№1 Водяной этюд гения или реальный кактус

Еле передвигая ноги, Сплин двигался по пустыне Сахара. Он не пил воды уже два дня, и его беспрерывно мучила жажда. К тому же из-за общего обезвоживания организма Сплин чувствовал, что его хватит только на пару часов. Но хуже всего было то, что он понятия не имел, где находится, и в какую сторону надо двигаться, чтобы достичь Воды. Он двигался на запад, потому что легче было держать направление, ориентируясь на диск заходящего солнца.

И тут он увидел кактус. Забыв про солнце, Сплин двинулся к нему. Он вдруг понял, что его предположение о том, что сможет протянуть ещё два часа, было чрезмерно оптимистичным. Теперь он думал только о том, где бы упасть и умереть. Кактус казался подходящим местом. Его зелень не могла не радовать взгляд умирающего в пустыне человека.
Сплин вспомнил, что человек на 65% состоит из воды. «Смотря какой. Во мне её уже 5%».

5-ти процентный человек дошёл до растения и протянул руку… Если бы в этот момент грянул гром и пошёл ливень, то его бы это менее поразило, чем то, что произошло: в его высохшую руку вложили стакан воды. Стакан чистейшей родниковой воды. И в этот момент истины Сплин до конца понял суть выражения «всё богатство мира».
Выпив воду, он с сожалением посмотрел на пустой стакан.
И тут из-за кактуса вышел Домен.
— Давай, ещё налью, — сказал он, понимающе улыбаясь. Взяв стакан, он наполнил его до самых краев.
— Домен, ты — гений!
— Ну, ты преувеличиваешь, — потупился Домен, наполняя третий стакан.
— Ну, талант, по крайней мере, — убежденно произнёс Сплин, выпив очередную порцию живительной влаги.
Домен снова протянул стакан с водой. — Вообще-то, это была идея Шейра, напоить тебя снотворным и отвезти на джипе в пустыню. А про кактус предложил Критик. Он, как видишь, пластмассовый. Мы его экспортировали из магазина больших игрушек. Критик спрогнозировал, что ты к нему обязательно направишься, и сказал, что надо на месте устроить какой-нибудь прикольчик. Я предложил этюд со стаканом воды. Критик тоже назвал меня гением. Но твоё признание разумеется намного ценнее. От тебя такого ещё никто не слышал. Я первый.
— Ублюдки, ушлёпки, дебилы, критины.
— Ты совсем не изменился. Критик так и сказал: «даже на пороге смерти Сплин не изменится. Но мы должны попытаться. Ведь есть ещё – божественная помощь».
— Дебил. Я щас тебя урою.
— Критик это предвидел. Перед тобой голограмма. И, вообще, эта пустыня не реальна. Шейр изобрел особую машинку. Называется ГКР (генератор квази-реальности). Но что-то с кактусами у неё проблема. Кактус – реален.

№2 Этюд "Смысл жизни"

Он представлял себя философом, но был обычным книжником, что изо дня в день сдувал пыль с книг, в надежде, что они сделают ему услугу - откроют ему смысл жизни…..
-Так, это все не то, молекулярная решетка не может видоизменяться…..
От его очередного выдуманного исследования его отвлек грубый стук в дверь, отварив ее, он вдруг увидел на пороге, мальчика лет эдак 10 с букетом в руке, мужчина надвинул очки на глаза, которые он носил, ибо думал, что он выглядит солиднее.
Мальчик, слегка засмущавшись, произнес:
-Здравствуйте, я ваш ученик, помните, вы обещались….
-Ах да, склероз совсем замучил, проходи, я сейчас заварю чайку….,-выпалил философ, но потом, решив, что мудрый человек, приступит сразу к делу, повернулся к молодому человеку….и сделал умное лицо, надвинув брови.
-Итак, меня зовет Эмиль де Торт...
Мальчик хихикнул, в надежде, что философ не заметит..Емиль был умен, и сделал вид, что не смотрел на парня…
-Философия это наука, все философы ищут ответ на вопрос «В чем же смысл жизни»?
-Смысл жизни быть счастливым ,-выпалил паренек, посматривая на плюшки, на столе….
-Что ты сказал?
Лицо философа видоизменилось, в его голосе мелькали мажорные нотки, а пульс усилил свое биение. В этот момент жизнь Эмиля резко изменилась, он вдруг начал признавать, что все, что он делал, только притупляло его ум и заводило его в тупик, философ вдохнул на полную грудь, закрыл глаза, и целиком и полностью отдался такому прекрасному чувству, как счастье.

