, а в зеркале отразился разверзнутый крест уходящего солнца, раскинувший балки-лучи над морской гладью. В зеркале отразился какой-то берег, омываемый волнами синевато-сиреневого моря. Гермиона вспомнила свой недавний сон, который снился ей несколько недель назад.
- Но почему зеркало? – про себя прошептала девушка, глядя, не отрываясь, в зеркальное дно.
- Посмотри на нас, посмотри на нас, - шептали знакомые голоса из зеркального занавесья. Голоса из знакомого сна, голоса давно павших. Гермиона зажмурилась, а потом резко открыла глаза. Внезапно исчез пыльный интерьер комнаты, исчез бардовый полог старинной кровати. Гермиона оказалась внезапно на том самом берегу, окруженная знакомыми сумрачными фигурами. Вокруг метались волны, сиреневатые блики падали на глаза, запахло свежестью и сопревшей солью.
- Ты пришла, - спокойно сказал рядом незнакомый женский голос, пронзенный зимним холодом. – Я ждала тебя.
Гермиона обернулась. Перед ней, окутанная серебристыми фантомами, стояла женщина. Она была красива, с ее черными длинными волосами, с сумрачной полуулыбкой и синими пронзительными глазами. Более всего удивляли именно глаза, словно светящиеся такими же сиреневатыми полубликами, как и водное пространство вокруг. Гермиона какое-то время просто смотрела в глаза незнакомки, стараясь понять кто же перед ней.
- Я ждала тебя, - сказала незнакомка.
- Кто вы и что я делаю здесь? – с расстановкой произнесла Гермиона, зажимая палочку в руках.
- Тебе это здесь не понадобится! – резко прервала ее женщина, поднимая руку, в которой немедленно оказалась палочка Гермионы. Девушка удивленно посмотрела на свою руку, стараясь понять, как же оружие могло так запросто выпорхнуть из ладони.
- Успокойся, - продолжила женщина спокойно. – Твоя палочка пока побудет здесь. Ты получишь ее через какое-то время.
- Кто ты? – только и могла вымолвить ведьмачка.
- Ты первая живая, с которой я разговариваю спустя многие века, - благосклонно улыбнулась незнакомка. – Я уже стала забывать, как горячи ваши нравы и сердца.
- Кто ты? – повторила свой вопрос Гермиона.
- Я смерть, - спокойно прошептала женщина.
- Смерть? – недоверчиво пробормотала девушка. – Это или сон или какая-то шутка. Почему я здесь?
– Ты здесь потому, что взглянула в это зеркало, - женщина приблизилась к Гермионе, протягивая руки, которые ведьмачка покорно взяла в свои. Гермионе показалось странным, что она вдруг почувствовала абсолютное безволие перед этой женщиной. Что-то властное, решительное, могущественное было в этой женщине, которая обладала способностью подавлять волю собеседника. - Существует несколько зеркал, обладающих огромной магической энергией. Одно из них, я читаю по твоей руке, ты уже знаешь. Зеркало Еиналеж, запертое в недрах древнего замка вашей земли. Это же зеркало, в которое ты посмотрелась сегодня, обладает еще более длинной историей, оно не имеет названия, показывая человеку то, где не каждый пожелает очутиться.
- О чем вы?
- Это чистилище, - сказала женщина. – Для каждого оно предстает по-своему, для тебя оно стало морем. Удивительно…
- Здесь живут души умерших?! – нетерпеливо перебила ее ведьма.
- Да, живут, - утвердительно кивнула смерть. – Ты пришла сюда поговорить с ними. Они звали тебя, они обладают теперь гораздо большей силой, чем я могла подумать.
- Почему мне снились эти сны? Это вы сделали так… - прошептала девушка.
- Нет, не я, - покачала головой незнакомка. – Все в нашем мире подвержено одним законам – жизни и смерти. Твой друг поменял привычный ход событий, его душа и душа его бывшего наставника представляют из себя ужасное слияние одного целого. Их существование прервало привычный ход событий, грань между живыми и мертвыми стала слишком тонка. Мертвые обрели силу, которой не знали прежде. Они сделают все, что угодно, чтобы добиться своей цели – обрести покой.
