Глава 1

1945 год. Двухэтажный коттедж на опушке леса. Ночь.

Юный Том Реддл смотрел в зеркало. К этому красивому лицу он привык, но от мысли, что оно так походит на лицо жалкого маггла, становилось противно. Тому минуло девятнадцать, и именно сегодня он решил навсегда сбросить с себя маску, которую носил все эти годы. Сегодня должен был появиться Темный Лорд, во всем его могуществе, в своей неповторимости и непобедимости.
На пальце юноши сверкал перстень – символ первого убийства, первой мести. Даже, несмотря на то, что этот перстень, подобранный когда-то в жилище Мраксов, мог скомпрометировать Тома, последний продолжал его носить. И не важно, что Дамблдор странно смотрел на украшение, и учитель трансфигурации мог попробовать узнать подробнее об истории кольца, - Том продолжал носить свой страшный трофей. Позднее, Реддл младший раскается в своем легкомыслии, но пока трофей сжимал его палец и грел душу. А на столе, совсем рядом, лежал дневник, в котором хранилась часть души юного Лорда.
Черное зелье мерно булькало в котле, оставалось лишь дождаться полуночи. А Том все смотрел в зеркало, стараясь представить, как вскоре эти красивые темные глаза поменяют естественный цвет на красный, а правильные черты навсегда размоет и уничтожит действие заклинания.
- Господин, - прошептал рядом знакомый голос. Это был старый учитель Защиты от Темных Искусств. Верный и преданный слуга… Бывший учитель, а ныне новый сподвижник…
- Здравствуй, Сэттон, - не отрываясь от собственного отражения, ответил Реддл. – Скажи мне, все ли готово?
- Да, мой господин, - кивнул один из первых Пожирателей. – Мы ждем полуночи.
А старый слуга тем временем думал: «Жалкий мальчик… Неужели, ты не подумал, что пытками и угрозами ты сможешь смирить меня? Как глупо, что при всей твоей гениальности, ты ни о чем не думаешь, кроме бессмертия и власти… И это кольцо… Думаешь, никто не заметит, что это символ твоего убийства… Думаешь, я ничего не знаю про дневник, в котором спрятана твоя душа? Глупый мальчик….».
Реддл обернулся, он хорошо знал основы окклюменции, и что-то в сумрачных мыслях Сеттона насторожило юношу. Впрочем, Том был уверен в слуге, пусть даже мысли последнего иногда оставались для Реддла загадкой, слишком хорошо старик умел скрывать свое сознание.
Том медленно встал со стула, и вышел на балкон. Была ночь. Где-то там вдалеке был его вечный дом, хранивший в себе тысячи тайн и секретов – школа Хогвартс. Сияли мириады звезд, свет которых всегда нравился Тому, потому как свет этот был холоден и спокоен, как и сам маг. Некстати вспомнились первые убийства – смерть отца, деда, бабушки. Впрочем, он сделал только то, что требовалось, чтобы, в конце концов, появился Великий Темный Лорд. А Темный Лорд не может быть родственником магглов, да к тому же тех, которые знать его никогда не желали. А мать… Мать была слишком слаба, чтобы выжить, поэтому и она не заслуживала ничего кроме смерти.
Том, легко взмахнув палочкой, и воспарил в воздухе. Он летел над черным лесом, и тело его, такое красивое и юное, пронзало свежий октябрьский ветер. Небывалая легкость охватила и плоть, и сознание, и было великолепно лететь так. Под ногами мага темнели кроны деревьев, от которых шел дивный запах влажной листвы. И аромат этот, смешиваясь с прозрачным и свежим запахом осенней ночи. Легкими бликами мерцала бледная луна, на которую двигались легкие перистые облака. Это был последний день из жизни Тома Марволо Реддла. Сегодня должен был родиться Волан-де-Морт – великий маг, который станет самым великим волшебником всех времен. И сегодняшнюю ночь Том проведет именно так – в тишине свежей октябрьской ночи.
Настенные часы красного дерева должны были скоро пробить полночь. Том подошел к черному зелью в котле. Рядом с ним стоял его слуга.
