Глава 7. Тайное становится Явным

Все глубже в пропасть…
Ломая крылья об острые скалы!
Утробный рокот…
Туманный взгляд, очень усталый!

Все глубже в бездну…
Где тишина, темнота, унылость!
Чтоб не воскреснуть…
Чтоб все совсем, навсегда, забылось!

Все глубже в омут…
Дробя надежду, мечту и нравы!
Навечно в кому…
Забыть законы и все уставы!

Конец… Отрада…
Смотреть вслед яркому небосводу!
Сжав зубы, падать…
Ломая крылья об эту свободу!


Темный узкий коридор тускло освещали настенные факелы, отбрасывая неясные тени. Холод и угнетающая тишина давили на сознание, заставляя внутренне сжиматься от непонятного страха, сковывающего его невидимыми щупальцами. Колени дрожали, но, несмотря на это, он продолжал идти вперед, ведя за собой девушку, чей лик был скрыт за темным капюшоном мантии. Сжимая ее холодную руку в своей ладони, он желал только одного – поскорее вывести ее из этого сырого, затхлого помещения, где царил мрак и неизвестность, отнюдь не казавшаяся благосклонной. Предчувствие чего-то плохого не покидало.

Шаг… еще шаг… вдруг все кругом замелькало, сверкнула голубая вспышка, факелы погасли, и неподвижное тело девушки улетело куда-то вниз, в кромешную тьму. Страх настолько сильно завладел рассудком, что он не смог сдержать его. Немой крик застрял в горле, не позволяя себе вырваться наружу…

На улице было еще темно. Часы показывали пять утра. И только узкая полоска восходящего солнца предвещала начало учебного дня, когда Драко Малфой проснулся в холодном поту и уже не смог сомкнуть глаз. Ему опять приснился кошмар. Опять эта девушка. Опять этот узкий коридор, освещенный факелами. Опять сковывающий душу леденящий страх. Вспышка – и ее нет рядом. Нет ее руки, которую он сжимал, переплетая пальцы. Только слова отдавались эхом в голове – «Надейся, Верь, Люби». Что они значили, Драко не имел ни малейшего представления. Но то, что этот сон стал сниться ему чаще, наводило не на самые радужные мысли.

Приняв холодный, успокаивающий нервы душ, Драко оделся в школьную форму и, сев в кресло у камина, задумчиво уставился на огонь. Он не понимал, что творилось с ним в последнее время. На душе было как-то неспокойно и томительно. Порой даже дышать становилось трудно оттого, что все происходящего вокруг пугало, заставляя прятаться во тьме неизвестности. И эти сны, которые теперь посещали его чуть ли не каждую ночь, больше не казались снами. Они были словно параллельной реальностью, которая накрывала его плотным полотном отчаяния и безысходности.

Драко не знал, что делать дальше, как поступить. Не знал, как избавиться от всех беспокойств, которые травили душу, не давая покоя. Не знал, как побороть в себе страх за будущее, которого не видел. Он старался не думать об этом, старался закрыться от этих навязчивых мыслей, так прочно засевших у него в голове, но с каждым днем бороться с ними становилось труднее. И единственным человеком, кто удерживал его в этой реальности, была мать, не позволяющая опустить руки, чтобы сварить себя заживо в омуте всех этих переживаний и страхов. Она была единственной, кто придавал ему смелости и достоинства. Единственной, кто поднял его на ноги, когда он упал ничком вниз, споткнувшись о собственные ошибки прошлого.

Мать была единственной, кто дал сил идти дальше, не оборачиваясь назад. Она Верила в него, она Надеялась на него, она Любила его. Именно этих эмоций ему всегда так не доставало от отца, которым он когда-то гордился, на которого он хотел быть похожим. Сейчас же мир сместился, и Драко смотрел на все иными глазами. Глазами матери, которую хотели использовать в грязных целях змееподобного гибрида. Именно тогда он, наконец, задумался – кем является для окружающих, и что из себя представляет. И выводы его были не самыми утешительными…

Трусливый Хорек, всегда прячущийся за спиной своего высокомерного папочки, который, подлизываясь к тем, кто по статусу был выше, завоевал авторитет для своей семьи – вот кем он был. Мерзким Слизеринцем, хвастающимся своей родословной состоятельностью. И что бы он сейчас ни сделал, как бы ни старался изменить это мнение окружающих, понимал, что все его попытки так и останутся попытками и ни к чему не приведут. Он уже зарекомендовал себя с не самой хорошей стороны, другую же просто не воспримут. Рассмеются в лицо и вновь повернутся спиной, как всегда это делали. Да и потом, невозможно изменить всем принципам и моралям, которые навязывали с самого рождения. Которые пустили свои корни так глубоко, что вырвать их уже невозможно.

Драко тяжело вздохнул. Ну, вот опять. Опять совесть травит его мозг грустными помыслами. А ведь он пообещал себе больше не думать об этом. И вообще думать на данный момент нужно было о другом, более важном деле, которое могло повлиять на ход событий, творящихся внутри школы. Блейз Забини… Ему нужна была помощь Блейза Забини. Но как попросить этой помощи, не подставляя под удар себя и тех, с кем он сейчас плыл в одной лодке?! Нужно было выдать как можно меньше информации, чтобы Блейз ни в коем случае не догадался о том, что он, Драко, состоит в двух организациях по сопротивлению Темному Лорду и…
И как раз на этом мысли Драко оборвались внезапным вторжением в личное пространство вышеупомянутым синеглазым другом.

– Какого Мерлина, Блейз, – даже не поворачиваясь к нему, возмутился Драко в своей ленивой манере. – Тебя стучаться не учили?

Блейз вышел, закрыл за собой двери, демонстративно постучался и снова зашел. Драко иронично возвел свой взгляд к потолку.

– Чем обязан твоему раннему визиту, друг? - вымолвил он тихо.

– О, друг, тебе придется многое объяснить! – последовал язвительный ответ.

Драко обернулся, удивленно уставившись на нежданного собеседника. Блейз тем временем продолжил:

– Прежде, чем начнешь, я хочу отдать тебе вот это… – достал он из кармана золотистую монету, на ребре которой были выгравированы две заглавные буквы - «О. Д.».

Блейз прекрасно знал, что они под собой подразумевают. Это была аббревиатура «Отряда Дамблдора», догадаться было не сложно. В прошлом году, когда «Инспекционная Дружина» во главе с Драко Малфоем поймала группу Гриффиндорцев в Выручай-Комнате, Блейз отнял подобную монету у Невилла Долгопупса. И вот сейчас, протягивая ее все тому же Драко Малфою, задался вопросом – откуда она у него? Драко что-то скрывал. Что-то очень важное и весьма интересное, Блейз был в этом уверен, как никогда.

– Я хочу правду, Драко, только правду. И, поверь мне, пока я ее не добьюсь, от тебя не отстану. Буду ходить за тобой по пятам. Если понадобится, буду сидеть у тебя под дверями и петь серенады. И вообще, каждую ночь буду приходить в твои сны, мучая тебя своими пошлыми шуточками, пока не сдашься на милость.

Хоть монолог Блейза и звучал в шутливой форме, Драко знал, насколько серьезны на самом деле эти слова. Устало проведя руками по невыспавшемуся лицу, он откинулся на спинку кресла и обреченно прикрыл глаза.

Это конец. По неосторожности он сам себя выдал. Но если взглянуть на все это с другой стороны, Блейз ведь никогда его не подводил. Всегда поддерживал и давал весьма путевые советы. Так почему же не рассказать ему все, как есть? К тому же, вряд ли этот итальянец отстанет от него, пока не добьется своего. Пожалуй, это было единственным минусом в нем – чрезмерное любопытство, присущее любому нормальному человеку.

Почувствовав, что находится в шаге от истины, которую так желал, Блейз удобно устроился в соседнем кресле, стоящем напротив того, в котором устроился хозяин комнаты.

– Я весь во внимании… – напомнил он о своем присутствии, о котором, похоже, на мгновение забыли.

– То, что я тебе расскажу, не должен знать никто. Запомни, Забини, никто. Ни единая душа. Даже Тео с Пэнси не должны знать. От этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь моей матери, – серые глаза скрестились с синими, сверля их своим блеском. – Ты должен пообещать.

Блейз нахмурился. По выражению лица сидящего напротив было понятно, насколько все серьезно и опасно. Конечно, все знали о таинственном исчезновении Нарциссы Малфой, но никто и предполагать не мог, что к этому причастен ее сын. А Драко был причастен, теперь Блейз в этом уверился.

Около минуты он молчал. Затем медленно кивнул. И тогда Драко ему все рассказал. Сначала медленно и неуверенно, но потом все больше и больше становился красноречив. Рассказал все, в мельчайших подробностях. То, как они со Снеггом организовали побег Нарциссы, по какой причине они это сделали, каким образом он вступил в ряды «Ордена Феникса» и «Отряда Дамблдора», и то, как на это все отреагировали все члены данных организаций. Драко выложил все, как и просили. И с каждым его новым словом Блейз осознавал всю серьезность ситуации, в которой оказался его лучший друг.

Да… Блейз понимал, что это крайне опасно, но и упрекнуть не мог. Блейз видел безумие идеи, но ради спасения матери он бы поступил точно так же. Все знали, что значит для Драко Малфоя мать. Нарцисса была единственным человеком, ради которого Драко готов был на все. Она была единственной слабостью Драко. И Блейз понимал, что, узнав его тайну, сам попал в эпицентр всех этих перипетий.

– Да уж! Ты влип по самое не хочу, – выдохнул он пораженно. – И что же ты теперь делать собираешься? Темный Лорд рано или поздно догадается, это всего лишь вопрос времени.

– Я знаю, Блейз, – устало произнес Драко. – Время покажет, что делать дальше. Главное, что сейчас Нарцисса в безопасности.

– Значит, ты теперь на стороне Дамблдора?! – как бы между прочим поинтересовался Блейз.

– Я ни на чьей стороне, – поморщился Драко. – Я вступил в их ряды, только чтобы обезопасить единственного родного мне человека, так что не собираюсь геройствовать. Этим пусть занимается шрамоголовый. Для меня важно уберечь мать. Что же касается Темного Лорда, то да, я иду против него. Это может показаться безумием, но я хочу верить в то, что Золотой Мальчик победит в этой борьбе. А пока я останусь верным в глазах Сам-Знаешь-Кого. Но только до той поры, пока не наступит мой час.

Блейз вздохнул. Никто из них не желал пополнить ряды Пожирателей Смерти. Никто из них не желал быть убийцей и служить Волан-де-Морту. Ни Он, ни Драко, ни Пэнси, ни Тео. Родители воспитали в них уважающих свое происхождение аристократов, но, забыв про СВОЕ воспитание, примкнули к полукровке. Они же, их дети, не хотели идти в противовес своим принципам.

Однако был ли у них выбор? Да, но только два варианта – встать на сторону Темного Лорда или умереть. Из двух зол всегда выбирают меньшее, и в этом случае смелости Драко можно было позавидовать. Блейз готов был аплодировать ему стоя. Хотя бы потому, что Драко решился на этот опрометчивый шаг. Но все же…

– Почему ты мне все рассказал? Ведь, зная тебя, ты вполне мог оставить меня в неведении. Я могу все доложить Темному Лорду. Он может прочитать это в моих мыслях.

– Я могу все исправить, Забини, – Драко было не до шуток.

– Интересно, как? – в отличие от Блейза.

– Обливиэйт! – передернул Драко плечами. – Сотру тебе память. Ту часть, где я тебе все рассказал. Поверь мне, это я умею хорошо. Правда, на практике не проходил, ты будешь первым.

– Иди к Мерлиновой бабушке, Малфой! – выругался Блейз. – Совсем из ума выжил?! Я никому ничего не скажу. Да даже если бы и хотел, все равно бы никогда не сделал это. Темный Лорд не станет разбираться кто прав, кто виноват. Мы наравне получим свою порцию «Круцио», и это будет лучшее, по сравнению с тем, что можем вполне схлопотать и «Аваду» под зад. К тому же, мы все отлично владеем «Окклюменцией», Снегг не зря нас обучал. Видимо, предвидел нечто подобное.

– Тогда не заставляй меня сомневаться в тебе, Блейз, – предупреждающе протянул Драко.

– Ради Мерлина, неужели ты мне не доверяешь? – закатил глаза Блейз. – Мы с тобой с пеленок знаем друг друга. Я, конечно, понимаю, что ты Малфой, и славишься своими малфоевскими прибамбасами, но не стоит недооценивать своих друзей. В любом случае, я во всем поддержу тебя, друг. Потому что сам не в восторге от того, что предки служат полукровке. Я, например, не хочу лизать задницу этому пресмыкающемуся. И что бы ни случилось, я на твоей стороне.

– Надеюсь! – коротко изрек Драко. – В любом случае, мне стало легче от того, что хоть кто-то из своих все узнал.

– Научись доверять, Малфой, – ненавязчиво посоветовал Блейз. – Хотя бы своим друзьям.

– Буду стараться, – прозвучало в ответ с некой усмешкой. – И начну, пожалуй, прямо сейчас.

Блейз выгнул бровь, взглядом спрашивая – «Что это значит?».

– Мне нужна помощь! – вымолвил Драко и, не дав другу в полной мере насладится удивлением, продолжил: – Вчера вечером я, чисто случайно, попал в компанию Грейнджер и мелкой Уизли…

На этот раз губы Блейза растянулись в едкой усмешке.

– Малфой… – хохотнул он. – В школе есть другие факультеты, а ты на Гриффиндор прыгаешь?

