Глава 30. Тогда считать мы стали раны...

...Удивительно, но мистер Уизли и три подростка, оказавшиеся после боя в разрушенном доме Поттеров очень быстро перебрались в Малфой-мэнор. Картина, которую они там застали, была безрадостной: все молча смотрели, как Нарцисса боролась за жизнь Люциуса, и, похоже, постепенно проигрывала эту битву. Сам хозяин имения лежал на диване весь бледный и отчаянно пытался дышать. Иногда ему удавалось сделать вдох, и тогда начиналась борьба за выдох. Круцио очень опасное заклинание, порождающее в нервной системе жертвы наводки, которые вызывают блуждающие судороги и фантомные боли. Эти боли и судороги могут продолжаться потом ещё очень долго, а Вольдеморт в этот раз был очень зол на своего бывшего слугу и пыточное заклятие получилось у него очень, ну просто очень...

Гарри вдруг понял, что сейчас существует только один способ спасти жизнь старшего Малфоя. Бросившись в личные покои Нарциссы, он открыл неприметный сундучок, стоящий у зеркала, выхватил оттуда покрытый рунами жезл Так же бегом он вернулся в Малую гостиную, где все и собрались после отступления из Косого переулка, ибо пытаться перенести Люциуса куда-либо было бы равносильно убийству.

— Тётя Цисси! — чуть ли не выкрикнул подросток, протягивая руку той, кто была в другом мире его крёстной, — Жезл!

В глазах Нарциссы читалась мука:

— Гарри, я не могу...

— Тётя Цисси! Иначе Вы не сможете! — это Гарри тоже выкрикнул, а потом уже тихо добавил: — Пожалуйста...

Словно борясь с собой Нарцисса, медленно протянула руку и взяла жезл. Так же медленно она протянула руку с жезлом над Люциусом и прошептала несколько слов на латыни. Золотистое сияние окутало жезл и Люциуса, мертвенная бледность сошла с его лица, уступив место легкому румянцу, тонкая струйка крови соскользнула из носа, а сам он начал дышать. Судорожно, с кашлем и хрипами, но начал! Тут кто-то очень невежливо растолкал всех столпившихся в гостиной и подошёл к дивану:

— Сосуды мозга! — сказал вошедший. — Следи за мозгом, а я займусь лёгкими...

В пришедшем Гарри узнал Иеронима фон Гогенхайма. Целители споро взялись за дело, окружающие только и слышали поток непонятных слов да видели разноцветные вспышки вокруг их жезлов. Впрочем, продолжалось это недолго, наконец они немного успокоились, опустили жезлы и Гогенхайм сказал, с явным одобрением:

— Давно бы так, Цисси!

А Нарцисса смотрела на свой жезл с радостью и недоумением...

...Тёмный Лорд открыл глаза, осторожно огляделся, прислушался к своим ощущениям... Судя по тем же ощущениям, он лежал на матрасе не толще дюйма, под матрасом был жёсткий деревянный щит. Вся эта конструкция покоилась на железной солдатской койке. Вольдеморт окинул взглядом голые каменные стены, письменный стол в углу и книжный шкаф рядом. Из вечно открытого окна дул приятный сквознячок. Такая родная и уютная обстановка собственной спальни. Лорд Зла тихо порадовался, что за годы странствий приучил себя к спартанскому образу жизни. Порадовался тому, что не позволял себе даже намёков на декадентство (а декадентством он считал любой матрас толще одного дюйма). Каково бы пришлось сейчас его переломанным косточкам, если бы друзья-пожиратели уложили своего господина на что-то более мягкое?

А косточки и без того болели, казалось, что болит каждая из них, и каждая мышца в придачу, а если добавить к этому слабость и головокружение...

Силуэт возле койки зашевелилась и Вольдеморт опознал Северуса Снейпа.

— Мой Лорд! Выпейте это... — произнёс Снейп, подавая своему господину простой гранёный стакан.

— Костерост? — спросил Лорд Зла, а про себя подумал, что хорошо хоть зубы уцелели, правда непонятно как.

— Нет, мой Лорд, — ответил зельевар, — пока только вправляющее зелье. Костерост Вы выпьете через пятнадцать минут.

Вольдеморт выпил уникальное по своей мерзостности пойло даже не поморщившись, и снова спросил:

— Всё так плохо?

— Увы, это чёртово животное здорово Вас помяло. Все удивляются, как вам удалось после этого подняться на ноги.

