Глава 1.

Прошло уже несколько лет после битвы за Хогвартс. Все шло своим чередом. Школу восстановили, там продолжали обучать юных волшебников. Многим удалось смириться с утратой, но были и те, кого воспоминания не отпускали. Одним из них был Джордж Уизли. После смерти Фреда, он словно потерял себя. Родные и друзья пытались поговорить с ним, объяснить ему, что брата не вернуть и что надо продолжать жить дальше, но он их не слушал.
Молли перестала надеяться на то, что когда-нибудь ее сын станет прежним. Из-за переживаний ее здоровье ухудшалось. Артур очень волновался за жену и всегда находился рядом с ней, старался помочь, успокоить.
Миссис Уизли часто искала повод для того, чтобы собрать всю семью вместе. И этих поводов было достаточно много: дни рождения, семейные праздники и обычные ужины в кругу семьи. Все это помогало ей отвлечься от грустных мыслей. Женщина понимала, что ее дети уже давно выросли, но не хотела выпускать их из-под своей опеки. Джинни вышла замуж за Гарри и уехала из отчего дома. Их свадьба стала событием года, о ней писали все газеты даже спустя несколько месяцев после церемонии.
Рон и Гермиона расписались сразу же после окончания войны. В отличие от Гарри и Джинни, они решили сделать это скромно, не затевая «пир на весь мир» и не собирая кучу гостей. Приглашены были лишь самые близкие – все семейство Уизли, Гарри, Невилл и Луна. Торжество прошло тихо, по-семейному.
Первое апреля – день рождения близнецов Фреда и Джорджа – теперь стал праздником только для Джорджа. Решили отмечать, как всегда, в Норе. Этот праздник вряд ли можно было назвать веселым (каким раньше всегда был). Скорее, это был просто вечер воспоминаний. Джордж долго уговаривал мать не устраивать ничего подобного, но она была непреклонна, ведь для нее это был повод снова собрать всю семью вместе.
Молли украдкой вытирала слезы, предательски выступающие на глазах; Джинни и Гарри выглядели расстроенными и чувствовали себя неуютно; Рон был очень хмур. Чтобы хоть как-то ободрить мужа, Гермиона крепко сжала его руку. Но больше всех страдал Джордж. Нет, он не рыдал, не бил посуду… Он просто сидел, смотря в одну точку отрешенным, слегка покрасневшим взглядом, под которым были видны темные тени. За весь вечер Джордж не вымолвил ни единого слова, и сердце Гермионы сжалось от жалости.
Иногда она пыталась начать разговор или хоть как-то разрядить обстановку, но ничего не выходило. Разговор никак не клеился.
Спустя какое-то время миссис Уизли принесла огромный и как всегда великолепный торт. Неожиданно раздался громкий хлопок трансгрессии: прибыли Невилл и Луна. Невилл держал что-то огромное и, наверное, тяжелое. Гермиона предположила, что это портрет. И она, как ни странно, оказалась права.

- Мы просим прощения за столь внезапное вторжение. Просто Фред и Джордж всегда были нашими друзьями, и мы подумали, что можем прийти. Но если вы против… - виновато произнесла Полумна. Невилл лишь согласно кивнул.

- Нет, нет, что вы! – залепетала Молли, кажется, она была рада тому, что может прервать гнетущее молчание.

- Это вам, Миссис Уизли. Мы долго думали, что вам подарить, и решили, что это вам понравится, – Луна скинула ткань с полотна, и все устремили взгляды на портрет. С картины на них смотрел Фред, такой же веселый и жизнерадостный, каким его запомнили многие. Он улыбался и радостно махал рукой.

Молли сначала улыбнулась, а потом, в порыве эмоций, разрыдалась. Кто-то улыбался, смотря на портрет, кто-то был ошарашен. Только Джордж повел себя так, как никто не ожидал – с грохотом встал из-за стола и, со словом «спасибо», вылетел из кухни.
Гермионе показалось, что настал ее черед попытаться "достучаться" до Джорджа, поддержать или предложить ему свою помощь. Не успел Рон узнать, куда она собралась, как Гермиона уже встала и вышла из гостиной.