– Да я лучше дементора поцелую, чем буду спать с ними, – последовал ответ, не скрывающий в тоне брезгливость. – У этих двоих вчера состоялся весьма интересный разговор, в который я нагло вторгся, став его соучастником.

– А подробней можно?

– Конечно! В любом случае, понадобится твоя помощь.

– Это уже интересно, – Блейз поддался чуть вперед. – Выкладывай.

И Драко вновь заговорил, рассказывая о разговоре, который состоялся между ним, Гермионой Грейнджер и Джинни Уизли. Выслушав его, Блейз признался, что и сам предполагал нечто подобное.

– Так ты нам поможешь? – спросил его Драко.

– Это легко узнать, – ответил Блейз под явным впечатлением. – Но единственная проблема в том, что дядюшка начнет задавать лишние вопросы. А если Пирс действительно причастна к нападениям и об этом узнают родители пострадавших, поднимется шумиха. Они потребуют линчевания. А нам это не нужно.

– Это еще почему? – брови Драко удивленно поползли вверх. – Если она причастна к нападениям, то должна понести наказание.

– Дамблдор со Снеггом что-то скрывают, и это связано именно с ней, – пояснил Блейз. – Я слышал недавно их разговор. Директор интересовался у нашего декана, как себя ведет Кэтрин Пирс, и нет ли ничего странного в ее поведении. Снегг ответил, что ничего подобного не наблюдалось. Пока я не узнаю, в чем дело и что эти двое скрывают, я не дам вам обвинить ее, Драко. Сейчас мне известно только то, что девчонку не просто так пригласили в Хогвартс.

– С чего вдруг столько интереса к обычной Грязнокровке, а, Забини? – сощурился Драко.

– Обычное человеческое любопытство, Драко, обычное любопытство, – беззаботно вздохнул Блейз. – Ты знаешь, что я всегда любил разгадывать сложные загадки. Для меня это искушающая головоломка.

Поверил ли он? Нет, Драко был абсолютно уверен, что это вовсе не «обычное человеческое любопытство», как выразился Блейз. Конечно, этот парень любил всякие тайны и загадки. Разгадывать их – являлось своего рода хобби для него. Однако здесь причина была явно в чем-то другом, но Драко решил поразмыслить об этом чуть позже. Во всяком случае, если Блейз что-то скрывает, это все равно рано или поздно выяснится. Драко был уверен, что друг раскроет свои карты, когда посчитает нужным, по крайней мере, ему.

– Ты поможешь нам? – повторил он свой вопрос.

– Да! – кивнул Блейз. – Я попрошу свою кузину узнать об этом, но на следующую встречу пойду с тобой, – выдвинул он условие взамен на услугу.

– Да, нет проблем! – развел Драко руками. – Думаю, против никто не будет. Впрочем, если даже и будут, плевать я на них хотел с Астрономической Башни. Но с чего ты взял, что твоя кузина ничего не расскажет об этом своему папочке?

– Если я попрошу, не расскажет. Она от меня без ума. Пара комплиментов, обещание ничего не значащего поцелуя, и ее миленький ротик на замке.

– Извращенец! Она же твоя двоюродная сестра! – рассмеялся Драко.

– Успокойся, Малфой, я не перехожу границ разумного. Мой дядюшка взял в жены женщину, у которой уже был ребенок, так что фактически она мне никто, – улыбнулся Блейз. – Ладно. В общем, с этим мы все решили. Пойду писать письмо своей любимой кузине. Эх, что-то от твоих откровений у меня разыгрался жуткий аппетит, – Блейз встал с кресла и похлопал Драко по плечу. – Увидимся в гостиной! – сказал он, прежде чем выйти из его спальни.

А за пределами замка, над прозрачной гладью Черного Озера, солнце уже пустило лучи, заявляя свои права на начало нового дня.

****

Утро для Джинни Уизли началось с не самых радостных событий. Во-первых, она ни черта не выспалась. Во-вторых, из-за того, что она ни черта не выспалась, полчаса не могла подняться с уютной теплой постели. В-третьих, ей нужно было ждать очереди, чтобы попасть в ванную комнату и привести себя в надлежащий вид. В-четвертых, ей пришлось писать целую поэму своему старшему брату Биллу, коротко описывая все события, произошедшие в Хогвартсе за две недели. И, наконец, в-пятых, когда все вышеперечисленные дела были с трудом выполнены, окончательно Джинни добили Гарри и Рон, когда она спустилась в гостиную.

Дело в том, что Гермиона, не дождавшись ее, решила рассказать мальчишкам о ночном разговоре в Выручай-Комнате, в котором так же участвовал Драко Малфой. Мальчишки, естественно, были возмущены и ревниво стали выказывать подругам свои претензии по поводу того, что они предпочли провести дискуссию с Хорьком, а не с ними. Подруги тоже в долгу не остались – попрекнули тем, что они не воспринимают всерьез их доводы по поводу Кэтрин Пирс, вставая на ее защиту. Однако, после получасового спора, уверенность Рона в невиновности Кэтрин все же пошатнулась. И только Гарри оставался непреклонным, наотрез отказавшись верить в то, что их новая знакомая является причастной ко всем злодеяниям, связанными с факультетом Слизерин. На этой почве он даже повздорил со всеми, и на завтрак все они отправились в полном молчании.

А Кэтрин Пирс, присоединившаяся к ребятам уже в Большом Зале, заметила, что они ведут себя на порядок странно. Гарри и Рон молча поглощали еду и, что удивительно, не вели бесед о предстоящих тренировках по квиддичу, как это было обычно. Гермиона уткнулась в какую-то книжку и внимательно переворачивала страницу за страницей, даже не читая их. Джинни все время косилась в ее сторону с поджатыми губами. Еще спустя двадцать минут Кэтрин стало это всерьез раздражать.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – поинтересовалась она, но никто даже не взглянул на нее.

– А что происходит? – не отрывая глаз от учебника, спросила ее Гермиона, перелистнув очередную пожелтевшую страничку старого фолианта.

– Вы все сегодня не с той ноги встали? – скептически поинтересовалась Кэтрин. – Ты уткнулась в свой учебник и просто так листаешь страницы. Рон и Гарри как будто языки проглотили, ничего с самого утра не сказали, кроме официального - «Привет! Как дела?». А Джинни так вообще все время косится, словно у меня рога на голове выросли.

Джинни бросила в ее сторону очередной косой взгляд.

– Тебе показалось! – проворчала она и отвернулась к Невиллу.

– Я, если что, читаю. А Гарри и Рон завтракают. А когда завтракаешь, обедаешь или ужинаешь, разговоры ни к чему. Что же касается Джинни, то она тебе уже ответила, так что успокойся и не мешай людям.

Гермиона высказалась слишком резко. На ее монолог многие даже обратили внимание, уставившись с немым удивлением. Чтобы Гермиона Грейнджер кому-то и нагрубила – так нужно было постараться довести ее до крайне нервного состояния, а это очень редко кому удавалось.

– Отлично! – в тон ей ответила Кэтрин. – Когда успокоитесь, дайте знать! – встала она со своего места и, прихватив сумку, вышла из Большого Зала, сопровождаемая взглядами однокурсников.

– Я уже говорил, что это плохая идея? – как бы между прочим заметил Гарри. – Она не виновата!

– Это ты сможешь точно сказать, когда придет ответ от Билла, и когда Малфой получит информацию из Министерства, – оставалась непоколебимой Гермиона.

– Незачем было так грубить, – огрызнулся Гарри и покосился на Джинни.

– Что?! – рявкнула та.

– Ничего! – в ответ отрезал Гарри, перед тем как последовать вслед за Кэтрин.

****

Настроение ушло в минус, и она поспешила удалиться подальше от этой траурной компании. В чем причина их грубости, Кэтрин не понимала, но ей были крайне неприятны отношения к ней Гермионы и Джинни. Если поведение второй можно было бы хоть как-то оправдать, то что стряслось с первой, в последние дни, являлось загадкой. И дабы не нагрубить в ответ, Кэтрин решила некоторое время перестать контактировать с обеими, чтобы совсем не разругаться.

Первым уроком должна была быть «Трансфигурация», поэтому она пришла к еще закрытому кабинету. Сев на широкий подоконник, Кэтрин приникла лбом к холодному стеклу и, посмотрев в окно, задумчиво уставилась вдаль. Почему ее жизнь так резко изменилась? В чем она провинилась? Почему сейчас все так сложно? Вопросы сыпались шквалом, но ответов на них не находилось.

Было время, когда Кэтрин совершенно ничего не заботило, кроме себя самой. Но это не значит, что она не любила свою семью, нет. Просто была эгоисткой, которой не было дела до чужих проблем. Умница, красавица – она была гордостью отца и отрадой для матери. Она никогда не жаловалась на жизнь. Разве было что-то в этом мире, чего еще не было в распоряжении Кэтрин Пирс? Нет! С самого юного возраста она была объектом всеобщей любви, умиления и восхищения. Для такой девочки, одаренной и по-настоящему живой, все двери были открыты, и она лихо использовала все возможности. Да… видимо, слишком много всего было, раз судьба так жестоко решила проучить ее. Она потеряла отца и мать, жизнь в одно мгновение рухнула, просто оборвалась. Убийство родителей все перечеркнуло, и она замкнулась в собственном мире, не желая впускать туда никого постороннего. Так проще. Так не больно. Так стальное кольцо не сжимает грудь до того, что становится невозможно дышать.

Кэтрин мучилась, не понимая, почему так случилось. За что именно их?! Винила себя, потому что не смогла вовремя прийти и защитить. Боролась со страстным желанием покончить с собой, чтобы душу перестало терзать чувство вины. Но, в конце концов, справилась со своим горем, заперла переживания внутри себя, изливая их ненавистью к тем, кто посмел отнять у нее все, что было в ее когда-то счастливой жизни. Теперь ей нужно было учиться быть собой заново. Восстанавливать карточный домик, разрушенный до основания. Вот такая, потерявшая смысл и дорогу в жизни, замкнутая и закрытая, но внезапно обретшая свои «лучшие» качества, она приехала в Хогвартс. Теперь уже другая. Теперь к ней невозможно просто подойти, выведать все секреты и втереться в доверие. Но от прежней Кэтрин все же осталась маленькая частичка. Она никогда не откажет в помощи, так уж был устроен ее внутренний мир. Вернее то, что от него осталось. Та маленькая частичка света, которая не давала ей угаснуть насовсем.

Со стороны могло показаться, что она сильная личность. Но только сама Кэтрин знала, что на самом деле является слабой и беспомощной. Всего лишь ребенок. Уже не маленькая, но еще и не совсем взрослая. И, возможно, своим поведением и поступками вымещает злобу на ни в чем не повинных людях. Но так ли это? Она часто задавала себе подобный вопрос, однако ответа так и не находила. Да… порой она была слишком жестока. И стоило вспомнить умирающую мать на руках, жестокость только усиливалась, не оставляя места состраданию. А разве заслуживают сострадания люди, живущие и наслаждающиеся жизнью, идя по головам, причиняя боль и страдания тем, кто просто хочет жить, ничего не получая взамен: ни власти, ни статуса, ни богатства? Определенно нет! Единственное, чего они заслуживают, так это вечность гореть в аду. И Кэтрин готова была последовать вслед за ними, только бы наказать убийц своих родителей. Она сама не знала, откуда у нее эта кровожадность, но с каждым днем жажда мщения и злоба застилали здравый рассудок, а душа требовала справедливости. Они не имеют права жить, когда умирают невинные…

– Осень потихоньку вступает в свои права. И хотя солнце еще светит, все равно прохладно, – внезапно вырвал ее из размышлений голос появившегося Гарри. – Одень. А то совсем замерзнешь, – накинул он на ее плечи свою мантию.

– Спасибо! – прошептала Кэтрин, все так же глядя в окно, не подавая никаких признаков того, что он застал ее врасплох. Она уже давно научилась управлять своими эмоциями, но все же, иногда они ее подводили.

– Ты не обижайся на них. Просто мы немного повздорили. Джинни… она всегда такая, когда у нее нет настроения.

Кэтрин улыбнулась. Ей нравился Гарри Поттер. За две недели она прониклась к нему уважением и чистой дружеской любовью, хоть некоторые и думали, что между ними нечто большее, чем просто дружба. А все потому, что Гарри всегда находился рядом, помогая ей обустроиться и привыкнуть к новому месту обитания.

Кэтрин знала Гарри и его друзей меньше месяца, но этого времени оказалось достаточно, чтобы привыкнуть к их обществу. Благодаря им она узнала, что по-настоящему значит дружба. Они пойдут друг за другом и в огонь, и в воду. Они вместе борются против самого сильного волшебника. Они едины. Но хватит ли их дружбы для того, чтобы искоренить зло? Смогут ли они пройти через все трудности без потерь? Кэтрин оставалось лишь наедятся на это.

Что же касается Джинни Уизли, то Кэтрин могла сказать только одно – Джинни любила Гарри, и ее любовь была настолько искренней и чистой, что хотелось дать хороший подзатыльник Золотому Мальчику. Тот в упор не замечал знаки внимания со стороны этой миленькой, но страшно ревнивой девочки. А может, просто не хотел замечать. Потому что иногда, когда он поглядывал на нее, в глазах его можно было увидеть очень много тепла и восхищения ею.

– Все в порядке, Гарри, я ни на кого не обижаюсь. И поведение Джинни вполне оправдывает себя. Я прекрасно понимаю, в чем причина ее настроения. Ведь ревность невозможно утихомирить, когда сердце бьется для человека, который тебе не безразличен.

