Глава 3. Пополнение

В мечтах ее дорога жизни в розовых цветах,
Но не удалось ей вечно жить мечтами.
Возникли на пути ее и яма, и овраг,
И жизнь окрасилась черными цветами.

Ведь предсказать судьбу вперед нельзя никак,
Хотя в мечтах она была добра, любима.
Но в реальной жизни вдруг стала как враг,
Теперь в ней грозная сражающаяся сила.

Мечта всегда дарила ей чудесный яркий свет,
Но в жизни даль вдруг затянуло тьмою.
И розовых цветов теперь в помине нет,
Непросто жить с поломанной судьбою.

От черноты не видно в ее жизни красоты,
Хотя она в действительности рядом.
Пришла надежда от обманщицы - мечты,
Но только тьма открылась перед ее взглядом.

Теперь в душе ее печаль прижилась навсегда,
И жизнь не милой стала от печали.
Сражается в ее сердце постоянная беда,
И выход к счастью она уже найдет едва ли.


В доме, который достался Гарри по наследству после смерти Сириуса, в полном одиночестве осталась Нарцисса Малфой, взявшая хозяйство в свои руки. Ей в категоричной форме запрещено было покидать обитель Блэков. Продукты обещали привозить каждую неделю Тонкс или миссис Уизли. Ну а женских вещей в шкафах оказалось полно. Некоторые, конечно, уже вышли из моды, но для Нарциссы Малфой они были чем-то вроде семейной реликвии. Все-таки их носили ее чистокровные предки, а вкус у них был изысканным.

Все шло своим чередом. Пока никаких опасностей замечено не было. Да и никто об этом особо не задумывался. После того, как закончилось собрание «Ордена…», Гарри и Гермиона с семьей Уизли отправились в «Нору». В Пристанище они весело провели оставшиеся дни каникул, на некоторое время позабыв обо всех своих проблемах. И только когда навестили Фреда и Джорджа в их магазинчике, сделав покупки в Косом Переулке, все вместе отправились на вокзал «Кингс-Кросс», чтобы сесть на «Хогвартс-Экспресс» и умчаться в стены родной школы.

Поскольку у мистера Уизли были срочные дела в Министерстве, а миссис Уизли должна была вернуться на «Площадь Гриммо-12», чтобы вовремя доставить продукты питания Нарциссе Малфой, провожать детей отправили угрюмую Нимфадору Тонкс, которая, в отличие от них, не докучала ребятам многочисленными советами. Вместо этого она пристально смотрела по сторонам, выискивая возможную угрозу, ибо время не позволяло пренебрегать осторожностью. Однако, помимо этого, Тонкс пребывала еще и в своих личных переживаниях. Но Гарри, Рон и Гермиона не стали лезть к ней с расспросами, поскольку сами оказались в положении весьма проблематичном.

До отправления поезда оставалось всего лишь три минуты, когда они, наконец, попали на платформу 9 и 3/4. Почему так поздно? Да потому что Рональд Уизли в очередной раз продемонстрировал свою неуклюжесть. Неудачно разбежавшись, чтобы преодолеть платформу девять и десять, он случайно выронил денежный мешочек, из которого со звоном вывалились все монеты. Пришлось ждать, пока он соберет накопленные за лето сикли и кнаты, среди которых, между прочим, было целых два золотых галлеона. К слову, один так и не нашли. Именно из-за этого одного и опаздывали. Почти все ученики были в поезде, уже даже раздался сигнал к отправлению, а они все еще протискивались сквозь толпу провожатых. И вот когда, наконец, протиснулись, запрыгнув в вагон уже отъезжающего транспорта, добавилось еще одно затруднение…

– Рон, ну как можно быть таким неуклюжим?! Из-за тебя мы мало того, что едва не опоздали, так теперь еще и свободное купе не можем найти! – возмущалась Гермиона, открывая дверь за дверью в тщетных попытках отыскать свободную кабину. Джинни ушла к своим однокурсникам, уж ей-то будет где присесть. А вот им вряд ли. Уже несколько минут бродили по узким коридорам, но все тщетно.

– Что ты опять заладила?! Не опоздали ведь. А купе обязательно найдем. Не может быть такого, чтобы прямо все-все было занято, – пытался успокоить подругу Рон. – Кстати, вы не заметили, что в этом году первокурсников несколько больше, чем обычно? – спросил он как бы между прочим. – Времена неспокойные, а они все прибывают и прибывают.

– Просто взрослые знают, что под защитой Дамблдора их дети будут в безопасности, – ответил Гарри, продолжая следовать за Гермионой.

Казалось, все вагоны были забиты до основания, но кто не ищет, тот не найдет. Спустя несколько недолгих минут ребята все же с облегчением обнаружили почти свободное купе. Там как раз оставалось три места. Единственным пассажиром была девушка приблизительно их возраста. Она спала, сидя полубоком, запрокинув голову на спинку мягкого сиденья. Лицо, половину которого закрывала копна вьющихся волос, повернуто было к окну, поэтому никто не мог ее разглядеть.

– Интересно, кто это? – шепотом спросил Рон, закидывая багаж на верхние полки.

– Понятия не имею, – пожал Гарри плечами. – Я ее раньше не видел.

– А ты вообще на девушек обращаешь внимание? – усмехнулись в ответ.

– Поверь мне, еще как обращаю, – совершенно серьезно отозвался Гарри. – И могу с уверенностью сказать, что она не из наших.

– Новенькая! – уверенно подытожила Гермиона.

– И все ты у нас знаешь, – пробормотал Рон, без намерений как-то задеть ее, однако Гермионе данное замечание не понравилось.

– Ты забыл, о чем говорил Дамблдор? – спросила она с недовольством в голосе. – В этом году у нас пополнение из других учебных учреждений.

– Да! Забыл! – насупился Рон. – Меня как-то больше интересовало присутствие Малфоя и его мамаши на собрании «Ордена…»!

– А вы можете спорить чуточку тише?! – цыкнул на них Гарри. – Тут, если что, незнакомая нам девушка отдыхает, – напомнил он снисходительно. – Не лучший будет повод для знакомства, если мы ее разбудим.

Рон и Гермиона с ним согласились, напоследок бросив друг на друга обиженные взгляды. Поспорить успеют, времени на это будет достаточно. Сейчас следовало бы обсудить более важные события, произошедшие за последние несколько дней. Много всего стряслось, и приятного, и малоприятного. И начали они с малоприятного…
На удивление, разговор протекал плавно. Гермиона больше не придиралась к словам, что в последнее время слишком часто происходило. Никто не мог понять, какая муха ее укусила, но Рон предположил, что бешеная, на том и сошлись.