Выбежав на улицу, Гермиона огляделась. Она не сразу заметила Джорджа, сидящего под раскинувшимся недалеко от дома деревом. Девушка колебалась. Дело в том, что она даже и не представляла, что именно должна сказать.
Набравшись решительности, она все же подошла к нему.

- Джордж, я хотела спросить… как ты? – робко осведомилась Гермиона.
- Как я? Ты действительно спрашиваешь меня об этом? – сорвался парень. - Да никак, отвечу я тебе. Я потерял самое дорогое, что у меня было – часть себя, своей души! И после этого ты спрашиваешь, как я?! Я не могу так больше! Не могу смотреть, как плачет мама, как переживает за нее отец! Какой смысл был устраивать этот чертов день рождения?! В чем смысл, если его больше нет?! И его не вернуть, слышишь? В чем смысл… - добавил он тихо.
Гермиона еще никогда не видела Джорджа таким беспомощным и, казалось, потерявшим всякую надежду. Куда делась та беззаботная улыбка, те веселые шутки и жизнерадостность? Неужели все это могло просто так уйти вместе с Фредом?
- Прости, пожалуйста. Я действительно не могу представить, каково тебе сейчас. Просто я хоте… - начала было она, но договорить так и не смогла.
- Уходи! Просто уйди. Оставь меня в покое.

- Но, Джордж…

- Гермиона, уходи.

В этот момент девушка сорвалась. Ей надоело это глупое упрямство Джорджа. Неужели он и правда считает, что это незаметно – то, что ему сейчас кто-то нужен?
- Джордж Уизли! – крикнула Гермиона. - Я не уйду отсюда, пока ты меня не выслушаешь! Да, ты ничего не можешь тут поделать. Да, я понимаю, что тебе очень больно. Нам всем очень плохо, не только тебе. Но жизнь ведь на этом не заканчивается! На этой чертовой войне многие потеряли своих близких, но все они продолжают жить.
Не строй из себя мученика! Мы все всегда готовы тебе помочь, поддержать. Только не молчи! У тебя есть свой магазин, есть любимая девушка. Посмотри на себя – ты на человека перестал быть похож! Нельзя вот так вот сдаваться! Ты, вообще, когда последний раз спал?! Посмотри на себя!
Гермиона была в ярости. На последних словах она не удержалась и влепила ему звонкую пощечину.

Джордж был потрясен таким поведением подруги.
- Но, Гермиона… - вздохнул он, - пойми, мы с Фредом всегда были одним целым, мы всегда все делили на двоих – вещи, наказания, боль…
Знаешь, когда нам было пять лет, мы с ним играли во дворе и я, совершенно случайно, упал и сломал ногу… Мне тогда было очень больно… И знаешь, что тогда Фред сделал? Он сломал себе ногу! А знаешь, что он тогда сказал? Он сказал, что мы близнецы, и должны быть во всем одинаковы! А еще… он сказал, что так нам обоим будет легче, потому, что боль мы разделили на двоих…
Гермиона, Фред – это я, а я – это Фред. Если он мертв – значит мертв и я.

Девушка, неожиданно для себя, улыбнулась.
- Джордж, ты дурак.
От такого заявления парень опешил и не нашел что ответить, а Гермиона, как ни в чем не бывало продолжила:
- Если жив ты – значит, жив и он. Неужели ты этого так и не понял?

- Гермиона… ты права. Но мне и правда тяжело. Ты права, я постараюсь начать все заново… За себя и за Фреда, - он выдавил что-то похожее на улыбку.

- Просто не стоит забывать, что у тебя есть мы. Еще у тебя есть Анжелина, которая тебя всегда поддержит, я в этом не сомневаюсь, - Гермиона положила ладонь на плечо Джоджа.

Парень обнял девушку.
- Спасибо, - прошептал он, отпуская ее.