Кэтрин не смотрела на него, рисуя невидимые узоры на стекле своим тонким пальчиком. Не могла посмотреть на него, потому что в глазах ее он смог бы увидеть то, чего не должен был видеть.

– Ревность? – а до Гарри никак не доходил смысл ее слов. – Я что-то упустил?

– Ты много чего упустил, раз до сих пор не заметил очевидного, – ответила Кэтрин.

– Честно сказать, я не совсем тебя понимаю, – по привычке почесал Гарри затылок.

– Я думала, очки тебе помогают. А ты, оказывается, даже в них не замечаешь явного, – вздохнула Кэтрин. – Тебя, Гарри. Она ревнует тебя, думая, что между нами что-то есть.

– Но ведь это не так! Мы ведь друзья! Верно?

Гарри сделал нажим на последнем слове, будто сомневался в своих же словах. Однако ответ напротив сидящей девушки развеял все эти сомнения:

– Верно! – кивнула она. – Но Джинни этого не понимает.

– Стоп! Подожди! – совсем запутался Гарри. – С чего ты вообще взяла, что Джинни ревнует меня к… тебе? Разве мы давали повод?

– Мы все время вместе, этого достаточно, – ответила Кэтрин, наконец посмотрев на него. – Открой глаза, Гарри, она влюблена в тебя по уши, потому-то и злится на меня.

– Но ведь она встречается с Дином. Я же не показываю своих чувств. Это не повод вымещать на человеке злобу.

Кэтрин тихо рассмеялась.

– Чего ты смеешься? – насупился Гарри.

– Ты только что сознался, что она тебе тоже небезразлична.

Гарри покраснел, отводя взгляд.

– Ой, да ладно! А покраснел-то, будто я застала тебя за чем- то непристойным, – закатив глаза, вымолвила Кэтрин. – Если у вас есть друг к другу чувства, вы должны быть вместе. Из вас получится гармоничная пара.

– Я не могу! – последовал тихий ответ.

– Это еще почему? – выгнула бровь Кэтрин.

– Во-первых, потому, что я не знаю, действительно ли взаимны мои чувства. А во-вторых, ей опасно находиться рядом со мной. Я - главная мишень Волан-де-Морта. И он сделает все, что угодно, только бы добраться до меня. А мы все знаем, что Волан-де-Морт бьет по слабому месту.

– И ты боишься, что этим слабым местом окажется Джинни?! – то ли подтвердила, то ли спросила Кэтрин.

– Да! Я боюсь! Я не хочу, чтобы за меня умирали близкие мне люди, Кэтрин. И так достаточно смертей. Мама, Папа, Сириус… все они погибли из-за меня.

В голосе Гарри звучало отчаяние, и ей было больно наблюдать за его самобичеванием. Их жизни были схожи между собой. Переплетены убийцами, которые лишили их родительской любви. Но, в отличие от нее, у Гарри была поддержка. У него были друзья. У него есть, за что бороться. В конце концов, есть, ради чего жить. Но он не ценит этого, отказываясь от всего, лишь бы не быть в ответе за тех, кто пойдет за ним, не спрашивая его разрешения.

Кэтрин тяжело вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. В последнее время она начинала слишком часто раздражаться, причем в большинстве случаев без какой-либо особой причины. На данный же момент хотелось задать Гарри Поттеру хорошую оплеуху, и высказать ему все, что она думает по поводу его мнения на все происходящее вокруг. И она это сделала…

– Джинни любит тебя, Гарри. Я уверена в этом больше, чем на сто процентов. И если ты перестанешь быть трусом, то скажешь ей о своих чувствах. Не думай, что все вертится вокруг тебя одного. Идет война, и каждый из нас является ее частичкой. Каждый защищает то, что ему дорого. Каждый борется за свои права. Не надо винить себя в чьей-либо гибели. Каждый человек сам выбирает свой путь и идет к намеченной цели, несмотря на то, что там, впереди, его поджидает смерть. У тебя есть друзья, которые поддержат во всем. Ради которых ты сделаешь что угодно. И если думаешь, что они позволят тебе пройти этот путь одному, значит, ты глубоко заблуждаешься. Пойми, против ты или за, они все равно будут рядом. И Джинни будет рядом. Хоть трижды откажись от нее, она все равно пойдет за тобой и шагнет в пропасть. Так что лучше? Встретить конец вместе или врозь, жалея об упущенном моменте? Никто не знает, выживем ли мы в этой борьбе, или же погибнем. Так почему бы не стать счастливым в последние спокойные минуты. Подумай над моими словами. Живи и радуйся жизни, пока это возможно. Пока силы тьмы окончательно не пробили брешь в нашем и без того пошатнувшемся мире. Пока есть возможность, будь рядом с любимым человеком. Люби и будь любим сам. Потому что потом может быть уже поздно что-либо менять.

Сказав все это практически на одном дыхании, Кэтрин схватила свою сумку, сунула в руки Гарри его мантию и, громко стуча каблуками, скрылась в неизвестном направлении, оставив его ошалелого одного.

****

На занятия она так и не пошла. Настроение было ни к черту. Да и все равно не смогла бы спокойно сосредоточиться на учебе. А эссе профессору МакГонагалл можно было сдать позже. Сейчас с ней происходило что-то необъяснимое. Кэтрин не понимала, зачем наговорила Гарри столько ерунды и почему его слова ее так разозлили. Но, во всяком случае, он должен был подумать над своими приоритетами. Должен был ценить то, что имеет.

Черт возьми, как же хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку и высказать все, что накопилось за годы в душе. Как же хотелось, чтобы рядом был человек, способный понять и помочь. Но нет, она одна. Она должна справиться сама. Вряд ли кто-то поймет ее намерения, уж слишком они были жестоки. Кто бы знал, как тяжело быть самостоятельной в столь юном возрасте. Никакой поддержки, да и помощи ждать не от кого. В голове сплошные вопросы, которые вот-вот разнесут мозг на мелкие кусочки.

Единственное, о чем она сейчас мечтала, так это о спокойствии. Ноги сами привели ее к Астрономической Башне, откуда открывался прекраснейший вид на Запретный Лес. Вдалеке виднелся Хогсмид; домик лесничего, из трубы которого валил дым; Визжащая Хижина. А на поле для квиддича шли тренировки перед матчем между Когтевраном и Пуффендуем. Кэтрин улыбнулась. Она отлично летала на метле и теоретически знала, как играть в квиддич. Однако до практики так и не дошла, поскольку в Шармбатоне считалось, что это мужской вид спорта. Но все равно она прониклась любовью к полетам.

Кэтрин с наслаждением вдохнула свежий воздух. Легкий ветерок тормошил ее длинные волосы и ласково обдувал лицо. Ах, как же хорошо, наверное, было в воздухе. Там, в небе, далеко от земли, ты ощущаешь себя свободной птицей. Никаких проблем, никакой грусти, никаких воспоминаний. Только ты и небо. Ей вдруг отчаянно захотелось почувствовать эту свободу хотя бы на несколько мгновений. Но так как метлы не было рядом, она просто встала на карниз и, расставив руки в стороны, закрыла глаза. Резвый ветерок тут же забрался под одежду, заставляя кожу покрыться мурашками. Так и хотелось вспорхнуть и улететь далеко-далеко. Жаль, что у человека нет крыльев, иначе она бы так и поступила. Просто улетела бы, оставив все переживания и невзгоды где-то там, внизу, на грешной земле, которая была пропитана кровью жестокости и страданий.

– Если бы это был не я, а кто-то другой, то он наверняка подумал бы, что вы решили спрыгнуть вниз.

Раздавшийся хрипловатый голос испортил нафантазированную иллюзию. От неожиданности Кэтрин действительно едва не слетела, но вовремя поддалась назад.

– Здравствуйте, профессор! – попыталась она улыбнуться, но плохо получилось. Сердце в груди все еще постукивало от эйфории, смешанной с испугом.

– Добрый день, мисс Пирс! Вы решили полюбоваться пейзажем вместо того, чтобы идти на занятия?

Альбус Дамблдор взглянул на нее из-под стеклышек своих очков-половинок. Кэтрин не знала, что ему ответить. Ей действительно было стыдно. Что-что, а попасться на глаза директору во время своего прогула она никак не ожидала.

– Вы можете не отвечать мне, думаю, на то были веские причины, – старик тепло улыбнулся, и от его улыбки стало намного легче.

– Спасибо! – от души поблагодарила его Кэтрин за то, что не стал допытываться. Ответа у нее все равно не было. А говорить реальную причину своего прогула совсем не хотелось.

Дамблдор тем временем подошел ближе, рассматривая открывшуюся красоту природы. Ему не раз приходилось наблюдать подобную картину, и она не надоедала. Даже, наоборот, с каждым годом нравилась все больше и больше.

– Отсюда чудесный вид, верно?! – пробормотал он, глядя на кроны деревьев Запретного Леса.

– Да! И уходить не хочется, – улыбнулась Кэтрин.

– Что вас гложет, мисс Пирс? – последовал странный вопрос.

– Что? – растерялась Кэтрин.

Дамблдор, наконец, взглянул на нее, и от этого его взгляда стало вдруг как-то не по себе. Было такое ощущение, будто его глаза видят ее душу насквозь, словно читают ее мысли как открытую книгу.

– Вы выглядите одинокой, – ответил он после минутной паузы.

Кэтрин тяжело вздохнула, бросив взгляд в сторону квиддичного поля.

– Я действительно одинока, – прошептала она, и тут же прикусила язык. Оставалось надеяться на то, что директор не услышал ее высказывания. Но эти надежды рухнули, когда он заговорил:

– Нет, не одна, Кэтрин. Если посмотрите на мир истинными глазами, а не глазами демона, что живет внутри вас, вы это поймете. Вокруг столько всего прекрасного, нужно только разглядеть его, и все сразу станет понятно. И тогда, быть может, вы найдете ответы на многие вопросы. Пока не поздно, взвесьте в своей голове, что правильно, а что нет. На войне все средства хороши. Но главное, нужно «Надеяться, Верить и Любить».

– Я не совсем вас понимаю… – нахмурилась Кэтрин.

– Сейчас мне необходимо покинуть вас, но я надеюсь, что вы в первый и последний раз прогуливаете занятия. В противном случае мне придется снять баллы с вашего факультета, которые вы с успехом зарабатываете, – загадочно улыбнулся Дамблдор, оставив ее реплику без внимания.

«Странный человек!» – подумала Кэтрин.

– Обещаю, этого больше не повторится, – тем не менее, ответила она немного скомканно.

– Если вас что-то тревожит, вы можете обращаться ко мне. Я всегда рад вам помочь. Иначе, зачем нужны друзья.

Дамблдор подмигнул и ушел, оставив ее наедине с собой. Казалось, он знал ее наизусть. Все ее чувства, все ее сомнения. Столько мудрости и справедливости было в его голубых глазах. Кэтрин удивлялась тому, что в мире еще остались такие добрые люди, как он. Для этого человека не существовало ничего, кроме Хогвартса и его обитателей. Каждого учащегося здесь он любил по-своему. И каждый проступок любого из своих воспитанников готов был оправдать. Этот человек пожертвует многим, спасая замок и всех, кто находится в его стенах. Не зря его боится сам Тот-Кого-Нельзя-Называть.

****

Кэтрин не появилась ни на одном уроке, чем взволновала не только трех известных всем Гриффиндорцев, но и двух небезызвестных всем Слизеринцев. Гермиона уже раз десять успела пожалеть о том, что с утра нагрубила ей. Просто в последнее время столько всего навалилось. Мало того, что она выполняла свои обязанности старосты и уроки, которые им задают кипами, так к этому добавилась еще и Черная Пантера, покушавшаяся на жизни змеенышей. Честное слово, Гермиона уже стала побаиваться каждый вечер делать обход по коридорам замка, опасаясь наткнуться на очередную жертву. Весь день и на всех занятиях она сидела как на иголках. Ответ от Билла Уизли еще не пришел. И Малфой молчал. Наверное, никто не жаждал докопаться до истины так, как она.

Размышляя над всем этим, Гермиона в упор не замечала того, что творилось на тот момент с ее другом. Гарри Поттер был сам не свой. Все время о чем-то думал, отключившись от внешнего мира. За целый день он перекинулся всего парой слов. Сейчас же, сидя в гостиной своего факультета, размышлял над словами Кэтрин Пирс, которые она выплеснула на него, как ушат ледяной воды. Взгляд его был устремлен в потрескивающий камин.

«У тебя есть друзья, которые поддержат во всем. Ради которых ты сделаешь что угодно. И если думаешь, что они позволят тебе пройти этот путь одному, значит, ты глубоко заблуждаешься. Пойми, против ты или за, они все равно будут рядом…»

Рон, Гермиона – они вместе с ним с самого начала всего безумия, которое стало преследовать его, как только он впервые переступил порог Хогвартса. Они всегда рядом в трудную минуту. Они его поддержка. Ради них Гарри действительно готов был пойти на многое, только бы не подставлять под удар. А готовы ли они пойти на риск ради него?
Готовы, и Гарри был в этом уверен. Они это не раз доказывали. И не только они: Невилл, Полумна, Симус, Фред и Джордж – все они. И Джинни. Эх, знала бы Джинни, как он любит ее. Но опасность, которая грозила ей, будь она рядом, не давала покоя. Знала бы она, что каждую ночь, засыпая, он думал о ней. И что каждый раз, видя ее в объятиях Дина, мечтал быть на его месте.