Ребята старались не называть имен, все-таки в купе действительно находился незнакомый им человек, пусть и спящий. В основном они обсуждали Волан-де-Морта и его сторонников, но и тему собрания «Ордена…» не оставили в стороне. Тут уж Гермиона не сдержалась и поведала мальчишкам о том, что стала свидетелем прощания Драко Малфоя с матерью, и о том, какие нежные эмоции на тот момент выражало его лицо. Выслушав ее, мальчишки громко фыркнули и ответили, что Драко он Малфой, а Малфои все высокомерные, наглые, скользкие типы, не способные на любовь и настоящую дружбу. Естественно, про разговор с Нарциссой Гермиона умолчала, но о том, что Драко Малфой и Пэнси Паркинсон практически помолвлены, все же, не сдержавшись, обмолвилась…

Мальчишки и на этот раз, казалось, совсем не удивились – «Они два сапога пара!» – заявили чопорно и отбросили дальнейшие рассуждения, касающиеся мерзкого Слизеринца. А вскоре и обсуждение проблем Магического Мира им наскучило, потому они принялись вспоминать забавные моменты своего пребывания в «Норе», время от времени бросая взгляды на незнакомку. Та все еще крепко спала, и просыпаться, кажется, не собиралась. Даже позу не сменила, и в мыслях у Гарри пронеслось, что шея у нее уж точно будет болеть, поскольку наверняка затекла. Ведь так всегда обычно происходит, если долго не менять своего положения.

– Гарри, ты слишком часто на нее пялишься, – заметил Рон, хитренько сверкнув глазами. – Понравилась?

– Обсуждать незнакомого человека в подобном контексте, как минимум неприлично, – укоризненно поддела его Гермиона.

– В каком таком контексте? – не понял ее Рон.

– В контексте вожделения! – послужило ответом.

– Чего?

– Того!

– Да, хватит уже! – пересек назревающий спор Гарри. – Я не пялюсь на нее, ясно! Просто вот сижу и думаю, удобно ли ей вот так спать?!

– Разомнется, – отрезала Гермиона. – Подумаешь, кости будут болеть. Не смертельно.

– Тебе никогда не говорили, что ты жестокая? – покосился на нее Рон.

– Как же не говорили, – иронично отозвалась Гермиона. – Ты мне об этом постоянно напоминаешь, когда я не даю тебе списывать контрольные работы.

– Начинается! – сокрушенно вздохнул Гарри, откинувшись на спинку сидения. – Может, хватит уже? Вам самим не надоело?

– Рон первый начал! – возмутилась Гермиона.

– А вот и нет! – поспешил оправдать себя ложно-обвиненный.

– А вот и да! – настаивала на своем упрямая подруга.

– А вот и нет! Нет! И нет!

– Сейчас возьму и на обоих нашлю «Силенцио»! – пригрозил Гарри, и в этот момент двери купе резко отворились.

– Вот те и на! – изрек Рон, с трудом сдерживая желание от того, чтобы не скривиться. – Я уж грешным делом подумал, что до школы больше не увижу эту самодовольную рожу!

– Час от часу не легче! – пробормотала себе под нос Гермиона, внутренне подготовившись к перебранке.

А перебранка обязательно будет. Ее не может не быть, ибо на пороге предстал объект их недавнего обсуждения. Драко Малфой собственной персоной. И не один он. Блейз Забини и Теодор Нотт шли в комплекте, дополняя наглую натуру Хорька. Странно, а куда Крэбб и Гойл подевались?
«Раз, два, три…» – мысленно отсчитала Гермиона, и…

– Надо же, кого я вижу, – гнусно ухмыльнулся Теодор Нотт. – «Золотое Трио» в полном составе: Шрамоголовый Очкарик, Нищий Переросток и Заучка Грязнокровка, – перечислил он с издевкой.

– Ах, ты гаденыш! – тут же вспылил Рон, и для пущей угрозы вскочил на ноги, однако быстро был усажен обратно стараниями Гермионы.

– Проваливайте! – недовольным тоном отозвался Гарри, глядя на троих Слизеринцев. – Или я…

– Или что, Поттер? – выгнув бровь, поинтересовался Драко Малфой, вальяжно облокотившись о дверной проем. – Для особо забывчивых хочу напомнить - пока мы не добрались до школы, ты не можешь применять магию, так что терпи, – засунув руки в карманы своих брюк, он всем своим видом показывал, что не воспринимает всерьез угрозы какого-то жалкого червя.

– Я вот одного понять не могу… – вмешалась Гермиона, все еще удерживая Рона от необдуманных действий. – Какую пользу вы извлекаете от всех этих бесполезных дрязг? Неужели так сложно просто пройти мимо?

– Грейнджер, когда мужчины разбираются, женщины стоят в сторонке, неужели тебя этому не учили?! – с чувством собственного превосходства бросил Драко, одарив ее презрительным взглядом. – Ах, ну да, как же я мог забыть, – усмехнулся он весело. – У Грязнокровок ведь неподобающее воспитание, откуда им знать о манерах.

Ох, как же хотелось дать по голове этому мерзкому гаденышу, но Гермиона не стала. Могла, но не стала. А зачем? Он даже такого внимания не заслуживает с ее стороны. Он вообще ничего не заслуживает. Ходит весь такой, куда бы деться, строит из себя неизвестно кого и неужели думает, что действительно такой обаятельный и привлекательный?

Черт, а если здраво рассудить, он действительно стал обаятельным и привлекательным, и невозможно было опровергать сей факт. Гермиона ещё в поместье Блэков заметила, что за лето Драко Малфой сильно изменился. Он и раньше был высок, но с его тогдашней худобой этот рост не сочетался. Теперь же его плечи стали шире, фигура в целом мужественнее, он вырос, возмужал. Его всегда аккуратно причесанные волосы платинового оттенка прекрасно сочетались со слегка бледноватой кожей, а тонкие черты лица и серый цвет глаз только подчеркивали в нем аристократичность. Одет он был как всегда с иголочки – красиво и дорого. Гермиона даже подумала, что, не будь он таким циничным и высокомерным, наверняка понравился бы ей.

Эх, жаль, что порой внешность не может компенсировать характер, а ведь какой замечательный человек получился бы. Ну а что? Она ведь девушка, имеет право оценить мужскую красоту. А Драко Малфой действительно был красив, только вот оставался все таким же моральным уродом, несмотря на то, что плыл теперь с ними в одной лодке, как выразился Дамблдор.

