Глава 1. Когда тебе очень плохо

Вместо предисловия

Я долго думал и в конце концов решил написать это небольшое вступление. Действие произведения разворачивается в двух реальностях (вселенных), вернее, в двух разных вариантах одной и той же реальности. Среди этих вселенных нет нашей (по крайней мере, я на это искренне надеюсь), поэтому ремарки типа "наша вселенная", "альтернативная вселенная" не особо правомочны, не очень правильно было бы называть их "исходной" и "альтернативной", ибо по сути они равноправны. Поэтому я не стал делать пояснения, к какой реальности относится тот или иной эпизод, просто остановился на том, чтобы использовать в качестве эдакого разделителя реальностей строку содержащую три звёздочки, (за исключением тех редких случаев, когда герой по ходу повествования плавно перебирается из одной вселенной в другую). Надеюсь, что из текста будет более-менее ясно, в каком из двух миров разворачивается действие.

Приятного чтения!


* * *

Лето после четвёртого курса превратилось для Гарри в непрерывный кошмар. Когда он сходил с Хогвартс-экспресса на платформу, Рон сказал: "Не вешай носа, приятель! Мы заберём тебя как можно скорее! А если что — пиши!" Он и писал, спрашивал, что происходит в этом мире, что творит Вольдеморт, ибо ни в "Ежедневном Пророке" ни в маггловских новостях не было ничего, что могло бы хоть намёком рассказать о деятельности великого злодея. В ответ приходили письма, написанные то Роном, то Гермионой: мол, ничего важного Дамблдор писать не велит, но ты там не вешай носа и сиди тихо. А Дурсли словно с цепи сорвались. Они придумывали для Гарри всё новую и новую работу по дому, постоянно оскорбляли подростка и издевались над ним, а когда Дадли прописали диету (это случилось в первую же неделю каникул) Гарри тоже пришлось довольствоваться жиденькими салатиками и обезжиренным молоком. Чувство голода стало его постоянным спутником.

Гарри писал друзьям письма, в которых просил забрать его от Дурслей, но в ответных письмах читал только то, что надо ждать и как только Дамблдор разрешит — так сразу же, а пока он должен соблюдать осторожность, не выходить из дома и делать домашнее задание... Из того, что свои послания он адресовал только Рону, а ответы приходили то от Рона, то от Гермионы, Гарри сделал вывод, что его друзья всё лето проводят вместе. Обида на Дамблдора, друзей, Дурслей и весь белый свет всё росла и всё чаще подростку хотелось уйти куда глаза глядят.

Однако и Враг не дремал. По всей видимости советы как можно реже покидать дом дяди и тёти были не лишними (вот только как им следовать, с такими-то родственниками!), потому что в конце концов бродя по ночному парку Гарри наткнулся на парочку дементоров. Дружки Дадли, которые в этот несчастливый момент начали задирать героя магического мира, с воплями разбежались, только сам младший Дурсль споткнулся и попал в лапы пожирателя душ. В возникшей суматохе о Гарри забыли, и он сумел вызвать Патронуса, отогнал дементоров, после чего притащил маловменяемого Дадли домой.

Что тут началось! Конечно же Гарри был во всём виноват! Дурсли распалялись всё больше и больше и наконец, после того, как сова принесла юному волшебнику письмо из министерства о том, что его лишают палочки и осталось только дождаться специальной бригады, которая у него на глазах эту палочку сломает, дядя Вернон выдал вердикт:

— ...Ты! Пошёл по дорожке своих никчёмных родителей! Несмотря на все наши старания! Выметайся ВОН!

И в этот момент на Гарри вдруг снизошло какое-то немыслимое спокойствие. "А может и к лучшему! — подумал он. — Уйду, затеряюсь, Сириуса вон сколько ловят, никак не поймают, и я как-нибудь... А если будет совсем плохо, — посетила голову совсем уж крамольная мысль, — помнится меня звал к себе Вольдеморт. Если я Дамблдору и этим — так он последнее время называл друзей, на которых был очень сильно обижен, — не нужен, то может Вольдеморту пригожусь?!"