«Не думай, что все вертится вокруг тебя одного. Идет война, и каждый из нас является ее частичкой. Каждый защищает то, что ему дорого. Каждый борется за свои права. Не надо винить себя в чьей-либо гибели. Каждый человек сам выбирает свой путь и идет к намеченной цели, несмотря на то, что там, впереди, его поджидает смерть…»

Мама, Папа, Сириус – они действительно защищали то, что им дорого. И разве он вправе судить их поступки? Они погибли не напрасно. Они погибли, отстаивая свою честь. И сейчас все, кто борется с Темным Лордом, делают то же самое – защищают, отстаивают. Они являются частичкой света в этом беспощадном омуте зла. Каждый из них идет по лезвию ножа. Каждый сам выбрал свой путь. А ведь никто их не заставлял. Они сами идут к намеченной цели, несмотря на то, что могут погибнуть.
«А какой путь выбрала ты, Кэтрин? Какова твоя цель в этой жизни?» – задался вопросом Гарри.

«И Джинни будет рядом. Хоть трижды откажись от нее, она все равно пойдет за тобой и шагнет в пропасть. Так что лучше? Встретить конец вместе или врозь, жалея об упущенном моменте? Никто не знает, выживем мы в этой борьбе, или же погибнем. Так почему бы не стать счастливым в спокойные последние минуты. Подумай над моими словами. Живи и радуйся жизни, пока это возможно. Пока силы тьмы окончательно не пробили брешь в нашем и без того пошатнувшемся мире. Пока есть возможность, будь рядом с любимым человеком. Люби и будь любим сам. Потому что потом может быть уже поздно что-либо менять…»

«Потом может быть уже поздно…» – эта фраза крутилась в голове дольше других. Джинни… Вправе ли он решать за нее? Нет, он не имеет на это права! Но, черт побери, как же страшно от одной только мысли, потерять ее из-за своего проклятого статуса!

– С тобой все в порядке?

Момент размышлений прервала та, о которой он думал. Когда она положила руку ему на плечо, по всему телу растеклось уже знакомое тепло и остатки сомнения вмиг улетучились. Гарри встретил ее взгляд, и сердце в груди застучало с неимоверной скоростью, отдаваясь пульсацией в висках. Он ничего не мог ответить, глядя в такие теплые глаза, чувствуя такой родной запах ее духов. Она переживает за него, она любит его, она… Любит? Он взял ее руку и ласково сжал. Она опустилась перед ним на колени, заглядывая в его лицо.

– Ты сегодня целый день ведешь себя странно. Ни с кем не разговариваешь, постоянно о чем-то думаешь. Это из-за Кэтрин? Из-за того, что я нагрубила ей? – спросила Джинни, и в голосе ее чувствовалась печаль. Может он и ошибался, но даже в глазах ее была печаль.

Гарри по-прежнему молчал. Просто сидел, сжимая ее руку в своей ладони, и смотрел, разглядывал, из последних сил сдерживая в себе разгоревшиеся в пламя эмоции.

– Что тебя беспокоит, Гарри?

Он слышал отчаяние в ее голосе, и в этот момент понял, что больше не может держать в себе все эти с ума сводящие чувства. Он хотел быть рядом, он желал этого всем своим существованием. Что будет завтра – не важно. Главное есть сейчас – это она.

– Кэтрин здесь не причем. Хотя… – задумчиво протянул Гарри. – Нет, она еще как причем, – он улыбнулся. – Сегодня она открыла мне глаза на многие вещи. Я целый день размышлял о сказанном ею и, наконец, сделал для себя определенные выводы.

– Что она тебе сказала? – поинтересовалась Джинни, сомневаясь, что на самом деле хочет об этом знать.

Гарри аккуратно заправил ей прядь рыжих волос за ухо и, прикоснувшись к щеке, заставил взглянуть на себя.

– Она сказала, что я глупый, раз уж скрываю чувства от девушки, которая мне небезразлична, – вымолвил он тихо. – Может, сейчас уже поздно что-либо менять, ведь у тебя есть Дин, но… – вздохнул. – Я должен сказать тебе эти слова… – сердце подпрыгнуло к горлу. – Я люблю тебя, Джинни!

Вот так. Всего лишь три слова и произнесенное имя перевернули все с ног на голову. Она не могла поверить в услышанное. Столько раз мечтала о подобном моменте, рисовала его в своих фантазиях, и вот когда он настал, так красочно и ярко, не могла ничего ответить. Все казалось сказочным сном. Нереальным, но все же таким прекрасным. Отдельные фразы витали в голове, наотрез отказываясь быть произнесенными. Слишком неожиданно, но так приятно.

– Сейчас самое время что-нибудь сказать.

Гарри чувствовал, как на него волной накатывает паника.
«Почему она молчит?» – в страхе спрашивал он у самого себя.
А Джинни не могла говорить. Она могла только дать понять…

Резкий рывок вперед – и он чувствует ее губы на своих. Отвечает со всей возможной страстью, пьет ее изнутри. Дышать становится тяжелей, но это ничего. Это неважно, хоть кислород жизненно необходим. Воздуха в легких еще хватает, чтобы растянуть момент близости.

– Я рассталась с Дином неделю назад, – прошептала Джинни, приникнув лбом к его лбу, кое-как оторвавшись от страстного поцелуя. – Рассталась, потому что люблю только тебя, Гарри. На протяжении почти пяти лет. С той самой поры, как ты вытащил меня из треклятой Тайной Комнаты, – по щеке скатилась слезинка, но она не обратила на нее внимания, продолжая открывать свою душу: – Ты моя мечта. Моя фантазия. Моя сказка и волшебство. И когда я рядом с тобой вижу Кэтрин, сгораю от ревности. Готова лицо расцарапать ей, волосы выдрать.

– Мы всего лишь друзья, Джинни, – Гарри очень хотелось посмеяться над последними словами, но юмор в такой романтической обстановке был не уместен.

– Теперь я это знаю, – улыбнулась Джинни. – И, наверное, мне стоит ее поблагодарить за то, что сейчас происходит.

Гарри заключил ее лицо в свои ладони и ласково стер со щеки мокрую дорожку уже исчезнувшей слезы.

– Прости! – прошептал он, легонько коснувшись губами ее лба. – Прости, что заставил ждать. Я просто боялся. И до сих пор боюсь. Волан-де-Морт будет стараться избавиться от всех близких мне людей. Я думал, если буду держаться от тебя на расстоянии, то уберегу. Но я не сдержался, и теперь мне страшно.

– Глупый! – выдохнула ему в губы Джинни, ласково поцеловав. – Какой же ты глупый, Гарри. Даже если бы не признался мне в своих чувствах, я все равно пошла бы за тобой хоть на край света. А сейчас, когда ты, наконец, сказал правду, уже никуда от меня не денешься. Потому что я не отпущу тебя. Слишком долго ждала, – она в очередной раз поцеловала его. – Что же касается Волан-де-Морта… – протянула задумчиво. – А пошел он на фиг! – улыбнулась задорно.

Гарри, не сдержавшись, все-таки тихо рассмеялся.

– Я люблю тебя! – прошептал он, обнимая ее.

– Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер! – уткнувшись в его плечо, пробормотал счастливая Джинни Уизли.

****

Сказать, что вечер для Драко Малфоя и Блейза Забини удался, ничего не сказать. После ужина они решили немного потравить свой молодой организм алкоголем. Все-таки, хорошо, что у старост имеются свои апартаменты. Можно от души расслабиться.

– Как ты думаешь, почему ее сегодня не было на занятиях? – спросил Блейз.

– Понятия не имею. Но судя по тому, как она вылетела из Большого Зала - поругалась с Грейнджер, – ответил Драко, пригубив хмельной напиток.

– Почему именно с Грейнджер? – выгнул бровь Блейз.

– Потому что перед тем, как вылететь из Большого Зала, спорила с Грейнджер, – в тон ему вторил Драко.

Блейз хмыкнул. Обычно это он такой наблюдательный.

– Они разительно изменили к ней свое отношение и ведут себя неосторожно, – подметил он нарочито. – Нельзя показывать, что мы ее в чем-то подозреваем. Это может вывернуться нам боком.

– Объясни это Гриффиндорцам. Я всегда знал, что мозгов у них маловато, а вот благородства хоть отбавляй, – усмехнулся Драко. – Что там с письмом и кузиной?

– Отправил. Думаю, что в течение двух дней ответ будет уже у меня, – ответил Блейз. – А от Уизли ничего не слышно?

– Нет! – покачал головой Драко. – Во всяком случае, Грейнджер молчит. Если бы пришел ответ, уверен, она бы уже собрала всю доблестную компанию и…

В этот момент в двери постучали, но не дождавшись ответа, в комнату влетел растрепанный Теодор Нотт.

– Какого дементора, Тео? – выругался Драко. – Тебя не учили для начала дождаться приглашения, прежде чем врываться в личное пространство?!

– Вы Паркинсон не видели? – спросил Теодор, оставив замечание без внимания.

– Пэнси? – изогнул бровь Блейз. – Нет, не видели! А она разве не в гостиной?

– Была бы там, не вламывался бы к вам! – выдохнул Теодор. – После ужина она отправилась к МакГонагалл, чтобы отдать родительские разрешения на поход в Хогсмид. До сих пор не вернулась. Уже час прошел.

– Может, сразу пошла на дежурство? Сегодня ведь ее смена? – Блейз бросил взгляд на хмурого Драко.

– Где твоя барби? – спросил Драко у Теодора.

– Кристен? – переспросил Теодор. – Ждет меня в гостиной!

– Иди к ней. Я поищу Пэнси, – Драко с ленцой поднялся с удобного кресла. – Нашу попойку придется отложить, Блейз. Как только найду Паркинсон, вернусь. Не уходи никуда, – развернувшись, он покинул свои апартаменты, отправившись на поиски экс-невесты.

– Эй, подожди! – воскликнул Блейз, отправившись следом. – Я с тобой!

****

До начала комендантского часа оставалось около сорока минут. Плюс ко всему, сегодня было ее дежурство с Роном Уизли. Поэтому, пока было время, отдав профессору МакГонагалл родительские разрешения на поход в Хогсмид, Пэнси решила наведаться в библиотеку, чтобы найти учебники, которые помогли бы ей написать сочинение по «Зельеварению».

На поиски нужных учебников ушло около получаса. И когда они, наконец, были изъяты с полки, Пэнси сразу же отправилась в гостиную своего факультета. По коридорам шла с опаской, то и дело оглядываясь по сторонам. С того момента, как она вышла из обители пыльных фолиантов, чувство, что за ней кто-то наблюдает, не покидало.

Пэнси крепче прижала к себе книги, будто они могли ее защитить и, списав все страхи на свою больную фантазию, ускорила шаг. Сейчас она в тысячный раз пожалела, что отказала Теодору, когда он просился ее сопровождать. Но теперь сожалеть о чем-либо было поздно. Она одна, и лучше бы ей поскорее добраться до подземелий.

В коридорах уже практически никого не осталось, когда Пэнси свернула за очередной угол, и услышала тихие шарканья за спиной. Она насторожилась, но оборачиваться не стала – боялась. Ей осталось сделать всего несколько шагов, чтобы завернуть в коридор, в конце которого были владения всего Слизерина, но в этот момент непонятные звуки стали вдруг какими-то жуткими, отдаленно напоминающими урчание или же тихое рычание скалившегося животного.
Стоп! Животного? Пэнси обомлела. Обернувшись – застыла на месте.

– Зацелуй меня дементор! – выдохнула, едва дыша.

На нее смотрели темные глаза Черной Пантеры, иссиня-черная шерсть которой, встав дыбом на гибком позвонке, переливалась в свете ночных факелов. Животное действительно скалилось и рычало, не отрывая от нее взгляда, однако никаких других движений в ее сторону не делало. Пэнси не знала, как ей поступить. Если двинется, зверь нападет. Но и стоять на месте не дело, ведь рано или поздно эта тварь все равно сделает выпад и порвет ее к чертовой матери. А родная, теплая гостиная совсем рядом. Нужно только преодолеть длинный коридор, произнести пароль, и вуаля – она в безопасности.

Пэнси взвесила все за и против. Выбора нет. Либо стоять и ждать, пока убьют, либо попытаться спастись. Главное, сделать все это быстро, а там помогут. До конца не сформировав мысль, Пэнси молниеносно пустилась в бег. Пантера стояла какое-то время, глядя на то, как добыча от нее убегает, затем, издав гортанный звук, пустилась вслед за ней, будто только этого и ждала. Пэнси, наверное, еще никогда не бегала так быстро, как сейчас. Но разве человек может соревноваться в беге с огромным животным, которое умело прыгает? Такого на практике еще не было. И Пэнси не суждено было побить этот рекорд, потому что спастись не успевала.

Пантера была уже совсем близко, когда Пэнси попыталась хоть как-то замедлить ее, бросив книгу. Первый фолиант даже не попал в зверя, зато второй удачно врезался в его морду. Пэнси от такой точности даже улыбнулась, только вот книга не дала никаких результатов. Было такое ощущение, словно этот коридор бесконечный. Будто замок специально растягивает его, чтобы она не смогла избежать своей участи или хотя бы на помощь позвать. И Пэнси уже поняла, что бег уже бесполезен, несмотря на то, что до подземелий оставалось совсем чуть-чуть. Она остановилась.

– Ну! Давай! – прошипела, глядя в глаза кошачьей твари, остановившейся в нескольких шагах от нее. – Чего ты ждешь? Нападай!

