1 глава

Пронзительно зазвенел будильник. Не самое ужасное начало дня. Однако двух юных особ совсем не радовал отказ от завораживающих и чувственных объятий Морфея. Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы чародейства и волшебства Хогвартс, неохотно открыла глаза. Снова закрыла и прислушалась к звукам в Норе. На тумбочке назойливо отсчитывали время часы, с каждым разом секундная стрелка издавала все более громкое тиканье. Волшебный будильник никогда не прощал своей хозяйке просыпаний.

Девушка снова попыталась открыть глаза, потерла их для верности кулачками. Затем бросила взгляд на соседнюю койку. Джинни сладко сопела и что-то бормотала в полусне. Удивительно, но, похоже, в этой семье рано вставать могла только миссис Уизли. Гермиона уже различала звуки её шагов на лестнице. А ещё недовольное ворчание разбуженного Рона, потом благодарность Гарри за свежие майку и носки.
Вот женщина уже поднимается сюда. Скоро откроется дверь в их комнату, и тогда сладкому посапыванию Джинни придет конец. Разумно про себя решив не давать Молли возможности выйти из себя, Гермиона поднялась и, потягиваясь, подошла к кровати подруги. Потрясла ту за плечо.

– Вставай, Джинни. На нас двигается буря...

Голубые глаза спящей девушки мигом распахнулись.

– Уже встаю! – громко произнесла она и вскочила с кровати как раз в тот момент, когда мать заглянула в комнату.

– Уже проснулись? Умывайтесь и спускайтесь вниз, завтрак на столе. – Миссис Уизли бодро взмахнула палочкой, и по её мановению в комнату вплыли чистые рубашки и юбки. – поторопитесь в ванну, пока мальчишки её не заняли! – напоследок заметила женщина и спустилась вниз.
Девушки весело переглянулись – для Молли они все ещё несмышленые детки, за которыми нужен глаз да глаз. Вон даже одежду с вечера им приготовила.

– Иди первая, мне ещё нужно проверить чемодан. – Гермиона повернулась в ту часть комнаты, что была отведена ей. Открыла сундук, проверила – все ли учебники сложены, плюс дополнительная литература и книги для легкого чтения. Проверить, вся ли одежда и другие гигиенические приспособления на месте, девушка благополучно забыла. Палочка рядом, книги на месте – жизнь прекрасна.

Чтобы не расстраивать заботливую миссис Уизли, Гермиона одела поверх своей майки рубашку, которую та принесла, и ловко завязала в узел на талии. С другой деталью выходного одеяния вышла загвоздка. Решив, что в столь непрактичной одежде тащиться через весь город, а потом и по людному вокзалу, по крайней мере, глупо, девушка, решительно отложила юбку в сторону и взяла со стула свои старые брюки.

Джинни вернулась слишком быстро, с по-прежнему помятым лицом и растрепанными волосами.

– Не успела? – сочувственно поинтересовалась Гермиона. Уизли сокрушенно кивнула.

– Гарри захлопнул дверь прямо перед моим носом! – кулаки девушки непроизвольно сжались, и нижняя губа чуть выступила вперед. Вид у Джинни был преобиженный.

– Ты случайно не в самый интересный момент к нему заглянула? – усмехнулась подруга.

– Нет, конечно! – поспешно ответила та и начала старательно забрасывать вещи в свой чемодан. Гермиона улыбнулась про себя. Она понимала, что с её стороны дразнить младшую Уизли некрасиво. Особенно если её шутки касались Гарри. Тот по-прежнему относился к младшей сестре Рона как, собственно, и сам Рон. Приглядывал, помогал. Но никогда не смотрел с огнем в зеленых глазах.

– Пойду, попытаю счастья. Может мне больше повезет. – подмигнув Джинни, Гермиона покинула комнату.

Вид Рона, дремлющего под дверью ванной, умилил девушку. Последние полгода он не постригался, волосы сильно отросли. Из-под рыжей шевелюры виднелись только веснушчатый нос и тяжелый подбородок. И в ней стали бороться два противоречивых чувства – либо сделать другу какую-то пакость, либо не мешать ему досыпать положенные часы. Дружеские чувства пересилили, и Гермиона присела по другую сторону от двери. Как только Гарри выйдет, она растормошит рыжего Уизли и отправит умываться.

Прошло 15 минут. Затем 30. Гарри все не выходил. Гермиона тревожно вслушивалась в шум воды за стенкой – «А вдруг ему стало плохо?». Что-то раньше девушка не замечала за темноволосым парнем тягу к водным процедурам. Через 10 минут убеждения самой себя в том, что Гарри упал в обморок из-за боли в шраме, она не выдержала.

– Рон! – взволновано тормошила она парня за плечо. Тот что-то пробормотал и открыл глаза. Удивленно посмотрел в карие глаза. Начал краснеть. Гермиона тоже удивилась. Уизли смущенно отвел взгляд и пробормотал едва слышно «И приснится же...». Девушка была сбита с толку.

– Что-то случилось? – осведомился он у подруги.

– А... – Гермиона, заинтригованная сном Рона, опомнилась. – Да! Гарри задерживается. – видя, что смысл её тревоги не дошел до покрытого рыжей шевелюрой ума, она пояснила. – Он уже около часа моется. Вдруг ему стало плохо?

– И причем тут я? – скептически осведомился Рон.

– То есть тебя бы не смутило мое появление в ванной комнате?! – Гермиона, сидя на корточках, уперла руки в боки и раздраженно сжала губы. – Не забудь, в этот момент ты под душем, голый и весь намыленный!

– Ох... – Уизли явно не хотел показываться в таком виде подруге.

– Вот-вот! Думаю, реакция Гарри будет похожей. Так что иди и проверь, все ли у него в порядке. – девушка поднялась на ноги и выжидательно посмотрела на него. Обреченно вздохнув, парень поднялся на ноги. Тихо постучав, он засунул голову за дверь и позвал друга. В ответ – молчание. Опустив плечи и подчинившись судьбе, Рон шагнул внутрь.
Гермиона напряженно вслушивалась в звуки за стенкой. В низкий голос Рона, что-то неразборчиво говорившего. Через секунду послышался грохот, что-то упало. Девушка еле успела отскочить в сторону, когда распахнулась дверь, и оттуда вылетел красный, словно маков цвет, младший из сыновей Уизли. Послышался грозный рык, и в коридор выскочил мокрый Гарри. Одной рукой он замахивался туалетным ершом (Гермиона задалась вопросом, где Поттер его умудрился достать), другой он пытался удержать на бедрах сползающую махровую ткань.
Рот гриффиндорки непроизвольно открылся. Раньше ей не доводилось стоять рядом с практически голым парнем. Щеки девушки немедленно залил румянец. И именно в этот момент Гарри решил повернуться и заметить присутствие подруги.

Зеленые глаза округлились, плечи напряженно приподнялись. Рука крепче ухватилась за сползающее полотенце.

– Мы.. подумали, что тебе нужна помощь... Ты долго не выходил. – смогла выдавить из себя девушка. Как бы она себе не приказывала, взгляд почему-то упорно опускался вниз, аккурат на старательно прикрываемую парнем зону. Невыносимо покраснев, девушка запнулась. Дернулась к лестнице, остановилась... И все-таки стремительно сбежала вслед за Роном.

И так и не заметила, каким беспомощным взглядом проводил её друг.

В конечном счете, завтрак прошел нервно и быстро: на кухне уже расположились волшебники ордена, готовые сопровождать ребят до поезда, собралась вся семья, хотя ехать нужно было далеко не всем, а происшествие с Гарри съело почти час их времени.

Всю дорогу до Кингс-Кросса Гарри молчал, будто воды в рот набрав, Рон был красный как рак, а девушки время от времени прыскали – до того смешно ребята пытались игнорировать друг друга.

Люди ордена незаметно разбрелись по территории вокзала, обеспечивая ученикам безопасное пересечение барьера. Один за другим, все Уизли, Гарри и Гермиона ступили на платформу и отправились в конец поезда, к грузовому отсеку. Расставшись с чемоданами, ребята стали спешно прощаться с провожающими.

– Рон, приглядывай за сестрой.

– Гарри, не забывай плотно кушать, ты совсем исхудал у своих родственников!

– Гермиона, не читай допоздна!

А в ответ:

– Хорошо, мам!

– Да, миссис Уизли!

И коронная фраза Грозного Глаза – «Держите нос по ветру».

***

– Рон, почему ты ещё не в форме? – поправляя значок на груди, недоуменно спросила Гермиона у предполагаемого старосты дома Гриффиндор. Девушка вошла к друзьям в полном школьном облачении – мантия, галстук... Все на месте. Тот жалобно посмотрел на девушку.

– А мне обязательно идти? Ты же и сама можешь справиться... – однако его вид не разжалобил подругу, та праведно сверкнула темными глазами и набрала в грудь побольше воздуха. Гневная отповедь почти сорвалась с губ, когда Рон резко поднялся на ноги и навис над подругой.

– Ну, я надеюсь, ты дашь мне возможность переодеться. – сдавшись, произнес парень. – Подождешь снаружи? – светлая бровь изогнулась дугой, в голубых глазах смешалось и выражение обреченности, и насмешка. Неожиданно для себя зардевшись, Гермиона кивнула и вышла из купе. Вечно эти их подколки! И нежданно, негаданно наступивший гормональный взрыв.

– Ээ... Гарри, ты тоже... Ну... Выйди? – Поттер поднял голову от «Придиры», который на вокзале отдала ему Луна. Глаза за стеклами очков сузились, отчего Рон снова безудержно покраснел. Гарри медленно отложил журнал в сторону, поднялся и прошел мимо друга к двери.
– Мы в одной комнате живем, Рон... Я ещё отыграюсь. – смешинка, исчезнувшая из глаз рыжего гриффиндорца, появилась в зеленых. Стоя в проходе, Гермиона прижала руку ко рту, лишь бы не засмеяться в голос. Уизли натянуто улыбнулся.

– Дружище, ты же понимаешь, если бы я тебя не разбудил, кто знает, сколько ты там ещё провалялся бы?! Правда ведь, Гермиона скажи!
Не в силах совладать с подступающим смехом, девушка кивнула. Гарри окинул её ироничным взглядом, затем покачал головой.

– Ладно уж, живи... Но если хоть кто узнает! – Поттер многозначительно поиграл бровями.

– Я – могила. – доверительно прошептал друг. Девушка заинтересовано смотрела на ребят.

– Что такого страшного увидел Рон, я не понимаю? – искреннее недоумение отразилось на девичьем лице. Уизли застыл со странным выражением в глазах, будто он пытался представить что-то – составить мысленную картинку. Гарри устало провел рукой по волосам, и закрыл дверь в купе.

– Гермиона...

В одном своем имени девушка услышала столько эмоций и такое мощное обращение к себе, что сочла нужным закрыть эту глупую тему и больше к ней не возвращаться.

***

– Итак, всем присутствующим необходимо переодеться в школьную форму,
- Эдди Кармайкл внимательно оглядел присутствующих, задержав взгляд на высоком молодом человеке, который демонстративно поправлял манжеты белоснежной рубашки. Все студенты, собравшиеся в вагоне старост, уже были облачены в форму, значки прикреплены к груди – полная готовность выполнять свои обязанности. Рональд Уизли со скучающим видом наблюдал за семикурсником – нынешним старостой школы, изо всех сил стараясь быть внимательным. Лицо Пэнси Паркинсон кривилось в презрительной гримасе, однако указаниям старшего она следовала.

Но не Малфой. Чистокровный аристократ предпочел остаться в строгом черном костюме, значок старосты то и дело мелькал в его руке – тонкие пальцы умело поигрывали им. Гермиона устало закатила глаза – «Что возьмешь с этого пижона?».

– Не забудьте значок. – казалось, что когтевранец чувствовал себя не в своей тарелке, отдавая распоряжения. Тот факт, что его назначили старшим, парня сильно удивлял. – Как старосты, мы должны следить за учениками, обеспечивать безопасное путешествие. Патрулируйте вагоны, разгоняйте ребят из тамбура – в последнее время они взяли моду на эту вредную маггловскую привычку – курение...

Малфой презрительно фыркнул и посмотрел в сторону гриффиндорцев, задержавшись взглядом на «грязнокровке». Гермиона сделала вид, что ничего не заметила.

– Проследите, чтобы не возникало конфликтов. Все как обычно. – окончание официальной части принесло явное облегчение Кармайклу. – Пятый курс, - когтевранец кивнул новоназначенным старостам, - каждый берет на себя вагон и следит за дисциплиной в его пределах. Шестой курс – каждый час патрулирует Хогвартс-Экспресс.

Молодой человек удовлетворенно улыбнулся, когда старосты начали расходиться. Поручения розданы, можно и свободно вздохнуть. И отдохнуть маленько...

Гермиона с сомнением посмотрела на Эдди, не веря тому, что на этом он считает свои обязанности завершенными. В конце концов, девушка недовольно качнула головой и повернулась к оставшимся ребятам.

– Думаю, есть смысл разделиться и дежурить по двое каждые два часа. Первые мы с Роном можем взять на себя. – гриффиндорка вопросительно изогнула бровь. Падма одобрительно кивнула.

– Тогда мы возьмемся за следующие. – темноволосая когтевранка кивнула. Черные глаза обратились к Эрни Макмилану, старосте Пуффендуя. Тот с напарницей никаких возражений не высказал. Дело оставалось за Слизерином.

И, как и ожидалось, проблемы не заставили себя ждать.

– Мерлин, откуда у тебя только берется такая жажда деятельности? – Малфой презрительно скривился, окидывая фигуру Гермионы холодным взглядом. Отчего-то девушке стало не по себе, но она быстро отогнала это чувство, разжигая внутри злость и гнев.

– Наверно оттуда же, откуда у тебя, по идее, должны были браться мозги. – невероятно спокойно ответил за подругу Уизли. Гриффиндорка удивленно посмотрела на него и поразилась. Рон выглядел сейчас старше. И не по возрасту мудрей.

– И похоже галеонов для твоей паршивой семейки там не нашлось. – наконец в серых глазах промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее ярость. Но маску напыщенности и собственного достоинства не могло ничто сорвать с тонкого лица.

Вся взрослость Рона мгновенно улетучилась, стоило Малфою задеть его ахиллесову пяту. Гермиона поспешно выступила перед другом, хмуро глядя на слизеринцев. Эрни последовал её примеру.

– Мы должны разрешать конфликты, а не создавать их. – мирно произнес пуффендуец.

– Верно. – вклинился в разговор Кармайкл. – Поэтому сейчас все последуют предложению Мисс Грейнджер и начнут по очереди дежурить. Старосты Слизерина будут патрулировать последние часы поездки.

Панси, не произнесшая до этого момента ни слова, злобно окинула взглядом Эдди, развернулась на каблуках и скрылась за дверьми купе. Когтевранец недоуменно глядел ей вслед. Постепенно ребята стали расходиться.

– Приступим? – гриффиндорка улыбнулась Рону. Тот согласно кивнул и добавил:

– Заодно заглянем к Гарри... – и от Гермионы не скрылось тайное желание рыжего Уизли по дороге отделиться от строгой подруги и последний час дежурства провести в купе за шоколадной лягушкой и разговорами о квиддиче с Гарри, Дином и Симусом.

***

Как и ожидала Гермиона, стоило пройти мимо купе, в котором сидел их общий друг, так оказалось даже за уши невозможным вытащить Рона оттуда. Рыжий-бесстыжий тут же влился в спор, причем так искусно, что казалось, он с самого начала отстаивал точку зрения Гарри по поводу команды «Пушки Педдл».

А стоило девушке попытаться напомнить Уизли о том, что их дежурство ещё не завершено, он тут же отмахивался от неё, словно от надоедливой мухи. Нахмурив брови и сильно обидевшись на него, Гермиона покинула шумную компанию и продолжила выполнять свои обязанности.

Она уже возвращалась в вагон старост, студенты на удивление вели себя спокойно. Наверно большинство сильно соскучилось друг по другу, или же причина заключалась в чем-то другом. Но ничего серьезней мелких переругиваний нервничающих первокурсников не было.

Переходя из последнего вагона в вагон старост, девушка заметила возле приоткрытого окна высокую фигуру. Светлые волосы едва шевелились под дуновением осеннего ветерка. Гриффиндорка прошла бы мимо, если бы не была сама собой. А напомнить ему стоило.

– Малфой, старосты должны подавать младшим пример. – тоном строгого учителя осведомила она его. – Тебе давно пора было одеть форму.
После определенной паузы юноша соизволил одарить её взглядом, словно только что заметил. Такую ничтожную и невзрачную. Что-то в его движениях, взгляде показалось ей странным.

– Ничего я никому не должен, Грейнджер. – устало проведя рукой по слегка растрепавшимся волосам, слизеринец повернулся к ней спиной и покинул тамбур.

Это была загадка. Что-то в нем насторожило девушку, не соответствовало его обычному поведению. Лоб Гермионы пересекла тонкая морщинка. И где же причитающиеся ей «Грязнокровка!» и острый комментарий по поводу её волос, или некогда бобриных зубов? Да хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее оскорбление?

Через мгновение темные брови удивленно приподнялись. Ответ казался ей неправдоподобным. Драко Малфой выглядел старше. И не потому, что вытянулся, на подбородке стала пробиваться щетина, плечи раздались или что-то другое из того же ряда. Отнюдь.

У Драко Малфоя были усталые глаза. Безразличные. Такие глаза не могут принадлежать шестнадцатилетнему подростку. Кому-то в это лето пришлось быстро повзрослеть...

2 глава

– Мистер Поттер! На минутку, - неожиданно окликнул строгий голос, когда ребята заходили в замок. Гарри удивленно приблизился к декану. Надо же, сейчас она не казалась такой высокой, как раньше. Права была Миссис Уизли, когда сказала, что он сильно вытянулся за лето... – Директор ожидает вас сразу после ужина в своем кабинете. Пароль – сливочная помадка.

Профессор кивнула юноше и, пожелав удачного вечера, отправилась встречать первокурсников. Даже не дала возможности вопроса задать... И не сказала, что от него могло понадобиться основателю ордена Феникса.

За столом гриффиндора было шумно. Ученики громко переговаривались, набивали животы едой. Эльфы в этом году постарались на славу. Гермиона пару раз пыталась недовольно поджать губы и отказаться от аппетитного пирога с патокой, но все-таки проиграла эту битву и положила себе на тарелку внушительный кусок лакомства. Она обязательно возобновит борьбу за права эльфов... вот только утолит голод, придет в себя после поездки и выспится. Завтра ждут великие дела!

– Что Макгонагалл сказала тебе? – оживился Рон, стоило Гарри сесть за стол, и наклонился в сторону друга. Тот пожал плечами.

– Дамблдор вызывает на ковер. – юноша улыбнулся и окинул внимательным взглядом Большой зал, все занимались своими делами. Лаванда Браун и Парвати Патил, неразлучные подруги, сидели близко друг к другу и хихикали, обсуждая что-то и бросая кокетливые взгляды в его сторону. Темные брови парня недоуменно приподнялись. От таинственного хихиканья девушек его отвлек приход привидений
– кто церемонно, кто радостно приветствовал учеников. Почти Безголовый Ник кивал гриффиндорцам, пролетая над столом – от его бестелесной оболочки ребят привычно обдавало холодом, летающие свечи гасли, оказываясь в опасной близости с ним, но уже через мгновение загорались снова.

– Ещё только начало года... – задумчиво протянула девушка, потянув каштановую прядь вниз. Внимание Гарри привлек её незамысловатый жест. Он давно приметил эту манеру – девушка теребила волосы, пытаясь решить очередную сложную задачку. А ещё смешно морщила нос и постукивала пальцами по столу. – Интересно, что случилось? Почему он в первый же день вызывает тебя.
– Соскучился наверно? – Рон подтолкнул Поттера под локоть. – А может профессору одиноко, – ухмыльнулся Уизли. – Вот ему и не терпится с тобой поболтать.

Гермиона мгновенно нахмурилась и приготовилась прочитать отповедь. Рон быстро прервал её, поднимая руку.

– Да шучу я, Гермиона!

– Почему ты меня все время перебиваешь! – в негодовании выдохнула девушка. Ребята удивленно подняли брови.

– Это когда такое было? – недоуменно посмотрев на друга, поинтересовался рыжеволосый юноша. От возмущения щеки девушки залил густой румянец, глаза яростно сверкали.

– Да постоянно! Ты мне слова сказать не даешь. – стараясь не срываться на крик и не привлекать лишнее внимание, шипела девушка. Гарри устало закатил глаза – снова эти двое ссорятся по пустякам. Ведь никогда не устают. И причины у них всегда глупые. Рон пробормотал едва слышно что-то, напоминающее «Тебя заткнешь, как же...».

– Хватит вам уже. – произнес друг, потирая переносицу. – Наверно у Дамблдора есть какое-то дело ко мне. Не знаю...
Гермиона сникла и виновато посмотрела на Гарри. И правда – чего она взъелась на Рона? Вот потом просто возьмет и не даст списать контрольную, и с домашними заданиями помогать не будет. Наверно, дразнить её у него в крови, тут уже ничего не поделаешь. Ну и пусть, мальчишки – они ведь такие глупые порой.

Началось распределение первокурсников, шляпа исполнила традиционную песню. В этот раз она призывала всех к единению. Факультетам пора прекратить свою неуёмную вражду и объединиться перед лицом опасности. Рон скривился.

– Ну да, как же. Мне только с Малфоем побрататься осталось. – фыркнул он. Взгляд юноши переместился на стол Слизерина, где важно восседал объект разговора. Надо же, он соизволил одеть форму. И значок старосты блестит на груди. Как в этот момент Рон гордился тем, что в прошлом году вместе со списком учебников получил такой же значок!
Гарри видел, как в голове Гермионы крутиться колкость, но та сдержалась.

– По сути все чистокровные семьи между собой родственники. – ан нет, не удержалась. Рон с укором посмотрел на подругу, та лишь мило улыбнулась в ответ. Гарри улыбнулся ещё шире – он дома.


***

Гарри осторожно отворил дверь директорского кабинета, предварительно постучав по ней. Дамблдор умиротворенно слушал едва различимое клекотание Фоукса, расположившегося неподалеку на жерди.

– Гарри, мальчик мой, не стой в дверях. – спокойно произнес профессор, приглашая того войти.

– Профессор Дамблдор. – поприветствовав кивком старца, юноша затворил за собой дверь и присел в предложенное кресло.

– Должно быть, тебе интересно, что мне понадобилось сразу же после твоего приезда в Хогвартс? – голубые глаза внимательно глядели на собеседника. Гарри снова, как и множество раз прежде, казалось, будто профессор видел всю его суть. Почему-то в голову закралась мысль о таком виде волшебства, как окклюменция. Или легилименция, гриффиндорец уже успел забыть разницу между этими понятиями.

– Правильно, Гарри. Речь пойдет о твоих прошлогодних уроках окклюменции. – Поттер удивленно вскинулся и напрягся. От того, как едва заметно было выделено последнее слово. Те занятия ни к чему хорошему не привели. Гарри тогда словно превратился в маяк, принимающий сигнал, а источником был ни кто иной, как Волан-де-морт.

– Боюсь, это слишком сложно для меня, профессор. Снейп подтвердит мои слова. – хмуро пробормотал юноша. Зельевар в последний раз не церемонился с ним и вел себя несдержанно, даже грубо. Хотя гриффиндорцам испытывать такое на себе не в новинку.

– Профессор Снейп, Гарри. И да, вы абсолютно солидарны в этом вопросе... – на губах Дамблдора мелькнула теплая улыбка, взгляд чуть опустился – директор, кажется, что-то вспоминал. Уж не разговор ли с упомянутым преподавателем? Рот Гарри сложился в скептическую усмешку.

– Вот видите.

– И все же, он согласился продолжить уроки окклюменции с тобой. – не обращая внимания на настрой своего студента, продолжал Дамблдор. – И если все пойдет удачно, то профессор Снейп попытается обучить тебя искусству легилименции.
Удивлению юноши не было предела. Мало того, что после произошедшего зельевар был согласен находиться с ним, Гарри, в одном помещении, так ещё и готов позволить ненавистному гриффиндорцу копаться в своей голове! Хотя, с последним он несколько загнул...

– Неужели нет никого другого, кто мог бы учить меня окклюменции? – последняя возможность.

– Гарри, послушай. Не так много волшебников владеют этим искусством на должном уровне, как тебе прекрасно известно. – видя, что высказывание это никак не изменило настроя ученика, директор продолжил. – Профессор Снейп – человек, и нет ничего зазорного в том, что он несколько... – Дамблдор замолчал, подбирая нужное слово. – пристрастен. Ты уже знаешь, с твоим отцом они не ладили.
Гарри хмуро глядел в стол, понимая все то, что ему говорилось. Однако от этого понимания легче не становилось. Час дополнительных занятий страшил его и не внушал никаких приятных чувств.

– Постарайся вынести из этой ситуации как можно больше пользы. – поучительно наставил его директор, поднимаясь из-за стола. Юноша последовал его примеру.

– Хорошо, профессор... Я могу идти? – осторожно поинтересовался он.

– Конечно, Гарри. Я тебя не задерживаю. – старец тепло улыбнулся и мягко указал рукой в сторону двери. Та, не скрипнув, отворилась. – Ах да, Гарри. Лимонную дольку? – в мудрых глазах мелькнул задорный огонек.

– Спасибо, профессор. – юноша улыбнулся. Да, он действительно вернулся домой.


***

– Крепись, дружище! – услышав новость, первым делом Рон сочувственно хлопнул Гарри по плечу.

– Брось Рон, – Гермиона потеснила ребят и уселась рядом на диван. Их облюбованное место – напротив камина, журнальный столик рядом, где всегда лежат учебники. Даже сейчас, первого сентября. – Я уверена, Гарри эти занятия пойдут на пользу.

Парень с сомнением посмотрел на неё, откинулся на спинку и сложил руки за головой. Мимо прошли сытые и довольные Дин с Симусом и пожелали ребятам спокойной ночи. Вид у обоих был весьма хитрый. Рон это тоже заметил и подмигнул другу за спиной Гермионы, мол надо быстрей закругляться и идти наверх.

– Вам обоим не мешает научиться контролировать свои эмоции. – все не унималась лучшая ученица Хогвартса. – Вы слишком вспыльчиво реагируете на многие вещи.

– Извини, Гермиона, но мне казалось, что вспыльчивость – черта характера, присущая всем гриффиндорцам. – спокойно произнес Уизли, проявляя внимательность.

– Ты сейчас на что-то намекаешь? – карие глаза сузились, девушка внимательно следила за действиями юноши. Рон непроизвольно отодвинулся к краю дивана и бросил в сторону Гарри умоляющий взгляд. «Выручай, друг!».

– Нет, что ты?! Конечно, нет. – быстро произнес Поттер, отвлекая её на себя. – Рон ни на что не намекает. Но, знаешь ли, мне с лихвой хватает Снейпа на зельеварении. Снова ходить к нему на дополнительные уроки... Ох, пережить бы этот год.

Гриффиндорка сочувственно погладила друга по волосам, от этого простого жеста Гарри почему-то стало не по себе. Ему было непозволительно хорошо от такого прикосновения. Ведь Гермиона – друг, и он решил списать эти ощущения на то, что к нему никогда так ласково и тепло не относились. Не тетя же Петунья будет гладить его по голове?

Гостиная постепенно пустела, ученики, утомленные дорогой, отправлялись спать. Гарри было любопытно – как же на этот раз Рон справлялся со своими обязанностями старосты? Вряд ли Гермиона позволила все скинуть на себя... Наверно по дороге опять успели повздорить.

– Все будет хорошо, вот увидишь. – невероятно уверенно произнесла подруга, но через какое-то время её вид стал задумчивым. – Вам ничего не показалось странным? Сегодня за ужином.

Рон вопросительно посмотрел на неё, Гарри последовал его примеру. На лицо лучшей ученицы Хогвартса вернулось выражение «я одна должна все подмечать?!».

– Вы что, правда, ничего не заметили?! – негодующе произнесла она. Ребята задумались над тем, что же выбивалось из общей картины. Ужин как ужин. Только Дамблдор, по традиции, не представлял школе нового преподавателя Защиты от Темных Искусств...

– Точно! – воскликнул Рон, хлопая себя по лбу. – Проклятая должность. Дамблдор решил в этом году вовсе отказаться от защиты?

– А может быть преподаватель ещё не приехал. – высказал свою догадку Гарри.

– Да, помните, лжеГрюм два года назад тоже опоздал на церемонию распределения. – вспомнила Гермиона, непроизвольно хмурясь.
Темноволосый гриффиндорец с недовольством наблюдал за появившимися морщинками на лбу девушки. Не любил он, когда на её лице появлялось такое выражение.

– Прекрати хмуриться, морщинки появятся. – не удержался он от комментария. – Главное, чтобы министерство снова не подкинуло нам кого-нибудь вроде Амбридж.

– Было бы здорово, если б сам Дамблдор взялся за этот предмет! – задорно улыбнулся Рон, в уме уже представляя себе интересные уроки с директором школы.

– У него и так дел хватает. – мгновенно оборвала друга Гермиона.

– Уже и помечтать нельзя? – снова начал заводиться долговязый парень. От негодования веснушки на его лице выступили ярче.
Чувствуя приближение очередной ссоры, Гарри поднялся на ноги. Только сейчас он заметил, что гостиная опустела. Все давно разошлись.

– Хватит вам уже, – Поттер вмешался в горячий разговор друзей. – Не будем ломать голову, завтра получим расписание и узнаем, кто будет преподавать защиту. Уже поздно. – И словно в подтверждение своих слов, юноша широко зевнул.

– Утро вечера мудренее. – кивнула девушка и поднялась следом за Гарри. Рон, удовлетворенный окончанием разговора, быстро пожелал подруге спокойной ночи и потянул Поттера наверх.

– Симус умудрился под носом у Филча протащить в школу ящик сливочного пива. – заговорщицким шепотом поведал он секрет хитрых улыбок их соседей.

– В таком случае, медлить нельзя! – парни засмеялись и быстро вбежали по лестнице. Надо хорошенько отметить возвращение в Хогвартс.


***

– Ах... За что такая напасть?! – Рон возвел горестный взгляд к потолку. Причиной тому был сдвоенный урок зельеварения. И, к сожалению, в этом году преподаватели решили прислушаться к советам шляпы – ибо вторую половину класса занимали шестикурсники, облаченные в форму Слизерина. Гарри, вторя другу, тоже протяжно вздохнул. Как-то безрадостно начался учебный год.

И надо же вначале обязательно провести проверку знаний. Весь первый урок Снейп мучил студентов каверзными вопросами, на которые достойно и полно ответить смогли далеко не многие. Гермиона была одной из них, чем весьма гордился львиный факультет. А на втором уроке профессор дал всем задание, взмахом палочки заставил на доске появиться рецепт. И ещё минут десять выпытывал название и действие зелья. И второй раз за сегодняшний день гриффиндорцы были готовы носить мисс Грейнджер на руках.

По привычке, троица сидела недалеко от Невилла, чтобы вовремя предотвратить незапланированные взрывы и любые другие инциденты, в результате которых страдают чье-то здоровье, класс зельевара и баллы факультета. Золотая отличница старалась следить за процессом нарезки ингредиентов, приглядывала за работой Долгопупса и, при всем этом, успевала помешивать кипящую массу в котле.

– Гарри, сейчас нужно уменьшить огонь. – напомнила она юноше.

– Есть, уменьшить огонь! – четко произнес он и выполнил указание.

– Теперь нужен дремоносный боб... – рассеяно проговорила девушка. И тут же подпрыгнула от неожиданности, когда над ухом раздался низкий голос Рона.

– Есть, дремоносный боб! – Гермиона недовольно смерила друга взглядом, тот лишь улыбнулся во весь рот, словно чеширский кот. Щеки ребят раскраснелись, в помещение стало душно, у Гарри даже запотели очки.

– Эк, видать кто-то ошибся... – проговорил он, протирая рукавом мантии круглые стекла.

Их зелье было практически готово, нужно было лишь оставить его кипеть на определенной температуре. Поэтому Гермиона позволила себе
переключиться на работу Дина, Невилла и Симуса. И судя по виду всех троих, дела у них шли прескверно.

Симус озадаченно глядел в котел, в котором булькало что-то вязкое и источающее ужасный запах. Дин порывался бросить туда явно лишний ингредиент, Невилл неуверенно чесал кончик носа. Оглядевшись по сторонам и не заметив поблизости профессора Снейпа, девушка шепотом окликнула их и стала подсказывать, как исправить зелье. Через какое-то время «незаметную помощь» Грейнджер заметил весь класс.

И её назойливое нашептывание успело порядком вывести из себя слизеринскую аудиторию. Драко Малфой, презрительно скривившись, отработал свою часть задания и оставил самое простое на Панси. Блейз сидел рядом и скучал. С тоски, он начал подбрасывать в воздух оставшиеся бобы. Для полноты картины ему оставалось только плюнуть в потолок. Какое-то время Драко наблюдал за этим, и вскоре его светлую голову посетила замечательная идея. Он что-то быстро нацарапал на пергаменте и сунул под нос Забини. Тот поднял бровь и кивнул в сторону гриффиндорцев. Малфой хмыкнул, в серых глазах искрился коварный отблеск.

3 глава

На протяжении пяти лет Драко получал непередаваемое удовольствие, выводя из себя гриффиндорское население Хогвартса. Особый интерес у него вызывала небезызвестная троица – Поттер, Уизли и грязнокровка-Грейнджер.

В этот раз он действовал по наитию – так уж было заведено с самого начала. Дождаться, пока лохматая девчонка отвлечется на своевременно подговоренного Блейза (тот, неожиданно для первой, начал подмигивать ей и соблазнительно покусывать нижнюю губу, в результате чего девушка демонстративно отвернулась, и не только от Забини, но и от терпящих бедствие нерадивых гриффиндорцев), подкинуть в котел к Долгопупсу лишний корень асфоделя. И смаковать последствия.

В последнем Драко был мастак. Эта его шалость была данью прошлым годам. Ну, или что-то вроде того, юноша сам толком не мог сформировать ответ на вопрос «почему он это сделал?». Не сказать, что вид гриффиндорцев, готовых сдаться на милость судьбе (в роли которой сейчас выступал хмурый Снейп), его порадовал. И что злость и бессилие, отразившееся на лицах "заклятых врагов", были его конечной целью.

Как музыка для него звучали слова профессора:

- Минус 10 баллов с Гриффиндора, мистер Долгопупс. Вы в первый же день своей бестолковостью умудрились сорвать урок. – обманчиво-спокойно произнес мужчина, приближаясь к дымящейся парте учеников. Котел, плавясь, издавал тихое шипение. Зелье медленно стекало на пол, распространяя странный запах по всей аудитории.

- Они все делали правильно. – неосторожно проговорила Грейнджер, будто ни к кому не обращаясь и задумчиво глядя перед собой. Это была ошибка. Драко насторожился и впился в сторону золотого трио взглядом. Все могло обернуться куда интересней, чем он думал.

Стоило этим словам сорваться с уст девушки, профессор Снейп перевел взгляд на неё. Грейнджер стало неуютно. И никто сейчас, это было очевидно, не хотел бы оказаться на её месте. Долгопупс облегченно вздохнул, но по-прежнему насторожено наблюдал за преподавателем, ожидая наказания.
Поттер сделал странное движение, которое привлекло внимание Драко – чуть выдвинул руку перед Грейнджер. Едва заметный жест, однако, он многое показал слизеринцу. Похоже шрамоносец неравнодушен к книжному червю. И возможно сам об этом не догадывается... Интересно. Замечательный, разумеется в кавычках, альянс.

- Откуда такая уверенность, мисс Грейнджер, могу я узнать?
– вкрадчивый тон Снейпа вводил в заблуждение незнающего человека, гриффиндорку же он вверг в панику. И надо же было сболтнуть лишнего?

- Я... наблюдала за их работой. – вздернув подбородок, она бросила отчаянный вызов зельевару. – Невилл все делал по инструкции, котел не мог взорваться без постороннего вмешательства. – более уверенно закончила Грейнджер.

- Мисс Грейнджер. Уже пять лет я пытаюсь вбить в вашу голову одну простую истину – не суй нос не в свое дело. – мужчина устрашающе навис над партой невзлюбленных учеников.

– Минус 20 баллов с Гриффиндора.

Уизли издал негодующий возглас, Поттер скрипнул зубами, а Грейнджер покраснела до самых ушей. На лице профессора мелькнула едва заметная усмешка перед тем, как он отвернулся от класса и направился к доске.

- Помогать друзьям в трудную минуту – не менее важная и простая истина. – неожиданно раздался дрожащий голос. Драко удивленно посмотрел в сторону гриффиндорки. И не он один – её вечные спутники смотрели на подругу с удивлением и уважением, Долгопупс глядел, словно на сумасшедшую, Блейз едва мог скрыть усмешку. Снейп угрожающе обернулся. И только Панси, как ни в чем не бывало, заканчивала варить зелье.

Драко ждал развязки.

- Наказание, мисс Грейнджер. За пререкание с учителем. – мрачно произнес зельевар и развернулся, взмахнув полами мантии.

Урок был окончательно сорван. Однако юный Малфой не испытал обычное чувство злорадного удовлетворения. Ему оказалось все равно.

Из класса зелий Грейнджер выходила с горящими щеками – как стыдно от того, что учитель отчитал её перед всем классом, причем в этот раз она не была уверена, что Снейп просто придрался к ней. В его словах был резон, и бушующий Поттер, что шел за девушкой по пятам и бормочущий ругательства Уизли – от этого становилось только хуже. Для них мир по-прежнему оставался черно-белым, и профессор явно не стремился кочевать на светлую сторону. Да, характер у него не сахар, да, гриффиндорцев он явно недолюбливает. Но впервые она почувствовала, что в его поступках и словах есть смысл.

