***

Это утро для Рона Уизли наступило незаметно.
Из открытого окна чуть поддувал прохладный воздух, шаловливо перебирая пергаменты, лежащие на столе. Солнечные лучики же исполняли танго, бегая по бархатному пологу. А то, каким количеством кучковались на подоконнике почтовые совы, лучше не описывать вообще.
Милые птички, поджидая свою участь, не забывали громко ухать, тем самым мешая Рональду спать. Через пару минут их ожидания прервал летящий тапок, и совы, выронив из лапок записки, разлетелись в разные стороны, не обещая вернуться.
Наконец, собрав все силы и кое-как встав с постели, Рон направился к окну. Там его ждали надушенные чем-то невыносимо вонючим, но как видно любимым ароматом отправителя, розового цвета сердечки с приглашением на рандеву. Почерк, которым было написано это приглашение, он бы узнал из тысячи. И не сказать, что для него самого это было хорошей новостью. О да, это была вездесущая Лаванда, сделавшая очередное доказательство своей верной любви.
Время все бежало, а молодой мистер Уизли натягивал на себя носки под звуки, раздающиеся из-за окна:
«…Слабо поймать квоффл, сидя на метле вверх ногами?»
После данной реплики, неожиданно послышался непродолжительный крик и просьба придти на помощь.
А наш с вами Рон уже открывал двери Большого Зала. Здесь как всегда стоял привычный слуху гул. Слизеринец выливал какой-то равенкловке на голову тыквенный сок, девочка из-за стола хаффлпаффа, слегка смущаясь, посылала воздушный поцелуй мальчику с гриффиндора, а тот, в свою очередь, колдовал над своим бокалом. Ах, это же Симус. Через пару минут послышались взрывы и по факультетскому столу покатился смех.
Но вернемся к нашему герою. Не скажу, что принятие пищи для него ритуал, скорее потребность, которая проявляется в следующем: первое - это съедать всю еду, положенную для себя; второе - выпросить у Гермионы ее десерт, и по возможности у Гарри тоже; иногда появляется даже третье - стащить булочки с корицей с соседнего стола. Но это уже воля случая.
Хорошо подкрепившись, Рон отправился в гостиную Гриффиндора, где ему и было назначено ранее упомянутое свидание. А так же, где мы и придем к тому самому событию, именующее себя главным в этой истории.
Заворачивая в сторону башни Гриффиндора, мистер Уизли заметил, что идет следом за Гермионой. Поток его мыслей неожиданно принял иное направление, связанное с впереди идущей мисс.
«Ее волосы… Сегодня она их собрала в хвост. Теперь они похожи на ветки. Интересно, на что похожа Гермиона с распущенными волосами?
А какая Лаванда? На что похожа она? Нет, до Гермионы ей далеко. А может, ну это? Хватит терпеть. Точно, хватит терпеть».
Мысли Рона прервал женский крик, с неким повизгиванием:
- Бон-Бон!
Гермиона исчезла из виду, а точнее переступила порог гостиной. Рональд же сделать этого не успел. Запнувшись, он растянулся на полу, при этом успев хорошенько стукнуться головой о массивную рамку «Полной Дамы». Слыша, как шаги Лаванды приближаются, Рон невольно покраснел, сейчас он должен все ей высказать. Но сделать этого ему не дали, мисс Браун, изобразив переживание на своем лице, уселась прямо на парня. Задыхаясь от недостатка кислорода, Рон начал хрипеть. Лаванда же имела другое представление о данной ситуации и, затараторив, стала излагать свои мысли:
- Дорогой, ты так сильно заволновался, когда увидел меня! Ты, наверное, что-то хотел мне сказать? Ой, ты так сильно покраснел.… Теперь ты похож на поросенка! Хрю-хрю-хрю, мой милый пупсик, расскажи своей Лав-Лав, ей не терпится узнать.
Заметив, что Лаванда привстала, Рон понял, другого шанса не будет и начал действовать:
- Лаванда. Это, как его, уж. Короче, понимаешь, ты хорошая девушка…
Не дав ему договорить, выше упомянутая Лаванда прижалась что есть сил к лицу парня и приоткрыла рот, из которого чуть от удовольствия не текли слюни. Вообще-то девушка думала о том, что сейчас ей сделают главное в ее жизни предложение, но, к сожалению, надежды оказались ложными:
- … и, нет, но. Но я считаю, что нам надо расстаться. Понимаешь, даже Гермионины ветки ближе моему сердцу, но не ты…
После сказанного Рон стал вспоминать, как Грейнджер делает умное лицо, и попытался воспроизвести это. Ошарашенная Лаванда смотрела на Рона с презрением и недоверием. А после, резко встав, и пройдясь по лежащему, громко заявила, что они расстаются, ушла в неизвестном направлении.
Не сказать, что Рон чувствовал себя героем. Нет, тут нет никакой морали. И это не рассказ о ветках. Это просто начало совсем другой истории, в которой будет говориться о том, как началась великая любовь.
А Гермиона тем временем, выглядывая из-за дверного проема, сузив глаза, спрашивала:
-Эм, а где уж у меня ветки?