Кстати, что там еще говорил Дамблдор? Разговаривать друг с другом в более уважительной форме? А разве получится? Нет, и данная ситуация это красноречиво подтверждала. Сейчас все происходило как обычно: оскорбления, упреки, придирки, усмешки – они просто не могли молча пройти мимо друг друга, не сказав пару колкостей вслед. Казалось, межфакультетская война для всех – это обыденное дело. Они все получали от этого какое-то садистское удовольствие. Вот и сейчас никто не упустил такой возможности. Гриффиндор и Слизерин – один замкнутый круг. И этот круг не разорвешь и не выпрямишь в две параллельные линии, центр всегда будет один. Когда это началось? Очень давно, еще до их рождения. С чего все началось? А разве это так важно, ведь на данный момент все зависит от того, как они себя поведут. А как они себя поведут? Как обычно…

Терпеть издевательства в адрес друзей Гарри не собирался, поэтому, не сказав ни слова, кинулся с кулаками на Малфоя. Рон последовал его примеру, вырвавшись из цепкой хватки Гермионы. Естественно, и Забини с Ноттом в сторонке не остались – дернулись в сторону товарища, пытаясь отгородить его от двух разъяренных Гриффиндорцев. И вот драка на подходе, но тут…

– Какого черта здесь происходит?! – раздался чей-то приятный, но очень недовольный голос, и тишина образовалась идеальная.

Гарри все-таки не добрался до Малфоя, хотя тот даже с места не сдвинулся. Все в изумлении застыли и обернулись в сторону окна. Перед ними стояла девушка, которая до этого момента мирно спала и никого не трогала, однако спокойно доехать до школы ей не дали, нагло разбудив шумной перебранкой. По выражению ее лица сразу можно было понять – раздражена.

– Хотите устроить мордобой, будьте так любезны, выйдите из купе, вы здесь не одни.

Скрестив на груди руки, девушка обвела изучающим взглядом каждого из присутствующих, задерживаясь чуть дольше на Гарри Поттере и Драко Малфое. Все словно на миг застыло. Шесть пар глаз с интересом разглядывали незнакомку, приковавшую к себе внимание. Нет, вовсе не из-за внешности, которой она обладала, да и назвать ее красавицей означало бы польстить. Но выглядела девушка вполне себе привлекательно. Большие глаза в обрамлении густых ресниц, прямой носик, пухлые губки, немного шарма добавляли длинные вьющиеся волосы, спадающие по плечам и спине, высокая, стройная. Все это можно было сгруппировать под одним простым словом – миловидная, хоть и не обладающая какой-то особой «изюминкой», которая бы отличала ее от остальных представительниц слабого пола. Однако всю эту миловидность сводило на нет выражение ее лица – слишком вызывающее и самодовольное. И этот ее пристальный взгляд, вкупе с не совсем хорошей ухмылкой, заставлял насторожиться. Больше всего внимания она уделяла Слизеринцам, которые недоумевали, чем вызвали такой большой интерес к своим персонам. Создавалось впечатление, будто она их всех знает. И нездоровая радость, искрящаяся в ее темно-карих глазах, навевала то ли угрозу, то ли предупреждение, то ли… да черт ее пойми, но связываться с ней отнюдь не хотелось. Личность ее абсолютно никому доверия не внушала.

– Языки проглотили? Чего вылупились? – бросила она угрюмо, разбивая мертвую тишину, нарушаемую лишь шумом колес «Хогвартс-Экспресса».

Виновники ее пробуждения, как по команде, встрепенулись.

– О, так у вас пополнение! – первым нарушил тишину Малфой. – Теперь вы «Золотой Квартет»?

– Очередную Грязнокровку в свою компанию подобрали? – язвительно бросил Нотт.

Забини же, который вообще за все это время не вымолвил ни слова, теперь с большим энтузиазмом изучал неизвестную личность в лице симпатичной девочки с очень наглой натурой. А девочка эта, плавно оттолкнувшись от стены, медленным шагом направилась в сторону Нотта, словно кошка, вышедшая на охоту, а они ее добыча, серые мыши. Лицо ее не выражало абсолютно ничего. Приблизившись к Нотту почти вплотную, она склонила голову немного вбок и изучающе посмотрела ему прямо в глаза. Затем ее взгляд опустился ниже, оценивая его внешний вид, что само по себе выглядело высокомерным и унизительным. Потом она снова вернулась к его глазам. Остальные наблюдатели ждали следующих действий. Девушка улыбнулась уголком рта.

– А ты у нас, я смотрю, особа чистых кровей, как и эти, – произнесла она, небрежно кивнув в сторону Малфоя и Забини.

Если второй не обратил внимания, то только потому, что был занят рассматриванием незнакомки теперь уже с ближнего профиля. А вот первый со всей присущей ему холодностью одарил ее презренным взглядом. Девка только что подтвердила свое происхождение. Грязнокровка…

– Где твое воспитание, парень, где элементарный этикет? – поинтересовалась она скептически. – Разве так ведут себя чистокровные волшебники? Неприлично, знаешь ли, шуметь в общественном месте и бросаться грязными фразами в присутствии дам! Или ты только строишь из себя ублюдка,в жилах которого течет голубая кровь?

Последнее предложение девушка выплюнула Нотту в лицо. У Гарри глаза из орбит едва не вывалились, благо, очки были надеты. Рон и Гермиона с распахнутыми ртами переводили взгляды с незнакомки на Нотта. От того так и веяло черной аурой, глаза метали молнии.

– Ублюдка? – усмехнулся он нервно. – Да я тебя сейчас…

– Что? – перебила девушка, с наигранным ужасом вскинув брови. – Ударишь? Пошлешь в меня заклятие? Проклянешь?

Не малейшей тени страха. Гермиона внутренне сжалась.

– Слушай, девочка, держи-ка ты язык за зубами, пока не оторвали. Я не знаю, где ты увидела дам. Грязнокровок нельзя назвать дамами. Их нужно истреблять, как надоедливых букашек. А таких языкастых, как ты, в первую очередь, – прошипел Нотт.

Девушка брезгливо сморщила носик, словно от него дурно пахло.

– Фу, как грубо, – выдохнула под стать выражению своего лица. – Вот и раскрывается сущность чистокровного воспитания. Жестокие, высокомерные, надменные, грубые и совершенно бестактные ублюдки, которые…

Она не закончила, так как эта было последней каплей в чаше терпения разъяренного Нотта. Он резко выхватил волшебную палочку и приставил ее к горлу языкастой девки. Секунда – и уже все стоят вооруженные, наставляя оружие кто на кого. Незнакомка не шелохнулась и даже не выглядела испуганной. Только выдала очередную едкую усмешку.

– Ну конечно… – протянула она издевательски. – Поднять палочку на беззащитную девушку - рыцарский поступок, не так ли? – невинно хлопая глазками, обратилась к Гриффиндорцам, но, так и не дождавшись ответа, продолжила насмехаться над разъяренным Слизеринцем: – Видишь?! Ты только лишний раз доказываешь, насколько низки детки Пожирателей Смерти, которые так же, как и их никчемные родители, помешаны на идее чистокровности. Давай, сделай это, и раздели со своим папашей камеру в Азкабане.

Нотт был на грани. Рука так сильно сжимала палочку, что костяшки пальцев побелели, челюсть была сжата до такой степени, что на щеках заходили желваки. Еще немного и он сорвется, это чувствовали все.

– Тео! – позвал Драко, держа Гарри Поттера под прицелом.