- Я не понимаю, при чем здесь я? – удивилась Гермиона.
- Они стремились сказать тебе, чтобы ты не вмешивалась, - улыбнулась женщина сочувственно. – Ты не вправе делать то, что запрещается законами жизни и смерти.
- Как вы можете так говорить! – отступила от женщины Гермиона. – Люди гибнут, каждый день мы теряем близких, а вы говорите о каких-то законах!
- Ты поймешь, со временем, - кивнула женщина скорее сама себе. – Люди умирают, потому, что такова их природа, потому, что каждый из них рано или поздно должен закончить свой путь. В этом трагедия и красота ваших жизней…
- Могу я задать один вопрос? – неуверенно прошептала девушка.
- Все, что угодно, - улыбнулась женщина.
- Почему тогда рядом с зеркалом лежал кинжал?
- Видишь ли, девочка, - незнакомка опять посмотрела на умиротворенные волны синеватой морской пучины, которые тихо шептали на разные голоса, движимые слабыми порывами ветра. – Тот, кто не боится взглянуть в глаза смерти, способен на самопожертвование, величайший дар одного человека по отношению к другому.
- Что вы хотите сказать? – не поняла Гермиона.
- Ты все поймешь, девочка, - устало прошептала смерть, внимательно глядя на Гермиону. – Все скоро разрешится. Знай, девочка, крестраж не может быть уничтожен кинжалом в привычном смысле этого слова. Магия кинжала и зеркала гораздо более глубокая, но бесполезная в суетных делах. А теперь… Теперь я должна дать слово тем, кто сильнее всего хочет тебя видеть, чью просьбу я обязана выполнить…
- О чем вы говорите? – удивилась Гермиона, но смерть лишь улыбнулась ей на прощание, и силуэт незнакомки растаял в налетевшем порыве ветра. Фантомы, которые сновали необозримым туманом, начали обретать очертания.
- Ты пришла… - сказал тихий голос кого-то рядом, Гермиона обернулась. Перед ней высился старик, улыбаясь девушке так радушно, так радостно, что она вновь почувствовала невольное спокойствие и радость. Знакомые очки-половинки, голубые глаза, которые смотрели на Гермиону выжидающе, нельзя было не узнать.
- Профессор Дамблдор? – спросила девушка.
- Не волнуйтесь так, мисс Грейнджер, не беспокойтесь, - ответил старик.
- Гермиона, - послышался рядом знакомый голос. – Гарри! Передай ему…
- Лили Поттер? – прошептала девушка и перед ней возникла рыжеволосая красивая женщина, в которой ведьма узнала мать Гарри. Рядом проявился силуэт мужчины в очках, в котором девушка узнала Джеймса Поттера.
- Мы пытались сказать, - продолжил старик, остановив жестом Лили, которая попыталась что-то сказать вновь. – О той связи, которая возникла между юным Реддлом и его старым учителем. Мы старались сказать, что связь эту необходимо разрушить.
- О чем вы? – забормотала Гермиона, не отрывая взгляда от Лили Поттер, которая протягивала ей руки, словно просила обратиться к ней.
- О том, что Томас Реддл, равно как и его учитель, давно должны быть с нами.
- Я не понимаю…
- Мисс Грейнджер, послушайте меня, - старик строго посмотрел на нее, словно сразу желал прервать поток возражений своей собеседницы.
- Я ничего не понимаю, - прошептала Гермиона.
- Мы пытались тебе сказать, чтобы ты не препятствовала естественному течению порядка, - сказал Дамблдор, сочувственно поглаживая плечо девушки. – Не препятствуй смерти и жизни, ошибка, которую совершил твой друг, непоправима. Он, как и Сеттон, должны быть здесь.
- Здесь? Где?
- Чистилище, Гермиона, - улыбнулся грустно Дамблдор. – Мы – мертвы, мертвы давно. Мы можем бродить по земле, даже не призраками, но неуловимыми фантомами, тенями. Наш голос – ветер, песня которого – песня нашей былой жизни и печали по минувшему. Естественный порядок был нарушен, произнесены слова, которые соединили две души в одну.
