Глава 1.

- Рози, милая, возьми шарф, который тебе связала бабушка Молли, - я закатила глаза. Мой папа всегда был немного странный. Мама говорила, что это наследственное у всех Уизли по мужской линии, но папа отличился особо. Решив не огорчать старика и лишний раз напоминать ему, что на дворе сентябрь месяц, я взяла заботливо упакованный бабулей шарф километровой длины и ужасного небесно-голубого цвета. Почему-то все думают, что голубой отлично сочетается с огненно-рыжими волосами. Все, кроме меня, моей мамы и дяди Гарри, который, кстати, старательно умалчивает о своей точке зрения в присутствии супруги, которая, как и все рыжие Уизли, свято верят в красоту сего сочетания.
Раздался спасительный гудок, оповещающий студентов, что поезд с минуты на минуту отправится в путь - мой папа решил всучить мне что-то еще непонятное и, судя по тому, что это нечто застряло в отцовской бездонной сумке, увеличенной мамой с помощью заклинания, это был как минимум носорог.
- Ой, пап, нам пора бежать, да, Хью? - я с надеждой посмотрела на своего брата, флегматично рассматривающего линии на ладонях. Маленькая справка: в прошлом году будучи уже второкурсниками, мой чокнутый братец и не менее чокнутая кузина, наслушавшись папиных дурацких рассказов о пророчествах и гаданиях, сломя голову понеслись записываться на факультатив по прорицаниям, которые, о Мерлин, до сих пор преподавала Сибилла Трелони, при упоминании о которой, у дяди Гарри начинает дергаться левый глаз, а у мамы обнаруживаются неотложные дела.
- Мам, пап, завтра же отправлю письмо, как мы добрались, - наспех поцеловав родителей, я схватила Хьюго за руку и, что есть сил, побежала в сторону поезда.
- Рози, подожди! - кажется, папа все-таки вытащил нечту из сумки. Ну да и ладно. Меньше знаю - крепче сплю.
Как оказалось позже, это было мандариновое деревце.


***

Оказавшись в вагоне, я, уже было, перевела дух, как вдруг откуда ни возьмись, нарисовался Малфой. О, Мерлин, кто бы знал, как я его ненавидела за то, что при виде его смазливой мордашки, вся от макушки до пяток покрывалась мурашками, предательски краснела и начинала заикаться. Но самым ужасным было то, что он видел это и с привычной снисходительной ухмылочкой проходил мимо.
И каждый раз вот уже два года я проклинала тот день, когда Альбус попал в Слизерин и подружился с этим несносным хорьком, который прочно поселился в моих ночных кошмарах, и чье имя с сотнями завитушек и сердечек запечатано на последних страницах в тетради по Трансфигурации.
А ведь ничто не предвещало беды…