Нет, применять магию он не собирался. Так, для осторожности. Мало ли, вдруг придется обороняться. Кто знает, что на уме у этой тройки Гриффиндорских Героев. Они являются любимчиками директора, и даже если сейчас начнут разбрасываться заклятиями направо - налево, вряд ли им попадет по-крупному. Скорее всего, отделаются лишь наказанием в виде уборки кабинетов или прополкой огорода у большого лохматого чудовища, коего в народе прозвали Хагридом. А вот детям Пожирателей Смерти может не поздоровиться. Того и гляди, в Азкабан посадят, поближе к родителям.

– Сука! – выплюнул Нотт, палочка в его руке дрогнула.

– Тео! – вновь позвал Драко, чувствуя, что скоро это маленькое купе превратится в поле боя или станет местом преступления, где убьют одну незнакомую, но очень заносчивую девку.

В первый раз он видел друга в подобном состоянии. Обычно этот человек был самым спокойным и веселым в их компании. А тут на тебе, собирается убить девчонку, просто играющую на его нервах. Видимо то, что отца Нотта посадили в Азкабан, довольно плохо на нем сказалось. Но ведь это не повод кидаться с палочкой в руках на какое-то Грязнокровное Недоразумение. Настоящий воспитанный аристократ чистых кровей никогда себе этого не позволит. Только вот Нотту, кажется, сейчас на это плевать с Астрономической Башни.

– Тео, черт бы тебя побрал! – не выдержав, прикрикнул Драко.– Опусти палочку! Сейчас не время разбрасываться заклятиями!

Нотт не ответил. Ему сейчас действительно было плевать на всех и вся.

– Теодор, опусти палочку, – мягко попросил Забини. Свою он уже давно убрал и сейчас, сомкнув пальцы на вытянутой руке друга, сверлил его жестким взглядом.

Нотт очень медленно опустил палочку, сделав шаг назад.

– Новенькая? – хмыкнул Драко, растягивая губы в подобие улыбки. – Твоя смелость впечатляет, только вот… не боишься нажить себе опасных врагов?

– Мальчики, если я приехала в Хогвартс, думаю, ответ очевиден, – с усмешкой ответила девушка. – Я не боюсь ни Волан-де-Морта, ни Пожирателей Смерти и уж, тем более, их несносных отпрысков, – она бережно поправила Малфою воротник его белоснежной рубашки и отступила на шаг. – Еще есть вопросы?

Присутствующие немало подивились такой отваге. Произнести имя Того-Кого-Нельзя-Называть – довольно смелый поступок. Даже дети Пожирателей не осмеливались называть Темного Лорда по имени.

– Хм, я-то думал, только Грязнокровок сейчас не жалуют, но, как погляжу, есть и обратная сторона, – усмехнулся Драко, брезгливо отряхивая место, где она коснулась его. – Ну что же… – вздохнул он, оглядывая ее самодовольное личико. – Желаю тебе успехов в учебе. Только будь осторожна. Неспокойные нынче времена наступили.

– Это угроза? – девушка вскинула бровь.

– Это предупреждение! – ответили ей стальным тоном. – Пойдемте! Нам нечего делать среди этого сброда!

Драко Малфой стремительно покинул купе. За ним поспешил удалиться и Теодор Нотт, напоследок одарив наглую девицу убийственным взглядом. И лишь Блейз Забини задержался на несколько секунд, вглядываясь в ее поблескивающие темно-карие глаза. Он не проявлял ни презрения, ни брезгливости, ни высокомерия, в нем не было даже агрессии. Только интерес, граничащий с какой-то непонятной тягой разгадать эту новоявленную личность, в глазах которой читался вызов всему и всем. И только когда он прервал зрительный контакт, окончательно покинув обитель своих неприятелей, девушка спокойно вздохнула. Все напряжение сразу же спало.

– Надо же… – вымолвила она, присаживаясь на прежнее место, где всего несколько минут назад мирно дремала. – Еще не успела попасть в школу, а уже врагами обзавелась.

Гарри, Рон и Гермиона, все еще находясь в ступоре, продолжали стоять там, где стояли, тупо ее разглядывая.

– Может, сядете уже? – предложила им девушка такой вот простой вариант общения.

– Круто ты их! – только и смог вымолвить Рон, устраиваясь напротив.

– Раздражают подобные хамы, считающие, что они особые в этом мире. Их нужно ставить на место, а то совсем распустились, – пробурчали в ответ, стряхивая с колен несуществующие пылинки.

– А ведь Нотт действительно мог покалечить тебя. Видела, в каком бешенстве он был? – Гермиона выглядела несколько обеспокоенной.

– Это тот, что палочкой перед носом размахивал?! – поинтересовалась девушка. – Пф, нет! Кишка тонка. Всего лишь пустые угрозы.

– Откуда ты знаешь? От детей Пожирателей можно ждать чего угодно, – поставил в известность Рон. – Особенно от этих троих.

– Особенно теперь, когда их родителей посадили в Азкабан, – подхватил Гарри.

– Хотел бы покалечить, сделал бы это сразу. Сами видели, трусости в них больше, чем храбрости. Эти мальчишки только и знают, как прятаться за спинами своих родителей. И, кстати… – девушка оглядела двух парней и их подружку. – Мы ведь с вами не знакомы, – напомнила она, поспешив сменить тему разговора.

– О, точно! – встрепенулась Гермиона и тут же представилась, протянув руку: – Я Гермиона Грейнджер. А это Рон Уизли и Гарри Поттер, – деликатно представила она и двух своих товарищей.

Незнакомка слегка пожала ее пальцы.

– Приятно познакомится. Я Кэтрин Пирс, – улыбнулась. – Перевелась к вам из Шармбатона.

Рон покосился на нее.

– Что? – спросила Кэтрин, не понимая, чего это ее сверлят таким странным взглядом.

– Ничего! – покачали рыжей головой в ответ. – Просто… ты совсем не удивилась, когда узнала, что перед тобой сидит Гарри Поттер. Обычно новые знакомые…

– Знаю, знаю. Восхищенно выказывают то, какая честь познакомиться с Мальчиком-Который-Выжил, – закончила за него Кэтрин. – Нет, я, конечно, рада знакомству, но приступами фанатизма не страдаю. Это как-то… дико, что ли.

– Абсолютно согласен, – улыбнулся ей Гарри. – Ненавижу все это рьяное внимание со стороны окружающих.

– Понимаю! – кивнула Кэтрин. – Сама была в подобной ситуации. Только немного в ином контексте, о котором вам лучше не знать, – извиняющаяся улыбка в ответ. – Не совсем приятно вспоминать прошлое.

– На какой курс ты перешла? – спросила Гермиона.

– Шестой! – ответила ей Кэтрин.

– О, и мы шестой, – выпалил Рон, за что получил недовольный взгляд Гермионы, который Кэтрин назвала бы пустой ревностью.