— Хорошо, — сказал он, сглотнув комок в горле, — только возьму кое-что...

— Ни! Чего! Ты! Не! Возьмёшь! — завизжала Петунья. — Выметайся! Немедленно!

С этими словами она схватила племянника за ухо, выволокла на улицу и пинком придала ускорение в сторону дороги. От полученного толчка Гарри потерял равновесие и, безуспешно пытаясь сохранить его, вылетел на середину улицы, где и упал лицом на асфальт.

Он поднялся на колени и вытер с лица кровь. Ухо болело, болел шрам, оставленный Вольдемортом, болел разбитый при падении нос. Обернулся и посмотрел на дом. В освещённом окне было видно, как Петунья хлопочет над своим Дадликом, Вернон куда-то звонит, "Наверное в полицию", — подумал Гарри. Теперь он вне закона. И волшебного, и маггловского. А раз так, можно себя не сдерживать, можно взять и прямо сейчас отплатить этим ненавистным людям за всё! И будь, что будет! Рука с палочкой сама собой поднялась, нацелилась в окно кухни...

— Инсендио!

Струя ослепительного пламени ударила в окно, сметая на своём пути раму, стёкла, растекаясь жирными оранжевыми струями по мебели, стенам, проникая в шкафы, вентиляцию, электропроводку... Из дома раздался истошный визг миссис Дурсль, что-то ревел Вернон... Гарри поднялся на ноги и не оборачиваясь, быстрым шагом направился в сторону парка, не обращая внимания на раздающиеся вокруг дома хлопки аппарации...

...Альбус Дамблдор и Корнелиус Фадж уже минут двадцать вдохновенно ругались на фоне изрядно обгоревшего дома семьи Дурсль. Сами хозяева сидели рядом с отсутствующим видом и медленно приходили в себя после сеанса принудительного зондирования памяти.

— Это всё твоя травля, Корнелиус! — кричал директор Хогвартса, яростно тряся бородой. — Ещё надо разобраться кто подослал к парнишке этих дементоров!

— Моя травля?! — орал в ответ министр магии. — Это ты додумался запихнуть его к этим животным! Это ты позволял им вытворять над парнем чёрте-что! Немудрено, что бедному ребёнку Вольдеморт мерещится! — В пылу спора Фадж не заметил, как произнёс вслух страшное имя.

— Мерещится?! Может ему и дементоры примерещились?! Разуй глаза, Корнелиус!!!! Гарри надо срочно найти и переправить в безопасное место!

— Ты уже нашёл ему безопасное место! Хватит! Я подключаю к делу лучших психологов и назначу ему новых опекунов. Да вот Малфоев, например.

— Не позволю отдать его в лапы Пожирателей Смерти!!!!!

— А что?!!! Лучше отдать его этим?!!!!! Да?!!!

В этот момент среди авроров, развлекавшихся руганью двух великих, произошло движение:

— Господин министр! В местном парке!

— Что именно, Долиш?

— Авада Кедавра и Инсендио.

Фадж и Дамблдор уставились друг на друга отсутствующим взглядом.

— Кажется, твоя сова нашла его, — медленно сказал Дамблдор.

— И твоё письмо ему очень понравилось, — в тон директору Хогвартса ответил министр. — Может пойдёшь поговоришь с ним сам?

— А... э... а твои люди не смогут его тихо обездвижить? Только без повреждений? Они все люди опытные, обстрелянные...

При этих словах авроры, сопровождавшие министра стали как-то пятиться. Оглядев своё войско, Фадж выдвинул встречное предложение:

— Может дадим ему успокоиться? Пусть парень перебесится, остынет, а утром подсуну ему на пути психолога, он его уболтает.

— А если что-то случится?

— Сейчас он стремится убежать ото всех, думаю, вспышек агрессии на случайных прохожих не будет, — подал голос один из авроров, — а если какой-то маггл и будет слишком надоедливым... Подумаешь, магглом больше, магглом меньше...

— И всё же, Корнелиус, выставь оцепление, — сказал Дамблдор. — И парню спокойнее, и нам тоже...

