Глава 10. Полет в Неизвестность

Утонул во сне мир, заснула планета,
Из спящего дома впервые бежим.
В неизвестность купили два редких билета,
Рискнули нарушить привычный режим.

В бездонное небо к Селене взметнулись,
Волшебная сила тянула нас вверх.
И в море блестящих комет захлебнулись,
И слышался лунной бестии смех.

Поднялись чуть выше, за грани небес,
Вселенная тотчас пропала.
И грозный Нептуна трезубец исчез,
И только Эрида сверкала.

Безумная ночь, не гони нас домой,
Открой эмпирей для любого поэта.
Сольемся мы с небом, сольемся с луной,
Ведь есть в неизвестность два редких билета.


Ванна, наполненная горячей водой, в которой Кэтрин с наслаждением утопала, напевая себе под нос веселую песенку, казалась раем после двухнедельного «отдыха» в лазарете. Настроение было на высоте, и все вокруг казалось прекрасной сказкой, раскрашенной цветами спокойствия и умиротворения. К счастью для нее, неделя в Больничном Крыле пролетела довольно быстро, и вот сегодня она, наконец, сможет приступить к долгожданным занятиям. Здоровье постепенно нормализовалось, однако слабость иногда давала о себе знать из-за головных болей, которые порой доставляли кучу неудобств. Хотя и эта патология тоже стала реже себя проявлять. Одним словом, с каждым новым днем становилось все лучше и лучше. Плюс ко всему прочему, радость доставляли наладившиеся отношения с Гермионой и Роном, которых Джинни привела на следующий день, после того, как Кэтрин очнулась. Они поговорили и решили забыть о том, что произошло в ночь, когда Гарри выпустил из своей палочки заклинание, благодаря которому изменил ее мировоззрение. Только вот огорчало, что сам Гарри ни разу так и навестил ее. Ребята сказали, что все дело в отработке у Филча, после которых он сразу же пропадает в кабинете Дамблдора. Чем он там занимается, никто до сих пор не знал, так что, больше на эту тему они не разговаривали.

Джинни приходила каждый день. Приносила новые букеты цветов и подолгу сидела, болтая ни о чем. Она была интересным собеседником, веселым. Вмиг поднимала настроение своими шутками и девичьими сплетнями.
Рон заглядывал не менее часто, рассказывая о тренировках по квиддичу, на одной из которых он стал новым вратарем, победив во время проб Кормака Маклаггена. Кэтрин была искренне рада за друга, похвалив его так, что тот невольно покраснел до корней волос.
Гермиона тоже приходила, но не так часто, как хотелось бы. Все-таки статус лучшей ученицы нужно было оправдывать, да и потом, работу старосты никто не отменял. Однако она всегда приносила с собой интересные новости. Так, например, Кэтрин узнала от нее о скором матче по квиддичу, который должен был состояться между Гриффиндором и Слизерином. И о том, что Гарри сильно переживает по этому поводу, так как на кону стояла судьба Кубка.

Еще много разных тем они обсуждали, шумом и гамом раздражая мадам Помфри. А когда они вконец ее доставали, ворчливая медсестра прогоняла ребят, напоминая о скором звонке комендантского часа. Но Кэтрин не расстраивалась их уходу, потому что знала, что одна не останется. К ней всегда приходил Блейз Забини. Каждый вечер он проскальзывал мимо сурового медика и оставался с ней на всю ночь. Сидя на стуле, положив голову на краешек кровати и держа ее за руку, он засыпал. А под утро, пока никто не видит, возвращался в свою спальню, чтобы хоть немного отдохнуть в нормальной позе и принять освежающий душ. Присутствие этого парня стало до такой степени свойственным и обыденным, что Кэтрин неосознанно считала каждую минуту в его ожидании. И это ожидание оправдывало себя в полной мере. Им всегда было чем заняться. Например, Блейз помогал ей переписывать лекции, на которых она отсутствовала долгое время. Разъяснял ей некоторые темы, с выражением лица строгого учителя. А так же обучал ее новым заклинаниям, которым сам владел на высшем уровне. Естественно, без сарказмов и едкостей дело не обходилось, но завязывала это в основном сама Кэтрин. Блейз же спокойно ее выслушивал, стараясь не показывать своего насмехающегося взгляда. Он вообще в последнее время старался с ней не пререкаться и не спорить, чем собственно и пользовалась Кэтрин, то и дело до него задираясь. Привычка, что ж поделаешь. От привычек всегда трудновато избавиться.

Кэтрин улыбнулась. Удивительно, они расстались всего несколько часов назад, а она уже скучала по его синим глазам. Это ж надо было так сильно к нему привязаться.
Вздохнув, Кэтрин нехотя выключила воду и вылезла из ванны. Как бы хорошо ей сейчас не было, а на учебу идти надо. К тому же, она очень хотела поговорить с Гарри.
Надев на себя школьную форму, Кэтрин посмотрелась в зеркало, разочарованно отметив свою худобу. Вот тебе результат проведенного времени в Больничном Крыле. Что же, придется поправляться.

Заклинанием высушив волосы, сделав себе хвост, надев мантию и взяв сумку, Кэтрин отправилась к Дамблдору. Мадам Помфри настоятельно просила заглянуть к нему, прежде чем идти на занятия. Однако, подойдя к входу директорского кабинета, Кэтрин вспомнила, что не знает пароля. К счастью, он и не потребовался. Горгулья с шумом отъехала в сторону, пропуская ее внутрь, так что спустя несколько секунд она уже стояла во владениях седовласого старика, оглядывая обстановку круглого светлого помещения…

Уютно, тепло и… Кэтрин принюхалась. В воздухе витал приятный запах лимона. С левой стороны, от нее, вдоль стен, располагались высокие книжные стеллажи, вдоволь набитые самыми разными древними фолиантами и манускриптами. Зажженный камин находился под полочками, на которых стояли разнообразные серебряные приборы. С правой стороны стоял шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые были видны колбы, наполненные какой-то светящийся субстанцией. Недалеко еще один шкаф, чуть меньше первого – как поняла Кэтрин, внутри находился «Омут Памяти». Сам же хозяин сего имущества обнаружился у окна.

– Добрый день, мисс Пирс, – не поворачиваясь, поприветствовал он ее. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, все хорошо, – ответила Кэтрин, продолжая с интересом разглядывать окружающую обстановку. Тут в поле ее зрения попала птица, сидевшая на жердочке.Красивая птица, похожая на… – Это ведь феникс, сэр? – удивленно спросила Кэтрин, подходя ближе к крылатому чуду.

Она знала о фениксах только из книг и даже предположить не могла, что подобной красотой может кто-то владеть. Являясь свободолюбивыми существами, фениксы никогда никому не прислуживали, потому Кэтрин с немым восхищением разглядывала диковинную прелесть, даже не замечая того, как рядом с ней оказался Альбус Дамблдор. Сидя на жердочке, прелесть чистила себе перья желтоватым клювом.

– Фоукс, – сказал Дамблдор, с обожанием глядя на своего питомца.

– Я читала о фениксах, – кивнула Кэтрин. – Но в книгах не было сказано, что их можно держать как домашних зверушек.

– Он и не является домашней зверушкой, – улыбнулся Дамблдор. – Я ему друг, но никак не хозяин.

– Вы позволите? – Кэтрин протянула руку в сторону Фоукса, но остановилась от него в паре сантиметров. Дамблдор лишь улыбнулся, слегка кивнув головой. – Невероятно! – выдохнула Кэтрин, прикоснувшись к мягким перьям.

– Удивительные существа эти фениксы. А самое главное, очень полезные и верные друзья, – Дамблдор медленно направился к своему столу, и Кэтрин ничего не оставалось, как последовать вслед за ним.

– Мадам Помфри сказала, что вы хотите видеть меня, – сказала она, остановившись у директорского стола.

– Верно, – кивнул Дамблдор, усаживаясь на свое рабочее место. – Наверняка вы уже в курсе, что никто из учеников не знает, кем на самом деле являлась Черная Пантера. Разумеется, кроме ваших друзей и Драко Малфоя с Блейзом Забини. Остальные же думают, что вы очередная жертва нападения зверя. Исходя из всего этого, я прошу вас не использовать свою анимагическую форму в стенах школы. Мы с трудом уговорили родителей пострадавших вывезти предполагаемое животное за пределы Англии. Они хотели линчевать вас сами.

Кэтрин опустила взгляд. Как же стыдно. Она пошатнула репутацию школы и заставила самого мудрого и сильного волшебника лгать. Как же теперь смотреть в глаза преподавательского состава? Уж им-то точно известно, кем на самом деле являлась Черная Пантера.

– Я знаю, что совершила много ошибок, – пробормотала Кэтрин. – Знаю, что поступки мои оправдать невозможно, как ни старайся. Но… поверьте мне,я очень сожалею об этом.

– Каждый человек совершает ошибки, мисс Пирс, – услышала она в ответ сиплый голос. – Но как он их совершает, так он и должен их исправлять.

Пересилив чувства вины и стыдливости, Кэтрин взглянула на Дамблдора. Можно ли понять его слова так, как она поняла их?!

– Что я должна сделать? Только скажите, я выполню любую просьбу. Если прикажите покинуть стены этой школы, я уйду, не оборачиваясь, без слез и уговоров дать мне шанс все исправить. Мне правда очень жаль, что вам пришлось лгать, покрывая меня перед Пожира…

Кэтрин осеклась. А ведь эта осечка так и останется для нее неисправной. Пожиратели Смерти в ее понимании всегда будут безжалостными убийцами и расхитителями чужих жизней, и это не изменить никакими доводами и предубеждениями. Да… она готова была искупить свою вину перед друзьями, перед этим человеком, перед другими учителями, но… перед теми, кого покалечила – НЕТ. Никогда и ни при каких-либо обстоятельствах. Уж лучше исключение, нежели унижение перед теми, кто этого не заслуживал.

– Простите… – пробормотала Кэтрин. – Я только хотела сказать, что не хотела вас подставлять, испортив своими поступками репутацию школы.

– Юность… – вздохнул Дамблдор. – Юность - это именно та пора, с которой мы связываем все свои самые смелые ожидания. Но ведь на самом-то деле неважно, кто ты: маггл, сквиб, или же самый настоящий волшебник. В первую очередь, ты просто человек: любимый, любящий и алчущий свободы.

Кэтрин против воли выгнула бровь. Не понимала она, к чему ведет Дамблдор. Слова его были сказаны совершенно не к месту. Но слова эти явно имели определенный смысл. Смысл, который она не улавливала.

– Вам ничего не нужно делать, Кэтрин. И исключать вас никто не собирается. Репутацию школы невозможно пошатнуть таким опрометчивым способом, – Дамблдор сложил на столе руки, вглядываясь в ее лицо. – Вы еще совсем молоды, так что просто живите и наслаждайтесь жизнью, это единственная моя просьба. Я понимаю, вам пришлось сложно после смерти родителей, но они вряд ли хотели бы, чтобы дочь утопала в страданиях. Потому, я думаю, стоит начать жизнь с чистого листа, расписывая ее так, как вам будет угодно. К тому же, в этом вам могут помочь друзья.

На этот раз Кэтрин улыбнулась, не смотря на то, что складывалось впечатление, будто она находилась на приеме у школьного психиатра, считающего, что перед ним сидит суицидник. Да… может, в какой-то степени, оно так и было. В душе Кэтрин действительно желала самой себе смерти, чтобы быстрее оказаться рядом с мамой и папой. Но сейчас ей уже не хотелось уходить в мир иной. Она просто смирилась с их гибелью и приняла жизнь такой, какой она являлась – Жестокой и Несправедливой. Однако, несмотря на это, в ней все же был проблеск света, заключившийся в нескольких людях, которые так же стали дороги сердцу…

Не по годам умная и справедливая Гермиона. Наивный и чуть глуповатый Рон. Рыжая непоседа Джинни. И вечно опекающий всех Гарри. Все они стали ее спасением. А синеглазый паренек Блейз Забини, внезапно вторгшийся в ее жизнь, занял особое место в разрушенном, но все еще обустроенном мире. Он стал ее лекарством от самоуничтожения. Глупое сравнение, но верное. Кэтрин была благодарна Богу за то, что он подарил ей таких замечательных друзей.

– Знаете, профессор, – начала она тихим голосом. – Я солгала вам. Ведь на самом деле совсем не жалею о том, что произошло. Не жалею, что причиняла кому-то боль и страдания, испытывая все это вместе с ними. Не жалею, потому что если бы не эти негативные чувства, я бы не встретила Гарри и Рона, Гермиону и Джинни. Они действительно замечательные люди. Благодаря им, я познала то, чего мне так не хватало за последние два года.

– Да… эти ребята знают толк в дружбе, – улыбнулся Дамблдор.

– Да… ОНИ знают, – с внезапно накатившей грустью пробормотала Кэтрин.

