Глава 7. Выявление сокрытого.

После ухода Дамблдора Сириус решительно потребовал, чтобы в кухню, где проходила встреча всех заинтересованных в поисках Гарри лиц, позвали детей.

— Но Дамблдор считает... — начала было Молли свою обычную песню, но её оборвал Люпин:

— Дамблдор считал, что не следует вмешиваться в отношения Дурслей и Гарри, он считал, что Гарри следует всё лето держать в изоляции и не сообщать ему вообще ничего. Что из этого получилось — мы видим.

— Но если он так делал, наверное, знал почему? — Возмутилась миссис Уизли. — Быть может, если бы мы сделали по-твоему, — она ткнула пальцем в сторону Сириуса, — было бы ещё хуже?!

— Может и быть, — неожиданно согласился Бродяга, но при этом он остановил свой взгляд на Молли, глядя ей прямо в глаза. Выдержав некоторую паузу, он продолжил: — И если бы Великий Белый Маг соизволил поделиться с нами своими соображениями, мы могли бы обсудить их и, возможно, даже согласились бы. Увы, сейчас мы имеем только последствия его решений, крайне негативные, местами трагические. И, несмотря на эти последствия, он продолжает прежнюю политику. У нас нет оснований полагать, что в будущем мы получим другие результаты.

— А почему ты не высказал это Дамблдору? — спросил Артур Уизли.

— У нас была приватная беседа по дороге из Министерства. Отвечать на эти вопросы он не пожелал. Ну а здесь, вы сами видели...

Действительно, после собрания Дамблдор резко пресёк все попытки задать ему вопросы и сбежал, сославшись на дела. Возразить на это было нечего, но Молли, несмотря ни на что, продолжала верить директору Хогвартса. Она попыталась высказать последнее, самое мощное возражение: мол, это мои дети и я считаю, что посвящать их во все тонкости слишком рано, но тут, неожиданно, её муж встал на сторону Сириуса, а сам хозяин особняка на площади Гриммо выдвинул свой последний аргумент, ещё более бронебойный, чем аргумент миссис Уизли:

— Видишь ли, в этом году я буду учить ребят Защите, поэтому смогу сказать им всё, что считаю нужным, в Хогвартсе. Решай, хочешь ли ты знать, что я им скажу?

Молли поджала губы, но вынуждена была согласиться...


* * *

Конечно, как только Гарри начал рассказывать, мама его остановила, сказав, что надо подождать Малфоев, потом ждали Сириуса с Люпином... В общем, повествование своё Гарри начал только после обеда, перед этим лишний раз получив возможность убедиться, что он попал в действительно другой мир: сначала его очень неприятно поразило то, что миссис Уизли не осталась послушать его рассказ, ограничив своё пребывание в доме Поттеров тем, что оговорила, когда Джинни вернётся домой, а потом его удивил Драко Малфой, который радостно (и при том, совершенно искренне) поздравлял Гарри с возвращением. Но вот как только юноша начал свой рассказ, настроение в гостиной резко изменилось. Мама периодически сжимала кулаки, Сириус вскакивал и начинал бегать по комнате, Драко восклицал: "Неужели я и правда такая сволочь?" Относительное спокойствие сохраняли только Люциус и Нарцисса, правда Малфой-старший за время рассказа сломал несколько карандашей, а Нарциссу интересовали прежде всего медицинские подробности: когда и сколько болел, куда попал бладжер, сколько костероста выпил... Когда Гарри наконец закончил свой рассказ Лили со стоном спросила:

— Но почему! Почему Дамблдор всё это делал!

— Точнее, зачем? — поправил её Люциус.

Гарри не понял, что такого непозволительного делал Дамблдор. Люциус пояснил:

— Например, позволял Дурслям издеваться над тобой.

— Может, он не знал? — Гарри попытался встать на защиту любимого директора, но то, что он услышал в ответ от Нарциссы привело его в полное замешательство:

— Гарри, мальчик мой! Когда я впервые увидела тебя в парке, я уже через пять минут знала, что нормально питался ты до года, потом с одиннадцати лет, а в этом промежутке ты получал раза в полтора меньше калорий и витаминов, чем положено, то есть жил впроголодь. Также я знала, что в последние месяц-полтора тебя часто били по лицу, но не кулаком, таскали за волосы и уши, что ты играешь в квиддич, причём именно ловцом. Всё, что с нами происходит оставляет след в нашем теле, и я не могу поверить, что Поппи в том мире абсолютно слепа, а значит, она должна была понять как обращались с тобой Дурсли, причём понять в первые несколько дней после того, как ты в первый раз приехал в Хогвартс. И доложить Дамблдору.

— А у него и Совета попечителей полно способов призвать всяких дурслеподобных к порядку, вплоть до смены опекунов, — закончил Люциус.