- Том и Сеттон связаны душами, - кивнула Гермиона. – Я знала это.
- Не просто связаны, они – одно целое. Погибнет один – погибнет другой. Такого не должно было случиться, именно поэтому мы обязаны все исправить.
- Мы и так пытаемся уничтожить Сеттона, - вспыхнула Гермиона. Дамблдор печально покачал головой.
- Мы с тобой знаем, что ты будешь делать, - ответил он. – Ты хочешь сделать все, чтобы сохранить жизнь мальчику. Я знаю, что ты уже подумывала о более сильных действиях, чем простой взмах палочкой.
- Я ни о чем таком не думала, - соврала Гермиона, которая уже давно поняла, что способ спасти Тома кроется лишь в темной магии. Об этом она старалась не думать, но так или иначе, она бы сделала все, лишь бы спасти друга.
- Ты думала, - покачал головой старик. – Мало того, ты пообещала ему, там, в своем письме.
- Вы знаете и это? – изумилась девушка и покраснела.
- Мы знаем все, - сказал Дамблдор, отводя взгляд. - Гермиона, мы вынуждены следовать за Волан-де-Мортом, мы путешествуем за нашим убийцей, не имея возможности уйти и обрести покой. Мы следуем за ним невесомыми призраками, путешествуя по земле, глядя, как те, кого мы любили при жизни, стареют, умирают, страдают. Наши близкие обретают, в конце концов, покой, но его обрести мы не можем. Мы – лишь фантомы, которые даже не являются призраками.
- Призраками? Почему вы не можете ими стать.
- Ты забыла, Гермиона, - горько сказал старик. – Призраками становятся те, кто боялся при жизни умереть, мы же не боялись. Мы не хотим и мстить, нам просто нет покоя, пока жив твой друг и его старый учитель.
- Да в чем же причина?! – воскликнула Гермиона.
- Они – единое зло, созданное лишь убивать и презирать, - сказал Дамблдор. – Оно держит нас. Наши души навсегда связаны с проклятой душой твоего друга и Сеттона. Мы словно привязаны к своему убийце, мы не можем сделать ничего.
- Почему тогда вы не сказали об этом? Почему нельзя было сразу явиться ко мне во сне и рассказать все? – почти кричала девушка, не замечая, как слезы стекают по ее щекам. – Мы бы сразу поняли кто перед нами, мы бы убили его…
- Мы не могли, - тихо прошептал старик. – Ты забываешь, что наши силы зависят от силы нашего убийцы. Пока Сеттон был силен, пока было живо большинство крестражей, мы просто не могли сделать ровным счетом ничего. Мы говорили тебе, тогда, в первый день вашего знакомства.
- Ветер! – воскликнула Гермиона. – Песня, та песня…
- Да, девочка, песня, - печально улыбнулся профессор. – Ветер – это песня, которую поют давно мертвые. Мы поем, чтобы вы, живущие на земле, смогли услышать нас, понять, что мы всегда с вами, что мы любим и ждем вас. Мы поем, чтобы вы никогда не забывали нас.
- Я поняла, - кивнула Гермиона. – Но я не буду обещать… Я не могу ничего обещать… Я не могу его убить…
- Тебе и не нужно никого убивать, девочка, - покачал головой собеседник. – Судьба все решит сама, дождись пока все решится своим чередом. Просто не делай ничего, о чем ты задумывалась ранее. Это не выход, и вполне возможно, что твои поспешные шаги приведут к возвращению Темного Лорда.
- Я поняла, - сказала девушка.
- Я знал, то ты поймешь, - сказал старик. – Гермиона?
- Да? – девушка отвлеклась от своих мыслей.
- Спасибо, девочка, - Дамблдор посмотрел на бывшую ученицу так, как не смотрел никогда – Гермиона увидела в профессоре человека, который не прикрывался напускной маской дружелюбия. Перед Гермионой был прежде всего человек, человек несчастный, почти сломленный, уставший и постаревший.