Дамблдор склонил голову набок, вглядываясь в девичье лицо. Совсем еще юная и… такая глупая. Ей явно стоит пересмотреть свои приоритеты. Ведь только тогда она увидит все, что скрыто от посторонних глаз за пеленой враждебности и недоверия.

– Кристен Паркер неплохой человек, мисс Пирс. На долю этой девушки тоже выпало немало страданий.

Кэтрин удивленно взглянула на старика.
Как он догадался, что мысли ее были о Кристен?

– В прошлом году у нее погиб отец, – пробормотала Кэтрин. – Я бы многое хотела сказать ей. Хотела бы выразить ей свои соболезнования и быть рядом в трудную минуту, но…

– Не будем о плохом, – свернул не самую приятную тему Дамблдор. – Хочу поговорить об учебе. Вернее, похвалить вас за достижения. Профессор Слизнорт очень вами доволен. Говорит, вы хорошо проявляете себя в зельеварении. Плюс ко всему, вы зарабатываете высокие баллы на уроках профессора Снегга, и это явление я могу назвать крайне удивительным.

– Профессор Слизнорт переоценивает мои способности, сэр, – смущенно, ответила Кэтрин. – Что же касается профессора Снегга, то скажу вам одно - «Защита от Темных Искусств» является моим любимым уроком. Даже будучи в Шармбатоне, я питала к нему интерес. Но, несмотря на это, до Гермионы мне далеко.

– О, мисс Грейнджер умна не по годам, – согласился Дамблдор. – Я горжусь тем, что такая, как она, учится в стенах этой школы.

– Такая,как она, то есть магглорожденная? – уточнила Кэтрин.

– Не важно, какого она происхождения, – послужило ответом ей. – Важно только то, что она любит и почитает магию так же, как любят и почитают ее чистокровные волшебники.

– Вы правы! – согласилась Кэтрин. – Только жаль, что чистокровные волшебники этого не понимают, считая, что таким как она… и… я… не место в их мире.

– Скажите, а как ваши внеклассные успехи? – поинтересовался Дамблдор, пристально наблюдая, как на девичьем лице отражается недоумение.

– Простите? – не поняла его Кэтрин. Как же быстро он менял темы разговоров.

– Ну… мне сказали, что Блейз Забини много времени проводил у вас в лазарете, вот я и подумал, что…

– А… – дошло, наконец, до нее. – Нет… Нет, что вы… – промямлила Кэтрин, заливаясь краской. – Мы подружились, несмотря на то, что произошло, это правда. Он замечательный, отзывчивый и не совсем Слизеринец. Но… Нет сэр… Он друг.

– Извините меня, – вновь улыбнулся Дамблдор. – Я просто полюбопытствовал.

– Все в порядке, – поспешно вставила Кэтрин. – Думаю в этом нет ничего предрассудительного.

– Ну, тогда хватит болтовни. Вам пора на занятия. Думаю, преподаватели обрадуются возвращению столь талантливой ученицы, – подмигнул ей Дамблдор. – И еще… я бы хотел попросить вас передать мистеру Забини и мистеру Малфою просьбу зайти ко мне после всех занятий. У меня к ним есть важное дело.

– Да… конечно… я передам. Еще раз приношу свои извинения за то, что доставила вам столько проблем. И спасибо, профессор, за вашу доброту и понимание.

Поблагодарив седовласого старика, Кэтрин ушла. А Дамблдор, проводив ее взглядом, вновь встал у окна, глядя во двор школы. Деревья постепенно становились голыми, небо затянуло тяжелыми серыми тучами, где-то вдали прогремел гром. Время… время неминуемо двигалось вперед. Тьма… тьма наступала на пятки, подгоняя к неизбежной борьбе за светлое будущее.

– Дети, радость и счастье этого мира… его Надежда… – прошептал Дамблдор, наблюдая за первыми каплями дождя, упавшими на сырую землю. – Зачем же губить все это, Том?!

****

Черт побери, ну и утричко выдалось! Гермиона глубоко вздохнула, в уме досчитав до десяти, чтобы успокоить нервы, но…

– Гарри, Рон, немедленно прекратите истерику, – тем не менее рявкнула она, вот уже добрых полчаса наблюдая за парнями, у которых случился нервный припадок.

Причина их состояния была вполне оправдана – они лишились одного из своих загонщиков. Таковым являлся Джимми Пикс, по своей неосторожности свалившийся с лестницы, пересчитав ребрами оставшиеся ступени, с которых не успел спуститься. Как ни странно, ребра-то его остались целы. А вот с рукой были проблемы, и что теперь делать –никто не знал. На носу был матч против Слизерина, от которого зависела судьба Кубка. Два других факультета вряд ли даже команду соберут, ведь лучшие их игроки уже закончили школу. Гермиона была уверена, что в этот раз победить Слизерин будет не так-то просто…

Замены не было, разве что Кормак Маклагген, которому никто не доверил бы место загонщика, ибо на одной из тренировок, не справившись с бладжером, он едва не отправил Гарри в лазарет с проломленным черепом. Это, кстати, в дальнейшем послужило одной из причин исключения Маклаггена из списка игроков. Юноша был слишком самовлюбленным и самоуверенным, пытающимся всем доказать, что, окажись он на месте любого другого, сделал бы его работу лучше. Он постоянно отдавал всем приказы, поучал и указывал на ошибки. Одним словом, вел себя так, будто являлся капитаном команды, тем самым подрывая авторитет Гарри и не завоевывая свой собственный.

Таким поведением Маклагген настроил против себя всю команду, вследствие чего стал всего лишь запасным вратарем. И сейчас, сидя за завтраком в Большом Зале, Гарри и Рон жалели, что ранее не подумали и о запасном загонщике. Маклаггена брать на эту роль никто из них не желал, однако, особого выбора не было. Один загонщик не справится с двумя противниками, а противники из Слизерина были сильны. Ими являлись Крэбб с Гойлом, извечные телохранители Драко Малфоя. Конечно, парни болваны болванами, но вот силушки им не занимать. Именно поэтому Гарри нужна была особая защита со стороны своей команды. Но вся катастрофа заключалась в том, что матч состоится уже завтра. А это значило, что времени решить данную проблему у них нет.

– Мальчики, не нужно расстраиваться раньше времени. Может быть, Пикс не так уж и плох, – попыталась успокоить друзей Гермиона.

– У него перелом руки, Гермиона, здесь и без мадам Помфри все ясно. Даже если кости срастутся, ему нельзя будет делать резких движений как минимум полторы недели. А матч уже завтра, – отчаянно высказался Рон. Он даже не завтракал от волнений и переживаний.

– Рон прав! – слова,только что появившейся Джинни, прозвучали как приговор. – Я отвела Джимми в Больничное Крыло. У него перелом в нескольких местах, так что вряд ли он сможет играть. Нужна замена, – поставила она в известность, опустившись на скамью рядом с Гарри.

Рон застонал от досады. Гарри его поддержал, ударившись лбом об столешницу. Джинни вздохнула.

– Кстати, Кэтрин не появлялась? – спросила она. – Мадам Помфри сказала, что выписала ее рано утром.

– Не появлялась, – ответила Гермиона. – Да прекратите вы! – метнула она взгляд в сторону мальчишек. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Что придумаем? – едва не взвыл Рон.

– Мы проиграем! – сделал заключение Гарри.

– Игра еще не состоялась, а ты уже сдаешь позиции?! – возмутилась Гермиона, сверля его недовольным взглядом.

– Нет, я озвучиваю факт! – ответил ей поникший Гарри.

Покачав головой, Гермиона глянула в сторону Слизеринского стола, наткнувшись на довольного Драко Малфоя. Знает? Конечно, он уже знает об их проблеме. А как же не знать, если все об этом трезвонят с утра пораньше. Хорек хвастливый…

– Гермиона, нет замены, понимаешь? Кого мы поставим в роли загонщика? – жестикулировал руками Рон. – Невилла? Да он и пяти минут не продержится на метле! Не в обиду, Невилл, – бросил он в сторону Невилла. – Симуса? Да он толком-то летать не умеет! Кто еще?

– Ну, возможно, я смогу вам помочь, – раздался над головой девичий голос.

– Что? – растерялся Гарри. – То есть, привет! – спохватился он, смущенно почесав затылок.

Перед ними стояла Кэтрин Пирс. Бодренькая и совершенно здоровая Кэтрин.

– С возвращением! – откликнулась Гермиона, пододвигаясь ближе к Джинни.

– Спасибо, рада вас видеть, – ответила Кэтрин, усаживаясь рядом с Роном. – И я могу помочь, – повторила она, оглядывая непонимающие лица друзей, до которых минуты две доходил смысл сказанного.

– Ты играешь в квиддич? – искренне удивилась Джинни.

– Нет, но правила знаю, – ответила Кэтрин. – А что случилось? Кого не хватает в команде?

– Загонщика, – промямлил расстроенный Рон. – Джимми Пикс упал с лестницы, так что играть не сможет. Ричи Кут один не справится, поскольку даже при большом желании не сможет уследить за двумя бладжерами. Замены Пиксу нет, и мы понятия не имеем, что делать. Матч уже завтра.

– Насколько я помню, загонщики защищают свою команду от бладжеров, отбивая их битой, предпочтительно в направлении игроков противника, верно? – процитировала Кэтрин отрывок из учебника. – Вам повезло. Я умею орудовать битой. Увлекалась как-то бейсболом, так что ударчик у меня отработанный.

Рон искоса глянул на хрупкую фигуру однокурсницы, сомневаясь в ее способностях. И тут весь передернулся, на мгновение представив себе картину, в которой Крэбб с Гойлом отбивают в ее сторону бладжер.

– Что скажешь, Гарри? – спросил он, покосившись уже на друга.

Как бы прискорбно это не звучало, Рон был согласен даже на такую замену. Но последнее слово всегда остается за капитаном команды.

– Исключено! – отрезал Гарри. – Я не беру в команду неопытных игроков. К тому же она только что вышла с Больничного Крыла. А учитывая факт того, что в Слизерине загонщиками являются Крэбб с Гойлом, то это вообще плохая идея. Можно было бы взять ее на роль охотника. Но на роль загонщика, нет.

Он говорил так, словно ее тут не было и это неприятно кольнуло. Кэтрин поняла, что Гарри все еще винит себя за то, что тяжело ранил ее, потому старается избегать. Что же… обидно, досадно, но ладно. У нее еще будет время поговорить с ним, сейчас главное –добиться его расположения.

Квиддич был ее несбыточной мечтой, и Кэтрин хотела хотя бы раз испытать те чувства, которые испытывали все игроки, находясь на арене. Она всегда хотела оказаться на поле среди сборной команды. И в этот раз, она должна была добиться того, чего так хотела. Ведь всегда добивалась. Пожалуй, и это осталось в ней неизменным.

– Другого варианта нет. В неполном составе нас вообще могут исключить, – взмолился Рон.

– Верно! Пусть хотя бы попробует, – поддержала его Гермиона.

Гарри молчал, обдумывая и взвешивая все за и против. С одной стороны, Рон и Гермиона действительно правы. Их могут либо исключить из-за недостающего игрока, либо они проиграют, потому что один загонщик с двумя не справится. А если еще противники пошлют его в нокаут, то это вообще будет полным крахом.

– Если хочешь, я могу показать, как летаю, – аккуратно вставила Кэтрин.

Молчание со стороны Гарри продолжало длиться еще несколько недолгих минут. Потом он все же заговорил:

– Хорошо. Тренировки у нас закончились еще вчера, но я бы хотел посмотреть на твой полет. Сегодня, после всех занятий, буду ждать тебя на поле для квиддича. Метла есть?

– Есть! – кивнула довольная Кэтрин.

– И где ты ее прячешь? – удивился обрадовавшийся Рон.

– Заклинание уменьшения. Засунула ее в чемодан, купив в Косом Переулке, перед началом учебного года.

Кэтрин улыбалась. И хоть внешне она вела себя спокойно, но в душе хотелось визжать от радости, нахлынувшей на нее теплой волной.

****

Довольный до невозможности Драко Малфой, наблюдая за бившимися в истерике Гарри Поттером и Роном Уизли, мысленно завывал от накатившей радости. Как же удачно все складывается. Фортуна, наконец-таки, улыбнулась ему, столкнув неуклюжего Джимми Пикса с лестницы за день до матча. В этом году победа будет за Слизерином, Драко почему-то был в этом уверен. По крайней мере, шансов у них больше. Почему? Да потому что, судя по унылым лицам Гриффиндорцев, замены у них нет. А это означало, либо их дисквалифицируют, либо Крэбб с Гойлом сделают свою работу блестяще, стукнув бладжером по голове вышеупомянутого Поттера.

Драко готов был петь от предвкушения победы. Захотелось вдруг по-детски подразнить Золотого Мальчика, показав ему язык, или хотя бы бросить в него пару колкостей. И Драко уже собирался воспользоваться вторым вариантом, но крутящиеся на языке едкости так и не слетели с его языка. Причина? В Большом Зале появилась ОНА. Кэтрин Пирс собственной персоной. Под взглядами улыбающихся студентов, которые таким образом приветствовали ее, она направлялась к столу своего факультета, а через несколько секунд уже сидела между Грейнджер и Уизли, вписавшись в их разговор.