№3 пИНг ФОРМАТИКА

пИНг ФОРМАТИКА

этюд-трагедия в кровавых тонах


Решающий момент. Моя рука тянется за билетом.
Осторожно переворачиваю. Открываю со страхом один глаз. Затем второй. Затем третий. Впрочем, он мне не поможет. Третий глаз мне с Васей не поможет связаться. А ведь Вася, я уверен знает ответ на этот вопрос.
"Назовите три концепции, лежащие в основе объектно-ориентированного программирования".
Что-то я читал на эту тему. Или писал.
Дрожащей рукой поправляю волосы, осторжно вытаскиваю бумажку и... цепкая профессорская рука хватает меня за волосы.
- Так, что тут у нас... Шпаргалочка... Нехорошо, Флешмобенко... Тебе не стыдно?
Потупив глаза, напрягаю память.
Так... ну как там...
Одна точно связана со словом "капсула". Капсулирование... Рекапсулинг... вкапсулозасовывание... изподвыкапсулинг...
Бросаю взгляд на отличника, сидящего впереди. И вижу на себе взгляд профессора.
Ладно, проехали. Остановимся на третьем варианте. Записано.
Пытаюсь вспомнить вторую. Там какое-то простое слово. Что-то связанное с родственной связью.
Связывание... нет, как-то... Отцовство? Материнство? Свинство?
Нет, что-то.... Блин.
Хотя нет, блин тоже не подходит. Запишу "родственное связывание".
Ладно, может третье вспомню.
Начинается на пол... что там?
В мозгах четко крутится лишь словосочетание "слабый пол".
Хм... а может потолок... или стена...
Апстеноформизм, записываю я .
Наконец, читаю следующий вопрос.
"Каким символом выделяется конец выражения в языках прог-ния, основанных на С?"
Ну, тут можно логически догадаться. Конец - значит точка.
Помянув про себя дядю Билла Гейтса, читаю последний, третий вопрос.
"Какая команда уничтожает все данные на диске?"
Ну, это легко. Записываю и сдаю бумажку. И выхожу.
Что, я вирусов не писал? Как будто я никогда не писал "format c:" и не ставил после этого свою любимую, обозначающую конец выражения, точку с запятой? Естесственно, надо было программировать этот вирус по объектным технологиям, используя инкапсуляцию, наследование и полиморфизм...
Хлопаю себя по лбу. Но уже поздно.
Понурив голову, иду домой. Ведь надо срочно зайти на форум harrypotter.com.ua, админом которого я, Дмитрий Флешмобенко, и являюсь.

№4 "Победа"

Амунишник.....святилище.....Там находится то, что мне так надо......Седло, без него дела не будет.....
Я снимаю седло с подставки и запах кожи нежно ласкает сознание....Я взял вальтрап и дечку....
Дверь с тихим скрипом открылась и ко мне обратился умный и преданный взляд.
- Здравстувуй...
Произнес я.
Поседлав коня я вывожу его из денника, конь идет уверенно и бодро - долго же мы не виделись..... Я вышел на площадку, никого.....Вставил ногу в стремя и взлетел в седло......
"Повод на себя...правый шенкель левый повод..." Я Подымаю его сначала в рысь а затем перехожу в галоп, мы летим по площадке как единое целое... каждое его движение я чувствую корпусом....
"Сейчас!" Даю я команду себе и мы летим на барьер... Мы сплелись в единое целое, пуля....стрела... это все мы...Воздух свистит в ушах.... прыжок....
"ДА!Мы сделали это!"Я похлопал коня по шее...... Вдруг голос раздался у меня в голове...
" Без тебя я никогда бы не смог" Я посмотрел на коня и понял что это.....
Всадник и конь это единое целое, конь сам никогда не падает его роняет всадник.
В тот день я понял что если ты хочешь достичь цели, ты должен быть единым целым с теми кто тебе помогает.....

Примечания автора:
Дечка: под седельная подушка, служит амортизатором при езде учебной рысью.
Вольтрап: ложиться на спину коня, на него кладут дечку.
Шенкель: Часть ноги от голени до колена, им отдают кманды коню.