Животное не заставило себя долго ждать. С громким рыком оно сделало прыжок. Упав на каменный пол, Пэнси больно ударилась головой, одновременно с этим почувствовав, как острые зубы зверя впились в ее запястье. От адской боли в руке в глазах потемнело, из горла вырвался пронзительный крик. И когда она думала, что вот-вот лишится конечности, ее крик и рычание зверя прорезал до боли знакомый голос:

– Остолбеней!

****

– Иди к ней. Я поищу Пэнси, – Драко с ленцой поднялся с удобного кресла. – Нашу попойку придется отложить, Блейз. Как только найду Паркинсон, вернусь. Не уходи никуда, – развернувшись, он покинул свои апартаменты, отправившись на поиски экс-невесты.

– Эй, подожди! – воскликнул Блейз, отправившись следом. – Я с тобой!

Он нагнал его у лестницы, которая вела в гостиную, где было весьма оживленно. Там были в основном старшекурсники, а потому обстановка казалась раскрепощенной. Ну… это смотря с какой стороны посмотреть…

Например, Крэбб и Гойл играли в шахматы, и Блейз даже удивился, как у этих двоих хватило ума усвоить хотя бы правила. Теодор уже успел присоединиться к Кристен Паркер, которая что-то увлеченно рисовала на пергаменте, но, увидев Драко, отвлеклась от своего занятия и, приветливо улыбнувшись ему, помахала рукой, будто бы не виделись сегодня.

– Драко, я не могу решить одну задачку по «Астрономии», не поможешь? – спросила она, кокетливо хлопнув ресничками.

По взгляду Драко Блейз понял, что эта блондинистая особа уже порядком достала его просьбами подобного рода.

– Прости, Паркер, но мне сейчас некогда! – отказал он, как можно вежливей. – Я иду искать Пэнси! – бросил, направляясь к выходу из подземелий. – Блейз хорошо решает задачи. Попроси его.

– К сожалению, я иду с тобой! – возразил вышеупомянутый. – Вместе быстрее управимся! – не радовала его перспектива быть учителем у этой самодовольной куклы.

Кристен и Теодор проводили их взглядами, затем вновь склонились к пергаменту.

– Итак, игра называется «Морской Бой»… – пролепетала Кристен. Крэбб с Гойлом бросили свои шахматы и присоединились к ней, объяснявшей, как играть в эту простейшую маггловскую игру.

Когда за спинами Драко и Блейза двери гостиной слились со стенами, глазам их предстала страшная картина, озвучиваемая криком подруги. Пэнси лежала на каменном полу в нескольких метрах от них и из последних сил боролась с напавшей на нее Черной Пантерой, впившейся своими зубами ей в руку. Не теряя времени, Драко рванул вперед.

– Остолбеней! – выкрикнул он, взмахнув палочкой.

Животное резко подняло свою черную морду и отскочило в сторону.
Заклинание его не достигло.

– Инкарцеро! – выкрикнул Блейз, но и его чары прошли мимо. Наколдованные веревки приземлились на пол и исчезли.

Парни тем не менее не сдавались, продолжая наступать на огромную кошку. И та, в конце концов, отскочила на нужное расстояние, чтобы они, наконец, смогли приблизиться к Пэнси и поднять ее с пола. Пэнси рыдала от боли, ноги подкашивались, поэтому Блейзу приходилось придерживать ее, пока Драко пытался разобраться со зверем.

– Забини, отведи ее к мадам Помфри! – выкрикнул он. – Петрификус Тоталус!

– Так, посмотри на меня… – прошептал Блейз, убирая с лица Пэнси растрепанные пряди волос. – Пэнс, посмотри на меня. Все хорошо. Ты жива.

У Пэнси была истерика. Она вся дрожала и не могла держаться на ногах. Лицо ее было бледным, покрытым капельками крови, которые размывали слезы. Одной рукой она сжимала обильно кровоточившее, раненое запястье.

– Дай посмотрю! – дубрав ее руку от раны, Блейз с шумом выдохнул.

Конечность выглядела паршиво. Кровь лилась как из ведра. Плюс кусок плоти безобразно болтался на рваной поверхности кожи. Недолго думая, Блейз оторвал полоску ткани от рубашки и стал перевязывать ею кровоточащую рану.

– Давай! Нам нужно в Больничное Крыло! – он попытался взять Пэнси на руки, но та отшатнулась, едва не упав.

– Нет! – воскликнула она истерически. – Драко! Помоги ему!

– Он справится, а тебе необходима помощь! – Блейз снова попытался взять ее на руки, но она снова отшатнулась.

– Блейз, твою мать, помоги Драко! – выкрикнула, да так, что Блейз невольно вздрогнул.

Он понимал, что Пэнси с места не сдвинется, пока объект ее воздыхания один на один борется с диким животным. Как понимал и то, что если ее вовремя не доставить в Больничное Крыло, последствия будут плачевными.

– Черт бы тебя побрал, Паркинсон, настырная ты ведьма! – зло выругался Блейз. – Если ты погибнешь от потери крови, я тебя собственными руками придушу!

Блейз рванул к Драко, который уже успел завернуть за угол, бросая в черную тварь заклинания, от которых та ловко уворачивалась.

– Остолбеней! – выкрикнул он в очередной раз.

Пантера, дико взревев, сделала молниеносный прыжок в его направлении, и палочка отлетела в сторону. Но не так далеко, чтобы Драко не смог дотянуться до нее. Единственное, что мешало, так это большие когтистые лапы, покоившиеся на его плечах, прижимая тело к полу, холод которого чувствовался даже через плотную ткань школьной мантии.

Животное громко рыкнуло, но, ни один мускул не дрогнул на лице Драко, хоть он и готов был задохнуться от страха. Особенно тогда, когда оно склонило свою кошачью морду к его лицу. Глаза цвета расплавленной стали холодно смотрели в глаза Черной Пантеры, которая, казалось, опешила от такой спокойной реакции жертвы. Даже скалиться перестала.

Поборов в себе трусость, Драко расслабился. Глубоко вдохнул воздух, которого катастрофически не хватало в легких, и… нахмурился. Удивительно, но от зверя пахло ягодами. Все на миг застыло и перестало существовать. Между охотником и жертвой началась игра в гляделки. А потом внезапно…

Драко сам не понимал, что происходило, но лапы животного стали расслабляться. И именно в этот момент он и сделал то, что спасло ему жизнь. Резкий рывок, и палочка вновь оказалась в руках. Пантера, видимо, растерялась, потому что отскочила только тогда, когда почувствовала, как к груди ее прикоснулся кончик древка.

– Секо! – поднявшись на ноги, выдохнул Драко.

– Протего! – произнесли одновременно с ним.

Драко едва не взвыл. Заклятие его врезалось в защитный щит, отскочило к стене, попало в железные доспехи, и рикошетом снова отлетело в сторону животного, которое в мгновение ока исчезло.

– Какого хрена, Забини? – заорал Драко. – Ты только что дал ей уйти!

– Да! И заодно лишил тебя звания убийцы! – холодно парировал Блейз.

– Забини! – прорычал Драко. – Не делай из меня идиота!

– Ты сам его из себя лепишь! – отчеканили в ответ. – Паркинсон отказалась идти в лазарет в твое отсутствие. Нужно отвести ее. Она серьезно ранена.

****

Увидев, в каком состоянии Драко и Блейз привели свою подругу, мадам Помфри эмоционально всплеснула руками и засыпала их вопросами, которые, естественно, без ответа не остались. Хоть истерика и прекратилась, но Пэнси все еще продолжало трясти. Рука онемела, и она ее почти не чувствовала. Лицо было бледным и по цвету почти сливалось с простыней, на которую ее уложили.

– О, святая Моргана! – всхлипнула мадам Помфри, завидев рану. – Да ей же руку едва не оторвали!

– Совсем все плохо, да? – вяло поинтересовалась Пэнси.

– Я бы сказала «нет», дорогая, если бы это действительно было так. Но, обманывать нет смысла. Рана выглядит ужасно, – ответила ей мадам Помфри.

– Но вы ведь сможете ее подлатать, верно? – глянул Блейз в сторону мадам Помфри.

– Конечно! – ответила она. – Но шрамы будут заживать долго.

– Главное, чтобы конечность продолжала функционировать, – вставил Драко.

– Молодые люди… – в голосе мадам Помфри послышались нотки возмущения. – Вы, между прочим, разговариваете с медиком, у которого большой стаж работы в данном направлении. Так что, смею вас попросить держать свои сомнения при себе.

– Извините! – Блейз постарался произнести это как можно искренне. – Просто мы еще не отошли от шока.

Мадам Помфри, понимающе кивнув, обратилась к Пэнси:

– Полежи, деточка, я схожу за бадьяном, – и удалилась, оставив ее наедине с друзьями.

– Ты в порядке? – спросила Пэнси, глядя на Драко.

– Цел! Ни одной царапины, – ответил он, хмуро разглядывая ее лицо. – Ты о себе лучше побеспокойся.

– Жить буду. Главное, чтобы шрамов не осталось. Не хочу никаких изъянов в своей внешности, – губы Пэнси тронула вымученная улыбка.

– Только ты в такой момент можешь думать о своей красоте, – в ответ улыбнулся ей Блейз.

– Что случилось с животным? – поинтересовалась она. – Вы убили его?

– Нет! – последовал резкий ответ. – Упустили!

Драко покосился в сторону Блейза.

– Хотя бы ранили? – разочарованно протянула Пэнси.

– Да! – послеовал уже самодовольный ответ. – Думаю, слегка задели.

Блейз стрельнул взглядом в сторону Драко.

– С чего ты взял, что… – начал было он, но…

– Что произошло?

Внезапно появившийся Альбус Дамблдор прервал монолог Блейза. Никто и рта не успел открыть, как вернувшаяся мадам Помфри опередила их своим громким голосом.

– О, Альбус! – воскликнула она. – Как видишь, очередное нападение! Девочка едва без руки не осталась! Эти джентльмены вовремя подоспели и спугнули зверя!

– Вы видели, кто это был? – пронзительный взгляд голубых глаз Дамблдора направился в сторону Драко и Блейза.

– Да, сэр. Это была Черная Пантера, – ответил Драко. – И, кажется, я ее все-таки ранил, – заявил он надменно. – Последствия от заклинания «Секо» вам знакомы, не так ли?! Советую приглядеться к ученикам!

На этом месте Драко получил ощутимый толчок со стороны Блейза.

– С чего вы взяли, что это кто-то из студентов? – поинтересовалась мадам Помфри, не скрывая беспокойства во взгляде.

– Это просто предположение, профессор! – на ходу оправдался Блейз, не обращая внимания на яростный взгляд Драко.

– Все ясно! – вздохнул Дамблдор. – Возвращайтесь к себе в комнаты. Мисс Паркинсон нужно отдохнуть. Она в надежных руках.

Парни кивнули и, попрощавшись с подругой, покинули Больничное Крыло.

– Ну что, Забини, продолжение банкета? – насмешливо протянул Драко, когда они подошли к подземельям. – Отметим то, что я ранил эту тварь и теперь нам будет намного легче выяснить, человек это или же все-таки животное.

В голосе его звучал сарказм, но Блейз не обратил на это ровным счетом никакого внимания, потому что ушел в глубокие размышления.

– Думаю, уже поздно что-либо праздновать. Как-нибудь в другой раз, – ответил он сипло и произнес пароль.

На шершавой стене выступила дверь, которая провела парней в гостиную их факультета, из которой они разошлись в разные стороны.

****

Следующий день для учеников школы Чародейства и Волшебства начался с весьма интересных событий, которые подкинули им тему для рьяных обсуждений. Новость о том, что Гарри Поттер и Джинни Уизли вместе, распространилась с неимоверной скоростью, и это несмотря на то, что даже сутки еще не прошли с того момента, как эти двое взаимно закрепили свои отношения. Некоторые, конечно, сомневались, что данные слухи правдивы, но когда в Большой Зал вошла счастливая парочка, держась за ручки, сомнения все рассеялись вместе с утренним туманом. Не удивилась этому разве что Кэтрин, предполагающая, что подобное рано или поздно свершится. Гермиона, как самая преданная подруга, искренне порадовалась за Джинни, позавидовав ей самой, что ни на есть, белой завистью. А вот Рон, узнав, что младшая сестрица начала встречаться с его лучшим другом, на время потерял дар речи. И обрел он его только тогда, когда Альбус Дамблдор оповестил всех студентов о нападении, случившимся накануне. Пострадавшей оказалась Пэнси Паркинсон…

– И, хотя ее состояние оставляет желать лучшего, смерть девушке не грозит, – сообщил директор.

– Такими темпами в Хогвартсе останется всего три факультета, – взволнованно проговорила Парвати.

– Разве это так плохо?! – выгнув бровь, поинтересовалась Кэтрин, приковывая к себе внимание.

– Не то, чтобы… – начал было Дин. – Но…

– Это очень плохо! – встряла в разговор Гермиона. – У Хогвартса четыре основателя, а не три. И каким бы ни был Салазар Слизерин, мы должны уважать его заслуги, как уважаем…

– Бог мой, Гермиона, не смеши! – перебив ее, иронично протянула Кэтрин. – За какие такие заслуги мы должны уважать великого Слизерина? За то, что он ненавидел магглов, считая, что в Хогвартсе должны обучаться только те, в чьих жилах течет голубая кровь, в которой заложена наивысшая степень магической энергии? Или за то, что он натравил на магглов своего монстра, спрятав его в Тайной Комнате, которую так удачно открыла Джинни?

Тишина образовалась идеальная. Казалось, будто все разом онемели. Отчасти оно так и было, ибо Кэтрин Пирс хорошенько огрела всех своим высказыванием не хуже заклинания немоты. Джинни побледнела. Гарри постарался сохранить спокойствие. Рон с громким звоном выронил ложку, которой загребал молочную кашу. Гермиона перестала дышать.