- Прощайте, профессор, - протянула Гермиона руку старику, которую Дамблдор взял в свою. Затем лицо старика начало тускнеть, а затем старый профессор и вовсе пропал.
Серебристая материя, состоящая из фантомов, заволновалась, словно каждый из них хотел сказать свое слово. Гермиона вдруг увидела, как перед ней возникают знакомые лица, люди совершенно незнакомые и те, которых она видела лишь на старых фотографиях.
- Мисс Грейнджер! – воскликнул Грозный Глаз Грюм, приобнимая Гермиону. – Как же я рад вас видеть!
- Гермиона! – воскликнул совсем рядом Сириус Блэк. – Чертовски рад тебя видеть!
- Сириус! Мистер Грюм! – улыбалась Гермиона. – Как будет здорово рассказать о вас Гарри, привести его сюда!
- Это невозможно, Гермиона, - послышался печальный голос Лили Поттер и все фантомы расступились перед ней. – Мы не можем встретиться с Гарри.
- Но почему?
- Потому, мисс Грейнджер, что зеркало и наш разговор должен остаться втайне, - поддержал супругу Джеймс Поттер. – Придет время, и Гарри сам обо всем узнает.
- Гермиона, береги моего сына, - прошептала Лили Поттер. – Береги его, а когда придет время, скажи, что мы его любим, что мы гордимся нашим мальчиком.
- Я скажу это, я обязательно скажу, - улыбнулась девушка. Видения начали таять, а затем Гермиона почувствовала, что снова сидит за своим столом. Мерно тикают часы, за окном гудит город.
***
- Дьявол! – взвыл Реддл повторяя попытки убрать невидимый щит. Его попытки, которые он с завидным упорством продолжались уже несколько дней, увенчались малыми успехами. В чердачном окне, защищенном заклинаниями, появилась лишь маленькая брешь. Том чувствовал, что вибрация магии здесь значительно ослабла, но он просто не мог найти в себе сил сделать последнее усилие и выбраться на свободу. Юноша чувствовал, что магически он стал слабее, но самому признаться в этом не хотелось. В конце концов, он привык всего добиваться самостоятельно, и уж кто-кто, но Томас Марвало Реддл обязательно достигнет желаемого. Лишь на четвертый день его заключения Том добился того, что вибрация волшебства вовсе исчезла с окна.
- Давай же, давай, - твердил себе Реддл, просидев все утро пятого дня над попытками выбраться из проклятого дома.
Ему надоело сидеть взаперти, надоело прискучившее ощущение одиночества, а, еще того хуже было осознавать, что девчонка его обошла. Томас Реддл всегда добивается желаемого, не какой-то девчонке решать за него его собственную судьбу. Злость! Том вскочил с пола, осененный внезапной идеей. Конечно же! Нужно использовать свою злость для получения желаемого. Как тогда, в детстве, когда он еще не мог контролировать свои чувства.
- Нужно найти что-нибудь тяжелое, нужно разгромить здесь все к чертям! – кричал он сам себе, бегая с одного этажа на другой. – Эй ты, грязнокровка! Хочу увидеть твое лицо, когда поймешь, что я тебя обошел!
Реддл перевернул весь чердак, весь дом, но лишь в подвальном помещении нашел желаемое. Этим желаемым оказался подвернувшийся под руку лом, которым Том тут же принялся орудовать. Вымещая зло на рухляди, пылящейся в доме, Том находил какое-то почти садистское удовольствие, руша все на своем пути. Ему нравилось все ломать, крушить, уничтожать, словно тоже самое он делал с ненавистной девчонкой. Он уничтожит ее! Он доверился ей в очередной раз! Она обманула его, предала!
- Будь ты проклята, поттеровская дрянь! – кричал Том, со всей силы ударяя в стеклянную поверхность окна. Стекло посыпалось серебристым дождем, ветер не ворвался в комнату, хотя снаружи ветер рвал несчастные деревья. В комнате слышался лишь гул ветра снаружи, но внутри дома все было спокойно – мантия заклинания девчонки надежно окутала старый особняк.
- Дрянь! Дрянь! – кричал Реддл, понимая свое бессилие.