У всего, что происходит в Хогвартсе, есть смысл. Знай Дамблдор, что действия учителя зелий приносят ущерб ученикам, ни за что не позволил бы ему преподавать! Однако Снейп уже не первый год в Хогвартсе – это что-то, да значит.

Малфой прошел мимо, даже не обратив внимания на объект своей пакости. Чем удивил не только львиный факультет, но и своих сокурсников. Блейз Забини проводил блондина задумчивым взглядом, однако говорить ничего не стал. Лишь подмигнул обратившей на него внимание троице.
Поттер напрягся, готовый в любой момент выхватить палочку. Подруга успокаивающе положила руку ему на плечо.

- Не стоит, Гарри. Думаю, у Забини проблемы с лицевыми мышцами – у него весь урок глаз дергался. – карие глаза девушки стали холодными. Насколько это вообще возможно с подобным цветом.


***

Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Драко проснулся под дружный храп Крэбба и Гойла. Поначалу ему казалось, что эти двое на самом деле близнецы – настолько они были похожи внешне, в своих интересах, по ходу мышления. Однако вскоре он понял, что это совсем не так.

Например, он точно знал, что Грегори не так глуп, как хочет показаться. Слизеринец чаще молчал и говорил односложно. Только взгляд иногда выдавал его. Впрочем, Малфой не собирался выдавать его и раскрывать миру эту маленькую тайну. Как и то, что Крэбб с Гойлом просто без ума от квиддича.

Малфой был уверен, что практически все летние каникулы Гойл тратил на изнуряющие тренировки. Отсюда и его мощное телосложение. А Винсент упорно тренировался в меткости. Однако успехов особых достичь ему не удалось. Искренне жаль, но ничего не поделать. Иногда Драко приходил к мысли, что именно из-за своих неудач Крэбб стал таким озлобленным.

Помнится, ещё до Хогвартса Винсент постоянно задирался и ввязывался в драки. За что дома ему прилично доставалось от отца. «Чистокровные так себя не ведут! Если хочешь что-то доказать – используй магию, Винсент». Драко до сих пор помнил, как на день рождения Крэбба-младшего они здорово повздорили – имениннику подарили настоящую метлу, Нимбус. Малфой чертовски завидовал мальчишке и считал, что тот не сможет оседлать строптивое средство для полета. Что мгновенно озвучил и бросился демонстрировать. Драко и сам не понимал, как у него получилось в тот раз одолеть Винсента, ведь уже тогда будущий слизеринец был крупней остальных ребят. Наверно ему повезло.

Много позже Драко догадался, что достойными друзьями Крэбб считал тех, кто мог дать ему достойный отпор. Гойл, явно не из-за удачного стечения обстоятельств, тоже поколотил как-то юношу, это было уже в стенах Хогвартса, – и после этого окончательно сформировалась их дружба. Слизеринское трио.

По сути, Винсент оказался дальновидней всех - выбрал себе в союзники тех, кто сильней. И сам оставался темной лошадкой. Драко был уверен, что Крэбб-старший тайно учил сына темным заклинаниям. Только доказательств у него пока что не имелось.

Вспоминая о своем драгоценном детстве и знакомстве с друзьями, Драко не заметил, как уснул.
Открыв глаза, он обнаружил, что спальня уже пуста. Часы показывали 08:45, а это значило, что он неимоверно опаздывает. Драко быстро поднялся с кровати, умудряясь при этом выглядеть абсолютно невозмутимо. Что ж, у него пять минут на то, чтобы одеться и умыться. От завтрака придется отказаться, но он наверстает на обеде.

Когда Драко вышел из ванной, удрученно понял, что у него осталось не 10 минут, как он планировал, а 7 – значит, идти к кабинету нового преподавателя придется очень быстро.
В гостиной юноша столкнулся с Забини – тот преспокойно сидел в кресле напротив камина и что-то читал.

– Блейз. – утвердительно произнес Малфой, отмечая присутствие однокурсника не на уроке.

– Доброе утро, Малфой. – кивнул в ответ слизеринец.

– Дай угадаю... ты решил пожертвовать уроком в пользу... – Драко заглянул парню через плечо, вчитываясь в название книги на полях. – дневника? – светлые брови удивленно приподнялись, разглядев не привычный печатный текст, а рукописные излияния неизвестной девицы.

– Это невероятно захватывающе, ты даже представить себе не можешь. – как ни в чем не бывало, произнес Забини. – Например, ты знал, что глубокоуважаемая Дафна Гринграсс ещё с четвертого курса не может определиться, кто из близнецов Уизли ей нравится больше?

– А ещё, владелица сего творчества, – для пущей убедительности, Блейз помахал дневником. – утверждает, что Маркус Флинт (помнишь у нас был такой капитан команды? - усмехнулся Забини) был слегка неравнодушен к тогда ещё маленькой звезде квиддича, Гарри Поттеру? Я бы такое ни за что не заметил. У Гринграсс зоркий глаз. – кажется, слизеринец действительно себе такого и представить не мог.

– Я запомню. – медленно проговорил Драко, хищно рассматривая книжицу в руках Блейза.

– Э-нет, дорогой друг. Это моя добыча. – смуглый юноша быстро убрал тетрадь в сумку и встал. – Советую поторопиться, защита от темных искусств идет уже, – взгляд на настенные часы, - двадцать минут. Не стоит расстраивать преподавателя в первый же день.

– И почему же ты, дорогой Блейз, не спешишь на урок? – речь Драко просто истекала сарказмом.

– Разве я не сказал? Меня, знаешь ли, с утра мучает жестокая мигрень. Пожалуй, схожу к мадам Помфри. – вежливо кивнув и сделав непонятный пас волшебной палочкой, Блейз, совершенно точно, побледнел и слабой походкой направился к выходу из гостиной. Настоящий слизеринец.

– И тебе даже не интересно, кто в этом году занимает проклятую должность? – с сомнением спросил Малфой, следуя за другом. – Не хочешь познакомиться с этим... как же магглы их называют... камикадзе? – Драко поморщился, произнося последнее слово.

– В этом нет необходимости. – спокойно произнес Блейз. И это заставило Малфоя насторожиться. – Увидимся.
Напоследок кивнув задумавшемуся блондину, Забини удалился. Драко же медленно побрел в сторону кабинета защиты. В этом году, почему-то как в истории с Флоренцом, кабинет был перенесен в подземелья. Это было странно, загадочно и сейчас оказалось большим плюсом – слизеринец быстро дошел до пункта назначения.

Не потрудившись оставить на лице какие-либо следы раскаяния, Драко постучал в дверь и зашел в кабинет. Не успел он и рта раскрыть, чтобы произнести дежурную фразу извинений, как за спиной раздалось:

- Вы все-таки решили почтить нас своим присутствием, мистер Малфой.

Голос преподавателя, такой низкий и ядовитый, показался Драко до боли знакомым. Он огляделся и к своему удивлению столкнулся взглядом с насмешливым лицом собственного декана.

- Простите? Профессор Снейп? - осторожно произнес он. Сидящие в классе смотрели на него со смесью ужаса и сочувствия - это конечно слизеринцы. Гриффиндор напротив - ликовал.

- А вас это сильно удивляет, Драко? - Снейп скривился в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Класс навострил уши. Кажется, впервые декан Слизерина собирался отчитать своего любимого ученика.

- Нет, просто я не ожидал. Я прошу прощения за опоздание, профессор. Я помогал Блейзу Забини дойти до больничного крыла, ему очень нездоровится.
Снейп снисходительно кивнул.

- Прощаю, мистер Малфой. Садитесь на своё место.
Драко кивнул и с торжествующей ухмылкой направился к Крэббу и Гойлу. Он прекрасно видел недовольные лица гриффиндорцев, особенно Поттера и Уизли, это было приятно. Одна Грейнджер продолжала сидеть, поджав губы, глядя на учебник и свои руки, сложенные поверх него. Поравнявшись с её партой, Драко на секунду задержал взгляд на каштановых волосах. Ему вдруг пришло в голову, что раньше её шевелюра казалась более пышной, а сейчас словно поникла. Неужели Грейнджер дома не кормят? Но он не успел развить это странное наблюдение, потому что в спину ему вдруг раздалась фраза, которой он уж никак не ждал.

- Да, мистер Малфой, раз уж вы пропустили определенное время урока, рекомендую в субботу вечером придти в кабинет зельеварения и наверстать упущенное. – Тишина в классе оглушала. Драко замер, затем медленно повернулся.

- Что?!

- Вы меня слышали, мистер Малфой. Прошу, не отнимайте больше у меня и у класса время, - указав рукой на его место, Северус Снейп продолжил записывать что-то на доске.
Шокированы были, кажется, все, но в первую очередь сам Драко. Профессор Снейп впервые его наказал! Как такое могло случиться? Это было так же ненормально, как если бы зельевар наградил баллами Гарри Поттера!

- Профессор, я наказан? - недоверчиво переспросил Малфой, пытаясь голосом донести до декана всю абсурдность этого решения.

Снейп, который как раз собирался начать говорить, нахмурился. Снисходительности в его лице больше не наблюдалось.

- Вы оглохли, Драко? Не вынуждайте меня лишить факультет баллов. Придёте в субботу, и вас будет ждать прекрасная компания котлов и неочищенных жабьих кишок.

При упоминании жаб Невилл Долгопупс резко побледнел, судорожно потянулся к сумке и что-то сжал внутри. Это что-то издало сдавленное «Куа-га-кха».

По голосу профессора Драко понял, что лучше с ним больше не пререкаться. Медленно он направился к своей парте, спиной ощущая довольные взгляды гриффиндорской половины. Нет, оборачиваться нельзя. Счастливой рожи Уизли он не вынесет.

Малфой уселся, всё ещё не осознавая реальность происходящего. На него продолжали оборачиваться, гадая, видимо, чем он так насолил грозному профессору, что тот решил впервые наказать фаворита. Среди удивлённых, злорадствующих или каких угодно взглядов он вдруг заметил что-то инородное. В карих глазах мелькнуло что-то похожее на… сочувствие? Это длилось секунду, глаза исчезли, каштановые волосы взметнулись, их обладательница принялась внимательно слушать учителя. Это была грязнокровка Грейнджер.

4 глава

Всю следующую неделю Малфой ходил надутый как индюк и всячески показывал Снейпу свою обиду – пройдет мимо с высоко вздернутым носом или вовсе не заметит идущего по коридору учителя. Гермиона непроизвольно наблюдала за ним. Не потому, что он вдруг стал ей необычайно интересен. Просто она была удивлена, как и большая часть свидетелей того случая, поступком профессора Снейпа.

Вечер субботы был дождливым и серым, обстановка не располагала к добрым чувствам. Да и ещё эти чертовы красные дни календаря. С утра она уже успела повздорить с Роном, из-за Сычика: совенок за завтраком расплескал весь тыквенный сок и испачкал свежую блузку девушки. Естественно, для Рона это все чепуха, он же не знал, что остальные более менее нормальные кофты домовики утащили на стирку. Пришлось одалживать замену у Лаванды. Ох уж эти бантики да рюшечки! Идти на отработку к Снейпу в розовом изобретении какого-то модельера (Браун не признавала вещи не брендовых марок) Гермионе совсем не хотелось.

А потом кто-то из первокурсников умудрился запаять свежевыученным заклинанием дверь класса. Да так, что просидел там с утра часов пять. На крики сбежались старосты, в том числе и мисс Грейнджер, и вызволяли бедолагу ещё целый час.

К концу дня гриффиндорка была в состоянии разъяренной венгерской хвостороги, и никакая метла тут Гарри уже точно не помогла бы. Друзья сидели неподалеку от девушки, стараясь производить как можно меньше шума и вообще не разговаривать. Джинни, не подозревающая о состоянии подруги, устроилась рядом на диване.

– Мм... Гермиона? – спокойно обратилась она. Гарри и Рон с ужасом уставились на рыжеволосую девушку и как будто втянули головы в плечи.

– Да? – обманчиво спокойно ответила Грейнджер.

– На следующей неделе начинаются походы в Хогсмид. – Уизли наконец посмотрела прямо на подругу. Та выглядела как обычно, вот только губы сильно сжала, да и бледная, словно смерть. – может, составишь мне...

Джинни оборвала себя на полуслове. Она в замешательстве уставилась на Гарри и Рона, последний мрачно провел большим пальцем по шее. «Сама ввязалась, вот сама и выпутывайся» – не по-братски получалось, но связываться со злой Гермионой у него не было желания.

– Эм... Что случилось-то? – теперь Джинни уже осторожно поинтересовалась у старосты, едва заметно отодвигаясь к краю дивана – подальше от подруги.

– Ох, Джинни, ну совсем ничего! – сверкая глазами, произнесла Гермиона. Внутри неё словно бурлил вулкан, требующий излиться на кого-нибудь уже, в конце-то концов. – Просто сегодня немного странный день, и каждый в этом замке решил довести меня до белого каления. Вот скоро пойду к профессору Снейпу на отработку, проверю – как далеко он продвинется в доставании меня! Ах да, как же я забыла... Там будет Малфой! Замечательная компания, ты так не считаешь, Джинни?!

Джинни ничего не ответила, однако выражение её лица было куда красноречивей. Но с Гермионой, пожалуй, сегодня она не могла потягаться.

– Да ладно тебе... будто в первый раз? – обиженно проворчала Уизли. Рон отчаянно хлопнул себя по лбу и опустил голову, похоже, он смирился с тем, что сегодня лишится младшей сестры.

– Вот именно. – процедила сквозь зубы Гермиона.

Джинни лишь покачала головой в ответ и, стараясь больше не попадаться под горячую руку подруге, вытащила со стола первую попавшуюся книгу и углубилась в чтение. Не смотря на свои гриффиндорские качества, Джинни была весьма обидчивой ведьмой. Себе она пообещала, что вскоре Гермионе придется ответить за свое поведение.

В гробовой тишине прошел весь вечер, стрелки часов плавно приближались к семи. Гермиона, не говоря ни слова, покинула гостиную. С её уходом гриффиндорцы облегченно вздохнули, стараясь заткнуть куда поглубже пробудившуюся совесть.


***

Драко долго не мог осознать причину поступка своего декана. Как?! Его любимый учитель, самый лучший зельевар, который никогда на него и голоса-то не повышал, вдруг наказывает его наравне с... не просто гриффиндорцами, а грязнокровкой! Эта мысль не покидала его головы, пока не стала принимать более-менее понятные очертания. Это урок. Своеобразный урок ему на будущее.

До сего момента в его жизни по сути не было сложностей. Никаких препятствий, кроме тех, что устраивал живучий Поттер. Его жизнь была безоблачной и перспективной до тех пор, пока не вернулся темный лорд. После неудачи отца интерес этого человека, разумеется, в кавычках, перешел на сына. Конечно, Драко был горд. Первое время. Наверно часов двенадцать. Пока с ним не поговорила мать, затем отец, а потом он сам подумал. И пришел к выводу, что ничего-то хорошего его и не ждет. Прими он метку – все будет кончено для него.
Откажись – для его семьи.

Он и не думал, что все будет просто. Но никак не ожидал, что горячо уважаемый профессор Снейп первым вставит палки ему в колеса, дабы показать – я приглядываю за тобой, Драко. Но юный Малфой не желал вмешательства Снейпа. Он хотел все решить сам и вернуть честь семьи. Хотел, чтобы все стало как прежде.

С такими мыслями он подошел к дверям класса зелий. Робко постучав, коль гонором делу не поможешь, юноша вошел в класс. Профессора нигде не было видно, однако грязные котлы, накопившиеся за неделю, и коробки, источающие на самый приятный запах, уже были расположены между парт. Грейнджер тоже отсутствовала. Если девчонка опоздает – он ей не даст и минуты покоя.
Несмотря на цель своего «визита», Драко по привычке надел выбеленную до голубизны рубашку и дорогую мантию. Все-таки он был и остается чистокровным волшебником, а любви к самому лучшему даже в мелочах у него не отнять.

Без двух минут семь в класс вошла Грейнджер, Драко на мгновение показалось, что она пылает словно факел, какие закреплены на стенах в замке. Волосы были взъерошены больше обычного, глаза потемнели – весь вид гриффиндорки говорил о том, что сегодня не стоит её задирать. Но Малфой не был бы Малфоем, если бы обращал внимание на такие мелочи.

– Грейнджер, тебе не кажется это несправедливым? – Драко оперся на парту, сложил руки на груди и с интересом ждал реакции девушки.

– Чистокровный волшебник, как я, должен работать руками, как ты... – на мгновение он задумался. – Тебе это привычней, ты же с магглами росла...

Слизеринцу на мгновение показалось, что меж каштановых волос промелькнул электрический заряд, щеки девушки запылали ещё ярче. Она уже открыла рот, чтобы прочистить парня с ног до головы, возможно используя нецензурную лексику. Но именно в этот момент (ровно в семь, как отметил про себя Малфой) в класс вошел профессор. Девушка зверем глянула в сторону Снейпа и тут же отвернулась. Не дай бог схлопотать ещё одно наказание за неуважение к преподавателю. А он мог даже за косой взгляд отправить на отработку.

– Все в сборе. – удовлетворенно протянул Снейп. Он будто не замечал напряженной атмосферы, воцарившейся между студентами. – Итак, мистер Малфой, ваша задача – перебрать жабьи кишки, отсортировать испорченные и разложить по колбам. В понедельник второй курс варит раздувающий настой. – круглые глаза слизеринца и недоверие, отразившееся в них, не обратили на себя внимание профессора, который тут же переключился на Грейнджер. Девчонке достались котлы. Чертовы грязные котлы! Которые она будет чистить тряпкой, в то время как ему, Драко Малфою, придется голыми руками копаться в органах преставившихся жаб, потому что иначе свежеть сего ингредиента не определить. Только на ощупь.

Что за несправедливость! Драко еле сдержался, чтобы не высказать все, что он думает по этому поводу декану Слизерина. Вовремя остановился. Он не собирался терять лицо перед этой Грейнджер. А девчонка даже не стала злорадствовать, просто взяла нужные для отработки вещи и отправилась в другой конец класса. Вот-вот, подальше от него. В принципе, он считал это разумным. Драко боялся, что мог подхватить что-нибудь заразное и маггловское, если будет слишком долго находиться в её обществе.

Снейп, ссылаясь на срочные дела, покинул помещение. Малфой проводил его недобрым взглядом, затем перевел его на трущую тряпкой уже второй котёл Грейнджер, и только потом принялся за выполнение своей работы. Снял мантию, закатал рукава и с особой тщательностью, стараясь не испачкать дорогую ткань, принялся перебирать вязкие скользкие внутренности.

Так в тишине прошел примерно час. Из трех коробок с отвратительным содержимым он заканчивал уже вторую. Нет, Малфою было абсолютно плевать, что теперь от сей гадости ему руки придется отмывать не меньше недели, не говоря о запахе – тот точно задержится в гостях надолго. Сдерживать свою сущность Драко было больше не под силу.

– Знаешь, Грейнджер, – начал он так, будто они говорили весь этот час. Только хрипотца с непривычки показывала истину. – Все равно, это несправедливо. Ты ведь маггл, и работать руками для тебя – не наказание. Даже наоборот...

– Заткнись. – раздалось с другого конца класса. Губы парня удовлетворенно растянулись в ухмылке. Собачка Поттера подала голос.

– Брось, Грейнджер. Ты ведь уже задумывалась над тем, чтобы вернуться в свой мир? Туда, где тебе самое место. Особенно в свете последних событий. – он игрался, словно кот с мышкой. У мыши имелись зубы, это он старался учитывать. Поэтому готов был в любой момент выхватить палочку из кармана брюк и отразить проклятие. Девушка бросила в его сторону подозрительный взгляд. Драко почти чувствовал, как в девичьей голове крутятся шестеренки, размалывая и перебирая его слова. На бледном лице перетекали разные оттенки эмоций – сначала презрение, потом подозрение, озарение и в конце – толика паники. Теперь слизеринец был доволен.

– Исчезни. Не мешай мне. – четко проговорил он. Хотя сам точно не мог сказать, относилось ли это к его жизни в целом, или только к учебе в Хогвартсе. Он уже давно забросил свои «жабьи» дела и нагло рассматривал гриффиндорку. Их разделяло по меньшей мере два ряда парт, однако девушке было неуютно, он это чувствовал. И поэтому продолжал вызывающе пялиться на неё. Руки гриффиндорки, до этого продолжающие драить котлы, замерли.

– Знаешь, Малфой. – голос Грейнджер дрожал, но он не обманывался. Слезы тут были не причем. Ярость. – Я всегда придерживалась мысли о том, что лучше быть не талантливым. Хочешь знать почему? – и не дожидаясь его ответа, продолжила, – Потому что шансов добиться своей цели у человека, не обладающего особым даром, намного больше. Трудолюбие и усердие не знакомо тому, кому все дается легко. Иными словами ты – тот, кто кичится своим происхождением,– никогда не сможешь сделать что-то полезное, хорошее.

– Иными словами, Грейнджер, ты признаешь тот факт, что чистокровные, то есть я, - сильней и одаренней таких, как ты.
Драко разозлился. Совершенно точно он этого делать не собирался, но девчонка всегда умудрялась подобрать такие слова или сделать что-то такое, отчего ему хотелось свернуть ей шею.

– Ну разумеется. – язвительно проговорила она, поворачиваясь в его сторону всем корпусом. Тонкие пальцы с силой сжимали грязную тряпку, не один Драко пытался сдержать себя от необдуманных действий. – Твоя чистокровность помогает тебе выигрывать каждый год матч по квиддичу у Гриффиндора, обойти меня в оценках, а ещё - убить Клювокрыла. Помнишь такого?

Серые глаза слизеринца стали наливаться кровью. Тот случай он не забыл, проклятая птице-лошадь так и осталась на свободе после своего проступка! Он до сих пор не имел понятия, каким образом золотая троица умудрилась провернуть аферу прямо под носом у министра магии, директора школы и других присутствующих. В том, что это были они, Драко не сомневался.

– Знай свое место, грязнокровка. Иначе скоро я собственноручно укорочу твой язык. – от напряжения голос юноши стал ниже, бледные пальцы едва заметно тряслись. От небрежно брошенного «грязнокровка» Грейнджер стала белее мела, девушка судорожно хватала ртом воздух. Драко злобно смотрел на неё, ожидая колкой реплики в ответ.

Но её не последовало. Малфой был так удивлен её выбором, что даже не потрудился увернуться от летящей в его направлении тряпки. Грязной тряпки.

Жесткая ткань с едва слышным звуком шлепнулась об его рубашку и упала к ногам. На белоснежной поверхности красовалось невероятно-живописное пятно. Его острое лицо вытянулось, Грейнджер наверно слышала, как у него лопаются капилляры в глазах.
После бурного потока отборной брани Драко потянулся в карман за палочкой. И он пока не решил, с какой целью – проклясть грязнокровку или вычистить рубашку.

Но стоило ему поднять голову, он понял, что Грейнджер пропала из виду. Сбежала? Вот так просто взяла и бесшумно сбежала? Драко опасливо огляделся.

– Грейнджер... – позвал он. Но ответа не последовало. Драко забеспокоился – куда она могла деться из закрытого пространства? Тем более не закончив отработку. Слизеринец медленно двинулся в сторону, где стояла девушка. – Греееейнджер? – в своей манере протянул Малфой. И опять без ответа. Это даже не было смешно.

Когда он проходил мимо котлов, что чистила гриффиндорка, Драко обо что-то споткнулся и чуть не свалился на пол.

– Твою ж!.. – он прервался на полуслове. Разглядев внимательно предмет, об который он споткнулся, Малфой пришел в недоумение. Это была нога. Более того – женская. Ну и контрольный – нога Гермионы Грейнджер. Девушка лежала в проходе между парт на каменном полу, ровно вытянув руки вдоль тела, словно прилегла отдохнуть. Вот только мертвенная бледность и посиневшие губы говорили о том, что с ней случился обморок.

– Эй, Грейнджер. Ты чего? – Драко осторожно, словно боясь испачкаться, толкнул ногу девушки ботинком. Никакой реакции. Парень нахмурился. С какой стати она вдруг упала и не подает никаких признаков жизни? Не могла же она настолько близко принять к сердцу его слова. Безусловно, он этим польщен. Только бы ещё не разбирать последствия. А брать под свою ответственность бездыханное тело Грейнджер ему совсем не хотелось.

Переборов себя, Малфой коснулся рукой плеча девушки и легонько потряс. Не подействовало – гриффиндорка дышала едва заметно, лицо по-прежнему было мертвецки бледным. Что-то сдавило дыхание, и Драко, глядя на девушку, почувствовал нечто странное. Что именно – он не понял, но определенно это не было ему приятно. Скорей пугало.

В такой позе и застал Драко Северус Снейп, вернувшийся с собрания в учительской. Дамблдору пришла очередная светлая мысль по поводу рождества. Бал. Северус использовал все знаки, какие только мог, чтобы выказать свой «энтузиазм» по такому поводу.

Малфой, склонившийся над распростертым телом гриффиндорки – в голове зельевара тут же выстроилась картина нападения слизеринцем на девушку. А сейчас он пытался либо замести следы, либо закончить начатое. Снейп бесшумно приблизился к подросткам.

– Малфой, что вы сделали с Грейнджер? – вкрадчиво спросил профессор. Юноша вздрогнул и поднял голову. В серых глазах отражалось недоумение и едва заметное беспокойство. В пору было удивляться и самому Снейпу, однако он отмел ненужные мысли в сторону и склонился над ученицей.

– Я не виноват, профессор. Мы просто разговаривали... – начал оправдываться парнишка. – И она упала... Уверен, она специально.

– Энервейт. – произнес маг. Но Грейнджер не очнулась. Мужчина нахмурился, едва уловимо он стал двигаться быстрей – только Драко наметанным глазом мог уловить это изменение. Проверив пульс девушки, зельевар проговорил.– Вам следует вернуться в гостиную, мистер Малфой.

– Но профессор! – попытался было возмутиться ученик, сам толком не понимая против чего. Вся эта ситуация ему казалась абсурдной. Что такого могло произойти с девчонкой, что даже Снейп забеспокоился. Последний этого не показывал, но ведь не просто так он пытается спровадить своего студента?

– Ваша отработка закончена. Можете идти. – черные глаза мага впились в Драко, Снейп всем видом показывал, что Драко следует удалиться. Малфою пришлось подчиниться.

Что же такое творится?

5 глава

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер осознала, что ничего не поняла из случившегося. У неё был ужасный, просто кошмарный день, а в довершение всего она поссорилась с Малфоем. Точнее даже не так – она позволила этому змею втянуть её в неприятный разговор. А потом собственно и началось самое непонятное.

В какой-то момент она почувствовала, что земля уходит из-под ног, во рту появился отвратительный привкус. Казалось, голова мгновенно стала чугунной, тело словно магнитом тянуло к полу. Уши точно кто-то ватой заткнул, голос Малфоя отдавался искаженно, будто зажевало старую аудиокассету. В какой-то момент она поняла, что оказалась на полу. Гермиона чувствовала, как что-то тяжелое обрушилось на её ногу – и это было последнее, что она помнила.

А потом было милое воскресное утро в больничном крыле и обеспокоенный взгляд школьной медсестры. Она попеременно подсовывала ей странные зелья, глядя на реакцию организма. Насколько помнила гриффиндорка – не эти лекарства обычно даются при легком недомогании. Но девушка не стала придавать этому большое значение.

В полдень к ней заглянули ребята. Гарри с Роном притащили ей охапку свежих полевых цветов, причем Гермиона догадалась, что идея явно не принадлежит рыжему другу. Гарри всегда такой милый и внимательный. Хотя всего-то год назад он был так неуклюж во всем, что касалось девушек.

– Гермиона, скажи, как ты умудрилась уработать себя всего за одну неделю учебы? – недоумевал Уизли.

– Спасибо, Рон – я себя хорошо чувствую. Это так... день неудачный выдался. – вздернув нос, ехидно парировала Гермиона. Как она могла им объяснить, что в определенные дни девушки могут запросто в обморок упасть? И того хуже... Все-таки в некоторые моменты она жалела о том, что в её окружении больше мальчишек. Джинни – одна отрада, всегда поймет, всегда поддержит. – А...

– Нет, учебники мы не захватили. – угадал ход её мысли Гарри. – Сегодня тебе лучше отдохнуть. К тому же я бы побоялся нести сюда домашние задания – мадам Помфри испепелила бы нас взглядом прямо на пороге! – юноша смешно скорчил лицо, подражая сердитому образу медсестры. – Она и на цветы с опаской смотрела, будто мы бомбу тащим.
Добрая улыбка Гарри на миг будто осветила помещение, зеленые глаза ласково сияли, обращенные к ней. Но улыбка исчезла так же быстро, как появилась. На смену ей явилось серьезное выражение, темные брови сошлись на переносице.

– Малфой сделал тебе что-то? – сразу приступил он к самому важному. – Скажи правду, Гермиона. Обещаю, он так просто в этот раз не отделается! – воинственно закончил он.

– Он ещё как получит! Чем бы его проклясть, да посильней? – Рон повернулся к другу. Голубые глаза кровожадно пылали в желании отмщения.

– Рон, Гарри. – прервала их девушка. – Не вздумайте кидаться на Малфоя! Он ничего мне не сделал. Это произошло само... случайно. – смущенно закончила она. Гриффиндорка уже уверилась в том, что рассказывать о гадких оскорблениях слизеринца не стоит – ребятам дай только повод, и они даже за косой взгляд кинуться бить морду любому встречному-поперечному. Не говоря уже о Малфое. – Вы не станете выяснять отношения с ним. Мне было нехорошо ещё до отработки, а сырость и затхлый воздух подземелий сделали свое дело. – медленно, словно растолковывая каждое слово, проговорила Гермиона. Этот строгий тон никак не вязался с тем, как она сидела в милой пижаме с кучей белых зайцев и морковок на ткани, такая серьезная, почти копирующая образ Макгонагалл. Рон не сдержался и вспылил.

– Ну да, конечно. Малфой – невинный агнец, совсем не причем. Да я уверен, что он кинул в тебя какое-то темное проклятие исподтишка! Не будь наивной. И где был Снейп? Он же должен был следить за вашей отработкой. – от злости парень весь покраснел, да так, что даже яркие веснушки стали едва заметны. Гермиона сжала губы, стоило Рону неосторожно назвать её наивной. Однако в этот раз Гарри не одернул друга, его мысли были такими же горячими. В нынешнем состоянии подруги хотелось винить кого угодно, а тут так удобно под случай подвернулись две ненавистные кандидатуры.

– Снейп был занят. У учителей бывают собрания, если вы помните. – сузив глаза, холодно процедила гриффиндорка.

– Он мог посадить вас в разные классы. Он прекрасно осведомлен о наших отношениях с Малфоем. Ты слабая девушка, он мог сделать с тобой что угодно! – Гермиона ещё никогда не видела столько ярости в зеленых глазах. Потом в них промелькнуло прозрение, Поттер недоверчиво уставился на подругу. – Ты что, защищаешь его?

– Не забывайся, Гарри. – опомнившись, прошипела девушка. – Я достаточно сильная ведьма. И могу за себя постоять. И я вовсе его не защищаю. Вы же на горячую голову дел натворите! Я не хочу, чтобы у вас из-за какого-то пустяка были проблемы. Тем более причин мстить Малфою у вас действительно нет. Он стоял спиной ко мне, когда я упала... – она опустила взгляд, словно оправдываясь за провинность. Гермиона и себя убеждала в том, что беспокоится только о благе друзей, а на чертова слизеринца ей глубоко плевать.

Рон недоверчиво хмыкнул. Она была так рада видеть их вначале, но за столь недолгий разговор ребята её сильно утомили. Язык уже еле ворочался, на споры совсем не осталось сил.

Как нельзя кстати рядом оказалась бдящая мадам Помфри, она быстро всех разогнала, мотивируя это тем, что больной необходим отдых и покой, а они своими криками совсем довели бедняжку. Вот так и прошел первый выходной старосты Гриффиндора.


***

Через месяц ребята втянулись в учебный процесс, хотя поначалу казалось, что сделать это невозможно – настолько тяжело было вернуться в рутину будних дней. Однако вскоре погода заметно испортилась, похолодало – больше не было возможности проводить время на улице, гулять подолгу с друзьями – часто небо заволакивали тучи, лил дождь. Вот и выходило, что основное время ученики проводили в замке, а замок значит уроки.

Гермиона чуть ли не силой загоняла друзей в библиотеку заниматься, потому что предметы стали гораздо сложней, объем домашних и самостоятельных работ значительно увеличился. Ну и чего душой кривить – столько учебников за раз она сама унести была не в силах. Хотя раньше делала это с легкостью. И пусть мама ругается, что спина у неё кривая, как ландшафт вокруг Хогвартса (Гермиона на свою беду показала ей альбом с колдографиями, сделанные на территории школы).

Сколько раньше ребята мучились, но теперь они осознали, что ад начался именно сейчас. Профессор Снейп зверствовал на двух предметах, причем срывался он уже не только на гриффиндорцев, но и на другие курсы, включая собственный Слизерин. Им, конечно, доставалось не в пример меньше, однако сам факт наводил на мысль, что зельевар на пределе. Два учебных плана, семь курсов. Мало кто пытался это понять, многие предпочитали просто честить учителя, выйдя из класса. Чем с удовольствием занимался Рон.

Невилл теперь боялся двух предметов, как огня. Но благодаря отряду Дамблдора и приобретенным навыкам на Защите по его вине не происходило несчастных случаев. И, скрипя сердце, Снейп ставил ему оценки не ниже Удовлетворительно.
Сон старшекурсников значительно сократился, а время на уроки – пропорционально выросло. Многие ходили вялыми, с синяками под глазами. Отличилась больше всех, разумеется, Гермиона. Джинни в шутку стала называть её «книжный вампир» - за внешний вид и бесконечную тягу к учебе.

Кажется, её внешнюю усталость стали замечать не только гриффиндорцы, но и люди, внимания которых она совсем не ожидала. Однажды утром Рон был необычайно задумчив. Сидел, уткнувшись взглядом куда-то вдаль, и медленно жевал свой завтрак. Гермиона опустилась рядом с ним, однако парень её даже не заметил. Что было удивительно. Не то, чтобы думающий Рон – противоестественная картина, просто поблизости не наблюдалось шахмат, карт или другой игры, где необходимо стратегическое мышление. Гриффиндорка помахала перед его лицом рукой, Рон издал вопросительный возглас. Гермиона улыбнулась другу и поздоровалась.

– О, и тебе привет, Гермиона. Ты сегодня поздно... – рассеяно проговорил парень. Это окончательно сбило с толку.

– Что с тобой, Рон? Ты не заболел? – девушка заботливо приложила сухую ладонь к его лбу. Но жара не было, так в чем же дело?

– Ну знаешь... – замялся Уизли, – может мне и показалось, но за тобой наблюдают. – плохо прожеванная пища затрудняла понятливость его собеседницы. Одного укоризненного взгляда хватило, чтобы эта проблема была решена.

– Не понимаю о чем ты. – девушка пригубила кубок с тыквенным соком.

– Да о Снейпе я. – как ни в чем не бывало и на полном серьезе, продолжал рыжий. Гермиона от такого заявления аж поперхнулась.

– Не шути так!

– Да я точно говорю! – нахмурился он. – Этот хмырь пялится на тебя, будь уверена.

– Рон, это все твое больное воображение. – уверенно проговорила гриффиндорка, однако на преподавательский стол все же обернулась. Снейп спокойно переговаривался с Флитвиком, слегка наклонив голову в сторону коротышки. На то, что творится в зале, он совершенно не обращал внимания. Гермиона снова кинула на рыжего юношу укоризненный взгляд.

– И что больное воображение Рона выдало на этот раз? – спросил только что подошедший Гарри и, кинув сумку рядом со скамьей, устроился напротив друзей. Настроение у него было хорошее, о чем свидетельствовал едва заметный румянец и чистый лоб – ни одной морщинки, никакой хмурости.

– Что профессор Снейп якобы следит за мной. – насмешливо передала она слова Уизли.

– Ну, если честно... мне тоже так показалось. – совершенно спокойно ответил Гарри. Румянец тут же сошел, а на лоб вернулась напряженная морщинка. Не обратив внимания на вытянувшееся недоверчивое лицо девушки, он продолжил. – Гермиона, он это не открыто делает... Но смотрит на тебя часто.

– О да. Не замечал, чтобы он раньше с таким интересом на кого-то смотрел... – подлил масла в огонь Рон, улепетывая уже второй тост с джемом.

- Если вы помните, то профессор Снейп не так уж и стар. – раздался женский голос сбоку. Ребята удивленно посмотрели на первых сплетниц Хогвартса – Лаванду Браун и Парвати Патил. Выражение лиц обеих можно было описать двумя словами – чрезвычайный интерес – ещё бы, неприступная крепость слизеринского декана пала!

– И он совсем не прост. – загадочно продолжила Парвати. – За столько-то лет ни одного прокола, а тут нате – интерес, и к кому – гриффиндорке?!
Круглые глаза золотого трио будто были выведены циркулем – просто идеальная форма. Вдобавок к этому Рон и Гарри покраснели до самых ушей и не знали, куда себя деть. Гермиона отметила, что на лице Уизли мелькнула едва заметная ревность. А это ещё что?

– Это просто смешно. Вы в курсе, что не всё в жизни завязано на любви и гормонах? – изогнув бровь, поучительно произнесла староста Гриффиндора.

– Ой, да ладно тебе, Гермиона! И на твоей улице настанет праздник. – заговорщицки подмигнув, прошептала Парвати, наверно в надежде, чтобы не услышали остальные? Тогда почему весь стол смотрит в их сторону с любопытством?!

– Эм... Гермиона, если он будет к тебе... будет себя странно вести – ты дай нам знать. – совершенно серьезно проговорил Гарри, безуспешно борясь с заливающим лицо румянцем, убивая на корню мысль о том, что весь этот бред – не шутка.