— Не давать делу ход просто так, по злобе, он тоже не стал бы, — продолжила Нарцисса, — не думаю так же, что Поппи там настолько недостойна своей профессии, а этика целителя требует, чтобы она не ограничивалась в этой ситуации докладом Дамблдору, а сообщила ещё и в Совет Попечителей, и в Министерство, назначила бы кое-какое лечение. Нет, Гарри, здешняя Поппи могла промолчать только если бы на неё надавил Дамблдор, причём надавил сильно, а я не думаю, что Поппи там сильно отличается от здешней.

— И мы снова возвращаемся к вопросу, зачем Дамблдору потребовалось организовать твою жизнь так, а не иначе, — подвёл итог Люциус.

Повисло молчание.

— Может это связанно с пророчеством? — неуверенно предположила Лили. — Ведь там Мальчик-Который-Выжил — Гарри.

— Может быть... — кивнул Джеймс. — Может быть, он лепит из Гарри легенду, как пытается здесь из Невилла, только там Гарри перед ним совершенно беззащитен. Но это не объясняет всего. Вспомни, как натаскивают Невилла здесь. Грюм ради этого торчит в Хогвартсе безвылазно, а там?

— Ладно, — Люпин хотел было завершить дискуссию до получения новых данных, но его неожиданно прервал Гарри:

— А что это за пророчество? И причём здесь Невилл?


* * *

После разговора с Сириусом ребята разделились. Рон и Гермиона осели в комнате Рональда, а Джинни заперлась в своей комнате и никого туда не пускала. Гермиона плакала, а Рон мрачно глядел в окно и о чём-то напряжённо думал.

— Это мы виноваты... — вдруг всхлипнула девушка. — Бросили его одного с Дурслями и только поучали, — она скривила рот и утрированно изобразила читающую нотации МакГонагалл: — "Сиди тихо! Ни о чём важном писать нельзя! Дамблдор всё расскажет, когда надо будет!" Вот он и ушёл туда, где он кому-то нужен!

— Неправда! — возмутился рыжик. — Он нужен нам! Мы за него переживаем!

— А что мы для него сделали?! Как показали ему это?! Что он от нас видел всё это лето?! Что бы ты почувствовал?!

Рон не нашёлся, что ответить, в комнате снова повисла тяжёлая тишина, иногда нарушаемая всхлипами Гермионы.

— Как ты думаешь, он нас простит? — спросил Рон, нарушая затянувшееся молчание. — Когда вернётся.

— А как он вернётся? Зачем ему сюда возвращаться?

Рон промолчал. Он почему-то был абсолютно уверен, что Дамблдор обязательно вернёт Гарри — слишком уж нужен был великому белому магу Мальчик-Который-Выжил. Вслух он, правда, этого не сказал, просто поправился: "Если вернётся"

— Не знаю, Рон, не знаю... Мы должны будем извиниться перед ним. И мы должны быть абсолютно честными, не валить всё на Дамблдора.

— Да, конечно... Но ведь мы и в самом деле часто не можем делать все сами, да и Дамблдор не всё что знает нам говорит. И не всегда может сказать.

— Но может гораздо чаще, чем говорит! — чуть не выкрикнула Гермиона. — И знаешь, мы уже не маленькие дети, имеем право знать хоть что-то! Понимать что происходит! Посмотри — ведь если бы не Сириус, мы бы и сейчас ничего не знали!


* * *

...Для того чтобы обследовать Гарри Нарциссе потребовалось намного больше времени, чем она обычно затрачивала на подобные процедуры. После этого она отпустила Гарри к другим детям в парк, а взрослые снова собрались в гостиной.

— Что так долго? — шутливо спросил Джеймс. — Ты ему каждую клеточку просмотрела?

— Недокормленность — это ерунда, — Отмахнулась целительница. — Откручу ему возраст, а потом подтяну до нормы, делов-то. Меня волнует другое: у него подселение.

В гостиной повисла тяжёлая тишина. (Подселение — внедрение в энергетическое поле человека паразитической сущности, которая может, в том числе, влиять на сознание хозяина. Частным случаем подселения является одержимость.)

— Давно? — выдавила Лили.

— Очень, он получил это не позже, чем в пять лет.

— Значит он... — в глазах Лили плескалось отчаяние.

— В том то и дело, что нет! Похоже, паразит даже не пытался на него воздействовать, просто сосёт силы, и то, чуть-чуть, только чтобы не сдохнуть, и сам закрывается от Гарри!

— Бред, — бросил Сириус.

— Знаю, — ответила Нарцисса, — и тем не менее это так.

— Неужели совсем никакого влияния? — с надеждой спросила Лили.