- Послушай, Сеттон, и это очень важно, - тихо и холодно сказал Том Реддл. – После того как я выпью это зелье ты должен будешь произнести заклинание. Если ты ошибешься хоть в одной букве, со мной может случиться все, что угодно. И тогда, поверь, я сделаю так, чтобы ты пожалел об этом.
Слова Тома были произнесены с холодным спокойствием, но его слуга судорожно вздохнул, так как знал, что именно таким голосом Реддл отдавал самые жестокие и кровавые приказы.
До полуночи оставались считанные секунды. Том выглядел абсолютно спокойным и несколько отрешенным, но внутри у него бушевали страшные бури сомнения. Заклинание, как зелье превращение могли убить мага, и Том предстанет с тем, чего боялся больше всего в жизни – смертью.
Раздался стук в просторной комнате, освещенной свечами. Это часы пробивали полночь. «Пора» - подумалось Тому, и он, взглянул последний раз на собственное отражение в зеркале. В этих красивых темных глазах сверкнул страх, который Реддл всегда старался скрывать. Но вот маг преодолел последние сомнения, и, зачерпнув ковшом из котла терпко пахнувшей густой черной жидкости, поднес ко рту.
- Нет в мире этом того могущественнее… - задрожал рядом голос Сеттона. – Так будь же ты, о, новый владыка… стань неп-п-п…
Лицо слуги покраснело, как, впрочем, и лицо Тома. Сеттон начал громко кашлять, словно в его горле образовался ком.
-СЕТТОН! – кричал Том, потому как часы уже почти пробили полночь, и времени оставалось ровно десять секунд. – ШЕВЕЛИСЬ!
А часы там временем закончили свой размеренный бой. А Сеттон все продолжал кашлять, словно выжидая, пока его хозяин произнесет Непростительное заклинание.
- Дьявол тебя раздери! – заорал Реддл, вынимая палочку, но почувствовал, что из носа его потекла тонкая струя крови. Такого произойти не должно было ни в коей мере.
- Что за… - изумился Том, как вдруг из ушей и изо рта его хлынули потоки крови. Густой насыщенный вкус ударил в рот, и Том начал захлебываться.
- Полынь! Ты добавил полынь вместо асфоделя! Как ты посмел! Зелье испорчено! – кричал Реддл, отплевываясь кровавыми кусками на старинный ковер. А его верный слуга лишь смотрел на своего недавнего повелителя, усмехаясь.
Том повалился на ковер, залитый его же кровью. Конвульсии содрагали юное красивое тело. Вскоре бледная шелковистая кожа стала пузыриться, а потом и через нее текли кровяные потоки.
Страшная боль ударила во все части тела сразу. Бедный юноша, наконец, понял, какое действие вызывает заклятие Круциатус.
Терпкий запах полыни заволок все вокруг. Том почувствовал, как вдоль лица что-то со страшной силой буравит его кожу.
А Сеттон тем временем лишь довольно усмехался.
- НЕТ В МИРЕ ТОГО МОГУЩЕСТВЕНЕЕ, КТО СМЕРТЬ ПОБЕДИЛ, И СМЕРТИ ПОДОБЕН СТАЛ. ВЛАДЫКА НОВОГО ВОССТАНЬ, СТАВ НЕПОБЕДИМЫМ. ВЕРНИСЬ, ПАМЯТЬ ТОГО, КТО СТАРАЛСЯ ДЛЯ ПОБЕДИТЕЛЯ СМЕРТИ К САМОМУ СЛУГЕ. И ПУСТЬ ПОВЕРЖЕННЫЙ ПОБЕДИТЕЛЬ ВЕРНЕТСЯ В ЗАБЫТЬЕ, А НОВЫЙ ВЛАДЫКА ВОССТАНЕТ!!! – громовым голосом глаголил Сеттон.
Том закричал еще сильней. За окном мелькнула молния серебристым блеском. В покойной доныне октябрьской ночи застучали первые капли дождя. Вот-вот должна была грянуть гроза. Маленькая молния пролетела через открытую дверь балкона и врезалась в тело несчастного. Реддл без сил распластался на полу. Боль уже была безразлична, потому как слишком много ее было. Внезапно все закончилось. Неведомые силы подняли тело юноши в воздух. И несчастный маг остался парить над полом.