Гермиона издала непонятный звук, то ли рычание, то ли стон, подавляя стойкое желание отложить в сторону тарелку с овсянкой и в освободившееся место приложиться головой. Прямо об твердый дубовый стол. Но в этом случае на неё уж точно уставился бы весь зал.

– Иногда я просто поражаюсь вашей страсти к приключениям. То Малфой вам строит недобрые козни, то Снейп вдруг влюбляется! – проворчала она, поднимаясь из-за стола. Аппетит был безвозвратно испорчен, тем более он и изначально не особо присутствовал. Закинув сумку на плечо, она направилась в библиотеку, подальше от глупых догадок её параноидально настроенных друзей.

– Дай нам знать, если что! – крикнул вдогонку Рон, тщательно пережевывая тост. Кажется, эти двое и вправду собирались в ближайшем будущем проводить с ней двадцать четыре часа в сутки, охраняя девичью честь от любых посягательств.

– Обязательно! Вечером ещё поболтаем! – присоединилась Лаванда, странный блеск светлых глаз не говорил ни о чем хорошем. Ну да, а вот эта парочка будет караулить её на каждом углу, дабы увидеть развитие «романа». Сегодня Гермиона решила хорошенько подежурить и сделать уроки на неделю вперед. К тому моменту все соседки уже уснут.


***

Профессор Снейп был недоволен. Чаще всего его недовольство распространялось на львиный факультет или барсучий, реже всего виновными были орлы-когтевранцы. Но что удивительно – класс заполнен учениками Гриффиндора и Слизерина, казалось бы – вот она замечательная возможность щелкнуть по носу храбрецов. Но нет. Вот уже месяц зельевар бьётся с нерадивыми учениками, а прогресса в освоении невербальной магии как у гриффиндорцев, так и у «своих» не наблюдается.

– Контролируйте свой разум, четко продумывайте действия, произносите заклинание мысленно и, последний шаг, – взмах палочкой, – зельевар зловещей тенью двигался среди учеников. Невилл вздрогнул, когда насмешливый голос раздался за его спиной:

– Вижу, мистер Долгопупс, что вы напрасно напрягаетесь. Природные данные не позволят вам овладеть столь сложным искусством. Так, может быть, не стоит тратить силы впустую? Я слышал, мистер Филч давно ищет помощника.

Юноша скрипнул зубами и с удвоенной силой принялся твердить про себя заклинание разоружения. Стоящий напротив Кребб ухмыльнулся, но, почувствовав, как палочка в его руке завибрировала, крепко вцепился в неё. Так, что даже костяшки пальцев побелели.

Гермиона, секунду наблюдавшая за товарищем, снова повернулась к своей сопернице. Сосредоточилась. Произнесла заклинание в уме, правильно взмахнула палочкой... и ничего. Булстроуд была удивлена. Большую часть времени на её лице не появлялось никаких эмоций, но вот уже которая попытка гриффиндорки проваливается, и это притом, что она лучшая ученица класса. Это было очень странно, даже неправильно.

После каждой неудачи Гермиона становилась всё мрачнее. Она была уверена, что делает все правильно, но ей попросту не хватало сил, чтобы должным образом сосредоточиться, заставить магию внутри работать. Вроде бы обычная переутомленность, но ведь раньше никогда такого не было! Происходящее заметили и остальные: гриффиндорцы бросали удивлённые и сочувствующие взгляды, слизеринцы уже начинали глумливо ухмыляться. Гермиона нахмурилась, сжала зубы и снова яростно взмахнула палочкой. Ничего.

– Печально, мисс Грейнджер, – без тени грусти отозвался стоящий неподалеку Снейп. Девушка кинула в его сторону злобный взгляд, но лицо учителя оставалось абсолютно бесстрастным. Ха! И он, якобы, к ней неравнодушен, да? Какое жестокое разочарование для Лаванды и Парвати.

К концу урока Рон, вспотевший и красный, словно знамя факультета, приманил палочку Забини – та плавно, словно дрожа, подчинялась слабому Экспелиармусу. Ребята зачарованно следили за действием заклинания, затем львиная часть аудитории разразилась одобрительными возгласами и всеми возможными способами выразила свои симпатии – Симус довольно хлопнул Рона по плечу, Лаванда с Парвати восторженно льстили парню, Гарри, широко улыбаясь, кивнул другу, но холодный голос положил конец оживлению:

– Продолжаем работать, урок ещё не закончился.

Вот вам и хвала Гриффиндору, на большее можно и не рассчитывать. Рон недовольно глянул на учителя и снова повернулся к Забини. Блейз попыток не оставлял, теперь он был просто обязан не отстать от противника. От усилий он сильно побледнел. Темные глаза сузились, губы едва заметно шевелились, но парень одергивал себя - произносить заклинания только мысленно, никаких звуков.

У Гарри дела обстояли хуже. Напротив него стоял Малфой, и окружавшая их атмосфера была напряжённой. После продолжительного злобного переглядывания, ребята были уже готовы бросить палочки и кинуться друг на друга с кулаками. Когда профессор находился далеко, они тихо шипели друг другу всевозможные оскорбления. Доставалось при этом всем. Малфой успел шепотом оскорбить Невилла, повышенное потоотделение которого приписал к недвусмысленным чувствам, что он испытывал к своему напарнику – Винсенту Креббу. Гарри в свою очередь отметил, что Кребб так рисуется перед Снейпом, что становится несложно догадаться об его истинных намерениях – того и гляди, заявится в преподавательские покои с букетом цветов.

От острых слов успели пострадать Гермиона, Милисента Булстроуд, Гойл, Рон, Панси Паркинсон... когда кончились однокурсники, перешли на родственников. И именно в этот момент к ним, как всегда, бесшумно приблизился Снейп. Спокойно послушав ребяческую перебранку, зельевар снял с Гриффиндора десять баллов, со Слизерина – пять. Возмущаться было бесполезно. Спасибо, хоть со Слизерина что-то снял.

До конца урока оставалось двадцать минут, многие уже бросили свои бесплодные попытки проклясть кого-то невербально и тихо между собой переговаривались. Только две пары продолжали свои попытки: Гарри и Драко, Гермиона и Миллистент. Хотя, будь у последней возможность бросить это бесполезное занятие - она бы тут же так и поступила. Но честь факультета и горящие, фанатичные глаза противницы не позволяли расслабиться.

Гарри, с тревогой поглядывая на Гермиону, которая, как ему казалось, вдруг неестественно побледнела, вяло отмахивался от попыток Малфоя вырвать у него палочку. Последний злился, раздувал ноздри, но тоже бросал косые взгляды в сторону девушек.

Всё случилось слишком быстро и резко. В какой-то момент ребята уловили непонятное движение - гриффиндорка стала падать. Ещё мгновение, и тело девушки с глухим стуком обрушилось бы на каменный пол. Но рядом совершенно неожиданно оказался Снейп.

Произошедшее далее было потом самым обсуждаемым событием, и вот как это выглядело со стороны главных свидетелей – Парвати и Лаванды:
Полы черной мантии профессора взметнулись настолько эффектно и завораживающе, что у многих ребят, стоящих неподалеку, возникло желание протереть глаза. Его, как оказалось, сильные, мужественные руки простёрлись под безвольное тело девушки, а через мгновение все имели удовольствие лицезреть картину, достойную классического женского романа: мастер зелий, профессор Северус Снейп держал на руках Гермиону Грейнджер. Он держал её… Нет, он со странным трепетом прижимал к себе бессознательную гриффиндорку, вглядываясь в её лицо с вопиюще неподобающим преподавателю... волнением? Пожалуй. Все черты его бледного лица были пронизаны этим необыкновенным огнём, который как будто вырвался из-под ледяной маски после долгого заточения, а чёрные бездонные глаза сверкали. Его волосы (и кто говорил, что они сальные?!) шёлковой завесой на секунду скрыли бескровное лицо Грейнджер и… Потом она, к сожалению, очнулась.

Да, Гермиона действительно очнулась, и первое, что она увидела, было мрачным лицом зельевара, на котором и вправду отражалось что-то вроде беспокойства. Девушка не без удивления обнаружила, что учитель поддерживает её. Почти держит на руках! Она что, потеряла сознание? Гермиона также обратила внимание на неестественную гробовую тишину класса и по возможности огляделась.

Студенты выглядели так, словно кто-то наложил на них заклятие группового обездвиживания. Все застыли в определённых позах, вытаращив глаза и открыв рты, и только Гарри в очередной раз протирал свои очки. Невилл икнул и непроизвольно попятился, наступив Креббу на ногу, а тот даже не обратил внимания. У Рона нервно дёргался глаз и уголок рта. Малфой, кажется, не был так удивлён с тех самых пор, как Снейп впервые снял с него баллы. Паркинсон и Булстроуд, судя по перекосившимся от ярости и шока лицам, были недовольны, зато Браун и Патил просто сияли от восторга, с алчным любопытством пожирая глазами застывших профессора и однокурсницу. В довершение всего в звенящей тишине раздался глухой взрыв и вопль – Симус взорвал Гойлу ботинок.
Этого хватило, чтобы привести всё в движение. Снейп опомнился первым. Невозмутимо и небрежно он поставил Гермиону на ноги и, убедившись, что она теперь может стоять самостоятельно, заговорил обычным холодно-язвительным тоном:

– Если задание у вас не получается, мисс Грейнджер, не обязательно доводить себя до обморока, чтобы потом иметь возможность обвинить во всём преподавателя, – в наступившей тишине его голос звучал более зловеще, чем всегда.

Всё ещё не совсем придя в себя, Гермиона ошарашено смотрела на учителя и молчала. Её примеру следовали все остальные. Заметив это, Снейп ещё раз отсчитал Гермиону, сказал что-то про больничное крыло, снял с Гриффиндора ещё несколько баллов, накричал на Симуса, затем с невозмутимым видом прошествовал за свой стол, невозмутимо взял классный журнал, невозмутимо раскрыл его и при этом невозмутимо спрятал за ним своё невозмутимое лицо.
Прозвенел звонок. Медленно и растерянно, словно с похорон, выходили студенты из класса. Обсуждение пронеслось в толпе сначала лёгким шелестом, потом сдержанным гулом, а затем понеслось, как лавина, набирая обороты. Вот Парвати и Лаванда уже с энтузиазмом несутся в Большой Зал, где можно поделиться со всеми сенсацией. Великий и ужасный профессор Снейп влюблён в Гермиону Грейнджер!

Для самой Гермионы произошедшее стало подобно удару молота о наковальню. В месте с хорошей акустикой. Один удар, и сразу множество беспокойств, как эхо, – что со мной происходит? Неужели Снейп и правда меня только что подхватил? Мне показалось, или Малфой смотрел на меня странно? Мерлин, он до сих пор смотрит?!

А упомянутый слизеринец, хмурясь, шел позади девушки, в серых глазах отражалось непонятное чувство – ни злость, ни тревога. Что-то незаметное, практически не существующее, но так странно взволновавшее Гермиону.

В голове старосты львиного факультета роилась целая куча вопросов, а ответы она получить не могла ни на один. Нужно было подумать. Сегодня. Одной, в комнате наверху.

После звонка класс Защиты от темных искусств девушка покинула одной из первых. Гарри и Рон догнали её почти у портрета Полной Дамы.

– Ну, что Гермиона, теперь что скажешь? – лицо рыжего парня отражало странную смесь непонятного восторга, триумфа и бешенства. – Я, кажется, оказался прав!

– Ты о чём?

– Как о чём?! Снейп к тебе клеится! Старый извращенец! Гарри, ты-то тоже это видел?

Гарри, всё ещё не совсем доверяющий своим очкам, кивнул.

– Ну, не такой уж он и старый, – на автомате ответила Гермиона, думая совершенно не о том.

– ЧТО?!

– Так, Рон, уж ты-то Лаванде не уподобляйся, -– девушка вдруг снова почувствовала ту слабость, которая предшествовала обмороку в классе. – Что такого случилось? Я чуть не упала, Снейп меня поддержал. Любой преподаватель поступил бы так же. В любом случае, я сейчас не хочу это обсуждать, я устала, хочу прилечь.

Всё это Гермиона выпалила раздражённо, на одном дыхании. Её усилившаяся бледность послужила достаточным аргументом. Гарри молча кивнул и толкнул Рона, хотя тот и сам понял, что лучше замолчать. Они забрали у подруги сумку и проводили до спальни. У лестницы Рон спросил:

– Может все-таки к мадам Помфри? – голубые глаза смотрели с беспокойством, рыжие брови хмурились.

– Всё в порядке, Рон. Просто переутомление. – Гермиона сделала слабую попытку улыбнуться.

– Тогда отдохни хорошенько, мы тебе принесем что-нибудь с ужина, – потрепав подругу по волосам, Гарри легко поцеловал её в лоб. Когда портретный проем за ними закрылся, Рон посмотрел на друга.

– Что? – не понял Поттер.

– Как думаешь, если Снейп действительно в неё… того, она может на него повлиять? Ну, чтоб он к нам не придирался, задавал меньше заданий?

– …

6 глава

Драко был недоволен. И обеспокоен. Обеспокоен тем, из-за чего он был недоволен. А ведь все очень просто – он не может успокоиться из-за девушки. В принципе это не так страшно, быть взволнованным представительницей прекрасного пола. Однако существовал ряд определенных «но».

В первую очередь, конечно же, он – Малфой. А Малфоям не пристало о ком бы то ни было думать столь неподобающим образом. Малфой холоден, расчетлив, циничен и прочее, и прочее. В этот список не вписывается слово «чувствующий». Второе «но» - личность той, о ком он думал уже весь последний, стыдно признаться, месяц. Грязнокровка, гриффиндорка, подружка венценосного героя, которого никто никак не может добить. А ведь как стало бы хорошо, разреши кто-нибудь драму бедного шрамоголового парня!
Итак, в последнее время в его мыслях прочно засела Гермиона Грейнджер. Третье «но»? У неё зубы, как у бобра. И голова лохматая.

Ладно, последнее он выдавил из пальца, сие мало соответствовало реальности. Но суть от этого не менялась. Ему не нравилась его заинтересованность в том, что происходит с Грейнджер. Потому, что он не понимал сути.
На днях он еле переборол собственное желание подойти к ней и помочь: девушка занималась в библиотеке, время близилось к закрытию, гриффиндорка собиралась унести чуть ли не два десятка книг с собой. Первая и вторая попытка закинуть неподъемную сумку на плечо оказались неудачными, и в тот момент, когда он уже начал двигаться в её сторону, при этом слизеринец толком не осознавал своих действий, девушка с грустным вздохом отдала обратно мадам Пинс большую часть фолиантов. Как же вовремя она это сделала! В противном случае Драко оказался б в наиглупейшем положении.

Что ж, ему было над чем задуматься... Вначале эти едва уловимые метаморфозы внешности, будто девушка таяла на глазах, потом непонятные обмороки... Драко был заинтригован. Ему было до жути любопытно, что на этот раз приключилось у золотой троицы. Но, похоже, любопытство завладело не только им.

Поттер и Уизли видели то же, что и остальные – с гриффиндоркой творилось что-то неладное. И ещё Снейп... Драко был не настолько глуп, чтобы поверить в сплетни о якобы испытываемых деканом запретных чувствах к ней. Значит, у наблюдений зельевара была другая причина. Какая?
Вот над чем в который раз ломал голову Драко Малфой, сидя утром в гостиной Слизерина. Ничего хорошего на ум не приходило.

Подумать только! А ведь ещё совсем недавно он не мог мыслить ни о чем другом, кроме как о грозящей метке. Совсем скоро. Отец угодил в тюрьму, Нарцисса осталась без поддержки и опоры, что мог дать ей только Люциус. Но вот его нет рядом... Есть только Драко, который изо всех сил старался заменить отца. Но это не просто. Мальчишка, строящий из себя взрослого.

А метку он не хотел. Стать заклейменным, словно очередная корова в огромном стаде Воландеморта. Очередная послушная и глупая корова.

Как отчаянно противилось этому его сердце! Убежать бы, спрятаться. Но нельзя, иначе под удар попадут отец и мать, да и самому ему придется несладко. Как же все было сложно, а тут ещё Грейнджер, с которой происходит не пойми что.
Это было совсем некстати.

Постепенно гостиная заполнялась ранними пташками – ученики спускались из комнат, украдкой зевая. Время приближалось к завтраку, слизеринцы медленно направились в Большой Зал.
Вскоре появились Крэбб и Гойл, он последовал их примеру и отправился на утреннюю трапезу. По дороге их нагнала Панси, однако друзьям не удалось разогнать мрачность Слизеринского принца.

– Драко, что-то случилось? – голос Гойла гулко звучал в коридорах подземелья. Непроизвольно Малфою захотелось шикнуть на него, чтобы тише говорил.

– Нет. – коротко бросил блондин в ответ.

– И поэтому ты с начала семестра ходишь мрачнее тучи, ну да. – подхватила Панси, в глазах которой даже в сумраке угадывалось сомнение.

– Это из-за погоды. – разговор был неприятен Драко, почему-то дорога показалась ему длинней, чем обычно. Где же двери в Большой Зал? То, что его радовало – тактичное молчание Кребба. Тот предпочитал мало говорить, а делом доказывать свое мнение.

Сегодняшнее утро не отличалось от предыдущих – когтевранцы повторяли пройденный материал, попивая тыквенный сок из кубков. Заколдованный потолок был непривычно ясен – сквозь прозрачные облака время от времени поглядывало Солнце.

Пуффендуйцы тихо переговаривались – неподалеку от них парил Кровавый барон, удручая своим видом вечно позитивных «барсуков». Слизеринцы подтягивались к самому концу завтрака – среди них было много любителей спать до обеда. Шумно было только за последним столом.

У гриффиндорцев как всегда что-то случилось, наверно обнаружили очередную интригу и теперь дружно обсуждают случившееся. Судя по недовольному лицу Грейнджер, говорили о ней. Разумеется, она же не думала, что слух о романтическом поступке Снейпа так быстро утихнет?
Поттер и Уизли, сидящие по бокам от неё, недовольно отбуркивались от вопросов, стараясь быстрей закончить с едой и покинуть помещение. Но заметив, что подругу эти нелепые домыслы не волнуют, тоже успокоились. Уизли что-то спросил у девушки, одновременно тыкая вилкой в сторону её тарелки. Драко сидел слишком далеко, чтобы расслышать. Но в запасе у него было одно полезное умение – чтение по губам. Когда-то Люциус решил, что сыну это весьма пригодится. Может в роду Малфоев тоже были провидцы? «Ты будешь это есть?» - разобрал он, всматриваясь в движение рта рыжего гриффиндорца. Девушка отрицательно покачала головой, и парень, словно голодный зверь, набросился на недоеденный омлет.

Драко почти был в бешенстве. Девчонка практически ничего не съела, а этот Вислый, леший его забери, лопает за двоих! Нет, чтобы обратить внимание и заставить её проглотить хоть кусочек.

Гриффиндорцы. Оболтусы. Недалекие идиоты!

– Драко, положи вилку. Ты сейчас Винсенту глаз выколешь. – удивленно приподняв бровь, проговорила Панси. Юноша осознал, что, пыхтя не хуже Хогвартского экспресса, злобно глядит поверх плеча Крэбба. Тот, как ни в чем не бывало, жевал булочку, не улавливая угрозы. Направленная в его сторону вилка ничуть не волновала спокойствие юноши. Подумаешь, бывало и хуже.

– Я просто задумался. – разжимая побелевшие пальцы и откладывая столовый прибор дальше от себя, ответил Драко. Плохо. Нельзя так выходить из себя. Самоконтроль – девиз слизеринца.

– О чем же? – ехидство в девичьем голосе удачно скрыло природное любопытство. Не знай Драко Паркинсон столько лет, не угадал бы истинного смысла. А у неё была маленькая слабость. Если б Браун и Патил не были на Гриффиндоре, Панси проводила бы с девчонками большую часть своего времени. Слушала все сплетни, что гуляют по Хогвартсу. Но что удивительно, слизеринка предпочитала слушать, не распространять.

– О смысле жизни, Панси. – философия убивала её интерес. Драко это знал и нагло использовал. Вздернутый нос тут же сморщился, темные глаза сузились. «Не хочешь говорить, ну и не надо» – вот, что означал её взгляд.

***

Он не видел её весь день, не считая завтрак. И пока не мог определить точно – хорошо это или плохо. По идее, если объект не маячит перед глазами, то и думать о нем нет смысла. Однако мысли Драко выходили за рамки установленных правил. Они правилам противоречили!

Словно призрак, гриффиндорка существовала на периферии его сознания, то и дело напоминая о себе – пройдет мимо её однокурсница в красно-желтом галстуке, или кто-то упомянет в разговоре имя «Гермиона», даже созвучные слова заставляли его обернуться. Это совершенно не соответствовало его представлениям. Она ведь грязнокровка! Не волшебник, почти не человек. Низшее создание, которое он должен воспринимать как нечто, схожее с домашним эльфом. Но никак не выходит...

За свои 16 лет Драко ни разу не читал романтическую прозу. Все его представления о жизни, чувствах были почерпнуты из слов и поступков Люциуса, а также его окружения. И что-то младший Малфой ни разу не видел, чтобы отец, словно безумец, думал только об одном человеке. Или он научился это скрывать?

Драко замечал, как Люциус смотрит на Нарциссу. Несколько... странно. В его понимании странно, любой другой назвал бы это нежностью, любовью. Слизеринцу подобное было незнакомо.
И вот он уже чувствует беспокойство, не может найти себе занятие, ему чего-то не хватает. Вопрос заключается в том – чего же не достает для полного счастья?

«Интересно, что Грейнджер сейчас делает?» – вопрошало что-то глубоко внутри, и тут же сверху, откуда-то с разума, шла усиленная бомбардировка – «Наверно уроки за своих недоразвитых дружков. Или строчит эссе по трансфигурации, которое сдать нужно только через две недели. Ха! А может, выполняет задания префектов школы. Уизел наверняка мозги сложил на полочку, выходные пришли, как никак, и свесил все обязанности на плечи девчонки». Порой он ужасался тому, как часто образ кареглазой гриффиндорки появляется перед глазами.

Снова разозлился. Сколько можно думать об одном и том же?
Может, к мадам Помфри сходить... Вдруг кто-то на него заклятье наложил? Ну не мог он от простого любопытства придти к этому! Ну, даже если принять тот факт, что он о ней думает – Грейнджер далеко не его идеал. Он предпочитал девушек иного сорта – раскованных, знающих себе цену, таких как Панси, и самое главное - чистокровных. Но не консервативных ботаников, коим и являлась «назойливая» девица. Тогда какого Мерлина он продолжает думать о ней?!

А на ловца зверь бежит. Из-за угла появилась каштановая макушка – коридор был заполнен учениками, все спешили провести погожий день на улице, пока не ударили морозы. Поэтому в его поле зрения попала только верхушка её головы.
Студенты рассеялись, и Малфой получил возможность беспрепятственно наблюдать за девушкой. Длинные темные пряди переплетены в свободную косу, горящий взгляд едва заметно отдавал грустью. Тонкие кисти, перехватывающие тяжелую сумку. Она исхудала за прошедшие месяцы, кожа стала совсем белой, почти прозрачной. Только подойди ближе – и сможешь увидеть все, что творится внутри.

Драко остолбенел. Желание оказаться рядом с гриффиндоркой, такое неправильное, просто зашкаливало. Это плохо. Ему стала физически привлекательна Гермиона Грейнджер. Вот как все просто. Грейнджер, Мерлин, какое кощунство, сейчас едва уловимо напоминала Нарциссу – такая же утонченная, хрупкая. И эти её грустные глаза, такие темные, что в них можно потеряться.

Он должен к ней подойти. Она ведь совсем слабая, и эта тяжелая сумка. В душе слизеринца шевельнулись давно зарытые рыцарские чувства – защитить прекрасную принцессу от дракона. Драконом Малфой посчитал её рюкзак. Значит, Грейнджер надо спасти. Ему ведь уже все равно? Раз он выжил из ума, то теперь все можно.

Это нормально – помочь девушке. Совершенно нормально, он же не в любви ей идет признаваться, а просто хочет донести сумку в... Ну туда, куда ей нужно.

Слизеринец двинулся её навстречу, уверенный, что оправдание своему поступку он придумает потом. Сейчас главной целью было добраться до неё.

– Гермиона! – раздался неподалеку запыхавшийся голос. Серые глаза оторвались от созерцания гриффиндорки и наткнулись на мальчика-который-чтоб-его-выжил. – Ты в библиотеку? Давай помогу. – юноша улыбнулся подруге и закинул на плечо её рюкзак. Затем, охнув, картинно осел. – Ты там кирпичи что ли таскаешь?

– Нет, всего лишь гранит науки. – улыбка, появившаяся на её лице напомнила Драко то, в чем он бы постыдился признаться. Такое литературное сравнение раньше не возникало в его слизеринской голове. Если попытаться выразить его творческий полет мысли, то выглядело все так – «словно солнце осенним днем выглянуло из-за хмурых туч и на пару мгновений озарило все вокруг».

Но долго упиваться стыдом Малфою не удалось. Все, что сейчас занимало его сознание – это нежный взгляд, которым Грейнджер одарила шрамоголового идиота. А тот и рад. В этот момент он был совершенно уверен в том, что должен быть на месте Поттера. И это было бы правильно.

Кровь ударила в голову, и Драко обнаружил, что стоит на пути гриффиндорцев, сжимая в руке палочку. Плевать, Поттер сам нарвался.

– Какая милая картина... – протянул он. От ярости голос его стал ниже. Говорил он резче и быстрей, чем обычно. И куда делась манера растягивать гласные?

Драко почувствовал, как его буквально обожгло взглядом – карие, темные. Грустные. Не смотри так, Грейнджер!

– Вижу, вы решили выкинуть Уизела из своей теплой компании и свить отдельное гнездышко? – его откровенно прорвало. От чего, он толком не понимал – либо виноват Поттер, которого он давно не доставал, либо Грейнджер с его непонятным интересом к ней.

Темноволосый юноша выступил вперед, чем ещё больше взбесило Драко. Как он посмел перевернуть ситуацию так, что рыцарем оказался Гарри Поттер, а злобным драконом – слизеринец? Получается, Поттер защищает Грейнджер от НЕГО?

Последний барьер, сдерживающий злость Малфоя, рухнул. И неосторожно брошенное противником «Уйди с дороги» послужило достаточным поводом, чтобы бросить в него проклятье.
Они были не осторожны. Драко точно осознавал, что заклятия бьются в стены, студентов, улетают в окна. Но ни одно не угодило в неё. Каким-то образом и Поттер, и Малфой избегали того места, где стояла девушка – возле стены, отчаянно бледнея. Она звала Гарри, он отчетливо слышал её голос, и распалялся ещё сильней.

У гриффиндорца был порван рукав, из пореза медленно сочилась кровь. Слабо задел, надо бы посильней! Но тут на его скулу обрушился мощный удар – он позволил Поттеру подобраться слишком близко. Так низко, драться на кулаках. Словно варвары.

Но сейчас Драко было глубоко плевать, и он отвечал изо всех сил. И надеялся, что хотя бы парочку ребер он Поттеру точно сломал. Картинки мелькали очень быстро – люди, стены, пол, красное лицо противника, белое Гермионы...

Стоп!

В уши Драко с новой силой ударился звук – чьи-то крики, гулкие шаги, затем строгий голос произносит заклинание, и юношей раскидывает в разные стороны.

– Возмутительное поведение. – Макгонагалл едва подрагивала от возмущения. Её анимагическая форма давала о себе знать – женщина практически шипела, да так грозно, что волосы на голове вставали дыбом. – Пятьдесят баллов с каждого! И наказание.

В коридоре снова было людно – любопытные ученики собрались поглазеть на очередное столкновение двух противоборствующих факультетов. Ротозеи. Заняться им больше нечем.

Драко исподтишка наблюдал за Грейнджер. Та стояла возле стены. Белая, как мел. Такая измученная. Слизеринец почувствовал вину. Чувство стыда, внезапно поселившееся в нем, было настолько ошеломляющим, что он не мог вымолвить и слово в свое оправдание. Да и что бы он сказал? Все его причины – чистейший бред. Почему он полез в драку? Действительно, почему...

– Вы сейчас же отправитесь в больничное крыло. А завтра пойдете к мистеру Филчу, он назначит вам отработку. – сухой голос профессора звучал где-то далеко, но Драко последовал её указаниям, все ещё прибывая в своих мыслях.

В больничное крыло он и Поттер пошли разными путями. И каждый пытался понять – что же сейчас произошло?

7 глава

Смачно чихнув, Гермиона Грейнджер уже в который раз прокляла хогвартские сквозняки. Не стесняясь шагающего рядом друга, девушка высморкалась и грустно вздохнула. Ей бы отлежаться, вылечиться. А она как бравый солдат стремится навстречу неприятелю, в роли которого уже привычно выступал профессор Снейп.

До семи часов оставалось десять минут, ребята двигались максимально медленно, оттягивая момент встречи с ненавистным деканом Слизерина. На лице Гарри появилась такая смесь эмоций, что разобраться – чего же больше: отчаяния, грусти, злости или смирения, – было сложно.

– И почему жизнь так несправедлива? – взлохматив свою шевелюру, Поттер поднял глаза к темному потолку.

– Гарри, иногда риторические вопросы сильно раздражают. – Гермиона была в плохом настроении. Снейп уже во второй раз за этот семестр придрался к ней и назначил отработку (а ведь ещё даже не было середины октября!). Хотя, вон Гарри с этим зверем каждую неделю встречается, позволяет у себя в голове копаться. А там столько личного...
Ох, бедный Гарри.

– Плохо, когда в жизни на все вопросы отвечать приходится риторически. Открытый конец, так сказать, – хмыкнув, продолжил парень. Лицо его презрительно сморщилось. – После каждого урока такое чувство, будто по мне слоны топтались, а напоследок ещё и обоср..., сама понимаешь, что сделали. Прямо сюда, – Поттер ткнул себя в макушку загорелой рукой. – Такое вот поганое ощущение.
Гриффиндорка приложила усилия, чтобы не представить себе эту картину. В противном случае она бы рассмеялась, Гарри бы не понял, обиделся, и они бы не разговаривали целую неделю. Перспектива не привлекательная.

– Постарайся, Гарри. Чем раньше ты научишься окклюменции, тем раньше закончатся твои занятия со Снейпом. – ну, в конце концов, она же не Рон. Она не может просто взять и облить профессора грязью, сказать, что он индюк надутый в сальном парике, и что Гарри не нужно расстраиваться.

Такие вот фразочки Рона изрядно поднимали настроение другу, однако эффект у них был непродолжительный. Ровно до следующего урока Снейпа.

– Гермиона, это не так просто! – в отчаянии юноша развернул подругу к себе лицом. Ну как ей объяснить, что пытаться не впускать в свою голову кого-то столь скользкого и верткого весьма сложно.

– Ничего просто не бывает, Гарри. Тебе ли не знать. – девушка ласково улыбнулась ему, сжала его ладонь, стараясь поддержать, дать часть своей силы и терпения.

– Да все я понимаю. – перенимая гермионин настрой, парень успокоился и снова двинулся в сторону подземелий. Гриффиндорка тихо шла следом. – Ну что ему стоит быть чуточку справедливей?! Перестать относится ко мне, как к источнику всех неприятностей в его жизни?! Насолил ему мой отец в свое время, но я-то тут причем?
Взрывы негодования юноши следовали один за другим с равными промежутками во времени. От нечего делать, Грейнджер подсчитала, что кивать и сочувственно мычать ей нужно через каждые 27 секунд. Конечно, в ней тоже зрела обида на зельевара. Назначить ей отработку потому, что она выронила пробирку с зельем. Ну, подумаешь, пару капелек попали на мантию профессора. Ну, подумаешь, была черная, стала пурпурная...

Но что ещё больше не давало ей покоя – это странное поведение Малфоя. Странное, маниакально-агрессивное, непонятное. Эпитетов много, толку никакого. Гермионе казалось, что её буквально преследуют серые глаза. Разве что в уборной это ощущение пропадало, но, то и дело, она нервно оглядывалась по сторонам.
Ещё эта подозрительная потасовка, что он устроил. Слизеринец ввязался в драку так легко, не было практически провокаций, оскорблений, которые могли бы спровоцировать того поднять палочку. Гарри сказал Малфою отойти, его слова даже походили на просьбу, а тот взбеленился. Почему он напал?

– Ты что-то сказала? – повернулся к подруге гриффиндорец. Девушка удивленно захлопала глазами. Решив, что в её мыслях нет ничего плохого, объяснила:

– Ээм... Я все никак не могу понять. – Гермиона задумчиво сощурилась, будто пытаясь поймать нужную мысль, правильное решение. – Малфой. Что с ним тогда произошло? Будто взорвался, другого слова не подберешь...

– Что произошло? Хм. – на лице юноши появилось странное выражение, которого раньше гриффиндорка не видела – неприятное, будто он уже давно сделал выводы насчет этого человек. – Его что-то гложет. Готов биться об заклад, это связано с Волан-де-мортом. – Гарри ждал привычной реакции на имя темного волшебника, но подруга стойко проглотила страх и положила его на самое дно своего сердца.

– Гарри, не будь параноиком. У тебя все дороги ведут к... – девушка запнулась, но, пересилив себя, договорила. – Воландеморту.

– Смотри сама, – гриффиндорец приготовился загибать пальцы. – Отец в тюрьме, крыша давит. Разумеется, этот крысёныш будет не в себе. И с начала года он ведет себя странно – будто что-то замышляет. Вечно крутится вокруг нас, словно высматривает... не понятно что. – аргументы закончились, однако в своей правоте Поттер был уверен. Этот слизеринец на руку нечист, жди беды.

– Высматривает? – медленно проговорила Гермиона. Она не знала почему, но была уверена, что Малфой смотрит отнюдь не для того, чтобы устроить им пакость или же выполнить приказ Темного лорда, как уверяет Гарри. Это было глупо, самонадеянно с её стороны, но Малфой определенно смотрел... на неё. И от этого факта она была в смятении уже черт знает сколько времени.

– Не делай поспешных выводов, Гарри. Потом стыда не оберешься. – разумно предложила гриффиндорка. До кабинета зельевара оставался всего один лестничный пролет. Вот и растянули время. Разговоры – страшное дело.

– Как бы потом не пожалеть о не сделанных вовремя выводах. – мрачно закончил друг, останавливаясь напротив двери класса зельеварения. Гермиона, зная ослиное упрямство Поттера, поняла, что он не внял её словам.


***

Снейп писал что-то на куске пергамента, склонившись над столом, и не оборачивался на вошедших, пока не поставил точку в конце. Затем он отложил перо и окинул ребят безразличным взглядом. - Явились, - констатировал он. - Ну, что ж, идёмте.

Гарри исподлобья глянул на преподавателя, затем переглянулся с подругой и, сдавшись на милость судьбе, отправился вслед за мужчиной. Девушка устало последовала его примеру.

До класса они шли в полной тишине. Обычно Снейп не упускал возможности отпустить пару язвительных замечаний в адрес гриффиндорцев, но сегодня он молчал и лишь хмурился. Гарри не без злорадства отметил, что свалившееся на профессора двойное преподавание не очень благоприятно сказывается на его здоровье - мастер зелий был бледнее обычного и, вообще, выглядел утомлённым. Снейп остановился у класса, где обычно проходило зельеварение, отпер дверь. - Вот, мисс Грейнджер, ваш сегодняшний объём работ. Перемоете все котлы, запрёте класс и занесёте мне ключ.

- Да, сэр. - промямлила она в ответ. Гарри внимательно поглядел в глаза гриффиндорке, та успокаивающе мотнула головой - "все в порядке". Поттер нахмурился, но промолчал.

- А мы с вами, мистер Поттер, пойдём в кабинет Защиты. Там меньше хрупких предметов, которые могут пострадать от ваших "гениальных" контр-заклятий, - судя по тону, Снейпу хотелось идти на занятия окклюменции примерно так же, как самому Гарри

Оставлять Гермиону одну в кабинете хотелось ещё меньше, чем идти на злополучный урок. Это Гарри ощутил можно сказать физически - стоило профессору бросить в его сторону колкость.
Шли они медленно, и с приближением класса защиты от темных искусств настроение стремительно приближалось к отметке «О» - отвратительное. В который раз учитель и студент проявляли чудеса солидарности. Темные коридоры, сырые и холодные днем, вечером заполнились сквозняками, раздувающими полы мантии и пробирающими до костей.

Дверь кабинета захлопнулась, и у Гарри в очередной раз возникло ощущение, что он в камере пыток. - Итак, мистер Поттер. На прошлом занятии вы не проявляли особенного усердия. Посмотрим, что будет в этот раз, - Снейп мельком посмотрел на настенные часы и недовольно скривился. Затем он извлёк из внутреннего кармана волшебную палочку и, наконец, удостоил Гарри взглядом, в котором безразличие мешалось с брезгливостью.

Гриффиндорец очень надеялся, что в данный момент Снейп видит собственное отражение в круглых очках. Зеркальный щит, да? Интересно, если послать смертельное проклятие в зеркало, что произойдет? И почему он раньше об этом не задумывался?? Очки - неплохое оружие! Главное в нужный момент подставить.
- Это будет бомба... - пробормотал парень, спохватился, осторожно глянул в сторону профессора. А тот уже криво усмехался. Вот так и не сработал план с использованием очков, как оружия.

- Готовы? - Снейп лениво смотрел, как Гарри достаёт палочку. - Тогда приступим...

- Не стараетесь, Поттер, - заметил профессор, когда Гарри спустя полчаса в пятый раз поднимался с пола. - Я всё больше убеждаюсь в том, что мы зря теряем время. Смысл наших "занятий" сводится лишь к удовлетворению желаний директора. Он искренне верит, что вы способны освоить окклюменцию. Может быть, признаетесь ему, что он заблуждается? А то мне он почему-то не верит.