– Слушайте, я очень устала. Можно мне еще немного поспать? – спросила, конечно, только из вежливости. Надо ведь показать, что к ним она абсолютно лояльна.

– Да нет проблем, – пожал плечами Гарри, вообще не понимая, зачем спрашивать.

– Тогда, Гермиона, разбуди меня, пожалуйста, как только мы будем подъезжать, хорошо?

– Да, конечно! – кивнула Гермиона.

Странной была эта девушка, по мнению и Гарри, и Рона, и Гермионы. Вроде общительная, интеллигентная и явно неглупая. Но что-то в ней настораживало. Слишком самодовольной и дерзкой она была. Как бы в Слизерин не попала, уж больно в ней много змеиного поведения. Конечно, как и подметил Малфой, магглам не место на этом факультете, но кто знает эту Распределяющую Шляпу. Возьмет да отправит ее в питомник ползучих гадюк. Одно дело поставить на место трех скользких типов, другое – тягаться со всем серпентарием сразу.

****

Сидя уже в своем купе, Теодор Нотт слушал возмущенную речь Драко Малфоя с невозмутимым выражением лица…

– Ты что как с цепи сорвался? Какого дементора ты там устроил?

Тон его голоса был спокойным, но все знали, что скрывается за этим спокойствием, так что не нужно было проявлять лишних эмоций.

– Предлагаешь молчать, когда тебя оскорбляет мугродье? – отозвался Теодор.

– Мог бы обойтись словесной атакой, а не размахивать палочкой направо - налево! – сетовал Драко. – И… о чем ты думаешь, Тео? Родители в Азкабане! За нашим факультетом теперь будет глаз да глаз!

– Ой, да хватит! – поморщился Теодор, откидываясь на спинку сиденья. – Признаю, перегнул палку. Но эта девка меня спровоцировала, так что виноватым я себя не считаю.

– Мда, она действительно не подарок, – равнодушно подметил Блейз. – Характер еще тот.

На лице Теодора внезапно расплылась широченная улыбка.

– А девчонка-то пылкая, правда, Забини?! – весело протянул он в ответ. – Наверняка в постели хороша. Эх, не была б она магглой, я бы…

– Твои перепады настроения меня сегодня до клиники Мунго доведут, – перебив его, проворчал Драко. – И чего ты вообще поплелся в это купе. Вышли подышать свежим воздухом, в итоге надышались мугродьем, – состряпал он недовольную физиономию.

– А знаешь, Малфой, она мне чем-то тебя напоминает, – усмехнулся Блейз, с наслаждением глядя, как от возмущения вытягивается лицо друга. – Уж больно в ней много высокомерия и надменности.

– Этого еще не хватало, Блейз. Как ты мог сравнивать МЕНЯ, с этой… ИДИОТКОЙ. Еще бы с Грейнджер на одну ступень поставил, для полного счастья, – недовольству Драко не было предела. – Друг, называется, – фыркнул он пренебрежительно.

Ну что может быть общего между ним и этой строптивой девкой?! Чистокровный – Грязнокровка, далее рассуждать не требуется. По одному только этому противопоставлению можно построить логическую цепочку, доказывающую полюсность их характеров. Но впечатление она произвела достаточно сильное, Драко признавал. Смелая девочка, ничего не скажешь. Не забилась в уголок, когда подставили к горлу палочку, и не растеряла своей уверенности. Нотта вывернула наизнанку, уже похвально, но на остальных силенок явно не хватит. И, похоже, что она это прекрасно понимала, раз уж выбрала самую слабую жертву для своих методов психологического давления. Все оскорбления стерпела достойно, только вот нанесла чуть больше увечий. Опять же, чисто психологическим подходом. Знала, на что жать и куда наступать. Это было немного… странным? Да, наверное, так! Да и сама она состояла из одних только странностей. Все в ней было слишком. Слишком саркастичная, слишком ироничная, слишком язвительная и отталкивающая. Даже внешность, и та отрицательная. Миловидность и хладнокровное поведение в ней – две несовместимые вещи. Она словно вся была вылеплена из ненависти и презрения, не виделось в ней никаких положительных эмоций, какие должны быть у любого нормального человека. Они были даже у такого, как Люциус Малфой, а вот у нее – совсем ничего.

Но все же, что-то Драко в ней привлекло. Он не сразу понял что именно, но потом догадался – в купе тройки Гриффиндорцев, где находилась эта маленькая стерва, витал клубнично-ванильный запах, который он явственно ощущал в своем сне. Это почему-то не очень обрадовало. Хотя бы потому, что сам запах исходил именно от этой девчонки. Она действительно была похожа на незнакомку из сна. Что это? Наваждение?

Драко мотнул головой, отбрасывая от себя дурные сравнения. Еще не хватало, думать о какой-то придурочной бабе, возомнившей из себя черт знает кого. Вот ведь дура! Приехала в школу, зная, какие сейчас времена. Да таких, как она, в первую очередь пришибут, даже имени не спросят. Еще и посмела произнести имя Темного Лорда. Узнала бы об этом бешеная тетушка Беллатрикс, «Круцио» бы запустила, не раздумывая ни секунды, а уже потом и «Аваду» наслала.

– Пф! – не сдержавшись, фыркнул Драко.

– В чем дело? – поинтересовался Блейз, читая «Придиру», которую перехватил у Полоумной Когтевранки Лавгуд. – Сделал мысленное сравнение и пришел к выводу, что все мои доводы по поводу вашей схожести закреплены весьма весомыми аргументами?

– Отнюдь! – послужило ответом. – Пришел к выводу, что ты ИДИОТ!

– Приму это к сведению, – ничуть не обиделся Блейз.

А за окном потихоньку стало темнеть. Еще через часок солнце и вовсе спряталось за горизонтом, уступая место серебристой луне и звездным светилам. Каждый из парней витал в своих мыслях. И ни один из них даже не заметил, как поезд замедлил свой ход, а через несколько минут и вовсе остановился.«Хогвартс-Экспресс» прибыл на станцию «Хогсмид».

****

Гермиона разбудила Кэтрин за час до прибытия «Хогвартс-Экспресса» на станцию «Хогсмид». Вежливо вытолкав Гарри и Рона из купе, она переоделась в школьную форму, при этом рассказывая новенькой о Хогвартсе и его факультетах. Не забыла Гермиона упомянуть и о Слизерине, в котором учатся чистокровные волшебники, почти все являющиеся отпрысками Пожирателей Смерти. И вот, наконец, дождавшись, пока толпа студентов выйдет из поезда, девушки сами двинулись к выходу. Снаружи их уже ждали Гарри, Рон и Джинни, присоединившаяся к ним на платформе. И судя по тому, как она улыбалась новой знакомой, Рон успел в красках описать потасовку, которая произошла в купе при участии Драко Малфоя с заядлыми подпевалами.