Драко нахмурился, всматриваясь в ее лицо. Изменилась – первое, что пришло в его голову, когда он увидел ее улыбку. Что-то в ней незримо изменилось, но что именно – он никак не мог понять. Он всматривался в нее с таким рвением, что замечал каждую мелочь во внешности невыносимой девчонки: ее худобу, с нерастраченной привлекательностью; тонкие запястья; чуть впалые щеки; и собранные в конский хвост волосы, которые больше всего нравились ему распущенными, водопадом струящимися вдоль спины. Но все это было не то. В ней изменилось что-то другое. Что-то такое неуловимое, но почти заметное. Нужно было заглянуть чуть глубже, отодвинув внешние признаки на задний план. И осознание пришло сразу же, как только в нем перестал говорить ценитель женской красоты.

Ее глаза! Именно в глазах скрывалось то самое, чего Драко никак не мог понять. В ее глазах сейчас были эмоции, которые до этого полностью отсутствовали. Презрение и ненависть заменились блеском теплоты и понимания, а отчужденность – жизненной радостью. Сейчас она уже не казалась холодной и бездушной стервой, какой была совсем недавно. Сейчас она была обычной девушкой. Подростком, сломленным жизнью, но упорно борющимся за свою судьбу. Невинная и неприступная, как дитя, она о чем-то оживленно разговаривала с Грейнджер, а потом улыбнулась Уизли, и Драко вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы и ему она так же улыбалась. Эта мысль хоть и возникла всего лишь на мгновение, но подействовала на него, как ушат ледяной воды. Выматерив себя не самыми приятными словами, Драко проклял день ее появления в Хогвартсе и, затолкав все свои фантазии в одно глубокое темное место, оглянулся по сторонам, надеясь на то, что никто не заметил его открытых разглядываний в адрес Грязнокровной девки.

На радость, никто и не заметил. Почти никто. Ощущая пристальное внимание к своей персоне, Драко наткнулся на недовольное личико Кристен Паркер. Выгнул бровь, мол – «Чего надо?» – но она не ответила. Лишь отвернулась к Теодору, перед этим презрительно глянув в сторону бывшей подруги. Драко шумно выдохнул. Плевать, конечно, что эта блондинистая кукла нафантазировала, увидев его явный интерес к извечной сопернице, но вот к своим собственным ощущениям он равнодушным остаться не мог. Слишком много места в его мыслях занимала Кэтрин Пирс. С самого первого дня своего пребывания в школе она не дает ему покоя, преследуя даже во снах. Чертова девка притягивает к себе его внимание, и он не в силах с этим бороться. Желание покалечить ее с каждым разом возрастало, потому что влечение к ней пересиливало. И как бы Драко ни старался погасить в себе думки о ней, у него ничего не получалось.

– С тобой все в порядке? – растормошил его Блейз, вытаскивая из тягостных мыслей. – Чего такой угрюмый?

Драко глянул на Блейза, и только сейчас заметил, в каком положении находился. Оказывается,с болезненной гримасой сжимал голову руками, что и подметила Пэнси.

– Голова болит? – поинтересовалась она, отложив очередной женский роман, которыми частенько увлекалась, в сторону. Девчонка, что с нее взять. Как же она порой бесила его своей опекой.

– Все в порядке, – ответил ей Драко, услышав звонкий смех со стороны Гриффиндорского стола.

Она смеялась! Поганая Грязнокровка!
«ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ!» – взвыл внутренний голос.
Ну что такое?! Ну почему глаза сами ищут ее?!

Драко помассировал виски, понимая, что потихоньку начинает сходить с ума. Нужно было срочно обратить свое внимание на кого-нибудь другого, чтобы мысли о Кэтрин Пирс перестали его терроризировать. Серые глаза тут же забегали в поисках жертвы. Таковая довольно-таки быстро нашлась. К тому же, еще и сама проявляла к нему ярый интерес…

Без сомнений, неподалеку расположившаяся Астория Гринграсс была достойной кандидатурой. Она исподтишка бросала на него робкие взгляды, но смелости сделать первый шаг ей явно не доставало. Красивая, высокая девушка, с пшеничным цветом волос и пронзительно-голубыми глазами вполне заслуживала его внимания.

Драко улыбнулся ей уголком рта, игриво подмигнув. Результат последовал незамедлительно. Девчонка вмиг смутилась, но взгляда от него не отвела. Наоборот, одарила его очаровательной улыбкой, обнажив свои ровные белые зубки. Воистину, мистер и миссис Гринграсс могли гордиться своими двумя дочерьми…

Дафна и Астория обладали чрезмерной красотой, на них родители возлагали большие надежды и метили им в мужья… ну да – Забини и Нотта. Драко тоже являлся кандидатурой, но был вычеркнут из списка женихов сразу же, как только отец провалил свое задание в Министерстве Магии. Однако Драко это не огорчало. И ничего не мешало затащить в койку Гринграсс-маладшую.

К слову, младше она была всего на год, и все знали, что она влюблена не в кого-нибудь, а именно в него – Драко Малфоя. Сестрица же старшая, Дафна, сходила с ума по Забини, который и стал впоследствии ее первым мужчиной. Только вот зря она строила иллюзии на его счет. Забини не был романтиком и продолжать отношения с ней не собирался, поскольку быстро терял интерес к легко доступным девушкам. Но, несмотря на это, Дафна Гринграсс продолжала его добиваться, мечтая о том, что однажды он все же одумается и поймет, что кроме нее ему никто больше не нужен.

А вот с Асторией дела обстояли иначе. Драко не хотелось трогать эту невинную девочку. Не хотелось слушать истерик и слез, которые могут последовать после разрыва. Но сегодня он вдруг передумал. Нужно было отвлечься. Нужно было выбросить все лишнее из головы и снять напряжение. Нужно было выбросить мысли о НЕЙ. О девушке по имени Кэтрин Пирс.

****

Занятия для нее проходили в полное удовольствие, она никогда не была так рада находиться в обществе преподавательского состава. Благодаря Блейзу все пропущенные темы уроков Кэтрин знала назубок и за это получила, к большому разочарованию Слизеринцев, достаточное количество баллов. Даже по «Истории Магии» Кэтрин умудрилась заработать пятнадцать призовых очков. Призрачный профессор Карберт Бинс был очень доволен тем, что хоть кто-то в открытую не зевал на его занятии.

И вот остался последний урок. Урок «Зельеварения». Гораций Слизнорт был так рад возвращению Кэтрин, что на радостях этих заставил всех изготовить «Амортенцию», вопреки всем громким возмущениям, разделив студентов на пары из враждующего факультета.

Как же облегченно вздохнула Кэтрин, когда ей в напарники достался Блейз. Казалось, будто судьба нарочно сталкивает их каждый раз нос к носу. Впрочем, Кэтрин против и не была. Ей нравилось его общество. С ним было легко и свободно. Он понимал ее с полуслова, угадывал все ее желания, познавал ее внутренний мир. Она не понимала, как ему это удается. Да и не старалась понять. Стоя напротив него, Кэтрин с надменным выражением лица смотрела на его улыбчивую физиономию…

– Снова ты?! – скрестив на груди руки, вымолвила она, прищурившись.

– Опять! – последовал невозмутимый ответ.

Минутная пауза и тихий смех с их стороны привлек внимание рядом расположившейся Гермионы Грейнджер, которая, к своему огромному недовольству, оказалась в паре с Драко Малфоем. Не ожидала она от Кэтрин такого дружелюбия по отношению к Слизеринцу. Даже рот открылся от изумления. Стоило бы сказать, что и Драко Малфой далеко от нее не ушел. Тоже был немного в недоумении от такого поведения со стороны друга и этой Грязнокровной девчонки.

Весь урок они о чем-то тихо переговаривались, и над чем-то – или над кем-то – посмеивались. Вели себя, словно являлись старыми знакомыми. На них уже стали коситься все однокурсники, не понимая, что происходит, а им хоть бы что. Ничего вокруг не замечали, готовя свой любовный напиток. Драко едва не вывернуло наизнанку от того, что название зелья сочеталось с обстановкой этих двоих. Тьфу, на них…

– Почти готов. Осталось подождать, пока закипит, – сделала заключение Кэтрин, глядя в бурлящий котел.

– Странный запах у этого зелья, – принюхавшись, пробормотал Блейз. – А дымка должна быть розовой?

– Да, наверное, – ответила Кэтрин. – В книге нет данного состава, так что, ориентируемся по записям, которые профессор написал на доске.

– И приспичило же именно «Амортенцию» ему приготовить, – проворчал Блейз.

– Что так? Боишься, что я тебе ее куда-нибудь подмешаю? – хитренько улыбнулась Кэтрин.

– Нет. Боюсь, что данным составом может воспользоваться некто иной, – пробормотал Блейз, покосившись в сторону Дафны Гринграсс. – И все бы ничего, только вот ошибка в составе, может привнести плохие последствия. Зельеварение, знаешь ли, штука тонкая. А у некоторых девчонок руки не из того места растут, поскольку они ничерта не смыслят в данном направлении науки.

И будто в подтверждении его слов, котелок пары Дафны Гринграсс и Симуса Финнигана взорвался. Впрочем тут стоило бы подумать, кто из этих двоих виноват в возгорании еще не законченной «Амортенции», ибо ярая предрасположенность к пиротехнике была только у Финнигана.

– У-ууу, я смотрю поклониц у тебя хоть отбавляй, – подшутила Кэтрин, но тут же посерьезнела. – Кстати. Чуть не забыла. Дамблдор просил передать, тебе и Малфою, явиться после всех занятий к нему в кабинет.

– Зачем? – нахмурился Блейз.

– Без понятия, – пожала плечами Кэтрин. – Меня просто попросили передать, не вдаваясь в подробности.

В этот момент со стороны послышался язвительный смешок.

– Значит, после всего случившегося ты стала почтовой совой у старого маразматика? – с гадкой ухмылкой поинтересовался Драко Малфой.

Гермиона просверлила противного Слизеринца свирепым взглядом. Кэтрин тоже в долгу не осталась. А Драко совсем не удивился подобной реакции. Отзываться подобным образом об Альбусе Дамблдоре в присутствие Гриффиндорцев всегда чревато таким вот последствиям. Старик ведь является идолом поклонства для этих храбрецов. Хах, вот только не для него…

– Надо же, как все обернулось, – продолжил Драко разбрасываться сарказмом. – Старик верно совсем из ума выжил, раз уж позволил социально опасному человеку и дальше обучаться среди мирного народа.

Кэтрин хмыкнула. Она прекрасно понимала, чего добивается этот Хорек. Пытается вывести ее на эмоции. Только вот напрасно. Такие, как он, не заслуживают к себе даже банального внимания с ее стоны. Тем не менее оставить выпад без этого внимания, Кэтрин не могла…

– Я смотрю, тебе поговорить не с кем, Малфой?! – вымолвила она, глядя в его глаза. – Знаешь, я понимаю почему. Ведь не каждый захочет вести беседу с таким гаденышем, как ты. Но я выслушаю, если тебе необходим собеседник, терпением не обделена. Так уж меня воспитали, мне повезло.

Драко скрипнул зубами. Губы плотно сжались, на щеках заходили желваки. Ох, как не понравилось Гермионе выражение его лица. Казалось, он прямо здесь и сейчас, накинется на Кэтрин и засунет ее головой в ее же котелок, наплевав на учителя.

Кэтрин же внутренне сжалась. По спине ее пробежал холодок, но внешне она оставалась спокойной. Черт, и зачем надо было отвечать ему? Пропустила бы мимо ушей его колкости и не смотрел бы он сейчас на нее таким взглядом, от которого под стол хочется залезть.

– Послушай ты… Грязнокровная Сучка… – прошипел Драко, отчего стоящая напротив него Гермиона невольно поежилась. Такой устрашающий шепот был у него. Казалось, он еле сдерживает себя от жажды убийства.

Однако нечего было бояться. В следующую секунду Драко Малфой просто замолк. От отразившегося на его лице недоумения Гермиона вообще перестала соображать, что происходит. Но, когда взглянула на Кэтрин, поняла, по какой причине впал в ступор Хорек.

Выражение лица подруги можно было описать одним словом – Ангел. Ей-богу, над головой не хватало нимба, а за спиной – белоснежных крыльев. Сама невинность, черт побери. Такая язвительная, колкая невинность.

– Малфоюшка… – начала она ласково. – Ты бы обратился к невропатологу, а то ты чересчур эмоционален. Нервные клетки, знаешь ли, не восстанавливаются. А у тебя, как я погляжу, их итак в недостатке.