№5 Багрово.

Багрово.

Багрово. Я сижу в неглубоком окопе. Его наполовину завалило при взрыве снаряда. Я не думаю о том, что возможно, какого-нибудь Иванова или Алёхина завалило прямо подо мной, и он долго мял пальцами землю, пытаясь пробиться к воздуху, пока не умер. Вся земля превратилась в кладбище. Стебли чертополоха торчат как обломанные по бокам кресты. А снег похож на землю. Чёрный цвет – осевшего пороха и багровый – вмерзшей крови простираются на несколько гектаров, а о простом белом снеге я уже забыл. Багрово. Где-то дымятся котлованы артобстрела. Жгучий запах. Одинокое чёрное дерево непонятной природы изображает застывшую, вскинувшую к небу руки женщину. На нём, на удобном для посадки суку сидит ворон. А над всем этим адом всё тоже небо. Небо моего детства. Цвета варенья из чёрной смородины на белом хлебе. С одиноким просветом надо мной. Со всеми цветами крови: на западе – артериальной, светлой, ближе ко мне – венозной, багровой. В этом году та поганая птица посчитала разумным остаться в городе – нас, еды, много. Не каркает. Наверное, горло боится застудить. Вкрадчиво уставился на меня с дерева. Ну что, не намёк ли это? Хочешь, чтоб я снял ремень, приполз к тебе и повесился? Да может так оно и надо – пейзажу не хватает только висящего на дереве тела. Багрово. Да только ног я своих не чувствую. И не хочу смотреть на них, если они ещё при мне. Не хочу, чтобы эту картину кто-то увидел, особенно Василиса. Вот такой Гитлер художник.


© Gector

№6 Победители.

Победители.

Мы победили. А значит они в наших руках. Мне даже более повезло, чем моим союзникам, оставшимся восточнее (и, конечно, более тем, кто погиб). Я буду рушить кров, насиловать и убивать жён и дочерей этих подонков. Кого захочу. Пока ещё нет командования, пока ещё нет гуманистов я буду возвращать им то зло, которое они принесли нам. Это не просто исполнение желания, прихоти, похоти. Это мой моральный долг перед Родиной. Я убью жалость в душе и отомщу за сожженные деревни, за убитые тела, за убитые души. Я буду копией своего врага. Но я буду прав и чист, потому что есть такой неписаный закон - зло возвращается. И возвращать его буду я.

Мы победили. А значит всё зависит от нас. Их матери, жёны, дети, которые не брали в руки автоматы, не убивали моих товарищей, не насиловали моих детей, не сжигали деревни и города. Они полностью сейчас в наших руках, и если я попытаюсь мстить их мужьям, сыновьям, знакомым через них самих, я не буду ничем отличаться от своего врага. Виновных мы видели на поле боя. Виновные – в Рейхстаге. Скорее туда – уничтожать последний оплот зла, чтобы оно никогда больше не исходило, и поэтому, никому не возвращалось.

№7 Тема "Победа"

Каждое утро солнышко стучалось ко мне в окно, пытаясь разбудить. А я… я продолжала лежать и прятать от него свои глаза. Как мальчишка, разбивший стекло прячет взгляд, как щенок, разорвавший подушку опускает голову, как девочка, испачкавшая платье, краснеет и теряется. Так и я стыдливо пыталась не смотреть на солнышко. Оно убеждало, что жизнь продолжается, но я не верила. Для меня жизнь больше не имела смысла. Да и зачем мне жизнь без нее. Без той, что подарила мне эту самую жизнь, без той, что сохраняла мне ее все годы, защищая от опасностей, давая знания, помогая осмыслить и понять…
Теперь всего этого нет, ведь она ушла, а может забрали.
Вечерами я не спешила идти спать. Я хотела гулять, веселиться, отдыхать. От чего? Да от боли, от тяжести. Мне хотелось забыть все, что произошло, забыть ее саму, ее глаза, ее улыбку и нежные руки. Не получалось.
Утренние часы, солнце в окне, сочувственные взгляды становились все невыносимей и невыносимей. Жизнь была все тяжелее и тяжелее.
Однажды утром, которое теперь начиналось все позднее и позднее, я увидела брата. Он сидел у окна и смотрел вдаль, за горизонт. А после он посмотрел на меня… Как я могла быть такой эгоисткой? Как я могла забыть о нем? Разве не для него так надо жить? Разве не ему я сейчас так нужна.
Я сидела в своей комнате и думала… Нет, не пойду я никуда сегодня… Лучше приготовлю что-нибудь вкусное и посижу за ужином с братом, а после отправлюсь спать… как можно раньше. Ведь утром мне в окно улыбнется солнышко. И я собираюсь улыбнуться ему в ответ. Пора продолжать жизнь. Это первая маленькая победа над смертью, которая так отчаянно пытается вывести нас из себя, все делает, чтобы мы потеряли равновесие и угодили в расставленные ею сети. Нет! На этот раз я тебя победила!