- Думаете, все так просто? Будто это доставляет мне удовольствие?! - вспылил Гарри, небрежно смахивая ладонью пот со лба. За короткие 30 минут Снейп умудрился вывести его из себя, достать так, что ни о какой концентрации не могло идти и речи. - Я ещё вначале года сказал директору, что это глупая затея и яйца выеденного не стоит!

Юноша тяжело дышал, согнувшись и упираясь руками в колени. К извечной нелюбви между ними примешивалось беспокойство о наказанной подруге, плюс каждые пять минут всплывающие то страшные, то сладкие, то постыдные воспоминания. И везде в них оказывался Снейп. Видит Мерлин, это не тот человек, которому Гарри осмелился бы все это показать.

- Люди, между которыми есть только ненависть и презрение, не смогут добиться успеха. - в сердцах проговорил Гарри, будто ни к кому не обращаясь. Словно только что открыл для себя простую, но верную истину.

- Как пафосно, - хмыкнул Снейп. - Легиллименс!

В голове замелькали картинки его прошлого:
Шестой день рождения двоюродного братца, все Дурсли отправляются в парк аттракционов. Розовощекий и упитанный Дадли гордо восседает на плечах у дяди Вернона, толстяк пыхтит и пригибается под тяжестью драгоценного сыночка. Петунья, отчитав маленького Гарри, идет следом за семьей.
Зима. Они с Роном и Гермионой направляются в Кабанью голову, рыжий друг мечтательно вздыхает по огненному виски - ведь сегодня он, возможно, сможет его попробовать.
Кубок мира по квиддичу. Все Уизли, разрисованные в цвета ирландской команды радостно переговариваются на трибунах. Появляются вейлы, и молодые люди переползают с сидения на сидение вперед - к самому краю. Только бы разглядеть...
"Неужели я так глупо выглядел? Стыд какой..." - внезапно возникла мысль в голове Гарри. Вид парней действительно был так смешон, что Поттеру изо всех сил захотелось скрыть это. В его мыслях будто возникла дымка, обволакивающая мысли. "Как рассеять туман над будущим" – снова возникло в голове, на этот раз озвученное загробным голосом профессора Трелони.
Непроизвольно Поттер усмехнулся и стал усиленно слать туман на собственные мысли - такой вязкий, томный и густой. Почти как молоко.

Туман заволок собой практически всё. Он также заглушил все звуки. Было пусто, тихо и на удивление спокойно... Пока вдруг Гарри не ощутил резкую боль, такую сильную, что не выдержал и закричал. Туман словно разорвала собой фигура в чёрном... Гарри снова очнулся на полу и сразу столкнулся с внимательным взглядом чёрных глаз. - Что ж, Поттер. Наконец-то хоть что-то. Хотя, вы сделали это неосознанно, - Снейп убедился, что Гарри полностью пришёл в сознание и отошёл. - Скажите Поттер, что вы сейчас сделали?

- Эээ... рассеял туман над будущим? - потирая ушибленную макушку, проговорил гриффиндорец.

Раз уж он сделал это неосознанно, логично предположить, что не совсем-то он и знает, что сделал.

- Просто не хотел, чтобы вы считывали... определенные воспоминания. - замялся Гарри. Пристальный взгляд Снейпа не обещал ничего хорошего. Как бы он сейчас с удвоенной силой не набросился на его сознание, рыская по мыслеобразам.

- Верно, Поттер. Не хотели и скрыли их, - Снейп не спеша прошёлся к преподавательскому столу. - Правда, вы выбрали не самый удачный материал - сквозь туман вашего сознания проникнуть также легко, как сквозь туман в реальности. А через что проникнуть трудно?

- Стену? - после непродолжительного молчания ответил Гарри. Стена - она твердая, крепкая. По возможности - толстая. Хотя, что бы он не ответил, у профессора найдется противоположный ответ - чтобы выставить Гарри дураком. Поттеру даже стараться надоело - пускай так и будет. Дурак, он и в Африке дурак

- Ни минуты не сомневался, что вы предложите именно это. Ладно, для начала хотя бы так. Оградите свои воспоминания стеной. Посмотрим, смогу ли я пробить её. Если да, будет больно. Ещё больнее, чем в предыдущий раз, учтите, - Снейп зевнул и поднял палочку. - Легиллименс!
Неожиданная, как и во многих предыдущих случаях, атака выбила Гарри из колеи. Но через мгновение он взял себя в руки. Юноша стал по кирпичикам выстраивать большую стену над своим разумом, отрывочные воспоминания, мелькающие в голове, стали беспорядочней и короче.

– Больше, Поттер, – резкий, властный голос прорезал сознание, словно нож. Гарри скрипнул зубами от боли, но превозмог себя и сделал нечеловеческое усилие, чтобы сосредоточенно представить стену. Да, он чувствовал, что это правильно. Он медленно «заложил» её фундамент, продолжил выкладывать кирпич за кирпичом, загораживая пробелы, сквозь которые прорывались воспоминания. Странно, это оказалось очень непростым занятием – он будто строил наяву. Наконец, шаткая и кривая, но все же стена была воздвигнута. Больше не было воспоминаний, только тишина...

А через мгновение хлестким ударом черная фигура разнесла облелеянную кирпичную кладку на куски. Гарри снова закричал, на этот раз громче обычного – настолько боль была невыносима. Он упал, чувствуя, как мозг будто разделяется на атомы, прямо как его защита в виде стены.

Его приподняли, об зубы стукнулось стекло, затем что-то горькое полилось в горло.
– Это, конечно, никуда не годится. Если брать обычный уровень подготовки, – голос Снейпа долетал, как сквозь туман, – но, учитывая ваши способности и то время, что мы бились без малейших результатов, - это уже кое-что, Поттер.
Зуб на зуб не попадал от так называемого «это уже кое-что». Гарри разлепил глаза, очки сидели криво – видно съехали с носа, когда он упал.

– П-профессор... может пять баллов дадите? – попытался пошутить гриффиндорец. Но кислое выражение лица Снейпа говорило о неуместности пресловутого поттеровского юмора.

– С вас надо бы снять, да не пять, а двадцать. За трату моих запасов зелий. – процедил сквозь зубы мужчина. Руку помощи ученику он принципиально не протягивал. Пусть сам поднимается – молодой ещё.

– Вы не замечали, что наши взгляды на вещи противоположны, – взлохматив волосы, задумался юноша. – Прямо как у ежика и... осла.

– Ежика и осла? – Снейп недоверчиво поднял брови. – Вы, верно, сильно повредились головой, Поттер, если в неё лезут такие сравнения. Поднимайтесь.
Гарри испугался было, что Снейп снова подвергнет его сознание атаке – ещё одной рабочей постройки стены он бы не перенес. Но Снейп, видимо, тоже так считал, потому что начал гасить свечи. Гриффиндорцу захотелось задать профессору вопрос:

– Скажите, сэр, неужели это все – просто стена? Нужно было лишь представлять стену?
Снейп раздраженно посмотрел на студента.

– Ну, если вам так проще, Поттер, то да – представляйте стену. Не важно, чем вы ограждаете воспоминания. Главное – скрыть их. Для вас пока достаточно. А если воспоминания нужно не просто спрятать, но и сделать это незаметно для противника, их нужно подменить другими – ложными. Но ждать от вас такого было бы чрезмерно оптимистично.

– А нельзя было объяснить мне все это сразу? – Гарри недовольно нахмурился.

– Я объяснял доступным языком, Поттер, – мастер зелий ухмыльнулся. – Я не виноват в том, что вы тугодум. А переходить ради вас на язык образов и жестов, раз уж только такой способ усвоения знаний доступен вашему мозгу, я не намерен.

– Как мило, профессор. – кисло промямлил Поттер, отряхивая мантию. Милым он посчитал все, что было сказано зельеваром... И от этих своих размышлений посчитал, что все верно – он повредился рассудком.
Часы показывали половину девятого. А чувства во всех конечностях было такое, будто он весь день был на тренировке по квиддичу... в дождливую погоду.

– Пора проведать котлы, мистер Поттер. Заодно – вашу подругу.
«По несчастью» – последовал ехидный комментарий. Сказано сие было достаточно тихо, однако слух грозы студентов всего Хогвартса всегда отличался особой чуткостью. Что было странно – профессор промолчал.
Путь до кабинета зелий прошел в тишине, словно на коридор было наложено заглушающее заклятье. Снейп открыл дверь и вошел первым. Гарри шагнул было следом, но вдруг уперся в спину внезапно застывшего зельевара.

– Эм... профессор? – попытка выяснить, что случилось, не увенчалась успехом. Точнее – Снейп просто не собирался отвечать на его вопросы. Может быть, он исчерпал свой суточный лимит? Десять вопросов в сутки, если глупых – считаются за два. Как только он превышает норму, зельевар начинает играть в молчанку. На самом деле, Гарри бы устроил такой вариант...


***

Гермиона в очередной раз чихнула, утёрла нос платком и снова провела скребком по котлу. Девушка вдруг заметила, что металлическая поверхность посудины покрыта россыпью капель. Поначалу гриффиндорка смутилась: вот уж чихнула, так чихнула. Да ещё и на чей-то… Нет, не просто чей-то а профессорский котёл. Хотя… Может быть, это даже и к лучшему, Снейп сам напросился… Гермиона бы и дальше размышляла о справедливости возмездия, но тут в свете факелов она явно увидела, что капли не прозрачны и какого-то странного бурого цвета… Она поспешно приложила платок к носу и осторожно высморкалась. Мерлин…

По светлой ткан и расплылась красная клякса. И сразу же вслед за этим девушка ощутила довольно сильное головокружение. Да что же это! Гермиона нетвёрдо добрела до ближайшей скамейки. То, что с ней сейчас происходило, ей совершенно не нравилось. Нет, и раньше бывало, что из носа шла кровь. Но не так много!

Девушка запрокинула голову, зажав нос, немного подождала. Но, стоило ей опустить голову, кровь полилась с удвоенной силой. Гермиона вдруг всхлипнула, ощутив, как внутри нарастает паника. Что-то явно идёт не так! Кровь не должна идти так быстро и в таком количестве. Она уже полностью пропитала платок, хотя он не маленький. Голова кружится всё сильнее, выйти и позвать на помощь, сил не хватит. Из кабинета её голос не услышат. Она же запросто может сейчас потерять сознание и истечь кровью! Ведь неизвестно, когда Снейп придёт проверить отработку. А может быть, он вообще не придёт!

Паника и слабость мешали мыслить адекватно. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы через несколько минут тяжёлая дверь кабинета не заскрипела и не появился бы мастер зелий в сопровождении Гарри.

– Мисс Грейнджер? – Снейп замер в дверях.
Гермиона лишь снова всхлипнула в ответ. Никогда ещё она не была так рада мрачному профессору.

– Как долго это продолжается? – коротко бросил мужчина в сторону гриффиндорцев. Гарри откуда-то выудил исполинских размеров платок (не иначе, как Хагрид ему подарил на день рождения), небрежно отбросив испорченный прямо на пол, и стал вытирать бескровное лицо подруги.

– Чуть больше часа. – глухо ответила девушка, судорожно вдыхая воздух через рот и пытаясь успокоиться. Она безропотно позволяла Поттеру убирать следы засохшей и только выступившей крови.
Ребята не заметили, как лоб зельевара пересекла глубокая морщинка. Выудив из шкафа кровеостанавливающее и восстанавливающее зелья, мужчина двинулся в сторону учеников.

– Выпейте это. – холодно произнес он, всовывая в дрожащие пальцы два бутылька. Девушка быстро проглотила зелья. Через минуту её лицо стало приобретать живые краски – с губ сошла синева, и кожа стала не такого мертвецки-пепельного цвета.

– Спасибо, профессор. – тихо поблагодарила девушка. Снейп криво усмехнулся, но комментировать не стал.

– Поттер, проводите мисс Грейнджер в больничное крыло. – видимо таким образом зельевар решил закончить и сегодняшнюю отработку, и закрыть сей настораживающий инцидент. Собственно урок окклюменции был закончен ещё несколько минут назад.

– Да, сэр. – гриффиндорец помог девушке встать и, поддерживая за плечи, вывел из подземелий. У выхода из класса юноша повернул голову в сторону профессора и тихо проговорил. – Спасибо вам.
Закрыв за собой тяжелую дверь, Гарри Поттер упустил возможность увидеть мелькнувшую на лице Снейпа искреннюю, но, увы, грустную улыбку.

8 глава

Еле передвигая ногами, в гостиную вошел Рон. Гарри сонно моргнул и поднял голову. Рыжий друг имел вид помятый и разозленный. Широко зевнув, Поттер убрал с колен учебник по трансфигурации, который он прочитал почти до середины. Определенно, отсутствие Гермионы и Рона влияло на него странным образом – от скуки юноша начинал учиться.

– Сегодня чего-то долго… – обратился он к опустившемуся рядом Уизли. Тот поморщился.

– Паркинсон устроила сцену. Вначале Кармайклу, потом мне, ну ты сам понимаешь – как же не упомянуть всуе семейство Уизли, потом она зачем-то прицепилась к Падме… В конце концов, досталось даже Малфою. Моя единственная отрада на сегодня.

– М… – глубокомысленно изрек Гарри, по привычке взлохмачивая волосы на затылке. – И из-за чего весь сыр-бор? Обычно же все спокойно было... Ну, там – нейтральная территория, соблюдаем перемирие и все такое.

– Ха! Так было до того, как слизеринцам объявили, что они должны в кои то веки отлепиться друг от друга. Ну, в целях укрепления дружеских межфакультетских отношений. А сыр-бор, как ты выразился, возник из-за балла. Его нужно готовить в паре. Эдди сказал, что это личное указание директора.

– И кто Паркинсон достался? – Поттер в нетерпении приподнял брови.

– Макмиллан. – через мгновение гриффиндорец понял свою оплошность. – Я не должен был тебе рассказывать о празднике. – Рон подозрительно сощурился и искоса глянул на друга. – Хотя все итак узнают об этом завтра, ничего страшного, что ты узнал чуть-чуть раньше… Друг, твое дело – молчать. – ткнув в Гарри указательным пальцем, словно пригрозив, закончил конопатый гриффиндорец.

– Ну, я постараюсь все держать в себе. – усмехнувшись, он похлопал рыжего по плечу. – Но чем Эрни Паркинсон не угодил-то? Вроде как он - безобидный малый.

– А. Тебе дословно или просто по делу? – поинтересовался Рон и, услышав твердое «второе», кивнул. – Он пуффендуец.

– О… Видимо для слизеринцев это достаточное основание, чтоб устроить сцену. – Второй раз за вечер Гарри блеснул глубокомыслием. Хотя, что тут можно было сказать? Юноша здраво рассудил, что красноречия Рону на сегодня уже достаточно – слизеринка за одно собрание старост превысила месячный лимит. А так как Рональд слушать не любил, тем более – внимательно слушать, Поттер решил не трепать другу нервы и помолчать.

– Ты навещал Гермиону? – после непродолжительной паузы поинтересовался Рон. «А вот и причина, по которой кому-то сегодня пришлось доказывать, что значок старосты он носит не за красивые глаза и широкую улыбку» – от этой мысли Гарри улыбнулся было, но тут же помрачнел. С одной стороны – наконец-то рыжему гриффиндорцу пришлось делать все самому, не сбрасывая на плечи подруги основной груз. С другой стороны, было беспокойство за здоровье Гермионы.

– Я пытался. Цербер не пустил за порог. – устало откинувшись на спинку дивана, Гарри грустно уставился на огонь, потрескивающий в камине.

– Думаешь, все серьезно? Может её кто проклял, а? – Рон взялся строить безумные догадки, отложил в сторону сумку с учебниками и принялся выстраивать в непонятной последовательности предметы, лежащие на столе. Лицо его казалось таким серьезным, но Гарри поспешил развеять эти мысли.

– Если существует проклятье, заставляющее учиться до истощения – то это наш случай. Вот только нет подобного проклятья. Это все её упрямство. – Поттер устало потер шрам и тяжело вздохнул.

– Я волнуюсь за неё, Рон. Очень волнуюсь. – друг, нахмурившись, перевел взгляд со стола, где из перьев, пергаментных свитков и чернильниц высилась странная конструкция, и напряженно взглянул в лицо Гарри. Тот повернулся к нему.

– Гермиона – большая девочка и не даст себя в обиду. И она в любую минуту может придти к нам и все рассказать. Мы же друзья. – уверенность Рона в своих словах была непоколебимой. Он действительно считал, что вместе они смогут решить любые проблемы, любые преграды им будут по плечу.

– Нет, не придет. Мы друг друга сколько знаем? Шесть лет? Вспомни хоть один случай, когда она пришла к нам и попросила помощи. – Гарри наблюдал, как рыжий юноша собирается ему возразить, но через мгновение его решительность куда-то улетучилась, и Рон растерянно перевел взгляд на камин. – То-то и оно. Она всегда помогала решать наши проблемы, а в свои дела толком не посвящала. И, знаешь что? Я это понял только сейчас.

Казалось, Поттер испытывал раскаянье. Из-за того, что был так невнимателен. Что его занимали совершенно другие вещи – подозрение к Малфою, неприязнь к Снейпу, все, что угодно. Но не любовь к верным друзьям.

– Маховик времени, Ремус... Рита Скитер. И правда, в свои дела она нас посвящала только тогда, когда считала нужным. – настроение Гарри передалось и Рону. Недавняя сцена, устроенная Паркинсон, отошла на задний план. – В этот раз сделаем все по-другому.

Гарри удивленно поднял голову, на лице его читался вопрос.

– Что? Сидеть тут и корить себя за прошлое глупо. Как часто повторяет Гермиона, утро вечера мудренее, – закинув сумку на плечо, Рон поднялся. Повернувшись к другу, он продолжил,

– А завтра перед завтраком я намерен пойти в больничное крыло и хорошенько попытать мадам Помфри.

– Идти выпытывать у мадам Помфри правду без меня – не по-дружески, знаешь ли. Ну и вдвоем к Гермионе пробиться будет легче. – Поттер поднялся с дивана следом за другом.

– Значит, так и сделаем.

Собрав разбросанные вокруг свитки и учебники, ребята отправились на заслуженный отдых.



***


В комнате царил шум, подобный жужжанию ос. Кто-то тихо переговаривался, кто-то произносил заклинания, из-за чего что-то постоянно вспыхивало, издавало странный шипящий звук или же взрывалось.

В такой атмосфере префекты школы пытались справляться со своими обязанностями. Гостиная, ведущая к комнате главного старосты, находилась недалеко от кухни. Что было на руку Рону – тот разложил перед собой расписание с первого по четвертый курс, который они с Гермионой готовили на следующий семестр, а рядом примостил огромную тарелку с сэндвичами и булочками.

Обычно работа здесь всегда проходила в более спокойной обстановке, но после того, как профессор Макгонагалл объявила, кому с кем предстоит готовить предстоящие праздники, ребята оживились. Не считая ворчащих друг на друга из разных углов Панси и Эдди. Последний, жертвуя собой, вызвался заменить Макмиллана.

– А здесь довольно неплохо... – протянул Гарри, держа в одной руке перо, а в другой – сэндвич. Гриффиндорец, волнуясь о здоровье подруги, вызвался помочь с префектурной работой. Уизли был этому несказанно рад – хоть один раз здесь не будет так скучно. И у Гермионы будет меньше возможности читать ему нотации.

– Рон, не ставь Гриффиндор и Слизерин вместе на уроки Хагрида. – девушка отвлеклась от своих листов, чтобы проверить дела у друга. Из другого конца комнаты послышалось разъяренное «Ты - когтевранский болван!», а затем звук шлепнувшейся обо что-то книги. Гермиона недовольно поморщилась.

– Почему? – недоуменно поинтересовались в один голос ребята.

– Ну, вспомните, как это обычно бывало у нас. – девушка перекинула волосы на другое плечо, чтобы те не падали на лицо, и наклонилась к друзьям. Как раз вовремя, чтобы увернуться от летящей через всю комнату гирлянды с черепами. – Ученики будут больше увлечены ссорами между собой, чем уходом за магическими существами.

– Но остальные не смогут дать им достойный отпор, – с сомнением проговорил Рон, почесывая пером себя за ухом. Раздался взрыв и последовавший за ним женский вопль, заставивший всех в комнате подпрыгнуть на месте. Гарри пихнул Рона в бок и кивнул в другой конец комнаты.

– Я бы не был так в этом уверен...

Все трое пригляделись и с изумлением поняли, что донельзя спокойный и неконфликтный Эдди Кармайкл невозмутимо обрушил столб холодной воды на голову Паркинсон. Главный староста широко улыбнулся и провозгласил на всю комнату:

– А как тебе такое приветствие, Панси? Мне кажется, ребята будут в восторге.

Казалось, все вокруг замерло. Старосты Пуффендуя, Эрни и Ханна, с ужасом ждали продолжения истории. Они серьезно боялись за здоровье Кармайкла, хотя тот и в ус не дул. Видимо наливающиеся кровью темные глаза Паркинсон его не волновали.

Гарри, Рон и Гермиона с трудом сдерживали смех. Мокрая слизеринка походила на взъерошенного воробья – настолько НЕ воинственно она сейчас выглядела. Падма лишь на мгновение подняла голову, проверила обстановку, поняла, что опасность лично ей не угрожает, и вернулась за планирование рождественского праздника.

Напряженную тишину нарушил звук открывающейся двери – Малфой и Голдстейн вернулись с дежурства. Блондин удивленно вскинул бровь и поинтересовался у застывшей слизеринки:

– Пэнс, ты решила охладиться?

Ответом ему послужило только одно слово.

– Агуаменти. – Паркинсон удовлетворенно взирала на абсолютно вымоченную гостиную главного старосты. И на тех префектов, кто не успел поставить щит от обрушившегося потока воды. Счастливчиками оказались Падма и Гермиона, реакция их не подвела.

– Гермиона, это было не по-дружески. – направив на себя палочку со струей теплого воздуха, проворчал Гарри. Рядом, соглашаясь, хмыкнул Рон.

– И это мне говорят два спортсмена, готовящиеся стать мракоборцами. Куда подевались ваши инстинкты? – карие глаза девушки лукаво блеснули, на губах играла добрая улыбка.

Тем временем Паркинсон, обезумев от ярости, бросилась с кулаками на Кармайкла. Тот, крикнув что-то про снятие баллов за рукоприкладство, отскочил в сторону. Слизеринка, споткнувшись, налетела прямо на Малфоя. Тот крепко обхватил девушку поперек туловища, бросил старосте «На сегодня хватит» и под громкие проклятия и ругательства Панси удалился.

Оправив на себе сбившуюся мантию, Эдди довольно оглядел всех присутствующих.

– Эту кошечку давно стоило остудить. – проговорил он. Женская половина возмущенно воскликнула «Эдди!», а вся мужская понимающе ухмыльнулась. Гермиона изумленно смотрела на одинаковое выражение лиц Гарри и Рона. Она возмущенно повернулась к Кармайклу.

– Это безответственно, Эдди. Ты действовал силой, против девушки. – Гриффиндорка может и не была так возмущена, как хотела показать, но все же...

– Послушай, Гермиона. Некоторых людей нужно ставить на место. И действуют только такие методы. – парень виновато улыбнулся. Огляделся вокруг. Пол по щиколотку был залит водой, вокруг царил такой бардак, что ему одному не удалось бы справиться со всем даже к утру. – Давайте приберем тут и на сегодня закончим.

9 глава

Осень полностью завладела окрестностями замка. Зарядили дожди, небо каждый день встречало свинцовыми тучами, а дороги вокруг замка превратилась в грязное месиво. В один из вечеров старосты вовсю готовились к первому празднику - Хэллоуину. Гарри и Рон приходили в себя после изнуряющей тренировки, квиддич вам не шутки, Гермиона делала домашние задания, выговаривала друзьям, что им не мешает заняться тем же, и даже не подозревала, что в одной из Хогвартских башен сейчас говорят о ней…

…Профессор Дамблдор сидел за своим столом, сложив перед собой руки, и хмуро на них смотрел. Он размышлял. Наконец, волшебник откинулся на спинку кресла и произнёс:

- И всё настолько серьёзно, Северус?

- Мадам Помфри говорит, что, если мисс Грейнджер станет хуже, она не сможет ничего сделать, - Снейп вышел из тени кабинета.

- А ты?

- Я, конечно, могу попробовать. Но на это уйдёт время. Не забывайте, мы имеем дело с маггловской болезнью. Среди волшебников такое не встречается, волшебство в крови делает иммунитет колдуна невероятно сильным. Поэтому, возможно, мне потребуются годы, прежде чем я смогу хоть что-то сделать…

- А у нас есть годы? - директор посмотрел на него.

Снейп пожал плечами.

- Не знаю. Но будет лучше, если мисс Грейнджер пока обратится к маггловскому врачу. Ей хотя бы будет известен диагноз.

- Ты с ней поговоришь?

- Может быть.

Дамблдор прикрыл глаза. Несколько минут они молчали, наконец, Снейп кашлянул.

- Если вы хотите, чтобы я занялся её лечением…

- Ты не обязан, Северус, но я не знаю никого, кто мог бы сделать это лучше.

- В любом случае, - профессор слегка нахмурился, - мне понадобится помощь. При всём моём уважении, господин директор, двойное преподавание и разработка нового лекарства от маггловской болезни – это выше даже моих сил.

- Помощь? - Дамблдор слегка приподнял брови.

- Да, - немного нетерпеливо ответил Снейп. - Думаю, вам стоит найти нового преподавателя для зельеварения.

- Или для защиты от тёмных искусств?

- Нет. Зельеварение.

Директор слегка улыбнулся себе в бороду.

- Что ж, ты прав, возможно, так даже лучше. Преподаватель зельеварения ведь может помочь тебе с лекарством?

Снейп кисло улыбнулся.

- Маловероятно. С этим я как раз справлюсь сам. Но прошу, не затягивайте с этим, господин директор.

- Хорошо, хорошо. У меня как раз есть на примете один человек…

Снейп приподнял бровь, глядя на от чего-то повеселевшего директора, кивнул и удалился. А Дамблдор тут же достал кусок пергамента и принялся писать письмо…


***


Урок защиты от темных сил проходил на удивление спокойно. И это учитывая тот факт, что в классе смешались представители издревна враждующих факультетов. Однако к концу пары каждый ученик был занят тем, что пытался невербально приманить к себе лежащий на парте предмет. Драко презрительно окидывал взглядом чернильницу в надежде, что та не устоит под его фирменным малфоевски-надменным взглядом и сама прибежит на ватных ножках. Драко ошибался. Собственно, злобный взгляд рядом сидящего Кребба тоже не приносил результатов – орлиное перо оставалось по-прежнему на расстоянии вытянутой руки от него и не сдвинулось ни на миллиметр.

Рон, под одобрительное хмыканье Гарри, вытянул губы трубочкой и втягивал воздух в себя так, чтобы в поток попало его сахарное перо. Кто знает, вдруг сработает? В конечном итоге он заработал колючий взгляд профессора Снейпа, после чего вытянутые губы сами собой втянулись внутрь и крепко накрепко слепились друг с другом. Заметив это, Гермиона с Гарри еле сдержали смех и уткнулись носами в парту.

Исподтишка наблюдавший за девушкой Драко тоже заметил манипуляции профессора и довольно расплылся в улыбке. Попытки сдвинуть с места чернильницу были отложены на неопределенный срок.

– Невербальные чары остаются вашим домашним заданием. Их нужно освоить до конца октября, и думаю, даже такие тупицы, как вы, должны справиться. Иначе, вам придётся серьёзно задуматься о целесообразности вашего дальнейшего обучения в этой школе... Все свободны. А вы, мисс Грейнджер, задержитесь... – профессор окинул аудиторию тяжелым взглядом, под которым поежилась большая половина ребят. Однако двум заядлым сплетницам это не помешало восторженно переглянуться, впериться взглядом в спину упомянутой Снейпом особы и расплыться в понимающих улыбках. Драко заметил, как Грейнджер обреченно вздохнула, перехватив подмигивания Браун и Патил. И слизеринец не был точно уверен, от чего девушка так бледна и насторожена – от того, что её задержал декан Слизерина, или от того, что после ей предстоит разговор с надоедливыми однокурсницами.

Драко вышел в числе последних, как ни странно, вместе с Поттером и Уизли. Не сговариваясь, они в тишине разошлись в разные стороны. Только гриффиндорцы остались ждать подругу на виду, а Малфой предпочел скрыться за ближайшей нишей.
Через несколько минут показалась Грейнджер, ещё более напуганная, чем раньше. Что такого ей мог сказать Снейп? Этот вопрос стал мучить слизеринца, и молодой человек понимал, что ещё не скоро избавится от этого мучения.

Поттер с Уизли, как две курицы-наседки, окружили подругу и стали подбадривать и говорить что-то нелицеприятное в сторону преподавателя. Девушка слабо улыбнулась и потянула их в сторону Большого зала.

Интересно, что же такого ей сказал Северус Снейп?..



В свои права вступил последний месяц осени. Девушка с растрепанными волосами с ногами забралась на кресло и со слегка отстраненным выражением лица читала длинный свиток пергамента. Вьющиеся пряди то и дело лезли в лицо, и это являлось единственной причиной, по которой Гермиона Грейнджер все ещё не превратилась в статую – природа взывала каждые пять минут убирать с лица щекочущие локоны. Испещренный разным почерком пергамент вызывал в ней противоречивые чувства – радость, ведь её друзья не поленились и во всех подробностях описали, как прошел Хэллоуин в исполнении Эдди с Панси; грусть, потому что отныне в её жизни появилось больше нерешенных проблем; страх... Но как только это липкое чувство начинало закрадываться в душу, девушка старалась как можно скорей выкинуть из головы все мысли и сосредоточиться на чем-нибудь отстраненном.

Поэтому, уже который час, она перечитывала письмо.

«Дорогая Гермиона!
Как прошла годовщина твоих родителей? Ты так внезапно уехала, а мы даже не знали, что 31 октября – такая знаменательная дата для твоей семьи. Как прошел праздник? *следы борьбы и проткнутый в нескольких местах пером пергамент* Гермиона, надеюсь, родители тебя хорошенько откормили?! А то кожа да кости, смотреть больно. Если приедешь не отдохнувшая, мы с Гарри лично отбуксируем тебя в больничное крыло и заставим там ещё одну неделю отсыпаться и отъедаться!».

Девушка хмыкнула, узнав кривоватый почерк рыжего друга. Как узнала и его добрый прямолинейный нрав. Ей хотелось каким-нибудь образом выразить благодарность друзьям за теплые слова. В голове сразу возникло их давнишнее соглашение – Рон с Гарри решили, что какое-нибудь лето проведут вместе с её семьей – Уизли хотелось попробовать маггловскую пищу, научиться пользоваться телефоном и выключателем света. А ещё он хотел посмотреть вместе с Гарри и мистером Грейнджером футбол. Гермиона снова улыбнулась и продолжила чтение:

«... Гермиона, праздник вышел шикарный!! ¬– Это Джинни, отметила девушка. – В конце концов, водой окатывало каждого, кто входил в Большой зал. Эдди так понравилась эта идея, что он уже не слушал возмущения Панси. Причем мини-водопад был настроен на тех, кто испытывал друг к другу не самые теплые чувства. Не поверишь, какого было мое удивление, когда через дверь прошли Невилл и Забини... и ничего не произошло! Зато у Гарри с Малфоем все было по программе. Они ещё потом долго друг у друга выясняли, цитирую: «Какого черта ты попер вперед, Малфой/Поттер!». Ещё несколько сантиметров борьбы на пергаменте, и Гермиона опознала почерк надежды всего магического мира. «Не слушай Джинни, Гермиона! То есть... не читай её. Праздник прошел на ура, я даже гордость испытываю, что приложил к этому свою руку.

Послезавтра начнутся занятия, а ты так и не сказала, когда приезжаешь. Что-то случилось? Ты нам обязательно все расскажи, запомнила? Вот так.

Ах да, Рон пихает, говорит, чтоб я не забыл рассказать тебе о самом главном. Начну с самого начала – можешь поздравить меня с первыми успехами в окклюменции! От Снейпа похвалы я, разумеется, не дождусь, поэтому очень надеюсь на тебя, Гермиона. Но теперь из-за этих успехов у меня проблемы – столько лишних эмоций, столько странной и непонятной информации в моей голове ещё никогда не было. Стоит какой-нибудь парочке пройти мимо меня, и... кажется, что вокруг все просто взрываются от гормонов. И на празднике, когда из зала уводили невменяемого Гойла, он видимо сильно перебрал, я в полной мере ощутил его дурноту на себе!

Ох, Джинни говорит, чтобы я перестал жаловаться и переходил к самому главному. Да... В общем, в большом зале находиться было невыносимо, и я решил прогуляться, подышать свежим воздухом.

Погулять мне особо не удалось. Прямо в дверях на меня свалилась куча чемоданов и, кажется, котел... Что-то чугунное точно на ногу упало. Пока я пытался выбраться из этого завала, кто-то постоянно причитал над ухом, а стоило нам посмотреть друг другу в лицо... Мне показалось, что та женщина, владелица чемоданов, узнала меня. Уверен, что уловил именно эти эмоции! Сдается мне, что у нас будет новый преподаватель по ЗОТС. Джинни уже успела узнать, что зовут её Мэри Макдональд.

Правда, поговорить тогда с ней особо не удалось. Угадай, кто появился? Правильно, Снейп. Может у него радар в голове, который пеленгует все события замка... а реакция у него была странная – я никогда ещё не видел у него такого выражения лица. Кажется, он был удивлен. Или недоволен, кто его разберет. Но с чемоданами и котлом он её быстро в директорский кабинет завернул. Мне показалось, что мисс Макдональд хотела со мной поговорить...

Ты приезжай побыстрей, Гермиона. Нам столько всего нужно обсудить.

Твои Гарри, Рон и Джинни».

На лице девушки появилась слабая улыбка. Что-то будет, когда она вернется в Хогвартс.


***

– Вот, значит, что...

– Мисс, сейчас онкологические заболевания – не редкость. Главное, вовремя поставить диагноз и как можно быстрей приступить к лечению. С первым мы успешно справились. Теперь нужно начинать химиотерапию. И если она не даст нужного результата, мы прибегнем к другому способу лечения
– операция по пересадке костного мозга.

– Но, я ещё учусь в школе... Школа-интернат, я не могу покидать её пределы.

– Мисс, я понимаю, вы растеряны. Но вы должны уяснить, что приоритеты находятся не на стороне вашего образования. Чем раньше мы начнем бороться с болезнью, тем больше у нас шансов на успех. Вы это понимаете?

– Да... Но мне нужно время. Нужно предупредить директора, друзей... Мерлин, родители!

– ... Простите?

– Как я скажу об этом родителям...

– ... С родителями буду говорить я, ваш лечащий врач. В моей же компетенции разъяснить им, на какой стадии находится ваше заболевание.
С вами все хорошо?

– Здесь немного душно... Скажите, сколько времени у меня ещё есть?

– Если в ближайшие сроки не начать лечение, то есть максимум через две недели, боюсь, вы не переживете это лето.

– ...

– Думаю, вам стоит принять успокоительное.

– Нет. Мне нужен трезвый ум. Я должна обдумать...

– Мисс, я надеюсь в скором времени увидеть ваших родителей. Не тяните с этим.

– Да. Вы сказали, две недели? За это время я успею разобраться со всеми делами...

10 глава

Гермиона медленно двигалась в сторону библиотеки. Пять минут назад она стоически выдержала нрав Рона – тот не выпускал её из Большого зала, хорошенько не покормив. Он с поддержкой Гарри и Джинни, примостившейся рядом с троицей, наложил в богатырских размеров тарелку всех блюд, до которых смог дотянуться. И с наидобрейшей улыбкой заставил подругу съесть как минимум половину.

Гермиона очень старалась. Старалась не подать виду, что от одного вида еды её мутит. Однако она не хотела давать повода друзьям для беспокойства. Поэтому сейчас с совершенно переполненным желудком девушка шла очень медленно. В голове царили сумбурные мысли, не дававшие ей покоя.

В Хогвартс она вернулась два дня назад. Но поговорить с родителями ей так и не хватило духу. А отправлять письмо с такими вестями...

Гриффиндорка встряхнулась, словно сбрасывая невидимый груз с плеч. Девушка оглянулась, в надежде, что никто не заметил её внутренней несговорчивости с самой собой. Коридор оказался совершенно пуст.

И чтобы окончательно убедить её в том, что вокруг никого нет, по замку прокатился звон колокола. Верно, ведь уже начался урок. Гермиона едва заметно выдохнула. За все это время она ни разу не оставалась одна. Рядом все время кто-то находился, отвлекал от дурных мыслей. Лучше всех с этой задачей справлялась Джинни – она взахлеб рассказывала о прошедшем празднике, да так, что у Гермионы складывалось впечатление, будто она сама там побывала.

А сейчас у Гарри и Рона были прорицания. Девушка беспомощно осмотрелась. Ни души. Чувство одиночества острой стрелой пронзило грудь, и гриффиндорка ощутила, как внутри что-то болезненно сжалось. Так сильно, что на глаза выступили слезы.

– Возьми себя в руки! – сердито прошептала Гермиона сама себе, гневно утирая рукавом глаза.
«Ведь по сути ничего не изменилось. Все когда-нибудь умирают. А мне просто досталось меньше времени. Тогда, есть ли смысл оттягивать этот момент?..»

Гермиона остановилась посреди коридора, пораженная собственными мыслями. Неужели она так просто опустит руки? Но ведь сейчас и так много проблем вокруг, кому будет дело до её болезни? А как же Гарри и Рон? И родители... И младший брат, которому вот-вот стукнет одиннадцать, и он, возможно, тоже пойдет в Хогвартс?

От напряжения в голове каждый шаг отдавался неприятной пульсацией. Она двигалась как слепой котенок, с тем лишь отличием, что не натыкалась на предметы. Внезапный треск привлек её внимание. Из лопнувшей сумки беспорядочной грудой вывалились учебники, свитки пергамента, чернила и перья.