Таким тоном обычно разговаривали психологи с психически неуравновешенными людьми. И именно таким тоном сейчас разговаривала Кэтрин Пирс, обращаясь к Драко Малфою, который, как показалось Блейзу, сейчас начнет плеваться огнем.

Но Драко продолжал молчать. И Блейзу оставалось только удивленно хлопать глазами. Что-то Малфой ведет себя не по-Малфоевски. Блейз уже начал думать, что друг в паре с Грейнджер не то зелье сварили, однако… Подошедший профессор Слизнорт опроверг эти догадки…

– Прекрасно! – провозгласил он довольным тоном, нарушая безмолвные переглядывания. – Восхитительно! Это безупречный любовный напиток! Мисс Грейнджер, что вы можете сказать мне об «Амортенции», кроме уже известных вам фактов?

– Это не просто любовный напиток, профессор, – ответила Гермиона, отвлекаясь от напряженной обстановки. – «Амортенция» является самым мощным приворотным зельем. Оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, что нравится.

Послышалось фырканье откуда-то слева. Драко Малфой все никак не угомонится.

– Вы правы, моя дорогая. Тридцать баллов Гриффиндору…

По аудитории раздался недовольный стон Слизеринцев, смешиваясь с довольным гулом Гриффиндорцев, но Слизнорт, не обратив на это никакого внимания, продолжил:

– «Амортенция» не может сотворить любовь, это невозможно. Но она и впрямь вызывает сильное влечение, а вскоре и одержимость. Потому, вероятно, это самое опасное зелье, которое сейчас находится в этой аудитории. Скажите мисс Грейнджер, что вы ощущаете? Какие запахи чувствуете?

Гермиона осторожно принюхалась к розовому дымку.

– Я чувствую запах свежескошенной травы… – начала она, пытаясь разобрать ощущаемые ароматы. – Запах нового пергамента и… зубной пасты… мятной…

Отчего-то покраснев, Гермиона смущенно отошла от котелка. Послышался тихий смех. Снова Драко Малфой. Ерничал Хорек.

– Грейнджер, ты меня убиваешь! – проговорил он сквозь тихий хохот. – Запах пергамента и зубной пасты?! Ты сама-то представляешь все эти сочетания в одном флаконе?

– Мистер Малфой, хотел бы послушать и вас, – прервал его веселье Слизнорт. – Поведайте нам, каков состав ваших ароматов.

Драко с самодовольной улыбкой вдохнул розовую дымку, и улыбка вмиг слетела с его губ, заменяясь хмурым выражением лица. Все с интересом наблюдали и ждали, когда же он заговорит. Даже Кэтрин стало интересно, что сейчас ощущает этот наглый недоделанный «принц».

Но Драко, как назло молчал, вдыхая в себя запах спелой клубники, привкус которой ощущался даже во рту. Этот запах он знал очень хорошо. В последнее время часто приходилось его ощущать, учитывая, что источником было не только треклятое зелье.

Знал бы он, что еще один человек в этой аудитории ощущает точно такие же ароматы. Но, в отличие от него, Блейз Забини не отрицал очевидного. Все свои чувства он воспринимал так, как они должны восприниматься.

– Ничего! – с хрипотцой вымолвил Драко, отшатнувшись от котелка, как от чего-то опасного и ядовитого. – Я ничего не чувствую! – заявил он чуть громче, глядя на зельевара.

– Странно, – задумчиво пробормотал Слизнорт. – Ваше зелье с мисс Грейнджер лучшее в этой аудитории. О, мистер Поттер… – направился Слизнорт к своему кумиру.

Но на этот раз тот его разочаровал. Зелье Гарри было не розового оттенка, а светло-оранжевого. И это собственно говорило о том, что все содержимое металлического сосуда, в котором находилась жидкость непонятного состава, можно было вылить в унитаз.

– Думаю, я вас перехвалил, – расстроено протянул Слизнорт. – Что с вами произошло? Вы ведь отлично справлялись.

– Простите сэр. Это все из-за того, что я немного переборщил с некоторыми ингредиентами, – ответил ему Гарри.

Хотя правильней было бы сказать, что зелье у него не получилось по двум простым причинам: да… действительно, перепутал состав, за что едва не получил по голове от Пэнси Паркинсон. Но главным звеном неудачи являлось отсутствие учебника «Принца-Полукровки», который сейчас покоился среди барахла в Выручай-Комнате.

****

Не сказать, что у него было плохое настроение, но и хорошим его можно было назвать с огромной натяжкой. Шагая сейчас по коридорам, которые наконец-то опустели от маленьких, крикливых и раздражительных первокурсников, Драко Малфой выполнял свои обязанности старосты и мысленно покрывал матами Теодора Нотта, не явившегося на тренировку по квиддичу.

Квиддич для Драко был делом святым, и пусть он ни разу не обыграл Гарри Поттера, этот матч проигрывать не собирался. Если утром он и был рад тому, что шрамоголовый лишился одного игрока, на которого не было замены, то сейчас понимал, что отсутствие этого игрока на игре «Избранного» никак не скажется. А раз уж Гарри Поттер не станет играть хуже, значит, Слизерину придется выложиться на полную катушку.

«Чертов Нотт! Чтоб его гиппогриф затоптал!» – мысленно пожелал Драко, и, засунув руки в карманы, собрался сворачивать свое дежурство на данном этаже, когда вдруг услышал странные звуки, доносившиеся откуда-то из подворотни. Драко остановился, прислушался, заглянул в такой темненький уютный уголочек и усмехнулся. Да, сегодня удача действительно ему благоволит. Нашелся его горе-друг, представленный в эротической сцене с дамой, стонущей от его ласк.

Драко склонил голову чуть вбок. Надо же, а дамой-то оказалась никто иная, как Кристен Паркер, приходившая в его спальню в соблазнительном красном бельишке. Губы растянулись в едкой усмешке. Идиоты, даже не замечают пристального внимания. Интересно, а что бы сделал Филч, если бы поймал этих двоих?

– Кхм, кхм…

Нагло прервав любовную игру, Драко скрестил на груди руки, облокотившись об статую, стоявшую сбоку. Кристен Паркер как ошпаренная оттолкнула Теодора, и, отлепившись от стены, куда он ее прижимал, второпях стала поправлять школьную форму.

– Малфой… Драко… Что ты тут делаешь? – растерялся взъерошенный Теодор.

Драко скептически оглядел друга.

– Ты не поверишь, тебя ищу, – протянул он насмешливо. – Чтобы спросить: КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ ЯВИЛСЯ НА ТРЕНИРОВКУ?!

Нет, он не кричал. Он говорил спокойно. Однако Теодор прекрасно знал, что значит умиротворенное спокойствие Драко Малфоя, когда он зол.

– Я это… Ну, в общем… Занят был я… – с запинками выговорил Теодор, приглаживая свои растрепанные волосы, в которых недавно путались тонкие девичьи пальчики.

– Вижу я, чем ты был занят, – скривилось в ответ бледное лицо. – Если мы завтра проиграем Гриффиндору, я тебя на кусочки раскромсаю, Нотт.

– Понял! – поднял руки вверх Теодор, словно его держали под прицелом.

– Вот и отлично. Можешь продолжать то, чем занимался, только у себя в комнате. Не хватало еще лишиться баллов из-за ваших распутных игр, – Драко бросил взгляд на покрасневшую Кристен Паркер. – По соседству Грейнджер шастает, так что испаритесь отсюда, – добавил он и, довольный собой, отправился дальше патрулировать этажи.

Голубки явно были застигнуты врасплох. Видел бы кто их лица, вот уж смеху было бы. Блейза не хватало. Он бы целый год им это припоминал, в своей пошло-шуточной манере. Вечно его нет, когда нужен. После тренировки смотался, черт знает куда. Обычно к Пирс бегал, но теперь-то она не в лазарете. Наверняка, с великим Поттером и его компанией ошивается. Травит их своим запахом клубнички. Драко вдруг остановился, тряхнув головой. Что это на него нашло? Какие еще, к Мерлиновой бабушке, клубнички? Совсем уже с катушек слетел?!

– Бррр… – передернулся он и потопал дальше.

Одно только грело душу – там, в Слизеринской гостиной, его ждала Астория Гринграсс. Не трудно было расположить ее к себе. Да и приглашать в спальню не понадобилось, сама напросилась. Что же, сегодня он наконец-таки сможет расслабиться.

Проходя мимо аудитории «З.О.Т.И», Драко вдруг резко притормозил, заглянув в приоткрытую дверь. В помещении царила полутьма, и в этой полутьме тихонько вели диалог Дамблдор и Снегг. Лица у обоих были встревоженными. Да и разговор был весьма напряженным, причем явно звучал не для посторонних ушей. В этот момент Драко вдруг подумалось, что из-за всех проблем взрослые начинают немного тупеть. Старик вроде еще не совсем безнадежен, да и декан глупостью не страдает. Неужели трудно было догадаться наложить на двери запирающие и заглушающие чары?! Впрочем, к чему это все, ему это только на руку.

Бесшумно спрятавшись за деревянной дверью, Драко навострил уши, прислушиваясь к разговору, нисколько не заботясь о приличиях и о том, что мама с папой учили не лезть не в свое дело.

– Вы слишком предсказуемы, Альбус. Девчонка и Дарк похожи друг на друга, как две капли воды. Их схожесть во внешности прямое доказательство того, что между ними есть связь. Разве не по этой причине вы пригласили ее в эту школу?

– Это одна из причин, Северус. Я хочу знать, каким образом они связаны друг с другом.

– То есть, кем приходится заносчивое дитя столь же заносчивой женщине? О, ну это, я думаю, и дураку понятно.

– Мы не можем это утверждать, пока не отыщем Элайзу.

– После своего возрождения, Темный Лорд перевернул все окрестности, где могла бы находиться ваша драгоценная Дарк. И, поверьте мне, его поиски не принесли никаких результатов. Так почему же вы думаете, что у МЕНЯ получится ее разыскать?

– Потому что в Хогвартсе находится то, что ей нужно. И ТЫ можешь ей это дать.

– Это опасно. Если девочка попадет в руки Темного Лорда, у Поттера не останется ни единого шанса на победу. Вы понимаете, что это означает? Его оружие куда ближе к нему, чем он думает.

– Понимаю, Северус, прекрасно понимаю.

В голосе директора Драко действительно уловил тревогу и… страх? Да, это был именно страх! А ведь старик никогда не проявлял подобную эмоцию. Страх, исходивший от него,ощущался впервые. Или, быть может, он, Драко, просто плохо знал старика? Впрочем, неважно. Он знал только одно – если Альбус Дамблдор чего-то боится, значит, дела совсем плохи.

Но о чем или о ком они говорят? Что еще за опасность? Кто такая эта Элайза? И кто та, что на нее так похожа? Элайза Дарк… где-то Драко это имя уже слышал. Но где, вспомнить не мог, как ни старался, поэтому оставил это дело на потом и стал прислушиваться дальше. Между тем Снегг продолжал говорить:

– Альбус, Дарк не высунется, зная, что Темный Лорд возродился.

– Я повторю - если ты дашь ей то, что ей нужно, она даст о себе знать.

– Рано или поздно Волан-де-Морт узнает правду. В Слизерине учатся будущие Пожиратели. Через них ему легко удастся обнаружить девчонку. Есть ли способ избежать этого?

Всегда равнодушный Северус Снегг сейчас был встревожен.И, хоть Драко ничего не понял из их разговора, одно он знал точно – некая Элайза Дарк и та, что так на нее похожа, представляют собой большую опасность. Попади одна из них в руки Темного Лорда, исход войны будет очевиден.

– Скрывать ее существование, защищать, и не дать попасть в его руки, – ответил Дамблдор Снеггу.

– Девочка ничего не знает о своем прошлом. Но, находясь здесь, она уже практически в его руках. Учитывая ее внешнее сходство с Дарк, вычислить кто она, очень легко.

– В Хогвартсе она в безопасности.

Драко нахмурился. Точно, ведь с самого начала Снегг упоминал о том, что девчонка учится в Хогвартсе. Практически под носом Темного Лорда. Но кто она, откуда, с какого факультета?
«В Слизерине учатся будущие Пожиратели. Через них ему легко удастся обнаружить девчонку…» – прозвучали в голове только что сказанные слова декана, и Драко осенило.

Значит, девчонка в Слизерине. Но в Слизерине их так много, ею может оказаться даже первокурсница. Знать хотя бы, с какого она курса.
Драко мысленно взмолился, чтобы декан и директор продолжили свой разговор и, желательно, в его пользу, но к огромному разочарованию, они посчитали закончить переговоры.

– Девочка не должна узнать правду, Северус, иначе беды не миновать, – пронзительно глядя на Снегга, произнес Дамблдор.

– Ее совершеннолетие не за горами. При восхождении блок, который поставили на ее родовой магии, разрушится. Что тогда вы будете делать?

– Продолжать сдерживать ее, даже если это будет стоить ей жизни! – вымолвил старик, прежде чем покинуть общество бывшего зельевара.