— За столько лет, да ещё ребёнок, конечно, что-то от этого паразита передалось. Больше на уровне способностей, может что-то в характере, но по сравнению с личностью самого Гарри — почти ничего. Похоже, он нужен этой сущности только как носитель.

— Что-то тут совсем глухая чернуха пошла, — напряжённо усмехнулся Сириус, — даже я не знаю. Какая хоть у него природа?

В ответ Нарцисса только покачала головой:

— Если честно, я побоялась его трогать, знаете, не буди лихо, пока тихо.

— По мне, — возразил Джеймс, — так пусть лучше проснётся под нашим контролем.

— Цисси права, — поморщился Люциус, — пока мы не знаем что это, пусть его спит. А мы пока разберёмся.

— Разберёмся... — проворчал Сириус. — Ладно уж, займусь.

— Только, пожалуйста, аккуратно! — взмолилась Лили. — Без твоих обычных лихачеств!

— Обижаешь, подруга! Я ведь на самом деле не дурак, только прикидываюсь...

Все рассмеялись, кроме Джеймса, который спросил Нарциссу:

— Ты ему сказала?

— Погоди ты детей пугать, — остановил его Люциус, — мы и сами ещё ничего не знаем, да и неизвестно, что эта сущность может узнать от Гарри. Вот разберёмся сами, тогда и решим...


* * *

...Как новый учитель Защиты, Сириус получил от Дамблдора персональный портал к своим апартаментам, поэтому сразу после разговора с детьми он направился в Хогвартс. Однако он даже не взглянул на свой класс, не стал разбирать учебные материалы и записи прежних учителей, а сразу же направился в кабинет директора.

— Сириус! — Дамблдор радостно выскочил из-за своего стола ему навстречу. — Похвальное рвение для нового преподавателя! Все материалы уже у тебя в комнатах.

— Альбус, — вздохнул Блэк, — как будто Вы не понимаете, что прежде всего я хочу поговорить о Гарри. И надеюсь, что сейчас у Вас достаточно времени.

— Да, Гарри... — задумчиво произнёс Дамблдор, глядя куда-то в камин. — Я так понимаю, ты уже всё рассказал детям?

— Не вижу причин скрывать от них истинное положение дел.

— Не боишься, что они не удержат эту информацию?

— Ночной визит неизвестных в дом Поттеров говорит, что все заинтересованные лица уже и так в курсе, ничего такого, что не было бы общеизвестным, я ребятам сказать не мог. И не уводите разговор в сторону.

— Хорошо, спрашивай — Дамблдор вернулся в своё кресло. Лукавая улыбка сползла с его лица, теперь перед Сириусом сидел строгий начальник и могущественный маг. Но после гибели лучших друзей и многих лет, проведённых в Азкабане, у Бродяги выработался иммунитет к такому взгляду.

— Почему Вы оставили его у Дурслей? Сказку о защите крови оставьте для Грейнджер и Уизли.

— Увы, но я сам не очень силён в этой магии. Я просто хотел подстраховаться. И, хочу предупредить твой следующий вопрос — я боялся давить на Дурслей. В конце концов, мы не могли принудить их любить Гарри, а, согласись, даже очень плохая жизнь в не любящей семье лучше, чем гарантированная гибель.

— Не буду спорить насчёт последнего, хотя уверен, что Вы сгущаете краски. Но Вы могли бы проконсультироваться насчёт магии крови: кроме Уизли в Ордене есть ещё и Лонгботтомы, Боунс, многие чистокровные семьи ещё помнят этот раздел магии. Кроме того, Вы прекрасно знаете, что Малфои никогда не были такими уж верными последователями Вольдеморта. Нарцисса позаботилась бы о ребёнке Лили.

— Думаю, ты преувеличиваешь их дружеские чувства.

— Напротив, на последнем курсе они крепко сдружились. Даже диплом писали вместе.

— Может быть, — Дамблдор вскинул руки в примирительном жесте, — но, увы, тогда я не мог обратиться к тебе, как к эксперту по Малфоям.

— Кстати, зачем Вы так усердно загоняли меня в Азкабан?

— Сириус! Ты же знаешь как всё было, и я...

— Что?! Что я должен знать, кроме Ваших возможностей, как председателя Визенгамота?! Но Вы даже не попытались разобраться в ситуации, просто списали меня и всё! А потом, когда я удрал? Когда почти поймали Питера?

— Почти не считается, Сириус.

— Было достаточно свидетелей. И не надо рассказывать, что министр не хотел им верить! В эту сказку не верят даже Уизли, пожалуй только Рон исключение! Вы были тогда верховным магом Визенгамота, Вы могли единолично принимать решение каких свидетелей принять, а каких нет! Но давайте вернёмся к Гарри. У Вас была масса возможностей разобраться в том, что сделала Лили, но Вы, вместо этого, прикрылись легендой о защите крови и обеспечили парню адское существование. Зачем?