- Теперь я обрету твою силу, - улыбнувшись, прошептал старый слуга. – Ты никогда не отличался терпением, и при всей своей одаренности был слишком самонадеян. Это тебя и сгубило. Ты, небось, возомнил себя великим убийцей, который с помощью собственной непобедимости покорит мир?
Сеттон легко присел в кресло, и провел рукой по морщинистому лбу.
- Я – твой бывший учитель, которого ты хотел сделать слугой. Такого теперь не будет, ибо я займу твое место, заполучив все твои воспоминания, бывший хозяин... К сожалению, часть силы моего Темного Лорда забрать я не могу никак, да и убивать тебя я не собираюсь. Такие как ты, жалкие трусы, остаются на земле призраками. А мне этого не нужно. Ученик мой, я отправлю тебя в то место, где смогу безнаказанно уничтожить. А Новым Темным Лордом стану я, переняв все твои замыслы. Успокаивай себя, ученик, тем, что все твои превратятся в реальность… но с моей легкой руки…
«Авада… Авада….» - старался сформулировать невербальное заклинание Том. Его палочка была далеко отброшена, а доползти до нее сил не было. Он, Волан-де-Морт – всесильный маг, которого не может победить никто, лежал сейчас истекая кровью и медленно умирая от ее потери.
- Будь проклят! – шептал Том, а на ум пришли немногие сцены убийств, совершенных им. Смерть отца, смерть бабушки, деда… Им не было столь больно! И они поплатились! Тому нужно было быть более рассудительным, дальновидным. Должен понять раньше, что старый слуга предатель. «Если мне придется выжить». – думал Том. – «Я буду проверять каждого слугу, насылая на него Империо или Круциатус… Хотя вряд ли я выживу…».
Том взревел от злобы, но силы уже окончательно оставляли его. Сеттон снял с руки своего недавнего властелина кольцо, и, посмотрев на сверкающую сталь «трофея», одел на свой мизинец. Взяв в руки потрепанный дневник-крестраж, Сеттон положил его в карман мантии.
Но тут черное зелье вспенилось, и из котла полетел серебристый пар. Сребристая дымка испарений пролетела к старому слуге, и заволокла его силуэт. Том различил, как огненный столп залил фигуру его бывшего учителя, и как последний стал меняться на глазах. Голубые, почти бесцветные, глаза бывшего слуги приобрели красноватый оттенок. Седеющая шевелюра с широкими залысинами стала походить на охваченный пламенем белый череп. Сеттон закричал от боли, а потом все закончилось. Перед Томом сидело странное существо с красными глазами, ввалившимся носом, лысой головой и мертвенно бледной кожей. «Неужели и я мог стать таким!» - ужаснулся Реддл.
- Забвение! - сказал Сеттон, глядя бывшему ученику прямо в глаза. – Забудь все, что было. Забудь, и ступай туда, где ты мне не помешаешь…
А потом, существо напротив усмехнулось, и красные глаза его недобро заблестели. Том сглотнул, и почувствовал, как яркий свет застилает глаза, как разрывается от очередной боли тело, и как хочется… умереть. Какой бы слабостью Тому это не казалось, умереть сейчас было бы очень кстати. А потом старинный особняк исчез, комната со всем богатым убранством и усмехающееся новое лицо старого слуги – все поплыло перед глазами. Осталась лишь тьма и боль. А потом Том ощутил свежий ночной воздух октябрьской ночи…
Не думай, читатель, что судьба Темного Лорда закончилась так бесславно. Напротив, бывший слуга стал творить под личиной Темного Лорда, убивая непослушных его воле и набирая себе слуг из бывших слуг Томаса Реддла. Также были убиты родители Гарри Поттера, также разделили их судьбу сотни и сотни тысяч. И также теперь Сеттон носил имя Тома Реддла, приняв не только его память, но и прошлые заслуги, ненависть к Реддлу Старшему. А сделано это было для того, чтобы легче можно было управлять своими сторонниками. И также Сеттон разделил свою душу на семь крестражей, отыскать и уничтожить которые предстоит бравой троице. Которую, читатель, ты, конечно, уже знаешь…



Спустя много лет….