Драко как мог быстро и тихо ретировался, чтобы не столкнуться с директором нос к носу. Дежурить дальше не стал. Да и какое там может быть дежурство, когда он столько всего узнал.

Ну… столько всего сказано, конечно, с большим преувеличением, ибо многое из услышанного оставалось непонятным. Однако информация была интересна и загадочна. А загадки любил разгадывать только один человек.И этим человеком являлся Блейз Забини.

Драко опять повезло, Блейза он нашел быстро. Столкнулся с ним у входа в гостиную родного факультета, Блейз как раз оттуда выходил.

– Драко?! – выгнул он бровь, замечая за ним странное поведение.

– Вечер добрый, дружище, – отозвался Драко. – Нам нужно срочно поговорить.

Блейз кивнул. Если Драко Малфой говорит срочно, значит прямо сейчас. И разговор будет явно серьезным, судя по его хмурому лицу.

– Хорошо, давай поговорим.

– Не здесь, Забини. Там, где нас никто не услышит.

– Тогда позже. Ты не забыл, что нам к Дамблдору надо?

– Черт! Забыл! – выругался Драко.

****

– Эй, ты куда? – сонно промямлил Теодор, протягивая руки к обнаженному телу девушки, попытавшейся вылезти из-под одеяла.

– Мне нужно возвращаться к себе в комнату, – ответила она, выскользнув из его объятий.

Теодор приподнялся на локтях, внимательно наблюдая за тем, как Кристен Паркер собирает вещи с пола, натягивая на себя нижнее белье. Богиня – подумал он, разглядывая ее в освещении каминного огня. Так хорошо ему не было никогда. Многие девушки побывали у него в постели, но Кристен Паркер была особенной. Воспоминания о том, как она извивалась под ним, как стонала, когда он ласкал ее тело, как выгибалась навстречу, царапая его спину, возбуждая этой сладостной болью, сводили с ума.

Кристен Паркер вызвала в нем желание к себе впервые минуты знакомства. Она пленяла, она притягивала, она завораживала. И когда Теодор наконец получил ее, в душе все перевернулось с ног на голову. Невозможно было описать то, что творилось с ним в минуты, когда он прижимал ее трепещущее тело к своему, с жадностью сливаясь с ней в омуте безудержной похоти. Интересно, а что чувствовала она? Теодор нахмурился. Не понравилось ему выражение ее лица, такое отчужденное и бесстрастное. Встав с кровати, он подошел к ней сзади, и ничуть не смущаясь своей наготы, обнял за талию.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Кристен, продолжая застегивать блузку.

– В чем дело? Что за недовольство на лице? – прошептал ей на ухо Теодор, прикусив мочку ее уха. – Тебе не понравилось?

– С чего ты взял? – вопросом на вопрос ответила Кристен, повернувшись к нему лицом. – Все просто замечательно.

– Тогда куда ты сбегаешь?– спросил Теодор.

– Не хочу попадаться на глаза Забини и Пьюси, – ответила Кристен. – Хватило с меня Малфоя.

– Плевать на Забини. Он каждый вечер где-то шатается, вот и пусть шатается дальше. А насчет Малфоя не беспокойся. Он никому ничего не скажет.

Теодор стал покрывать ее шею поцелуями, попутно расстегивая только что застегнутый верхний атрибут одежды.

– Ты забыл про Эдриана, – выворачиваясь, промямлила Кристен.

– Пьюси уехал домой. У него траур. Двоюродная тетка померла, – проворковал Теодор, толкая ее на кровать. – Вернется он утром, так что у нас еще много времени, – добавил он, устраиваясь сверху.

– Тео, прекрати…

Кристен попыталась возмутиться, но запустив пальцы в его волосы, выгнулась навстречу его ласкам. Да… тело говорило так, как хотело, отвечая страстью тому, кого душа и привитые стереотипы вовсе не желали. Они требовали другого человека для статуса, материальной поддержки и просто для физического наслаждения. Теодор Нотт был, конечно, парнем неплохим, но нужен был лишь для того, чтобы сблизиться с Драко Малфоем, который продолжал держаться от нее на расстоянии. Драко Малфой был единственным желанием Кристен Паркер. И это желание могло одним махом решить все ее проблемы.

Малфой… она уже не раз представляла себе, как звучит ее имя с этой фамилией. Леди Малфой. Кристен Фелиция Малфой. Все это кружило голову. Обладатель этой фамилии кружил ей голову. Одним лишь своим взглядом, одной лишь своей ухмылкой, одним лишь цветом своих глаз. А его поцелуй… она до сих пор помнила его поцелуй. Его холодные губы, которые с жестокостью впивались в ее рот. Да, она отдалась бы ему еще в тот вечер, когда пришла к нему в комнату. Но он, подлец, выгнал ее, оскорбив и унизив. А сегодня… сегодня он с таким блеском в глазах рассматривал Кэтрин Пирс, что внутри все запылало от ненависти и презрения к этой чертовке, будь она трижды проклята. Хотелось прямо там, в Большом Зале, на виду у всех, придушить эту стерву, чтобы она, наконец, навсегда исчезла из ее жизни…

Кристен дернулась. Почувствовав в себе Теодора, она прижалась к нему сильнее. Ведь нет ничего преступного, получать наслаждение на стороне, пока сердце Драко Малфоя не в ее власти. Но очень скоро все будет иначе. Он будет ее. Она будет его. Кристен Паркер не отдаст свой счастливый билет никому. Она сделает все, если надо, пойдет даже по головам, но станет леди Малфой. А пока… пока ее тело будет наслаждаться ласками Теодора Нотта, который по уши в нее влюблен. Кристен была уверена, что Теодор любит. А значит, сделает все, о чем она попросит. Выгибаясь ему навстречу, Кристен все же позволила ему распоряжаться собой столько, сколько ему понадобиться, чтобы утолить свою страсть. А за это она получит гораздо больше, чем отдает сейчас.

****

– А, получили мое послание?! – глянул в сторону двух Слизеринцев Альбус Дамблдор. – Прошу, присаживайтесь!

– Спасибо, сэр, – поблагодарил его Блейз Забини, занимая свободное место подле его стола.

– Как ваши успехи в учебе? – поинтересовался старик.

– Давайте оставим формальности! – фыркнули откуда-то справа. – Зачем вы нас пригласили?

Как обычно. Драко Малфой ничем не выделился. Протянул с ленцой и в своей манере.

– Вам не хватает терпения, мой юный друг, –ответил ему Дамблдор. – Что же, перехожу к сути, – он немного помолчал, и только после продолжил: – Я совещался с «Орденом…».

– Что-то не так с мамой? – тут же напрягся Драко.

– Нет, что вы, ваша мама в добром здравии, – заверил его Дамблдор. – А чтобы ей не было скучно, мы на время поселили с ней Нимфадору Тонкс.

– Эту крашенную… кхм… неважно! – осекся Драко. – Так что там с «Орденом…»?

– Им не по душе мистер Забини, которого вы ввели в курс всего происходящего, – оглядел Дамблдор Блейза.

– Профессор, я думал, что мы уже разобрались с этим делом, – вздохнул Драко, демонстративно разглядывая свои руки.

– Несомненно, мистер Малфой. Я нисколько не сомневаюсь в ваших навыках Оклюменции. Но так как вы являетесь членом «Ордена…», вы обязаны прислушиваться к их общему мнению.

– Я ничем… никому… не обязан! – отчеканил Драко. – Надеюсь я ясно выразился!

Драко просверлил Дамблдора стальным взглядом, давая понять, что эта тема закрыта. Но Дамблдор, по-видимому, так не считал.

– Вашего доверия мало. «Орден…» ему не доверяет.

– Плевать я хотел на ваш «Орден…»! – сквозь зубы процедил Драко.

– Мистер Малфой, вы забываетесь! – осадил его Дамблдор. – Ваша мать находится под защитой этих людей. Они и так слишком многим рискуют, доверившись вам.

Сейчас Драко раз десять пожалел, что обратился за помощью к этому старому манипулятору. Но разве у него был выбор? Нет, не было. И Драко понимал, что благодаря этому выбору стал узником выжившего из ума старого маразматика и его гребанной организованной шайки, которые возомнили, что теперь он будет играть по их правилам.

Дураки! Драко Малфой больше никогда не будет играть по чужим правилам. Теперь только по своим, которые сам для себя устанавливает. Теперь никто не имеет права ему указывать, что и как делать.
Но, черт возьми, старик ведь прав. «Орден…» не до конца доверяет ему, и Блейз доверия не прибавляет. Драко понял только одно – поставив Блейза в известность, он подставил его под удар с обеих сторон.

– Что вы хотите от меня? Чтобы я дал вам разрешение использовать на нем заклинание забвения?

– Не нужно говорить так, словно я тут отсутствую, – раздался голос вышеупомянутого Блейза. – Я прекрасно вас понял, профессор. Раз уж «Орден…» недоволен тем, что я в курсе всех ваших дел, я позволю использовать на себе забвение, если от этого им всем станет легче.

Блейза начинала раздражать вся эта суматоха. И зачем он только сунулся в эти малфоевские проблемы. Сидел бы спокойно, и никто бы не посягал на его память. А Альбус Дамблдор, оглядев двух Слизеринцев, который раз убедился в правильности своего решения. Они еще не понимают, что уже выбрали свою сторону. Темный Лорд не пощадит их. Как и однокурсники, чьи родители у него в услужении.

– Никто не собирается стирать вам память, мистер Забини, – улыбнулся Дамблдор в свою бороду. – Я думаю, мистер Малфой не зря вам доверяет. Но все же, «Орден…» недоволен тем, что вы обладаете слишком ценной информацией, которая может послужить во благо Темному Лорду. А потому, посовещавшись, мы решили подстраховаться.

– Интересно,как? – поинтересовался Драко.

– Думаю, заклинания «Фиделиус» будет достаточно! – ответил Дамблдор, наблюдая, как на лицах парней отражается немое удивление.

****

Этот день был особенным для Гриффиндорцев и не менее особенным для Слизеринцев. Ведь именно в этот день решалась судьба Кубка. К тому же, были отменены все занятия, что доставляло еще больше радости. Слизеринские змееныши прибывали в предвкушении победы. Весть о том, что Гриффиндорские львы потеряли одного загонщика, разнеслась по всей школе. Студенты делали ставки на свои команды, а сами участники матча не могли дождаться своего выхода на поле…

Драко Малфой светился от радости. В чем заключалось его хорошее настроение, не знал никто, но такой он им нравился куда больше. Все утро он был очень общительным и любезным. Даже один раз поддержал глупую шутку Теодора Нотта, который пустил ее в адрес рыжего дружка Гарри Поттера, получившего, неизвестно по каким заслугам, место вратаря.

«Уизли – наш король!» – издевательски напевала добрая половина Слизеринцев.
«Уизли – наш король!» – хохоча, выкрикнул Драко, не обращая внимание на прижимающуюся к нему Асторию Гринграсс, которая вела себя слишком раскованно. Пэнси готова была придушить ее, не зная, что и Кристен Паркер не прочь свернуть шейку этой милейшей особе. Только вот Драко было плевать на всех этих влюбленных дурочек. Он желал поскорее надрать задницу Гриффиндору.

К слову, о Гриффиндоре…
За столом Гриффиндора все сидели в унынии. Сидели и переживали за капитана команды, которого змееныши в первую очередь постараются вывести из игры. Переживали за капитана команды, который отчего-то был всем очень доволен. Переживали, потому что для капитана команды, в котором отсутствует важный игрок, Гарри Поттер вел себя подозрительно спокойно.

Он улыбался, шутил и уплетал за обе щеки еду, к которой между прочим, даже Рон не притронулся от волнения и кое-как сдерживаемой паники, ведь его первая серьезная игра, могла оказаться провальной по всем статьям. Рон волновался. Волновался так, как должен был волноваться Гарри, сидевший между Гермионой и Джинни, в недоумении переглядывающимися между собой.

– Может, ты все-таки объяснишь, в чем причина твоей нескрываемой радости, чтобы и мы за компанию порадовались, – не без иронии в голосе попросила Гермиона, раздраженная непонятным поведением друга.

– Хорошее настроение, Гермиона, вот и все, – расплывшись в улыбке, вымолвил Гарри. – Выше голову, ребят! Сегодня же квиддич, чего вы все такие унылые?!

– Если ты забыл, Гарри, то я тебе напомню: У НАС ОДИН ЗАГОНЩИК! – взвыл Рон, привлекая к своей персоне и без того рьяное внимание со стороны Слизеринцев.

– В чем дело, Уизли? Заранее оплакиваешь проигрыш? – не скрывая удовольствия в тоне, выкрикнул Драко.

– О, Малфой, а я вижу, ты тоже рад предстоящему матчу! – с улыбкой девять на двенадцать отозвался вместо Рона Гарри. – Удачи! Тебе она не помешает!

Джинни внимательно оглядела довольную физиономию своего ненаглядного.