\"Я тоже удивляюсь\", — подумал Вольдеморт, прислушиваясь к доносящимся изнутри щелкам совмещающихся костей, вернее, их обломков. Жить определённо становилось легче.

— Когда я смогу подняться?

— Думаю к вечеру, мой Лорд.

— Раненых много?

— Да, мой Лорд.

— Тогда иди к ним!

— Но...

— Поить меня костеростом могут и ушастые. Кстати, позови кого-нибудь из них, мне сейчас и пальцами щёлкнуть противопоказано

Снейп вызвал домовика и Тёмный Лорд резко выпроводил зельевара вон:

— Ступай! Другим ты сейчас нужнее.

Через положенные пятнадцать минут домовик поднёс к губам великого и ужасного гранёный стакан до краёв полный того самого костероста. Вольдеморт осушил стакан одним глотком и даже не поморщился, а про себя подумал: \"Когда поймаю Поттера, лично переломаю ему кости, а потом буду сам поить этой гадостью!\"...

...Несмотря на то, что Пожиратели Смерти во главе с Главным Злодеем лихо свалили через несколько секунд после прибытия Дамблдора со товарищами, фениксовцы застряли в Косом переулке надолго. Виной этому были ползавшие вокруг энергетические паразиты, которых щедрой рукой раскидывали Поттер и его невеста. Вроде ничего особо страшного, Дамблдор с Грюмом прекрасно знали, что простенькое Инсендио истребляет заразу на корню, они даже быстро просветили остальных, но вот поди ж ты вылови всю эту дрянь по закоулкам! А ведь надо ещё собрать кое-какую информацию, дабы составить хоть какое-то представление о творившемся здесь безобразии, да кое-что подчистить, чтобы министерским меньше досталось. В общем, возились они аккурат до появления отряда тех самых министерских авроров.

— Мистер Дамблдор! Что Вы здесь делаете и кто эти люди? — сурово спросил командир свежеприбывшего отряда.

— Это мои друзья, — небрежно махнул рукой Дамблдор, — а что мы здесь делаем... — тут его голос стал суровым и жёстким: — Наверно то, что Вы и Ваши люди должны были делать за пять минут до нашего прибытия! Надеюсь, Вам сообщили, сколько раз здесь применялись непростительные заклятия? И вообще, какой здесь был фон чёрной магии?

Бодрый командир стушевался:

— Э... мы... как только...

— Как только Вольдеморт аппарировал отсюда вместе со всей своей компанией, — так же сурово закончил за него Дамблдор. — Впрочем, Вы правы, надо же и официальным властям сделать хоть что-то.

И махнув рукой своим он аппарировал. Остальные орденцы последовали за ним...

...Вечером Нарцисса позвала Гарри в свой кабинет.

— Скажи, Гарри, — спросила она, задумчиво вертя в руках свой жезл, — там ты уже брал его в руки?

— Когда был маленький, — ответил юноша улыбаясь приятным детским воспоминаниям, — Вы даже разрешали мне лечить домовых эльфов... Когда что-нибудь лёгкое случалось, порежется кто-нибудь, или обожжётся...

— И у тебя получалось? — изумлению Нарциссы не было предела.

— Да, Вы же мне показали как! — радостно воскликнул юноша, и вдруг погрустнел: — а после того, как я чуть не замучил Бонни, я уже не мог прикоснуться к жезлу...

Миссис Малфой задумчиво кивнула:

— Я тоже... После посвящения у Тёмного Лорда я уже не могла к нему прикоснуться...

— Но ведь сейчас всё по-другому? — с надеждой в голосе спросил Гарри.

— Может быть... Скажи, а ты хотел бы быть целителем?

— Да, — не раздумывая ответил гриффиндорец, — там я хотел быть целителем, и сейчас хочу!

— Тогда, — целительница улыбнулась и протянула ему жезл, — покажи, как ты умеешь лечить, у нас сегодня двое эльфов сунули лапки в кипящее масло...

...Рон бегал кругами по кухне в своём родном доме и громко возмущался:

— ...Это разве Гарри! Да как он может... \"Дядя Люц! Тётя Цисси!\"... Да это же Малфои! И Джинни втянул... Да так он скоро Сами-Знаете...

— Хватит! — рявкнул наконец Артур. Обычно очень мягкий, сейчас он не выдержал: — Хватит, Рональд! Ты действительно не всё знаешь.

— А что я не знаю? А почему не знаю?... — до Рона неожиданно быстро дошёл смысл сказанного.