– Джинни Уизли. Я младшая сестра Рона, – протянув руку, представилась рыжая забияка.

– Приятно познакомится, Кэтрин Пирс, – представились ей в ответ.

На этом разговор, который еще толком-то и не завязался, прервался громыхающим возгласом большого лохматого чуда…

– Первокурсники, все сюда! – пробасило оно. – Подите ко мне! Быстрее, быстрее!

– Ого! – оторопело изрекла Кэтрин, разглядывая высоченную фигуру габаритных размеров. – Прямо как мадам Максим! – заметила она, наконец, разглядев в нем полувеликана, а не какое-то там сверхволшебное существо.

– Хагрид!!! – в один голос прокричали Джинни и Гермиона, заставив ее поморщиться и наигранно потереть ухо.

– Ооо, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни… – перечислил всех Хагрид, хотя, как заметила Кэтрин, мог бы обойтись собирательным словом «ребята». – Как лето провели? – поравнявшись с ними, добродушно поинтересовался лесничий.

– Отлично! – ответили ему «ребята».

– У вас новая подруга? – Хагрид наконец заметил Кэтрин, разглядывая ее с таким интересом, будто перед ним стоял не человек, а какое-то диковинное животное, к которым он всегда был неравнодушен. – Откуда вы будете, юная леди? – спросил ее великан.

– Переведена в Хогвартс из Шармбатона, сэр. Меня зовут Кэтрин Пирс, рада знакомству.

Кэтрин улыбнулась, но на этот раз руку протягивать не стала. Мало ли, еще переломит ей пальцы. Да и смотрел он на нее как-то странно, и, похоже, это заметила только она.

– О, мисс Пирс, взаимно. Я Рубеус Хагрид. Для друзей просто Хагрид, да. Не нужно официальщины, если только не на уроках, – подмигнул ей великан. – Ну, так это… я пойду. Соберу всех первокурсников. В этом году их несколько больше, чем мы ожидали.

Такой поспешный уход большого друга немного удивил ребят, но они предпочли не обращать на это внимания. Привыкли уже к его странностям.

– До встречи, Хагрид! – вслед ему помахали девочки.

– Первокурсники, все за мной! В лодки, быстро, быстро! Садимся по четыре человека! – слышался грозный бас уходящего… кхм… профессора.

– На уроках? – удивленно переспросила Кэтрин.

– Хагрид преподает у нас «Уход за Магическими Существами», – объяснил Гарри.

– Прикольно! – промямлила Кэтрин. – Мне понравился Хагрид. Если не обращать внимания на внешность, вид у него добрый. Только вот… странный он немного.

– Он добрый! – улыбнулся Гарри. – А к его странностям ты привыкнешь. Такой уж он - наш лесничий.

– Ладно, давайте по каретам, – вмешалась в их диалог Гермиона. – А то сейчас все займут, и придется нам в Хогвартс пешком шагать.

Черные кареты были запряжены странно-пугающими существами. Существа эти походили на огромных крылатых лошадей. Точнее, на скелеты лошадей, обтянутые кожей. Крылья их напоминали перепончатые крылья летучих мышей, а на драконоподобной морде светились большие огненные глаза.

– Что это такое? – спросила Кэтрин, глядя на необычных животных то ли с испугом, то ли с интересом, никто так и не понял.

– Ты тоже их видишь? – удивился Гарри.

– Ага! – тихо ответила ему Кэтрин. – А что, кто-то не видит?

– Это Фестралы, – высунула кучерявую голову из окна экипажа Гермиона. – Их видит только тот, кто познал боль утраты. Для меня, Рона и Джинни они недосягаемы. Зато их видит Гарри. Есть еще парочка студентов, которые могут на них посмотреть, но ты их не знаешь. К слову, Фестралы безобидны, хоть и внешностью к себе особо не располагают.

– Ты потерял своих родителей, поэтому можешь их видеть, верно? – спросила Кэтрин у Гарри.

Гарри, поморщившись, отрицательно мотнул головой.

– Слышала про случай на «Турнире Трех Волшебников»? На моих глазах погиб друг. Вот из-за него. А ты?

Кэтрин почувствовала, как в груди что-то больно кольнуло. Невольно она вспомнила, как держала умирающую мать на своих руках. В горле тут же образовался противный ком. Протянув руку, Кэтрин без боязни прикоснулась к морде мифического существа и ласково погладила его.

– Смерть… родителей… – тихо сказала она, не глядя на Гарри, бросившего в ее сторону сочувственный взгляд.

– Прости, – прошептал он тихо.

– Нет, все в порядке, – улыбнулась ему Кэтрин, с огромным усилием подавив слезы. – Поехали в школу. Не хочу опаздывать в первый же день своего пребывания тут.

****

Яркая луна освещала собой деревья Запретного Леса, чьи стволы величественно уходили ввысь, раскидывая там свою густую листву. Между ними то и дело мелькали неясные тени, принадлежавшие стражникам лесной чащи – кентаврам. Все это Кэтрин видела через окно экипажа, который стремительно вез ее навстречу новой судьбе. Сейчас она размышляла над ней и понимала, что как бы спокойно себя не вела, все равно в глубине души сильно волнуется, ведь перед ней открылся совершенно другой мир. Мир, наполненный опасностями и внутренней борьбой с самой собой.

Сегодня она впервые столкнулась с отпрысками убийц своих родителей, и кто бы знал, как тяжело было сохранять спокойствие и равнодушие, удерживая на своем лице маску непринужденности. Как же хотелось послать в этих малолетних потенциальных убийц парочку проклятий, которые могли бы причинить им хотя бы толику той боли, которую испытывала она. Как же хотелось придушить хоть одного их тех троих, чтобы хоть немного утолить свою жажду мести, сжигающую день за днем.

Драко Малфоя она узнала сразу. Его невозможно было не узнать. Этот парень обладал необычной, и оттого еще более запоминающейся, внешностью. Его фамилия многим была хорошо известна. В Шармбатоне девушки частенько упоминали о наследнике этой четы. Похоже, что Люциус Малфой тщательно подбирал своему сыну невесту, раз добрался аж до Франции.

Знала она и Теодора Нотта, являющегося еще одним потомком аристократического рода. Конечно, не столь богатого историей своего происхождения, в отличие от Малфоев, но известность они имели весьма широкую. К слову сказать, за знание еще раз спасибо хорошему другу, отец которого работает в Министерстве. Все досье на эти семьи предоставил ей именно он.

Было еще несколько не менее известных фамилий, которым Кэтрин также уделила должное внимание. Среди них: Лестрейндж, Паркинсон, Булстроуд, Гринграсс, Крэбб, Гойл и еще целый список. Все они имели достаточное влияние в Магическом Сообществе и были самыми приближенными последователями Темного Лорда.