– Прекрасно. – Еле сдерживаясь, прошипела гриффиндорка. – Просто замечательно.

Последняя капля. Девушка со злостью бросила испорченный рюкзак на пол, опустилась на колени и с шумом выдохнула. Ей с трудом удалось сдержать судорожный всхлип. Ну почему все шло не так?! Гермиона вяло выудила волшебную палочку из кармана. Вяло починила сумку заклинанием. Также вяло принялась собирать разбросанные предметы. И совсем не заметила, что в коридоре она больше не одна.

Взгляд девушки уткнулся в черные начищенные до блеска ботинки. По спине пробежал холодок, и ещё до того, как она посмотрела вверх, Гермиона знала, кого увидит.

– Этот упустила, Грейнджер. – растягивающий гласные голос. В поле зрения девушки попала бледная рука, протягивающая ей учебник по трансфигурации. «С помощью Малфоя тоже можно забыться...» – отстраненно подумала Гермиона и осторожно приняла книгу. Помедлив, девушка выдавила из себя:

– Спасибо.

Она даже не услышала, гриффиндорка почувствовала, как Малфой усмехнулся. Криво, с презрением. Так, как только он умеет. «Нет. С таким настроением я не смогу ему достойно ответить». Темные брови нахмурились, девушка запихнула последний учебник в рюкзак и резко поднялась на ноги.



Не рассчитав силы, Гермиона оступилась. Реакция слизеринца была быстрой и рефлекторной – юноша подхватил её под локти и не дал упасть. Удивленные взгляды встретились. Малфой словно оцепенел. Он зачарованно вглядывался в лицо гриффиндорки, осунувшееся, такое близкое сейчас. Он только теперь понял, что ещё никогда в жизни не был так близок к ней.

«Пора бы её отпустить» – билась в сознании призрачная мысль. Но Малфой почему-то не прислушивался к ней, а продолжал стоять.

Гермиона с трудом заставила себя оторвать взгляд от серых глаз, так внимательно следящих за ней. Слизеринец был необычайно серьезен, это сбивало её с толку. И только тут заметила, что он все ещё держит её. Вздрогнув и смутившись, девушка оттолкнулась, и, совершенно точно, её щеки стал заливать румянец. Пытаясь хоть как-то скрыть это, Гермиона отвернулась и попыталась обойти слизеринца. Но почему-то снова уткнулась носом в его грудь. Гриффиндорка возмущенно окинула взглядом юношу. Тот в ответ снова усмехнулся.

– Пропусти Малфой, я спешу.

– Что Грейнджер, спешишь на помощь своим пустоголовым друзьям? Без своей зубрилы-подруги они не смогут даже перо в руках подержать? – притворно расстроился он. Ирония в его словах была совершенно неприкрытой. Из-за облака выглянуло солнце и осветило помещение. Лучи запутались в каштановых кудрях, придавая им совершенно иной оттенок. Непроизвольно юноша залюбовался.

– Малфой, я повторяю – у меня нет времени шутить с тобой.

– Взгляните-ка, у гордой грязнокровки нет времени общаться со слизеринским отребьем...

Гермиона почувствовала, как в горле образовался тугой ком, не дающий как следует вдохнуть воздух в легкие. Ну почему именно сейчас она должна была столкнуться именно с ним?! Словно над девушкой навис злой рок, и неудача собиралась преследовать ей до самого конца. А до него могло быть не так уж и далеко. От этой мысли, девушка словно сжалась. На глазах выступили слезы, и чтобы не дать Малфою насладиться своим позором, Гермиона отвернулась и низко склонила голову.

Отражение в окне показывало обескураженное выражение лица юноши, однако гриффиндорка этого не заметила, погруженная в свои мысли. Наконец, слизеринец не выдержал:

– Грейнджер, в чем дело?

Услышать её ответ не дал внезапно возникший шум - в противоположном конце коридора послышались шаги. Гермиона не преминула воспользоваться этим, резко развернулась и спихнула Малфоя плечом со своего пути.

– Уйди с дороги! – и стремительно скрылась за ближайшим поворотом. Малфой нахмурился. Эмоции его можно было описать одной простой фразой - «… Не понял?».

Слизеринец был, по меньшей мере, удивлен. И даже немного насторожен. Потому что впервые она не сдержала слез при нем. А Малфой мог ручаться, что видел, как из её глаз брызнули крупные соленые капли. Это настолько повергло его в шок, что он даже не стал препятствовать, и девушка свободно покинула коридор.

До недавних пор право оставлять последнее слово за собой имел Драко. Сейчас же девчонка по неведомым ему причинам перехватила инициативу. Эту жутко раздражало и привлекало его внимание.

Кто она такая, чтобы воротить свой нос? И от кого – от Драко Малфоя! Серые глаза недобро сузились. Он добьется реванша, и это произойдет в ближайшее время.



Малфой рассчитывал на другой исход. На самом деле он не до конца понимал, зачем наблюдал все время за Грейнджер, зачем пошел за ней, когда та покинула Большой зал. Зачем испортил её сумку. Уж точно он не собирался стоять и пялиться на неё, как последний дурак. Будто симпатичных девушек он никогда не видел. О да, он только что признал, что Грейнджер симпатичная...

Драко был зол и обескуражен. И когда он очутился у себя в гостиной, то еле поборол желание что-нибудь сломать. А в голове стояла картина – плачущая Грейнджер. И он ничего поделать не смог. Как бы глупо ни звучало – ни успокоить, ни разозлить.

Сейчас он заметил то, чего не смогли углядеть окружающие её гриффиндорцы, её так называемые друзья. Гермиона была словно не живая! Она разговаривала, отвечала на уроках, ела, читала. Но карие глаза выглядели опустошенными. Будто мысли её находилась где-то далеко.

И если последние несколько дней Малфой не знал, что делать, как думать, то теперь все четко для себя решил. Он докопается до истины. Во что бы то ни стало, разгадает тайну гриффиндорки. А дальше... Будь что будет.



***


Бывший кабинет по защите от темных сил теперь ещё разительней отличался от своих прошлых обличий. Вместо привычных темномагических предметов и опасных зверушек, вокруг были расположены цветы. Определенно, в Мэри Макдональд угадывался опытный флорист. В разных концах помещения, на полках и столах были расположены ароматные пучки растений – мята, чертополох, диковинные цветы, названия которых знал не каждый ученик. Различные ингредиенты находились не в одном шкафу, а в разных концах аудитории – новый профессор таким образом решила проверить знания присутствующих. Ведь далеко не на каждой баночке или склянке присутствовала надпись.

Профессор Макдональд плавно двигалась между парт, проверяя работу студентов и давая необходимые советы. Неожиданностью стало то, что за весь час не случилось ни одного взрыва. Невилл Долгопупс с явным облегчением следил за кипящим зельем – теперь он, без оглядки на ехидные замечания профессора Снейпа, мог расслабиться и сосредоточиться только на своей работе.

Гарри Поттер краем глаза следил за женщиной, помешивая почти готовое зелье. Оно приняло нужный медно-бурый оттенок и источало приятный карамельный запах.

Определенно, отмечал про себя гриффиндорец, её манера преподавания была весьма привлекательна. Даже слизеринцы не стали отпускать свои фирменные шуточки – профессор Макдональд описывала материал четко, кратко и максимально понятно для каждого.

– Отличная работа, мисс Грейнджер. Десять баллов гриффиндору, вы первой закончили свое зелье. – Гарри с гордостью потрепал подругу за худые плечи и улыбнулся. Девушка никак не отреагировала на это, лишь безлико улыбнулась. Профессор задержала свой взгляд на ней и двинулась дальше вдоль парт.

Не смотря на то, что она, как и профессор Снейп, была облачена в свободную мантию насыщенно черного оттенка, никакого сходства с летучей мышью не наблюдалось. Темные волосы были строго забраны на затылке, дабы не мешать при работе и, не дай Мерлин, упасть в котел. Светлое лицо изредка посещала теплая улыбка, а если уголки губ были опущены, в глазах по-прежнему оставалось слегка мечтательное, ясное выражение.

Гарри определенно импонировал образ нового преподавателя зелий. И не ему одному. С легким недоумением гриффиндорец уловил странные флюиды, исходившие от Кребба и Гойла, вечных спутников слизеринского хорька. Если бы его воображение было женским, то он определенно увидел бы небольшие красные сердечки, устремляющиеся к ничего не подозревающей мисс Макдональд.

Поттер спрятал смех за легким покашливанием.

– Все в порядке, мистер Поттер? – немедленно отреагировала женщина, поворачиваясь к ученику. Гарри вновь ощутил теплую волну эмоций, что исходила от неё при первой встрече.

– Да, профессор. – невольно улыбнулся юноша. Что-то было в Мэри Макдональд, и это дарило ему давно забытые чувства. Наверно, его мама была в чем-то с ней похожа…

– Похоже, вы уже закончили с зельем? Ну что ж, проверим. – женщина склонилась над котлом, слегка усмехнулась и покачала головой. – Не совсем то, что нужно, мистер Поттер. Вам следует быть внимательней.

Гарри с досадой отметил, что, увлекшись наблюдением, передержал зелье на огне. Пожалуй, Снейп на её месте раскритиковал бы в пух и прах подобную ошибку. А сейчас Гарри даже было приятно. Приятно от того, что кто-то так мягко критиковал его зелье. Рядом стоящая Гермиона ободряюще улыбнулась другу и снова вернулась в свои мрачные раздумья. Ему не нравилось такое состояние подруги, но этим он решил заняться позже.

Сейчас на повестке дня стоял разговор с новым преподавателем. Этот «узнающий» взгляд все не давал ему покоя.

Послышался удар колокола, и студенты живо зашевелились: кто судорожно заканчивая варить зелье, кто убирая использованные материалы. Гарри намеренно медлил.

– Ты идешь? – закидывая сумку на плечо и подталкивая к выходу Гермиону, спросил Рон.

– Вы идите, я догоню. – рассеяно бросил гриффиндорец, вяло складывая свои принадлежности в рюкзак. Темная бровь удивленно изогнулась, когда Гарри словил на себе сильную эмоцию с весьма четко проступающими нотками ревности. Что удивительно, исходило это чувство от уже названых ранее молодых людей. Кребб и Гойл окинули Поттера недобрым взглядом и скрылись за дверью.

– О, мистер Поттер, вы все ещё здесь? Какая удача, помогите мне с этими учебниками. – конечно, профессор лукавила. Она с легкостью могла использовать левитирующее заклинание. Но заинтересованные взгляды надежды магического мира были весьма красноречивы. С их первой встречи мисс Макдональд знала, что мальчик захочет с ней поговорить.

На лестнице возникла небольшая заминка – гриффиндорец чуть не потерял пару томов на крутом повороте, следуя за профессором. Подол темной мантии скользнул по порогу, когда женщина подвинулась в сторону, чтобы дать юноше пройти. Аккуратно переступив порог, Гарри огляделся. Со времен преподавания лжеГрюма тут все изменилось до неузнаваемости. В первую очередь, это помещение явно больше не использовалось, как личный кабинет.

Гарри оказался в светлой и чистой комнатке. Здесь всё дышало домашним уютом. На окнах висели светло-серые занавески с невычурным узором, стены были оформлены в той же гамме. У камина Поттер заметил небольшое, мягкое кресло, в котором лежала небрежно оставленная книга. "Грозовой перевал" - прочёл он незнакомое название.

– Вот, оставь их здесь, – профессор Макдональд показала на стол. Гарри водрузил кипу книг на обычный преподавательский стол, где царил совершенно не свойственный обычным преподавателям лёгкий беспорядок - блокноты, множество листков с разными пометками, несколько перьев разных цветов, много книг, вазочка с вишнёвыми конфетами. Однако, во всём том, как были расположены книги, тетради и блокноты, чувствовалась какая-то система, известная лишь хозяйке стола.

– А тут довольно мило. – неловко начал Гарри. Как иначе охарактеризовать помещение он не знал. Более того, он впервые находился в покоях преподавателя-женщины. И по этому поводу испытывал некоторый дискомфорт – нечто похожее он чувствовал, путешествуя в омуте памяти Снейпа.

– Ох, я ещё не успела как следует тут устроиться. Как видишь, – с немного грустной улыбкой проговорила женщина, указывая на учебники, которые до недавнего времени он держал в руках, – некоторые вещи все ещё находятся там, где им быть не положено.

– Да. – гриффиндорец кивнул, подняв с края кресла свернутый пергамент и, не решившись его развернуть, водрузил на место. Возникла небольшая пауза, во время которой Гарри с, как он сам считал, глупым видом оглядывал комнату, а профессор едва заметно улыбалась.

– Эм… Профессор, я хотел спросить… – не успел он договорить, женщина закончила за него.

– Откуда я тебя знаю? – Макдональд чуть наклонила голову вперед, приподнимая левую бровь. Она будто смотрела на маленького мальчика, хотя Гарри весьма чувствительно возвышался над преподавателем.

– Вы проницательны. – на лице юноши появилась слегка виноватая улыбка. – Этот вопрос волнует меня с момента вашего прибытия в школу.

Профессор вдруг снова улыбнулась, на этот раз Гарри показалось, что её улыбка была немного грустной, а в глазах застыло странное выражение. Женщина слегка тряхнула головой, словно хотела согнать его, и вытащила из кармана волшебную палочку.

– Не хочешь чаю? У меня тут неплохая коллекция.

Гарри и глазом моргнуть не успел, как к ним подъехал маленький чайный столик, кресло у камина развернулось, приглашая удобно устроиться в нем, а книги улетели на полку в шкаф.

– Э... – парень подумал, уместно ли будет распивать чай с новым преподавателем, но Мэри уже суетилась у стола – появилась тарелка с печеньем, откуда-то прилетела шкатулка, где Гарри насчитал двадцать сортов разнообразнейшего чая. Отказывать было неловко.

– Итак, – профессор разлила темный дымящийся напиток и села напротив, придвинув стул. – Знаю я тебя, можно сказать, косвенно, Гарри. Мы виделись довольно давно, около пятнадцати лет назад. Ты тогда был совсем маленьким и ужасно кричал.

– Вы знали моих родителей? – догадался Гарри.

– Да, – она кивнула, глядя на него. – Мы с твоей мамой учились вместе и были подругами. Я знала и твоего отца. А на их свадьбе я была подружкой невесты.

Лицо женщины разгладилось, когда она ненадолго погрузилась в свои воспоминания. Гарри был потрясен. Сидящий напротив него человек видел его родителей, близко знал его мать! Все это время те крупицы информации, что перепадали на долю Поттера, касались в основном отца. В зеленых глазах загорелся жадный огонь.

– А какой она была? – быстро проговорил он. Женщина, словно резко проснувшись, вздрогнула и взглянула светлыми глазами на него.

– Какой была Лили? – медленно повторила она.

Гарри показалось, что профессор тщательно обдумала свой ответ, прежде чем продолжить.

– Ну, – она пожала плечами, улыбнулась немного смущённо, – тебе, наверное, и так говорили, что она была прекрасным человеком. Добрым, преданным другом. Мы подружились сразу же, на первом курсе. Я как сейчас помню, она за меня заступилась, когда ребята со Слизерина...

Мэри собиралась рассказать дальше, но тут послышались скрип и хлопок резко распахнувшейся двери класса. Кто-то быстро и громко шагал прямо в личные покои учительницы. Профессор Макдональд вдруг нахмурилась и поджала губы. Сказав "Извини, я на минутку", она встала, подошла ближе к столу, остановившись как раз напротив двери, в которую резко и без особых церемоний постучали. Гарри не терпелось услышать продолжение истории, но незваный гость спутал все карты.
Не успело прозвучать "Войдите", как в комнату практически ворвался ни кто иной, как профессор Северус Снейп.

– Мисс Макдональд, – он произнёс это как нельзя презрительней. – Извольте объяснить, куда вы подевали все школьные припасы для зелий. –

– Подевала? – брови женщины взлетели вверх. – Мне казалось, будучи профессором зельеварения, я могу перенести их в свой кабинет, поскольку они нужны для занятий.

– Но не всё же подчистую! – чёрные глаза Снейпа неприятно сощурились. – Мне что же теперь, постоянно бегать к вам, если вдруг понадобится пустяковый настой? Не забывайте, нам предстоит огромная и трудоёмкая работа, зелье для Грейнджер не микстура от простуды. Я планировал начать сам, но...

К раздражению Гарри теперь примешалось чувство настороженности. Всё это время он был лишь наблюдателем, Снейп его не замечал. Но вот мисс Макдональд послала мастеру зелий едва заметный, но выразительный взгляд и лёгкий кивок. Снейп резко посмотрел в сторону и, наконец, заметил Поттера, всё ещё держащего чашку с чаем. Губы зельевара плотно сжались, ноздри стали раздуваться.

– Простите, я не знал, что у вас гости, – последнее слово он произнёс как ругательство. – Зайдите ко мне позже, мисс, когда закончите чаепитие.

Мужчина развернулся и стремительно покинул кабинет.
Как только дверь за Снейпом захлопнулась, Мэри возвела глаза к потолку.

– Извини, профессор Снейп никогда не умел держать себя в руках.

– Вы и его знали? – спросил Гарри.

– Да, приходилось... – она издала невесёлый смешок. В другой раз Гарри эта тема показалась бы интересной, он бы с удовольствием послушал и о школьных годах Снейпа. Но слова, обронённые вышеупомянутым профессором, не выходили из головы.

– Профессор, – спросил он, нахмурившись. – О каком зелье говорил сейчас Снейп? Он сказал - для Грейнджер. Зачем Гермионе зелье? – Профессор Макдональд бросила на студента удивлённый взгляд.

– Зелье? Разве он упомянул зелье? О, он так вопил, что я даже не расслышала, о чём он... Ох, кстати, а ты не опаздываешь на урок?

Гарри встрепенулся.

– Ох, и правда, – он уже минут десять должен был вместе с остальными изучать очередного «безобидного» любимца Хагрида.
Позже, прибежав к хижине лесника, извинившись за опоздание и встав рядом с Роном, Гарри ещё раз прогнал в голове всё произошедшее и понял, что мисс Макдональд нарочно свернула тему и побыстрее его выпроводила. Здесь явно была тайна. Тайна, которую знали Снейп, профессор Макдональд и... Гермиона?

Он бросил взгляд на подругу. Она выглядела уставшей, осунувшейся, через бледную кожу проступали вены, а на внешней стороне ладони он определенно заметил небольшой синяк. Гарри нахмурился, в этот момент девушка посмотрела на него, взгляд юноши потеплел ей в ответ. Кивнув друг другу, ребята сосредоточились на лекции Хагрида. А Гарри решил для себя, что обязательно расспросит об этом Гермиону. Чем раньше, тем лучше.

11 глава

В преддверии наступающего рождества хогвартские обитатели, казалось, сошли с ума. Парни глазами побитого зверя смотрели на особей женского пола, прикидывая в уме «откажет или не откажет?». Дамы, в свою очередь, распушили павлиньи хвосты (у людей ведь все не как у животных), бросая острые и кокетливые взгляды на секс-символов школы. Гарри с искренним недоумением относился к тому, что его внесли в список «желанных жертв». Пару раз ему пришлось бегством спасаться от назойливых девиц. Хотя проницательная Гермиона сразу разглядела сквозь его смущение нечто, весьма сильно напоминающее раздувшееся мужское эго. О чем не преминула сказать другу при очередном рассказе о его «геройском» бегстве.

«Герой» по-геройски отнекивался, но, в конце концов, признал, что такое отношение немного, совсем чуть-чуть, тешило его самолюбие. В конце концов, он молодой и здоровый юноша. Кому бы не понравилось внимание? И не потому, что он надежда всего магического мира (хотя это не стоило снимать со счетов), а потому что он просто клевый и симпатичный парень! Но всегда есть небольшое но… И на это «но» он и жаловался подруге. Невыносимая чувствительность к чужим эмоциям сделала его жутко раздражительным, а достающие поклонницы смешивали все карты и путали его собственные чувства.

В конечном итоге, чтобы скрыться от бесконечного внимания, Гарри стал постоянно носить мантию-невидимку в кармане. Все чаще он волшебным образом растворялся в толпе, чем жутко выводил друзей из себя. Те, казалось, были единственными людьми, кого не коснулся этот гормональный бум. Хотя нет. Рон иногда беспокоил друга неустойчивыми всплесками. Особенно трудно рядом с ним было тогда, когда в радиусе нескольких метров от них находилась Лаванда Браун. О, на себе Гарри это прочувствовал в полной мере. А от чувств и мыслей некоторых ребят у него мозг сворачивался в трубочку, а щеки неудержно краснели.

Поэтому ежевечерние прогулки вот уже две недели подряд совсем не удивляли уставшую Гермиону. Гарри все чаще стал безмолвно следовать за ней, помогая при вечерних дежурствах. И сколько бы она не говорила, что «Это лишнее» и «Гарри, тебя обязательно накажут!», гриффиндорец знал, что она ему благодарна. Легкий шелест мантии и мягкая мужская поступь рядом успокаивали девушку.

Но в этот вечер Гарри решил изменить маршрут. Пройдя пару коридоров вместе с Гермионой, он, шепнув «встретимся у портрета», повернул за угол и устремился на третий этаж. Луна только восходила на свой пьедестал, давно отправив солнце на другую сторону земного шара. Её легкие лучи пробивались сквозь окна и освещали Гарри путь. Зеленые глаза привыкли к полумраку, поэтому он не нуждался в свете «люмоса». Внезапно накатившее чувство заставило парня остановиться. «Так… кажется, это территория Паркинсон. Неужели филонит? Вот ведь заср… плохая девочка!» - Поттер сдержался и даже в уме не дал себе выругаться. Со Снейпом и не так запоешь. Не ровен час залезет забавы ради в голову и узнает все. Потом сиди и отнекивайся.

Новая волна возбуждения прокатилась по юношескому телу, и Гарри едва не застонал от досады. Ну как можно так дежурить и пропустить прямо у себя под носом любвеобильную парочку?! Раздались приглушенные голоса, и Гарри вслушался.

- Мерлин, как ты это делаешь? – простонал подозрительно знакомый мужской голос.

- Не поминай Мерлина всуе, Кармайкл! Просто заткнись и не отвлекайся, – стоило услышать голос второго участника, а подобным разумеется приятно заниматься как минимум вдвоем, как легкий флер возбуждения, окутавший Гарри с того момента, как он оказался в коридоре, рассеялся. Паркинсон? Кармайкл и… Паркинсон?! Не поверив своим ушам, Поттер двинулся дальше по коридору и в самой дальней нише заметил два тесно переплетенных тела. Ребята были настолько увлечены друг другом, что даже не услышали легкого шороха мантии неожиданного свидетеля их маленького рандеву. Юноша не мог поверить, помимо ощущений возбужденной парочки, он испытывал стыд и неимоверное любопытство. Последнее и не давало ему покинуть как можно быстрей коридор. Ему никак не удавалось сложить в уме слизеринку и когтевранца, вот и хотелось убедиться в этом воочию. Хотя, это ведь не Слизерин и Гриффиндор. Ну не могут же, допустим, Гермиона и Малфой воспылать друг к другу нежными чувствами?! «Ну, дружище, и придет тебе в голову чушь несусветная» - дал себе мысленного тумака Гарри и поспешил убраться в другое место. Где нет слетевших с катушек старост. Ему вдруг словно воздух, стало необходимо увидеть Гермиону. Она ведь такая нормальная.


***

Ну какой черт его за ногу тянул? Хоть кричи на каждом углу «Нельзя ходить туда, куда глаза глядят!». Непонятным для себя образом Гарри оказался у дверей в класс Снейпа. Оттуда доносились приглушенные голоса, легкое позвякивание. Чуткий слух парня даже уловил, как булькает жидкость. Второй раз за вечер им овладело неимоверное любопытство. Гарри неслышно отворил дверь, осторожно пробрался внутрь, и…

- …Положи туда, это пригодится позже… Достаточно. Теперь вот это.

- А не будет сильной реакции?

- Я что, похож на идиота? Не забывай, ты ассистент, твоя работа делать, что я говорю.

- Ох, простите, профессор, как я сразу не подумала. С таким же успехом, мог напрячь домового эльфа…

В кабинете было душно, в воздухе висела пелена пара. Гарри осторожно ступал, стараясь передвигаться бесшумно. Мантия делала его невидимым, но любое неосторожное движение могло выдать с головой, а быть застигнутым Снейпом в его собственных владениях не входило в планы гриффиндорца.

Потолок здесь поддерживала пара колонн, Гарри устроился возле одной из них, снял очки, стёкла совершенно запотели, и, наконец, рассмотрел, что происходит.

На длинном столе было разложено невозможное количество различных ингредиентов, мешков, пакетиков, банок, склянок, бутылок… Посередине стоял котёл средних размеров, а над ним замер сам профессор Снейп, с сосредоточенным видом отмеряющий нужное количество голубоватой жидкости. Чуть позади стояла профессор Макдональд. Скрестив руки, она наблюдала за коллегой со скучающим и недоверчивым видом.

Снейп осторожно вылил жидкость в кипящее варево. Оно угрожающе зашипело, испуская едкий дым.

- Ох, какая неожиданность, - заметила Мэри, и Гарри поразился тому, как насмешливо и иронично звучал её голос. До сих пор ему не доводилось слышать от неё таких интонаций.

Мастер зелий сжал губы.

- Мы экспериментируем. Ошибки естественны.

- Но не там, где они предсказуемы и очевидны.

- Такие, как ты, всегда тормозили науку. Послушные «ботаники», боящиеся риска.

- А ты на пятом курсе взорвал лабораторию Слагхорна. Во всём должна быть мера.

Гарри почувствовал, как его брови поползли вверх. Что… Что это значит?! То, как два профессора разговаривали, то, что они говорили – все выглядело очень непринужденно. И совсем не официально. Профессор Макгонагалл и Снейп также давно знают друг друга, и работают вместе. Но Поттер никогда не замечал за ними подобных отношений. Выходит, эти двое знали друг друга раньше? И, похоже, учились вместе?! И верно, Мэри ведь говорила, что знает его маму…

- Эванеско! - Снейп очистил котёл. - Давай лучше вспомним твоё «Выше ожидаемого» на СОВ.

- ЖАБА были на «Превосходно».

- Каким чудом?

Женщина как-то странно улыбнулась.

- Лучше наливай в котёл воду, у нас времени не так много.

Мастер зелий фыркнул.

- Итак, что ты ещё можешь рассказать о заболевании?

Профессор МакДональд заложила руки за спину и стала не спеша прохаживать вдоль стола.

- Лейкоциты в крови мага устойчивы по природе, этот феномен не обращает на себя внимания среди целителей, поскольку его изучение не требуется для волшебных заболеваний. Что касается магглов, нарушение баланса кровяных тел - частое явление.

- Полагаешь, что волшебная кровь оказалась слабее?

- Видимо, да. Или что-то сделало её слабой. Нужно отталкиваться именно от этого - от её крови.

- Чем я и занимался, пока ты не почтила Хогвартс своим присутствием.

- Знаешь, у меня создаётся впечатление, что мои услуги тебе скорей мешают. Может быть, я пойду?

Мэри спросила это совершенно спокойно, с лёгкой усмешкой. Снейп метнул в коллегу желчный взгляд.

- Дай мне разжижитель. Он во втором шкафу на третьей полке.
Гарри и дальше продолжал вслушиваться в их речь, так внимательно, как только мог. Но смысл ускользал от него. Из Снейпа, как из рога изобилия, сыпались неизвестные названия растений, органов-ингредиентов для зелья, непонятных терминов. Гарри удалось уловить только главную мысль – учителя экспериментируют над новым противоядием против какой-то маггловской болезни. Лейкоциты… Где-то раньше он слышал это название, кажется, в одном из тех дотошных и слезливых сериалов, которые смотрела тетя Петунья. Стоит спросить Гермиону, вдруг она что-то знает?

Вспомнив про подругу, Гарри спохватился и глянул на часы. Обе стрелки почти сошлись на цифре «11». Раздосадованный и неудовлетворенный результатом своих наблюдений, юноша постарался бесшумно выбраться из помещения.


***

Гермиона старалась идти как можно непринужденней, как обычно, одним словом. Но почему-то сегодня это никак у неё не выходило. Все время казалось, что она слишком сильно виляет бедрами, или волосы, словно пружины, подпрыгивают при каждом неуклюжем шаге. Она сама себе напоминала деревянного солдатика, у которого коленки не сгибаются, и это доставляет ему определенный дискомфорт.

Причина крылась в её сопроводителе. Гриффиндорка размеренно проверяла коридоры замка, забивая голову различной чепухой, отвлекающей от ненужных мыслей. Спешить ей было некуда – в гостиной её ждали неоконченные домашние работы Гарри и Рона, которым она с радостью поможет. Но это занятие скоро прекратиться, мальчики уйдут спать. И ей не останется ничего другого, кроме как последовать их примеру.

А во сне приходили мысли – тягучие и навязчивые. С каждым днем избавиться от них становилось все трудней. Гермиона изо всех сил старалась не расплакаться, и в последние дни это стало её маленькой победой. Может быть, скоро она перестанет накладывать заглушающие чары на полог вокруг кровати.

Но пока что первоочередной задачей было ночное дежурство. Девушка спускалась с верхних этажей вниз, оставалось проверить ещё два. Гермиона растягивала удовольствие, замедляя шаг. На очередном повороте она заметила высокую тень и уже собралась высказать нарушителю, чем обычно заканчиваются запретные ночные приключениях вне гостиной факультета. И тут же осеклась. Из тени выступила светловолосая фигура.

- Мне чертовски везет, - досадливо прошептала гриффиндорка. Чуткий слух юноши уловил этот звук, светлые брови дернулись вверх.

- Раз ты настаиваешь, Грейнджер, так и быть – побуду твоей удачей сегодня, – он не просто протянул фразу в своей лучшей малфоевской манере, он протянул её с непередаваемым удовольствием. Гермиона ярко представила, как сработал механизм мышеловки. И вздрогнула.

Решив проигнорировать наглого слизеринца, она прошла мимо него дальше по коридору. Надежда на то, что все так и закончится, мгновенно рассыпалась – парень последовал за ней. И он шел не впереди, не рядом с ней, а чуть позади. Идеальная позиция для наблюдения. И для того, чтобы вывести человека из себя. Гермиона вся извелась под его пронзительным взглядом. На очередном повороте она, наконец, не выдержала.

- Ну что?! – воскликнула она. – Что ты так упорно рассматриваешь?

- Тебя, – простой ответ огорошил её и вверг в состояние легкого шока. Моргнув пару раз и мотнув головой, она осторожно поинтересовалась:

- Кто ты такой и куда подевал Драко Малфоя?

- Мерлин, нет у тебя никакого чувства юм… - раздавшийся неподалеку шум отвлек их от беседы. Со стороны лестницы, ведущей к подземельям, раздавались звуки борьбы и переругиваний. Переглянувшись с Малфоем, Гермиона поспешила к месту преступления.

От увиденной картины у девушки округлился рот, подоспевший Малфой невольно скопировал её выражение лица. А через секунду оба попытались по-разному скрыть усмешку. Перед ними Грегори Гойл и Винсент Крэбб с совершенно серьезными лицами мутузили друг друга букетом цветов и деревянной коробкой конфет. Более испорченное воображение Малфоя подсунуло ему гипотезу о неудавшемся свидании парней. Но он тут же отбросил эту мысль подальше.

- Эй, горе-любовники, что вы тут устроили? – повысил голос он, пытаясь привлечь к себе внимание друзей. Слизеринцы смешно замерли. Крэбб покраснел, Гойл побледнел. Сделано это было абсолютно синхронно. Старосты снова еле удержали смех.

- Э… - глубокомысленно начал Крэбб.

- Мы тут это… - продолжил в том же духе Гойл.

- Дайте угадаю, - какова бы ни была ситуация, а ребят придется выручать. Чем и занялся Малфой. – Вам стало вдруг скучно, Грегори захотелось поставить в комнате вазу со свежими цветами, - взгляд серых глаз был брошен на оскудевший букет красных роз («Как банально» - пронеслась мысль в белокурой голове). – Поэтому он прогулялся в округе ночного Хогвартса, а Винсент обнаружил, что не сможет уснуть без парочки конфет из фамильных запасов семьи, поэтому пошел в совятню, отправил письмо родителям и сейчас возвращается в спальню с трофеем?

Стоящая рядом девушка фыркнула:

- Малфой, даже первокурсник не поверит в этот бред.

- Но ведь ты не отрицаешь тот факт, что такой вариант вполне возможен? – вкрадчиво поинтересовался юноша, пронзая гриффиндорку своим пристальным взглядом.

- В сущности, так все и было, – медленно проговорил Крэбб, косясь то на Гойла, то на Малфоя.

- Вы что, издеваетесь?! – возмутилась Грейнджер, Гойл грозно надвинулся на девушку. Путь ему неожиданно преградил Малфой.

- Десяти баллов с каждого будет достаточным наказанием. И отработка. Верно, Грейнджер? – слизеринец внимательно следил за реакцией своих однокурсников. Особенно его позабавила быстрая смена негодования на изумление, когда он, дождавшись кивка второй старосты, продолжил. – Думаю, у профессора Макдональд найдется на вас время…

Гриффиндорка непонимающе оглядывала представителей змеиного факультета. Намеки, взгляды, которыми те обменивались, были прозрачны, но все ещё не понятны ей. Малфой развернулся и двинулся в другую сторону, оттесняя девушку из коридора.

Напоследок он с коварной улыбкой бросил:

- Возвращайтесь в гостиную. И да… В следующий раз ведите свою брачную борьбу самцов в более укромном месте.
Тогда до Гермионы дошло. Смех вместе с истерикой рвался наружу, позволяя расслабиться и успокоиться нервам. Она даже не заметила, как Малфой буквально оттащил её подальше от своих друзей. Сколь комична не была бы эта ситуация, но смеяться так открыто над Крэббом и Гойлом он никому не позволял. Услышав же заразительный девичий смех, он не удержался и присоединился к ней.

Приятный мужской смех, совсем не такой, как обычно – издевательский, насмешливый, презрительный, - этот смех выглядел искренней всего того, что ей когда-либо приходилось слышать. Смех Малфоя казался… крепким, но в то же время нежным. Гермиона резко одернула себя, обругав за подобную сентиментальность. Её молчание привлекло его внимание. Девушка, осмелившись, спросила:

- Твои друзья ухаживают за Мэри?

- Мэри? – удивился он.

- Профессор Макдональд. – поправилась гриффиндорка тут же. Но любопытствующих глаз не отвела.

- Грейнджер, ты слепая? – насмешливо поинтересовался Малфой, чем тут же вернул все на свои места. Точно, это ведь Драко Малфой, разве они могут нормально общаться? Но вопреки всем ожиданиям, слизеринец продолжил. – Они не ухаживают. Такие как, Крэбб, Гойл или Забини…

- Одним словом, чистокровные, – едко вставила девушка.

- Ну, ты уловила основную мысль. Но если ещё раз перебьешь

– заколдую так, что мало не покажется! – сверкнув в полумраке коридора своими серыми глазами, Драко уже порывался продолжить, но снова был перебит.

- Кишка тонка.

- Грейнджер, ты, кажется, сама меня спросила… - угрожающе навис над ней юноша. В этот миг Гермиона возненавидела Малфоя за его внушительный рост. Любопытство победило, и она кивнула в знак согласия слушать дальше. – Так вот, такие как Крэбб и Гойл не ухаживают, а приходят и берут то, что нужно. Цветы, конфеты, любые подарки – обычные атрибуты ублажения дам. В чистокровных семьях положение будущего зятя определяется его способностью делать как можно более дорогие и внушительные подарки.

- А зубы у них не сломаются? Профессор Макдональд другая, подарками её не купишь, – воинственно заявила Гермиона. Такие отношения полов в её понимании были просто абсурдными.

- Я и не отрицаю. Но наблюдать за этим будет весело, – лукавая улыбка снова осветила его лицо. Гермиона открыла было рот, чтобы высказать свое негодование. Но ни звука так и не издала.

- Это уж точно, – склонив голову, задумчиво произнесла она после небольшой паузы. Посмотрев друг другу в лицо, ребята вдруг улыбнулись. И тут же этого смутились.

- Полночь. Обход уже можно заканчивать… Я пойду, – поспешила ретироваться гриффиндорка.

- Да, – кивнул Малфой, и… последовал за ней. Это удивило девушку, но почему-то выяснять причину такого поведения ей уже не хотелось. Всю дорогу до гриффиндорской башни они перебрасывались легкими колкостями, а подойдя к портрету полной дамы, так увлеклись, что застряли там на несколько минут.

Лишь почувствовав прикосновение невидимой руки Гарри, Гермиона с ужасом осознала, с кем так мирно беседовала последний час. А если Гарри все видел? Что он подумает! Поспешно попрощавшись со слизеринцем, девушка развернулась, добежала до портрета и назвала пароль даме. Та, сонно всхрапнув, отворила проход. Придержав дверь для невидимого друга, девушка захлопнула дверь. И совсем не заметила пристального взгляда светловолосого юноши.

12 глава

Бал, назначенный на сочельник, подкрался незаметно. На следующий день часть учеников, пусть и небольшая, собиралась покинуть стены школы и предварительно хорошенько подебоширить. До уровня близнецов Уизли любителям пошутить было далеко, но отказываться от веселья никто не собирался.

С самого утра в комнате шестикурсниц Гриффиндора была психушка. Парвати и Лаванда бегали из ванной до трюмо, постепенно натягивая на себя предметы одежды. В данный момент студентки пихались напротив большого зеркала, никак не могли определиться – кто же первым наложит макияж.

Гермиона какое-то время наблюдала за этим безобразием, а потом плюнула и спустилась в общую гостиную. Шума там было не меньше, но, по крайней мере, сидящие рядом Гарри и Рон каждые пять минут не спрашивали, идут ли им сиреневые тени или золотистая помада. Это было плюсом, однозначно.