— Потому, — отрезал отец, — что в ту войну и в самом деле творилось много всего такого, о чём не пишут в учебниках. И далеко не все, кто присоединялся к Дамблдору, разделяли его цели и идеалы.

— И что, Поттеры они... Они что, того? Были тёмными магами? — Рон так и застыл посреди кухни с поднятой для следующего шага ногой. — И так же, как Малфои, ненавидели магглорождённых? И пришли к Дамблдору потому, что боялись Сами-знаете-Кого?...

— Знаешь, Ронни, — вдруг подала голос его сестра, — волшебником мало родиться, им ещё надо стать. Думать, как волшебник, жить как волшебник, а ты посмотри на Гермиону: не маггла и не волшебница, так, что-то среднее.

— И откуда ты всего этого нахваталась? — Молли спросила у дочери с явным неодобрением.

— Мама! — выдохнула Джинни. — Ведь там я помолвлена с Гарри уже пять лет, а познакомились мы на министерской ёлке, когда мне было семь! Я же рассказывала! Или здесь Джеймс и Лили думали совсем по другому?

— Тебя послушать, так Поттеры и в правду были типа Малфоев! — выплюнул Рон.

— Ну... — Молли вдруг замялась, — они хоть и грызлись частенько, но больше по мелочам, а в главном они всегда были заодно. А Лили с Нарциссой ещё в школе снюхалась, от неё и нахваталась всех этих чистокровных штучек.

— Ага, — с ехидцей в голосе добавила Джинни, — типа той, которой она спасла Гарри здесь. Да, кстати, мама, неужели наша семья настолько разучилась быть волшебниками, что вы с папой не поняли, что дневник Тома Риддла нельзя давать в руки детям? От него же за версту несло чёрной магией!

Молли вдруг как-то потупилась, а Артур тяжело вздохнул и сказал, отводя глаза:

— Я сразу же отнёс его Дамблдору, а он сказал, что ничего страшного, что будет даже хорошо, если эта вещица попадёт в школу, обещал, что с тобой ничего не случится...

— А меня чуть не съел василиск... — с укором сказала Джинни.

Тут Молли всхлипнула, обняла дочь:

— Прости, доченька, прости, пожалуйста! Он ведь с этим дневником целую ночь просидел, а рано утром прислал нам с запиской, мол ничего страшного, а девочке будет полезно с этим самой разобраться... А мы ему так верили...

— Теперь понятно, почему Поттеры с ним не связывались... — хмыкнула Джинни, в свою очередь обнимая мать. Тут Рон вышел из ступора и задал вопрос, вполне осмысленно и спокойно:

— А как же тогда получилось, что Поттеры присоединились к Дамблдору?

— Да они, по большому счёту, и не присоединялись, — ответил Артур, — просто деваться им было некуда, когда они не смогли созвать свой Совет... И всё равно, в Орден они не вступили, постоянно какую-то свою игру вели...

...Гарри легко справился с лечением пострадавших домовиков: уроки, которые давала ему Нарцисса в другой реальности вспомнились быстро, да и сами ожоги были слабыми, так, пара волдырей на кончиках пальцев. Нарцисса его похвалила, а сам юноша решился задать вопрос, который мучил его уже давно:

— Тётя Цисси, объясните, пожалуйста, я никак не могу понять, что случилось с Добби в этой реальности?

Нарцисса усмехнулась:

— Значит, ты уже понял, что с ним что-то сильно не в порядке?

— Конечно! Ведь там я рос в семье потомственных волшебников! И я понимаю кто такие домовые эльфы.

— Правильнее сказать, что такое... И что тебе непонятно? Ведь там Добби сам попросился к тебе в услужение.

— Ну и что? Это же совсем другое! Там Вы и дядя Люц мои крёстные, я почти член семьи, да и вообще мы там и союзники и друзья... и на самом деле я попросил, а Вы подарили мне Добби, а здесь... он уже почти три года как свободный эльф, а всё ещё живой. Как это может быть?

— Значит... — Нарцисса задумалась, но все же продолжила: — Он не свободный эльф...

Некоторое время гриффиндорец переваривал услышанное. Вдруг глаза его округлились:

— Значит... всё что он делал...