№8 Этюд "Смысл жизни"

Жизнь ее протекала как-то особенно тихо и спокойно. Не было особых всплесков эмоций, не было счастливых восклицаний, но что еще хуже не было смысла жить. Ну может быть, чтоб порадовать родных, близких, которые изредка вспоминали о ней. А может и для того, чтобы на работе был тот, на кого все можно спихнуть в случае чего. Хотя…
Она шла после работы всего несколько кварталов, наслаждаясь солнцем и улыбаясь лишь ему, а приходя домой понимала, что улыбка покинула ее до следующего солнечного дня.
Ах, если б она знала...
Тот день был не совсем обычным, он таким и должен был стать изначально, но она не ожидала, что именно благодаря тому дню, той встрече, улыбка перестанет быть фальшивой, а глаза засветятся по-настоящему. Один взгляд… и все внутри переворачивается. Одно слово… и свет озаряет душу. Одно прикосновение... и она словно привязана к нему.
Жизнь стала другой… Ее окружали те же люди, но все они казались уже более умными, более красивыми, более добрыми. Она жила в той же квартире, но та вдруг стала светлей и уютней. Ночью светили те же звезды, но уже ярче и уверенней. Мир приобрел для нее другие краски и тона. Теперь и она словно светилась изнутри.
У нее и раньше было множество целей, желаний, но именно теперь появилась какое-то стремление жить, а может просто смысл ее жизни. Теперь она не просто существовала. Она чувствовала, что нужна кому-то и что этот кто-то нужен ей.

№9 Этюд «Эпизод из жизни Наполеона Бонапарта»

Можете ли Вы представить себе, что чувствует дикий зверь, загнанный в клетку? Как он рвет когтями, пытаясь разорвать свои оковы… Как он рычит, пытаясь прогнать от себя липкие щупальцы беспомощности… Как он грудью кидается на железные прутья, боясь поддаться смирению…
Чувства, которые сводят с ума, перекрывают дыхание, разрывают изнутри…
Вся моя жизнь – это попытка вырваться на свободу…разрушить ненавистную клетку…
Звезда, упавшая с небес в День моего Рожденья, вложила свой неземной огонь в меня… Мой дар и мое проклятье…
Будто приревновав меня к небесным светилам, природа обделила меня внешностью: ни мужественной красоты, ни атлетической фигуры, ни величественного роста. Лишь тело – земная темница, сковавшая в себе огонь небес. Но глаза не солгут – в них отражена моя истинная сущность… В них сияние звезд!
Вы можете ненавидеть меня…проклинать…за то, что я несу в Ваши дома смерть и отчаянье… Но вы никогда не сделаете этого! Потому что лишь я мог подарить Вам пламя побед, радость гибели врагов, причастность к великим свершениям… Лишь я, и никто другой! И за этого Вы будете всегда хранить в своих сердцах преданную любовь к своему императору…Так и не поняв своего императора…
Моя звезда – мой дар и мое проклятье – сжигает меня, а я сжигаю Вас…
Но кто же я? Свергнутый царь или благословенный убийца? Гений или слабоумный? Тьма или Свет?
Каждый сам для себя решит, кто я для него… Но моя сущность от этого не изменится…
Я – загнанный зверь, обреченный чувствовать запах свободы, без возможности прикоснуться к ней…узнать ее… Я – огонь, никого не жалеющий, в своем стремлении разрушить ненавистную клетку…
Можете ли Вы представить, какого это, когда неземной, нечеловеческий огонь разрывает тело на куски… когда все эмоции покидают тебя, и исключением становится лишь тоска и палящий жар… Чувство, когда ты хочешь обратить в пепел весь мир… Когда и целого мира становится мало...
Я не могу жить как все… среди всех…
Рано или поздно, моя звезда унесет меня (дотлевающий пепел) с собой в небесные дали (дабы развеять там)…и быть может тогда я смогу обрести покой…Такой желанный и такой страшный покой…