- А ты разве не должна сейчас с горящими глазами натягивать на себя бальное платье? – лукаво оглядев подругу, поинтересовался Гарри. Рон одобрительно хмыкнул и попытался тут же это скрыть – хмурый взгляд девушки обещал страшную расплату.

- Это не рационально, – спокойно принялась разъяснять она, откладывая в сторону учебник по зельям. – В ванную сейчас не пробиться, а в комнате разве что перья не летают – так носятся Парвати с Лавандой, – Гермиона скорчила комичную рожицу, передразнивая выражение лиц заядлых модниц Гриффиндора. Ребята не удержались и одновременно фыркнули. Гермиона шевельнулась, чтобы устроиться удобней на диване, и тут же болезненно сморщилась. Тело пронзила боль. Неприятная ломота утром уже в обед превратилась в настоящую проблему. Возникало чувство, будто она всю ночь таскала мешки с песком или отмывала огромные котлы в кабинете Снейпа.

- Что-то не так? – обеспокоенный голос раздался рядом. Зеленые глаза избранного внимательно следили за лицом Гермионы. Та, стоило их взглядам пересечься, неловко потупилась и покачала головой. Они так и не поговорили с того раза. Когда Гарри застал её мирно беседующей с Малфоем. И хоть Поттер не поднимал эту тему, девушка чувствовала, так просто он её не отпустит. Собравшись с духом, Грейнджер посмотрела в упор на друга.

- Все хорошо, просто… - девушка задумалась, подыскивая правильные слова. – Просто устаю только от одной мысли, что придется сегодня за всеми следить.

Рон, витавший до того в своих мыслях, бросил на друзей страдальческий взгляд.

- Гарри… - осторожно начал он.

- Да-да, знаю, Рон. Я тебя подменю, чтобы ты мог вволю повеселиться с Лавандой, – съехидничал черноволосый гриффиндорец. Гермиона попыталась удержать улыбку, и ей это почти удалось.

- А вы, кстати, с кем идете? – спохватился парень, наклонив свою веснушчатую голову к ребятам.

- Вот оно, Рон. Ты просто жуть какой заботливый и интересующийся друг, – сощурившись, холодно проговорила Гермиона. Под её взглядом Уизли тут же покраснел.

- Мы решили долго голову не ломать и пойти вместе, – сжалился над рыжим гриффиндорцем Гарри.

- Как друзья, – зачем-то уточнила девушка, снова разворачивая учебник. В который раз она не заметила тени, быстро проскользнувшей по лицу своего знаменитого друга. Но это подметил Рон. И внес разговор с Гарри в список «важных дел на завтра».

Мимо них пронесся взмыленный Невилл, парадная мантия сидела на нем криво, и бабочка все ещё была не завязана. Троица проводила его взглядом.

- Спешит к своей даме сердца, – со знанием дела проговорил Рон.

- Луна… - кивнула Гермиона.

- Кажется, Невиллу нравятся девушки помладше, – заключил Гарри.

В такой обстановке студенты просидели пару часов, пока не появилась Джинни. Рыжая бестия решительно уволокла старосту наверх. Уже пробило пять часов, а Гермиона была совсем не готова. Как префект, она должна была подавать пример окружающим. И не только поведением, но и своим внешним видом. Напоследок девушка успела лишь напомнить Гарри и Рону, что им тоже пора переодеваться.

Не церемонясь, младшая Уизли оттеснила модниц от зеркала и занялась внешностью подруги. С видом знатока, она закрутила тяжелые каштановые пряди наверх, присмотрелась. Гермиона, на лице которой все четче проступало отчаяние, глядела на отражение Джинни. Приметив эту гримасу, гриффиндорка распустила темные локоны, закрутила заклинанием и несколько прядей подняла наверх. Паника отступила.

- Все будет отлично, Гермиона. Я росла с шестью братьями, поверь, они, ну… может, сами того не ведая, рассказали мне, что нравится парням, – недовольно переговаривающиеся неподалеку Парвати и Лаванда заметно притихли. Джинни хитро улыбнулась. – Им нравится, чтоб на девушке было поменьше тряпок… - младшая Уизли специально говорила медленно и с большими паузами. Этот спектакль предназначался только двум слушателям. – От красной помады они просто готовы растаять. И самое главное, Гермиона, - Джинни выделила имя подруги, демонстративно не обращая внимания на остальных. - Это молчать. Парни любят, когда их слушают.

Пятикурсница замолчала и продолжила заниматься внешним видом Грейнджер, последняя изо всех сил старалась не рассмеяться.

- Ой, девочки… мы, наверное, это… - начала неуверенно Парвати, запихивая волшебную палочку в карман.

- Мы того, пойдем уже! – закончила Лаванда. Красавицы стали пятиться к выходу, глупо хихикая, помахали на прощание и скрылись за дверью.

- Это жестоко, – спустя какое-то время, протянула Гермиона. – У них были милые наряды.

- Ничего, им полезно, – уверенно ответила Джинни. – А теперь помолчи. Сейчас будем рисовать тебе лицо…



Через час Гермиона была готова и чувствовала себя девицей на выданье. Джинни постаралась на славу перед тем, как уйти наряжаться самой. Уже несколько минут в отражении зеркала староста созерцала удивительно милое создание в воздушно-голубом платье. Темные круги под глазами были успешно замаскированы, чему Грейнджер была несказанно рада. Девушка больше всего не хотела выглядеть так же плохо, как чувствовала себя внутри. Кажется, у неё поднялась температура, от того так жутко и ломило кости. В ней боролись два желания. Пойти на бал и повеселиться? Забраться под теплое одеяло и наплевать на все?

«Я – староста. Я справлюсь» - повторяла про себя девушка словно мантру, убеждая себя, что все будет хорошо.
Внезапно отворилась дверь и в комнате показалась рыжая макушка подруги.

- Эй, твой кавалер уже заждался. Хватит прохлаждаться! – задорно подмигнула она. Гермиону эта наигранная веселость не обманула. Поэтому она поспешила добавить:

- Джинни, ты же знаешь, мы идем просто как друзья.

- Гермиона… - гриффиндорка вздохнула с горечью, - Если бы вы шли просто как друзья, Гарри бы сейчас не наворачивал круги перед лестницей. Он очень ждет тебя…

Дверь с тихим стуком затворилась. Староста так и не сдвинулась с места. «Так вот, значит, как все обстоит? Гарри, он… Да нет, не может этого быть!». Отмахнувшись от назойливых мыслей, Гермиона бросила последний взгляд в зеркало, улыбнулась и отправилась вниз.

Гарри действительно нервно прохаживался туда-сюда перед лестницей в спальни девочек. Взглянув на часы, Грейнджер поняла, что опаздывала совсем чуть-чуть – каких-то десять минут. Девушка прокашлялась, привлекая внимание друга.

- О! Гермиона, након… - взгляд зеленых глаз остановился на девичьей фигуре. Это была родная и давно знакомая Гермиона, но все же – не совсем она. Растрепанные волосы были аккуратно уложены и блестели как вода в спокойном ручье. Кожа сияла, словно мрамор. Вся она казалась такой хрупкой и невесомой, что парню хотелось обнять её и никогда не выпускать из рук. Иначе улетит. Не контролируя себя, юноша шагнул вперед и словно через ватные пробки услышал возглас.

- Гарри, нет! Лестница! – названый предмет с громким щелчком сложился и превратился в гладкую горку. Не успев зацепиться за перила, Гермиона покатилась вниз. Гарри чудом успел подхватить её у самого пола. Черноволосый юноша нахмурился, продолжая удерживать её на весу.

- Ты вообще питаешься, хоть иногда? – возмущенно посмотрел он в лицо подруги.

- Ну… временами, – Гарри был так близко, что невольно Гермиона покраснела и в который уже раз опустила взгляд. Вспомнились слова Джинни, и почему-то теперь взгляд друга показался куда нежней и теплей, чем положено всего лишь дружескому. Ситуация зашла в тупик, и нужно было срочно что-то сделать или сказать. – Гарри, ты уже можешь меня отпустить.

Пристально смотрящие зеленые глаза прояснились, и Гарри, прочистив горло, аккуратно поставил её на ноги. Теперь он смотрел куда угодно, только не на неё. Чувство неловкости все не исчезало, а раздавшийся из гостиной свист и разрозненные аплодисменты только усугубили ситуацию. Гарри недовольно поморщился в ответ на одобрительные возгласы Симуса и Дина.

- Пойдем отсюда, – буркнул он, обхватывая её запястье. Смуглые ладони едва заметно подрагивали. Гермиона сделала вид, что не замечает этого, и позволила увести себя из гостиной.

Гарри оказался внимательным и галантным кавалером. На балу в честь турнира трех волшебников такого не было и в помине. Сейчас юноша не отходил от неё ни на секунду, брал под руку на лестнице, чтобы девушка не навернулась в новых туфлях. Периодически лучшая ученица за последние сто лет ловила на себе завистливые взгляды студенток. Ведь спутник Гермионы заметно возмужал за последний год и выглядел весьма привлекательно. Не говоря уже о его популярности. Кажется, кто-то из завидующих дам пытался ненароком толкнуть её или наступить на ногу в танце. Однако и эти попытки Гарри пресекал. Разворачивал девушку кругом и прикрывал своей спиной.

Зал был полон гостей. Гермионе всегда казалось, что здесь было куда просторней. Хоть и исчезли столы, но танцующим парам места явно не хватало. Сквозь толпу к ним пробрался взмыленный Рон. Парадная мантия была небрежно распахнута, а на шее выделялся след от красной помады. Однако взгляд друзей был прикован к его волосам и бровям. Те были непривычного, скорей даже не гриффиндорского оттенка. Зеленые в серебряную полоску.

- Гермиона, где тебя черти носят?! – возмутился Уизли. – Эти чертовы слизеринцы меня уже достали, черт побери!

- Рон… с тобой все хорошо? – поинтересовался Гарри. Гермиона из бальной сумочки извлекла зеркало. Рон вытаращил глаза и смачно выругался.

- Рон! – тут же одернула его подруга.

- Гермиона, сделай что-нибудь! – потребовал он. – Ну, попадись мне в руки, переломаю гаденышу пальцы и засуну палочку в…

- Мерлин, Рон! – прошипела девушка, дергая друга за рукав. – Тут профессор Снейп…

Мимо действительно прошел Снейп, хмуро окидывая взглядом присутствующих. Его глаза остановились на до боли знакомых гриффиндорцах. Снейп привычно скривился, но вдруг двинулся в их сторону.

- Мисс Грейнджер, вы случайно не видели Мэ… - он запнулся, - То есть, профессора Макдональд? - Гарри вдруг показалось, что профессор разглядывает Гермиону слишком внимательно. Он даже подумал, что Мэри была лишь предлогом, чтоб подойти к Гермионе.

- Нет, профессор. Я только пришла… - опрометчиво ляпнула девушка.

- Вы пренебрегаете своими обязанностями, мисс Грейнджер. Как видите, ваш коллега не справляется, - профессор покосился в сторону Рона и усмехнулся, - Уизли, я одобряю вашу горячую любовь к цветам моего факультета, но они вам не идут.

Видимо, из чувства противоречия и чтобы не гармонировать с цветом своих волос, гриффиндорец покраснел. Снейп излучал самодовольство, до тех пор, пока на его плечо не опустилась старческая рука.

- Северус, вот ты где! – позади преподавателя появился сияющий Дамблдор. Другой рукой он цепко держал за руку профессора Макдональд. Чему она была почему-то не рада.– Мы только тебя и ищем. Все уже собрались, - самодовольство на лице Снейпа сменилось ужасом. Дамблдор повернул голову и только сейчас заметил трио.

- Гарри! Хорошо проводишь время? – поинтересовался директор.

- Да, спасибо, сэр, - живо откликнулся Поттер, заинтересованный происходящим.

- Не уходите далеко, ребята. Мы с профессорами придумали для всех сюрприз, - загадочно блеснув очками, проговорил Дамблдор и потянул за собой не горящих энтузиазмом Снейпа и Макдональд. Будто что-то вспомнив, директор развернулся.

- Ах да, мистер Уизли, отличная прическа! Я вижу, вы вплотную взялись за укрепление межфакультетских связей, – в ответ Рон неискренне улыбнулся. Профессора удалились, оставив троицу гадать – что же задумал директор на этот раз.

Неподалеку мелькнула светлая макушка Лаванды. Издалека послышался крик «Бон-Бон». Побледнев, Рон промычал:

- Мерлин, она все-таки нашла меня! Все, я убежал.

Рон затерялся в танцующей толпе. За ним пронеслась первая красавица Гриффиндора. Её вечерний туалет заметно изменился. Вместо романтичного и скромного платья, которое она с воодушевлением демонстрировала шестикурсницам всего пару часов назад, её фигуру обтягивало нечто короткое и невообразимо маленькое. На губах слегка размазалась ярко-красная помада.

- Милый у неё наряд… - заметил Гарри.

- Джинни постаралась, - пояснила Гермиона. Поттер понимающе ухмыльнулся.

Музыка неожиданно смолкла, среди танцующих студентов мгновенно поднялся негодующий гул. В следующую минуту свет приглушился, призывая обратить все взгляды на импровизированную сцену – возвышение, где обычно находился преподавательский стол. Сейчас там стояли преподаватели – замершим строем с совершенно каменными лицами. Сейчас они мало чем отличались от предметов мебели. Вперёд выскочил лучащийся энтузиазмом Дамблдор.

- Дорогие ученики! В этом году весь преподавательский состав решил сделать вам один не самый затейливый подарок. Но все мы знаем, главное, чтобы подарок был сделан с любовью.

Гарри подумал, что Дамблдор настроен слишком оптимистично. У Макгонагалл был вид настоящей мученицы. Видимо, только хорошее отношение к директору заставляло её стоять сейчас на «сцене» под лучом света. Это состояние разделяли также Спраут, Вектор, Синистра. Один Хагрид, кажется, был искренне рад. Его огромная фигура возвышалась на заднем плане. Он поймал взгляд Гарри и отсалютовал ему огромным венком из остролиста.

- Итак, - Дамблдор лукаво оглядел зал, - профессора Хогвартса исполняют для вас, - он выдержал театральную паузу и только затем продолжил, - песню!

Флитвик, неуверенно переступив с ноги на ногу, вышел вперед и, словно дирижерской, взмахнул волшебной палочкой. По залу полилась музыка. Все тут же узнали мотив «Deck the halls».

Гарри поскорей отыскал в «хоре» Снейпа. Вот кто должен испытать от происходящего истинное удовольствие. Зельевар сейчас должен был, как минимум, перенять все качества Василиска и испепелить директора взглядом.

Но Снейп, не считая стандартного каменного лица, был вполне невозмутим. Рядом с ним Гарри заметил Мэри. Парню показалось, что профессор защиты испытывает лёгкое неудобство от такого соседства. Видимо, Снейп излучал внутренние волны ярости. Гарри не терпелось послушать, как зельевар будет петь. Ведь в этой песне почти всем нужно было солировать.

Первым запел сам директор, задорно покачиваясь в такт. Он с энтузиазмом вывел первый куплет, призывая украшать дом венками остролиста. Протянутое преподавательским хором «фа-ла-ла-ла-ла» вызвало смешанную реакцию: ученики частью замерли, боясь шевельнуться и навлечь на себя гнев своих деканов. Но в то же время ситуация не могла не веселить. Послышались неуверенные хлопки и хихиканье.

Следующая фраза была за профессором Макгонагалл. Она пела немного сдержанно и старательно, будто диктовала формулу превращения на уроке трансфигурации. Профессора не мог смутить праздничный текст песни, и студенты прослушали её с той же внимательностью, что и на уроке.

Трелони было едва слышно, а вот Хагрид, наконец, разрядил ситуацию. Он с трудом попадал в ноты, но пел очень тепло и душевно. В середине куплета Великан вышел вперёд, улыбаясь, призывая слушателей подпевать и хлопать. Ученики, наконец, поняли, что пора улыбнуться и подбодрить профессоров.
Очередь дошла до мисс Макдональд. Гарри показалось, что она очень смущена, но, тем не менее, профессор спела ровно, явно стараясь не выделяться. У неё был тихий, но приятный, нежный тембр. После разноголосицы немолодых преподавателей её голос звучал свежо, хотя студентам пришлось немного притихнуть, чтобы расслышать все слова. Мэри закончила и тут же посмотрела на Снейпа. Впрочем, не она одна.

Многим сейчас было интересно, как же ужас подземелий поступит. Снейп словно не замечал всеобщего внимания. Он вообще был странно невозмутим. Дамблдор приподнял брови, зельевар и не смотрел в его сторону. «Фа-ла-ла» подошло к концу, прозвучал проигрыш, но на лице слизеринского декана не дрогнул ни один мускул. Он вообще не собирался раскрывать рта. Невидимый аккомпаниатор проиграл вступление раз, другой - Снейп хладнокровно молчал.

Студенты стали переговариваться. Все преподаватели начали поглядывать на виновника заминки с укоризной, а вот мисс Макдональд даже с ноткой гнева. Дамблдор обречённо улыбался. И вот, когда бесконечное звучание мелодии стало напоминать заевшую пластинку, преподаватель зельеварения снова вышла вперёд. Она встала, чуть повернувшись к строптивому коллеге, и немного демонстративно пропела за него последний куплет.

Учителя торжественно закончили. В зале на секунды воцарилась тишина, никто не решался реагировать первым. А потом на баррикады бросился Невилл, громко и уверенно захлопав, и к нему шумно присоединились все остальные.
Профессор Макгонагалл поджала губы, но глаза её светились. Гриффиндорцы хлопали особенно шумно: кричали и свистели, выражая одобрение декану. Слизеринцы же приветствовали упёртость своего. Гарри мог поклясться - когда Снейп уходил со сцены, его лицо светилось торжеством. Позже парень услышал, как Дамблдор выговаривает мужчине за срыв концерта.

- Северус, ты же обещал участвовать.

- Я обещал стоять на сцене, но не обещал, что буду петь.
Директор лишь развёл руками и, смеясь, отошёл, но эстафету перехватила Мэри. Скрестив руки на груди, она раздражённо смотрела на своего коллегу снизу вверх.

- Мог бы раз в жизни не выпендриваться. Я тоже не особенно хотела в этом участвовать, но можно было хоть раз забыть о своей великолепной персоне?

- Просто завидуешь, что я выкрутился, - Снейп усмехнулся. – Я же сказал, что петь за меня будешь ты.

- Ты просто надменный позёр.

- Ты всегда слепо подчинялась всем правилам и ужасно злилась, когда другим удавалось этого избежать.
Неизвестно, что больше удивило Гарри – то, что мисс Макдональд сейчас утратила обычное спокойствие и выглядит, как рассерженная школьница; или то, что Снейп откровенно веселился, засунув руки в карманы мантии и раскачиваясь на носках ботинок, как мальчишка-старшекурсник. Гриффиндорец и дальше бы с удовольствием наблюдал за этой сценой, но вспомнил, что примерно с середины выступления Гермиона куда-то запропастилась. Парень ощутил укол беспокойства, подругу необходимо было разыскать.



Гермиона остановилась у праздничного стола. На лице девушки играла легкая улыбка. Настроение приподнялось после выступления учителей. На пару минут ей показалось, что никаких проблем нет. Грейнджер хотелось пить, и она потянулась к ближайшему стакану с водой. Жажду девушка почувствовала ещё на куплете профессора Макгонагалл. Попытки сказать другу, что она ненадолго отойдет, не увенчались успехом. Гарри был увлечен развернувшимся действом и ни на что не обращал внимания. Потому девушка просто тихо удалилась.

Небольшой диалог Мэри и зельевара после выступления удивил старосту. Она ещё никогда не замечала за Снейпом такого поведения. Он позволял себе фамильярничать, а подтрунивание над женщиной даже казалось… дружеским. Об этом говорили его поза и манера речи. Правда, профессора Макдоналд выводило из себя это не меньше обычного снейповского поведения.

Гермиона успела сделать пару глотков, когда очередной болезненный спазм скрутил все тело. Стакан едва не выпал из рук. Дрожащими пальцами она вернула бокал на стол. Попыталась отдышаться. Скрывать свое состояние становилось все трудней.

- Прохлаждаешься, Грейнджер? – бал и не думал заканчиваться. Гермиона решила, что в прошлой жизни сильно провинилась, раз в такую минуту рядом с ней оказался Малфой. – Пошли, нужно кое-что исправить.

- Почему бы тебе не исправить все самому? – девушка повернулась к нему лицом и обомлела. Малфой был совсем белый. Не только волосы. Праздничный фрак был сплошь залеплен снегом, будто парень только что побывал на северном полюсе. Смешок, готовый вырваться наружу, застрял в горле, стоило Гермионе взглянуть ему в лицо. Серые глаза метали молнии. Видимо стряхнуть все снежное великолепие без контрзаклятья у него не получалось.

- На улице метель? – вкрадчиво поинтересовалась она. Затем бросила взгляд на волшебный потолок. Небо было совершенно чистым и спокойным.

- Почти угадала. Метель в голове у того, кто заколдовал главные двери, – процедил сквозь зубы Малфой, - Учителя сказали разобраться.

Окружающие уже начинали странно поглядывать на них. Мирно беседующих слизеринца и гриффиндорку представить было сложно. Гермиона понимала, если сейчас дать повод – завтра же утром по Хогвартсу будет гулять очередная байка. Собрав волю в кулак, она последовала за парнем. Как только они вышли из зала, Грейнджер не смогла удержаться от едкого комментария.

- Вижу, предыдущая твоя попытка успеха не имела, – староста кивнула на прилипший снег. В ответ Малфой скрипнул зубами. Затем плотоядно осклабился и протянул.

- В таком случае, я обеспечу тебе прогулку через главные двери туда и обратно, - Малфой развернулся и схватил девушку за руку, не давая той возможности сбежать. До заколдованного места оставалась пара шагов, а промокнуть насквозь Гермионе совсем не хотелось. Скрепя сердце, девушка наступила своей гордости на горло.

- Ладно, Малфой, не сердись, - обратилась она к юноше, перехватывая его запястье. Тот странно вздрогнул и посмотрел на то место, которого девушка коснулась. Оба будто только сейчас поняли, что держатся за руки. Неловко расцепили пальцы и в тишине дошли до дверей.

Легкая дымка заклинания висела в воздухе. Малфой через силу поведал, какие способы не подействовали. Собственно, потому он и был весь в снегу. Гермиона решила предложить другой путь.

- Если «Фините» не действует, то почему бы не подыграть заклятью? – обратилась она к парню, настаивая на том, что вначале необходимо избавиться от снега на одежде.

- И что это должно означать? – раздраженно ответил парень, поворачиваясь к ней всем корпусом. Малфой с сомнением изогнул бровь, наблюдая за тем, как девушка направила в его сторону палочку. Слизеринец нахмурился, ожидая подвоха. В следующую секунду по телу распространилось приятное тепло – Гермиона всего лишь использовала согревающее заклятие. Снег, соответственно, растаял. Праздничный костюм выглядел слегка помятым, но совершенно точно теперь был сухим и без каких-либо признаков снега. После небольшой паузы, Малфой выдавил:

- Спасибо. А что с дверью будем делать? – парень кивнул в сторону источника проблем. Драко подошел к границе действия заклинания, предусмотрительно не пресекая её. Снова изображать снеговика он не горел желанием. Малфой не заметил, как девушку заметно качнуло. Гермиона схватилась за стену, стараясь удержать равновесие. Ситуация стремительно ухудшалась, нужно было срочно найти либо Мэри, либо профессора Снейпа. А для начала – разобраться с чертовой дверью. Глубоко вдохнув, девушка отошла от стены и поравнялась с Малфоем.

- Для начала, нужно понять, что это за заклинание, - тихо произнесла она. Все силы теперь уходили на игру – как можно дольше притворяться, что все в порядке. И Гермиона очень надеялась на то, что Малфой не заметит перемен в её поведении.

- Возможно, их тут несколько, – нахмурившись, продолжил за ней мысль юноша. – И они друг с другом не дружат.

- Скорей всего, - кивнула девушка, лихорадочно соображая, что обычно делают в таких ситуациях. Банальное контрзаклятие не поможет. Как назло, не было ни одной здравой мысли. Хотя, кое-что все-таки можно было использовать. – Согревающее подействовало на твой костюм, может…

- Подействует и здесь? Ну не знаю, Грейнджер… как ты себе это представляешь? Заклятие просто растает? Очень в этом сомневаюсь, - Малфой двинулся к правой стороне дверного проема, скептически окидывая его взглядом. Девушка беспомощно проводила Драко взглядом.

- Другого варианта у нас нет, - удовольствия эта ситуация Гермионе не доставляла. Даже если её теория верна, придется использовать больше сил. Ведь площадь для действия заклинания сильно увеличилась. Девушка грустно улыбнулась – теперь даже обычное колдовство отнимало у неё так много сил.

- Если ничего не выйдет, отвечать будешь ты, – вытащив палочку, холодно ответил Малфой.

Ребята приступили к задуманному. Светлая дымка стала сгущаться, оседать на деревянной поверхности мутными каплями. Гермиона уже через пару минут выдохлась и опустила палочку. Малфой удивленно воззрился на старосту.

- Эй, мы ещё не закончили! – подходя к девушке, с долей возмущения проговорил он. Гриффиндорка чувствовала, как от лица отлила кровь. На спине выступил холодный пот. Сложным оказалось даже раскрыть рот и сказать что-нибудь путное. Гермиону хватило только на то, чтобы издать непонятный вздох.

- Грейнджер, ты чего? – настороженно продолжил Малфой, коснувшись её плеча.

- Все… нормально, - с трудом выдавила девушка, опуская голову. Но на всякий случай оперлась на стену. Со стороны коридора, ведущего в большой зал, послышались голоса. Кто-то приближался к этому месту, ожесточенно споря. Через мгновение стало ясно - Кармайкл и Паркинсон в очередной раз что-то не поделили. Ребята доказывали друг другу что-то, ничего не замечая вокруг.

- Я тебе говорил – это глупая затея! – главный староста свирепо глядел на, скорей всего, уже подругу.

- Нет уж. Значит, обливать людей ему понравилось. А вот снежки – глупо. Ну-ну, как же. Будь добр – не возникай, – черноволосая девушка вздернула свой маленький нос.

- Паркинсон, если бы снежки летели в определенных людей – одно дело. Но, как ты заметила, мы слегка перестарались. И главные двери теперь делают всех, кому приспичило выйти на улицу, снеговиками, - схватив спутницу за локоть, парень развернул ту к себе лицом. Паркинсон высокомерно приподняла бровь. Видимо, его доводов оказалось недостаточно, потому Эдди продолжил.

- Я слышал, как Макгонагалл сказала твоему белобрысому другу избавиться от проблемы. Поняла? Если учителя поймут, кто затейник – нам крышка. И не видать нам поста старост, как своих ушей.

Это оказало большее действие. Для Гермионы стало сюрпризом то, что Паркинсон так дорожит своей позицией префекта. В конечном итоге, когда Панси и Эдди оказались рядом с главным выходом, старосты пересеклись недобрыми взглядами.

- Что ж… - от выражения лица Малфоя Гермиону передернуло от холода. Панси сохранила невозмутимость, а вот Кармайкла ситуация забавляла. Скорей всего, он успел заметить Драко в неприглядном виде. – Разбирайтесь с этим безобразием сами.

Белокурый юноша, обхватив предплечье Гермионы, двинулся подальше от злополучного места. И совершенно не обратил внимания на удивленный взгляд черноволосой однокурсницы. В молчании они шли пару минут. Гермиона чувствовала, как ноги все меньше слушаются её, заплетаясь в полах платья.

- Малфой, - ситуация повторялась. Чтобы привлечь внимание парня, девушка второй раз за вечер коснулась его ладони своей рукой. Кажется, парень был весьма зол. На кого именно Грейнджер уже было плевать. – Я…

- Ну что, Грейнджер?! – обернувшись, отчеканил юноша. Серые глаза потеряли мягкий блеск, приобретая стальной оттенок. Видимо, сегодняшний бал вовсе не доставлял ему удовольствия. Но, видно, что-то в её лице заставило парня нахмуриться. – Что такое?

Гермиона, отрицательно качнув головой, схватилась за его локти, ища в юноше опору. Малфой снова позвал её. Голос слизеринца словно пробивался откуда-то издалека. Дыхание вырывалось из горла рваными лоскутками. Колени непроизвольно подогнулись, голова откинулась назад. Её затягивало в темноту. Чувство страха острым ножом зашевелилось в груди, от боли на глаза выступили слезы.

Девушка уже не чувствовала, как Малфой испуганно подхватил её, продолжая звать по имени. Опустившись на колени, парень принялся похлопывать Гермиону по щекам. Неожиданно он почувствовал на своих ладонях влагу. Её слезы? Через мгновение он понял свою ошибку. Над верхней губой и по подбородку девушки струилась кровь. Ужас обуял юношу.

- Ну же, Грейнджер, очнись, – отчаянно прошептал парень, крепче обхватывая хрупкое тело. Он поразился, насколько она легкая и тонкая. Малфой мог поклясться, что ещё пару лет назад девушка отличалась пышными и здоровыми формами. Юноша настолько погрузился в свои мысли, что чуть не пропустил девичий шепот.

- Я не хочу умирать…



С каждой минутой, что тратилась на поиски подруги, в душе Гарри становилось всё неспокойней. Гермионы нигде не было видно. Каштановые волосы и голубое платье не мелькали среди танцующих, не было их и среди стоящих у столов с угощениями. Становилось очевидно, что Гермиона куда-то вышла. Правда предупредить его почему-то забыла.

Поддавшись тревожному чувству, Гарри двинулся к выходу из зала. Какой-то смутный страх смешивался с целым букетом посторонних эмоций и подталкивал его всё дальше. Видимо, повышенная чувствительность теперь всегда будет при нем. Но сейчас не грех этим воспользоваться.

Словно маячок, Гарри двигался по пустым коридорам и прислушивался к себе. Он пытался поймать какую-нибудь определённую, яркую эмоцию; почувствовать Гермиону или что-то, что поможет её найти. Везде было пусто - как в эмоциональном плане, так и в физическом. Но вот…

Что-то забрезжило, словно дальний свет. Гарри остановился и нахмурился. Это было что-то тревожное, едкое. Как будто чем-то острым скребли по нутру. Гарри стал двигаться на эту эмоцию, как полуслепой на яркое свечение.

Тревога всё нарастала и достигла своего апогея как раз в тот момент, когда гриффиндорец увидел в конце коридора Гермиону. В руках Малфоя.

- Малфой! - Гарри вспыхнул яростью, стремительно сократив расстояние между собой и ненавистным слизеринцем. «Если этот засранец что-то ей…» мысль оборвалась, стоило Поттеру разглядеть внимательней свою подругу. - Что ты с ней сделал?!

Зеленые глаза встретили сверлящий стальной взгляд. В нем плескалась неприкрытая ненависть. Однако выпускать девушку из рук Малфой не собирался. Наоборот, как-то инстинктивно прижал к себе крепче. Заметив это, Гарри подобрался словно зверь, готовый к прыжку. Неприятное чувство пробралось в самое сердце и скрутилось там тугим кольцом.

- Немедленно отпусти её, - голос Гарри стал ниже. Угрожающие нотки не впечатлили противника. Малфой стиснул челюсть, на скулах заходили желваки.

Поттер явно был не вовремя. Драко ещё не отошёл от обморока Грейнджер, а тут ещё разбираться с её разъярённым дружком. Он же явно уверен, что это Малфой вырубил девушку. Слизеринец хотел рявкнуть на Поттера, но, сообразив, что это сейчас всё лишь усугубит, пересилил себя и ответил:

- Давай все упростим, Поттер. Я ничего не делал Грейнджер. Более того, сейчас я пытаюсь ей помочь, - Драко посчитал лаконичность верным другом. Долгие словоизлияния Поттер слушать не собирался. Герой магического мира мог в любую минуту сорваться и врезать недругу в челюсть.

- Так что, если ты прекратишь изображать тупую задницу и поможешь, я буду весьма признателен, - закончил Малфой. Самым сложным в этой ситуации было убедить гриффиндорца в своей искренности. Ведь ему, в самом деле, нет никакого смысла вредить Грейнджер.

- С какой стати я должен поверить тебе? - Гарри продолжал смотреть свирепо - не подействовало. Впрочем, Драко не особо старался. - В последний раз говорю, отпусти её.

- Черт возьми, Поттер! Мы теряем время. Начни уже соображать своей тупой башкой, - Малфою надоело сдерживаться. - Если б я хотел навредить Грейнджер, то, как минимум, не возился бы сейчас с ней.

Слизеринец не мог и представить, что, отпустив самоконтроль, он сможет убедить надежду магического мира в своей искренности. Но Гарри вдруг как-то странно дернулся, и мигом безвольно опустил руки. На его лице проступило выражение отчаяния. Странным было то, как именно гриффиндорец сделал это - сдулся, словно шар. Как будто попал под заклятие. Драко параллельно отметил, что вид Поттера сейчас как нельзя соответствовал его собственному внутреннему состоянию. Как если бы Гарри вдруг попал в его эмоциональную волну…

Драко озарило. Он вдруг вспомнил какие-то слухи об окклюменции и занятиях, которые Снейп должен был давать всемирной надежде со шрамом. Значит, они уже начались, и значит, Драко не обязательно было говорить. Он мог просто показать.

- Поттер… - заговорил Малфой, вздохнув и собравшись. - Ты прекрасно чувствуешь, что я не вру. Мы можем просто на пару минут забыть о взаимной «симпатии»? Просто помоги Грейнджер. А потом разберёмся, будь уверен.

Кажется, такой расклад устроил всех. Парни склонились над так и не пришедшей в себя старостой. Они старались не прикасаться друг к другу и вообще находиться как можно дальше. Если такое возможно на расстоянии одного метра. Проще было сосредоточить внимание только на гриффиндорке.

- Гермиона, - аккуратно проведя рукой по лицу девушки, позвал Гарри. Склонившийся рядом Малфой напряженно ждал реакции. Произошло чудо, и девушка едва заметно шевельнулась. Парни облегченно вздохнули. Малфой переместил девушку в сидячее положение, поддерживая за спину. Поттер, обхватив теплой ладонью тонкое запястье, снова позвал подругу по имени. Болезненно сморщившись, Гермиона приоткрыла глаза. Взгляд её, мутный и рассредоточенный, постепенно наполнялся удивлением. Меньше всего она ожидала очнуться в такой компании.

- Гарри? - слабо прошептала она. Парень в ответ нервно улыбнулся.

- Ты как? Что случилось? - отирая кровь дрожащими пальцами с её лица, Гарри пытался взять себя в руки. Видеть подругу в таком состоянии и не иметь возможности все исправить - это доводило его до отчаяния. Хотелось выть, словно зверю в клетке.

- Все нормально… - завела было старую шарманку староста гриффиндора, но Малфой грубо прервал её.

- Когда ты упала в обморок, все тоже было нормально, Грейнджер. Придумай что-нибудь поубедительней, - в любой ситуации Малфой оставался Малфоем. Но сейчас сквозь его обычную язвительность просвечивало что-то ещё. Гарри машинально отметил, что чувство могло быть сильнее, будь Драко сейчас с Гермионой наедине.

- Малфой, - грозно проговорил гриффиндорец.

- Что? Нужно что-то делать. Например, отнести Грейнджер в больничное крыло, - кажется, парни изрядно удивились, когда поняли, что списали со счетов этот вариант. То, что должно было придти в голову в первую очередь, почему-то объявилось в сознании только сейчас. Но этот вариант совсем не устраивал Гермиону.

- Нет. Не надо в больничное крыло… - пытаясь подняться на ноги, возразила Грейнджер. Не ожидавшие такой прыти, юноши чуть не выпустили девушку из рук. Сообразив первым, Малфой поднялся следом и поддержал старосту. То, как она доверчиво оперлась на него, заставило что-то внутри дрогнуть. Драко вдруг ощутил усиливающееся уютное тепло. И ещё чувство, что всё происходящее сейчас удивительно правильно…

- Но Гермиона, - начал было Гарри, но был прерван вмешательством извне. В коридоре появился ещё один участник действия. К ним приближался Северус Снейп собственной персоной.

- Позвольте узнать, чем вы тут занимаетесь? - холодно поинтересовался учитель. Окинув студентов более внимательным взглядом, мужчина нахмурился. - Что у вас произошло?

Требовательный тон словно обезоружил. Сказать нужно было так много, но под тяжелым профессорским взглядом любые оправдания казались детским лепетом. Черные глаза остановились на бледном, испачканном в крови, лице Гермионы. Брови мужчины сошлись на переносице, лицо приобрело выражение, которое не нравилось девушке даже больше, чем если бы Снейп был недоволен её ответом на уроке.

- Профессор… - начала было девушка, пытаясь выступить вперед. Оказалось, что без поддержки стоять она пока не может. Драко придвинулся к ней ближе, удивляя не только присутствующих, но и самого себя. Причем, себя в большей степени. Сегодня он действовал будто на автомате. Потому что его тело, а не разум, считали это правильным. Рот сам собой раскрылся, выдавая:

- Грейнджер стало плохо, профессор Снейп. Мы с Поттером, - при этих словах слизеринца заметно передернуло, но он продолжил, - хотим отвести её в больничное крыло.

- В этом нет необходимости, - Гермиона продолжила слабо отбиваться от назойливой идеи парней.

Снейп никак не реагировал. На эти пару мгновений в коридоре воцарилась такая тишина, что стало слышно, как потрескивают факелы, шипит воздух. Гулким эхом отдавалась ритмичная мелодия из большого зала. Казалось там, в нескольких метрах отсюда, идет совершенно другая жизнь. Зельевар молча оглядывал учеников. Казалось, главное он уже давно решил для себя, но сейчас нечто в лицах студентов его как будто настораживало. Он пытался понять, что именно… Затем:

- Мистер Малфой и мистер Поттер, советую вам привести себя в порядок. О здоровье мисс Грейнджер есть кому позаботиться, - мужчина указал взглядом на перепачканные в крови манжеты рубашек, местами и воротники. Однако на одежду никто не обратил внимания. Юноши непроизвольно переглянулись, почувствовав под словами профессора защиты некую подоплеку.