Остальные свидетели разговора, с открытыми ртами пялились на Кэтрин, которая только сейчас поняла, что перегнула палку. Она не понимала, что происходит, и почему она себя так ведет. Перепады настроения настораживали, такого с ней раньше не происходило. И все эти внезапные вспышки агрессии ее очень сильно пугали.

– Да что с тобой такое? – ошарашено, выдохнула Гермиона. – К чему эта жестокость?

– Я… я не… – Кэтрин не могла говорить. Увидев бледное лицо Джинни, внутри все сжалось в тугой комок от чувства вины. – Джинни, прости… я не…

– Оставь! – грубо отрезала Джинни. – Ничего не хочу слышать!

Неловкое молчание нарушилось шумом совиных крыльев.

– Не время для почты, – подметил Невилл, глядя за двумя птицами, влетевшими в Большой Зал, одной из которых был Сычик Рона, приземлившийся прямо ему в тарелку.

– Что за глупая птица! – пробубнил он, взяв письмо с клюва крылатого почтальона. – Это от Билла! – объявил, оживившись, взглянув на друзей.

Гарри и Джинни принимать участие в данной дискуссии не стали. Воспоминания о Тайной Комнате были слишком неприятны для обоих. Особенно для Джинни. Она готова была придушить Кэтрин за длинный язык. Благо Гарри удерживал ее от рукоприкладства.
А Гермиона, как и Рон, наоборот, оживилась. Бросив на Кэтрин недовольный взгляд, она отвернулась к нему. Рону также было любопытно узнать, что же там написал брат.

– Ну! Что там? – спросила шепотом Гермиона.

– Я еще даже читать не начал, – ответил ей Рон. – Здесь целых три листа. Один от Билла, другие два от Флер.

Гермиона закусила губу, и тут вдруг ей стало интересно – чья же была вторая сова? Окинув взглядом столы факультетов, она увидела белоснежного филина, сидящего на плече Блейза Забини, который уже убирал в карман своей мантии белоснежный конверт.

Гермиона предположила, что это может быть, но для подтверждения догадки бросила взгляд на Драко Малфоя, сидевшего рядом со своим другом. Малфой был явно не в настроении. Нахмуренные брови и холодная сталь в серых глазах это подтверждали. Еще бы, в лазарете, между прочим, невеста его лежит!

Почувствовав, на себе ее взгляд, Драко оглянулся и, выгнув бровь, задал ей немой вопрос, мол – «Чего пялишься?». Гермиона сделала едва заметное движение головой в сторону Блейза. Драко коротко кивнул, затем перевел взгляд на Рона. Гермиона повторила его жест. Что ж, сегодня все выяснится!

Гермиона украдкой бросила взгляд на Кэтрин. Та сидела в компании Дина и Симуса, попивая клубничный сок. На лице ее все еще читалось чувство вины за сказанные ранее слова, и Гермиона ну никак не могла увидеть в этой странной особе безжалостного монстра.

Перед ней сидела обычная шестнадцатилетняя девушка, длинные волосы которой сегодня были собраны в высокий хвост, а на лицо падала одна, видимо, нарочно выпущенная, вьющаяся прядка. Миленькая, симпатичная, разве могла она быть монстром? Гермиона вдруг встрепенулась, когда объект ее наблюдений пригубила стакан сока. Край ее мантии опустился до локтя, открывая взору кровавую повязку на руке.

– Кэтрин, ты ранена? – взволнованно спросила она, глядя на бинт.

Кэтрин резко вздернула рукав мантии вверх и беспокойно оглянулась. Встретившись с хмурым взглядом однокурсницы, нервно улыбнулась.

– Царапина! – ответила сконфуженно. – Неудачный эксперимент с незнакомым заклинанием!

****

Когда утренняя трапеза подошла к концу, Кэтрин торопливо покинула Большой Зал, не дожидаясь друзей, которые на данный момент были очень недовольны ее поведением. Она признавала, что поступила неправильно, открыто демонстрируя свою неприязнь к факультету Слизерин. Как признавала и то, что из-за этого навевает на себя слишком много подозрений, особенно со стороны Гермионы. А так не должно было быть. Лишнее внимание было ей в тягость. Кэтрин понимала, что такими темпами она ничего хорошего не добьется, но вспышки ярости, с каждым новым днем проявлявшиеся все чаще и чаще, унять не могла.

Первым уроком была «Защита от Темных Искусств», и Кэтрин не спеша передвигалась по заполненному студентами коридору. Но тут кто-то больно схватил ее за перебинтованную руку и грубо затащил в темную нишу.

– Какого… – выдохнула она, но слова застряли в глотке, потому что в следующую секунду ее грубо прижали к стене, ухватив за шею.

– Куда же подевалась вся твоя ловкость, в такой-то неподходящий момент, а Пирс? – Драко Малфой прожигал ее свирепым взглядом, который ничего хорошего ей не сулил.

– Что ты себе позволяешь, Малфой? – прохрипела Кэтрин, пытаясь вырваться, но добивалась только того, что пальцы на шее сжимались сильнее. – Пусти, мне больно!

– Тебе больно? – прошипели в лицо. – А разве не было больно тем, кого ты едва на тот свет не отправила? Разве не было больно Пэнси, когда ты пыталась убить ее?

– Совсем свихнулся? Думай, что говоришь! – Кэтрин вновь попыталась отцепить от себя его руку, впившись ногтями в запястье.

Драко поморщился от неприятных ощущений, но хватку не ослабил.

– Хватит строить из себя невинную овечку! Я знаю, что Черная Пантера это ты!

– Ты больной, Малфой! Тебе лечиться надо! – выплюнула Кэтрин, глядя в его серые глаза.

– Заткни пасть и слушай меня! – сквозь зубы процедил Драко. – Я сделаю все, слышишь, все, чтобы ты ответила за все свои поступки! За то, что ты сделала с Пэнси!

– Придурок! – выругалась Кэтрин. – Я не виновата, что твоя девка валяется в лазарете!

Сжимая девичью шею, Драко отлепил ее от стены, но только для того, чтобы вновь туда же впечатать. Кэтрин издала глухой стон, когда больно ударилась головой, и еще крепче сжала мужское запястье, будто от этого его хватка ослабнет. Драко бросил брезгливый взгляд на ее руку и… сощурился, увидев на рукаве белоснежной рубашки алое пятно.

– Что это? – спросил он скорее у себя, нежели у своей жертвы.

– Не понимаю, о чем ты! – просипела она.

– Вот об этом! – рявкнул Драко.

Недолго думая, он порвал рукав школьного гардероба девушки, увидев, наконец, повязку на ее руке, сквозь которую сочилось ничто иное, как кровь.

– Откуда это у тебя? – склонил он голову набок, с интересом глядя на Кэтрин.

– Тебе-то какое дело?! – послужило ответом от нее. – За здоровье мое беспокоишься?

– Так это действительно ты!

От его сладкого шепота становилось жутко. От взгляда хотелось где-нибудь спрятаться. Эти дьявольские огоньки, горящие в глубине серых глаз, пугали. Кэтрин собрала всю свою волю в кулак и посмотрела в серебристые омуты, пропитанные холодом и презрением.

– А кровь-то у вас вовсе не голубая! – прошептала она, ухмыльнувшись.

– Повтори? – Драко показалось, будто он ослышался.

– Я сказала - иди к черту, Малфой!

Лицо его оставалось непроницаемым, спокойным и неподвижным, как у неодушевленной статуи. Только в невозможно серых глазах читалось множество эмоций. Негативных, по отношению к ней, эмоций. Рука его стиснула ее шею еще сильней, и воздух перестал попадать в легкие.

Кэтрин даже не пыталась вырваться, в упор глядя на обидчика. Хочет убить? Что же, вперед! Сделает одолжение, освободив ее от этого болезненного существования. Хочет напугать? Зря! Поплатится за свой грубый поступок.

– Малфой, ты убьешь ее! – раздался испуганный оклик, и Кэтрин едва подавила улыбку, так некстати расползающуюся на губах.

Этот голос он узнал сразу. Гермиона Грейнджер, вместе со своими псами. Только их и не хватало для полноценной сцены насилия.

– Отпусти ее, Малфой!

Драко почувствовал, как в бок уперлась палочка Гарри Поттера, и пыл его немного поутих. Нет, он, конечно, знал, что Золотой Мальчик не будет разбрасываться заклятиями, но вот чисто маггловским путем, вполне мог дать хороший хук справа. Невольно вспомнился третий курс, когда Грейнджер вот так же угрожала, но в итоге заехала в нос с разворота. Неприятные были ощущения. И сейчас испытывать их совсем не хотелось. Не то чтобы он не мог за себя постоять, просто он был один. А рыжий нищеброд вряд ли будет стоять в сторонке тогда, когда его лучший друг будет размахивать кулаками. Да и потом, эти маггловские приемчики Драко не любил. Любой уважающий себя аристократ чистых кровей всегда предпочтет мордобою дуэль.

Драко признавал, что на Гарри Поттера у него сил достаточно. Но вот на Рона Уизли, определенно, нет. Рыжий остолоп явно был физически сильнее, чем он и шрамоголовый вместе взятые. Если и найдется на него управа, то только такой же здоровяк. И первым, кого Драко мысленно подобрал в противники Рону, был Блейз. Такой же высокий и широкоплечий. Хотя нет, тут только Крэбб или Гойл. Блейз вышибалой не подрабатывал, а эти два амбала всегда будут рады расквасить кому-нибудь рожу. Особенно если этот кто-то будет с факультета Гриффиндор. Взвесив все за и против, Драко уже готов был отпустить девчонку, при которой и вовсе не хотелось схлопотать в неравной силе, но появившаяся поддержка в лице вышеупомянутого Блейза подоспела как раз кстати.

– Убери палочку, Поттер! – послышался его спокойный голос, и Драко передумал вестись на угрозы со стороны Мальчика-Героя.

И предстала чудная картина, для глаз несостоявшегося следователя:
Драко Малфой – готовый задушить Кэтрин Пирс, прижав ее к стене.
Кэтрин Пирс – готовая умереть без тени страха на лице.
Гарри Поттер – готовый в любой момент воткнуть свою палочку в ребра Драко Малфоя.
И заканчивал всю эту живопись Блейз Забини, с непроницаемым выражением лица, готовый огреть Гарри Поттера парализующим заклятием.
Прямо-таки цепочка группового преступления, хотелось смеяться и плакать.

– Пожалуйста, прекратите! – прохныкала Гермиона, стараясь не повышать голос.

Хотя, надо бы. Может, хоть так они все одумаются и поймут, что творят. Кто знал, что именно за этой нишей, где они хотели спокойно обсудить письмо Билла и Флер, будет происходить массовое убийство?!

– Драко, отпусти ее, не надо, – спокойно попросил Блейз, все еще держа Гарри Поттера под прицелом.

Раз, Два, Три… Это секунды… Это биение его сердца… Это пульсация в его висках… Это всего мгновение, за которое ему нужно взять себя в руки, чтобы не натворить глупостей, которые повлекут за собой серьезные и необратимые последствия.

– Почему ты защищаешь эту тварь?!

Драко резко отпустил ее, развернувшись к случайным свидетелям. Девчонка, закашлявшись от внезапного порыва воздуха в легкие и не удержавшись на ногах, упала в раскрытые объятия вышеупомянутого Гарри Поттера.

– Я защищаю тебя, Драко. От необдуманных поступков, которые могут навлечь на нас много проблем, – ответил Блейз, убирая свою палочку в карман мантии.

Драко поморщился, уловив в словах фальшь. Кто не знал Блейза Забини, тот наверняка мог подумать, что на все жизненные проблемы, как свои, так и чужие, ему плевать. Но только Драко знал, каким на самом деле был этот человек. И на данный момент он был зол. И, черт возьми, кого он обманывает, ведь в глазах его синих было беспокойство не за него, друга, а за девушку, которую друг едва не убил.

Интересно, почему он так переживает за нее? В чем причина его интереса к этой девке? Драко бросил на нее взгляд. Сейчас она казалась беспомощной и немощной куклой, нуждающейся в заботе и поддержке, которую ей оказывал Гарри Поттер. И на мгновение – всего лишь на мгновение – Драко вдруг захотелось оказаться на месте этого вездесущего Гриффиндорца. Но, тряхнув головой, отгоняя от себя эти мысли, он поспешил удалиться.

– Еще увидимся, Пирс! – бросил, прежде чем уйти прочь с места происшествия.

– Подонок! – прошипела в ответ Кэтрин, держась за покрасневшую шею, на которой наверняка останутся синяки.

– Как ты? – в голосе Гарри сквозило беспокойство, и это после недавнего инцидента в Большом Зале. Кэтрин в который раз удивилась его добродушию.

– Я в порядке! – ответила она, криво улыбнувшись.

****

Драко широкими шагами шел по коридору, не обращая внимания на Блейза и его возмущения.

– Черт возьми, что это было? – выругался он, пытаясь подстроиться под быстрые шаги. – Ты едва не убил ее!

– Отвали! – нервно выпалил Драко и, остановившись, запустил пальцы в свои светлые волосы, испортив идеальную прическу.

– О чем ты думал? – все никак не мог понять Блейз. – Если бы она сейчас померла, ты бы незамедлительно присоединился к своему отцу в Азкабане!

– Ради Мерлина, заткнись, Забини! – прорычал Драко, уткнувшись лбом в холодную стену, пытаясь остудить внутреннюю ярость.