№10 Этюд «Художник Адольф Гитлер»

Солнце сияло на небе как никогда ярко, лаская лучами землю. Беззаботные птицы напевали свои весенние песни. Где-то неподалеку журчала река, дополняя общую мелодию.
Но недолго продолжалась ленивая жизнь природы: на поляне показался человек, в руках которого были холсты и кисти…
Небо безоблачно… мир процветает… в белых тонах все пребывает…
Устроившись на поваленном дереве и разложив многочисленные тюбики с красками, художник вздохнул поглубже, зажмурив от удовольствия глаза, и стал приглядываться к окружающему миру. Улыбнувшись подоспевшей музе, художник поднимает кисть и начинает водить ею по холсту… В медленных движениях читается уверенность и стойкость, сила и воля… и спокойствие, пришедшее в единении с лесом. Лишь здесь можно быть настоящим… без лести, вранья и борьбы…То, что люди считают нормой, природа не признает…
Нет стремления к смерти… Нет желания крови… Ненависти нет, и нет господства… Лишь желание жить, и быть частью вселенной… Лишь сила творенья, без разрушений… Но это сейчас, до падения нравов… В лесу безмятежном, но не города джунглях… Роковая ошибка - экзамен без связей - гордости боль - души умерщвление – мысль без ума или разум без мысли…Так начинается мира вражда…
Неожиданно… на полуслове… муза покидает художника, как англичанка – без кивка на прощанье. Движения кисти становятся более резкими, ломкими… Брови нахмурены, губы поджаты. Природа – мудра, и все понимает. Небо покрывается тучами, раздается крик грозы, разрывающий наступившую тишину… Назревает ураган… Но художник ничего не слышит… больше не чувствует… Он все еще стоит посреди леса…словно в центре смерча…
Сколько боли, рыданий…Оборванных нитей… Старушки устали их рвать без конца… Ах, сколько огня, и бессмысленных споров…Глупости царской…Безнадеги народа… А что же солдатам?.. Без свобод и без права, они наступают… других убивают…себя убивают…калечат сердца… Новые краски, картины лихие…Идейное «масло», «акварельные» гимны… Без сожаленья… Безверие в правду…
Придя в лес, непризнанный художник оставил позади семью, друзей и целую череду неприятностей. Быть может надуманных неприятностей… А впереди его ждет… обрывая подробности…
Разозлившись на самого себя… и на весь мир… за неудавшуюся картину, художник густо макает кисть в краски и проводит жирную черту вдоль холста… связывая в узел свою судьбу с судьбами миллионов… Разочаровавшись в легкомысленной музе, художник устало падает на поваленное дерево, закрывая лицо руками.
Разбушевавшаяся мощь природы стихает, и тяжелые тучи устремляются к земле, проливаясь спасительным ливнем… стирая краски…очищая холст…

№11 Этюд "Эпизод из жизни Наполеона"