Гермиона захлебывалась слезами, стараясь догнать рыжеволосого мальчишку. Темные волосы ее растрепались а в лицо бил холодный ветер. Но она все бежала, стараясь догнать Рона. Остановившись, огляделась в сумерках, которые заполонили серо-синими бликами всю землю. Бежать дальше просто было незачем – недавний друг исчез, и кто знает, может навсегда.
Оставшись одна, недавняя ученица Хогвартса, присела на черный камень, лежавший на краю, поблескивающего в свете луны, озера. Мир казалось, стал гораздо ярче, чем обычно бывает в ясные лунные ночи. Стоял октябрь – холодный месяц, когда так хорошо дышится по ночам и ранним утрам. Мир был наполнен той неповторимой магией, которую способна подарить лишь глубокая ночь. Воздух был невероятно прозрачен и свеж, казалось, что ветер словно убаюкивает легким шелестом увядающей листвы и шуршанием влажной травы.
Гермиона спустилась к озеру. Ей хотелось взглянуть на собственное отражение, как иногда делают женщины, когда на душе у них печально и тоскливо. Красота всегда успокаивает женскую душу, а когда красота уходит, любое женское сердце начинает становиться черствее.
Луна освещала черную водную гладь, и неяркие серебристые блики здесь соседствовали с черной пучиной. Девушка увидела свое собственное красивое отражение. Да, она была красива, и пусть умолкнет любой, кто посмеет с этим не согласиться. Тонкая верхняя губа не позволяла ее лицу называться идеальным, но эта легкая асимметрия придавала самому облику что-то особенное и неповторимое. Густые темные волосы обрамляли бледное правильное лицо. Неестественная худоба с возрастом исчезла, и у щеки молодой девушки стали немного округлыми, что придавало ей еще большей красоты.
Только взгляд казался неестественным соседом к прочему великолепию черт юной странницы. Это был отчужденный, задумчивый, даже жестокий взгляд рано повзрослевшей женщины. Гермиона сильно изменилась за последний год. Увидев изувеченные трупы несчастных жертв Врага, потеряв близких, она, вынужденная отказаться от родительской любви, душа Гермионы словно закалилась. Не было непростительного заклинания, которого странница не могла бы произнести.
Ветер ударил девушке в лицо. Ледяной ветер, который словно напоминает о том, что вскоре должны наступить заморозки. Легкий свист ветра напоминал заунывную песню, сколь красивую, столь и неведомую для этого края…
- Песнь по павшим… - улыбнулась путница сама себе. – И песнь эта будет для них последней, но она и успокоит их бедные души.
Гермиона взглянула в задумчивости на бледный лик луны. Серебристый свет умиротворял и заставлял забыть на время об ужасах той битвы, которую им с Гарри теперь предстояло вести одним.
Внезапно она услышала глухой стон, доносящийся с другой стороны берега. Девушка, выхватив палочку, бросилась на стон. А увидела она мертвенного бледного юношу, чьи темные волосы и лицо были залиты кровью.
Гермиона постаралась растормошить незнакомца, но тот только еще громче застонал. Решив, что левитирование в таком случае поможет лучше всего, девушка взмахом палочки соорудила носилки, которые тот час понесли юношу по воздуху.
***
- Где я? – спросил Том, едва открыв глаза.
- Гарри? Гарри, он, кажется, проснулся! – воскликнул глухой женский голос, который неприятно действовал на уши.
- Ты уверена, что при нем не было палочки? – послышался низкий голос юноши.
- Да, он лежал на берегу. Все тело изранено… Наверное он маггл, на которого напал медведь или какой еще зверь. Давай я изменю память и мы вернем его домой?
- Знаешь, мне все-таки кажется, что он маг.
- Привет, - Том почувствовал, как что-то мягкое касается его руки. – Ты слышишь меня?
- Да, - кивнул Том.
- Прекрасно. Что с тобой случилось?
- Я… Я не помню…
- Я Гермиона. Как зовут тебя?
- Том, кажется. Что я делаю здесь? – Том с трудом разомкнул глаза, перед собой он увидел красивое женское лицо.