– Эм, Гарри, а ты, случайно не приболел? – спросила она. – Хорошо себя чувствуешь?

– Лучше не бывает! – продолжая улыбаться, ответил ей Гарри. – А что? Разве по мне можно сказать, что я болен?

– Вообще-то, да! – с полной серьезностью ответила Джинни. – Что происходит?

– Вы, ребята, задаете не те вопросы, – пробормотал Гарри, глотнув апельсиновый сок.

– А где Кэтрин? – оглядываясь по сторонам, буркнул Рон, внезапно заметивший отсутствие еще одной подруги.

– Вот с этого и надо было начинать, – улыбка Гарри стала шире, хотя куда уж там шире, неизвестно.

– Неужели ты… – начала было Гермиона, но…

– Нам пора! – прервал ее еще не начавшийся монолог Гарри. – Давайте надерем задницы этим удавам! – воскликнул он победоносно, а потом чуть призадумался и добавил: – Если они у них есть!

Встав со скамьи, под взглядами однокурсников, Гарри Поттер направился в сторону выхода из Большого Зала. Рон Уизли расплылся в улыбке. Кажется, он начинал догадываться, отчего друг в хорошем расположении духа.
А между бровями Драко Малфоя образовалась морщинка.

– Чего это шрамоголовое недоразумение себя так ведет? – удивился Теодор.

– Понятия не имею! – сквозь зубы процедил Драко, пытаясь понять странное поведение Поттера.

****

Трибуны были переполнены. Матчи между Гриффиндором и Слизерином всегда славились вопиющими нарушениями правил, травмами и тому подобным, поэтому никто не хотел пропустить столь увлекательного зрелища. Толпа орала, ликовала, поднимала стенды и смеялась над шуточками веселого комментатора. Подобной чести удостоился студент факультета Пуффендуй– Захария Смит. Его голос разносился по всему квиддичному полю, проникая даже в маленькую комнатку недалеко от раздевалки.

Именно там и находилась взволнованная Кэтрин Пирс, переступающая с ноги на ногу. Она то и дело щелкала пальчиками, прикусывая губу. Она металась из угла в угол, пытаясь сосредоточиться и отбросить все переживания в сторону. Но получалось у нее это плохо. Сердце все равно продолжало тревожно постукивать в груди, временами подпрыгивая к горлу. И зачем, спрашивается, она напросилась зачислить ее в команду?! Тут дверь тихонько скрипнула, заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

– Напугал? Прости, не хотел! – перед ней стоял довольный до невозможности зеленоглазый юноша.

– Гарри! – бросилась она ему на шею.

– Ну как ты? Переживаешь? – спросил ее Гарри, обнимая в ответ.

– Очень! – выдохнула Кэтрин. – Смотри, даже руки трясутся! – вытянула она руки с растопыренными пальцами.

– Руки твои нам на всю игру будут нужны, так что давай, прекращай нервничать, – ободряюще потрепал ее по плечу Гарри. – Ах, да… как мы и договорились, никто о тебе не знает. Все так и продолжают думать, что у нас с тобой не сложилось.

Гарри улыбнулся, вспоминая совместную тренировку с этой очаровательной девушкой. Кэтрин Пирс действительно умело фехтовала битой. Конечно, не лучше, чем Джимми Пикс, но и не хуже. Одним словом, работу загонщика она могла выполнить без труда. К тому же Кэтрин уверенно держалась на метле, что было еще одним плюсом. Свалиться с большой высоты ей не грозило. Гарри был доволен ею и сейчас не жалел о своем решении. Не жалел, что доверился ей, потому что знал–она не подведет.

По окончании тренировки у них состоялся серьезный разговор, в котором эта глупая девчонка вымаливала у него прощения, поставив в неудобное положение. Гарри не понимал, в чем она перед ним провинилась и за что извиняется. Но когда получил ответы на эти вопросы, едва не расхохотался от досады. Кэтрин винила себя в том, что происходило с ней за последние годы. Винила себя в том, в чем вины ее вовсе не было. Хотелось на тот момент хорошенько ее встряхнуть, чтобы выбить из нее всю эту дурь. И Гарри бы так и поступил, но посчитал за лучшее прижать к плечу и утешить обычным сочувствием.

– Пора! – вымолвил он, услышав, как комментатор объявляет выход команд. – Не бойся, все будет хорошо.

****

– Добро пожаловать на матч по квиддичу - Гриффиндор против Слизерина! С вами сегодня ваш вразумительный и покорный комментатор Захария Смит! Погода великолепная, дождя нет, но облачно, так что солнце не будет помехой игрокам. Нынешний матч интересен тем, что состав команд в этом году почти полностью изменился, и никто не знает, в лучшую ли сторону. Страсти накаляет и то, что капитаны команд, Драко Малфой и Гарри Поттер презирают друг друга, а значит, нас сегодня ждёт отчаянно грубая и жестокая игра. То есть очень интересная… – трубил Захария Смит, чем вызвал недовольство сидящей рядом Минервы МакГонагалл.

– Смит! – недовольным тоном оборвала она его словесный понос.

– Молчу, профессор, ибо не должен пропагандировать очевидного, – продолжал тараторить Захария, не обращая особого внимания на замечания МакГонагалл. – Итак, представляю игроков команды Слизерин! – взревел он. – Встречаем: охотники Теренс Хиггс, Теодор Нотт и недавно вышедший из Больничного Крыла, после нападения Черной Пантеры, Эдриан Пьюси. За ними вылетают загонщики: Винсент Крэбб и Грегори Гойл. О да, эти парни зададут жару львятам. Берегитесь ребята, ведь ударчик у них не слабенький. Надеюсь, Поттеру повезет почувствовать это на себе.

– Сми-ииит! – угрожающе протянула МакГонагалл.

– Простите, профессор! – пошел на мировую Захария, продолжая объявлять игроков: – Итак, на поле вылетает вратарь Слизерина - Блейз Забини! А за ним, наконец, капитан и ловец команды - Драко Малфой!

Слизеринская трибуна взревела так громко, что заложило уши. В воздух поднялись десятки плакатов, на которых волшебными красками были разноцветные надписи – «Слизерин Вперед!», «Драко Малфой - Лучший!». Дафна и Астория Гринграсс визжали, надрывая глотки, и Пэнси Паркинсон пришлось временно наложить на них «Силенцио», чтобы окончательно не оглохнуть.

– А теперь вашему вниманию хочу представить игроков команды Гриффиндор! – объявил Захария. – Не понимаю, почему их не дисквалифицировали, ведь у них нехватка одного игрока. Ходили слухи, что загонщик Джимми Пикс проломил себе череп и… АЙ профессор, за что?

– Если вы не угомонитесь, Смит, я вынуждена буду сменить комментатора! – прошипела МакГонагалл, ущипнув «вразумительного» комментатора.

– Извините! Неполадки! – протрубил Захария. – Встречаем команду Гриффиндора: охотники Кэти Белл, Демельза Робинс и рыжая бестия факультета Джинни Уизли, по неосторожности наложившая на меня летучемышинный сглаз в «Хогвартс-Экспрессе»…

Болельщики разразились хохотом. Теперь им стало понятно, почему комментатор пускает едкости в адрес Гриффиндорской сборной.

– За охотниками вылетает вратарь - Рональд Уизли. А за вратарем загонщики: Ричи Кут и… О Мерлин, что я вижу! – удивленно воскликнул Захария. – Гриффиндор нашел запасного загонщика!

Зрительские трибуны ахнули. А через несколько секунд взорвались аплодисментами, когда на поле уверенно вылетела Кэтрин Пирс. Сказать, что Слизеринцы ошалели от такого поворота событий –не сказать ничего.

– Какого Хрена! – выцедил Драко, сжав челюсть.

– Напомни мне прибить Гарри, когда закончится матч! – подлетев к Джинни, попытался перекричать ликующую толпу Рон.

– Несомненно! – с охотой согласилась сестрица.

– Простите, ребят. Мы хотели сделать сюрприз для Слизерина, – присоединившись к ним, произнесла Кэтрин, в то время как комментатор игры продолжал захлебываться своей речью.

– Видимо, Поттер возлагает большие надежды на Кэтрин Пирс, раз взял ее в качестве загонщика, – прокомментировал он довольным голосом. – Но лично мое мнение, он взял ее в команду, для того, чтобы отвлекать соперников. Потому что эта девушка, должно быть, сбивает с ног не только своей красотой, но и теми двумя чёрными мячами, которыми она будет орудовать.

Кэтрин хохотнула, послав воздушный поцелуй в сторону комментаторской вышки.

– Ой, держите меня! – возопил Захария. – Кажется, я влюбился!

– Смит! – в этот раз МакГонагалл не выдержала, влепив ему смачный подзатыльник.

– Простите, профессор! Этого больше не повторится! – послышался на поле обиженный голос. – А теперь давайте поприветствуем последнего игрока сборной Гриффиндора. Итак, на поле вылетает Гарри Поттер. Ловец и по совместительству капитан команды, не проигравший ни одного матча. Интересно, он специально набрал в команду одних девчонок? Неужели думает, что их смазливые рожицы могут вызвать жалость противника?

– Слушай, Джинни, а что если бладжер случайно попадет в комментаторскую вышку? – поинтересовалась Кэтрин.

– Будет штрафной в нашу калитку, так что целься лучше в самого комментатора. Он не зритель, правилами не защищен, – хитренько сверкнула глазами Джинни.

– Итак, друзья… – ничего не подозревая тараторил Захария. – Перед матчем, как бы это прискорбно ни звучало, капитаны обеих команд должны пожать друг другу руки, что они и делают в данный момент.

Вид у Драко и Гарри был такой, будто их заставили убирать потроха. Они соединили свои руки и резко отдернули, словно обоих ударило током.

– Взяли в команду Грязнокровку, Поттер? Не жалко снова отправлять ее в лазарет? – гадко ухмыльнулся Драко.

– Зря ты ее недооцениваешь, Малфой. Она надерет задницы твоим вышибалам. Или ты уже забыл о том, что у нее уже имеется стаж по отправке Слизеринцев в Больничное Крыло?! – бросил в ответ Гарри и взмыл в воздух.

Драко злобно оскалился и, развернув метлу, подлетел к своей команде. На поле вышла Мадам Трюк. Оглядев две команды, она повторила правила игры и выпустила мячи. Раздался свисток, и в следующую секунду началась игра.

– Итак, начало матча! – громко затараторил Захария. – Команда Слизерина завладевает квоффлом, поскольку Гриффиндорские кошки прозевали мяч. Впрочем, это неудивительно, им срочно нужно приобрести очки, как у Поттера. С кем поведешься, как говорится. Так, что у нас там. Пас Пьюси, затем Нотту, снова Пьюси и… Ой, бладжером по голове, наверное, больно! От неожиданности Пьюси роняет мяч и его перехватывает Джинни Уизли. Да, Пирс действительно умеет орудовать битой. Какой был удар. Сотрясение мозга Пьюси гарантировано. Пас Белл, Робинс, снова рыжей бестии и… О, нет, Гриффиндор забивает первый гол! Десять - ноль в пользу львят!

Болельщики взревели. Кэтрин с очаровательной улыбкой, помахала ручкой Эдриану Пьюси, потиравшему свой затылок, затем резко развернула метлу и помчалась к бладжеру, обогнав Грегори Гойла, бессильно пригрозившего ей громадным кулаком.

Настигнув мяч, Кэтрин точным ударом направила его в сторону Драко Малфоя, но тот в последний момент увернулся, бросив в ее сторону уничтожающий взгляд. Кэтрин лишь пожала плечами и метнулась к другому бладжеру, оставив Драко Малфоя краснеть от злости.

– Это восхитительно! – захлёбываясь, вопил Захария. – Кэтрин Пирс идеально вписалась в роль загонщика. Она не даёт охотникам Слизерина ни единого шанса. Повсюду их настигают ее бладжеры. Поглядите на разъяренного Нотта, едва не свалившегося с метлы благодаря ее стараниям. Поттер явно не прогадал, взяв в команду столь очаровательную девушку.

Кэтрин улыбнулась, подмигнув оскалившемуся на нее Теодору Нотту, взмыла в воздух и вновь помчалась к черному мячу.

– Ребята, игра становится все интереснее и интереснее! Демельза Робинс выходит на линию броска. Счёт уже двадцать на десять, в пользу Гриффиндора и… О, поглядите, шрамоголовый увидел снитч! Кто-нибудь сбейте с него эти круглые оч… АААЙ!

В комментаторскую вышку врезался бладжер, едва не задев пригнувшегося комментатора.

– Упс! – хлопнула глазками Кэтрин, состроив невинную мордашку. – Прости, дорогой, это случайно! – прокричала она Захарии.

От такой подачи подруги Гарри упустил из виду золотой шарик и теперь кружил над полем в его поисках. Краем глаза он подметил Драко Малфоя, который, видимо, забыв о своем предназначении ловца, наблюдал за Кэтрин, плохо скрывая злость и раздражение во взгляде. Гарри улыбнулся, и тут вдруг заметил, как что-то блеснуло в другом конце стадиона. Это был снитч.