Только вот к какому из них принадлежал третий участник неприятной сцены между ней и тремя Гриффиндорцами, она не знала. Парень с синими бездонными глазами – он был немного не таким, какими были его дружки. Чем-то он отличался от Малфоя и Нотта. Вот только чем, Кэтрин никак не могла понять. Она настолько глубоко ушла в мысли, что даже не сразу услышала, как ее окликают…

– Кэтрин! Кэтрин, ты меня слышишь?

– Да! Да, я слушаю! – растерянно вымолвила Кэтрин, гадая, кто же из ребят ее позвал.

– Все хорошо? – спросил ее Гарри.

– Да! Все отлично! Я просто немного задумалась.

Кэтрин нравилась компания, в которой она на данный момент пребывала. Все такие общительные и дружелюбные, что казалось, будто они знакомы лет десять. А Гарри… Гарри будто бы стоял особняком от всех остальных. Этот парень оказался совсем не таким, каким она его представляла. О нем Кэтрин знала с самого детства, и все время задавалась вопросом – «Какой он, этот Гарри Поттер? Что он за человек? О чем думает? Что чувствует?». Она знала лишь то, что он лишился родителей в раннем детстве и выжил после пущенного в него смертельного заклятия, которого невозможно избежать, если на тебя нацелена палочка твоего палача. Но кем ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был знаменитый мальчик, Кэтрин понятия не имела. Все ее доводы сводились к тому, что Гарри Поттер всего лишь ребенок, упивающийся своей славой, тем самым пытающийся привлечь к себе внимание окружающих. Потом был «Турнир Трех Волшебников», и Кэтрин, помимо всего прочего, узнала еще и о том, что у героического паренька явно не все дома, основывая свои предположения на статьях Риты Скитер. А потом возродился Темный Лорд…

Поначалу Кэтрин не замечала особых изменений в связи с этим происшествием, но после смерти родителей, наконец, поняла весь ужас ситуации. Из книг она знала, что Тёмный Лорд опасен, но ни один учебник не мог передать, каким НА САМОМ ДЕЛЕ чудовищем он был. Бесчувственный, хладнокровный убийца имел, пожалуй, лишь одно страстное желание – сжить со свету Гарри Поттера. Но, вопреки всем язвительным комментариям многих волшебников по поводу его способностей, Гарри, тем не менее, удавалось избежать смерти. И сегодня, познакомившись с ним лично, Кэтрин окончательно поменяла свое мнение о нем, как о весьма заносчивом субъекте. На самом деле Гарри Поттер оказался обычным парнем, которого изводила вся эта известность и чрезмерная популярность. Ему просто хотелось жить, как и всем нормальным подросткам.

– Мы приехали! – сообщил Рон.

Карета действительно остановилась, и ученики стали выходить из своих экипажей. Перед Кэтрин предстал огромный замок, который тонул, возвышаясь, в бархатной темноте ночи, в осеннем небе, где высоко над головой, парили осколки созвездий, напоминающие диковинных птиц. Кэтрин даже раскрыла рот от изумления. Конечно, Шармбатон был прекрасен, но по сравнению с Хогвартсом являлся всего лишь маленьким светлым дворцом.

– Привет, ребята!

Рядом с Гарри внезапно нарисовалась невысокого роста девушка, с копной спутанных белокурых волос. От неожиданности ее появления Кэтрин едва не шарахнулась в сторону.

– Полумна! – улыбнулся Гарри. – Привет! Как дела?

– Очень хорошо, спасибо, – сказала Полумна.

К груди она прижимала стопку журналов, огромные буквы на обложке которых, оповещали о том, что внутри журнала можно найти пару бесплатных спектрально-астральных очков. К слову, одни вот такие очки были натянуты на глаза самой Полумны, и Кэтрин невольно сравнила ее с очумевшей разноцветной совой.

– Я смотрю, «Придира» процветает, – заметил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное интервью.

– О, да! Тиражи растут, – ответила довольная Полумна.

– Прости за нескромный вопрос - а ты лично знакома с редактором этого журнала? – полюбопытствовала Кэтрин.

– Да, он мой отец, – кивнула Полумна.

– О, так ты Лавгуд? – удивление в голосе Кэтрин заставило Полумну по-доброму усмехнуться.

– Ага! – вновь кивнула она. – Полумна Лавгуд!

– Скажи, Полумна, а ты случаем не знаешь, что там происходит? – прервала вдруг разговор двух девушек Гермиона. Голос ее был несколько обеспокоенным.

– И что за люди в плащах, шныряют по двору? – заинтересованно спросила Джинни.

– Мракоборцы, дополнительная охрана, – ответила им Полумна. – Филч проводит обыск у входа.

Действительно, школьный завхоз выворачивал все карманы и чемоданы студентов. Внутрь школы пропускали только тех, кого уже тщательно перепроверили несколько раз.

– Думаю вам лучше поторопиться, если хотите успеть к распределению, – пробормотала Полумна.

– А ты? – спросил у нее Гарри.

– А меня уже обыскали. Я вышла специально, чтобы отдать вам вот это…

Полумна пихнула всем пятерым по журналу и упорхнула к Невиллу Долгопупсу, который пытался снять с головы обозленного Филча свою жабу.

– Чудная девочка, ничего не скажешь, – высказала о ней свое впечатление Кэтрин.

– Она хорошая, – сказал Гарри. – И добрая.

– Ты про всех так говоришь? – усмехнулась Кэтрин.

– Нет, – покачав головой, улыбнулся Гарри. – Только про тех, кого искренне люблю и уважаю.

Они зашагали по аллее, ведущей к входу школы. Там их, как и всех, тщательно обыскали и только потом пропустили внутрь. Кэтрин шла, разглядывая архитектуру древнего замка, славившегося своей величественностью и множеством интересных историй, когда со стороны послышался громкий голос, отвлекший ее от созерцания многочисленный картин и гобеленов.

– Студенты Дурмстранга и Шармбатона, прошу всех сюда!

Обернувшись на зов, Кэтрин увидела женщину средних лет. Кругленькую, розовощекую и довольно неопрятную. Платье ее, доходившее почти до самых пят, было в земле, будто она прошлась по слякоти, образовавшихся после бурного ливня.

– Новенькие из других школ, все ко мне! – звала она, привлекая к себе внимание.

– Кажется, мне туда, – неуверенно пробормотала Кэтрин.

– Да, скорее всего, – отозвалась Гермиона. – Иди, увидимся в Большом Зале.

– О'кей, – выдавила слабую улыбку Кэтрин, чувствуя, как постепенно теряет уверенность и начинает волноваться.

Возле неопрятной женщины столпилось уже человек десять, но она не спешила к ним присоединяться. Однако выбора у нее в любом случае не было, поэтому, чуть помедлив, Кэтрин все же направилась в сторону новоприбывших учеников двух школ, которые ничего общего с Хогвартсом не имели.