...Краем глаза подросток увидел пикирующую к нему сову. Ещё не разобравшись толком, что это за птица он вскинул палочку и из неё вырвался зелёный луч. Он даже ничего не сказал, просто очень захотелось, чтобы этой совы не было, и всё получилось как-то само собой. Красивый и стремительный полёт ночного хищника превратился в беспорядочное кувыркание. Следом за зелёным лучом из палочки выплеснулась струя огня. Ну и что, что сова несла письмо? Что там может быть? "Оставайтесь на месте и ожидайте прибытия авроров для отправки в Азкабан"? Дудки! Не будет он никого ждать! И Дамблдора он видеть тоже не хочет, всё лето ждал весточки. Дождался! И "друзей" своих тоже. Надоели уже их отписки! Он стремительно свернул с тропинки и ломанулся через кусты. Наверняка его заклинание засекли и скоро будут здесь. С дементорами. Надо срочно уходить куда подальше!...

...он не помнил, сколько продирался через кусты, когда вывалился на небольшую полянку. И силы оставили Гарри. Он опустился на землю и слёзы потекли по его лицу. Юноша пытался стереть их рукой, но только сильнее размазывал по лицу кровь и грязь. Наконец слёзы тоже иссякли. Он очень остро осознал свою ненужность и своё одиночество. И очень остро захотел попасть туда, где его любят и ждут, туда, где он может получить хоть капельку любви и заботы, которых был лишён всю жизнь. Он поднялся и пошёл, опять не разбирая дороги...


* * *

...На скамейке одной из детских площадок городского парка Литтл-Унгинга сидели две женщины. Одна — огненно рыжая, другая — жгучая брюнетка

— Спасибо, что нашла меня... — сказала рыжая, не поднимая головы.

— Разве тебя надо искать? — мягко улыбнулась брюнетка. Помолчав какое-то время, добавила: — Я думала, ты уже успокоилась. Сколько не была здесь?

— Ровно год. Сначала я приходила сюда каждый день... Помнишь? И знаю, что всё, но где-то надеюсь... вдруг ошибка? Вдруг он сейчас выйдет?

Она достала платок, рука заметно дрожала. Черноволосая вынула из сумочки флакон и подала своей подруге. Та выпила содержимое, всхлипнула, возвращая:

— Ох, Цисси, что бы я без тебя делала...

— Ну, ну, успокойся... Что скажут Джеймс и Като?

— Только благодаря им и держусь... И тебе...

— Кстати, как они? Давно не была у вас.

— Джеймс пропадает по делам, знаешь, с этим Советом, Като в этом году в школу, всё спрашивает, что ты не заходишь? А Джинни... До сих пор носит траур.

Брюнетка покачала головой:

— Нельзя так, в её-то возрасте.

— Для девочки всё было так серьёзно. И почему я понадеялась на Пет?...

...Ноги сами собой вынесли Гарри на детскую площадку, ту самую на которой совсем недавно произошла стычка с Дадли. В первую секунду парень запаниковал, потом рассудил, что с момента применения им непростительного заклятья прошло уже много времени, и если его ещё не схватили, значит скорее всего и не схватят, наоборот, решат, что он ушёл далеко и больше искать его здесь, в парке, не будут...

...Рыжая женщина заметила краем глаза какое-то движение. Она подняла глаза на оборванного подростка, вступившего в круг света под фонарём. Некоторое время она пыталась сообразить, кого он ей напоминает, а когда наконец поняла — вскочила с криком:

— Гарри!!!!...

...Сначала Гарри хотел посидеть немного на ставших за это лето любимыми качелях, привести в порядок мысли и чувства, подумать о том, что делать дальше, но, увидев сидящих на скамейке женщин решил, что просто пройдёт мимо и осядет на одной из скамеек в другом конце парка. В тот момент он даже не задумался о том, что эта скамейка просто не может стоять здесь: сегодня днём её разломал Дадли. Можно было обойти площадку по краю, но это выглядело бы не естественно, поэтому Гарри пришлось пройти под самым фонарём. Когда он вошёл в освещённое пространство, одна из женщин вдруг вскочила и бросилась к нему с криком:

— Гарри!!!!...