Снитч подразнил его блеском своих крылышек, вновь исчезая в неизвестном направлении. Игра затянулась. А когда счёт уже был семьдесят на семьдесят, Драко Малфой внезапно взял тайм-аут. Он что-то долго и упорно втолковывал своей команде, активно жестикулируя руками, краснея от злости. Игроки его сборной лишь кивали головой, соглашаясь с каждым словом. Матч продолжился.

Вся Слизеринская команда, за исключением Драко Малфоя и Блейза Забини, защищающего ворота, ринулись к Кэтрин, окружая ее собой. Винсент Крэбб и Грегори Гойл с угрожающим видом занесли биты, отбивая в ее сторону бладжеры, которые со свистом стали стремительно к ней приближаться.

– Мерлин и Моргана, что же они творят? – воскликнул Захария, выпучив и без того большие глаза. – Они же её сейчас покалечат! – прокричал он в рупорт.

По стадиону разнеслись панические крики. Учителя повскакивали со своих мест, но ничего нельзя было сделать. Нарушения правил не было. Дальнейшее происходило, как в замедленной съемке…

Ричи Кут рванулся в сторону Кэтрин, но не успевал. Всем на удивление, Блейз Забини, оставив свои ворота, под зловещим взглядом Драко Малфоя и своей команды, тоже полетел в сторону Кэтрин, но тоже не успевал. Все силы Слизерина были направлены на то, чтобы нейтрализовать именно Кэтрин. Бладжеры неслись к ней с огромной скоростью, а смыкающие ее в кольцо змееныши на метлах не давали увернуться от них.Отбить два мяча сразу не представлялось возможным.

Кэтрин стало страшно. Она лихорадочно соображала, что делать. Ситуация казалась критической. Отобьет один мяч, второй попадет точно в цель и она окажется в нокауте. Возможно, даже с переломами рук, ног или, что еще хуже, черепа. В голове мелькал только один вариант решения проблемы, но он был слишком безумным, однако… Слизерин ликовал, а, значит, безумие тут было к месту. Придется рискнуть. Уж очень хочется стереть с их змеиных лиц едкие усмешки. Глубоко вздохнув, Кэтрин взмахнула битой, отбив один из мячей…

– Я не верю своим глазам! – потрясенно взвизгнул Захария. – Кэтрин Пирс спрыгнула с метлы и повисла на ней руками, отправив один из бладжеров в Грегори Гойла! Держась за древко, она летит отвесно к земле! Под ней ее ждёт Винсент Крэбб! Ох, ничего себе, она с размаху бьёт его в челюсть! Ух, эти длинные ножки! – без умолку тараторил Захария, стараясь описать все действия Кэтрин. – Это просто НЕВЕРОЯТНО! БЛЕСТЯЩЕ! ПОРАЗИТЕЛЬНО!

Гарри вздохнул с облегчением, и с восторженным словом «ЕСТЬ!» взмыл чуть выше, чтобы оглядеть поле на поиски снитча. В это время из-за того, что Блейз Забини оставил свои ворота, Слизерину забили два гола подряд. Драко Малфой гортанно зарычал. А Кэтрин, ничего не замечая, вновь взобралась на метлу, обхватив ее ногами.

Быстро перехватив биту в другую руку, она снова ринулась вверх, в погоню за бладжером, который вскоре запустила не в кого-то, а в Блейза Забини, из-за чего тот стал неповоротлив. Удар был не сильным, но весьма ощутимым. Поморщившись Блейз Забини схватился за живот, куда врезался злосчастный мяч. Воспользовавшись моментом, Джинни забила еще один гол в Слизеринское кольцо.

– Сто на семьдесят в пользу Гриффиндора! – объявил нынешний ркзультат Захария. – Но все еще можно исправить, если капитан команды Слизерин поймает снитч! А вот, кстати, и он!

Гарри и Драко уже заметили свой трофей, и теперь неслись к нему на всей скорости. Однако Драко находился гораздо ближе к золотому проказливому мячу, и Гарри с отчаянием понял, что не успеет. Слизерин победит.
Драко уже протягивал руку, подушечками пальцев ощущая трепещущие крылышки, когда вдруг совсем рядом просвистел бладжер. Без права выбора, он взметнулся вверх, нехотя предоставляя сопернику шанс на победу.
Гарри мысленно поблагодарил Кэтрин за услугу и поставил в своей голове пунктик расцеловать ее за такую предоставленную возможность. И вот он уже протягивает руку…

– Нет! – рычит себе под нос Драко, с отчаянием понимая, что отдал победу за свою безопасность.

Гарри уже накрывал снитч. Драко готов был выть от обиды. Не собираясь сдаваться, он пустился вдогонку отвесно к земле, но в ту же секунду был грубо сбит бладжером с метлы.
Приземление было хоть и не самым мягким, но обошлось без травм и переломов, так как падение было с небольшой высоты.
Драко гневно ударил кулаком по пыльной арене, проклиная пролетевшую над ним Кэтрин Пирс и чертового комментатора, который, наконец, подвел итог всего матча:

– Гарри Поттер поймал снитч! Гриффиндор побеждает с огромным прорывом! Двести пятьдесят на семьдесят! Мои поздравления победителям!

Команды спустились на землю. Слизеринцы вместе с разъяренным капитаном своей команды покинули поле, на них почти никто не обратил внимания. А вот Гриффиндорцы орали во все горло, прыгали, кричали. Гарри понимал, что своей победой они обязаны Кэтрин. Повернувшись к ней, чтобы обнять ее, Гарри притормозил. На Кэтрин уже висели Джинни и Ричи Кут. Но времени не было.Потому, пока Гриффиндорская толпа, которая бежала к ним с трибун, не перехватила Кэтрин, Гарри резко повернул ее к себе и крепко обнял, подняв над землей.

– Мы победили! – радостно говорила она. – Гарри, победили!

– Победили! – покружил ее над землей Гарри и, передав в объятия Рона, принялся обнимать Джинни.

****

В Слизеринской гостиной сидели только шестой и седьмой курс. Те, что помладше, ретировались по своим комнатам, от греха подальше. Вернее, подальше от Драко Малфоя, который рвал и метал, круша все, что только попадало под руку. За ним по пятам следовала Пэнси, восстанавливая разбитые предметы заклинанием «Репаро».

– Угомонись, Драко, этим ты ничего не изменишь. Никто не знал, что девчонка так хорошо играет, – не выдержав, высказался Теодор, тут же пожалевший о том, что вообще заговорил.

Драко в два счета оказался с ним рядом. Схватив его за грудки рубашки, он рывком поднял его с дивана, на котором восседала и Кристен Паркер.

– Заткнись, Нотт! – прорычал Драко, просверлив Теодора стальным взглядом. – Вместо того чтобы кувыркаться с этой крашеной барби… – кивнул он в сторону Кристен. – Нужно было явиться на тренировку!

Теодора, как тряпку, швырнуло обратно на диван. Сейчас большая часть присутствующих глядела на него и на покрасневшую Кристен. Теодор, в знак защиты, обнял ее за плечи, стараясь не замечать убийственную физиономию Милисенты Булстроуд, готовую прибить новую фаворитку своего бывшего, но до сих пор желанного парня. А тем временем очередная статуэтка разлетелась на мелкие осколки, однако тут же была восстановлена благодаря стараниям Пэнси.

– А вы… – рявкнул Драко, метнув взгляд в сторону Крэбба и Гойла. Те от тона его голоса едва не подпрыгнули до потолка. – Два барана, неужели так сложно было справиться с одной девчонкой?!

– Но там же был и второй загонщик! – жалобно пропищал Гойл.

– НАХРЕН ВТОРОГО ЗАГОНЩИКА! – взревел Драко. – КЭТРИН ПИРС! ЕЕ надо было вывести из игры! Ричи Кут большой роли не играл! Он ни разу ни в кого из нас не попал! А эта ГРЯЗНОКРОВКА почти всех по головам посчитала своими мячами!

– Брось, Драко, это не конец света! – попытался Блейз успокоить друга.

– Да пошел ты, Забини! – подскочил к нему взбешенный Драко. – Вот скажи мне - КАКОГО ХРЕНА ТЫ ОСТАВИЛ СВОИ ВОРОТА И ПОНЕССЯ НА ПОМОЩЬ К ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ ГРИФФИНДОРСКОЙ СУЧКЕ?

– Вы едва не убили ее! – ответил Блейз без тени каких-либо эмоций.

– С каких это пор ты заботишься о здоровье Гриффиндорских Выскочек? – встряла Пэнси. – Ты подставил свою команду, а она в благодарность едва не смахнула тебя с метлы!

– Пэнси, это игра! – покосился в ее сторону Блейз. – Таковы правила!

– Вот именно, Блейз, это игра! И мы не нарушали правил, пытаясь нейтрализовать эту гребанную девку! Она бы всего-навсего попала в лазарет с переломом! Ты все испортил, идиот! Пока ты строил из себя сраного спасителя, сестрица рыжего недоразумения забила нам три гола! ТРИ! Она забила ТРИ гола ПОДРЯД!– продолжал бушевать Драко.

– Так, с меня хватит! – не выдержав двухчасовой истерики, Блейз направился к выходу из подземелий.

– Я еще не закончил! – вслед ему прошипел Драко.

– Зато я закончил! – отрезал Блейз.

– Снова идешь к ней? – задали в спину весьма провокационный вопрос.

Блейз, не оборачиваясь, остановился.

– Когда это началось у вас, а, Забини? КОГДА ТЫ ПОТЕРЯЛ ОСТАТКИ СВОЕГО РАЗУМА ИЗ-ЗА ЭТОЙ ТВАРИ?

Последние предложение Драко выкрикнул. Да так, что добрая половина присутствующих вздрогнула. Он знал, что перегнул палку, но был слишком зол для того, чтобы остановиться. Блейз тем временем ощущал на своей коже прожигающие взгляды, опаляющие его со всех сторон.

– Блейз… – кажется, это была Пэнси. – Блейз, о чем он говорит?

– О том, что он увлечен ею! – вместо друга ответил Драко. – Не так ли, Забини? Признай это уже, наконец! Ты привязался к ней, пока составлял компанию в Больничном Крыле, где на тот момент находилась и Пэнси! Подруга детства, к которой ты заглянул всего лишь раз, накануне ее выписки!

– Это правда? – спросила пораженная Пэнси, глядя на сжимающего кулаки Блейза. – Ты действительно каждый день навещал ее в Больничном Крыле? – в голосе ее слышалась явная обида.

– Ты перешел все границы, Драко! – абсолютно спокойным тоном вымолвил Блейз. – Ты перешел все границы!

Продолжать слушать агрессивные высказывания он больше не желал, потому просто развернулся и ушел, чтобы побыть в одиночестве и унять гулко колотившееся сердце в груди. С виду Блейз оставался спокойным, но внутри бушевала ярость. Если бы он остался там еще хотя бы на пару минут, не выдержал бы и полез в драку. Так отчаянно хотелось врезать по наглой малфоевской физиономии, руки просто чесались. Но нельзя было срываться. Да… Драко был агрессивен и заносчив. Но от этого он не перестал быть его другом. Да… сегодня он позволил себе слишком многое, высказываясь без должного уважения. Но все это объяснимо. Нервы на пределе. На него свалилось слишком много проблем. И не каждый справится с ними так, как справлялся он. Драко Малфой оказался сильным человеком и смелым, раз уж решился пойти против Темного Лорда, скрыв от него мать, которая должна была стать сосудом для омерзительного потомства. Да и потом, теперь их связывала не только дружба, но и мощное заклинание «Фиделиус».

Все верно! Блейз Забини стал «Хранителем Тайны» Драко Малфоя. И нет, его не заставляли. Он пошел на это добровольно, потому что уважал Драко Малфоя, каким бы он ни был. Однако сейчас Блейзу хотелось его придушить. И, в первую очередь, за то, что он назвал Кэтрин Пирс Грязнокровкой. Это слово побудило в нем внутреннюю ярость, которая так и норовила лавиной обрушиться на белобрысую голову друга. Блейз и сам не знал, когда его стала волновать Кэтрин Пирс. Не знал, когда в сердце начало зарождаться к ней непонятное чувство. Да, он признавал, что привязался к этой девчонке. Но был ли его интерес нечто большим, понятия не имел. Сегодня, когда в нее летели эти проклятые мячи, все внутри застыло от душеледенящего страха. Отчаяние градом обрушилось на него, когда он понял, что не успеет укрыть ее от опасности. Он и не успел. Но она молодец, смогла постоять за себя. Вон как Крэббу ногой по челюсти заехала…

Блейз улыбнулся, вспомнив разбитую губу Винсента.
Поднявшись на Астрономическую Башню, он закрыл за собой двери. На улице уже было темно. На осеннем небе едва различались звезды, их можно было даже сосчитать. Зябкий ветерок ничуть не волновал. Наоборот, заставлял злость отступать на задний план.
«Интересно, что она сейчас делает?» – пронеслось в голове.
Блейз засунул руки в карманы, в одном из которых наткнулся на сложенный пергамент. Вытащив его и развернув, он вновь расплылся в улыбке. В груди разлилось знакомое тепло.