Поравнявшись с ними, Кэтрин сразу же заметила несколько знакомых ей лиц, с которыми ранее училась во Французской Академии. Что же касалось мужской части коллектива, то сомнений не оставалось – студенты Дурмстранга. Все как один: высокие, стройные и слишком серьезные.

– Кэтрин Пирс, неужели это ты? – послышался чей-то до боли знакомый мелодичный девичий голос.

Кэтрин хмыкнула, словно ждала появления этой особы. Впрочем, наверное, так и было.

– Ну здравствуй… Кристен, – уголок рта дернулся вверх, когда красивая высокая блондинка встала под боком.

Две девушки не смотрели друг на друга, но отчетливо ощущали напряжение, повисшее между ними. Одна – шатенка с надменным равнодушным взглядом. Вторая – блондинка с мягкими красивыми чертами лица и необычайно светившимися бирюзовыми глазами. Две такие разные, но с совершенно одинаковыми эмоциями, совокупность которых можно было назвать всего лишь одним простым словом – враждебность.

– Я должна была догадаться, что тебя тоже пригласят в Хогвартс, – не совсем дружелюбно пробормотала Кристен. – Мерлин, как же меня это достало.

Кэтрин лишь фыркнула, даже не удосужившись взглянуть на нее.

– А ты все та же, Пирс, – тем не менее, продолжала язвить собеседница. – Высокомерная и самовлюбленная хамка. Ничуть не изменилась.

– Твое мнение меня мало интересует, Паркер, так что освободи меня от своего общества, – вздохнув, парировала Кэтрин, всем своим видом показывая неугомонной девице, что более не желает вести с ней скупой разговор.

– Зачем ты явилась сюда? – выпалила Кристен, не желая терпеть к себе подобного обращения. – Разве не знаешь, что здесь тебе еще опасней? Или ты так жаждешь оказаться на том свете рядом со своими родителями?

На мгновение повисла тишина. Лицо Кэтрин Пирс оставалось непроницаемым и равнодушным. Только в карих глазах сосредоточилась вся злость, царившая на задворках сознания. Кристен невольно поежилась. Буквально за считанные секунды она пожалела о том, что вообще подошла к старой знакомой.

– Тебя не должно волновать, зачем я здесь, – произнесла Кэтрин слащавым тоном, в котором чувствовалась плохо скрываемая угроза. – И если еще раз ты заговоришь о моей семье или начнешь пускать слухи об их смерти, как это делала в Шармбатоне, клянусь, тебе не поздоровиться. И две недели в лазарете, куда я отправила тебя год назад, покажутся раем по сравнению с тем, что ожидает тебя в стенах этой школы. Поверь мне, Кристен, на этот раз ты можешь задержаться там еще дольше. А можешь и вообще не выйти оттуда.

– Оставь эти угрозы, Кэтрин. Ты знаешь, я тебя не боюсь, –прошипела Кристен, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Да неужели?! – наигранно вскинула брови Кэтрин. – Что же ты тогда так дрожишь? Смотри, мурашками вся покрылась, – усмехнулась она. – Бог мой, Кристен, ты похожа на ощипанную курицу.

– Иди к дьяволу! – сквозь зубы процедила Кристен и внутренне сжалась.

– Я уже у него! – совершенно спокойно отозвались в ответ.

– Как же я ненавижу тебя, дрянь! Из-за тебя я вечно нахожусь в тени! Я - чистокровная, богатая, красивая - нахожусь в тени магглы, простушки!

Кристен говорила тихо, чтобы никто, кроме Кэтрин, не мог ее слышать. Говорила яростно, сжимая свои маленькие кулачки. А ведь когда-то они были лучшими подругами. Всегда и везде вместе. Как день и ночь, солнце и луна, даже инициалы их имен были одинаковы. Но одна всегда превосходила другую…

Если Кэтрин была загадкой и закрытой книгой, тайной, которую никто не мог разгадать в течение долгого времени, то Кристен являлась слишком легкой и доступной добычей, верившей красивым словам, что нашептывали ей на ушко. Она действительно была красивой девушкой, но вся эта красота меркла на фоне ее чрезмерной навязчивости. Именно поэтому ей никогда не везло в любви. В отличие от Кэтрин, которая неизвестно какими способами завлекала парней в свои сети.

Безусловно, у Кристен было намного больше любящих ее ухажеров. Только вот со временем все они сбегали от нее сломя голову, и она никак не могла понять – в чем причина их побега, что не так она делает? Богатая, красивая, чистокровная, отличница в школе – что их не устраивало? Почему все они оставляют ее, прерывая всяческие контакты? Почему она всегда остается одна? От этого «Почему» голова шла кругом.

На почве этого в душе постепенно стала зарождаться зависть к лучшей подруге, которой в жизни везло куда больше. Удача следовала за ней по пятам. Желаемое само плыло к ней в руки. Она даже не прилагала каких-либо усилий для того, чтобы получить любовь того единственного, с кем бы ей хотелось провести остаток всей своей жизни. Казалось, ей вообще не нужен был рядом такой человек. Но это лишь казалось…

Кэтрин Пирс, как и любая другая девушка, мечтала быть любимой, но только чтобы в отношениях все было взаимно. Не так, чтобы любила только она, или наоборот. А так, чтобы любовь была обоюдной. Честно сказать, Кэтрин вообще о многом мечтала. Любила мечтать, следовала этим мечтам. Но все эти мечты испарились, когда не стало родителей. Все, чем она когда-то жила, теперь захоронено вместе с ними.

Да… узы между этими двумя совершенно разными девушками когда-то были крепки. Но лишь до тех пор, пока одна из них не вкусила яблоко раздора в лице двуличного парня, который оказался точкой невозврата и последним звеном в чаше переполненной зависти. За один короткий миг, из-за одного недоразумения, дружба разрушилась, как песочный замок. Только вот строение на морском берегу всегда можно воссоздать заново, в отличие от близости, которую уже никогда не вернуть.

Да… иногда Кристен жалела, что повела себя так опрометчиво, разорвав все отношения с самым близким ей человеком. Она металась из угла в угол, даже иногда хотела вернуть все назад. Только вот всегда мешало уязвленное самолюбие и зависть, мертвой хваткой вцепившаяся в душу. У нее никогда не было того, что было у нее. Никогда. Но теперь все будет по-другому. Все должно быть по-другому. Место под солнцем она не уступит никому. Оно принадлежит ей – Чистокровной Кристен Паркер, а не Грязнокровке Кэтрин Пирс.

– От того, что ты чистокровная, богатая и красивая, отношение к тебе не поменяется, Паркер. Доверие и любовь людей нужно завоевывать поступками. А теперь, извини, у меня нет желания с тобой говорить. Ты меня раздражаешь, – холодно парировала Кэтрин, отвернувшись.

Кристен бросила в ее сторону отчаянный взгляд.

– Да пропади ты пропадом! – прошипела она зло, развернулась на каблуках и ушла прочь, проклиная некогда лучшую подругу.