Юноша обернулся на крик. Это лицо он узнал бы из тысяч других...

— Мама... — прошептал он. — Но как?... Ведь Вольдеморт убил тебя...

А стоящая перед ним женщина гладила его лицо пальцами и повторяла:

— Значит ты жив... значит они ошиблись... я же знала, я чувствовала...

И только её подруга осматривала Гарри как-то напряжённо и критически, сжимая в руке покрытый рунами жезл.

— О Мерлин! Что с тобой случилось... — дотронулась до кровоподтёков на лице Гарри. — И где ты был эти два года?

— Два года? — первый шок от встречи с матерью у Гарри прошёл и заработал разум, самая критическая его часть. Это не может быть его мама! Она давно мертва, а значит, это ловушка! Ловушка, подстроенная или Пожирателями Смерти, или, ещё хуже, Министерством. Он выхватил палочку и отскочил. — Кто Вы? Вы из Министерства? Да? Я так просто не сдамся!

— Гарри! Ты что? — воскликнула Лили, — Это же я, твоя мама!

А стоящая в стороне брюнетка вдруг окликнула их:

— Лили, Гарри, успокойтесь! Всё на самом деле не совсем так!

— Что значит не так! — воскликнула Лили. — Это же Гарри! Ты что?! Не видишь?!

А Гарри узнал эту черноволосую женщину. Он узнал бы её раньше, если бы не волосы...

— Вы! — выкрикнул он, указывая на неё палочкой. — Я вас узнал! Вы Малфой!

— Ну да! — Лили от удивления даже замерла на секунду. — Цисси, твоя крёстная.

— Могли бы лучше замаскироваться! — лицо Гарри исказила злоба. — Ничего у ва...

В этот момент с жезла Нарциссы сорвался пучок белых молний, опутал юношу и тот вдруг почувствовал, как силы оставляют его. Пальцы держащие палочку сами собой разжались и последнее, что он смог сделать, это лечь на землю, дальше оставалось только слушать...

— Цисси!!! Что ты делаешь!!!

— Спокойно, Лили! Тихо, тихо... сядь... ты же не хочешь оставить Гарри и Като сиротами?

— Гарри! Гарри!...

— С ним всё в порядке... Сядь! Выпей...

— Но...

— Сиди, сейчас я им займусь.

— Зачем ты это сделала, — и всхлипы.

— Люблю, когда мои пациенты остаются живыми, — в голосе Нарциссы слышался сарказм.

— Зачем ты так! — Лили разрыдалась.

— Извини, — какое-то время были слышны только всхлипывания, потом опять голос Нарциссы: — Всё, всё, успокойся, мне надо заняться Гарри, а то он простудится...

Через некоторое время подросток почувствовал, что какая-то сила приподняла его и вот он уже лежит не как попало, а вытянувшись в струнку. Над головой заплясали разноцветные огни, Нарцисса Малфой пробормотала: "Какой ужас!", потом: "Я так и думала", после чего склонилась над его лицом:

— Милый Гарри! Твоей маме очень опасно нервничать, а я не хочу, чтобы ты и Като стали сегодня сиротами. Обещай мне, что не будешь воевать, убегать и кричать, пока я всё не расскажу. Хорошо?

За время отлёжки Гарри немного успокоился и в какой-то мере смирился с тем, что его поймали. Скорее всего вольдемортовцы, но это даже лучше, поэтому, почему бы не выслушать? Он хотел сказать "Хорошо", однако в мышцах была такая слабость, что, он не мог даже кивнуть. Но, по всей видимости, Нарцисса как-то поняла его ответ, потому что белые молнии снова опутали тело юноши и силы постепенно к нему вернулись.

— Твоя? — Нарцисса, вертела в руках его палочку. — Снаружи остролист, а что внутри?

— Перо Фоукса, — ответил Гарри, переводя себя в сидячее положение. — А что?

Со стороны скамейки, на которой сидела Лили, раздался сдавленный вскрик:

— Не может быть!

Она вскочила, но не смогла устоять на ногах, и Нарциссе пришлось подхватывать её и усаживать обратно. Гарри поднялся и сел рядом. Нарцисса села с другой стороны.