Завтра, уже завтра всё свершится! – думал император, неспешно прогуливаясь по набережной острова Эльбы и вдыхая свежий морской воздух – Завтра я обрету долгожданную свободу. – Наполеон казался совершенно спокойным, но вот в его душе царил хаос. Неизведанное доселе чувство волнения наполнило душу корсиканца. Ни перед Аустерлицем, ни в пылающей Москве не пробирала его тела такая вот дрожь, никогда ещё комок не подступал к горлу мешая говорить, никогда ещё дух не замирал от одной мысли о событиях завтрашнего дня. – Побег продуман, все детали учтены, ничего не сорвётся. Мне всегда везло, повезёт и сейчас. Французы любят меня, я приду в Париж лавроносцем и снова сяду на трон. На этот раз англичане с русскими уже не забросят меня в какую-нибудь глушь, я буду осторожен – так размышлял великий полководец, насвистывая под нос какой-то неизвестный мотив. Там вдалеке виднелся его «дворец» - по иронии судьбы он был назначен королём Эльбы, правил здесь всем. Бонапарту унизительно было нести наг олове маленькую корону острова, после роскошной тиары, подтверждающей власть во всей Европе. – Проклятые англичане! – тем временем пробурчал император и снова ушёл в себя. Именно ненависть к англичанам погубила его, но она же и толкнула молодого бригадного генерала стать первым консулом а вскоре знаменитым диктатором. А мысли уже обратились в другую сторону и Наполеон подумал о жене, о детях, о любимой Жозефине, о матери. – Ради них, ради них я отомщу проклятым русским и пруссакам, ради них я поставлю на колени Англию и зажму мёртвой хваткой Австрию! Ради них, ради них я буду жить!.. – прошёл год и убитый горем, несчастный император снова вышел на набережную: теперь он уже узник заброшенного острова где-то в Атлантике. «Планы не сбылись! Так всегда, мечта летит высоко в небе, и редко когда ей суждено спуститься ниже облаков чтоб какой-то счастливчик смог поймать её в сжатую ладонь.» - наполеона клонило в сон. Он вернулся в свою комнату и лёг спать. Ночью начался приступ. Через месяц он скончался. И только в последние дни жизни он отчаянно лепетал: «Я её так и не поймал, не поймал..»

№12 Экзаменационный этюд

Бедные студенты…Бедные-пребедные студенты… Бедолаги…
Студент – это в большинстве своем измученное уставшее существо, которое вздрагивает от ужаса либо отвращения при слове «сессия» и вечно ходит голодным, при этом спуская последние копейки стипендии на проезд. Студент – это такой тип человека, которому и во сне будут сниться экзаменационные билеты. Не только, правду говоря. Мне всю жизнь бабушка говорила, что если лечь спать голодной, то всю ночь будет сниться страшная-престрашная ведьма. Фигушки Вам. Мне всю ночь еда снилась.
А голодный студент ложиться спать перед сессией, и видит, как еда на билетах лежит. И кто только пищу на экзаменационные билеты может умостить? Правильно, студент…
Звонит будильник: так жутко пронзительно, впиваясь своим писком в сознание, раздражая мозг и вызывая одно лишь желание: запинать, засунуть подальше, заставить замолчать и вновь погрузиться в сладкий сон – там хоть покушать можно. Но этот страшно - противный орущий предмет сложно заткнуть.
Анатолий открывает глаза, так медленно и лениво. Всю ночь то билеты зубрил, то халяву звал, поэтому последствия на лицо, ну а именно на самом лице: опухшие глаза, помятые щеки, сонный измученный взгляд. Толик долго так сидел на кровати, свесив ноги и пытаясь вспомнить: с какой же ноги лучше встать. Но не найдя решение, пришел к выводу, что лучше таки становиться сразу на две – так не ошибешься.
- Ванек…Вань… Вано, блин… Прочти девятнадцатый билет.. У меня экзамен сегодня.
- Толян, ты с дуба рухнул. Я еще зубы не чистил. Какой нафиг билет? – огрызнулся тот, заползая вновь под одеяло, словно раненный медведь в берлогу.
- А зубы у нас под одеялом чистят? – огрызнулся студент, застряв опять у порога. Да с какой же ноги нужно все переступать? – Черт. Я жрать хочу…
- Холодильник на кухне…- послышался тихий голос, сквозь уже мирное посапывание. Хорошо медведям – они себе залезут зимой в берлогу и храпят во всю пасть. Хоть танком буди, не поможет.
В конце концов Анатолий переступил порог, разделяющий небольшую пошарпаную комнатку общаги и не менее старенький, ветхий, нуждающийся в ремонте, коридорчик, ведущий в то помещение, которое именуется кухней и где стоит тот самый холодильник – белое сооружение, которое открываешь каждые пять минут с надеждой, что там появилось что-то новое.
- «Охарактеризуйте литературу 20 века. Приведите пример наиболее ярких ее представителей. Какие факторы повлияли на ее формирование?» Что за бред? Откуда я знаю?
- Толя, не мешай есть. – в кухню ввалился еще один голодающий, несущий в руках кулечек с сосисками.
Анатолий закрыл заветную тетрадочку с вопросами и ответами, нервно сглотнул и обернулся, старательно говоря себе, что он не сумасшедший и просто не заметил кого-то в кухне. Нееет, этого кого-то раньше действительно не было в кухне, но теперь оно появилось перед холодильником, просто засунув туда голову.
- Ты же не ешь еще. А у меня экзамен через 2 часа.
- А не надо было на филологию поступать. У нас на экономическом экзамен завтра.
- Очень остроумно. – Анатолий хотел было заскулить, но это времени уже не было. Поэтому его длинный нос залез вновь в девятнадцатый билет:
«Литература XX века по своему стилистическому и идейному разнообразию несопоставима с литературой XIX века, где можно было выделить только три-четыре ведущих направления. Вместе с тем современная литература дала ничуть не больше великих талантов, чем литература прошлого столетия.» Как бы это запомнить? А хрен с ним. Что там дальше? А… «Европейская художественная литература XX века сохраняет верность классическим традициям»… Короче: ниче нового. «На рубеже двух веков заметна плеяда писателей, творчество которых еще не выражало устремления и новаторские поиски XX века: английский романист Джон Голсуорси (1867—1933), создавший социально-бытовые романы (трилогия «Сага о Форсайтах»), немецкие писатели Томас Манн (1875—1955), написавший философские романы «Волшебная гора» (1924) и «Доктор Фаустус» (1947), раскрывающие нравственные, духовные и интеллектуальные искания европейского интеллигента, и Генрих Белль (1917—1985), сочетавший в своих романах и повестях социальную критику с элементами гротеска и глубоким психологическим анализом, французские Анатоль Франс (1844—1924), давший сатирическое обозрение Франции конца XIX века, Ромен Роллан (1866—1944), отобразивший в романе-эпопее «Жан Кристоф» духовные искания и метания гениального музыканта, и др.» Ну и как бы это сократить?
Взгляд Анатолия по чистой случайности упал на часы: не на мелкие и визжащие, как у него на тумбочке, а на большие красивые и старинные, которые повесили под самый потолок, чтобы нерадивые ученики не стащили и не обменяли на еду. Маленькая стрелка четко указывала на девятку – нужно было спешить. Студентик быстро вскочил из-за стола и помчался одеваться.
На этот раз он не останавливался перед порогом, а решительно переступил его с левой ноги.