- Но… - начал было Гарри, который всегда стремился доказать свою правоту. Всегда Снейпу. Всегда безуспешно.

- Никаких возражений, Поттер. Мисс Грейнджер идет со мной,
- профессор пресек последние попытки гриффиндорца и, цепко ухватив девушку под локоть, повел её в сторону подземелий. Молодым людям пришлось расступиться. Девушка бросила взгляд в их сторону, коротко улыбнулась и одними губами произнесла «все в порядке».

Когда темная мантия Снейпа исчезла за углом, Гарри и Драко переглянулись. Долго буравили друг друга взглядом. В конце концов, Малфой высказал общую мысль.

- Ни черта она не в порядке.

- Да, - неожиданно кивнул Поттер. Удивленно переглянувшись, они медленно двинулись в сторону большого зала. - Тут что-то не чисто.

- Это даже Уизли понятно, - ляпнул слизеринец, позабыв с кем разговаривает.

- Эй! - возмутился герой магического мира. - Полегче. То, что ты помог Гермионе, не означает, что можно наглеть дальше и оскорблять моих друзей.

- Заметь, я не конкретизировал. Ты сам вспомнил про своего дружка, - удержаться для Драко было выше всяких сил, но это вновь происходило на автомате. Слизеринский принц засунул руки в карманы брюк и двигался вперед с совершенно отрешенным видом. В молчании прошло несколько минут. А затем Драко продолжил, будто не было никакой паузы:

- У Грейнджер проблемы.

- Я заметил.

- Так ты не в курсе, что с ней не так?

- А что, похоже, будто я что-то знаю?

- Ну и придурок. На твоем месте, я бы давно все узнал. Тоже мне, друзья.

Гарри скрипнул зубами, сдерживая порыв съездить по бледной физиономии оппонента. Как ни крути, но Малфой оказал ему сегодня услугу. И ради Гермионы он готов был потерпеть какое-то время. Хотя в глубине души пришлось признать правоту слизеринца. Но никто не говорил, что это стоит показывать.

- Ты её совсем не знаешь. Поэтому, не говори о том, чего не понимаешь.

Малфой промолчал. Перед глазами снова мелькнуло бледное лицо Грейнджер, кровь; снова послышалось слабое «Я не хочу умирать»…

- Поттер…

Гарри сделал ещё пару шагов, прежде чем понял, что Малфой остановился.

- Что? - гриффиндорец посмотрел на него, затем нахмурился. Драко смотрел сейчас странно, но ещё более странно чувствовал. За весь день мозг Гарри был перегружен чужими эмоциями, может быть, сейчас он стал менее к ним восприимчив. Но было ясно, что слизеринца сейчас одолевают какие-то сомнения. Он будто думал, раскрыть сейчас свою догадку или нет…

- Так что? - повторил Гарри, надеясь подтолкнуть парня к положительному решению.

Но Драко качнул головой.

- Ничего. Приглядывай за своей подружкой внимательней.
Слизеринец свернул в ближайший коридор, который вёл в подземелья. Гарри машинально добрёл до башни. Он даже не мог сообразить, что нужно сделать: переодеться и возвращаться на праздник; переодеться и лечь спать; не переодеваться и лечь; дождаться Гермиону… Его уставший мозг въедливо терзал последнюю эмоцию, выхваченную в этот вечер - эмоцию Малфоя, когда он произнёс свою последнюю фразу. Гарри пытался перевести её на вербальный язык, но не хватало сил. С тяжёлой головой гриффиндорец рухнул на кровать в спальне и сразу же провалился в тревожный сон, полный секретов, которые предстояло разгадать наяву.

13 глава

В гостиной главного старосты стоял обычный гам – уже традиционный для этого года на собраниях префектов. Хотя сегодня большая часть предпочитала делиться впечатлениями от прошедшего балла. Делами занималась только Гермиона Грейнджер, что не удивительно. На носу был февраль, а значит, очередной праздник, а значит, очередной балл. И, какая ирония, готовить его выпало Гермионе именно с Малфоем. Она ожидала чего угодно, но никак не молчаливого согласия белокурого юноши. Ему будто было плевать, с кем и как тесно придется сотрудничать.

Но ведь это день всех влюбленных. Как она, неугомонный полиглот, могла выдумать что-то романтично-сопливое? Оставалось только обратиться за помощью к коллеге. Но и тут засада – как она могла показать Малфою, что чего-то не знает/понимает/вообще не разбирается и чертовски беспомощна в делах амурных? И как же ей, безупречной отличнице, наступить на свою гордость? Нет, разумеется, Гермиона не считала свою неромантичность большим недостатком. Просто раньше так очевидно не сталкивалась с такой проблемой. Оставалось в очередной раз запихнуть свою гордость глубоко за пазуху и не дать той вырваться наружу.

Малфой сидел возле камина, не участвуя в общей беседе. Вечная спутница, Панси Паркинсон, уже давно не разделяла с ним общество, находясь подле Эдди. Препираться с ним ей нравилось куда больше, чем изображать вселенскую скуку вместе со слизеринским другом. После Хэллоуина на собраниях, да и в свободное время, их везде можно было увидеть вместе. Гарри как-то высокопарно выразился – «это страсть». Ну, видимо, так и есть. Глаза девушки сверкали, словно ночная гладь черного озера, а Эдди был подозрительно улыбчив.

Тяжело вздохнув, Гермиона поднялась с насиженного кресла подле Рона, который в этот момент что-то увлеченно рассказывал Падме, и направилась в сторону слизеринского старосты. Тот, заметив её движение, вцепился в неё взглядом и не отпускал, пока она не остановилась рядом с его креслом. Его бровь вопросительно изогнулась, призывая девушку первой заговорить. Собравшись с мыслями, гриффиндорка начала:

- Похоже, готовить замок ко дню Святого Валентина придется нам, Малфой. Мм… Есть идеи? – Гермиона решила не показывать, насколько широка брешь в её собственном арсенале. Разного рода романтические ухищрения всегда её мало интересовали, и сейчас выбор преподавателей, павший именно на неё и Малфоя, казался огромной насмешкой судьбы.

- Ты, разумеется, уже успела придумать кучу девчачьей чепухи. Ну, давай, излагай. А я послушаю, - Малфой, словно пес, учуял слабое место в её обороне и ударил в самое яблочко. Гермиона боролась с предательским румянцем, пытаясь вызвать в памяти случаи разной «девчачьей чепухи». Как назло, в голову ничего не лезло, и, бросив бесполезные попытки, девушка покраснела и принялась импровизировать:

- Украсить зал сердечками и пустить по замку купидонов? Они будут весь день разносить валентинки…

- Обычно, - не успела гриффиндорка закончить предложение, как Драко оборвал её мысль, беспощадно забраковав.

- Можно пригласить музыкантов... – вторая попытка. Гермиона старалась держать себя в руках, чтобы не наброситься на Малфоя с кулаками.

- Дорого. В этом году слишком много праздников, попечительский совет сильно урезал бюджет. Нужно мыслить практично, Грейнджер, - юноша окинул её пристальным взглядом, будто сомневался в наличии у неё мозгов. Девушка вскипела и с размаху уселась в стоящее рядом кресло. Малфой насмешливо изогнул бровь, ожидая ещё одну попытку. Уж кто, но он точно не верил, что всезнайка-Грейджер так быстро сдаcтся.

- Конкурс на лучшую пару! – спустя пару мгновений воскликнула она. Малфой скривился.

- Уже лучше, Грейнджер, но все ещё слишком сопливо, - снисходительно прокомментировал слизеринец.

- Кто сказал, что мы должны делать конкурс обычным… - недовольно пробурчала девушка. С другого конца комнаты послышалось «Переводи! Переводи!» Рона и Эрни, затем разочарованный стон Эдди и довольный смех Панси. Драко с Гермионой не обратили внимания на это.

- Предлагаешь устроить голубкам тяжелую жизнь? – на бледном аристократическом лице появилась тень удивления, - Грееейнджер, а я и не знал, что ты такая… злючка.

- Знаешь что, Малфой? Что-то я ещё не услышала ни одной твоей идеи, - наконец, вскипела гриффиндорка, бросив прямой взгляд на юношу. Тот и бровью не повел.

- Из нас двоих девчонка ты, давай уж обойдемся от доскональной проверки моей правоты, - быстро проговорил он, заметив сомнение в глазах девушки, - Малфоям не пристало страдать романтической фигней. Уж прости за грубость, - насмешливо закончил он.

- С чего ты взял, что все девочки романтичные? – кажется, гриффиндорская староста была искренне удивлена.

- Ну, неужели в детстве ты не представляла себя принцессой, которую из плена вызволяет принц на белом скакуне?
Гермиона лишь отрицательно покачала головой. Сейчас даже возглас Рона «Я выиграл, вы все дураки!» не смог её отвлечь.

- И вместо сказок тебе на сон грядущий мама зачитывала цитаты из энциклопедий и ученых трактатов… - Малфой окончательно убедился, что Грейнджер безнадежна. Девушка почувствовала, в каком дерьме они оказались. Совершенно неромантичная девушка и думающий только о пакостях слизеринец. Да, этот день святого валентина обещал стать незабываемым.

- Праздник все равно придется готовить. Нам всего лишь нужно сосредоточиться на наших сильных сторонах… - Гермиона постаралась включить рациональную сторону своего характера. То, что на них абсолютно никто не обращал внимания и мирно играл в карты, совершенно не волновало в данную минуту правильную старосту. А между тем, Рон успел оставить в дураках присутствующих уже два раза. Эдди, не самый ярый блюститель дисциплины, сам увлеченно выбрасывал последнюю карту. Спор решался между оставшимися двумя старостами – Панси и Эрни. Эдди уже готовился успокаивать своенравную подругу, так как на руках у пуффендуйца были одни козыри.

- Моя сильная сторона – это розыгрыши. И насколько ты помнишь, не самые добрые, - уловив мысль однокурсницы, Драко начал быстро соображать. Если последовать предложению Гермионы, то 15 февраля, скорей всего, им двоим придется прятаться в укромных уголках замка. Чтоб сохранить свою шкуру целой и невредимой.

- Должна признать, иногда твои шутки действительно смешные. Разумеется, если ты не пытаешься кому-то насолить. Мы можем использовать твои идеи. И, разумеется, мне придется их слегка поцензурить, - признать то, что Малфой не так уж и плох, было сложно. Но если не похвалить его сейчас, то потом работать с ним будет просто невозможно. Гермиона уже подумывала о том, чтобы переговорить с Паркинсон насчет её скользкого друга. Сколько раз в час нужно похвалить Малфоя, чтобы он продолжал делать что-то на благо школы.

- Мерлин, мир перевернулся! – выпучив глаза, благоговейно прошептал слизеринец, - Гермиона Грейнджер только что похвалила Драко Малфоя. Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – не задумываясь, парень протянул ладонь и притронулся ко лбу девушки. Гермиона замерла в шоке. Драко тоже замер, нахмурившись. Девичий лоб оказался сухим и горячим. Убрав руку, он вкрадчиво поинтересовался:

- Позволь узнать, какого черта ты тут делаешь, если тебе нехорошо?

- Я себя нормально чувствую. Малфой, не уходи от темы. День Святого Валентина.

- Мы уже пришли к выводу, что этот день никто не забудет. В моей голове зреет план, как заставить преподавателей вырядиться в форму купидончиков и стрелять в учеников из волшебного лука, - недовольно продолжил юноша, поглядывая в сторону Гермионы так, будто она в следующий момент рассыплется.

- А те, в кого попадут стрелы, должны будут признаться в любви рядом стоящему. Даже если это статуя Варнавы Вздрюченного, - подхватила она мысль, подстраиваясь под малфоевский стиль.

- И конкурсы для парочек. Я их немного модифицирую. Чтобы им жизнь сладкой не казалась… - Малфой, не теряя времени, записывал на пергамент все их мысли.

- Сдается мне, в феврале разобьется множество парочек, - Гермиона неодобрительно покачала головой. Но в глубине души она радовалась тому хрупкой мостику, что возник между ними. Возможно, работать в паре с Малфоем будет не так уж невыносимо.

Под задорный смех и лентяйство остальных старост, ребята продолжили обсуждать надвигающийся праздник. А с легкой руки Драко, надвигающуюся катастрофу.

- Ты говорил про план, который заставит учителей вырядиться купидонами…

- О, это довольно просто. Слушай…


***


- Я хочу, чтобы ты сказала «Все абсолютно нормально, Гарри». И то, не обещаю, что сразу успокоюсь.

- Все абсолютно нормально, Гарри. И хватит доставать меня глупыми разговорами, - Гермиона устало вздохнула и таки запихнула учебник в сумку. Последний час верный друг и соратник допытывался, нормально ли ей сотрудничается с Малфоем, не обижает ли он её, не пытается наслать проклятие, может все-таки поставить синяк под его аристократичный глаз?

Закинув сумку на плечо, девушка медленно двинулась к выходу из гостиной Гриффиндора.

- Ты куда? – Гарри вмиг оказался рядом, заглядывая в карие глаза подруги.

- В библиотеку. Похоже, здесь у меня не получится заниматься, - красноречивей взгляда юноша ещё в жизни не встречал.

- Я с тобой, - Гарри подхватил со стола свитки и учебники, забрал сумку у подруги и двинулся к портрету. Стоило Гермионе возразить, как он с усмешкой опередил, - Я же не обещал сразу успокоиться.

Девушка издала усталое рычание и лишь покачала головой в ответ на упрямство спасителя всея магического мира.

Двигались к библиотеке ребята размеренно, Гарри старательно подстраивался под шаг подруги и болтал о чем-то без умолку.
Гермиона кивала в такт его паузам, а иногда и что-то одобрительное мычала. Казалось, мыслями она витала где-то очень далеко.

- Гермиона! – для верности, Поттер потрепал девушку по голове, превращая и без того лохматые локоны в ещё большее безобразие. Гермиона недовольно надулась, гневно сверкая глазами.

- И нечего меня взглядом сверлить, я с тобой, можно сказать, сокровенным делюсь, а ты не слушаешь, - гриффиндорка не могла поверить своим глазам, но Гарри Поттер только что самым откровенным образом надулся. Весьма заигрывающе надулся. Проходящие мимо студентки зазывно начали хихикать, надеясь привлечь внимание знаменитости. Но Гарри продолжал сердито смотреть на подругу. Той стало совестно, и в самом деле, когда она позволяла себе игнорировать друзей? Такого ещё ни разу не случалось.

- Прости, Гарри. Просто этот дурацкий Валентин… Не выходит у меня из головы. Сам понимаешь, с моими мозгами это все сложновато, - девушка глянула исподлобья на юношу и примирительно взяла того за руку. Гарри тут же растаял и широко улыбнулся. У Гермионы отлегло от сердца – меньше всего ей хотелось оттолкнуть Гарри или Рона.

- Тут не мозгами надо работать, а другим местом, - подмигнув, заговорщицки прошептал черноволосый парень, - Если хочешь, мы с Роном поможем тебе.

- Мне и Малфою, Гарри. Если ты помнишь, то подготовкой к празднику занимаемся мы вдвоем.

- Ах да, Малфой…

- Ага, Малфой, - утвердительно закончила девушка и отворила дверь библиотеки, - А теперь, Гарри, мы нормально, слышишь, нормально позанимаемся. И никаких разговоров.

Гарри состроил невинные глазки и устроился рядом с подругой за крайним столом. У них уже вошло в привычку выбирать самые безлюдные и отдаленные места в замке, в независимости от того, чем троица собиралась заниматься – чем-то секретным или обычными уроками. Ребята просидели в обители мадам Пинс до самого ужина, а если бы Гарри не пожаловался на свой урчащий живот, просидели бы и дольше. Аппетита у Гермионы совсем не было, она хотела было остаться здесь с учебниками, но Поттер был непреклонен. Он не мог себе представить, как у кого-то слюнки не текут при виде всех яств, которые готовят домовики Хогвартса?

В обществе друга настроение Гермионы всегда держалось на отметке «лучше не бывает», особенно если Гарри стремился её рассмешить. Хотя чрезмерная опека, которую он стал проявлять после рождества, иногда давила на неё. И Гермиона все ещё ничего не объяснила. Ни Гарри, ни Рону. А судя по тому, каким неестественно деликатным стал Рон, мальчики явно обсуждали то, что происходит с Гермионой. А она не находила в себе храбрости и даже безжалостности, чтобы открыть правду. Меньше всего она хотела заставить их страдать.

И с недавних пор её стал беспокоить Малфой. Слишком внимательный… Слишком внимательный взгляд, обращенный к ней на собраниях старост, слишком внимательное отношение к ней на уроках. Будто он ждал, что Гермиона исчезнет в любую минуту. И не пытался задеть – ни словом, ни действием. Хотя он с преувеличенным рвением отыгрывался на Гарри с Роном. Это ужасно настораживало. А ещё ей было жутко стыдно, что именно Малфой оказался свидетелем её слабости. Теперь слизеринец вызывал в ней чувство неловкости и опасения. Она понятия не имела, как именно он использует против неё то, что увидел…

Стоило в мыслях появиться образу светловолосого парня, как тут же из-за поворота появилось его реальное воплощение. Гермиона запнулась, встретив взгляд серых глаз. Эти самые глаза горели каким-то нездоровым энтузиазмом, одновременно притягивая к себе и отталкивая. Девушка, захваченная странными эмоциями, не заметила, как Гарри опустился завязать шнурок. Не заметив своего заклятого школьного врага, Драко не стесняясь подлетел к Гермионе и стал тараторить на виду у всех спешащих в Главный зал.

- Грейнджер, у меня появилась отличная идея насчет привидений! – он, разумеется, заметил подошедшего к ним Гарри. Гермиона была в этом уверена, но чисто из вредности он делал вид, что Поттера не существует, - Если с ними договориться, то можно устроить ещё один такой малюсенький сюрприз особо горячим парочкам. Ты представь, ну допустим, Панс с Кармайклом зажимаются в каком-нибудь углу, ситуация накаляется, а тут бац! – для пущего эффекта, Малфой громко хлопнул одной ладонью по другой. Да так громко, что проходящие мимо студенты испуганно вскрикнули и отпрыгнули в стороны, - И сквозь них просачивается Кровавый барон. Это почище холодного душа. Ну, что скажешь?

И конечно, он ждал оваций и бесконечных похвал. Однако рациональный ум Гермионы сразу выдал главное препятствие слизеринской затеи.

- Как ты собираешься договориться с привидениями?

- На такое разве что Пивз согласится, и то – не за даром, - Гарри определенно не нравилась роль невидимки, потому он поспешил вмешаться в разговор. Малфой только сейчас отвел взгляд от гриффиндорки. Очень пристальный и внимательный взгляд. Почему-то Гарри это неприятно кольнуло в районе груди. Малфой окинул юношу удивленно-презрительным взглядом, будто только сейчас его заметил.

- О, Поттер, ты тоже здесь.

- Не ломай комедию, Малфой, ты прекрасно меня видел, - ещё Гарри не нравилось то, как близко к Гермионе стоял слизеринец. Он нагло пересекал границу её личного пространства. Это могли делать только друзья, например он – Гарри. Вот сейчас он сделает к ней шаг, только для того, чтоб ей не было неуютно в обществе Малфоя. В результате, они трое оказались слишком близко друг другу. Казалось, даже воздух между ними раскалился. Гермиона чувствовала, как от тепла стоящих рядом парней у неё начинают алеть щеки. Драко и Гарри сверлили друг друга холодными взглядами. Руки обоих спрятаны в карманах. Наверно каждый из них сжимал в ладони волшебную палочку, в любую минуту готовый пустить в ход заклинания. Правда Гермиона не заметила того мгновенья, когда простой разговор превратился в дуэль. Пока что взглядов.

- Ну, разумеется, как это я мог не заметить знаменитого шрамоголового придурка. Нижайше прошу прощения, о Великий Гарри Поттер, - Малфой отвесил насмешливый поклон, быстро кинув в сторону Гермионы внимательный взгляд. Это окончательно взбесило Гарри. Придвинувшись к противнику, гриффиндорец схватил Малфоя за грудки. Тот, не теряя времени, вцепился Поттеру в шею длинными и сильными пальцами.

- Кончай нарываться, Малфой, - просипел Гарри. Гермиона в ужасе наблюдала за этим безобразием. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то из ребят пустил кровь. Не теперь, когда она более-менее установила мирные отношения со слизеринцем. Если дать им сейчас подраться, прощай спокойное сотрудничество с Малфоем.

- Прекратите этот балаган! – девушка втиснулась между ними, пытаясь разнять.

- Ох, не висни, Грейнджер, - злобно прошипел Малфой, пытаясь высвободиться из двойной хватки. Парни дернулись, пытаясь высвободиться, и не рассчитали силу. Девушка с удивленным вскриком отлетела в сторону и упала. Издав обиженное «ай», девушка стала осматривать ободранные ладони. В голове юношей пронеслись воспоминания о недавнем бале и его странном окончании. И в этот раз реакция Малфоя оказалась быстрей – тот очутился рядом с девушкой даже сам того не заметив. Аккуратно обхватив девичьи ладони, он вгляделся в её лицо. Гермиона показалась ему бледной.

- Все нормально? – осторожно осматривая ранки, спросил слизеринец. Гарри, уязвленный тем, что снова остался в стороне, бросился было к ним, но остановился, заслышав низкий голос.

- Что здесь происходит? – Стоящий неподалеку от них профессор Снейп взирал на открывшуюся картину, чуть изогнув бровь. Гермиона глянула на преподавателя из-за плеча Малфоя и простонала что-то нечленораздельное. Рядом с мужчиной стояла профессор Макгонагалл и пораженно поправляла очки. Услышав её голос, декан Слизерина приблизился и невозмутимо поинтересовался.

- Вы хорошо себя чувствуете, мисс Грейнджер? – все в облике профессора казалось обычным – презрительный тон, застывшее лицо. Но каким-то шестым чувством Гарри уловил в нем беспокойство. Непроизвольно Поттер переглянулся с Малфоем. Последний тоже это заметил.

- Все в порядке, профессор, - опустив глаза в пол, пробормотала девушка. Чтобы пресечь любые мысли о её «не хорошем самочувствии» девушка легко, почти легко, поднялась на ноги и отряхнула мантию. Юноши угрюмо встали рядом, отгородившись друг от друга Гермионой, словно щитом.

- Драки в коридорах Хогвартса запрещены, - зловеще протянул Снейп, оглядывая внимательным взглядом нарушителей. И напоминая о том, что чуть было не произошло пару мгновений назад, - Десять штрафных баллов каждому.

Безмолвное присутствие рядом коллеги и декана Гриффиндора не оставило Снейпу выбора, кроме как наказать и собственного студента. Тот особо обиженным не выглядел, а лишь украдкой поглядывал на стоящую рядом с ним девушку. Это немало поразило профессора, но он, разумеется, никак этого не выдал.

- Совместная отработка, возможно, укрепит межфакультетские отношения, вы так не считаете, Северус? – «проклятая кошка», как про себя величали Минерву все слизеринцы, внесла свою лепту. Хитрая женщина явно не собиралась тратить свой вечер на нерадивых нарушителей, намекая Снейпу на то, что заняться этим следует ему. Окинув профессора недобрым взглядом, Северус без энтузиазма обратился к ученикам.

- Завтра в семь вечера жду вас на отработку в классе зелий.
«Вот и позанималась спокойно» - про себя негодовала староста Гриффиндора.



Как ни странно, но затея Драко удалась. Стоило привлечь Почти Безголового Ника, как задумка распространилась среди привидений и те, казалось, загорелись этой идеей. Даже Кровавый Барон, пусть и со скрипом, но согласился. Правда, Драко пришлось дать согласие на участие в вечеринке привидений, когда та состоится. Золотое трио ему совсем неблагородно не пояснило, что из себя подобное развлечение представляет. А привидения ликовали - впервые за долгое время у них был шанс повеселиться наравне со студентами, с живыми волшебниками. Гермиона опасалась, что директор может выступить против. Однако тот молчал, лишь лукаво поблескивая очками-половинками при встрече со старостами и проходил мимо, что-то напевая под нос. Но не делал никаких замечаний или выговоров. Проблема пришла с неожиданной стороны. Всегда скорый на пакости Пивз решил проявить свой злобный нрав и бегал от старост по всему Хогвартсу. Пришлось, в конце концов, просить помощи у друзей.
Малфою на помощь, как ни странно, пришли Крэбб и Гойл. А Гермионе, естественно, Гарри и Рон. Когда, в конце концов, представится случай сговориться со зловредным полтергейстом? Ребятам не терпелось побить прошлогодний рекорд близнецов Уизли. Однако даже вшестером, разойдясь во все стороны, они не смогли поймать привидение. Тот словно чуял их приближение и исчезал.

В конце концов, ребята, скрепя сердце и через кислые мины договорились устроить ночную засаду. Ночь – любимое время Пивза, именно тогда ему нравилось ловить нарушителей и скандировать на весь замок месторасположение несчастного студента. Ученики почему-то решили, что шесть мозгов могут перехитрить привидение, которому ни один век.


Рон тихо бурчал проклятья под нос. И это было слышно всем, кто находился в кабинете зелий. Юноша был очень обижен и зол, потому что из всех шестерых, кто подрядился осуществлять идиотскую затею с привидениями, попался в лапы Филча только он. Ни «тугодумы» Крэбб и Гойл, а Уизли. И его гордость от этого сильно страдала. И вместо того, чтобы в гостиной Гриффиндора отдыхать с однокашниками, он драит котлы.

Сейчас Рон клял собственное благородство. Потому что общим решением он с Гарри отдал мантию-невидимку Гермионе, а карта осталась у Поттера – у того и так было наказание, и положение героя было весьма шатким. Что же касается Малфоя… А то, что касается Малфоя, не касается Уизли, поэтому в первую очередь он плевал на судьбу именно этого слизеринца.
Радовало только одно – Снейп все-таки соизволил их разделить и отправил Малфоя в подсобку – проводить ревизию ингредиентов. Гарри с Роном достались котлы, которые до этого, казалось, кто-то тщательно и с особым рвением обсир…

- Рон! – возмущенный возглас Гермионы прервал становящееся все менее цензурным бормотание друга.

- Что? – юноша поднял алое от гнева лицо и всмотрелся в силуэт подруги, сидящей за учительским столом.

- Меньше слов, больше дела. Ты намного быстрей справишься, если будешь тратить энергию на работу, а не бесполезную ругань, - с недовольным видом, отчитала она Рона.

Трудящийся рядом Гарри тяжело вздохнул и остановился. Он уже чувствовал надвигающую бурю лишь по тому звуку, с которым Уизли набирал воздух в легкие. Попытка предотвратить катастрофу не удалась – Рон даже не смотрел в его сторону. И поехало…

- Ну конечно, Гермиона, это ведь так просто – оттирать чье-то дерьмо от стен. Ты, видать, со своим заданием уже справилась. Кстати, просвети-ка меня – с каких пор Снейп к тебе так подобрел, что дает проверять работы первокурсников, а не вытирать пыль с полок? Может слухи о его влюбленности оказались верны, а? А может, влюбленность у него ещё и взаимна, что скажешь, Гермиона? – в этот раз Уизли сильно занесло. Это отметил даже, стоящий за дверью в подсобке, Малфой. Он только собирался покинуть место своего наказания и подпортить настроение ненавистным гриффиндорцам, но развернувшийся разговор привлек его внимание. Прирожденное любопытство заставило юношу прирасти к полу и прислушаться.

Гермиона же сильно побледнела, вспомнив причину, по которой «Снейп так подобрел» к ней. Она медленно поднялась из-за стола и направилась к партам, за которыми трудились ребята. Рон, осознавший всю глупость своих слов ещё в тот момент, когда эти самые слова вылетели из его рта, с видом побитой собаки наблюдал за приближающейся Грейнджер.

Не говоря ни слова Гермиона резко ткнула Уизли в живот сжатым кулаком. Тот, охнув, согнулся пополам - скорей от неожиданности, чем от боли.

- Эй! За что? – разгибаясь, потребовал он ответа. В карих глазах блеснула ярость.

- За твою неизлечимую глупость, Рональд!

- Но… - попытался было он оправдаться, но его прервал подошедший черноволосый друг.

- Не надо, Рон, - для убедительности, он положил широкую ладонь на плечо парню и слегка подтолкнул к парте. Тот, словно сдувшись, подчинился и сел. Гермиона, решившая, что на этом разговор окончен, повернула обратно к учительскому месту – ей оставалось проверить ещё несколько работ. С Мэри первокурсники чувствовали себя куда проще, потому и глупых ошибок, которые они бы наделали под чутким надзором Снейпа, было совсем немного. Однако решительный вид Гарри заставил её замереть в полуобороте.

- Большая часть того, что сказал Рон – глупость. Но суть он угадал – почему Снейп с тобой так… осторожен, Гермиона? – милый Гарри, снова эта убивающая деликатность. Вот Рон уже не выдержал, сорвался. В душу девушки стала закрадываться паника – они сейчас одни, Снейп придет не раньше, чем через час – проверить их работу. А хорошо врать она никогда не умела. Хорошо уже то, что она так долго водила их за нос – людей, с которыми проводит практически 24 часа в сутки. Грейнджер бросила ещё один взгляд в сторону ребят – вид у них был решительный. Вот и все…

Гермиона опустила голову, пытаясь собраться с мыслями.

- Профессор Снейп, он… - главное, аккуратно подобрать слова, - он мне помогает.

Девушка быстро подняла взгляд и по хмурым лицам друзей поняла, что не получилось. И ничего не получится, Гарри и Рон были намерены сегодня получить ответы на все свои вопросы.

- Почему он тебе помогает? – нерешительно подал голос Рон и попал в точку. Девушка бросила на них страдающий взгляд и спрятала лицо в ладонях. Ну как они не понимают, что не всегда правда – это к лучшему?

- Вам это не нужно, - еле слышно простонала она. Внутренняя борьба подходила к концу, и Гермиона уже была готова сдаться и рассказать обо всем. Потому что устала. А, собственно, почему бы и нет? Ей так надоело думать о других, так хотелось хоть на мгновение стать эгоисткой. И в то самое мгновение, когда бастион был готов рухнуть, на макушку опустилась чья-то рука и нежно погладила. А другая ладонь сжала плечо. Вот сейчас кто-то мягко пытается отстранить её руки от лица. Наверно, это Гарри.

- Мы хотим помочь тебе, Гермиона. Позволь нам это сделать, - да, это был действительно Гарри. Рядом стоящий Рон внимательно изучал её своими пронзительными голубыми глазами. Таким серьезным она его ещё никогда не видела.

- Если я все расскажу, ничего уже не будет как раньше, - последнее предупреждение. Но взгляд и зеленых, и голубых глаз был слишком тверд. А поддерживающие её руки слишком добрыми. И тогда Гермиона сдалась. Она почувствовала, как сдерживаемые последние месяцы слезы выступают на глазах. Но теперь уже не было нужды их сдерживать. Со всхлипом втянув воздух, она попросила:

- Сядьте. Я все объясню.

В первую очередь юноши усадили на стул её, потом пододвинули к себе рядом стоящую скамью и в ожидании посмотрели на подругу. А затем, словно в обоих ударило провидение, они одновременно накрыли ладони девушки своими. Это придало гриффиндорке сил.

- Профессор Снейп и профессор Макдональд по просьбе директора варят для меня зелья, - рассказывать оказалось проще, глядя на их сцепленные пальцы. Назвав основную причину изменившегося поведения Снейпа, она решила начать с самого начала.

- Вы ведь заметили, что во мне что-то изменилось в последнее время, так?

- Определенно, - уверенно кивнул Рон.

- Профессор Снейп заметил это первым. И именно своими наблюдениями дал почву для глупых сплетен Лаванды и Парвати. Мои магия и здоровье истощались, а мадам Помфри так и не смогла найти этому причину. Поэтому профессор Снейп посоветовал обратиться к маггловскому врачу. На случай, если причина истощения не магического происхождения.

- Это было перед Хэллоуином? – подал голос Гарри, припоминая слегка испуганный вид Гермионы и всю ту шумиху вокруг неожиданной запретной любви преподавателя и ученицы.

- Верно, Гарри, - даже сейчас девушка не теряла своего учительского тона. Она будто похвалила Поттера за сообразительность, - Все считали, что основная причина моего отъезда – это годовщина свадьбы родителей.

- А на самом деле ты ходила к врачу простецов? И ты нам ничего не рассказала?! – пылкая натура Рона снова стала вырываться наружу, в порыве он сильней сжал ладонь подруги, и та укоризненно посмотрела в ответ. Уизли сразу как-то сник и мгновенно ослабил хватку. Недовольный взгляд Гарри он просто проигнорировал.

- Я не знала, чего ждать, Рон. И не собиралась вешать свои проблемы на других людей.

- Но мы не другие люди, Гермиона. Мы твои друзья. Лучшие друзья, ты должна доверять нам, - Гарри старался говорить как можно мягче, - И что тебе сказали врачи? Они нашли что-нибудь?

Вот оно. Дальше уже откладывать некуда. Словно оттягивая момент, Гермиона медленно обвела помещение взглядом – пустые парты, разбросанные пергаменты на рабочем столе профессора Макдональд, чуть приоткрытая дверь в подсобное помещение. Ребята чуть потянули её руки, возвращая к себе внимание.

- Да, нашли, Гарри… - словно через силу проговорила она, по-прежнему не глядя друзьям в глаза, - Профессор Снейп был прав, мое состояние не имеет отношения к проклятиям или заговорам.

Все-таки она тянула время. Сколько она ещё так сможет? Как долго сможет огораживать хрупкий мир Гарри от понимания, что его друзья все равно умрут? И возможно она станет первой. Как долго она сможет ограждать наивность и детское мировоззрение Рона, для которого уже большая беда – проигрыш в квиддич за кубок школы?

- Ну же, Гермиона… - Уизли, не выдержав, поторопил подругу. Хватит.

- Это лейкемия.

- Лейка-что? – разумеется. Для чистокровного волшебника название этой страшной болезни не несло в себе ничего страшного. Так же как имя Волдеморта не пугало любого маггла. А Гарри застыл, словно изваяние. Рон с непониманием глядел то на Гермиону, то на своего лучшего друга. Он понимал, что девушка сейчас сказала что-то жуткое, но он понятия не имел, чем эта самая лейка-мея так ужасна? Словно через силу голос подал Гарри.

- Ты уверена? Может, в анализах какая-то ошибка? Гермиона, тебе же только 16…

- К возрасту это отношения не имеет, - на Грейнджер сейчас нашла какая-то странная апатия. Раскрыв свой секрет друзьям, ей стало легче. Совсем чуть-чуть, но тяжесть стала не такой невыносимой. Она словно распределилась между ними тремя.

- Но это не справедливо… - прошептал зеленоглазый юноша. Гермиона устало улыбнулась. Это и в правду было несправедливо. А ещё не справедливо, что Гарри – сирота. И что ему приходится так много взваливать на свои плечи.

- Да хоть кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? Это какая-то болезнь?! – Рон снова вспылил, поднявшись на ноги и начиная нервно расхаживать от одной парты до другой. Гарри что-то понял и очень испугался. Но что же такое страшное приключилось с Гермионой? Рыжий парень этого решительно не понимал. Внезапно Гарри разозлился и двинулся навстречу другу и, остановившись в полуметре от него, зашипел, будто на парселтанге:

- Да, это болезнь, Рон. И от неё умирают. Умирают мучительно. И должно случиться чудо, чтобы Гермиона выжила. Потому что среди магглов мало кто спасается.

Все это было сказано настолько хладнокровно и спокойно, словно Гарри не осознавал, что говорит о живом человеке. О живом друге. О Гермионе. А затем мальчик-который-выжил вздрогнул. Кажется, только сейчас до него самого дошел смысл. Он посмотрел на подругу и жалобно зашептал:

- Прости, Гермиона, я не хотел… - бормотал он словно в бреду, - Не знаю, что на меня нашло, я так боюсь… Я не хочу терять тебя, пожалуйста… Гермиона, все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем!

Он глядел куда-то в пространство и продолжал что-то бормотать, скорей уговаривая себя, чем подругу. Стоявший в стороне Рон медленно осознавал смысл роковых слов. И в его душе медленно поднимался ужас. Словно во сне он стал двигаться в дальний угол аудитории, будто пытался отгородиться от всего – и в первую очередь от странного потустороннего Гарри, от замершей на стуле Гермионы. Гермионы, которой может скоро не стать.

- Ты ведь не умрешь? – черноволосый парень озвучил мысли Уизли, и тот вскинул полный надежды взгляд на девушку. Та снова грустно улыбнулась.

- Мы все умрем, Гарри. Ты хотел спросить – когда? Я не знаю, - она покачала головой, не сказала ни да, ни нет. Не дала надежды, но и не разрушила её.

- Но я верю профессору Снейпу и Мэри. Они искренне стремятся мне помочь. Сам посуди, Гарри, Снейп ни за какие коврижки не станет помогать гриффиндорке. Тем более подруге Гарри Поттера, - нужно было найти равновесие. Вынырнуть из болота отчаяния, в котором они оказались из-за неё.

- Снейп поможет, - пробормотал Гарри. Рон повторил. И все трое впервые за этот час осмысленно переглянулись между собой. И тогда Гермиона поняла, чего ей не хватало все это время. Поддержки. Той самой, которую могли дать только они – её милые и несмышленые Гарри и Рон. И с неожиданной яростью в ней проснулась жажда жизни. Ну уж нет – если она и умрет, то не так глупо и позорно. От какой-то маггловской болезни. У неё не грязная кровь, а самая что ни на есть магическая. Она это докажет.