— Ты же знаешь пророчество?

— Только с Ваших слов. Как там? "На исходе седьмого месяца придёт тот, в чьих силах будет сокрушить Тёмного Лорда, и ни один не сможет жить, пока жив другой".

— Почти, если не обращать внимания на нюансы. Парню предстоит страшная битва, я хотел чтобы он закалился.

— А не боитесь, что он озлобится? Станет новым Тёмным Лордом? С другой стороны, почему в таком случае Вы не учили его ничему серьёзному?

— Почему же, он неплохо подготовлен по защите, сумел выиграть Турнир Трёх Волшебников, почти на равных бился с Вольдемортом.

— Ерунда! До сих пор он выезжал только на удаче, которую обеспечила жертва Лили, но Вам прекрасно известно, что это только защита. Победить этим он не сможет, а его подготовка недостаточна даже для поступления в аврорскую школу.

— Ему ещё рано думать о поступлении.

— Но пора думать о Вольдеморте. А он вертится вокруг Хогвартса с того самого дня, как Гарри получил первое письмо с приглашением. И не говорите, что не знали об этом и не связали с пророчеством.

— А что, если я просто не хотел перегружать ребёнка и старался обеспечить ему хоть немного детства?

— Да, конечно, и ради этого сплавили его Дурслям, регулярно стравливали с Вольдемортом, отправили драться с василиском... Даже садовому гному ясно, что Вы хотите чего-то добиться. Чего?

— Сириус! Боюсь, что я не могу ответить на твой вопрос! Что ещё?

Блэк какое-то время сверлил директора взглядом, наконец произнёс:

— Я так понимаю, что спрашивать о том, почему этим летом Вы бросили парня у Дурслей без поддержки и информации бесполезно?

— Почему же. В ту трагическую ночь смертельное заклятие Вольдеморта создало между ним и Гарри связь. Вольдеморт может проникать в сознание Гарри. Я имею все основания полагать, что наш враг может узнавать всё, о чём знает Гарри. Именно поэтому я решил держать его в изоляции. Ради его же безопасности.

— И в результате мы имеем то, что имеем. Как давно Вы обнаружили эту связь?

— Вообще-то, я подозревал о её существовании с самого начала, потом, когда Гарри был на первом курсе, я получил первое подтверждение, но не мог быть уверен, насколько сильна эта связь, сейчас...

— И Вы не учили его окклюменции?! — Сириус даже встал. — Зная всё это?

— Пойми, это было не более чем предположение...

— Да если и так! Подстраховаться, принять меры заранее, а если получится, то и использовать эту связь для того, чтобы наблюдать за врагом! Ведь Гарри может получать информацию, недоступную никаким шпионам! И без риска компрометации!

— Ты хоть понимаешь, чем это могло обернуться для Гарри?!

— Зато я прекрасно вижу, чем все эти игры обернулись для него теперь! И для на всех, кстати.

Сириус поднялся, произнёс официальным тоном:

— Альбус! Я могу поддерживать Вас только в том объеме, в каком понимаю Ваши действия.

— Спасибо за предупреждение... — ответил Дамблдор хлопнувшей двери.


* * *

Лили вышла в сад. Над деревьями раздавался звонкий детский смех: Гарри, как и два года назад, катал на метле Катрин, словно ничего не произошло, словно не горел он два года назад в Адском Пламени. Джинни, тоже на метле, вилась рядом. Лили вздрогнула: теперь ей приходилось думать, как защитить свою дочь от собственного сына, чтобы однажды не потерять обоих. "Великая Мать! — взмолилась она: — Ты вернула его мне, так помоги сохранить!" Она вернула на лицо радостную улыбку, ведь дети не должны ничего заподозрить, особенно Гарри, ради его же безопасности, ради того, чтобы в неведении оставалось то Лихо, которое сейчас в нём спит.

— Дети! — звонко крикнула она. — Идите домой, у нас есть дело!

Гарри быстро снизился, вызвав у Като испуганный, но восторженный писк, поставил сестру на землю, сам резво соскочил с метлы. Раскрасневшаяся Джинни приземлилась рядом.

— Да, мама? — спросил подросток.

— Мы с папой решили, что вам всем надо учиться защищать сознание. Раньше вы все этим уже занимались, так что надо будет только вспоминать, как это делается.

— Я никогда этому не учился... — потупился Гарри.

— Но здесь ты учился этому с пяти лет, как и все чистокровные волшебники. Думаю, ты быстро вспомнишь. Джинни тоже не помешает вспомнить окклюменцию. Она останется у нас только два дня, поэтому мы начнём заниматься прямо сейчас.

Ребята вздохнули, но спорить не стали и направились в дом.