Том влетел в комнату, где раньше спала девчонка. Будет прекрасно сейчас уничтожить какую-нибудь ее личную вещь, что-нибудь, что дорого ей, и, что, быть может, беглянка забыла в спешке. Комната оставалась нетронутой до той самой поры, как он обшарил ее в поисках волшебной палочки.
- Будь ты проклята, грязнокровка, - твердил про себя Реддл, разбивая потускневший хрусталь люстры, почти свисающей почти до пола. Том почувствовал странное удовольствие в том, чтобы не сдерживать себя, отдаться ярости, пусть и бессмысленной.
- Дрянь! Какой я идиот! – кричал Реддл. – Тряпка! Идиот!
И тут том почувствовал внезапную силу, он понял, что лом, да и ничто другое ему больше не понадобится. Место усталости заняла сила, сила, которую Реддл мгновенно узнал. Он почти бегом направился на чердак, держа в памяти всю всепоглощающую ненависть к девчонке, представляя себе, как он будет мстить, как только выберется из тюрьмы.
- Откройся! – закричал Том, и ослабленная преграда заклинания дрогнула. Послышался тревожный звон, какой бывает, когда разбивается хрустальный бокал. Несколько секунд все было тихо, а затем ледяной ветер начал овевать голые стены старого дома.
- Свобода, - выдохнул Том, улыбнувшись довольно. Теперь нужно было решить другой вопрос – как достигнуть Лондона в ближайшие дни. Нечего было говорить о маггловских способах, но где отыскать палочку, юноша не предполагал. Сначала нужно было подумать о еде, которая оставалась у него в большом избытке.
Том решил не оттягивать момент ухода, решив все сделать как можно быстрее. Он спешно побросал в рюкзак консервы, прискучившие ему за эту неделю, а потом решил сделать еще один обход по дому. Любая мелочь, забытая сейчас, могла стать препятствием в его пути.
Быстро обойдя первые этажи, побросав в рюкзак складной нож, спички – маггловские изыски, которые он просто терпеть не мог, Реддл решил вернуться в бывшую комнату девчонки. Хотелось в очередной раз взглянуть на тот невообразимый хаос, который он устроил в помещении, и который вскоре воцарится в жизни предательницы.
Том вошел в комнату, где каждая разломанная вещь доставляла ему почти физическое наслаждение, ведь вскоре он разделается с обладательницей комнаты. Среди всего этого хаоса Реддла привлекла маленькая книжица, лежавшая под кроватью. Как же он мог не увидеть этой вещицы, превращая окружающий хлам в пыль.
Том неспешно поднял книжицу, которая оказалась альбомом. С самой первой страницы на него смотрела улыбающаяся девчонка, в глазах которой плясали искры веселья и счастья. Школа, конечно же… Гриффиндорская форма? Куда же еще могла попасть эта ненормальная, которой он предложил все, что имел, как не на факультет идиотов? Рядом с девчонкой стояли ее неразлучные дружки – Гарри Поттер и рыжий. Они также счастливо глядели с фотографии, обнимая друг друга, словно были единой семьей. Он почему-то засмотрелся на этот фотоснимок, являющийся символом чужого счастья, чужой жизни, полной надежд и возможностей. Его жизнь когда-то была такой же… Том почему-то взял с собой этот альбом, сам не зная почему. Наверное, думал он, ему будет гораздо приятнее растоптать девчонку, убить не только ее, но и ее надежды, которые еще теплились. Даже нет… Не хотелось топтать, убивать эту идиотку, которая предала его… Хотелось выбраться на свободу и просто уйти. Уйти, чтобы никто даже не вспомнил о твоем существовании, навсегда отдалиться от своего позора, от девчонки, которая крутила им как хотела. Том засунул альбом в рюкзак и быстро вышел из дома, стремясь достигнуть ближайшей деревни, которая располагалась в нескольких милях к западу от особняка. А где-то там, далеко, девчонка, быть может, думала о том, как поскорее убить его, поскорее избавиться от всего, что связывало их… Хорошо бы с ней вообще не встречаться, хорошо бы достигнуть поскорее Хогвартса, а дальше, пусть будет, что будет…