- Я буду бороться, - она сказала это с такой уверенностью, что поверила в это сама. Она действительно не сдастся без боя. И для убедительности, она выдала последний аргумент, - вы ведь такие глупые. Даже экзамены не сдадите без меня. Я определенно не могу умереть в ближайшие сто лет.

И за последние три месяца она впервые улыбнулась светло и задорно – так, как это делала год назад или два, или три... Словно из спячки вернулась настоящая Гермиона. Гарри понял, что теперь он не имеет права раскисать. В голове все ещё царил сумбур, а в груди что-то отчаянно болело. Но он будет бороться вместе с Гермионой. И Рон будет. У них просто нет выбора – это лишь очередное препятствие к их счастью. А вместе они все преодолеют.

Внезапный скрип двери привлек их внимание. Казалось, из другой вселенной раздался недовольный голос Снейпа, отчитывающий их за нерасторопность. И как по старой традиции он отпустил Малфоя раньше с отработки, чем их. Даже не проверяя, закончил ли тот свое задание. Малфой. В подсобке. В паре метров от них.

Они совсем забыли о Малфое…


***


Малфой никак не мог забыть услышанного. Теперь все встало на свои места. И нет никакого особого отношения со стороны Снейпа. Это скорее научный интерес. Азарт – выиграть гонку со смертью. Именно так… Умирает. Грейнджер умирает. Умирающая Грейнджер.

Драко сильно передернуло. Даже мысль об этом казалась ему неправильной, противоестественной. Грейнджер – самое жизнелюбивое существо, какое он встречал в своей жизни. И она умирает. Но ведь она его ровесница. Драко попытался представить, что бы он чувствовал, если б узнал, что ему осталось жить полгода. И все то, что он почувствовал, говорило об одном – Малфой очень хочет жить. Малфой не хочет, чтобы с ним случилось нечто подобное. Но почему-то с такой же силой он не хотел, чтобы Грейнджер не стало. Черт те что, он не имел понятия, почему хочет, желает видеть её живой. Здоровой.

Трио на следующий день выглядело не лучшим образом – глаза у всех были опухшие и в синяках. Видимо, той ночью никто из них так и не спал. Драко тоже валялся без сна. Он все думал и думал, копался в себе и своих чувствах. Постепенно пришла догадка, что Грейнджер ему дорога. Пока не знал в каком плане, но мир без неё ему почему-то сложно было представить. Хогвартс без Грейнджер уже не Хогвартс. Поттер без Грейнджер уже не Поттер. Все вокруг без Грейнджер уже не то.

Но сложней всего было встречаться с ней как ни в чем не бывало и продолжать готовить этот гребаный День Святого Валентина. По сравнению со смертью – это такая мелочь. Хотя, при таком раскладе, её не коснется война. Видимо та «лейкемия» пострашней Волдеморта, раз Поттер сказал, что от неё очень мучаются. И если Грейнджер проиграет, то у многих опустятся руки. И Поттер не будет способен на победу. В голове Драко все так запуталось… Теперь он совершенно не обращал внимания на гриффиндорцев, был нейтрально внимателен с Грейнджер и предельно вежлив на собраниях старост. Поднялись разговоры, будто Малфоя подменили или закляли каким-то странным проклятием. Крэбб с Гойлом тоже озаботились состоянием друга, оторвавшись даже от соперничества за сердце профессора Макдональд. Но белокурый юноша отмахивался от всех.

Праздничный день стремительно приближался, каждый вечер в гостиной главного старосты Малфой с Гермионой продумывали украшение зала, различные задания для конкурса пар «Крепкий орешек». Все-таки Драко не отказался от идеи разбить как можно больше сердец в этот заполненный любовью день.

- Ужасные гирлянды, где ты их откопала? – брезгливо спросил он, рассматривая нечто непонятного цвета, занимавшее весь пол гостиной. Нечто оказалось старой гирляндой из когда-то красной фольги. В форме сердец. Настоящих анатомически правильных сердец. Они ещё издавали характерный звук – учащенное сердцебиение, - Это просто шедевр, но больше пойдет для вечеринки каннибалов.

- К нашим затеям подобная мишура подходит намного больше, чем банальные сердечки и пузыри, - недовольно отозвалась Гермиона, прикрепляя к стене уменьшенный эскиз плаката, который они собирались крепить в большом зале. Надпись на нем гласила:
« День Святого Валентина -
день расплат.
Вспомни, вспомни,
В чём ты виноват».

Рядом с Малфоем лежала большая коробка из магазинчика близнецов Уизли. Прознав про план Малфоя под кодовым названием «Адский Валентин», они просто не смогли не приложить к этому свою руку. Слизеринец с интересом изучал различные сладости, которые он собирался подложить в общую кучу блюд, его внимание привлекли бутылочки с аммортенцией короткого действия. Но за эти приблизительно две минуты объект вытворял такие вещи, что последующая амнезия являлась единственным спасением для пострадавшего.

- Думаю, часть украшений можно уже закрепить в зале. И наложить на них маскировочные чары. Потом меньше работы будет. Мы можем заниматься этим после ужина, когда все ученики разойдутся, - Гермиона не хотела в ночь с 13 на 14 корпеть в Большом зале, чтобы на утро студентам был сюрприз.

- Здравая мысль. Предлагаю сегодня же начать. Прикрепим «сердечную гирлянду» и пробный плакат, - пока девушка стояла к нему спиной, изучая свои труды, Малфой не отрывал от неё взгляд. Ему только казалось, или Грейнджер похудела ещё сильней? А кожа словно стала прозрачная.

- А ещё можно опробовать заклинание на дверях. Правда придется на себе.

- А если двери потребуют, чтобы мы поцеловались? – Малфой сам удивился своим словам, но представив себе эту картину, непроизвольно облизнулся. Девушка, удивленно вскинув брови, повернулась к нему лицом.

- Это будет лишь значить, что мы вложили в них плохое чувство юмора, - и она сделала это. Улыбнулась. Так, как не улыбалась уже давно. Черт возьми, Малфой вообще не помнил, чтобы Грейнджер в этом году особо улыбалась. Внутри что-то дрогнуло, и Драко подумал, что заболел. По-другому не объяснить такое странное поведение его тела.

- Тогда двинемся в путь. Нечего дела откладывать в долгий ящик, - слизеринец поднялся на ноги и стал уменьшать все необходимые атрибуты. Гирлянды теперь легко уместились в его кармане. Он не язвил по поводу того, что Грейнджер не пользуется магией. Притворился, что вовсе этого не замечает и демонстративно повернулся к ней спиной. А Гермиона терялась в догадках, что же известно Малфою. Теперь он убийственно деликатен потому, что знает? Или потому, что не узнал тогда, но разгадать секрет все-таки стремится? Свернув плакат, девушка, не задумываясь, отдала его Малфою. Так, словно он был Гарри или Рон, которые ещё курса с пятого стали таскать её вещи – слишком тяжелый рюкзак, слишком много покупок… Она задумалась над этим уже по пути к Большому залу. Но не отбирать же у Драко теперь ткань? К тому же он сам не выглядел ущемленным или униженным. Гермиона решила сделать вид, что так и надо.

С плакатом они управились быстро. Зато на гирляндах Драко повеселился. Время от времени он сыпал язвительные комментарии по поводу кривых рук Грейнджер. На поверку, анатомические сердца оказались слишком заколдованными, чтобы ещё и по мановению палочки лепиться к стенам. Пришлось наколдовывать стремянку и вешать их вручную. Не доверив тонкую работу «грубому мужчине, который ничего не соображает в прекрасном», Гермиона целый час выслушивала его «Слишком высоко, слишком зигзагообразно, слишком вычурно, Грейнджер, дома ты тоже рождественскую елку так наряжаешь, чтобы она выглядела как торт?». И совсем не замечала, как юноша постоянно подстраховывал её – использовал заклятие размягчения. Пол вокруг стремянки превращался в батут. Так что упади Грейнджер, она бы сильно удивилась.

- Фух… Ну и ночка. Давай быстрей замаскируем все это и займемся дверью, - Драко картинно отер пот со лба, будто это он целый час лазил по стенам. Гермиона скептически глянула на него, покачала головой и достала палочку. Маскирующие чары она оставила на слизеринца. Насчет заклятия для «непарочек» она советовалась с близнецами и профессором Макдональд. Последняя, посвященная в некоторые детали празднества, опасалась оставаться на этот день в замке. А заклинание оказалось совсем простым, просто творить его нужно было вдвоем.

Проговорив нараспев замысловатые латинские фразы, старосты заметили, как двери засияли голубым светом и тут же погасли.

- И что теперь? – Гермиона осторожно посмотрела на юношу, ей почему-то показалось, что сейчас она подпилила деревянную лестницу под собой. Малфой теперь тоже не выглядел таким уверенным – никто не знал, чего потребует от них дверь, если они пройдут под ней вдвоем.

- Эй, из нас двоих тут гриффиндорка ты. Так что давай, заражай меня безрассудным героизмом или храбростью – чего там у тебя больше… - Драко совсем неубедительно огрызнулся.
Ребята переглянулись, Малфой прищурился, а Гермиона задержала дыхание, словно перед прыжком в воду.

- Какая сладкая пааарочка, огонь и лед! – неожиданно раздался противный писклявый голос – словно старый выпивоха омерзительно сюсюкал.

- Ну и голос… - с каменным лицом проговорил Малфой. Они с Гермионой стояли ровно в дверном проеме, друг напротив друга. Напряженно замерев, они ждали вердикт неодушевленного, но очень романтичного предмета.

- Попрошу без оскорблений! – кажется, двери оказались ещё и обидчивыми. Но без какой-либо паузы противный голос продолжил, - раз уж вы у меня первые, так и быть, дам вам простенькое заданьице. Танец в течение минуты. Настоящий медленный танец. С обжиманиями…

Под легкий мотив «С кем ты проведешь свою жизнь» и дальнейшие подробности предстоящего танца, Гермиона все больше краснела. А пропорционально с девичьим возмущением росло непонятное ликование внутри слизеринца. Чем оно было вызвано? Скорей всего тем, что это выведет из себя Грейнджер. Именно так. Драко успокоил себя.

Малфой никогда не отличался мощным телосложением. Он был высоким, сухим и достаточно жилистым. Но Гермиона в его руках оказалась настолько хрупкой и утонченной, что Малфой почувствовал себя медведем. Большим и неуклюжим. И это чувство оказалось двояким – ему нравилось чувство собственной мощи, и он жутко боялся сделать ей больно, просто коснувшись девушки. Гермиона сначала осторожно положила руки ему на плечи, но почувствовав, что он не причинит ей вреда, немного расслабилась.

- Вот если сейчас здесь появится Пивз!

- Если Пивз нарисуется сейчас!..

Они заговорили одновременно, чувствуя неловкость – танцевать в дверном проеме Большого Зала, где может пройти кто угодно – ведь до отбоя был ещё целый час. А догадавшись, что думают в одном направлении, невольно прыснули, ещё теснее прижавшись друг к другу. И как будто совсем этого не заметили.

Малфой чувствовал тепло, исходившее от девушки. И это дарило ему странное умиротворение. Но в то же время все это было неправильным. Он словно украл это чувство у кого-то другого. А ему это не нужно. Он же Драко Малфой.
Ребята, увлеченные странными ощущениями, не заметили, что минута давно истекла. А когда зачарованный писклявый голос объявил, дескать, задание выполнено уже 7 раз, Гермиона и Драко резко отпрянули друг от друга, неловко отведя глаза в сторону.

- Ну… - начала девушка, но так и не смогла выдать достойную фразу.

- Думаю, на сегодня достаточно, - с важным видом предложил Малфой. Ничто в его фигуре не выдавало смущение. Кроме розовых пятен на щеках. Гермиона поспешно кивнула, собираясь тут же ринуться в башню Гриффиндора. Но парень вовремя её остановил, напомнив, что надо бы снять заклятие. А то сюрприз случится раньше времени и Хогвартс догадается, какой веселый День Святого Валентина всех ждет.
Что бы это ни было - то, что произошло сегодня между ними - оно только усложняло и без того не простую ситуацию Гермионы. И девушка теперь уже совсем не знала, где её опора и за что нужно держаться. И стоит ли держаться? Может, пора уже отпустить…

14 глава

Вечер 13 февраля был полон взбудораженного ожидания и радостного предчувствия. Впрочем, все эти эмоции обошли стороной старосту Гриффиндора. Гермиона ощущала атаки собственной совести все больше, поскольку той были явно не по душе все коварные планы, которые они с Малфоем осуществят завтра. А вот у последнего таких проблем даже не возникало. Единственное, что Драко сейчас беспокоило, так это путь отступления на случай, если пострадавшие после операции «Адский Валентин» захотят мести. И сейчас он тщательно продумывал все возможные варианты. И занятно, что Малфой уже совсем не находил странным тот факт, что во всех планах фигурировала Грейнджер. Ведь у нее тоже могут возникнуть проблемы с большей частью замка, а значит, и спасаться им придется вдвоем. Малфой настолько замечтался, что даже мысль о том, что, когда в какой-нибудь тесной нише бесконечных хогвартских коридоров, в которой он и девчонка, разумеется, будут прятаться от разъяренной толпы, они волей-неволей окажутся очень близко друг к другу, ему может выпасть прекрасный шанс… В общем, мысль эта была не самой неприятной.

А пока в каждой факультетской гостиной замка царил любовный переполох, Гермиона продолжала мучиться сомнениями, а Малфой злодейски хихикать, поглядывая на возбужденных одноклассников. И на все вопросы однокурсников о таком странном поведении старосты лишь туманно отвечали: «Скоро узнаете…»

Но интрига раскрылась не скоро. Разумеется, необычное убранство Большого Зала ввело ребят в ступор, но они списали это на странный вкус слизеринского старосты. Гирлянда анатомических сердец, развешенная по всему залу, традиционные свечи под потолком нетрадиционного и зловеще красного цвета… В конце концов, вкусную конфету плохой оберткой не испортишь? Надежды на прекрасный праздник продолжали сохраняться в наивных головах.

Лаванда возбужденно поглядывала в сторону Гарри и Рона, словно гадая, от кого из них получит валентинку. А может быть, соображая, кому из них её послать.

Появление старост привлекло всеобщее внимание: Драко и Гермиона левитировали перед собой большой мешок, набитый непонятными предметами, и медленно двигались в сторону преподавательского стола. При этом казалось, что Гермиона просто мечтает растворитьсяв воздухе, ну или на крайний случай спрятаться за спиной Драко. Снейп наблюдал за шествием настороженно, Хагрид радостно помахал Гермионе огромной ладонью. Дамблдор был явно заинтригован, в голубых глазах читалось любопытство. Кажется, за всю историю его директорства не происходило ничего подобного. Взять хотя бы тот факт, что старосты слизерина и гриффиндора объединили свои усилия. Нет, праздник определенно войдет в историю Хогвартса. Пока, правда, не известно за какие заслуги…

С невозмутимым видом, Малфой достал из мешка колчан со стрелами, наконечники которых были на его взгляд отвратительны (розовые сердечки), а Гермиона следом выудила изогнутый алый лук. Первому странный инструмент вручили директору. Брови старика удивленно поднялись, он с откровенным любопытством разглядывал предметы.

- Любопытно, любопытно… - бормотал он в бороду, прицеливаясь из лука, - И как работает этот прелюбопытнейший аппарат? Ой!

Похоже, стрелы Амура сами рвались в бой. Снаряд Дамблдора полетел в сторону и угодил в невозмутимую спину профессора Снейпа. Тот как раз склонился над омлетом и собирался поднести вилку ко рту. Мужчина на мгновение замер, а весь зал в ужасе уставился на него. Однако Снейп так же невозмутимо повернулся к сидящей рядом Мэри МакДональд и светским тоном поинтересовался:

- Профессор, сегодняшний омлет необычайно хорош, вы не находите? Такой мягкий сверху и слегка хрустящий внизу… И вкус приятный. Определенно, сегодняшний омлет отличается от вчерашнего, - все это он говорил с совершенно бесстрастным лицом, кидая на свое блюдо пламенные взгляды и лишь изредка переключаясь на профессора МакДональд.

- Эм… Северус, вы так любите омлет? – осторожно поинтересовалась женщина, в любую минуту ожидая подвоха.

- Люблю… - словно пробуя на вкус это слово, проговорил Снейп. На его лице разлилось озарение и он скупо кивнул: - Да, я люблю этот омлет.

Как только прозвучало это твердое заявление, весь зал удивленно охнул, и теперь уже бывший зельевар не менее удивленно осмотрелся по сторонам. На его лицо вернулось прежнее угрюмое выражение. Сначала мужчина бросил убийственный взгляд на директора, потом на двух старост, которые так и остались стоять у стола. У Гермионы от ужаса онемело все тело. Теперь Снейп не даст им покоя. Но до того, как его гневная тирада зазвучала в воздухе, директор как ребенок захлопал в ладоши.

- Какое замечательное изобретение, мистер Малфой, мисс Грейнджер! Браво! – и он сам принялся раздавать инструменты учителям. Профессор Снейп, брезгливо скривившись, выбросил лук с колчаном под стол. Но что-то подсказывало ребятам, что он за ними ещё вернется, затаив план мести. Ведь старосты ещё не активировали двери зала.

Наличие купидоновых стрел у преподавателей несколько испугало учеников. С учетом того, что жертва признавалась в любви первому попавшемуся на глаза предмету, вполне возможно, что заядлым хулиганам сегодня не отделаться одними штрафными баллами.

Под шум зала и общую суматоху Гермиона вышла из зала вместе с Драко, проигнорировав попытки Рона и Гарри привлечь ее внимание. В любом случае, вечером её ждут объяснения, так пусть лучше они произойдут вечером и один раз, а не по чуть-чуть в течение всего дня.

Оказавшись за пределами зала, старосты глянули друг на друга и, собравшись с духом, произнесли нараспев уже знакомое заклинание. Появилось голубоватое сияние. Не дожидаясь первых жертв, они скрылись за поворотом. Пусть до ухода за магическими существами ещё целых 30 минут и на улице не жарко. Куда опасней месть однокашников.

***

На первое занятие опоздали все, включая преподавателей. До жителей замка не сразу дошло, что избежать задания безумных дверей можно только тогда, когда в проем проходит один человек, а не двое. Профессор Снейп снова оказался в центре внимания, так как ему пришлось исполнить парочку танцевальных па вместе с Флитвиком. Последний весело повизгивал, когда Снейп отрывал его от пола, стремясь побыстрей отделаться от неприятного занятия. Профессору Макдональд, которая первая догадалась проскочить в одиночку, достался злобный взгляд профессора защиты. Но женщина уже подхватила настроение праздника, а потому в ответ высунула язык и удалилась к себе в кабинет, гордо расправив плечи. Список мести Снейпа пополнился на одну персону.

Стало ясно, что этот учебный день окончательно сорван. Учителя притворно хмурились, пряча во внутренние карманы купидоновы стрелы, и просчитывали в уме, кого в первую очередь наказать таким изощренным способом за плохое поведение на занятиях.

Полдня прошли довольно тихо, если не считать злобных взглядов в сторону старост, которые те старательно игнорировали. Никогда ещё Гермиона не проводила столько времени рядом с некогда враждебным слизеринцем. А слизеринца такое соседство совсем не напрягало – казалось, он наоборот получает удовольствие от жизни и занимается своим самым любимым делом – строит козни и вредит всем окружающим.

Весь день организаторы праздника старательно избегали неприятных ситуаций, в которых им пришлось бы держать ответ перед учениками за все устроенное нынче безобразие. Но все же на уроке ЗОТИ у школы появилась возможность отомстить. Старосты зашли в аудиторию за пару мгновений до появления профессора, и все это время в помещении царила гробовая тишина. Гермиона усиленно прятала глаза от друзей, хотя те очень настойчиво посылали ей записки с требованием объяснить, в чем дело. Ответить девушка не успела – в класс стремительно вошел Северус Снейп, зловеще сверкая темными глазами. Ученики сжались в ожидании неминуемой гибели.

Профессор, окинув аудиторию странным взглядом, вынул из кармана какой-то сверток и взмахнул над ним палочкой. Непонятным свертком оказались колчаны со стрелами и купидонов лук. Неприятный холодок пробежал по коже студентов. Ведь сперва у преподавателя был лишь один колчан, а наличие других сейчас означало то, что Снейп совершил набег на запасы других преподавателей. Сопротивление ему скорей всего оказали директор школы и Флитвик – те, кому эта затея казалась весьма забавной. Гермиона подумала, что вот и настал час расплаты – гораздо раньше, чем она ожидала. Девушка поймала взгляд слизеринца и впервые заметила в нем отблеск паники.

- Сегодня, класс, мы с вами проведем практическое занятие, - низкий голос Снейпа звучал необычайно вкрадчиво. Класс вздрогнул. А в следующее мгновение профессор уселся прямо на парту, скрестив перед собой ноги, и принялся невозмутимо пристраивать стрелу на тетиву. - Ваша задача – продемонстрировать всю свою сноровку.

Мужчина начал прицеливаться в учеников, выбирая первую жертву. Казалось, никто не верил в то, что он действительно выстрелит.

- Защищайтесь, - ехидно протянул Снейп и разжал пальцы. Стрела со свистом понеслась в толпу, и первой с испуганным визгом под парту спряталась Паркинсон. Её примеру последовали другие слизеринцы – «змеи» проявили свою смекалку, в то время как львиный факультет принялся отбиваться. Невилл, пытаясь произвести невербальные щитовые чары, потерпел полное фиаско и воспылал неистовой любовью к Дину Томасу. Тот с перепугу кинул в друга «Петрификус Тоталус», потому оставшуюся часть урока Невилл представлял собой весьма любвеобильное полено – такой же неподвижный.

Гермиону спасали щитовые чары, причем не всегда её собственные – кажется, на помощь девушке пришли Гарри и, невероятно, Малфой! А через какое-то время до неё дошло, что защищаться приходится не только от профессора, но и от однокурсников – слизеринцы периодически бросали в неё неприятные заклятия, а гриффиндорцы сыпали ими в сторону Малфоя. Снейп это точно заметил, но продолжал самозабвенно пускать стрелы в учеников целых полтора часа.

***

Весь день свободно вздохнуть получалось только на перемене. Но лишь в том случае, когда старостам удавалось сбежать из аудитории первыми. Гермиона, казалось, уже смирилась с мыслью, что этот день она проведет исключительно в обществе Драко. Но в свете последних событий этот факт её совсем не пугал.

Спокойный период настал после уроков, когда возмущенные ученики отправились в Хогсмид – жаловаться друг другу на испорченный праздник. Однако вечер быстро приближался, окутывал окрестности замка серыми сумерками. Напряжение, весь день довлеющее над гриффиндоркой, достигло своего пика. Ей не хотелось пересекаться в гостиной со своими одноклассниками, поэтому свой наряд она заранее спрятала в Выручай-комнате. Малфой поступил так же, опасаясь за свою шкуру. Им обоим к вечеру было безопасней передвигаться по замку как можно меньше.

Гермиона уверилась в том, что вечернего представления с нетерпением ждет только Дамблдор. Ну, может быть, Малфой тоже. Он встретил её странно сияющим взглядом, когда дожидался возле Выручай-комнаты. Стало отчего-то неловко, оба не знали, куда деть глаза и руки. Гермиона прежде никогда себя так не чувствовала. Это новое ощущение даже вытеснило мысли о последнем марш-броске. Завершающий аккорд дня Святого Валентина.

- Готов? – девушка явно храбрилась, одергивая на себе свободное платье и поправляя выходную мантию. Малфой словно смутился и недовольно буркнул:

- Чего копаешься, мы уже должны быть в Большом зале.

Нахмурившись, девушка отвернулась от спутника и, не дожидаясь его, пошла вдоль коридора.

Однако вся её решимость испарилась у дверей Большого зала. Там их ожидала толпа недовольных ребят, возглавляемая ещё более недовольным Снейпом. А после того конкурса, что задумали старосты, недовольная толпа, немного успокоившаяся в Хогсмиде, превратится в разъяренную. Гриффиндорка так бы и простояла у дверей весь вечер, если бы Малфой не протолкнул её вперед через заколдованный проход. Её терзания молодого человека совершенно не трогали. Ухватив девушку за локоть Малфой почти поволок её до импровизированной сцены. Дамблдор с не угасающим интересом наблюдал за ними. Все остальные этот интерес явно не разделяли, но Малфой довольно ухмыльнулся, повернувшись к зрителям, и пихнул Гермиону в бок. Та, вдохнув побольше воздуха, бросилась в омут с головой.

- Мы бы хотели предложить желающим сыграть… Эм… В одну игру, - Малфой недовольно глянул на спутницу, такими речами в сети никого не заманить. Тем более, идея принадлежала Грейнджер, и он надеялся, что презентовать свой продукт у неё получится лучше. Выступив вперед, Драко хорошо поставленным голосом продекламировал:

- Крепкий орешек! – юноша сделал театральную паузу, оглядев весь зал, - Все желающие парочки могут участвовать. А победителей ждет незабываемый приз!

Гермиона вспыхнула и дернула на себя слизеринца, прошипев:

- Что ты несешь, какой приз? Этого нет в сценарии.

- А как ещё заставить всех участвовать? И ты реально думаешь, что кто-то способен у нас выиграть? – слизеринец игриво изогнул бровь, и Гермиона только сейчас поняла, насколько близко друг к другу они стоят. И со стороны может показаться, будто Малфой что-то интимно нашептывает ей на ушко. Девушка залилась краской, Малфой хмыкнул и снова повернулся к публике. Наконец-то все внимание было сосредоточено только на нем!

Он вещал ещё минут пять, пока своими речами не завлек на сцену несколько ничего не подозревающих пар. Гермиона сбивчиво перечислила правила игры. А потом начался кошмар – для игроков, разумеется. На них выливалась испорченная еда, если ответы оказывались неверными, раскрывались все грязные секреты их личной жизни. Зал бесновался – гриффиндорка видела как смех, так и негодование на юных лицах. Преподаватели старались сохранить серьезный вид, Гермиона с ужасом прочитала на лице Макгонагалл неодобрение и совсем стушевалась. Малфой всецело владел вниманием школы, направляя игру к финалу. Собственно в финале все парочки, по его задумке, должны были распасться.

Гермионе стало так стыдно, что она окончательно погрузилась в свои мысли и пропустила тот момент, когда все закончилось. Она только почувствовала, как чья-то ладонь хватает её запястье и тянет куда-то в сторону.

- Сматываемся, Грейнджер, - проговорив это, юноша рванул в противоположную от входа в зал сторону. За спинами профессоров оказался запасной выход, но как он оказался открыт? Малфой быстро кивнул Снейпу, и стало понятно, кто им помог. Не успела Гермиона этому удивиться, как ее впихнули в проход. За спиной хлопнула дверь, и недовольный гул затих.


***

Гарри беспомощно метался по коридорам замка в поисках подруги. Он никак не мог понять, да и отказывался понимать ту странную связь между слизеринцем и Гермионой. Необычное поведение парня наталкивало на мысль, что тот памятный разговор он все-таки слышал. Тем более было странным то, что это оказало такое действие на белобрысого хорька. Гарри ждал, что слизеринец начнет игнорировать девушку, презрительно фыркать на неё и злорадствовать. Хотя, в противовес собственным выводам, гриффиндорец вспомнил, что Малфой уже давно никак не задевал Гермиону.

Пролетая по очередному коридору на предельной скорости, Гарри случайно толкнул под руку неизвестно как оказавшегося здесь профессора Снейпа. Юноша не успел ужаснуться этому факту и умчался дальше. Но он и представления не имел, какие последствия вызвала его неаккуратность.


Мэри МакДональд и Северус Снейп со смехом… Точнее со смехом и фирменной снейповской кривой ухмылкой, припоминали лица студентов, когда старосты начали свой конкурс «Крепкий орешек».

- Сказать по правде, не подозревал, что Драко так талантлив, - не без гордости, отметил декан Слизерина. Сейчас его глаза блестели в свете факелов каким-то странным, немного демоническим блеском. Что совсем не вязалось с его настроением.

- О, я более чем уверена, что без Гермионы он бы сам до такого не додумался, - возразила профессор МакДоналд, поправляя манжеты мантии. Преподаватели шли по полуосвещенным коридорам в сторону кабинета зелий. Попадающиеся на пути студенты, рыщущие по замку в поисках двух злосчастных старост, при виде учителей притормаживали и бочком протискивались мимо. Никогда ещё они не видели Снейпа в столь благодушном настроении. Утренний инцидент с омлетом уже, видимо, позабылся, так как кровожадных стремлений студентов он уже не разделял.

- Кто бы мог подумать, что сотрудничество Гриффиндора и Слизерина может к чему-то привести? – протянул мужчина, мельком погладывая на собеседницу. Та в ответ пожала плечами и хмыкнула:

- Что я слышу, Северус? Вы только что признали Гриффиндор достойным факультетом?

- Отнюдь. Я по-прежнему считаю гриффиндорцев упрямыми баранами. Но бывают исключения, - Мэри снова почудилось что-то странное в поведении Снейпа. Он был как никогда лукав и вкрадчив. И даже слабый, но все же смех делал мужчину словно бы моложе или... Он был похож на школьника, который что-то задумал.

Неожиданно Мэри заметила, как рот профессора кривиться в подозрительной ухмылке. Женщина невольно отступила. И слишком поздно заметила, что в руках у профессора стремительно увеличиваются алый лук и стрела с розовым наконечником в виде сердечка, блеснувшая в свете факелов.

- Кстати, об исключениях, - эти слова Северус словно промурлыкал и натянул тетиву, - Кажется, ты сегодня одна из немногих, кто не испытал на себе действие чар наших дорогих старост.

- Это очень плохая идея, Северус. Опусти лук, - пытаясь говорить так же вкрадчиво, протянула МакДоналд. Ее взгляд не отрывался от кончика стрелы, женщина не хотела даже представлять, что случится, если она попадет под купидоновы чары. Сердце забилось сильнее, кровь застучала в висках. Черные глаза Снейпа насмешливо сузились, будто он читал её мысли, как открытую книгу. Он словно раздумывал, но в последний момент почему-то решил, что стоит заканчивать шутку. Руки его дрогнули, Снейп начал медленно опускать лук.

Мелькнувшая рядом фигура черноволосого подростка спутала все карты профессора защиты от темных сил. Стрела незамедлительно устремилась к цели. Правда, Снейп уже почти опустил руку, и стрела лишь мельком задела ладонь Мэри, отскочила и впечаталась в противоположную стену, рассыпавшись снопом розовых искр. Снейп замер, ожидая реакции.

На лице профессора МакДоналд расцвела мечтательная улыбка, женщина громко вздохнула и бросила на Снейпа робкий взгляд. У Снейпа нервно дернулась щека. Когда Мэри сделала шаг в его сторону, он отступил. Они двигались синхронно, хоть и недолго, и выглядело это довольно забавно: профессор Снейп с опаской пятится, а профессор МакДональд шагает на него с наиглупейшей улыбкой на лице. В конце концов, женщина припечатала Северуса к холодной каменной стене и, не дожидаясь разрешения, смело поцеловала профессора в губы. Он обомлел. Хотя утверждать с чистой совестью, что ему это неприятно, не мог.

Но уже через секунду Мэри в ужасе оторвалась от мужчины. Ни один из них не нашел нужных слов, чтобы правильно выйти из ситуации. Женщина несколько раз моргнула, пытаясь прийти в себя. Снейп уже успел внутренне возмутиться такому равнодушию. Но…

Звук звонкой пощечины разнесся по всему коридору. Снейп невольно держался за покрасневшую щеку.

- Ещё раз так сделаешь, будешь петь серенады омлету до конца своих дней, - отчеканила Мэри, развернулась на каблуках и постаралась удалиться как можно спокойней. А не убежать, сверкая пятками, как ей того хотелось на самом деле. Зельевару тоже очень хотелось не встречать коллегу ближайшее время. Несколько лет. Как минимум. Но уже через несколько часов преподавателям пришлось встретиться в больничном крыле. Гермионе Грейнджер стало хуже.

***

Гермиона нервно оглядывалась по сторонам. Переодеваться в повседневную одежду приходилось в полевых условиях, среди завалов учебников, многоэтажных складов различных предметов, что высились в Выручай-комнате. Именно здесь решили скрыться неугомонные старосты после того, как сбежали из Большого зала. Драко уверенно вел за собой девушку, а та даже не решалась спросить, куда именно он её тащит.

Гермиона слышала, как слизеринец возится за импровизированной стеной. Сквозь щель между разнообразными предметами мелькали то бледное плечо Малфоя, то светлая макушка. Увидев кусочек голого тела парня, гриффиндорка вспыхнула и мгновенно отвернулась. Она ужасно боялась, как бы тот не успел заметить её пристальный взгляд.

- Ты закончила, Грейнджер? - голос Малфоя разнесся по необъятной территории Выручай-комнаты. Девушка вздрогнула и утвердительно промычала что-то в ответ. Юноша оказался рядом, Гермиона даже не успела заметить его приближения, занятая только собственным смущением. Драко насмешливо окинул взглядом её потрепанные джинсы и толстый теплый свитер.

- Должен признаться, парадная мантия была куда лучше, - протянул в своей манере Малфой. Его непривычно оценивающий взгляд ещё больше смутил девушку. Гермиона растерянно посмотрела в его сторону и неуверенно направилась к выходу. Разгадав замысел гриффиндорки, Драко бросился ей наперерез.

- И куда это ты собралась? - приподняв одну бровь, поинтересовался он будничным тоном.

- Я устала и хочу спать. Отдых - это совершенно обычная потребность организма, - Гермиона и впрямь выглядела измученной. Язвительный ответ, чуть было не сорвавшийся с языка слизеринца, застрял у юноши в горле. Нахмурившись, он принялся терпеливо объяснять.

- Ты не подумала, что все твои друзья ждут твоего возвращения в гостиную? Именно сейчас. Знаешь, что будет, когда вы встретитесь? - понимание, появившееся в карих глазах и сменившееся затем грустью, заставили юношу почувствовать вину. Все-таки идея посмеяться над всей школой принадлежала ему. А теперь Малфой не был уверен в своей неприкосновенности даже на занятиях профессора Снейпа.

- И что нам делать? Отсиживаться здесь до самого лета? – Гермиона криво улыбнулась. В отличие от своего изворотливого товарища она предпочитала разбираться с последствиями своих поступков сразу же.

Малфой картинно обвел взглядом помещение, ветхие предметы вокруг. Слева от них послышалось легкое шуршание, а затем на пол соскользнула папка с чьими-то давно позабытыми рисунками. Драко отошел от девушки и с интересом поднял рассыпавшиеся листы.

- До лета можем не сидеть, успокойся, - мирным тоном проговорил парень, - но до полуночи, пока мстители не разбредутся по своим комнатам, можем найти себе занятие и здесь. Взгляни, - он с совершенно невинным видом протянул Гермионе чей-то портрет.

Как только девушка разглядела рисунок, она покраснела ещё больше. Набросок был сделан с обнаженной натуры. Женской натуры. И, кажется, Малфоя больше интересовала её реакция на портрет одной из давних учениц Хогвартса, чем сам рисунок. Девушка прошипела что-то нехорошее в адрес слизеринца и вернула ему портрет.

- Ладно-ладно, там есть и пейзажи, - подняв в знак перемирия руки, юноша недолго думая уселся прямо на пол. Немного помедлив, выудил из высившейся рядом кучи предметов две подушки и взбил их. Взметнулась пыль, оба закашлялись и их лица на мгновение озарились легкими улыбками. Галантно предложив девушке вторую подушку, Малфой разложил перед собой наброски. Обнаженных натур Гермиона с облегчением больше не обнаружила. Зато заметила много красивых мест. Они явно находились в пределах замка, однако девушка там ни разу не бывала.

Малфой принялся упрашивать девушку поискать их вместе с ним. Все-таки ей с Поттером и Уизли всегда удавалось выйти чистыми из воды именно из-за знаний всех потайных мест в замке. Юноша был настолько убедителен, что незаметно для себя гриффиндорка согласилась прогуляться с Драко по окрестностям. Чтобы найти заинтересовавшие их натуры, с которых были списаны рисунки. Например, небольшой пруд, что находился в запретном лесу. На рисунке были изображены красивые цветы, что росли на берегу. Гермионе очень захотелось почувствовать их запах - так правдоподобно изобразил цветы неизвестный автор. А мысль, что этот запах может оказаться последним в её жизни, подталкивал девушку к решительным действиям. И Малфой оказался не так уж плох, пожалуй, за последние месяцы она могла с трудом припомнить случай, когда тот обозвал бы её грязнокровкой. Или оскорбил другим способом.

Ребята склонились над очередным рисунком, когда Драко обратил внимание на то, что девушка постоянно одергивает на себе кофту. И потирает свой лоб рукой. Будто пыталась снять с лица невидимую паутину. Глаза девушки непроизвольно закрывались.

- Ты хочешь спать? - внимательно вглядываясь в её бледное лицо, спросил юноша. Гермиона удивилась. И уже решила отчитать слизеринца за неудачную шутку, когда поняла, что спрашивал он совершенно серьезно. В серых глазах не было и намека на смех. Только тревога и сильное напряжение.

- Пожалуй, я действительно очень устала, - осторожно проговорила Гермиона, виновато улыбнувшись уголками губ. Время приближалось к двенадцати часам ночи. Возможно, всех студентов разогнали по своим комнатам. Даже если это не так, вряд ли кто-то из гриффиндорцев накинется на Грейнджер с упреками. Скорей всего, все решили, что задумки целиком принадлежат ему. И Драко не собирался никого в этом разубеждать.

Гермиона поднялась на ноги вслед за парнем. И почувствовала, как комната накренилась перед глазами. К щекам резко прилила кровь, а затем также резко отступила. Гермиона почувствовала, как слабеет тело, коленки подгибаются… но удара об пол так и не почувствовала. Кто-то крепкий и сильный удерживал её на весу. Словно издалека до девушки доносился тревожный голос, звал её по имени. Но сознание все глубже уплывало в темноту.