Он только сейчас осознал всю серьезность ситуации. И, что уж тут, благодарил Блейза за то, что вовремя заставил одуматься. Драко не понимал, чем больше обозлен: тем, что эта Грязнокровная Стерва не воспринимала его угрозы всерьез, или тем, что он безумно хотел ее. В прямом смысле этого слова. Желание придушить ее спуталось с похотью. Итог – он сходит с ума.

– Мне надо выпить! – вымолвил Драко, резко оттолкнувшись от стены.

– Сейчас урок Снегга, – напомнил Блейз.

– Плевать! Я потом что-нибудь придумаю! Ты со мной?

Блейз несколько секунд что-то прикидывал в своей голове, затем согласился.

****

Урок профессора Северуса Снегга начался с того, что он наложил на свой собственный факультет сорок штрафных баллов за то, что Драко Малфой и Блейз Забини отсутствовали на занятии. После, пострадал и Гриффиндор, за свое чрезмерное злорадство. Теперь смело можно было сказать, что они не отставали от Слизерина в количестве заработанных баллов. Ведь злой преподаватель на штрафы был не скупой, ученики к этому уже привыкли.

Вот только ей было совсем не интересно, что там да как. На данный момент Кэтрин пыталась побороть в себе вновь вспыхнувшую ярость, горячим потоком окутавшей ее со всех сторон. Перекинуть свое внимание на что-то другое не удавалось. Даже на занятии сосредоточиться было трудно, и это все больше и больше нервировало. В конце концов, она не выдержала и отпросилась с урока, ссылаясь на плохое самочувствие.

Никто не стал задавать лишних вопросов. Снегг просто кивнул головой в знак согласия, плюс ко всему пообещал оповестить МакГонагалл и остальных преподавателей о том, что сегодня она вообще не будет присутствовать ни на одном уроке в связи с тем, что ей нездоровится. Поблагодарив мрачного профессора, Кэтрин покинула аудиторию, отправившись в башню Гриффиндора.

Зайдя в спальню, которую делила с Лавандой Браун и Парвати Патил, Кэтрин, наконец, смогла дать волю эмоциям, незамедлительно вырвавшимся наружу. Как хорошо, что комната на данный момент пустовала. Потому что не прошло и трех минут с момента ее появления, как в стену врезалась красивая ваза, разлетевшаяся на тысячу мелких осколков.

Кэтрин тяжело дышала. Она была не просто в ярости, она была в бешенстве. Голова разрывалась от боли, в груди все ныло, воздуха катастрофически не хватало. Так ее еще никто не доводил. Сегодня Драко Малфой перешел все границы. Как он посмел ее тронуть?! Как посмел угрожать, чертов ублюдок?! Конечно, чего еще можно было ожидать от сына Пожирателя Смерти! Мерзкий Хорек, Чертов Слизеринец, Проклятый Змей!

Кэтрин едва не взвыла в голос, вспомнив его серые глаза и сладостный голос, шепчущий на ухо угрозы. Глаза, от которых становится нестерпимо холодно. Голос, от которого подгибаются коленки. Шепот, от которого волоски на теле встают дыбом. Она не знала, в чем причина всех этих ощущений. Она не знала, почему он действует на нее, как наркотик, для наркомана. Он гипнотизировал, он притягивал, он… ей это не нравилось. Ох, как не нравилось. А еще, это злило. И сегодняшняя ситуация окончательно ее добила.

– Тебе будет больнее всех, Драко Малфой! – прошипела она своему отражению в зеркале. – И любому, кто встанет у меня на пути!

****

Весь день Гермиона ходила как на иголках. Любопытство съедало ее с каждой новой минутой. Расспросить Рона о письме не было времени, а поведение Малфоя и вовсе выбило из колеи. Но что было самым угнетающим, так это то, что Хорек не появился ни на одном занятии, ровно как и Забини. А ей надо было как-то предупредить этого белобрысого самодовольного идиота о предстоящей встрече в Выручай-Комнате, на которой так же будут присутствовать Гарри и Рон.

Гермиона долго думала, как достать Малфоя, и ничего лучше, как написать письмо и отправить его совой, в голову не приходило. Она так и поступила. Достала пергамент, начиркала пару строчек и отправилась в школьную совятню. Посмотрев на часы, Гермиона вздохнула. До встречи оставалось целых два с половиной часа. Теперь остается только ждать…

Драко сидел в своей спальне, потягивая очередной бокал огневиски. Компанию ему составлял Блейз, сидевший напротив. Оба молчали, не решаясь нарушить воцарившуюся идиллию, испортившуюся настойчивым стуком.

– И кого черт принес на крыльях? – лениво пробормотал Блейз, пригубив спиртное.

Драко лишь улыбнулся. Встав с уютного кресла, подошел к зачарованному окну – которого в подземельях, вообще-то, быть не должно – и открыл его. В теплую комнату, вместе с ветерком, играющим снаружи, тут же влетела школьная сова, бросившая на кровать сложенный вчетверо пергамент. Громко ухнув, она тут же покинула помещение, видимо, не нравились ей подземелья. Хмыкнув, Драко развернул сложенный лист и пробежался глазами по ровным строчкам – «Выручай-Комната, в полночь. Г.Г».

– Что там? – поинтересовался Блейз.

– Выручай-Комната, в полночь, – ответил Драко, строчками из письма. – Грейнджер немногословна.

– Через два с половиной часа, – подметил Блейз.

Залпом выпив остатки огневиски, Драко поморщился. Жидкость мгновенно обожгла горло и приятным теплом растеклась по всему телу.

– Я успею сделать обход. Встретимся у Выручай-Комнаты, – более не задерживаясь, он вышел из своей спальни, оставив Блейза одного.

****

Для каждого из тех, кто должен был присутствовать на встрече в Выручай-Комнате, время, как назло, тянулось медленно. И каждого глодало любопытство, это читалось в глазах. Гермиона, Гарри, Рон и Джинни пришли на полчаса раньше, расположившись в уютном наколдованном помещении, которое представляло собой огромную библиотеку, богатую изобилием старинных фолиантов. Впрочем, чего еще можно было ожидать от старосты девочек факультета Гриффиндор. В ее голове только одна фраза неизменна – «Учиться, Учиться и Учиться!».

На данный момент, Гермиона мерила шагами комнату, то и дело поглядывая на наручные часики, в то время, как друзья занимались своими делами, стараясь не обращать на нее внимание. Рон сидел на диване, играя с попрыгунчиком, который отобрал у Живоглота. Гарри, устроившись в удобном кресле, сосредоточено читал учебник по зельеварению. А Джинни массировала ему плечи.

– Ну, где этот несносный Хорек?! Как можно заставлять ждать себя так долго?! Какая невоспитанность! – ворчала Гермиона, шагая из стороны в сторону.

– От того, что ты маячишь перед глазами, стрелки часов не будут двигаться быстрее, – пробубнил Рон. – Я понимаю, что любопытство тебя травит, но давай дождемся Хорька спокойно.

– Да! Ты прав! – вздохнула Гермиона, присев рядом с ним.

Некоторое время царила тишина. Были слышны лишь потрескивания дров в камине, пока Гарри не заговорил, не отрывая глаз от учебника:

– Гермиона, ты ничего не слышала о заклинании «Сектумсемпра»? – спросил он ее.

– Нет! – последовал ответ. – Ты таскаешь с собой этот учебник, чуть ли не спишь с ним, но так и не поинтересовался, кто такой «Принц-Полукровка»?

– Я не говорю, что мне это не интересно. И я не сплю с учебником, – огрызнулся Гарри.

– Неправда! – встрял Рон. – Мне нравилось болтать с тобой перед сном. А теперь ты все время читаешь. Совсем как Гермиона, – покосился он на подругу.

– А мне стало интересно, – произнесла она. – Я пошла…

– В библиотеку! – хором закончили за нее.

– И? – поинтересовался Гарри.

– И ничего! – пожала плечами Гермиона. – Ни одного упоминания о «Принце-Полукровке».

– Ну вот. Дело закрыто, – Гарри вновь уткнулся в учебник, который в мгновение ока у него отобрала Джинни.

– Может, хватит читать?! – сказала она, положив книгу на стоящий рядом столик. – Ты действительно становишься похож на Гермиону.

– Эй! – послышался возмущенный возглас. – Я, между прочим, все слышу!

Джинни улыбнулась. Сев на колени Гарри, она одной рукой обвила его шею.

– Совести у вас нет! – пробубнил покрасневший Рон. – Здесь, между прочим, сидит твой старший брат, Джинни. И видит, как его лучший друг распускает руки, – покосился он на Гарри и отвел глаза в сторону.

– А что здесь такого? – всполошилась вдруг Гермиона. – Они всего лишь обнимаются.

– Она сидит у него на коленях! Это неприлично! – стоял на своем Рон.

– Ой, вот не надо мне тут о приличиях толковать! – выпалила Гермиона. – Если бы мы с тобой обнимались, Джинни бы не возмущалась, как это делаешь ты!

Она не знала, почему его слова так возмутили. Но закончив свой монолог, поняла, что сболтнула немного лишнего. Рон растерялся.

– Эээ… – почесав свой рыжий затылок, он, наконец, заговорил: – Ну, мы с тобой ведь не будем так делать при них, верно? То есть я хотел сказать, мы же друзья!

Гарри и Джинни обменялись понимающими взглядами, видимо, подумав об одном и том же.

– О, да ладно вам! – хохотнула Джинни.

– Вы неплохая пара! – поддержал ее Гарри.

А лучше бы они вообще молчали. От их понимания и Гермиона, и Рон, стали походить на свежесваренных раков.

– Тоже мне, сваты нашлись! Мы друзья, понятно?! Между нами не может быть никаких амурных делов! – разъяснил Рон, исподтишка бросив взгляд на рядом сидящую Гермиону.

Интересно, ему показалось, или она действительно чем-то разочарована? Нет, скорей всего показалось. Как такой умной и образованной девушке может нравиться рыжий, бедный, плохо учащийся парень. Точно показалось.

В комнате опять воцарилась тишина, которую через мгновение нарушил скрип открывающейся двери. Еще через мгновение, показался Драко Малфой, шагающий к ним ленивой походкой. И был он не один. Через несколько секунд показался еще один Слизеринский Хорек, которому ребята были несказанно «рады». Блейз Забини собственной персоной, почтил их своим присутствием.

– Какого черта?! – вскочил на ноги Рон.

– Что он здесь делает? – вслед за ним поднялась Гермиона.

– Чего вы так разорались-то? – поморщился от шума Блейз. – Я думал, будет более радужное приветствие!

– Это тебе не собрание Пожирателей Смерти, Малфой! – вставил свое слово Гарри, приковывая к себе внимание.

На лице Драко и Блейза выразилось крайнее удивление, когда они увидели Джинни на его коленях.

– Кажется, пора завязывать пить, – сказал тихо Блейз. – Драко, скажи, что мне сейчас все это мерещится, и на коленях Поттера не сидит мелкая Уизли.

Драко усмехнулся.

– Милая картинка! – уголок его рта дернулся вверх. – Поттер обзавелся подружкой?! Интересно, как давно?!

– Тебя это не касается! – отрезал Гарри.

– Больно надо! – фыркнул Драко. – Мы сюда пришли по другому поводу.

– Малфой, объясни, что здесь делает Забини? – потребовала Гермиона.

– Видишь ли, Грейнджер, чтобы получить ответы на наши вопросы, причем прямиком из Министерства, мне пришлось ему все рассказать, – развел Драко руками.

– Что значит, тебе пришлось ему ВСЕ рассказать? – с нотками нарастающей паники спросила Гермиона.

– Все - это значит Все! Об «Ордене Феникса», об «Отряде Дамблдора», о моей матери и о подозрениях в отношении Кэтрин Пирс! Все! – демонстративно загибал Драко пальцы, пока перечислял ей пункты ответа.

– Ты в своем уме? – едва не задохнулась Гермиона от накатывающей истерики. – Дамблдор ведь ясно дал понять, чтобы ты не трепался языком! Это может плохо закончиться не только для тебя, но и для твоей матери! Бог мой, и о чем я только думала, когда решила поделиться с тобой своими переживаниями!

Схватившись за сердце, Гермиона медленно опустилась на диван, но через мгновение так резко вскочила, что стоящий рядом Рон шарахнулся в сторону.

– Так! Стоп! – выпалила она со странным блеском в глазах. – Мы ведь можем все исправить, верно? Раз уж это моя вина, я это и сделаю!

Гермиона действительно паниковала. Ведь если Забини проболтается о том, что узнал, и Малфоя, и Нарциссу, и Снегга, могут убить. И виноватым в этом будет не кто-то, а – ОНА.

– Ты не виновата! – словно прочитав ее мысли, Рон положил руку на ее плечо.

– Еще как виновата! – шутки ради бросил Блейз. – Только я не совсем понимаю - что ты там собралась исправлять?

Четверо Гриффиндорцев уставились на него так, словно он задолжал им мешок галлеонов.

– Чего это они на меня так пялятся? – сощурился Блейз.

– Хотят сделать то же самое, что хотел сделать я, когда ввел тебя в курс всех своих махинаций, – объяснил ему Драко с ленцой и неприкрытым сочувствием.

– Эй, эй, эй! – поднял руки Блейз, когда понял, к чему тут все ведут. – Полегче на поворотах! Неужели вы думаете, что я могу заложить своего друга Темному Лорду?

– Да кто ж вас знает. Слизеринцы есть Слизеринцы, – вставил Рон.

– Уизли, если ты и способен на такое, то не надо на меня стрелки переводить! – огрызнулся Блейз.