— По приказу Люца, — закончила за него Нарцисса. — Люц конечно не ожидал, что Дамблдор допустит появления дневника Риддла в школе, но решил на всякий случай подстраховаться. Легенда о сумасшедшем эльфе, который решил защитить Мальчика-Который-Выжил, показалась ему очень удобной для того, чтобы поместить в Хогвартс своего наблюдателя. А заодно и присмотреть за тобой, и если понадобится прикрыть, не сильно выставляя себя напоказ.

— Да уж, защитил... — проворчал Гарри, поглаживая правую руку. Он до сих пор вздрагивал, вспоминая о взбесившемся бладжере.

Нарцисса пожала плечами:

— Иногда даже потомственные волшебники забывают, что такое домовые эльфы и отдают им распоряжения так, словно это люди. Ну а когда эльфы сами начинают думать... ты прекрасно видел, к чему это приводит.

— Но они тоже чувствуют, испытывают разные эмоции, боль...

— Как и все живые существа. Это естественно. Но это не повод видеть в них большее, чем они есть на самом деле: искусственные создания с весьма примитивным мозгом созданные для обслуживания волшебников. И сочувствия они заслуживают не более, чем любые другие домашние животные. Даже менее.

— Это я понимаю, — кивнул Гарри, — но тогда я не понимаю, откуда идут разговоры о том, что Пожиратели Смерти были как-то особо жестоки к эльфам...

— А что здесь непонятно? Тёмный Лорд требовал от своих... последователей жестокости, и найти более удобный тренажёр для её воспитания, чем эльфы, трудно. Конечно, глупо портить собственное имущество, да и упиваться властью над ними всё равно, что упиваться властью над табуреткой. Любая кошка или собака имеют собственной воли и разума больше, чем все домовые эльфы вместе взятые, но... знаешь, вообще, отношение к эльфам это самое сложное испытание для волшебников, выросших среди магглов. Тёмный Лорд его не выдержал. В отличие от твоей мамы, кстати, она быстро поняла, что к чему.

— Но тогда... Дамблдор тоже понимает, что Добби продолжает служить дяде Люцу?

— Ну и что? Добби всё равно снабжает нас ценной информацией и через него можно иногда подкидывать Дамблдору дезинформацию и не только.

— Да, но что будет с Добби?

— А вот это, — Нарцисса хитро улыбнулась, — как я понимаю, теперь зависит прежде всего от тебя!...

...Вольдеморт стремительно вошёл в небольшую комнату, единственным предметом обстановки которой был камин. Из уважения к приглашённому на аудиенцию Альберту МакНейру, сыну убитого в последнем бою пожирателя, камин был растоплен. Но окна при этом были широко раскрыты. Ну не может Лорд Зла без свежего воздуха.

— Друг мой! — произнёс Вольдеморт и МакНейр вздрогнул: он пытался согреть озябшие руки у камина и не заметил, как в комнату вошёл его хозяин.

— Мой Лорд! — пожиратель попытался опуститься на колено, но Вольдеморт ему это не позволил:

— Не стоит, мой друг, мы не на приёме. Я рад, что ты пришёл ко мне со своими сомнениями.

МакНейр вздрогнул. Он никому не говорил о своей обиде на Вольдеморта, который ни с того ни с сего убил его отца. Но ведь не зря говорят, что Тёмный Лорд видит в душах своих соратников:

— Выскажи их мне, ведь между друзьями не должно быть подозрений и недомолвок!

Альберт собрался с духом и спросил:

— В чём провинился мой отец?

— Ни чём, Альберт! Он был верным товарищем, смелым бойцом и искусным магом. Я скорблю о его смерти вместе с тобой.

Молодой МакНейр на мгновение потерял дар речи, а Вольдеморт продолжил, словно бы немного задумчиво:

— Похоже, Поттер вынес из другой вселенной знание, которого у нас не было, и применял магию, к которой мы оказались не готовы... Я сражался с его Патронусом, твой отец пытался сдерживать тех тварей, которых вызвали Поттер и Уизли. Именно он нашёл способ борьбы с ними. Я в это время попытался уничтожить поттеровского Патронуса смертельным заклятием. Теперь нам известно, что это невозможно, но, увы, это знание стоило жизни твоему отцу. Повторю ещё раз, я скорблю о его смерти и смерти наших товарищей, навсегда оставшихся в Косом переулке. Обещаю, они будут отомщены! Ты готов работать ради этого?! Ты готов занять место твоего отца в наших рядах?!

— Да, Мой лорд! — горячо воскликнул Альберт. — Я готов на всё ради этого!

— Тогда вот тебе моё задание: выясни, как можно бороться с Патронусом...