– Ах ты… маленький чертенок… – прошептал он, вспоминая свою последнюю ночь с ней в лазарете.

Блейз помнил, как она усердно водила пером по этому пергаменту, закусив нижнюю губу. Помнил, как любовался ею, рассматривая каждую черточку ее лица. А она все рисовала и рисовала. В глазах у нее плясали озорные чертики. И когда рисунок был готов, она, наконец, показала ему свой шедевр.

Шедевром оказался ОН. Она нарисовала ЕГО. С взъерошенными волосами, большими ушами и косыми глазами. Даже подписала – «Блейзу Забини от Кэтрин Пирс». Сначала он удивленно моргал, а потом расхохотался в голос, даже не заботясь о том, что мадам Помфри может проснуться от шума.

Блейз вздохнул. Как же ему сейчас не хватало этих встреч. Не хватало ее разговоров, пререканий и сарказмов. Ее обиженного личика, когда она так смешно дула губки. Не хватало ее.

****

В гостиной Гриффиндора громко играла музыка. Все веселились и отмечали победу. Главными виновниками этого торжества были Кэтрин Пирс, справившаяся со своей ролью загонщика на отлично, и Рон Уизли, ставший отменным вратарем Гриффиндорской сборной. Каждый раз к ним подходили однокурсники и восхищенно поздравляли. Кэтрин это так утомило, что она просто напросто забилась в темный уголок и стояла там со стаканом сливочного пива, наблюдая за весельем со стороны в полном спокойствии.

– Прячешься? – спросила, присоединившаяся к ней, Гермиона.

– Надоело столь навязчивое внимание! – улыбнулась Кэтрин. – А ты?

– Кормак пристает ко мне, – пожаловалась Гермиона. – Не знаю, куда от него деться.

– Это который Маклагген? – догадалась Кэтрин. – А он ничего!

– Он мерзкий! – не согласилась с ней Гермиона.

– От чего же? – усмехнулась Кэтрин. – Ты только глянь, какие у него пронзительно голубые глаза, немного подведенные черным карандашом.

Девушки весело расхохотались.

– А ведь действительно глаза подведены, – сквозь смех вымолвила Гермиона.

– Ну, это не удивительно, – цокнула Кэтрин. – Мальчики-цветочки увлекаются подобными косметическими процедурами, несмотря на то, что ориентация в полном порядке.

– Угу… – протянула Гермиона, глядя на веселившегося Рона.

Кэтрин сощурилась, после чего понимающе улыбнулась. Так вот значит, какие парни нравятся всезнающей мисс Грейнджер. Видела бы она себя со стороны. В глазах-то плещется ревность от того, что на веселеньком рыжем пареньке только так виснут девчата.

– Он молодец. Отыграл свой первый матч на высшем уровне, – осторожно вымолвила Кэтрин, сделав глоток сливочного пива.

– Да, он молодец, – ответила Гермиона, продолжая с обожанием глядеть на Рона.

Он действительно задал всем жару. И теперь даже шутка Слизеринцев не являлась чем-то обидным и насмехающимся. Как там звучала их песенка? «Уизли – наш Король»? О, да, Рональд Уизли это звание оправдал на ура.

– Почему ты не скажешь ему? – поинтересовалась Кэтрин.

– О чем? – непонимающе уставилась на нее Гермиона.

– О том, что он тебе нравится.

– С чего ты взяла, что он мне…

– Ты плохо скрываешь свои эмоции, Гермиона, глаза тебя выдают, – не дала ей договорить Кэтрин. – Знаешь, я понимаю твои чувства. Рон парень хоть и глупый, но очень мужественный. Поэтому, если ты не поторопишься, им займусь я. Он как раз в моем вкусе.

Гермиона открыла было рот, чтобы высказать парочку резких словечек, но тут же прикусила язык.

– Ты специально, да?! – догадалась она.

Кэтрин рассмеялась.

– Брось, Гермиона. Он, конечно, мне нравится, но только как друг, не больше. Но ты все же, будь порасторопней. Гляди, сколько дурочек он сегодня подцепил.

– Не думаю, что это хорошая идея, – вздохнула Гермиона.

– Нет, идея, как раз таки хорошая. Иди, сейчас самое время. Поздравь его и скажи, – подтолкнула ее Кэтрин. – Ну же, не бойся. Ты ведь ему тоже нравишься.

– Думаешь?

– Уверена!

Гермиона сделал вдох-выдох, и уже хотела направиться к Рону, но, сделав шаг, остановилась. Кэтрин нахмурилась.

– Черт! – тихо выругалась, когда Гермиона пулей вылетела из гостиной. – Уизли, болван! – обругала она Рона, целующегося с Лавандой Браун под громкие свисты и визги однокурсников. – А ты тоже хороша, идиотка! – самой себе прошептала Кэтрин, направившись вслед за подругой.

Гермиону она нашла сидящей на винтовой лестнице, которая вела в сторону Астрономической Башни. Над ней летала стайка желтеньких наколдованных птичек. Кэтрин присела рядом, не зная, что сказать. И только чириканье пернатых нарушало тишину.

– Прости! – прошептала она тихо. – Я не хотела, чтобы все так получилось.

– Нет, ты не виновата! – сквозь слезы улыбнулась ей Гермиона. – Это я, дурочка, навыдумывала себе всякую ерунду. Глупо было верить в то, что я ему нравлюсь. Я ведь всего лишь Гермиона. Гермиона Грейнджер. Гриффиндорская Заучка и Книжный Червь. Меня никто никогда не полюбит.

– Да! – согласилась с ней Кэтрин. – Ты просто Гермиона Грейнджер. Самый замечательный и добрый человек. Умная не по годам и верная подруга. Не нужно себя так недооценивать, – Кэтрин обняла ее за плечи, пытаясь взбодрить.

– Тебе легко говорить, – шмыгнула носом Гермиона. – Ты, вон, какая, красивая. Шикарные волосы не то, что у меня - птичье гнездо. У тебя есть вкус в одежде, а я ничего не смыслю в моде. Лаванда, она тоже красивая и…

– Пустоголовая! – закончила за нее Кэтрин. – Не в красоте дело, Гермиона. В тебе есть то, чего нельзя найти в каждом человеке. Поверь мне, это сейчас такая редкость.

– Что же такого есть у меня, чего нельзя найти в других?

– Добрая душа и красивый внутренний мир, – ответила Кэтрин. – Этого достаточно, чтобы полюбить.

– Зачем все это, если он не видит? – вытирая слезы, всхлипнула Гермиона.

– А он видит! – уверено произнесла Кэтрин. – Просто делает вид, что не видит. Трусит подойти и сказать все, что чувствует, потому что со стороны ты кажешься неприступной и гордой. Дай ему повод. Дай понять, что он для тебя не только друг и защитник. Тогда ты увидишь, что…

Договорить Кэтрин не успела, поскольку где-то совсем рядом раздался тоненький визгливый смех. А спустя секунду показалась подпрыгивающая Лаванда Браун, держащая под ручку вышеупомянутого Рона Уизли.

– Ой! Кажется, здесь занято, – пролепетала она, утягивая его в другую сторону.

– А птички-то зачем? – поинтересовался Рон, глядя на миленьких певучих созданий.

Кэтрин пробормотала себе под нос что-то нечленораздельное и прикрыла глаза. А Гермиона вскочила на ноги. Посмотрела обиженным взглядом на улыбающегося Рона и произнесла всего одно слово:

– Опуньё!

И птички, летающие над ней, вмиг перестали быть милыми. На мгновение они замерли, а потом всей своей желтой стайкой понеслись на Рона, грозя ему своими маленькими острыми клювиками.

У Рона округлились глаза, при виде приближающихся пернатых «дротиков». Он пригнулся. «Дротики» врезались в деревянную дверь, разлетевшись в перья.

Так ничего и не поняв, Рон посчитал нужным покинуть общество подруг подобру-поздорову, уводя за собой испуганную Лаванду. А Гермиона снова села, уткнулась в плечо Кэтрин, и расплакалась.

– Ну вот, видишь. Они теперь укромный уголок ищут.

– Ну и флаг им в руки. Пусть ищут. Он скоро поймет, что она просто кукла без мозгов. А ты у нас умная, замечательная, и никто с этим не поспорит, – погладив подругу по голове, ответила Кэтрин.

– Поспорят! – пробормотала Гермиона.

– Интересно кто? – хмыкнула Кэтрин.

– Слизеринцы! – послужило ответом.

– Да ну их… этих Слизеринцев! Они просто завидуют, что у них на факультете нет Гермионы Грейнджер. И вообще, не нужно сейчас говорить о них.

– Ну а если один из Слизеринцев все же присоединится к вам? – послышался за спинами насмешливый голос.

Девушки обернулись. На трех ступеньках выше, засунув руки в карманы брюк, им улыбался Блейз Забини.

– Мы бы хотели побыть наедине, – ответила ему Кэтрин и, потянув Гермиону, обошла Блейза стороной, но… дальше с места не сдвинулась, так как на локте ее сомкнулись его пальцы.

– Останься! – прошептал Блейз.

Только сейчас девушки заметили его плохое расположение духа. Кэтрин не знала, что делать. Оставить расстроенную Гермиону она не могла. И отказать Блейзу тоже не могла. Он ведь находился рядом, когда было трудно.

Гермиона же переводила взгляд с подруги на синеглазого Слизеринца. Да, она знала, что они стали близки. Кэтрин рассказала ей о проведенном с ним времени в лазарете. И почему-то это не казалось Гермионе чем-то неправильным.

Понять причину этого Гермиона не могла, но была согласна с тем, что Блейз Забини был человеком неплохим. Он никогда не называл магглов Грязнокровками и никогда не задирался до нее, Гарри или Рона.

Нет… Гермиона не понимала, как он может быть другом такого человека, как Драко Малфой. Сама не ведая, что делает, Гермиона улыбнулась Слизеринцу, затем перевела свой взгляд на подругу.

– Ты оставайся. Я все равно сейчас пойду спать. Тебе же не нравится эта шумная вечеринка. Так что на данный момент его компания лучше.

– С тобой точно все хорошо? – все еще боролась с собой Кэтрин.

Гермиона кивнула, вновь улыбнулась и ушла, пожелав всем доброй ночи.

– Что-то случилось? – проводив ее взглядом, Кэтрин вновь уселась на ступеньку.

– Ничего. Просто не хотел оставаться один, – устроившись рядом, ответил ей Блейз.

– Почему не со своим факультетом? – поинтересовалась Кэтрин.

– Там сейчас шумно, – пожал Блейз плечами и, увидев немой вопрос в ее глазах, добавил: – Драко не в ладах с собой. Крушит все, что попадает под руку, попутно ругая всю сборную, из-за одной Гриффиндорки, которая, по его мнению, помешала ему поймать снитч.

– Пф, ваш капитан не умеет проигрывать! – фыркнула Кэтрин.

– Просто не привык, – поправил ее Блейз.

– Насколько я знаю, последние шесть лет вы не выиграли ни одного матча у Гриффиндорской сборной, – напомнила Кэтрин очевидное. – Неужели он каждый год закатывает вам истерики?

– Ну… – замялся Блейз. – Сегодня истерика была пуще прежнего.

– Бог мой, да это же просто игра!

– А ты, кстати, классно играешь! Кто учил?

Блейзу сейчас не хотелось говорить о Драко Малфое, когда рядом сидела она, поэтому он поспешил повернуть разговор в другое русло.

– Играть меня никто не учил, – ответила Кэтрин. – Я просто ходила на матчи и читала книги о квиддиче. А летать научил меня друг.

– То есть, выходя на поле боя, ты знала только теорию? – выгнул бровь Блейз.

– Ага! – кивнула Кэтрин.

– Ничего себе! – Блейз искренне был удивлен. – Для первой игры ты справилась блестяще. Удар, кстати, у тебя не плохой. У меня до сих пор живот болит.

– Прости. Я старалась менее болезненно попасть в тебя, – улыбнулась Кэтрин.

– Да ладно! – Блейз протянул руку и потрепал ее по макушке. – На первый раз прощаю!

– Эй! – хохотнула Кэтрин, толкнув его в бок.

Блейз лишь раззадорился, и уже двумя руками стал растрепывать ей волосы. Рядом с ней для него ничего больше не существовало. Неважно, что подумают о нем однокурсники и друзья после обидных высказываний Драко Малфоя. Неважно, что говорит сам Драко Малфой. Ничего не важно. Главное – это Она. Ее улыбка…Ее задорный смех… Ее взгляд…