– Да я за своих друзей душу дьяволу продам! – Рон невольно потянулся к палочке, и Блейз отскочил, спрятавшись за спиной Драко, вытащив свою.

– Но, но, но, Уизли. Я сюда пришел не дуэли устраивать, а присоединиться к вашей «дружелюбной» компании, – ответил он поспешно, не опуская оружия. Вдруг придется обороняться.

– С чего вдруг, Забини? – встряла все это время молчавшая Джинни.

– Не хочу лизать задницу безносого Лорда. Я нейтралитет, ясно. Я с Драко, – ответил ей Блейз.

– Угомонитесь! – Драко решил, что пора вмешаться в возникшую передрягу. – Он никому ничего не расскажет, потому что ставит под удар и себя, и свою семью. А если что и пойдет не так, я сам этим займусь, вас это не касается, – прервал он спор и с невозмутимым видом сел на стул. – Может, опустите свои палочки, и приступим к делу?

Спорить никто не стал. Гарри так же пристроился в кресле, посадив себе на колени Джинни. Рон и Гермиона заняли свои места на диване. А Блейз уселся на второй стул, неподалеку от Драко, который первый повернул разговор в нужное им русло.

– Итак, что мы узнали? – спросил он, оглядывая Гриффиндорцев.

– Много чего интересного, – ответил ему Рон. – Например, то, что ваша Паркер та еще лгунья.

На него тут же уставились пять пар любопытных глаз.

– Объяснись! – попросил Драко, однако тон его прозвучал как приказ.

Рон инстинктивно сжал кулаки. Гарри напрягся и, если бы не Джинни, сидящая у него на коленях, он непременно бы встал и врезал по наглой роже этого Хорька. Гермиона чувствовала витающую в воздухе враждебность, понимая – если вовремя не исправить ситуацию, то драки не миновать. Она бросила взгляд на Блейза. Тот с большим энтузиазмом наблюдал за тем, как Гарри и Рон надеются ментально испепелить его друга.

– Кхм, кхм… – прокашлялась Гермиона. – Может, продолжим?! – попыталась она хоть как-то прервать игру под названием - «Убей Драко Малфоя взглядом».

Как и предполагалось, Гарри и Рон решили сохранить самообладание, а потому ссорится не стали.

– Мне пришло два письма. Одно от Билла - это семейное. Второе - от Флер Делакур, – Рон продемонстрировал конверт. – В письме она говорит, что хорошо знакома с Кэтрин Пирс и Кристен Паркер. Эти две девушки действительно были лучшими подругами. Но Кэтрин никогда не завидовала Паркер: ни в чистокровности, ни в красоте, ни в богатстве, ни в чем-либо еще. Все скорее было наоборот. Родители Кэтрин жили в достатке, так что они исполняли практически любые прихоти единственной дочери. Да и внимания со стороны противоположного пола Кэтрин тоже хватало. Она запомнилась многим, как жизнерадостная, веселая и добрая девушка. Но, таковой она являлась, пока были живы ее родители. После их смерти она разительно изменилась. Стала другой: молчаливой, замкнутой и безжизненной. Дружба с Паркер действительно закончилась из-за парня. Но не потому, что Кэтрин решила из зависти отбить у нее жениха. А потому, что этот жених едва не изнасиловал Кэтрин в теплице, где у них проходили занятия по «Травологии». Так называемого жениха зовут…

– Брендон! – вставил Драко, перебив Рона. – Что дальше?

Рон метнул в него испепеляющий взгляд, однако, пререкаться не стал, продолжая рассказывать содержание письма Флер Делакур:

– Флер говорит, что, несмотря на то, что этот Брендон сделал предложение руки и сердца Паркер, на самом деле он был влюблен в Кэтрин, которая, в свою очередь, уже не раз его отвергала. Именно поэтому он решил взять ее силой. Был большой скандал, но Кэтрин отказалась в чем-либо обвинять этого парня, так как на носу у него была свадьба с ее лучшей подругой. А эта лучшая подруга наговорила ей всяких гадостей в присутствии всей школы. Оскорбила, назвав Грязнокровкой.

– А что насчет того, что ваша Пирс едва не угробила ее? – поинтересовался Драко.

– Это действительно было, – подтвердил Рон. – Правда не так, как тебе рассказала Паркер.

– Так и знал! – пробурчал себе под нос Блейз.

– Кристен Пакер получила по заслугам! – вставил Рон.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Гермиона.

– А вот и могу! – ответил ей Рон. – Эта белобрысая стала пускать слухи о том, как убили родителей Кэтрин, за что и поплатилась. Флер была тому свидетелем. Кэтрин обратилась к ней с просьбой помочь расшифровать древние руны как раз в то время, когда проходил обед. Они спокойно занимались уроками, к ним подошла Кристен и, с нескрываемым злорадством, спросила у Кэтрин - «Родителей сожгли, или просто расчленили?!». Ну и как тут, спрашивается, можно остаться равнодушным?! Я бы не остался. И Кэтрин не осталась. Ранила Паркер серьезно, дальше вы знаете.

Никто не был готов к такой правде. Разве что Гарри. Все были уверены в рассказе Кристен Паркер, и никто даже предположить не мог, что новенькая студентка шестого курса из факультета Гриффиндор столько пережила за свою недолгую жизнь. Джинни даже прослезилась, шумно шмыгнув носом, тем самым выведя из ступора всех остальных.

– Мда-ааа! – протянул Блейз. – А барби-то оказалась сукой!

– А я вам говорил, что Кэтрин не виновата! – тоном праведного священника вымолвил Гарри.

– Бедная. Столько пережить и не сойти с ума. Ее самообладанию остается только позавидовать, – Джинни искренне посочувствовала Кэтрин, и все обиды на нее разом улетучились.

– Гарри тоже многое пережил, – высказалась Гермиона. Она все еще не могла поверить услышанному.

– Гарри мужчина, Гермиона…

Драко едва не расхохотался. Ляпнет же мелкая Уизли.

– Никому бы такого не пожелала, – продолжила она говорить. – Родителей убили, жених лучшей подруги едва не изнасиловал, а сама лучшая подруга, вместо того, чтобы поддержать, бросает ей в лицо - «ГРЯЗНОКРОВКА». Плюс ко всему, давит на самое больное. Пускает слух про то, как были убиты ее родители.

– Не жалей поспешно, Джинни. Пусть слова Флер правдивы, но мы не узнали самого главного, – напомнила всем Гермиона.

– Что у тебя, Блейз? – спросил Драко. Как-то не было времени узнать все раньше.

– Чисто! Кэтрин Пирс не является анимагом! – ответил Блейз.

– Странно! – нахмурился Драко. – Помнишь, я говорил тебе, что ранил зверя?

Блейз кивнул.

– У Пирс ранение на левой руке.

– И по этой причине ты думаешь, что это все-таки она?! Мерлин, Драко, рана могла появиться откуда угодно, – закатил глаза Блейз. – Порезалась ножом; упала с лестницы; поранилась на зельеварении; с метлы свалилась; в конце концов…

– Неудачный эксперимент с незнакомым заклинанием, – вмешалась в разговор Гермиона. – Так она сказала, когда рану увидела я. Так что, твои предположения отметаются, Забини.

– О, хватит, прошу вас! – раздраженно бросил Гарри. – Давайте теперь обвинять ее за болячку, которую можно заработать, где угодно. Мы уже все выяснили. Она невиновна, не является анимагом, а ваша Паркер лгунья, каких поискать. Может, закроем, наконец, эту тему и предоставим Дамблдору разобраться с животным?

– Но, Гарри… – начала было возмущаться Гермиона.

– Хватит! У меня такое ощущение, будто вы сами хотите, чтобы она оказалась виновной! Все вы! – Гарри обвел взглядом каждого присутствующего, и поднялся на ноги вместе с Джинни, которую тут же взял за руку. – С меня достаточно! – добавил он резко.

– Извини, Гарри, ты прав! – с виноватым выражением лица, пробормотала Гермиона. Ей не хотелось ругаться с ним из-за всего происходящего. Достаточно было и того, что они и так поделились на два лагеря. – Раз уж у нас больше нет компроматов на Кэтрин, думаю, пора с этим заканчивать, – оставила она все попытки докопаться до истины.

– Согласен! – с энтузиазмом выпалил Блейз, чем заработал недовольный взгляд Драко. – Что? Ведь нет больше зацепок, к чему тогда до нее задираться?!

– Пошли уже, защитник! – проворчал Драко и поплелся к выходу.

Парни уже вышли из Выручай-Комнаты. Но не успела дверь закрыться за ними, как за ней раздался голос Забини:

– ОСТОЛБЕНЕЙ!

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни переглянулись и выбежали вслед за двумя Слизеринцами.

– Что здесь происходит? – воскликнула Гермиона, в секунды оценив напряженную обстановку.

– Тихо! – Драко приложил указательный палец к губам. – Оно здесь! – прошептал он, держа палочку наготове.

– Кто здесь? – спросил Рон, оглядываясь по сторонам.

– Животное! Оно напало сразу, как только мы вышли. Даже двери не успели закрыться, – ответил Блейз.

– Зайдите в комнату! – потребовал Драко.

– Что? – лицо Гермионы вытянулось от наглой натуры Хорька.

– Я сказал, зайдите в комнату! – рявкнул Драко. – Блейз, ты с ними!

– С ума сошел? – вытаращил глаза Блейз. – Я не оставлю тебя одного!

– Ей нужен я. Она следила за мной с начала дежурства, но ничего не могла сделать, так как в коридорах было многолюдно. А потом появился ты. Сейчас, по-моему, ей все равно, кто рядом. Гриффиндорцы или Слизеринцы, она загрызет любого, лишь бы добраться до меня. Поэтому, мать вашу, зайдите в комнату и сидите там, пока я не разберусь с ней, – раздраженно вымолвил Драко.

– Еще не хватало, чтобы ты нас спасал, – бросил Гарри.

– О, поверь, Поттер, мне глубоко плевать на ваши Гриффиндорские задницы, – язвительно ответил Драко. – Храбрость - это ваша стихия. Так что вали вместе со своей рыжей подружкой в комнату, и остальных прихвати.

– Ты слишком много на себя берешь, – заметил Гарри, недовольно глядя на белобрысого наглеца сквозь стеклышки своих круглых очков.

– Черт бы тебя побрал, Поттер! – не сдержавшись, выругался Драко. – Хоть раз в жизни послушай кого-нибудь, кроме себя. От того, что ты сейчас уберешься отсюда, твой статус героя не пошатнется. Я справлюсь, а ты возьми ответственность за других присутствующих здесь. В первую очередь за девчонок, трясущихся от страха.

– Кто это здесь трясется?! – возмутилась Гермиона, хотя ей и вправду было жутковато. О Джинни и вовсе сказать было нечего. Она так побледнела, что веснушки стали ярче выделяться на ее лице.

– Поттер… – глубоко вздохнув, вымолвил Драко.

– Я понял! – недовольно отозвался Гарри. – Заходим обратно! – обратился он уже к остальным.

– Гарри, ты же не собираешься потакать этому Хорьку?! – воскликнул Рон, однако зашел обратно в Выручай-Комнату вместе с остальными, как и было сказано.

– Нельзя его оставлять! – прошептала Гермиона.

****

Драко немного отошел от двери, за которой скрылся Блейз вместе с Гриффиндорцами. Он всем своим существом ощущал, что за ним тихонько следят. Он знал, что до самой Выручай-Комнаты за ним следили. Знал, что зверь выжидает момент и ждет удобного случая, чтобы напасть. Знал, что это неизбежно. Палочка была наготове, но вот в какую сторону ее направлять, он не знал.

– Кис-кис-кис, – позвал Драко, оглядываясь по сторонам. – Выходи, дорогая, я здесь один. Совсем беспомощный, ты ведь этого ждала. Давай, малышка, хватит играть в прятки.

Говорил он в пустоту, но его слова были услышаны. Зверь, неизвестно где прятавшийся до этого, сбил его с ног, выскакивая из ниоткуда. При падении Драко больно ударился коленом, но значения этому не придал. Быстро поднявшись на ноги, он вытянул вперед палочку.

– Секо! – мимо. – Остолбеней! – мимо. – Инкарцеро! – мимо. – Конфундо! – все мимо.

Пантера продолжала ловко избегать все заклинания, молниеносно оказавшись в опасной близости. Драко даже очухаться не успел, как снова оказался на полу, выронив палочку, дотянуться до которой так и не успел. Черная кошка откинула ее своей большой лапой на приличное расстояние.

Драко поднялся на ноги, глядя ей в глаза. Как и в прошлый раз, он увидел там замешательство. Она выписывала круги вокруг него, заставляя все время оборачиваться. Скалилась, рычала, прожигала свирепым взглядом. Все остальное происходило будто в замедленной съемке…

Вот она останавливается напротив него, нагибается на передние лапы, резко отталкивается и делает прыжок…
«Мне конец!» – подумал Драко. – «Глупая смерть от глупой кошки!»
Он уже приготовился к боли, прикрыв глаза, но ее не последовало. Только крик Гарри Поттера раздался в тишине ночного коридора:

– СЕКТУМСЕМПРА! – и голубой луч врезается в хищника, которого откидывает на несколько метров.

– Ты в порядке? – спрашивает Блейз.

Драко лишь молча кивает и смотрит туда, где лежит неподвижное тело, которое должно быть телом Черной Пантеры. Но вместо него, свернувшись калачиком, лежит девушка, длинные волосы которой разметались по холодному каменному полу. Она лежит и беззвучно вздрагивает.