— Вот что мне в тебе всегда нравилось, Лили, — сказала она, — так это способность принять даже самое невероятное, если для этого достаточно оснований...


* * *

В восстановленном совместными усилиями волшебников доме Дурслей расположился импровизированный штаб.

— Итак, — подвёл промежуточный итог министр, — в парке его нет. Следы теряются возле детской площадки. Ночным Рыцарем он пока не пользовался. Ваши предложения, Дамблдор?

Директор Хогвартса устало потёр глаза:

— Он может пойти только в Нору или в Дырявый Котёл. Больше некуда. Но скорее всего, вернётся сюда, здесь осталось кое-что, что он захочет забрать.

— Значит, оставим наших людей здесь.

— Здесь останусь я и несколько моих людей, — поправил Дамблдор. — А ты, Корнелиус, займись этими бесхозными дементорами. Они, знаешь ли, опаснее неуравновешенного подростка.

— Хорошо, хорошо, Альбус, пусть только здесь с тобой подежурит ещё и Рита. Знаешь, Поттер — очень известная личность и общественность захочет знать...

— Ах, да, конечно, конечно... Думаю, Рита сможет сделать отличный репортаж.

Уходя, Корнелиус Фадж ломал голову над тем, почему Дамблдор так легко согласился оставить у себя его корреспондента и в чём здесь подстава...


* * *

Из того, что рассказала Нарцисса Малфой, Гарри понял не очень много, а ещё меньше мог воспринять адекватно. Это было невозможно, этого не может быть, потому, что не может быть никогда! Но, похоже, это было.

Нарцисса рассказала, что существует множество вариантов одной и той же реальности. В той реальности, где оказался Гарри, его родители живы, у Гарри была младшая сестра Катрин, Люциус и Нарцисса Малфой были его крёстными. Только вот сам Гарри погиб два года назад, на каникулах после второго курса... И вот сейчас они втроём ехали на Ночном Рыцаре из Литтл-Унгинга в Годрикову Лощину, где стоял фамильный особняк Поттеров. Мама дремала у окна, сжимая в ладонях его руку, а Нарцисса отвечала на вопросы Гарри. И на самый больной, когда юноша наконец решился его задать:

— Но ведь я, на самом деле, не тот Гарри, которого Вы знали... Копия, и то, только внешне...

— Всё не так просто, малыш, — ответила крёстная. — Человек в разных реальностях... это как проекция одной и той же сущности. Как фотографии одного и того же человека. Сущность одна, а проявления разные... Мама тебе лучше объяснит, она много этим занималась, а я сразу после школы ушла в целительство.

Она задумалась, и вдруг спросила:

— Скажи, когда ты переходил в эту реальность, о чём ты думал? Что хотел?

— Я хотел... — Гарри задумался и наконец смог сформулировать свои сумбурные желания словами: — Хотел оказаться там, где я кому-то нужен, где меня любят.

— Вот ты и нашёл свой дом.

Гарри прикрыл глаза. Да, конечно, но сомнения всё равно оставались…

…Особняк в Годриковой Лощине встретил его жёлтым светом свечей и настороженным взглядом отца.

— Гарри?! — воскликнул он, а через мгновение потянулся к висящей на поясе волшебной палочке, параллельно задавая вопрос: — Но как?

Нарцисса и Лили выступили вперёд, прикрывая парня.

— Джеймс! Ты что? — Лили.

— Всё в порядке, Джеймс, это действительно Гарри. Он пришёл к вам из другой реальности.

Лицо Джеймса смягчилось. Он мягко отстранил Нарциссу и обнял сына:

— Не знаю как ты попал сюда, но, добро пожаловать домой, сын.

Потом отстранился, осмотрел Гарри критическим взглядом и спросил:

— Неужели там я был таким плохим отцом?

— Там, — вздохнул Гарри, — вы с мамой погибли, когда мне был год. Я жил у Дурслей.

— Петунья остаётся самой собой в любой реальности, — мрачно усмехнулась Лили.

Джеймс кивнул каким-то своим мыслям:

— Ну всё, всё после, пошли в дом...