№13 Этюд "О жизни"

Я был очень взволнован. Я должен был узнать Это.
- Постойте! Погодите! – обращался я к окружающим. – Вы не могли бы сказать мне, как называется человек, который грубит? Как же? Я должен узнать это слово!..
- Сказать тебе, да? Я тебе сейчас одно могу сказать: пошел вон! – был ответ.
Не беда! Надо попробовать снова. Кто-нибудь да должен сказать мне верный ответ, я знаю это, я верю в это, я спрашиваю еще и еще…

- Мальчик, отвали по-хорошему!
- Паренек, я тебе и не такое могу сказать! Ты хочешь услышать это, молокосос?
- Ха-ха, сказать ему! Я тебе что, обязан? Заткнись и отвали, козленыш.

Ах, вот как! Чудесно! Я все понял. Я больше не хочу ничего знать. Я и правда был молод и глуп, я должен измениться.
- Простите, вы не подскажете мне, как пройти до центра города? – спрашивает меня рыжеволосый паренек с огромным рюкзаком за спиной.
- Отвали. Не знаю я ничего, - раздраженно цежу я сквозь зубы, быстрой походкой направляясь в центр.

№14 Загадка фюрера

Большой самолет летел над городом. Он летел так низко, что, казалось, даже мыши поняли, что начинается война.


Художник, рисующий картину, отложил свои краски. Он познал, что война съедает цвета. Он набрал кистью черный -
и проклял Малевича, окунул в белый - и проклял мир. Если бы он писал кровью, то был бы верен войне.


- Давайте спасем мир, - сказали американцы и выпили по кружке пива.
- Полмира - наши глаза, - сказали китайцы и занялись чем-то непристойным.
- Я спасу часть мира, - сказал немец и застрелился, будучи Адольфом Гитлером.


- Нам больше не нужны ключи, - восхищалась девочка, - у нас нет дверей, которые бы остались бы закрытыми.
Она один за другим выбросила все ключи, даже те, которые нашла случайно. Она не знала, что придет время, когда ключи понадобятся, чтобы закрыть двери.

Остается Гитлер.
Остается тоника черной трубки Сальвадора, загадочный рельеф немого вопроса.
Остается Гитлер.