- Я нашла тебя. Все будет хорошо, - кивнула сухо его собеседница. – Вставай, я залечила твои раны. Сейчас заварю чай.
Она взмахнула палочкой, и чайник начал закипать. Эти действия показались Тому смутно знакомыми, и он инстинктивно воспроизвел рукой движение Гермионы.
- Ты волшебник? – направила палочку на него девушка.
- Я кто? – помрачнел Том.
- Не важно, - словно успокоилась она. – Вскоре это уже будет не важно. Он маггл, Гарри, нам нечего бояться.
- Почему у меня все так болит? – изумился Том.
- Мы хотели спросить у тебя. Не озирайся так. Ты в нашей палатке, а мы с Гарри… скажем так, путешественники. Мы проводим тебя до дома, а потом пойдем дальше. Садись, - она кивком указала на побитое молью кресло. – Выпей чаю. Есть еще грибы, но… они не слишком съедобные…
Том с изумлением последовал ее совету. Темноволосый юноша с зелеными глазами показался ему смутно знакомым, только вспомнить Реддл ничего не мог. Гарри тоже глядел на него подозрительно, словно припоминая, где видел прежде.
- Мне не удалось залечить твою рану на лице, - пробормотала Гермиона. Она держалась холодно, и было видно, что общество Тома ей не слишком приятно… или она чего-то опасалась…? – Останется шрам.
- Спасибо и на этом, - как обычно сдержанно и вежливо ответил Том. Ему надоело общество этих двух, было неловко, что он находится в долгу перед какой-то девчонкой.
- Тебе лучше поспать… Том, - выдавила неловкую улыбку собеседница. Спасенный ею незнакомец, несмотря на красоту, был неприятным человеком. Скрытным, холодным. Она научилась опасаться тех, кто встречался впервые. – Пожалуй, нам с Гарри нужно прогуляться.
Том послушно и вежливо улыбнулся, и лег на кровать, от которой пахло затхлостью. Маленькая комнатка не понравилась ему с первого взгляда, и в голове сами собой стали возникать планы побега от девчонки и ее очкастого друга.
А снаружи слышались голоса.
- Гарри, нам нужно будет выяснить кто он. Потерю памяти можно восстановить только с помощью легили….
- Он маггл! Ты понимаешь, какую боль он будет терпеть!
- Он может быть опасен! И вообще, давай говорить тише…Что за…? Есть только один способ проверить волшебник он или нет!
- Гермиона? Что ты делаешь? Даже не думай!
- Том! – послышался девичий выкрик. Том лишь машинально обернулся, и успел увидеть, как здоровый камень несется прямо в сторону его головы. Его спасительница выставив на спасенного палочку, направляла камень в сторону взлохмаченной шевелюры Тома. Не успел Реддл удивиться, как камень остановился в сантиметре от его головы и упал на пол палатки. А потом Гермиону отбросило в сторону. Девушка ударилась о стену, на мгновение даже потеряв сознание. Вытерев кровь, собравшуюся у рта, недавняя спасительница с презрением смотрела на Реддла, направив палочку на его грудь. Гарри лишь стоял в дверях, стараясь понять, что здесь все-таки произошло.
- Гарри, думаю, нам придется оставить мальчишку здесь, - усмехнулась девушка злобно. – Он маг, к тому же сильный. Скорее всего, это шпион Врага. А теперь, Леги….
Том почувствовал жуткую боль, которая словно наступило жуткое вчера… Когда опять его мучил… А кто его мучил? Реддл так и не сумел вспомнить что произошло тогда… И кому он обязан всем зажившим ранам.
- Гермиона! Остановись! – крикнул Гарри, но его подруга продолжала держаться за палочку, из которой в Тома летел страшный яркий белый луч. Видимо, не сумев найти ничего стоящего в памяти незнакомца, Гермиона опустила оружие.
- Он останется с нами, Гарри, - кивнула она спокойно. – Его память запечатана. Мы должны узнать кем именно. А пока… СОН!
Воскликнула она, и в сторону Реддла пронесся синий луч, который заставил погрузиться неудавшегося Темного Лорда в глубокий сон. Все потемнело, и Том не просыпался до утра.